Текст книги "Что соврал покойник"

– Я никого не убивал, меня вообще там не было! – не выдержав, закричал он. – Ювелир был там один, и я понятия не имею, куда он делся.

Надеясь вывести дядю Борю из равновесия, я намеренно исказила факты. Мне было известно, что он не участвовал в ограблении сейфа и нисколько не походил на мужчину, которого видел Артур у забора Веденкиных. Но эффект от неточного рассказа оказался точно таким, которого я ждала, – дядя Боря заговорил. Теперь нужно было закрепить полученный результат.

– Почему я должна вам верить? Моя версия достаточно правдоподобна и объясняет абсолютно все. Уверена, в полиции со мной согласятся, – чуть сбавив тон, заметила я.

– Вам ведь нужна правда, так? Вы ищете папку, а у моего босса ее нет. Значит, ваша версия не работает, – зачастил дядя Боря. – Я могу рассказать, как Ювелир попал в дом и что было до этого, но только при условии, что вы пообещаете не втягивать в дело полицию.

– Говорите, там видно будет, – смилостивилась я. – Возможно, нам удастся прийти к компромиссу. Пока.

– В той части, которая касается Фарыгина, вы почти правы, ему действительно надоело, что конкурент уводит из-под носа самые денежные заказы. Кроме того, сейчас сложный период, Фарыгин почти банкрот, если в ближайшее время ничего не изменится, он по миру пойдет.

– Все настолько серьезно?

– Да, очень. Несколько последних заказов оказались убыточными, а он успел набрать под них кредиты. Ему позарез нужны выгодные контракты, а они будут уплывать к Веденкину, пока у него есть эта папка. Только поэтому босс и решился изъять ее и нанял специального человека по кличке Ювелир. Настоящее его имя Глеб Моренков, и у него криминальное прошлое. Фарыгин отправил его к Веденкину за папкой, но Ювелир исчез. Как выяснилось, папка тоже исчезла. Это все, что я знаю, – закончил дядя Боря.

– Почему Фарыгин вам рассказал о папке и прочем?

– Потому что для выполнения такого задания ему нужен был человек, а найти его мог только я, – просто ответил дядя Боря. – Особо в свои планы он меня не посвящал, только сказал, что фирма на грани банкротства, но есть способ исправить положение.

– И вы сразу согласились помочь? Как вам удалось выйти на Ювелира?

– Он мой дальний родственник, – нехотя признался дядя Боря. – Фарыгин знал, что кто-то из моей родни сидел за кражу со взломом. Ему пришлось привлечь меня, но только для того, чтобы получить выход на Ювелира. Дальше я в их махинациях участия не принимал и о том, что Ювелир исчез, узнал только вчера.

– Каким образом?

– Фарыгин вызвал меня и начал задавать странные вопросы. В конце концов он признался, что Ювелир исчез, на связь не выходит и работу, за которую уже получил аванс, выполнять не торопится. Он велел мне ехать домой к нему, я там поспрашивал соседей и понял, что тот не бывал дома уже очень давно. Так я и доложил Фарыгину. Он долго кричал на меня, обвинял, что мы с Ювелиром якобы решили его кинуть. Я уверял, что не имею представления, где может быть Ювелир. Фарыгин дал мне три дня, чтобы я отыскал его. А потом планы снова изменились.

– После моего визита? – догадалась я.

– Да. Когда вы ушли, Фарыгин велел ехать за вами, куда бы вы ни направились, и докладывать о каждом вашем шаге. Я так и сделал. Когда увидел вашу машину во дворе того дома, решил, что вы там живете и больше никуда не поедете. Я позвонил Фарыгину, он велел мне ехать в офис, там я доложил все в подробностях и отправился домой. А потом появились вы, – закончил дядя Боря.

– Похоже на правду, – задумчиво проговорила я.

– То, что вы сказали про труп, правда? – выдержав недолгую паузу, спросил дядя Боря.

– К сожалению, да. Ваш родственник был в доме Веденкина, это факт. И то, что ему проломили голову, тоже.

– И его видела та девушка, которую вы упоминали?

– Да, она видела его распростертым на полу с пробитой головой и остекленевшими глазами. Фарыгин сразу предположил, что я говорю про Ювелира.

– Так он знает? Знает, что мой родственник умер, выполняя его задание? – с негодованием воскликнул дядя Боря. – Почему же он ничего мне не сказал!

– Возможно, времени не хватило, – пожала плечами я. – Вижу, смерть родственника расстроила вас меньше, чем молчание босса.

– Ювелир сам выбрал свою судьбу, – слегка смутившись, ответил он, – а вот Фарыгин мог бы быть внимательнее. Что вы собираетесь теперь делать?

– Пообщаюсь с вашим боссом.

– Только не выдавайте меня! Сделайте вид, что не видели, не нашли. Моя судьба и так висит на волоске. Если Фарыгин узнает, что я его сдал, он мне этого не простит.

– Боитесь увольнения? – удивилась я.

– Если бы все было так просто, – вздохнул дядя Боря. – Фарыгин в последнее время на себя не похож, кто знает, что придет ему в голову в следующий раз. Не хочу оказаться козлом отпущения.

– Он дал вам новое задание?

– Нет, отпустил до завтра. Вообще-то я должен был вернуться в тот двор, где вас оставил, и продолжать наблюдение. Если вам нужно время, я могу сказаться больным и посидеть пару дней дома, чтобы не попадаться на глаза Фарыгину. Только не сдавайте меня.

– Мы поступим по-другому, – предложила я. – Вы будете делать вид, что усердно за мной следите, и докладывать боссу о моих якобы передвижениях по городу. Так будет продолжаться, пока я не дам знать, что слежка окончена.

– Согласен, буду делать вид, что слежу за вами, – обрадовался дядя Боря. – Что-то еще?

– У дома Веденкина был еще один человек. – Я описала мужчину, которого видел Артур. – Он никого вам не напоминает?

– Нет, я его не знаю. Мой родственник мог нанять помощника, но это только предположение. Фарыгин второго точно не отправлял.

– Разберемся, хорошо. Итак, сидите дома и ждите моего звонка, никому, кроме Фарыгина, не звоните, никому дверь не открывайте. Если справитесь с задачей, я замолвлю за вас словечко перед следователем, когда дело дойдет до суда.

– Да за что меня судить, я ведь ничего плохого не делал! – негодовал дядя Боря.

– Вы соучастник преступления, – строго сказала я. – То, что лично вы не вламывались в дом Веденкина, не снимает с вас вины.

– Бред какой-то. Я ведь всего лишь выполнял указания босса.

– Мне пора, – заявила я, не имея ни малейшего желания слушать эти жалобы. – Вот моя визитка, наберите номер и сохраните.

Дядя Боря записал мой телефон, и я ушла. К Фарыгину ехать не стоило, сначала нужно было все внимательно обдумать. Мне пришлось снова ловить попутку, чтобы добраться до машины, оставленной в безликом дворе. К моей вящей радости, «ласточку» не разобрали на запчасти и даже не поцарапали. Я с наслаждением села в свою родную машину и поехала домой – на этот раз не меняя направления.

Дома за чашкой кофе я снова и снова прокручивала в голове имеющиеся факты. Улик против Фарыгина не хватало, поэтому надавить на него я не могла. Бизнесмена так просто не смутить, это не мелкая сошка дядя Боря, привыкший выполнять приказы. На словах испуганного подчиненного обвинение не построишь. Допустим, я скажу Фарыгину, что знаю о Ювелире и о том, что он нанял его для кражи из дома Веденкина. Он поднимет меня на смех, рассказ дяди Бори назовет фантазией, а мои умозаключения припишет разыгравшемуся воображению. Вот если бы я могла предъявить ему что-то конкретное, что безоговорочно доказывало бы его причастность к ограблению…

Он все продумал: нашел опытного исполнителя, идеально выбрал время. Я была уверена, что девушку в ресторане тоже придумал Фарыгин, иначе теряется логика. Думаю, дело обстояло так: он решил избавиться от власти Веденкина и начал разрабатывать план освобождения. В первую очередь ему нужно было выяснить, где находится сейф с заветной папкой и как до него добраться. Спросить Веденкина прямо Фарыгин не мог, не выдав своих намерений, поэтому он нанял девушку, которая заставила конкурента забыть о твердых моральных принципах и преимуществах моногамии. Вряд ли Фарыгин надеялся, что она добудет все нужные ему сведения, вероятно, он просто хотел получить материал для ответного шантажа. Он знал, как Веденкин относится к супружеской измене, и полагал, что тот будет готов на все, лишь бы жена не узнала о его интрижке. Но девушка перевыполнила план, разговорила Веденкина и узнала, где стоит сейф. Но откуда ей было известно, о чем нужно спрашивать? Фарыгин вряд ли выложил бы первой встречной истинную цель аферы, значит, ресторанная соблазнительница была ему не совсем чужая. Кто настолько близок к нему, что знает о его трудностях и при этом не предъявляет особенных этических требований к поставленной задаче? Ответ может быть только один: Фарыгин отправил к Веденкину свою любовницу.

При таком раскладе все сходится. Фарыгин хотел получить компромат на конкурента и уговорил любовницу провести время с Веденкиным. Она потребовала объяснить странную просьбу, и Фарыгину пришлось ей все рассказать. На свидании с Веденкиным девушка проявила инициативу, Фарыгин получил не просто компромат, теперь он мог забрать папку втайне от всех конкурентов. Веденкин не мог сразу узнать, кто из троицы ограбил сейф, а потом это стало бы не важно, ведь к тому времени Фарыгин рассчитывал поправить свое финансовое положение.

Пока все сходится, примем эту версию за рабочую. Что делает Фарыгин дальше? Он знает, где находится сейф и ключ к нему, следующая задача – проникнуть в дом Веденкина и не попасться. В доме, кроме хозяев, всегда кто-то есть, остаться незамеченным просто невозможно. По будням работает целый штат: кухарка, водитель, он же садовник, и помощница супруги Веденкина, на выходных к хозяевам и прислуге добавляются друзья Вадима и гости хозяйки. Но Фарыгин узнает, что хозяева собираются в длительную поездку за границу, у него появляется прекрасный шанс, который нельзя упустить.

Однако не все так просто. Во-первых, нужно найти человека, способного на дерзкую кражу. Фарыгин вспоминает о дальнем родственнике своего сотрудника, когда-то сидевшем за такое, и решает нанять его, чтобы избежать риска. Он вынуждает дядю Борю свести его с Ювелиром, обговаривает детали и ждет подходящего момента. Но тут в дело вступает случай, Вадим из-за болезни остается дома, да еще под присмотром репетитора. План срывается, его необходимо срочно корректировать, но как? Это вопрос, на который ты, Танюша, обязана найти ответ. Что бы сделала в этом случае ты?

После обдумывания вариантов осталось немного: или дожидаться, пока все покинут дом, и ради этого следить за обитателями круглосуточно, или принудить обитателей покинуть его. Я выбрала бы второй, допустим, что Фарыгин тоже. Чтобы выполнить этот план, ему был нужен помощник. Подкупать кого-нибудь из персонала рискованно, зато это гарантирует проникновение в дом. Отметать подкуп прислуги не стоит, возможно, кому-то из них не хватало денег, как самому Фарыгину, и он не устоял. Эта версия мне не нравилась, но проверить ее было нужно, и без промедления.

Я набрала номер Романа Веденкина, сообщила ему о скором приезде и попросила задержать прислугу, которую я хочу опросить. Если мой клиент и был удивлен, вопросов он задавать не стал, просто подтвердил, что будет дома через час. На часах было почти пять часов вечера, он будет дома к шести, значит, мне нужно его опередить, чтобы успеть пообщаться с Вадимом без свидетелей.

* * *

Сорок минут спустя я припарковалась у ворот знакомого дома. Внутри меня встретила хозяйка, Елизавета Анатольевна. Планируя застать Вадима одного, я как-то упустила из виду, что она может оказаться дома, поэтому пришлось сразу приступить к опросу персонала.

Елизавета Анатольевна выделила для этого свой кабинет и лично вызывала работников одного за другим. Первой пришла кухарка, худенькая женщина средних лет, никак внешне не подходящая под стереотип дородной поварихи. Она скромно присела на краешек предложенного стула и сложила руки на коленях, ожидая вопросов.

– Вы уже, наверное, знаете, зачем я здесь? – начала я.

– Хозяйка сказала, что вы детектив и чтобы я отвечала на все ваши вопросы без стеснения, – чуть слышным голосом ответила кухарка.

– Как вас зовут? – спросила я, пытаясь разрядить атмосферу.

– Наталья. Наталья Лычкова.

– Расскажите немного о себе, как вы попали в дом Веденкиных и как давно тут работаете, – попросила я, – есть ли у вас семья, какой график работы. Все, что сочтете нужным.

– К Веденкиным я пришла двадцать лет назад. Елизавета Анатольевна мне двоюродная сестра, только не кровная: мой отец и супруг ее матери родные братья. Когда Елизавете Анатольевне потребовалась помощница, она предложила мне, и я согласилась.

– Вы учились на повара?

– Нет, не успела получить образование – рано вышла замуж, родила ребенка, об учебе пришлось забыть. Да я и не горела желанием учиться. Мне нравится эта работа, и с деньгами Елизавета Анатольевна никогда не обижала.

– Сколько вам лет? – напрямую спросила я.

– Тридцать восемь, – не смутившись, ответила Наталья. – Сыну двадцать один. У меня крепкая семья, и сын умница, учится сейчас на юриста. По окончании учебы господин Веденкин обещал посодействовать с его трудоустройством.

– Чем занимается ваш муж?

– Он работает в фирме господина Веденкина. Простой водитель, но ему работа нравится.

– Значит, вся семья решила работать на Веденкиных?

– Вас это удивляет? – Брови Натальи поднялись. – Напрасно, Веденкины – хорошие люди, бизнес у них стабильный, так почему бы нам на них не работать.

– Большое спасибо, больше вопросов нет.

– Я еще не сказала про свой график, – напомнила Наталья.

– В этом нет необходимости, все, что было нужно, я услышала, – махнула рукой я. – Вы свободны, можете идти.

Наталья ушла, а я вычеркнула ее из списка кандидатов на подкуп. Эта женщина отказалась бы от любой суммы, предложенной Фарыгиным, чтобы не рисковать будущей карьерой сына.

Следующим был садовник. Он бочком протиснулся в дверь кабинета и остановился у порога.

– Проходите, не стесняйтесь. – Я указала на стул. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Спасибо, я постою, – сжимая в руках панаму, ответил садовник, – боюсь запачкать тут все. Елизавета Анатольевна вызвала меня прямо с клумбы, я переодеться не успел, сами видите, какой чумазый.

Я оглядела его опрятный комбинезон, но промолчала. Возможно, он и казался себе грязным, но думать об этом у меня не было ни времени, ни желания.

– Хорошо, если вам так будет удобнее, – согласилась я и начала задавать стандартные вопросы.

Садовник сообщил, что работает у Веденкиных более десяти лет, раньше был военным, а после отставки кардинально изменил профессию и нанялся к ним садовником, обязанности водителя добавились позже. Семьи у него не было, всю жизнь прожил холостяком. Значит, садовник тоже не подходит. Жалованье он получает хорошее, военная пенсия тоже немаленькая. Детей у него нет, значит, нет и расходов на них. Представить рядом с этим человеком в панаме жадную юную любовницу было решительно невозможно, седина в бороде у него была, но бес нигде не выглядывал. Пришлось и садовника отпустить с миром.

А вот помощница хозяйки Светлана Якунина оставляла совсем не такое приятное впечатление. Молодая женщина пришла ко мне уже воинственно настроенная и в ходе разговора вела себя агрессивно. Она почти с вызовом сообщила, что работает у Веденкиной только два года и что место это временное, пока ее мальчики-двойняшки не пойдут в школу. Предупредив мой вопрос, она заявила, что отца у них нет и не было и что лично она этим гордится, потому что лучше жить без мужа, чем всю жизнь тянуть на себе какого-нибудь тунеядца или пьяницу. Понять причины ее резкости мне никак не удавалось, пока речь не зашла о деньгах.

– Скажите, вас устраивает ваше жалованье? – спросила я, выслушав заявление Светланы о ее полной независимости.

– Хотите обвинить меня в том, что случилось во время отъезда Веденкиных? – зло спросила она. – Впрочем, это не важно, я все равно скажу то, что думаю. Покажите мне человека, которого бы устраивала его зарплата. Уверена, вам это не удастся.

– Ваши коллеги вполне довольны, – имея в виду кухарку и садовника, возразила я.

– Так и знала, что все к этому сведется. Они белые и пушистые, а я исчадие ада, предавшее своих кормильцев! – в сердцах воскликнула Светлана. – Стоило их приглашать, если вы уже сделали для себя выводы!

– По-моему, выводы здесь сделали только вы, и совершенно необоснованные.

– Хватит притворства, – махнула рукой Светлана. – Говорите прямо, в чем вы меня обвиняете, мне надоело отвечать на глупые вопросы о семейном положении и зарплате. Сколько дней только и разговоров, что о воришке, пробравшемся в дом не без чьей-то помощи.

– Вот как? И кто же ведет подобные разговоры? – искренне удивилась я.

– Ваши драгоценные повариха и садовник, а главный подстрекатель, конечно, сынок хозяйский.

– Очень интересно. Просветите меня, как и к чему он подстрекает обитателей этого дома.

– Сами у него спросите, – огрызнулась Светлана. – Если у вас ко мне больше вопросов нет, предпочитаю поехать домой. Там обстановка куда приятнее здешней.

– Хорошо, – просто ответила я.

