Текст книги "Однажды была осень"

– Валь… Да ты же просто подвиг ради меня совершил! – вдруг расчувствовалась Лина. – Такое гениальное произведение! Дай я тебя поцелую!

Она обхватила Валентина за шею и от всей души чмокнула его в щеку.

– Я согласна! То есть я посмотреть согласна, что там за работу ты мне нашел. Ужасно любопытно, между прочим!

– Тогда чего стоим, кого ждем? – заводя мотор, обрадовался Валентин. – Поехали!

…Домой она вернулась тихая и задумчивая, в этом же состоянии ее застал приехавший вечером другого дня Сергей. Лина разогрела ему ужин, накрыла на стол и по привычке присела рядом, как делала всегда, если муж возвращался с работы не слишком поздно и она не спала. Оба старательно делали вид, что ссоры перед отъездом не было, что за неделю разлуки ситуация нормализовалась и жизнь вошла в привычную колею. Роли были расписаны много лет назад и выучены назубок. Он ел, она любовалась. Потом он пил чай, а она быстренько рассказывала о том, как прошел день. Потом Сергей переходил в гостиную, к камину, закуривал и, если был в настроении, рассказывал о своих делах, а Лина слушала, поддакивала, удивлялась, радовалась… Выражать огорчение ей приходилось нечасто, потому что Сергей не любил рассказывать о своих неудачах и проблемах, а если таковые и были, то он, надо понимать, обсуждал их не с Линой. Когда-то давно, в самом начале их семейной жизни, ее это обижало, она хотела быть для Сергея и женой, и советчиком, и другом – всем на свете. Но он сразу же объяснил ей полушутя-полусерьезно, что жена не должна интересоваться тем, откуда муж берет деньги, а он взамен не будет вникать, на что жена их тратит. Со временем и Лину такие правила игры стали абсолютно устраивать.

– …они будут строить у нас торговые центры. Ежу понятно, на такой кусок полно желающих, вот и пришлось на месте все улаживать, деньги совать, хвостом вертеть… Короче, крутился всю неделю, как не знаю кто…

Лина кивала, делала внимательные глаза… но думала о своем. Сергей это заметил, его это немного задело, но и обрадовало: если жена не собирается вникать в детали его поездки, то у него больше шансов не спалиться на этих самых деталях. Да, и не забыть убрать подальше загранпаспорт, а то, не ровен час, Лине взбредет в голову полистать, увидит визу… и получится некрасиво. А так – дело прошлое, сделано – забыто. Поэтому, бодро и коротко отчитавшись о командировке и мимоходом ругнув Москву за пробки и фанаберию, он счел обязательную программу выполненной и перешел к произвольной. В отличие от жены он был энергичен, всем доволен и склонен немного пофлиртовать – все, как и полагается соскучившемуся мужу.

– А вы тут как без меня? Я, как ни позвоню, ты все спишь и спишь – болела, что ли? Почему не сказала?

– Да нет… Так как-то… Все нормально, – рассеянно ответила Лина.

– А я тебе что-то купил. Тебе понравится, – пообещал Сергей. – Только потом покажу, я в спальне спрятал. Маленькая такая коробочка…

– Сережа, а может, нам летом ремонт сделать? – задумчиво спросила Лина. – А то белое с позолотой…

Сергей от неожиданности умолк на полуслове и удивленно воззрился на жену. Двойное вопиющее нарушение правил: во-первых, она его не слушала (а под подушкой в спальне лежала подвеска со старинными гранатами), во-вторых – такие стратегические предложения, как ремонт в доме, всегда исходили от него. По Лининой части были новые полки-диванчики-шкафчики, всякие там шторки-коврики, а также картинки, рамочки и дизайнерские букетики.

– А чего вдруг? Для себя делали, на совесть – вон, нигде ничего не отошло, не просело. Даже плитка в бассейне как новенькая. Чего тебе вступило?

– Да так… Это я просто… Слушай, Сереж… А я себе работу нашла.

– Тебе что – денег мало?! – еще больше изумился Сергей. – Ну, ты даешь! Сказала бы.

– Да нет, не мало, спасибо! Только ты же сам спрашивал – не скучно ли мне. Говорил, чтоб занялась чем-нибудь. Для тренировки мозгов. Еще Таню Гафарову приводил в пример.

– А-а… – остывая, протянул Сергей. – Ну вообще-то да, это, конечно… И что за работа?

– Детский сад. Элитный. Маленький. Я вроде как администратор или почти директор.

– Ничего себе, куда тебя занесло! – удивился Сергей. – Это откуда на тебя свалилось?

– Да мы тут в четверг встречались… Девочки рассказали. Это в соседнем поселке, в Карасьем озере.

– В Карасьем? – присвистнул Сергей. – Неплохо! Самый крутой из новых, типа Рублевки. Я бы там прикупил домик, да дешевле будет замок под Парижем. Смотри, там народ такой… Они за своих деток головы поотрывают на месте, если что.

– Я там не самая главная, – успокоила его Лина. – Там хозяйка знаешь кто? Жена Валентина Плюснина, моего знакомого, я тебе рассказывала, помнишь? Мы с ним в одном дворе…

– Не помню, – зевнул муж. – Ох, прости, пожалуйста… С пяти утра на ногах – пока в аэропорт, пока то да се… Пойдем спать, а?

– А работа? – не поняла Лина.

– Какая работа?

– Я тебе только что рассказывала… Моя работа…

– А, это… Давай, молодец, попробуй. Кто не рискует – тот не пьет шампанского. – Сергей не удержался и опять широко зевнул. – Пойдем спать, Лин? Я вообще-то соскучился…

– Все? Больше ничего не спросишь? – даже удивилась Лина, которая готовила аргументы, думая, что придется убеждать и мужа, и себя заодно в правильности принятого вчера (точнее, сегодня под утро) решения.

– А что еще? Ты не волнуйся, если надо – говори, я помогу. Договор принеси, я посмотрю, чтоб лишнего на тебя не навесили. Этим крокодилам палец в рот не клади… Пойдем уже, а? А то без подарка останешься. – Сергей опять зевнул и подтолкнул жену к лестнице, ведущей на второй этаж. – Еще на работу не вышла, а в спальне ее уже не дождешься. Что дальше будет, скажите, пожалуйста…

Часть вторая

 
Ананасы в шампанском!
Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно,
Искристо́ и остро́!
Весь я в чем-то норвежском!
Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно!
И берусь за перо…
 

– То есть за кружку я берусь, ну и что? – с пафосом декламировал Валентин, доставая из пакета замороженные кубики ананасов и распихивая их по двум пивным кружкам.

Лина тихонько посмеивалась, трогая пальцем холодную бутылку и наблюдая за его манипуляциями. Перед ней стоял журнальный столик, на котором вместо салфеток были постелены обложки, отодранные от глянцевого журнала. На одной был изображен немолодой мужчина в сером френче, подпись к фото гласила: «Мы все – сырье для Китая в мире будущего», – на него Плюсик поставил тарелку с бутербродами. А на умницу-очкарика с чахлой бороденкой, обещавшего рассказать «об умозаключенных нашего города», он непочтительно водрузил коробку конфет.

– Э-э, нет, это я себе возьму! – Валентин подтянул к себе обложку с откровенным декольте и ничего не скрывающим текстом «Подарочный сертификат – роскошная грудь – 125 тыс. руб.». – Галка, тебе вот на – про мебель. И все, давай, хватит греть шампанское, наливаем!

Лина протянула ему бутылку, и Плюсик принялся ее ловко открывать, продолжая декламировать:

 
Стрекот аэропланов!
Бе́ги автомобилей!
Ветропро́свист экспрессов!
Крылолет буеров!
Кто-то здесь зацелован!
Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском —
Это пульс вечеров!
 

– Что такое – крылолет буеров? – смеялась Лина. – И этот – как его? Ветро…

– Это не ко мне – к Северянину! – переадресовал вопрос Плюсик и окинул взглядом результат своих хозяйственных хлопот. – Так, все, порядок. Ну, начнем! Стой!

– Что? – испугалась Лина, едва не расплескав кружку, которую только успела поднять.

– Маленькая месть! – хихикнул Валентин. – Я злопамятный. Но ты погоди пить-то. Полагается два слова сказать.

– Ну если только два… – нехотя согласилась Лина. – Говори, ладно.

– Если ты помнишь, мы уже пробовали ананасы в шампанском на Новый год на первом курсе. И я не могу сказать, что это очень уж вкусно.

– Тогда зачем? – полюбопытствовала Лина, а в глазах вспыхнула искорка. – Можно было вина или ликера, я «Бейлис» люблю, если уж ты решил отметить.

– Тихо, женщина, когда ты научишься молчать?! Ты мне слова не даешь вставить!

– Вставляй, – едва удерживаясь от смеха, согласилась с болтуном Плюсиком Лина. Ей было так хорошо, так весело и легко, как давно не было.

– Так вот: ананасы в шампанском полагается пить (или есть?) не потому, что это вкусно, хотя Маяковский и пиарил это дело Северянину. Отнюдь! Здесь… сейчас, минутку… ритм времени, его неожиданность, острота открытия, его извивы и изыски, эксцентрическое соединение прежде несовместимого. Во как!

– Чего-чего? – изумилась Лина. – Опять в Интернете содрал, да?

– Ну конечно, – подтвердил Плюсик, медленно, с достоинством поклонившись собеседнице. – Критику читал, готовился. Потому что мы сейчас будем пить за новые времена. За открытия. За то, чтобы совмещать прежде несовместимое. За тебя, за то, что ты успела сделать за этот месяц здесь… и здесь.

Для наглядной иллюстрации своих слов он обвел руками кабинет, а потом осторожно погладил Лину по голове. Она уже не смеялась, смотрела серьезно и торжественно.

– Ну – выпили. А то нагреется, – словно отмахиваясь от какой-то навязчивой идеи, предложил Плюсик, одним широким жестом поднося свою кружку к Лининой и осторожно задевая краем об край. – Извиняй, другой посуды не было.

Они залпом выпили шампанское, в носу зашипели, лопаясь, пузырьки, и Лина принялась поспешно ложкой выуживать из кружки сладкие желтые квадратики.

– А вкусно, зря ты! Валька, как я тебя люблю! – дожевывая последний кусочек, сообщила она и подняла блестящие полные восторга глаза на Плюсика. – Если бы ты знал! Мне так с тобой хорошо! Так весело!

– Очень рад! Только ты закусывай, а то приедешь домой пьяная, что будешь объяснять?

– Что у меня сегодня закончился первый месяц работы, и я получила первую зарплату! – без запинки отрапортовала Лина. – Полагается проставиться! Так что имею полное право. И вообще – ты не бойся, не придется мне ничего объяснять. Сергея или дома нет, или поздно придет и ничего не заметит. Мы теперь так живем: то я на работе задерживаюсь, то он. Утром он раньше меня уезжает. Так что, бывает, по два дня не видимся. Ну и ладно. И хорошо.

– Я рад, что хорошо, – осторожно согласился Плюсик. – Значит, не зря затеяли. А тебе здесь вообще-то как – нравится? Рада говорит, что ты просто супер.

– Мне твоя жена очень нравится, – сказала Лина, покривив душой. – Такая интересная женщина, очень энергичная. Только непростая.

– Это да, – опять кивнул Валентин. – Простой здесь только я. А женщины все ужасно сложные. Наверное, вам так больше нравится…

 
В группе девушек нервных,
В остром обществе дамском…
 

– Это ты чего? – не донеся до рта бутерброд, удивилась Лина.

– Это Северянин опять же.

 
В группе девушек нервных,
В остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
Ананасы в шампанском!
Ананасы в шампанском!
Из Москвы – в Нагасаки!
Из Нью-Йорка – на Марс!
 

– Вот теперь все. Не люблю неоконченных дел. – И, как ни в чем не бывало, Валентин принялся уплетать бутерброды за обе щеки.

– Точно! У меня была трагедия – хоть вешайся. А теперь, как ты сказал, грезофарс. Муж, жена, любовница: все на месте. Я тебе не говорила, но он ей квартиру купил – сама случайно узнала. Хотя, может, и не случайно, а нарочно мне соседка разоткровенничалась. Да я все равно узнала бы рано или поздно, так, видимо, всегда бывает. Но ты поверь, Валя, мне уже почти наплевать. Просто удивительно! Я как будто в бинокль на свою жизнь смотрю, только с другой стороны. Причем и на него, и на себя. Ты мне умудрился лупу на бинокль поменять. Теперь такое все ма-аленькое!

