Текст книги "В поисках легкой наживы"

Глава 3

Проснулась я часов в восемь и чувствовала себя неважнецки. Оно и понятно: спать легла далеко за полночь, стресс опять же. А когда вспомнила сон, который мне приснился, то вообще «поплохело», как говорит моя подруга Светка.

Мне приснилось, что я с Ленкой целовалась. Причем так, как целуются с мужчинами. То есть мне было приятно и хотелось продолжения. И это было так мерзко, что даже завтракать расхотелось. И ехать в пятую школу тоже. И Ленку видеть.

Хотя она-то тут при чем? Нечего коньяк на ночь хлебать, тогда и сны будут розовые сниться. А впрочем, образно говоря, именно розовый мне и приснился. И вообще, надо меньше значения придавать своим сновидениям.

Помнится, приснился мне в детстве сон, что моя бабушка колдунья, так я ее потом целый месяц боялась. Но ведь из такого возраста я давно уже выросла.

– Чушь все это, Таня. Не обращай внимания и обязательно покушай. Еще неизвестно, как день сложится, – это я себя, родную, воспитывала.

Я с отвращением проглотила кофе и тосты. Тщательно подобрала гардероб: ведь я намереваюсь проникнуть в очень солидную фирму. А если повезет, то и в другие такого же профиля. Я надела строгий деловой костюм болотного цвета и пальто. Куртка сегодня не пригодится.

Почему-то у меня создавалось ощущение, что я поступаю неправильно.

– Ладно, не будем торопиться. Надо отработать все версии. Постараюсь сегодня пообщаться и с Дарьей. И узнать, что она за человек и на что способна. Как ни крути, эта дама больше всех заинтересована в смерти мужа. Очень кстати мне Ленка позвонила.

Я набрала номер бабушкиной квартиры, убедилась в том, что моя клиентка цела, невредима и ни в чем не нуждается.

– Таня, я здесь с ума сойду от скуки.

– Тогда идите в милицию и сдавайтесь.

Что еще ей сказать на это? Прихватив сумочку и ключи от машины и квартиры, я вышла из дому.

* * *

Для начала УВД.

Киря с наслаждением пил свой утренний чай.

– А-а, сыщик с большой буквы. Ну, заходи, дорогая. Здравствуй. Ты все еще на свободе?

– Ну и шуточки у вас, Владимир Сергеевич.

– Садись. Я тебя чайком угощу, так и быть.

Такой тон мне не понравился, и я отказалась.

– Тебя, конечно же, интересует дело по поводу смерти Дмитрия Петровича Захарова. Я правильно понял?

– Володя, ты сегодня какой-то не такой.

– А ты что хотела? Говори правду, как на духу: Захарову ты укрыла?

Я сделала глаза по шесть копеек:

– Да ты что! Я ж тебе вчера все объяснила. Я пришла…

– Это мы уже слышали. Только она так и не вернулась домой. Куда, позвольте, сударыня, вас спросить, она могла деться?

– Ну, ты спросил. Откуда я могу это знать? Я сама ее искала.

– А если я потребую, чтобы ты показала мне свою конспиративную квартиру? Что ты скажешь на это?

– Откажу. Я не прячу у себя преступников. Имею полное право отказать. А потом я уверена, что ты доверяешь друзьям. Ты меня сколько лет знаешь?

Киря отхлебнул чаек, глядя мне прямо в глаза, и пожал плечами:

– Можно посчитать.

– Я тебя хоть раз подставляла?

– Ну что ты, Танечка. Я знаю, что ты человек надежный. Свой, так сказать, парень. Это уж я так. Наверное, она просто где-то скрывается.

– Может быть, и так. Я не в курсе.

– Пленки твои мы просмотрели. Классная баба. Заводная. И алиби железное. Ты же вроде как про третью пленку что-то говорила. Где она, кстати? Надо думать, что именно этой пленке уготована историческая роль. Если она всю ночь развлекалась с другом, то и она, и ее друг вне всяких подозрений. Хотя все и так очевидно.

– Не всегда верь глазам своим, – многозначительно произнесла я.

– Я верю только фактам, милая Таня. А факты говорят о том, что Дмитрия Петровича убила его первая жена. Так где пленка? Про каких коллег ты вчера говорила?

Я подробненько все Кире изложила, надеясь на то, что моя откровенность растопит его сердце. Так оно, впрочем, и вышло.

Дело я все-таки увидела. И ничего утешительного для своей клиентки в нем не обнаружила. Кроме одной детали.

Во-первых, в бутылке не обнаружено, как я рассчитывала, следов снотворного. Отпечатки пальцев на бутылке и на кухонном ноже, предположительно, принадлежат хозяйке квартиры, поскольку идентичные отпечатки найдены повсюду: на выключателе, на шкафах, на кнопке телевизора, на телефонной трубке, – словом, повсюду, где их может оставить человек, обитающий в этом жилище.

Во-вторых, в легких Дмитрия Петровича следы эфира. То есть его все-таки усыпили перед тем, как убить.

Третье, и самое важное для меня: на деревянной ручке ножа, кроме следов пальцев Людмилы Васильевны, обнаружены ворсинки сиреневой пряжи ангорки.

Вот это меня и заитересовало. И теперь я была готова почти полностью исключить бывшую жену Захарова из числа подозреваемых. Вряд ли она стала бы шинковать капусту в перчатках из ангорки. И убивать своего бывшего мужа тоже. Если она только не затеяла хитрую игру.

Вслух свои мысли я излагать не стала. Пусть уважаемые коллеги идут своей дорогой и мне не мешают. Тем более эти мои измышления выглядят не слишком-то правдиво. Как бы за уши притянуты. Это только Таня Иванова может поверить человеку, руководствуясь лишь собственной интуицией. Защитников правопорядка интересуют только факты. Неоспоримые факты.

– Спасибо тебе, Володя.

– Да не за что. Ты действительно не в курсе того, где находится Захарова? Это не шутки – укрывать преступника. Законы ты знаешь не хуже меня и знаешь, чем это может обернуться.

Я, ослепительно улыбнувшись, сделала очень честные глаза:

– Ну, что ты, Володя, в самом деле! Разве я на это способна?

– Знаем мы твои методы работы. Ты та еще аферистка.

* * *

Я села в машину, завела движок, включила печку и несколько минут посидела в размышлениях. Очень интересен факт, что ножом орудовал кто-то в перчатках. Кто? И каким образом?

Мне пришла в голову мысль посетить ту самую старушку, соседку по лоджии. Не знаю, чем она мне сможет помочь, но интуиция подсказывала, что разгадка может таиться именно в ее квартире.

И в первую очередь я поехала именно к ней. Да вот незадача – старушка где-то бродила по своим, неизвестным мне делам. Дверь мне никто не открыл. Другие немногочисленные соседи, оказавшиеся дома, ничего не видели и ничего не слышали. Ладно. Сначала будем искать того, кто убил. А потом уж думать, каким образом.

Дарья Лисицина. Теперь я посещу ее. Для меня она подозреваемая номер один. Вопросы типа: «А где вы были на момент смерти мужа?» в данном случае не годились. Необходимо проявить изобретательность. Я не знала еще конкретно, по каким именно кочкам меня понесет.

Я позвонила в модельное агентство «Орлова & KO» и поинтересовалась, где можно найти Дашу.

Приятный женский голос ответил, что у Лисициной случилось несчастье и она находится дома.

* * *

– Кто там? – раздался капризный женский голосок.

– Дарья Михайловна, я из милиции. Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Откройте, пожалуйста.

Она погромыхала замками и приоткрыла дверь, оставив ее на цепочке.

Пришлось продемонстрировать просроченное удостоверение.

Она впустила меня в свое шикарное жилище. Умел покойный Дмитрий Петрович обеспечивать своих женщин.

Хозяйка квартиры была одета в роскошный длинный домашний халат. Волосы, окрашенные в белый цвет, были тщательно уложены. И совершенно невинный, чистый взгляд из-под мохнатых ресниц. Косметика, наложенная так искусно, что определить ее наличие сможет только цепкий тренированный взгляд. Женский, к примеру. И вовсе по ней не скажешь, что эта дамочка всю ноченьку не спала.

Очень, вообще-то, привлекательная женщина. В такую любой мужик влюбится по уши и про долг и про все остальное забудет. Людмила Васильевна описала ее несколько предвзято. И хоть я уже имела честь созерцать Дашу из окон заброшенного магазина, все же оценить до конца ее внешние данные я смогла, лишь увидев ее вблизи.

Не могу сказать, что она выглядела растерянной или несчастной. Отнюдь. Следов горя на ее лице не было. И она вовсе не собиралась изображать горе. Она даже телевизор не выключила, когда я вошла в гостиную. Там шел какой-то очередной сериал без конца.

– Присаживайтесь вот сюда. Здесь вам будет удобно, – кивнула она на громоздкое кресло. – Сейчас кино закончится, я чаю поставлю. Вы уж простите, пожалуйста. Всего несколько минут осталось. Мне такие сериалы помогают отвлечься от суровой реальности.

Даже я, видавшая виды, потеряла дар речи от такой неслыханной наглости. Похоже, дама решила идти ва-банк. Не знаю, как насчет заявленных Людмилой Васильевной куриных мозгов, но пока она вела себя именно так, чтобы показать себя круглой дурочкой. Преднамеренно.

На мой взгляд, это просто верх неприличия: ночью, пока эта козочка развлекалась, погиб ее муж. Пусть и нелюбимый. Но даже когда умирает малознакомый бомж, мне, к примеру, его жаль. А тут человек, который жил с ней под одной крышей. Да она просто играет и при этом переигрывает.

Я не стала спорить, устроилась в кресле и честно дождалась конца серии.

Даша вышла на кухню и через минуту вернулась. Олимпийское спокойствие.

– Что вас интересует… не знаю, как к вам обращаться?

– Меня зовут Татьяна Александровна. Мне бы хотелось побольше узнать о вашем муже.

– Что конкретно? – Она взяла из пачки, лежащей на журнальном столике, сигарету и щелкнула зажигалкой. Потом протянула пачку мне:

– Хотите?

– С удовольствием. – Я прикурила от ее зажигалки и продолжила разговор: – Может, у Дмитрия Петровича были враги?

– А почему вы об этом спрашиваете? Разве его убила не бывшая жена? Его ведь нашли в ее квартире? Так?

Я пожала плечами:

– Не стоит делать поспешных выводов. У вас, к примеру, больше оснований желать смерти своему мужу. Ведь это вы унаследуете все, что имел Дмитрий Петрович. Верно?

Мое высказывание ее разозлило:

– Да как вы смеете? Вы… С чего вы взяли? Да, я не любила своего мужа и вышла за него замуж из-за денег. Я не умираю от горя из-за того, что его не стало.

– Это я вижу. Вы очень хорошо продемонстрировали свое отношение к нему.

Дарья вспыхнула, щечки ее загорелись, отчего она стала еще привлекательнее:

– А почему я должна играть роль безутешной вдовы, если это совсем не так? Только меня в этот вечер дома не было. И в квартире Людмилы Васильевны тоже. Я вообще вернулась под утро. У меня было свидание с другом. Вы это можете проверить. Я назову вам его имя.

– Тут вы совершенно правы. И проверять не надо.

Она насторожилась:

– Что вы имеете в виду?

Я вовсе не собиралась раскрывать ей свои карты. Пусть мучается, размышляя о том, что конкретно мне известно.

– Значит, вы считаете, что Дмитрия Петровича убила его бывшая жена? Я вас правильно поняла?

– Я не следователь. Это ваше дело искать убийцу. Но думаю, что она. Ведь она продолжала его ревновать и постоянно говорила ему про меня гадости.

– Совсем не заботясь о правде, не так ли?

Она опять вроде как засмущалась. Такая непосредственность! Актриса с большой буквы.

– Я не совсем понимаю, Татьяна Александровна, для чего вы пришли сюда. Я была занята своими делами, Дмитрий Петрович – своими. Я – молодая женщина и имею право на личную жизнь, извините.

Я знала, для чего пришла. И тихо ей напомнила:

– У вас чайник кипит.

Пока она возилась с чайником, я успела раскрутить телефонную трубочку и поместить туда «жучка». Уж он-то точно поведает мне всю правду.

– Чай готов. Хотите?

Она стояла в дверях, такая грациозная и независимая. И лицо обиженное. Всем своим видом она словно бы говорила:

«Вы ни за что ни про что наплевали честному человеку в душу».

– Чай? Нет, спасибо. Вы бы мне лучше сказали, как это вы умудрились усыпить с помощью эфира своего супруга и Людмилу Васильевну, а потом убить Дмитрия Петровича?

Я специально сделала на прощанье такой выпад. Психическая атака, так сказать. Надо было вывести ее из равновесия.

* * *

Атака удалась. Она кинулась, как я и предполагала, к своему сообщнику. Точнее, сообщнице.

– Лапонька, привет, это я, Дарья.

– Привет, дорогая. Как дела? Все нормально? Как настроение, самочувствие? На мой взгляд, все это должно быть порядка на три выше, чем обычно.

– Поэтому и звоню. Ты представляешь, ко мне сейчас дамочка одна из милиции приходила.

– И?

– Ты только подумай, она подозревает, что это я Дмитрия на тот свет отправила!

На том конце трубки хихикнули:

– Не так уж и далека от истины эта дамочка. Правда, дорогая?

– Тебе смешно, а мне не очень.

– Не дергайся, Данюшка. Никто ничего не сможет доказать. А нам с тобой просто подфартило. В рубашке, видно, родились.

– И даже непонятно, кому говорить спасибо. Людмиле, наверное, все-таки.

– В школу ты, конечно же, не поедешь?

– Само собой. Приличия ж хоть чуть-чуть надо соблюдать. Да и устала я до смерти. Этот жеребец меня замучил.

– Господи, милая ты моя. Представляю, как тебе досталось. Ну недолго терпеть осталось. Правда?

– Надеюсь, что так.

– Ну, до скорого, радость моя. Увидимся.

Вот такой любопытный диалог. Меня, надо сказать, он несколько разочаровал. А я-то размечталась, что Данюшка кинется давать своей собеседнице назидания, типа «сожги те чертовы сиреневые перчатки» или что-нибудь в таком же духе. Увы и ах! Этого не произошло. Слишком уж все было бы просто.

Оказалось, наоборот, все суперсложно. Раз я, по словам ее сообщницы, недалека от истины, значит, Дарья действительно причастна. