Текст книги "Не в счастье счастье"

Счастье в психологии и психоанализе

Стремясь познакомить читателя с максимально широким ассортиментом представлений о счастье, нельзя было обойти стороной и психоанализ, который за прошедшее столетие глубоко укоренился в европейской и североамериканской культурной традиции, и проник уже и в Россию. И психоанализ, так сказать, не подвел. Собственно решение написать о концепции счастья в психоанализе было спровоцировано просмотром семинара Ассоциации психоаналитической психосоматики о счастье. Именно тогда я узнала, что во французской школе психоанализа считается, что счастье доступно человеку во взрослом возрасте только при условии, что он был счастлив в детстве. Идея эта несколько потрясла меня своей безаппеляционностью и возникло желание узнать, а что говорит по этому поводу психоанализ вообще – и вот что.

В своей работе «Недовольство культурой» основатель психоанализа Зигмунд Фрейд писал:

…Что сами люди полагают целью и смыслом жизни, если судить по их поведению, чего они требуют от жизни, чего хотят в ней достичь? Отвечая на этот вопрос, трудно ошибиться: они стремятся к счастью. Они хотят стать и пребывать счастливыми. Две стороны этого стремления – положительная и отрицательная цели; с одной стороны, отсутствие боли и неудовольствия, с другой – переживание сильного чувства удовольствия. В узком смысле слова под «счастьем» понимается только последнее.

… То, что в самом строгом значении слова называется счастьем, проистекает, скорее, из внезапного удовлетворения, разрядки достигшей высокого уровня напряжения потребности. По самой своей природе это возможно только как эпизодическое явление. Любое постоянство, длительность ситуации, страстно желательной с точки зрения принципа удовольствия, вызывает у нас лишь чувство равнодушного довольства. Мы устроены таким образом, что способны наслаждаться лишь при наличии контраста и в малой степени самим состоянием. Так что возможности нашего счастья ограничиваются уже нашей конституцией.3737
  Фрейд, З. «Недовольство культурой», из-во Фолио, 2013 г.


[Закрыть]

Примечательны в отношении счастья и слова французского психоаналитика Жака Лакана, произнесенные им во время одного из знаменитых семинаров по этике. Все люди, проходящие анализ, по словам Лакана, «ожидают не окончания анализа, а наступления счастья». Сам психоанализ, тем не менее, ставит перед собой гораздо менее высокие цели, особенно, учитывая уверенность Фрейда в том, что «программа принципа удовольствия вступает в противоречие со всем миром, как с макрокосмом, так и с микрокосмом. Она вообще неосуществима, ей противостоит всё устройство Вселенной: можно было бы сказать, что намерение „осчастливить“ человека не входит в планы „творения“»3838
  Ibid.


[Закрыть]. Более того, Фрейд вообще известен словами о том, что задача психоанализа состоит в том, чтобы «преобразовать истерическое страдание в простое человеческое несчастье». Тем временем, Лакан называл счастье «буржуазной мечтой», и в любом случае считал, что психоаналитикам стоит относиться к счастью с подозрением, потому что оно всегда было и является не больше, чем иллюзией, фантазией на тему гармонии и совершенства.

И хотя в последние годы раздаются голоса психоаналитиков, говорящих, что счастье не стоит списывать со счетов, и что быть счастливым совсем не то же самое, что не быть несчастным, а отсутствие счастья отличается от наличия несчастья, в целом, конечно, психоанализ не про это.

За счастье в психологии отвечает направление позитивной психологии, популяризованное Мартином Селигманом, однако и тут не всё так просто. Критика позитивной психологии включает в себя несколько направлений, последнее из которых обвинения в «токсичной позитивности». Критики утверждают, что позитивная психология придает слишком большое значение «оптимистичному мышлению, избегая сложных испытаний и опыта». В постоянной погоне за позитивными ощущениями, люди могут, сами того не желая, подавлять естественные эмоциональные реакции, такие как печаль, сожаление или стресс.

Пожалуй, лучше всего взгляд думающих психологов на вопрос счастья сформулировал Кирк Шнейдер, редактор «Журнала гуманистической психологии»: «Возможно, что настоящее счастье – это не что-то, к чему ты стремишься, а… побочный продукт хорошо прожитой жизни – и хорошо прожитая жизнь не может быть запрограммирована»3939
  «Навстречу гуманистической позитивной психологии: почему мы не можем просто договориться?», журнал Psychology Today, ноябрь 2010 г.


[Закрыть].

Русское счастье

Хотя большей частью мы причисляем себя к европейской культурной традиции (а есть и те, кто обращают свои взгляды в поисках мудрости на Восток), у человека, живущего в России, есть и свой культурный код, прописанный многими поколениями, возможно, незаметный для нас самих. Он влияет на наше восприятие концепции счастья – но как именно?

Первое, что хочется отметить, это то, что слово счастье (происходящее от праславянского *sъčęstьje, где *sъ – «хороший» и *čęstь – «часть») можно интерпретировать по-разному. Современные специалисты трактуют это словоформу как обозначающую «хороший удел», но можно в ней увидеть и нечто другое, со-участие. То есть можно поспорить, что в нашем культурном коде заложено понимание счастья, как чего-то, завязанного на участие других, на связь с другими людьми (почему это важно, я ещё обязательно расскажу).

Второе, это то, что исследователи русского мировоззрения отмечают в нем особенность, называемую бинарными противоположностями, которые выступают как некие крайности любого акта оценки. Более того, можно пойти дальше и сказать, что в культурной традиции России вообще очень мало чего-то «среднего», чего-то умеренного, чего-то относительного. Нет, мы говорим «всё или ничего», «пан или пропал». Поэтому сейчас счастье зачастую трактуется либо как «успешный успех», либо как «состояние эйфории» – что опять же является некими крайностями. А то, что счастье можно находить в полутонах, противоречит всей нашей натуре.

Третье, это то, что значение слова «счастье», если отследить его по толковым словарям за последние полтора-два столетия, трансформировалось. И если в дореволюционной России (согласно словарю Даля), счастье трактовалось как «судьба» или «участь», то в советские времена это слово стало означать «состояние удовлетворенности», «полную удовлетворенность» (Большой академический словарь). Значение, которое для Даля было основным («участь», «доля»), переместилось в этих словарных статьях на последнее место, где оно определено как простонародное. В постсоветский период счастье также трактуется как «чувство и состояние полного удовлетворения», но также и как «успех, удача», а ещё и «везение» («Толковый словарь с включением сведений о происхождении слов» под редакцией Н. Ю. Шведовой).

Четвертое и самое, пожалуй, интересное. Возвращаясь к бинарным противоположностям, мы с легкостью можем дать определение тому, что такое «несчастье» – это беда/неудача, болезнь, страдание. Но с такой же легкостью дать определение счастью мы не можем, хотя если определять его как противоположность «несчастью», то можно было бы сказать, что здоровье, удача и радость существования и делают человека счастливым. Но почему-то не делают. Потому что не может же счастье быть чем-то таким простым и доступным, должно же быть что-то более возвышенное. (И здесь самое время упомянуть про православный след. Что такое счастье в православной традиции? А примерно то же самое, что и в раннехристианской – блаженство единения с Богом, духовное переживание. То самое «возвышенное». ) Счастье в русской традиции – это вообще такая жар-птица, за которой можно бегать всю жизнь, но так и не ухватить за хвост.

И понятно, что на дворе XXI век, последние 30 лет мы строили общество потребления (с его взглядами на счастье), и мем «Россия для грустных» – это только мем. Но точно также как есть родовые травмы, которые передаются не всегда очевидными для нас путями, незаметно для себя мы вырастаем с определенным культурным багажом. Какие-то вещи сидят глубоко на подкорке и влияют на нас. Это ни в коем случае не приговор. Жить в России (или быть из России и жить где-либо еще) и быть счастливым – возможно. Для этого (как я постараюсь показать в следующей главе) вообще не нужно ничего, кроме смены оптики. Но менять оптику проще, когда ты понимаешь, какой культурный код в тебе прописан, и какие там могут быть баги.