– Красиво сказала! – восхитился Плюсик. – И главное – полная отсебятина, без всякого Интернета. Куда мне до тебя с моим косноязычием? Но знаешь, что я тебе положа руку на сердце скажу? Как ты была эгоисткой, так и осталась. Все о себе да о себе, любимой! Иди сюда, собачка, я тебе хоть колбаски дам!

Он легонько похлопал рукой по коленке, и к нему на руки моментально взлетела Буська, которая уже давно маялась возле стола, так и сяк намекая насчет колбаски.

– Хозяйка тебя не любит, она нехорошая, жадная. А я дядя добрый, со мной не пропадешь, – вкрадчиво приговаривал Плюсик, щедро отламывая куски колбасы и подавая их собаке. Буся жадно глотала, не веря своему неожиданно привалившему счастью, не успевая прожевать вожделенное лакомство.

– Ты что делаешь? Ей плохо будет! Буська, фу, фу! – закричала Лина.

– Ей будет хорошо, правда, собака? У нее, между прочим, тоже праздник. Она, между прочим, с первого дня тут работает, как и ты. А ей никто ни спасибо, ни шампанского, ни колбаски… Хочешь шампанского понюхать, собака?

Лина умолкла. Беспокойство быстро сменилось любопытством. Она ревниво наблюдала за тем, как Валентин капнул на ладонь шампанского и поднес ладонь к Буське. Та понюхала, повиляла хвостом, благодарно лизнула ему палец – но пить не стала.

– Во-от, она умней тебя, – торжествующе подвела итог Лина. – А насчет того, что мы вместе – это ты прав, она мне изо всех сил помогает. А знаешь, как мы в первый день тут? Ужас!

…Впрочем, первый день она помнила не очень отчетливо – только начало и конец. Они с Буськой приехали в Карасье озеро в несусветную рань, без четверти восемь. На улице едва брезжил сизый, подернутый влажной дымкой октябрьский рассвет. Лина так волновалась накануне, что ночью почти не сомкнула глаз, но, как ни странно, чувствовала себя отлично – вот чудеса! Возле пункта охраны, где дежурили не мальчики из охранного предприятия, а настоящие полицейские, ее уже ждал Валентин. Пропуск оформляли долго, будто на режимное предприятие: анкета, паспортные данные, фотография и даже отпечаток пальца. В ответ на Линино удивление сотрудник полиции пояснил:

– Если вы забудете дома карточку – система распознает вас по отпечатку пальца, это для вашего же удобства. И учтите, пожалуйста, что на въезде мы всегда просим опустить стекло со стороны водителя, особенно если оно тонированное, чтобы охранник мог заглянуть в салон. Это правило для всех, даже для резидентов.

– Резиденты-президенты… Представляешь, Бусечка, а мы с тобой – не резиденты. Тут такие дамы-господа живут, всякие министры с депутатами, что даже ты мордочкой и родословной не вышла, не говоря уже обо мне, – на нервной почве Лина несла всякую чушь, лишь бы отвлечься, и медленно двигалась за машиной Валентина через весь поселок к коттеджу, стоявшему на окраине.

Внушительных размеров дома, которые, словно киты, медленно проплывали за стеклом Лининого автомобиля, были деревянные, бревенчатые или сложенные из бруса. Постройки здесь не стремились вверх, как дома в ее Чистых Ключах. Там пятнадцать лет назад участки нарезали по восемь соток в одни руки – тогда это был один из первых элитных коттеджных поселков, и желающих тут поселиться было гораздо больше, чем участков, за которые шла нешуточная драка. Не без оснований не доверяя соседям, новоселы первым делом возводили заборы – высокие, чтоб и от воров, и от чужого глаза. И строили потом кто во что горазд, сообразно своим представлениям о «богатом» жилье.

