Текст книги "Весенний марафон"

Светка, вздрогнув, очнулась, огляделась по сторонам и сказала:

– Поехали домой, а? Я все равно боюсь.

– Очень мило. Чего боишься-то? Он тебя на людях не съест. И я рядом буду. Ты с каких пор, дорогая моя, стала так мужчин бояться, аж до столбняка? Я раньше за тобой не замечала. Понятно, что ты верная жена, но не до такой же степени. Это, знаешь, уже патология…

Так и не получив ответа, Катерина поставила машину на ручной тормоз, перегнувшись, открыла дверцу со Светкиной стороны и принялась аккуратно, но настойчиво выпихивать ее наружу.

– Какие мужики? – вяло сопротивлялась Светка. – Где я их видела-то? Не на работе же… Я не умею. Я не пойду.

– Кончай, Светка, неудобно. Человек ждет. Ведешь себя как дурочка малолетняя. Зачем объявление подавала?

– Я же не знала… Я думала, просто так… Пошутить. И Женьке назло.

– Вот и узнаешь. Просто так. А думать будем потом. Давай пройдем мимо этого твоего «Версаче», если он нам не понравится, просто тряпки посмотрим, и все. Света?!

Светка вылезла из машины и встала столбиком. Катерина разозлилась – ну не волоком же ее тащить мимо высокомерных охранников.

– Ну и черт с тобой! Поехали обратно. Чтоб я еще раз с тобой связалась! – зашипела она, снова доставая из сумочки ключи от машины.

– Ладно, Кать, не сердись. Пойдем, только вместе. И ты с нами будешь сидеть, пока мы разговариваем. Обещаешь?

– Непременно! – заверила подругу Катерина.

И они вошли наконец в райские врата, за которыми сияли огни, двигались эскалаторы, журчали фонтаны, зеленели фикусы и маялись от безделья юные надменные продавщицы. Покупатели сюда заглядывали нечасто, очевидно, магазины, подобные этому, с «эксклюзивными» интерьерами и ценами, имеют другое, более высокое и загадочное предназначение, нежели банальная торговля шмотками, хотя бы и от кутюр. Попав в привычную среду обитания, Светка вдруг, к немалому удивлению подруги, немедленно пришла в себя, как рыба, которая оказалась на берегу и уже простилась с жизнью, но вдруг попала в воду – и ожила. Вышла из столбняка, перестала затравленно озираться, даже блеск в глазах появился. Нужный им бутик был на втором этаже, и еще издали они заметили сидящего перед входом мужчину. Средних лет, высокий, полноватый, он был одет в дорогой темно-синий костюм, именно в таких явились в резиденцию губернатора на прием по поводу открытия международного музыкального фестиваля чиновники разного уровня, и Катерина со своей знакомой из «Областной газеты» тогда сидели на последнем ряду и потешались, рассматривая ряды темно-синих (изредка в полосочку) одинаковых спин. Правда, у тех, кто из Екатеринбурга, затылки были подстрижены замысловатее, чем у их коллег из других «муниципальных образований». У этого стрижка была вполне столичной. Катерина, все это моментально просчитав, расслабилась и подумала: похоже, Светке повезло. А их газету, стало быть, читают интеллектуалы и предприниматели не только из мест лишения свободы.

Мужчина тоже увидел их издалека, да и как не заметить таких красоток посреди абсолютно пустого магазина. Ему почему-то тоже и в голову не пришло, что в блистательном «Фэшн молле» дамы могут заниматься шопингом, потому что он поднялся им навстречу и, коротко взглянув на обеих, безошибочно определил:

– Вы Светлана? Здравствуйте. Я Владлен Георгиевич.

И тут Светка поразила Катерину еще раз. Она кокетливо, снизу вверх взглянула на мужчину и сообщила ему самым милым голоском из всех возможных:

– Да. Очень приятно. А это моя подруга, Катя. Мы… случайно встретились внизу. Катюш, ты пробегись по магазинам, и потом встретимся в кофейне на третьем этаже, ладно?

– Конечно, солнышко, – в тон ей прочирикала Катерина, от души веселясь над чудесными преображениями подруги. – Только вряд ли у них тут есть белье леопардовой расцветки, надо было брать в Амстердаме, а я, дура… Ну да что теперь. Гляну на всякий случай и подожду тебя, если ты не долго.

Она мило улыбнулась Владлену Георгиевичу, украдкой показала Светке большой палец и отправилась вдоль магазинчиков, разглядывая витрины. А Светка с Владленом Георгиевичем уселись на деревянную с затейливой чугунной спинкой скамеечку, притулившуюся в тени развесистого фикуса (Катерина украдкой потрогала – искусственный). Исчезнув из их поля зрения, Катерина кружным путем вернулась к эскалатору и поднялась в кофейню, потому что она терпеть не могла ходить по таким пафосным магазинам, где ты рассматриваешь странные с точки зрения здравого смысла наряды и ценники, а охранники и продавщицы – тебя, причем с не меньшим недоверием. И что только Светка находит в этих «моллах»?!

Катерина добросовестно пила кофе минут сорок. Но ведро все равно не выпьешь, а приятную науку сидеть в заведениях общепита просто так она до сих пор не освоила, поела-выпила, решила все вопросы – и дальше бежать. Поэтому, помаявшись и нехотя съев непонятно из каких ингредиентов сооруженный замысловатый десерт, Катерина отправила Светке эсэмэску, вопрошая – доколе? Минуту спустя ее телефон мелодично затренькал, предлагая прочитать ответ. Он гласил: «Катюха, едь домой, он меня отвезет. Тут такое!!!» Изнывая от любопытства, Катерина вышла из «молла», села в машину и, пока грелся мотор, попыталась угадать, на чем приехал на свидание загадочный Владлен Георгиевич. Если на этом вот самом «инфинити», то… То, черт возьми, почему к Светке, а не к ней?!

Дома у нее все валилось из рук. Ни читать, ни смотреть телевизор, ни работать, она не могла до тех пор, пока к ней не придет Светка с отчетом о проделанной работе. В делах такого рода обычное женское любопытство у Катерины умножалось на незаурядное профессиональное, и она могла свернуть горы – а тут была обречена на тупое ожидание. Ну что там у них, черт возьми, «такое!!!»?

Но Светка не пришла. Она сошла, как лавина. Ее распирало от счастья, новых впечатлений и желания обрушить их на Катерину. Она бегала кругами по комнате, не в силах усидеть ни на диване, ни в кресле. Такой красивой и возбужденной Катерина ее, пожалуй, никогда не видела. Ну разве что когда она эту самую шубу купила.

– Вот, смотри! – Светка скакала по комнате, вытянув вперед левую руку, на которой красовался новый браслет. – Французский! Три двести! Я на него давно смотрела, но не решалась как-то, все-таки бижутерия. А он! Мне! Купил! Йес! Йес! Йес!

Не в силах справиться с эмоциями, Светка упала на диван и принялась дрыгать в воздухе рукой с браслетом и обеими ногами так, что с левой слетел тапок и приземлился на подлокотник кресла, поперек которого возлежала Дашка. Даша посмотрела на тетю Свету осуждающе, потому что из-за ее восторженных воплей она не слышала телевизор даже через наушники. Катерина пожалела дочь и вытолкала Светку в кухню, в очередной раз мимоходом посокрушавшись по поводу своего жилищного кризиса. В наше время жить в однокомнатной квартире просто неприлично. Хуже этого разве что брать ипотечный кредит на покупку нового жилья. Вот найду себе богатого любовника и… Хотя, честно говоря, в этой роли она себя пока слабо представляла.

Скакать на тесной кухне было неудобно, поэтому Светка быстро утихомирилась, сняла и выложила на стол браслет, чтобы Катерина могла его оценить всесторонне, и принялась рассказывать:

– Он предложил мне его одеть!

– Надеть, – привычно поправила Катерина. – Одевают человека, а вещь – надевают. Браслет – надеть.

– Да не браслет, а его самого! Тогда одеть, да? Ну вот, правильно. Как будто он голый, а я должна его одеть.

– Ого! Так сразу? Он чокнутый? – уточнила Катерина. – И чего ты радуешься?

– Я согласилась! Это же все как будто! – тараторила Светка. – Ну, как будто голый.

– То есть прямо там на лавочке он не раздевался?

– Да что же ты ничего не понимаешь! – всплеснула руками Светка.

– Ты объясняй по-людски, а не тараторь! Что он тебе такое сказал, что ты до сих пор в себя прийти не можешь?

– Он спросил меня про магазины – какие я знаю, какие люблю, каких дизайнеров знаю, где что продают, есть ли у меня дисконтные карты…

– О, вот это уже деловой разговор, – заинтересовалась Катерина. – Он хочет, чтобы ты со своими карточками помогла ему сэкономить на покупках?

– Да нет же! Он просто хотел знать, просто так я хожу по магазинам или серьезно.

– Ты ходишь серьезно, – кивнула Катерина. – Это твое призвание.

– Вот и он так сказал, когда я ему все рассказала. А когда узнал, что я бухгалтер, вообще обрадовался.

– Значит, это маньяк, который специализируется на бухгалтерах…

– Катька, я не буду тебе ничего рассказывать! Ты же его не знаешь совсем! – разозлилась Светка.

– Ладно-ладно, тихо! Я не знаю. А ты что успела узнать?

– Он сказал, что работает в правительстве областном, что через два дня едет на стажировку в Германию и просит меня, чтобы я помогла ему одеться, как полагается в таких случаях. Сказал, что не женат, а сам ничего в этом не понимает. А ему надо все: костюмы, рубашки, галстуки, ремни, ботинки, носки, запонки, джемпер, ботинки…

– Я поняла, поняла… – остановила подругу Катерина. – И что, вы ему все это купили?

– Да! Мы ходили по бутикам, я все подбирала, как полагается – фирма, цвет, фасон, размер. В офис и на выходной день, если на экскурсию или на природу поедут. Господи, такой кайф!

– И вы скупили половину этого ненормального магазина? – уточнила Катерина. – Он миллионер?

– Нет, он все откладывал и говорил, что за вещами заедет шофер.

– Поня-атно. И ты поверила, как дурочка.

– Да нет же! Его там все знают: и продавцы, и охранники, и на стоянке. В струнку вытягиваются. А потом он сказал, что у меня отличный вкус. И купил мне браслет. Я отказывалась, а он сказал, что я на него потратила целый вечер, мне полагается компенсация. Компенсация! Мне – представляешь!

– А машина у него какая? – вспомнила Катерина.

– Не знаю. Большая. Золотистая вроде или коричневая. Блестящая. Сиденья из натуральной кожи. Мотор сам заводится, от брелока, он еще в магазине включил, – перечислила Светка. – Номер такой простой, я заметила – три семерки и три буквы «о».

– Проще некуда, – кивнула Катерина. – У наших випов это в моде. Та-ак…

– Что? – забеспокоилась Светка. – Ты чего, Кать?

– Костюмчик. Машина. Раздеть-одеть. Продавцы заискивают. Шофер заедет и заберет. Не женат. Браслет купил, не пожадничал. В постель не тащил. Не тащил? – уточнила она.

– Нет… – не понимая, к чему она клонит, пробормотала Светка. – Номер телефона попросил. Сказал, что позвонит. И что счастлив был познакомиться. Ручку поцеловал. Все. Да что такое-то?!

– А то, что такого в природе не бывает, – отрезала Катерина. – Врать ты не умеешь, значит, так все и было, как ты рассказала. Но так не бывает.

– Почему? – убитым голосом спросила Светка, привыкшая доверять жизненному опыту подруги. – Почему не бывает?

– Да вокруг таких мужиков любовниц гарем, и разденут, и оденут, на кой черт ты ему понадобилась?! По магазинам ему ходить не с кем! Да он еще за это и платит. Бред! Что-то тут не так… В лучшем случае – он жулик.

– А в худшем? – спросила Светка.

– В худшем? – задумалась Катерина. – Даже предположить трудно. Все, что угодно, может быть. Но только не приятное знакомство по объявлению, уж поверь мне…

И тут грянула буря. Катерина не обратила внимания на ее предвестников – Светкин подозрительно спокойный голос и сузившиеся глаза.

– Так, да? Знаешь, что про тебя в редакции говорят?

– Ну примерно представляю, – попыталась обратить все в шутку Катерина. – Наверняка только самое хорошее. У нас иначе не бывает.

– Говорят, что Титова живет с вмонтированным дерьмоискателем.

– Что-о?! – опешила Катерина.

– Да. Приборчик такой у тебя внутри. Вроде компаса. Поэтому ты ни во что хорошее не веришь, людей не любишь, все у тебя подозрительные, от всех пакости ждешь! Вот это самое дерьмо везде ищешь! И находишь! Потому что кто ищет – тот всегда найдет!

Светка уже кричала. Вскочив на ноги, она опрометью выскочила в прихожую, сорвала с вешалки свою шубку и, волоча ее по полу, побежала по коридору. Возле лифта остановилась и прокричала:

– Ты просто мне завидуешь! Мужа выгнала, а тебе никто не звонит! И правильно делает!

Ошарашенная Катерина так и осталась сидеть на кухонной табуретке. Взяла забытый Светкой браслет и принялась автоматически вертеть его в руках: белый бисер, черные перышки, большой прозрачно-черный камень, стразы… Ее привела в чувство Дашка. Она закрыла входную дверь и, шаркая отцовскими тапками, притащилась в кухню. Вид у нее был озадаченный, на голове – наушники, но левое ухо, красное и помятое, по такому случаю выпущено на волю.

– Мам, а что тут тетя Света про дерьмоискатель кричала? Изобрели, что ли? А зачем?

На следующий день Катерине на работу позвонил принц.

– Здравствуйте! Золушка – это вы?

– Простите, вы не туда попали! – буркнула Катерина, начисто позабывшая про свое дурацкое объявление.

– Хорошо, – покладисто согласилась трубка. – Тогда вы – Катерина Титова.

– Да, – сухо согласилась Катерина. Она уже битых полчаса высасывала из пальца подпись под снимком и была совершенно не настроена вести дурацкие беседы с незнакомыми бездельниками. – Что вы хотели?

– Я принц, – сообщила трубка и замолчала.

– Послушайте! – разозлилась Катерина. – Я очень занята и если у вас нет…

– Есть! – перебил ее незнакомец. – Вы же искали принца – я он и есть. Сейчас, минуточку… – В трубке что-то зашуршало, похоже, собеседник доставал откуда-то газету с объявлением. – Вот… молодой, неженатый, умный, богатый, красивый, спортивный принц. Замок тоже есть – все, как вы просили.

«Черт, вот выпал на мою голову, нечем заняться идиоту!» – подумала Катерина, но хамить читателю было не с руки, поэтому она, собрав волю в кулак, вежливо уточнила:

– Вы про коня забыли. Я еще коня просила. Белого.

– Как раз хотел уточнить: конь – это непременное условие?

– Непременное! – заверила Катерина. – Иначе никак.

– Тогда давайте так: если хотите, чтоб на белом коне, тогда за вами заедет шофер. Сегодня четверг? В субботу. Часов в одиннадцать. Вас устроит?

– Что? – глупо переспросила Катерина, которая вообще-то всегда гордилась тем, что ее трудно сбить с толку. Но на этот раз звонивший сумел-таки поставить ее в тупик: объявление было шутливое, а он говорил очень серьезно.

– Я приглашаю вас посмотреть мой замок, – терпеливо пояснил принц. – Но он за городом. И конюшня там же. Я же не попрусь на коне в город. Гаишники не поймут. Так что если хотите с конем, то за вами заедут.

– А… у вас правда есть конь?

– Что ж я вас – обманывать буду? – обиделась трубка. Но не всерьез, а явно подсмеиваясь над Катериной. – Так что – суббота. Часов в одиннадцать, пока еще доедете… до замка. Говорите, куда подъехать. И сотовый свой скажите, ведь день нерабочий.

– Я не знаю… – позорно и окончательно растерялась Катерина. – Я… я занята!

– Если вы боитесь, то возьмите с собой подругу. – Принц был настойчив, как в общем-то и полагается сказочному принцу. – Вы же журналистка, в конце концов! Неужели вам неинтересно? Напишете потом репортаж – или что там у вас?

– Откуда вы знаете, что я – журналистка? – Катерина моментально поняла, что спросила глупость, потому что сама же, взяв трубку, сообщила, что это «Столица Урала». – То есть откуда вы знаете, что это мое объявление?

– Обижаете! – рассмеялся принц. – Телефон редакции для справок по объявлениям и телефон Золушки – один и тот же. А фотография ваша – очень удачная. Диктуйте телефон…

Продиктовав телефон, Катерина несколько минут посидела, глядя в окно на зимний замерзший город и прикидывая, в какое именно дурацкое положение намерен поставить ее звонивший. Другие варианты не просматривались. Общеизвестно, что принцев на белых конях, к тому же молодых, неженатых, умных, богатых, красивых, спортивных и прописанных в собственном замке, в природе не бывает, они существуют только у воображении гламурных авторш, сочиняющих пособия «Как выйти замуж за миллионера». Катерина читала и очень потешалась. Из текста вытекало, что и сами авторши не очень в это верят, но на гонорары это не влияет, даже наоборот: чем круче наврешь, тем девушкам занятнее. Тем не менее ее куда-то пригласили и даже обещали прислать карету с кучером, то есть машину с шофером. Видимо, интрига в том, что когда она туда приедет, все это под бой часов рассыплется и превратится в мышей, крыс, тыкву… из каких там еще подручных материалов лепила фея свою сказку? Иначе просто быть не может.

Между прочим, она совершенно не обиделась на Светку за кстати упомянутый дерьмоискатель. Даже посмеялась в душе. Куда больше ее обидел бы упрек в излишне романтическом настрое. Скорее всего придумал этот приборчик не кто иной, как Светкин дорогой супруг Евгений Николаевич, эта острота в его духе. И не так уж он, кстати сказать, и не прав. Катерина действительно ко всему относилась с величайшим скептицизмом, не верила ни в обещанную на завтра хорошую погоду, ни в любовь до гроба, ни в бескорыстное меценатство, ни в людскую порядочность. Она не верила в искренность некоего влюбленного супруга, который арендовал билборд на проспекте Ленина, чтобы признаться в любви своей половине (ее фамилия указана, чтоб оплаченным признанием никто не воспользовался на халяву). Не убеждал ее бывший секретарь обкома, во времена оные снесший до основания большую часть городских церквей, который, став после перестройки губернатором, вдруг истово уверовал и неумело крестил лоб перед иконой, а его пиар-служба слала по всем адресам пресс-релизы и фотографии шефа со свечкой в руках. Противен был и один из главных городских мафиози, на котором трупов – как бриллиантов на его очередной подружке, когда пригнал в детский дом «Газель» с памперсами и автобус с журналистами. Уже много лет она работала в предвыборных штабах, вылепляя из косноязычных, необразованных, жадных мальчиков с криминальным прошлым будущих бескорыстных радетелей за народное благо, которые не щадя живота своего станут служить высоким общественным идеалам (во всяком случае, так следовало из ее замечательных статей, за которые мальчики хорошо платили). И втайне надеялась, что читатели столь же скептически отнесутся к ее писаниям, как она сама – к прогнозам погоды или трудам тетенек с Рублевки про неженатых миллионеров. То есть включат нужнейший в быту прибор дерьмоискатель и поймут, что мальчиков манит пряником не законотворческая деятельность, а депутатская неприкосновенность. И прочее в том же духе.

В общем, как говорится, специалист подобен флюсу, и работа в газете времен тотального пиара сделала мировоззрение Катерины изрядно однобоким. Но… но самая главная правда, хранившаяся на донышке, куда Катерина никого не допускала и сама редко заглядывала, заключалась в том, что и в цинизм свой Катерина верила не до конца. Нет, она его старательно выращивала и совершенствовала, потому что это была ее защита, ее спецодежда, как железная маска с окошечком у сварщика или оранжевая жилетка у дорожных рабочих. Жизнь с включенным дерьмоискателем позволяла ей уберечься от неизбежных разочарований и не впасть в излишнюю патетику. Она писала умно, трезво, интересно. Именно поэтому ее считали «золотым пером», и у нее уже было «имя», а это и халтура, и гонорары…

Но с каким же удовольствием время от времени Катерина обольщалась, в какой искренний трепет приходила, когда работавший в дежурном режиме приборчик в результате анализа ничего не обнаруживал, когда выдавал на невидимом табло – «Все чисто»! Как настороженно радовалась она, делая интервью с «Миссис Россия» Леной Поповой: юная красавица, дипломированный экономист, пятеро чудесных детей, любящий красавец муж, двухэтажный дом с бассейном на крыше и семейным гербом на фасаде, прислуга и няньки… Каждый год в июне Елена покупала свадебное платье, и они с мужем ехали в ресторан отмечать очередную годовщину, потому что настоящей красивой свадьбы в свое время у них не было, на что гулять нищим студентам? Идеальная многодетная семья. Приоритетный национальный проект. Катерина не хотела верить, и ей самой потом не верили коллеги и читатели – но время шло, и на вранье Поповых так никто и не поймал. А они недавно и шестого родили.

Как нежно любила она семейство Князевых, о которых однажды написала, и с тех пор не оставляла их, помогая по мере необходимости: слепые муж и жена, оба – детдомовцы, растили двоих детей, не ныли и не жаловались, а Нина была еще и массажистом от Бога, ставила на ноги малышей, от которых отказались врачи.

И поздравляла со всеми праздниками Николая Ивановича Кокорина, участника войны, орденоносца, который на восемьдесят пятом году жизни женился на молоденькой двадцатилетней девчонке. О, как истово ненавидел их маленький городок Невьянск, обвиняя его в старческой распущенности, а ее – в бессовестной корысти! Но Верка не просто любила этого доброго энергичного старика – она его боготворила, за то, что он ее, нищую больную девчонку из глубоко пьющей деревни Конёво, подобрал зимой на городском рынке и подарил человеческую жизнь. А он, человек по меркам городка богатый, со своей военной пенсии покупал ей то золотые сережки, то кожаную куртку и, совершенно наплевав на общественность, гордо прогуливался с ней под ручку по улицам и однажды крепко набил морду пьяному юнцу, оскорбившему его жену…

А еще живет в Нижней Синячихе Иван Данилович Самойлов, который еще в советские времена задумал спасти старинный редкий по красоте двухэтажный девятиглавый каменный храм с колокольней, построенный в форме корабля, который невесть какими штормами занесло в здешние края, – на это у Самойлова ушла вся жизнь и все сбережения, включая зарплату инженера-землеустроителя за много десятилетий. Но мечту своей жизни он выполнил, и спасенный храм парит над его родным селом. Когда Катерина встречала таких людей, она испытывала восторг золотоискателя, нашедшего невиданной ценности слиток, приставала ко всем с восторженными рассказами и готова была горы свернуть, чтобы помочь своим героям. Конечно, некоторые умели добывать и золотой песок – но Катерина всегда была максималисткой.

Так что насчет дерьмоискателя, уважаемый Евгений Николаевич, наблюдение верное, но не вполне исчерпывающее, подвела итог сеанса самоанализа Катерина. И переубеждать она никого не собирается, потому что ей, как и старику Кокорину, на общественное мнение плевать. Ну, в большинстве случаев. Поэтому и Светке она объяснять ничего не будет. Катерина вообще относилась к подруге немного свысока. Как-то так с самого начала сложилось: Светка ее любила – Катерина позволяла себя любить. Светка жаловалась на семейные неурядицы, рассказывала о ссорах с мужем, о том, что у дочери проблемы в школе, что денег опять не хватает до зарплаты… Катерина честно выслушивала и ничем не делилась взамен. Впрочем, наверное, Светку это устраивало, она в отличие от Катерины больше любила говорить, чем слушать. Таким образом, они подходили друг другу и ссорились редко и не всерьез. К тому же на этот раз Катерина чувствовала себя немного виноватой: зря она принялась критиковать Светкиного нового ухажера, на знакомстве с которым сама же и настояла. Мало ли как оно в жизни бывает – такой минимальный допуск Катерина себе позволяла. Ведь у Светки нет полезного приборчика – дерьмоискателя…

Звонить Катерина не стала, мало ли, вдруг Светка еще дуется, пошла сама, благо издательство, где работала подруга, находилось в соседнем здании, соединенном подземным переходом. Катерина задержалась перед дверью с табличкой «Заместитель главного бухгалтера Бабина Светлана Анатольевна». Года через два, подумала Катерина, переедет Светлана Анатольевна Бабина в кабинет напротив и станет просто «главным бухгалтером». Ее начальница, милейшая старушка Августина Афанасьевна, скрывавшая под личиной божьего одуванчика орлиную зоркость и мертвую хватку бультерьера, выращивала Светку «под себя» и не раз говорила, что когда наконец ее драгоценный оболтус-сыночек надумает-таки подарить ей внука, она уйдет на пенсию немедленно, с чистой совестью и спокойной душой, оставив все «на Светочку». Тогда у Светочки окажется в подчинении пять человек. Плюс хлопотные дела большого издательства. А Катерина в отличие от подруги так и уйдет на пенсию простым корреспондентом, даже в завотделы не выбившись, потому что отделы отменили, теперь всякий сам себе вольный стрелок, и никакой иерархии. Не больно и надо, подумала слегка уязвленная Катерина и, постучав для приличия, толкнула дверь кабинета.

Светка была не одна, перед ее столом стояла девушка в джинсах и толстом вязаном свитере с воротником под горло, но оставлявшем голыми живот и поясницу – занятно все-таки преломляется восточная гаремная мода в условиях сурового уральского климата, усмехнулась Катерина. Девушка стояла не то чтобы навытяжку, но вся ее фигура изображала испуг и почтение.

– Я не вовремя? – спросила Катерина.

Светка помахала ей рукой – проходи, проходи – и опять повернулась к девушке.

– Все переделайте! – Голос у Светланы, которая в хорошем настроении имела привычку выпевать гласные, был незнакомый, жесткий. – Такая проводка планом счетов не предусмотрена. Если вам этого в рамках университетского курса международной экономики не объясняли, то просто почитайте инструкцию. Иногда помогает. Двадцатый счет шестьдесят восьмым не закрывается. Я вам это уже говорила. И касса на красное выйти не может!

– А… что мне теперь делать? – спросила девушка.

– Думать! – отрезала Светка. И повернулась к Катерине, давая понять, что разговор закончен.

На лице ее немедленно расцвела улыбка, и она стала прежней Светкой, которая очень рада, что Катерина не стала дуться и пришла сама. В обычной жизни, вне работы, Светка не любила и не умела ссориться, была легкой и покладистой, чем беззастенчиво пользовались члены ее семейства, включая хомяка, который Светку тоже в грош не ставил. Евгения Николаевича хомяк уважал, а темпераментной Лены откровенно боялся.

– Свет, ты чего ее так? – поинтересовалась Катерина, дождавшись, когда девушка с облегчением шмыгнула вон из кабинета. – Объяснила бы ей.

– Я ей объясняла! Понимаешь, сейчас в платных вузах любого дурака выучат на экономиста. Да еще и с международным уклоном. Знаний – ноль, зато понтов море, она же международную экономику закончила, ее папочка кучу денег заплатил! Уж хоть бы она замуж вышла и уволилась, к черту!

– Все равно не понимаю, чего ты так злишься? – пожала плечами Катерина.

– А ты видела, как она одета? – В голосе Светки звучало искреннее возмущение.

– Как? Нормально. Джинсы, свитер. Пуп голый, но ее дело, раз ей не холодно.

– Свитер – фирмы «Прада спорт», двадцать три тысячи семьсот пятьдесят рублей. Джинсы – от Армани, девятнадцать четыреста, – отчеканила Светка. – Что, съела? А теперь сказать, какая у нее зарплата?

– Не надо, – отказалась Катерина.

Но Светкина справка произвела должное впечатление: на свою зарплату в газете Катерина смогла бы купить ровно половину свитера. Светка могла купить бы весь целиком, но тогда Евгений Николаевич удавился бы на собственном ремне и был бы совершенно прав.

– Свет, а тебе чего – нужны такие джинсы? – поинтересовалась Катерина. – Тряпка и тряпка.

– Фирма… – вздохнула Светка. – Не нужны, конечно, но обидно.

– Я знаешь, что думаю, Свет? Если бы ты по магазинам зря не шлялась, была бы богатой. Ты бы совсем в них не ходила, а? Попробуй? Подкопили бы, купили бы квартиру. Или машину. В кредит.

– Смерти моей хочешь? – захохотала Светка. – Да если я два дня мимо магазинов побегаю, на третий заболею и умру. К тому же с наших с тобой зарплат накопить на квартиру можно лет за восемьдесят шесть, если жестко экономить, – я считала.

– А ты по мебельным бегай, – предложила Катерина. – Там особо не напокупаешься.

– Я и там куплю, не удержусь, – веселилась Светка. – Ты меня знаешь.

Отсмеявшись, Катерина вспомнила наконец о цели визита.

– Света, мне принц позвонил, – сообщила она. – Сказал, что у него есть замок и белый конь, все, как я просила. Зовет приехать, обещает шофера прислать. В воскресенье. Говорит, можно с подругой. Поехали? Я же с тобой ходила.

И, пока Светка молчала, лихорадочно соображая, какой именно из ста вопросов, возникших у нее по этому поводу, следует задать первым, добавила:

– Я не верю. Так не бывает. Но мне интересно. Голос у него нормальный, приятный. Но одна я боюсь.

– Ага! – восторжествовала Светка. – А меня ругала! Во-от!

– Так вы же в магазине встречались, где куча народу. А он меня за город зовет.

– Почему? – насторожилась подруга.

– Говорит, если на коне припереться в город, с гаишниками будут проблемы, – честно ответила Катерина и замолчала, выжидательно глядя на подругу.

Светка тоже молчала. Думала. Потом предложила:

– Давай Женю с собой возьмем. Мало ли что…

– Он с подругой звал, а не с другом, – усомнилась Катерина. – Давай договоримся: поедем на моей машине, если что не так – развернулись и уехали. Идет?

– А поехали! – загорелась Светка. – Может, и тебе повезет, как мне! Вот будет классно! Знаешь, а я верю. Вот моя тетка два раза выходила замуж, и оба мужа у нее – алкоголики, хотя говорят, что в одну воронку два раза не падает. А у нее, получается, упало.

– Это ты к чему? – не поняла Катерина.

– Я же себе нашла по объявлению мужика, какого хотела, и тебе принца найдем. Я чувствую! Или ты кого хочешь – миллионера?

Катерина кисло улыбнулась и неопределенно пожала плечами. Учитывая повод, по которому она притащилась к Светке, с ходу отрицать лозунг «Каждой тетке – по миллионеру» было бы по меньшей мере непоследовательно.

– И очень вовремя! – продолжала радоваться жизни Светка. – Ты вообще-то помнишь, что у нас в понедельник… развод?

– Помню, – заверила Катерина. – Вот и развеемся как две почти незамужние дамы. Не съест же он нас, в конце концов. Очень уж интересно, что он вместо белого коня нам подсунет. Если белого «мерина», ну, «мерседес» то есть, – это пошло. Хотя, в общем…

Уходя, она задержалась в дверях и сказала:

– Свет, ты зайди вечером, браслет забери, забыла же вчера.

– Пусть у тебя побудет. А то Женька все следит. Ревнует. Ха! Спохватился.

…Вечером Катерина смотрела на браслет и думала о муже. Удивительно, но в последнее время он так мало места занимал в ее жизни, в быту и в мыслях, что она почти и не вспоминала о предстоящем разводе. Развод ничего не менял, а просто вносил ясность в их уже давно сложившиеся отношения. Хотя подумать не мешало бы. Надо всегда четко знать, какие задачи перед собой ставишь, чего хочешь добиться и каковы возможные последствия, – такого правила всегда придерживалась Катерина. Она всегда и все решала сама. И Олег ей никогда не мешал. Ее идеи одобрял или помалкивал, не мешая реализовывать и давая возможность набить шишки. Ел, что она готовила, надевал, что покупала. Если она говорила, что в воскресенье они идут в филармонию, – они шли в филармонию, если на рынок за картошкой – шли за картошкой. В воспитание Дашки не вмешивался, больше поддакивал, и Катерина искренне считала, что воспитывает дочь она одна. Когда был дома, машину чинил, хотя на ней и не ездил, он вообще мог починить все, что угодно. Если Катерина рассказывала о делах на работе, всегда говорил, что она – умница, талантливая и делает все правильно. Так она и привыкла думать: она сильная и умная, решительная и самостоятельная и все делает правильно. А муж у нее, увы – бесхарактерный и тусклый персонаж, ведомый. Тогда почему, интересно, она так и не смогла заставить его делать то, что она считает нужным, – менять профессию, зарабатывать, сидеть дома, а не болтаться по стране? Вопрос без ответа. Но тут Катерина поняла, что ход мыслей принял нежелательное направление.