Глава 2. Другой взгляд на счастье

Жизнь как чудо

Выше я уже писала, что считаю главным фактором своего персонального ощущения счастья любовь к жизни и некоторую, скажем так, экзальтацию, которую я испытываю от всех многочисленных (я бы даже сказала, бесчисленных) чудес окружающего нас мира. И вы знаете что? Исследования это подтверждают. Расскажу очень коротко.

В 1949 году психолог Дональд Фиск опубликовал работу4040
  Фиск, Д. В. (1949). Согласованность факторных структур личностных оценок из разных источников. The Journal of Abnormal and Social Psychology https://psycnet.apa.org/record/1950-01070-001


[Закрыть], в которой он определил пять основных индивидуальных особенностей. Позже классификация этих особенностей была усовершенствована, и на свет появилась модель Большой пятерки4141
  https://www.elaborer.org/cours/psy7124/lectures/John2008.pdf


[Закрыть] (личностных качеств), включающая в себя экстраверсию, доброжелательность, добросовестность (сознательность), нейротизм (чьим противоположным полюсом является эмоциональная стабильность) и открытость опыту. В 2018 году группа ученых подтвердила4242
  https://jessiesun.me/publication/sun-2018/sun-2018.pdf


[Закрыть], что самыми благополучными (счастливыми) являются люди с высоким уровнем экстраверсии и низким уровнем нейротизма. Более того, эта позитивная корреляция зависела от одного аспекта экстраверсии, а именно, энтузиазма, и от одного аспекта нейротизма, а именно, ухода в себя. Таким образом, если больше открываться миру, и меньше прятаться в свой кокон, шансы быть счастливым возрастают.

При этом я хочу заметить, что энтузиазм, обсуждаемый в этих научных статьях, и энтузиазм от жизни, о котором говорю я, он разный. В упомянутых выше работах под энтузиазмом понимается дружелюбность и общительность. Когда я говорю про свой энтузиазм по отношению к окружающему миру, я имею в виду неподдельный интерес ко всей красоте и сложности окружающих нас природы, космоса и общества. Но, похоже, что это работает и так, и так.

Мне бы очень хотелось, чтобы окружающие меня люди относились к своему существованию так же. Во-первых, потому что классно иметь возможность разделить свое восхищение от того, как сложился условный морозный узор на окне или как предзакатный солнечный свет подсвечивает лица, с кем-то еще. Во-вторых, я искренне верю, что подобное отношение делает наше настоящее не только терпимым, но и по-настоящему приятным.

Когда я говорю о том, чтобы ощущать жизнь, как чудо, я имею в виду множество самых разных вещей, но если это выразить одним предложением, то вот оно: ощущение того, что ты – результат невероятно огромного стечения счастливых обстоятельств, которые свели воедино одну яйцеклетку и один сперматазоид, наградили тебя уникальной ДНК, в которой хранится память обо всех твоих предках, и ты несешься через огромное пустое пространство на планете, где миллионы лет назад по ещё одной счастливой случайности зародилась органическая жизнь и которая является даже не песчинкой, а долей песчинки в масштабах Вселенной. Или, как говорит об этом американский астрофизик и популяризатор науки Нил Деграсс Тайсон:

Я знаю, что молекулы в моем теле можно отследить к процессам, происходившим в космосе. От этого мне хочется останавливать на улице незнакомых людей и говорить им: «Вы СЛЫШАЛИ об этом??…

Поймите, что те самые молекулы, из которых состоит ваше тело, атомы, из которых сконструированы молекулы, можно проследить до горнил, которые когда-то, давным давно, были ядрами огромных звезд, чьи химически богатые внутренности выплескивались во вселенную, обогащая первозданные газовые облака химией жизни. Поэтому все мы связаны друг с другом биологически, с Землей химически, а со всей остальной вселенной на атомарном уровне. Это же круто!.. Дело не в том, что мы лучше вселенной, мы часть вселенной. Мы во вселенной, а вселенная – в нас.

Из этого осознания своей связи со вселенной вытекает еще одна мысль – очень много мыслей, на самом деле, и лучший их источник, с моей точки зрения, это многочисленные лекции и книги британского философа Алана Уоттса. Уоттса считают одним из основных интерпретаторов дзен-буддизма и даоизма для западной аудитории, и он сделал очень многое, чтобы дать жителям западных стран возможность совершенно по-новому взглянуть на свою жизнь и место во вселенной. У него множество восхитительных мыслей и мы ещё вернемся к ним в этой книге, но сейчас я хочу рассказать об одной цитате и связанной с ней историей.

Много лет назад мне попался на глаза небольшой пассаж, который меня очень вдохновил – настолько, что я периодически пересказывала его окружающим, но, к сожалению, не настолько, чтобы сохранить его где-нибудь в закладках. Когда я села переписывать эту книгу, я поняла, что без этих слов не обойтись, и отправилась на просторы интернета (а вернее, обратилась к ChatGPT), чтобы найти точный отрывок по примерному описанию. И надо отдать ИИ должное, спустя пару итераций, цитату он нашел. Но только половину. Я перерыла довольно много лекций, но тоже ничего не нашла. Из чего я могу сделать два вывода – либо половину цитаты я выдумала, либо вся она принадлежит не Алану Уоттсу (и звучит иначе). Тем не менее, цитата отличная (и мой вывод из неё тоже):

Вселенная воспринимает себя через наши глаза. Вселенная слушает свою гармонию через наши уши. Мы – свидетели, с помощью которых вселенная осознает своё величие и своё великолепие.

Именно поэтому мы живем, пока испытываем неподдельный интерес к окружающему нас миру, ведь в этом наша ценность для вселенной. А когда мы теряем этот детский интерес, мы уходим и растворяемся, потому что сделали свое дело.4343
  На самом деле, похоже, что в моей памяти связались воедино две цитаты. Первая часть действительно принадлежит Уоттсу, а вот то, что привиделось мне второй частью, очень напоминает вот этот отрывок из дневников Франца Кафки: «Молодость счастлива, потому что обладает способностью видеть прекрасное. Когда эта способность утрачивается, начинается безнадёжная старость, увядание, несчастье. Счастье исключает старость. Кто сохраняет способность видеть прекрасное, тот не стареет».


[Закрыть]

Понятно, что нам не дано предугадать, в какой момент закончится наша жизненная программа, и наличие искреннего интереса к окружающему миру – не гарантия долгой жизни. Но мне кажется, что жить с таким интересом просто лучше и приятнее в моменте, не загадывая ничего не будущее. Потому что такое отношение к миру позволяет нам каждый день находить те самые поводы для того, чтобы ощутить чудо, даже в самых незначительных вещах.

Есть еще пара цитат по теме, которыми я хочу поделиться (как и искренней рекомендацией их авторов и конкретных произведений, из которых взяты эти цитаты). Одна из них авторства одного из моих любимейших англоязычных авторов Тома Роббинса:

Любопытство, а в особенности интеллектуальная пытливость – это то, что отличает истинно живых от тех, кто лишь проживает жизнь. Во всяком случае, если речь идет о людях.4444
  Роббинс Т. Вилла «Инкогнито». М.: АСТ, 2006


[Закрыть]

Вторая цитата авторства Роберта Хайнлайна из его опуса «Достаточно времени для любви»:

Младенцы и дети живут в настоящем времени – в «сейчас». Достигнув зрелости, человек предпочитает жить в будущем. В прошлом обитают лишь старцы…

Чтобы прожить долго – тысячу лет, скажем – нужно ощущать себя сразу и ребенком, и взрослым. Думай о будущем, чтобы быть к нему готовым – но без тревоги. И живи так, словно завтра должен умереть, и встречай каждый новый рассвет, словно день творения, и с радостью живи в нем. И не думай о прошлом. А тем более не сожалей о нем. Не жалей.4545
  Хайнлайн Р. Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга. М.: Эксмо, 2002


[Закрыть]

Цитата, конечно, из научно-фантастического романа, поэтому я не пытаюсь убедить вас, что подобный подход позволит вам дожить даже до 150, не говоря уже о 1000 лет. Однако мысль о том, что жить нужно в настоящем, кажется мне (и буддизму, например) очень правильной, и мы ещё к ней вернемся.

Правильных мыслей, на самом деле, если поскрести всё культурное наследие человечества, наберется много. Большинство из них подпадают под категорию трюизмов и здравого смысла, но это не делает их менее ценными. Мне кажется, что когда кто-то отмахивается от какой-то мысли со словами «Ах, ну это банальность какая-то!», происходит следующее. У каждого из нас есть свое «я», и именно к нему мы апеллируем, когда говорим о себе. В психологии и философии оно известно под именем «„я“-концепция» (self-concept), и как понятие вошло в современный дискурс на стыке XIX и XX веков. Согласно американскому психологу Карлу Роджерсу, «„я“-концепция» состоит из трех компонентов:

* То, как мы видим себя (самооценка)

* То, насколько мы ценим себя (самоуважение)

* То, каким мы желаем видеть себя (идеальный «я»)

Так вот, мне видится, что в глубине души каждый считает себя уникальным и неповторимым – и это действительно так, но в гораздо меньшей мере, чем мы себе представляем.

На самом деле, все мы живем внутри гигантского графика нормального распределения, известного также как Гауссова или колоколообразная кривая. Сегодня формула, выведенная в своё время для аппроксимации чисел в треугольнике Паскаля, используется гораздо более широко, потому что Гауссова кривая – это самая распространенная форма распределения любых данных. Она демонстрирует, что когда мы имеем дело с большими числами и множественными замерами, большинство результатов будут примыкать к среднему значению4646
  Более подробно (и увлекательно) об этом и многом другом написано в книге Леонарда Млодинова «Не (совершенная) случайность. Как случай управляет нашей жизнью».


[Закрыть]. Другими словами, можно сколько угодно представлять себя исключением, к которому неприменимы «банальные» мудрости прошлых поколений, ссылаться на конкретную тонкую душевную организацию и неповторимые жизненные обстоятельства, но согласно законам больших чисел и нормального распределения, вероятность того, что наши реакции и переживания являются чем-то усредненным и широко распространенным, выше, чем вероятность обратного. Несмотря на мириады мелких различий, наша душевная организация не так уж сильно отличается от людей, живших сотни лет назад, а наши личные чаяния и страхи – от чаяний и страхов семи миллиардов других людей.

Счастье как удовольствие от жизни

В первой главе мы обсудили все более-менее значимые концепции счастья, но все они кажутся мне не до конца верными, а, главное, мало реализуемыми. Почему я так говорю? Судите сами: согласно любой из них, счастье требует от нас постоянных усилий, идет ли речь о саморазвитии или достижении «успешного успеха». Более того, счастье ещё и зависит от множества факторов, не все из которых нам подвластны, будь то здоровье, счастливый билет в виде классного и любимого партнера по жизни, дети или финансовое благополучие. Очень много условий должно сложиться в головоломку, чтобы стать счастливым в соответствии с любой из этих концепций. Кроме того, нам требуется вера и готовность к высоконравственной жизни. Я не хочу сказать, что любой из упомянутых мной факторов – это что-то плохое, вовсе нет. Просто если определять для себя счастье как личное здоровье, наличие крепкой семьи и финансовый успех, то что делать тем, у кого с одной (или всеми) составляющей не задалось?

Я настаиваю на том, что счастливым может быть практически любой человек, не удовлетворяющий всем традиционным критериям. Более того, практически любой человек регулярно бывает счастлив, но, вероятно, не осознает этого. Как так?

Счастье – это удовольствие, которое мы получаем от жизни. Когда я говорю «удовольствие», я имею в виду самые простые вещи. Прощание с солнцем, садящимся в океан. Первый в новом году букет лохматых пионов. Нежный аромат мяты. Валяться на огромном лугу и смотреть на голубое небо через ажурную сетку травы и полевых цветов. Объятия друзей и любимых. Любая вкусная еда. Музыка, от которой по коже бегут мурашки. Освежающее дуновение ветра посреди звенящей жары. Удовольствие от самой возможности быть частью чуда, которое зовется жизнь.

Счастье – это не эйфория и не цель, это длительный процесс, который можно, при желании, растянуть на всю жизнь. Это состояние спокойного равновесия с миром и окружающими. Это маленькие радости каждый день, на которые у вас хватает внутреннего внимания.

В счастье есть место расстройствам, слезам, и даже черным полосам жизни. Человеческий опыт не бывает другим, в нем всегда вмещается всё. Но моменты, минуты, часы счастья случаются с нами в самых странных и внешне неподходящих для этого обстоятельствах. Когда мы осознаем чудо своего бессознательного дыхания. Когда теплой ночью слушаем соловья за окном. Когда лежим спиной на волнах. Когда крепко обнимаем кого-то дорогого нам, кого давно не видели и не обнимали. Когда замираем от восторга, узнав или осознав что-то новое про окружающий нас мир.

Есть ещё одно важное, что умеет очень хорошо подсвечивать счастье. Смерть.

Страх смерти как напоминание о счастье быть живым

Смерть – это не только обратная сторона жизни, но и вечный фон счастья, напоминание о том, что нас ждет, и какими мы можем быть, пока живы. Страх смерти – это та цена, которую мы должны быть готовы заплатить за напоминание об этом.

Людям, которые не осознают своей смертности, труднее почувствовать себя счастливыми, потому что у них нет ощущения неотложности, конечности и быстротечности дней – и, соответственно, того чуда, которым является каждое утро, когда они проснулись, потянулись, и пошли по своим делам.

Пожилые и неизлечимо больные люди зачастую более счастливы, чем молодые или люди среднего возраста, потому что они осознают конечность своей жизни и принимают осознанное решение наслаждаться каждым из отпущенных им дней. Звучит банально, но, похоже, что это так. Однако совершенно необязательно ждать наступления старости или, не дай бог, болезни, чтобы осознать конечность того чуда, частью и свидетелями которого мы являемся.

В тот момент, когда я обсуждала страх смерти как обратную сторону счастья со своим психотерапевтом, моя любимая подруга, повторно переехавшая из Москвы в Крым, в домик на горе над Феодосией, написала мне следующее:

Близость военных действий придает жизни остроту восприятия. Ясно понимаю, что в любой момент может всё измениться или вообще на****ться – с этим мой ум как раз-таки очень даже ок. ПВО, самолеты и черные машины с буквами Z ежедневно напоминают мне о конечности существования. Памятование о конечности жизни – это именно то, к чему я внутри себя стремлюсь, и что в Москве напрочь забывается за всей этой суетой. Так что в каком-то смысле я удовлетворяю свои духовные потребности тоже (если можно так выразиться).

Осознание конечности, причем зачастую достаточно внезапной, нашей жизни – это подарок. Как и от любого подарка, от него можно отказаться, прогнать от себя эти мысли, вернуться в суету. Но нужно помнить о том, что ощущение того, что «времени навалом» может сыграть и плохую шутку. Классно ощущать бесконечность бытия, когда всё в жизни складывается. Но если в жизни всё не очень, а про её конечность мы не помним, легко оказаться в ловушке, в замкнутом кругу, когда суета, депрессия и серость вдруг начинают казаться бесконечными.

Мне кажется, что когда Курт Воннегут писал: «И я умоляю вас, пожалуйста, замечать, когда вы счастливы, и восклицать (или шептать или думать) в течение дня, „Ну, если это не прекрасно, то я и не знаю, что тогда“», он имел в виду именно это – необходимость напоминать себе каждый день, что то, что с нами происходит, прекрасно и удивительно. Что жизнь – это и есть счастье. И можно сломать множество копий, споря о том, можно ли назвать счастьем жизнь неизлечимо больного ребенка или инвалида детства, но мне кажется, что да, даже для таких людей в жизни есть множество моментов, которые можно назвать счастьем.