Карасье озеро же создавали много лет спустя, не спеша выбирая место, бережно обращаясь с ландшафтом, увязывая в единый стиль индивидуальные проекты взыскательных хозяев элитного жилья. Невысокие (не выше двух этажей) дома, непременно деревянные, с панорамным остеклением, многочисленными террасами, верандами и балконами, не теснясь и не толкаясь, чинно стояли посреди огромных идеально ухоженных лужаек, удивляя даже видавших виды гостей внушительными размерами и затейливыми фасадами. На всех участках поодаль от хозяйских домов стояли домики для прислуги. Землю в будущем «райском» уголке в свое время тоже предлагали не абы кому, но бдительно следили, чтобы в будущий калашный вип-ряд не попали граждане с рылами несоответствующей конфигурации. Наиболее упорным и непонятливым охотникам, не стесняясь, представители администрации поселка объясняли, почему их статус не вполне соответствует уровню того места, куда они намереваются попасть. Здесь жили только «свои»: члены областного правительства, бизнесмены первого эшелона, семьи депутатов Госдумы – большинству из которых охрана полагалась по статусу. Возможно, поэтому заборами в Карасьем озере не увлекались, их функции выполняли выровненные до миллиметра, аккуратно выстриженные кустарники. Вдалеке были видны мелкая рябь синего озера Карасье и мачты небольших яхточек возле причала.

Коттедж, к которому подъехали Лина и Плюсик, стоял у самого леса на противоположном от озера краю поселка. Основательный, бревенчатый, кряжистый, но не такой чопорный, как его собратья. Один из немногих, он был окружен невысоким изящным забором, который, впрочем, был тоже замаскирован стриженым кустарником, дабы не оскорблять глаза живущих поблизости «резидентов» стилистическим разнобоем. Кроме дома, на участке находились домик для прислуги и домик для гостей, совмещенный с баней и бассейном, а также служебное помещение, в простонародье именуемое сараем.

Поставив машины в гараж, они вышли на площадку перед входом в дом. Лина поежилась то ли от зябкой сырости, особенно ощутимой после теплой машины, то ли от волнения.

– Ну вот, твое хозяйство! – обвел рукой территорию усадьбы Валентин. – Называется все это «Хэппи дог», чтоб ты знала. В прошлый раз не успела все осмотреть, наверное? Ничего, освоишься! Буська вон тебе поможет.

Буська, которая дрожала и испуганно озиралась по сторонам, не понимая, зачем ее в такую рань вытащили из теплой постели и привезли черт знает куда, услышала, что Валентин обращается к ней, нерешительно подтявкнула и вильнула хвостом.

– И чего это она в тебя такая влюбленная? – ревниво пожала плечами Лина, перехватывая собачонку поудобнее. – А что, все остальные уже пришли?

– Не думаю. Первые деток приведут к девяти, Рада просила всех сотрудников прийти пораньше, чтобы вы смогли познакомиться.

– А Рада… Григорьевна приедет? – осторожно спросила Лина. В имени супруги Плюсика буквы «р» перекатывались, как булыжники, да и сама она была такая громкоголосая и стремительная, как селевой поток в горах, что Лина терялась в ее присутствии. Впрочем, они и виделись всего один раз.

– Обязательно, а как же? Она, как Мороз-воевода, целый день обходит дозором владенья свои, – открывая входную дверь, пообещал Валентин.

– А почему вы вместе не приехали? – как бы мимоходом поинтересовалась Лина, ее очень цепляло то, что Валентин никогда не поддерживал разговоры о супруге и не отвечал на вопросы о ней.

– Проходи, не стой на пороге, замерзли уже обе, трясетесь, – тихонько подтолкнул ее Плюсик, конечно же, проигнорировав вопрос. – Твой кабинет, напоминаю, направо по коридору на второй этаж. У Рады знаешь какое хозяйство? Не позавидуешь. Аквагалерея, шесть зоомагазинов по всему городу, ветклиника с филиалом, питомник, две гостиницы. И детский сад твой.

– Гостиницы? – удивилась Лина. – Это как – для командированных, что ли? Или туристов?

– Именно так. Можно даже сказать – секс-туристов, как в Таиланде, – хихикнул Плюсик. – Но здесь все респектабельно, ты не думай.

– Валь… Ты о чем вообще? – насторожилась Лина. – Если вы тут…

– Приезжает, например, какой-нибудь ухажер из городу Парижу познакомиться с какой-нибудь местной Жужжу на предмет создания крепкой собачьей семьи и рождения дорогостоящих породистых деток. А жить ему где, скажи на милость? А тут, пожалуйста, номер со всеми удобствами. Или уезжает семья в отпуск, как кобеля одного оставить? Тоже к тебе, – развлекался Плюсик.

– Почему кобеля ко мне? – испугалась Лина. – Мы же только про детей договаривались.

– Да ты не бойся, пока в гостинице нет никого, на новый год только бронируют номера, ты еще успеешь во все вникнуть, – успокоил ее Валентин и, выглянув в окно, добавил, – о, а вон и Рада подъехала.

Супруга Плюсика была коренаста, полновата, резка в движениях. Одета она была в джинсы, свитер и кроссовки, судя по всему, главным в одежде для нее было удобство. После первой встречи Лина решила, что ей бы очень подошло работать кондукторшей в трамвае, от нее ни один заяц не ушел бы живым. Впрочем, приходилось признать, что в этой оценке была и некоторая доля ревности. Плюсик должен был принадлежать только ей, Лине, у них так много общих воспоминаний и вообще… Что «вообще» – Лина не могла четко сформулировать, но наличие у Плюсика (ее Плюсика!) супруги и двоих дочерей отчего-то казалось ей… несправедливым. Ну, или просто излишним. К тому же она подозревала, что Плюсик видит свою избранницу совсем иначе, чем она: не нахрапистой излишне упитанной коротышкой, а симпатичной женщиной среднего роста, с радующими глаз округлостями в нужных местах, с самостоятельным, веселым и жизнерадостным характером. То есть как полную противоположность ей, Лине. Мужчины, как известно, любят жен здоровых и веселых. К тому же, надо признать, Рада была довольно симпатичной – брюнетка с короткой стильной стрижкой, с очень ухоженной сияющей кожей, с веселым и любопытным взглядом карих глаз. «А все же бриллиантовые серьги в восемь утра – это моветон, – утешила себя Лина в спешке найденным недостатком. – Да еще к джинсам, просто ужас».

– Здравствуйте, Галина Борисовна! Поздравляю вас с первым днем на новом месте!

К Лининому удивлению, Рада крепко, по-мужски, пожала ей руку. Ну что ж, они теперь коллеги, точнее, Рада – начальник, а Лина – подчиненный.

– Валечка, привет, родной! – Рада на бегу чмокнула мужа в щеку и вихрем пролетела по первому этажу, проверяя, все ли в порядке.

Лина поспешно отвернулась от Валентина, чтобы не видеть выражения его лица. Наверняка он любит свою жену. И оберегает ее даже от Лининых вопросов. Ее и дочек. Впрочем, ей, Лине, до всего этого нет никакого дела.

– Валя вам уже все показал? Ваш кабинет, фитнес-зал, бассейн, танцкласс? Вы на наш сайт заходили? Нет? Посмотрите обязательно, – Рада уже вернулась и теперь стояла между Линой и мужем, по-птичьи вертя головой то в одну, то в другую сторону и улыбаясь. – А он вам не сказал, почему мы были вынуждены расстаться с предыдущим администратором? Ну Валя, я же тебя просила!

– Не успел, – покаялся Валентин. – И потом, ты же все равно сама расскажешь.

– Это он намекает, на то, что я болтушка, – улыбнулась Рада и, подойдя к мужу, нырнула к нему под руку – она едва доставала высокому Вале до подмышки.

«А я зато ему ростом вровень, как в стихотворении!» – подумала Лина, стараясь улыбаться в ответ как можно естественнее.

– Дети в группе подрались, кто-то кого-то укусил – в общем, дело житейское. Намазали царапину йодом, и все дела. Но воспитатель, когда отдавала ребенка, ничего не объяснила, решила спустить на тормозах. А дома заметили, затеялся скандал – вы же понимаете, у нас родители очень требовательные. И прежний администратор не смогла уладить конфликт. Пришлось с ней расстаться. Воспитателя мы с Валей решили не увольнять, во-первых, контакты с родителями – это не ее забота, во-вторых, воспитатели у нас золотые. И на вес золота, судя по зарплате, – Рада с удовольствием рассмеялась своему незатейливому каламбуру. – Наверное, дело в том, что у нее, как ни странно, нет своих детей. А у вас такая милая девочка! Как ее зовут?

«Мальчик…» – хотела поправить ее Лина, но промолчала. Ей вовсе не казалось странным, что у незнакомой ей проштрафившейся воспитательницы нет своих детей, мало ли как оно в жизни складывается.

– Девочку зовут Бусечка, йорк, очень приятная и воспитанная юная особа, – выручил ее Валентин.

Из чего Лина вовремя сделала вывод, что «детьми» здесь называют собак. Что ж, на то и детский сад.

– И отлично! Знаешь, йорк – самая наша любимая порода, – продолжала трещать Рада. – Я уверена, что у вас все получится, тем более человек с университетским образованием, да еще и биофак – для нас это просто находка, правда, Валя?

– И не говори! – с серьезным видом покивал Валентин.

– А Валя вам будет помогать, особенно на первых порах, он здесь почти каждый день бывает, проводит консультации. Так, у нас уже половина девятого, все пришли, пойдемте, я вас со всеми познакомлю.

– Галина Борисовна – наш новый администратор, прошу любить и жаловать! – представила она Лину собравшимся в комнате сотрудникам. – Надеюсь, вы сработаетесь.

Лина хотела сразу поправить ее, что она предпочитает другой вариант своего имени. Но взглянула на хитро ухмыляющегося в сторонке Плюсика и решила, что сделает это потом. Соблюдая традиции, она пожала руку каждому сотруднику, смягчая рукопожатие улыбкой и стараясь запомнить имя. Двух воспитателей, молодых женщин примерно Лининого возраста, звали Ира и Майя. Еще одна, совсем девчонка, Лена, была представлена как повар. Больше всех Лине понравилась нянечка Анна Петровна, которая была самой настоящей садиковой нянечкой – сухонькой старушкой в очках и пуховом платке на плечах, в тапках, надетых на шерстяные носки. Еще одна сотрудница, Наташа, названия чьей должности Лина не расслышала, должна была приехать сегодня к одиннадцати. Итак, у нее в подчинении пять человек.

Закончив церемонию, Рада раздала всем указания, и народ шустро разбежался по местам, при этом у Лины создалось впечатление, что никто не хотел лишний раз попадаться на глаза хозяйке и все с облегчением вздохнут, когда она уедет. Лина тоже была бы рада остаться вдвоем с Валентином, который стал бы опять подшучивать, подначивать и вообще поднимать ей настроение, – с ним все оказалось бы проще и понятнее. Но Рада пообещала задержаться и устроить для Лины мастер-класс под названием «Как встречать детей и родителей».

Ждать долго не пришлось: в девять ноль пять дверь распахнулась, и на пороге появился молодой долговязый парень с двумя мопсами под мышкой, вокруг него вилась ужом от полноты чувств длинная коричневая такса… в кожаных ботинках. Едва не споткнувшись о таксу, парень перешагнул порог и поставил мопсов к ногам Рады.

– Получите-распишитесь! – весело доложил он. – Толстых забирать в шесть, за длинным приедут сами. Записок от хозяев нет.

– Игорь! У них есть имена! – строго сказала Рада, не отвечая на его улыбку. – Сам вспомни и Галине Борисовне нормально скажи, чтобы она могла в журнале отметить. Кстати, познакомьтесь: наш шофер, Игорь. Утром он забирает ребят по городу и вечером развозит по домам, а также привозит продукты на кухню. В течение дня оказывает услуги зоотакси.

– Так точно! – взял под козырек Игорь, с интересом рассмотрев Лину. – Толстые – Дон Корлеоне и Дом Периньон, а длинный – Чарльз Спенсер не Чаплин.

– Чарльз есть, а этих… нет, – заглянула в журнал Лина.

– Мы их зовем Коля и Петя, – пояснила Рада. – Полные имена только в картотеке. А Чаплин тут вообще ни при чем, Игорь, сколько можно! Галина Борисовна, не волнуйтесь, вы с этим болтуном будете видеться только утром и вечером.

– Да помню я, Рада Григорьевна, все помню, не волнуйтесь! Вы же знаете, у меня все всегда как в аптеке, – ухмыльнулся парень, тихонько поддевая ногой таксу, которая застряла посреди коридора. У бедного Чарли тут же разъехались лапы, и он плюхнулся на пузо. Игорь захихикал, и Лина тоже не удержалась.

– Все! Иди уже, аптекарь! И сотовый не выключай! – отмахнулась от парня Рада, которая, к счастью, не заметила его проказы, и закричала в глубину дома: – Ира! Забери ребят в игровую!

– Ну все, я за этими поехал, за белобрысыми! – Игорь рванул к дверям и едва не сбил с ног девушку в курточке из белого искусственного меха с длиннейшим ворсом, которая собиралась войти. На руках у девушки сидел крохотный йоркширский терьер в пушистой попонке тоже из длинноворсового меха, только розового.

– Здравствуйте, Ника! Привет, Катюшка! – заулыбалась им навстречу Рада. – Знакомьтесь: наш новый администратор, Галина Борисовна, теперь все вопросы, какие будут, – к ней.

Девушка о чем-то защебетала, Рада отвечала, а Лина, вежливо поулыбавшись вновь пришедшим, стала листать страницы журнала, пытаясь догадаться, кто из вновь прибывших – Ника, кто – Катюшка.

– Кэти Кассандра Блю, – прямо в ухо подсказал ей из-за плеча Плюсик, так что Лина, уже забывшая о его существовании, подскочила от неожиданности. – Та, которая в попонке. Хотя, впрочем… В розовой, я хотел сказать.

Лина обернулась – он был совершенно серьезен.

– Галина Борисовна, запишите, – оттеснив Валентина и одарив его выразительным взглядом, Рада подошла и ткнула пальцем в журнал. – В обед Катюшке надо закапать капли в глазки, это сделает Наташа. Попонку не снимать, она чихает. А на Чарлика не забудьте надеть ботинки, когда будете отдавать его хозяевам, они помешаны на собачьей обуви и уверены, что у нас он так целый день в этих ботах и ходит. Но мы же не звери, снимаем, конечно.

Через несколько минут в прихожей стало шумно: толкотня, гам, лай и суета, как в любом детском садике по утрам, когда родители торопятся сбыть с рук драгоценное чадо и умчаться по своим важным делам. Лина едва успевала здороваться, растягивать рот в улыбке, записывать имена и пожелания, прощаться и снова здороваться. И пришла в себя только тогда, когда в прихожей стало пусто, а Рада Григорьевна наконец уехала, осчастливив всех напоследок ценными указаниями и еще раз пожелав Лине успеха. Валентина она, к великому сожалению, увезла с собой.

Тут же, в прихожей, Лина обнаружила Бусю с вытаращенными глазами, которая вот уже час сидела в дальнем углу, всеми забытая, и судорожно пыталась сориентироваться в мелькании лиц, морд, слов и событий.

– Девочка моя сладкая, я про тебя забыла совсем! – схватила ее на руки Лина. – Пойдем, моя дорогая, будем вместе разбираться, что к чему. Я тебя своим заместителем назначу.

Дальнейшие события дня слились для Лины в один сплошной калейдоскоп: пятнадцать «деток» с человеческими именами лаяли, мельтешили, капризничали, ссорились и затевали драки, играли и делили игрушки. Им надо было подавать обед по индивидуальному меню – кому сухой корм, кому паштет, кому бульончик или бифштекс. Потом Ира и Майя забирали «детей» на занятия по дрессировке, на фитнес, на танцы, в бассейн или на медицинские процедуры. После обеда на тех, кому полагалось гулять, надевали попонки, и под руководством Иры они шли на специально оборудованную площадку. После часовой прогулки им мыли лапы и укладывали отдыхать на разноцветные лежанки. Не проходило и часа, как вся круговерть начиналась заново. Днем приехала Наташа, которая оказалась опытным грумером. Потом еще семейная пара – Виктор и Юля: он проводил курс дрессировки для крупных собак, она была известным специалистом по хендлингу. Юля обучала и собак, и детишек (настоящих, человеческих) искусству показывать себя на выставках. На занятия к ним в течение дня приходили обитатели поселка или их прислуга приводила собак. Потом Игорь привез продукты: пять видов сухого корма, банки с собачьим паштетом, куриное филе, печень и воду в канистрах. И долго препирался с поварихой Леной, потому что какого-то паштета не оказалось, Лена возмущалась, а Игорь хихикал, предлагая заменить его ливерной колбасой. Потом пришла Анна Петровна и сообщила, что одна из собак куда-то засунула свою любимую игрушку и «ходит вся понурая» и что ей, Анне Петровне, на это – тьфу, но вот хозяева вечером приедут – спросят. Игрушку искали втроем минут пятнадцать, нашли за батареей. А потом приехал Валентин.