– Хорошо? Это значит, что вы меня отпускаете? – Светлана от удивления округлила глаза. – А как же обвинение?

– Я не собиралась вас ни в чем обвинять. Впрочем, если вы считаете, что в чем-то провинились, можете признаться, я не буду против.

– Мне не в чем признаваться, – немедленно отступила Светлана.

– Вот и я так думаю, а потому отпускаю вас с миром. Всего хорошего.

Она несколько секунд смотрела на меня, не веря своим ушам, и пулей вылетела из кабинета. А я задумалась: что значат ее слова, что Вадим якобы кого-то подстрекает обвинить в случившемся Светлану, откуда такая бредовая идея? Неужели он действительно ведет разговоры с кухаркой и садовником и зачем? Или у него есть какая-то цель, или он узнал что-то и пытается играть в детектива. Надо срочно поговорить с ним, но с глазу на глаз, без родителей. Не успела я обдумать эту мысль, как в кабинет рука об руку вошла чета Веденкиных. Хозяин поздоровался и сразу перешел к делу:

– У вас появились новые зацепки?

– Возможно, хотя пока об этом рано говорить. – Я попыталась уклониться от ответа.

– Для чего вы опрашивали нашу прислугу? – притворяясь, что не понял намека, спросил Веденкин.

– Хотела проверить одну теорию, – снова уклонилась я.

– Каковы результаты? – не отступал он.

– Похоже, отрицательные.

– Хотелось бы поподробнее, – настаивал Веденкин.

– Я предположила, что кто-то из домочадцев мог передавать информацию о происходящем в доме, – сдалась я, увидев, что он все равно не отступит, – потому что время для ограбления было подобрано чересчур идеально. Простым наблюдением за домом явно не обошлось, так я считаю.

– И вы предположили, что кто-то из наших работников сдал нас вору, – подытожил Веденкин. – Очень глупо.

– Не настолько, как вам кажется, – парировала я. – Многолетний опыт показывает, что слабое звено обычно находится в ближайшем окружении. Но в вашем случае я, пожалуй, соглашусь с вами. Из тех, с кем я сегодня говорила, ни один не подходит на роль иуды.

– И что теперь?

– Перейду к плану «Б», – спокойно ответила я, – а вас попрошу составить список тех, кто знал о планируемом отъезде. Можете переслать его мне почтой.

Этот список не был мне особенно нужен, точнее сказать, в нем не было никакой надобности. Я попросила его составить только ради того, чтобы Веденкин занялся чем-нибудь и не донимал меня расспросами хотя бы сутки.

– Тогда вам потребуется и список друзей Вадима, ведь они тоже знали о том, что мы собираемся уезжать. Я могу попросить его прямо сейчас, – внезапно предложил Веденкин.

– Да, пусть тоже потрудится, – обрадовалась я неожиданной помощи, потому что до сих пор не придумала достаточно невинного повода поговорить с юношей, а тут отец сам предложил.

– Через час список будет у вас.

– Послушайте, наверно, будет удобнее, если я сама расспрошу Вадима о его приятелях, а вы тем временем составите свой список. Убьем сразу двух зайцев, – предложила я так, будто эта идея пришла мне в голову только что.

Веденкин поколебался, но вынужден был согласиться. Спустя некоторое время после того, как он вышел из кабинета, появился Вадим.

– Добрый вечер. Отец сказал, вы хотели меня видеть, – радостно начал он и добавил, понизив голос: – Признаться, мне тоже ужасно хотелось с вами поговорить, только чтобы без посторонних ушей.

– Думаешь, кабинет матери подходит для этого? – так же тихо спросила я.

– Мы можем пойти в сад. Отец ушел к себе, мать на кухне, готовит семейный ужин, остановить нас некому.

– Тогда пойдем.

– Лучше выйти через веранду, так ближе и подозрений не вызовет. Если повезет, успеем вернуться прежде, чем нас хватятся, – заговорщицки подмигнул Вадим.

– Будем играть в шпионов? – пошутила я.

– Почему бы и нет. Вы не поверите, конечно, но в моей жизни не так много развлечений. Отец мечтает вырастить из меня гения, а у гениев жизнь скучна и однообразна. Что плохого в том, что я пытаюсь ее немножко украсить? – пожал плечами Вадим.

– Веди в сад, гений, – усмехнулась я.

Вадим отодвинул штору, за которой скрывалась витражная дверь в сад, отпер ее и сделал приглашающий жест. Мы вышли в сад и минуту спустя были в знакомой беседке. Как я и хотела, без единого свидетеля.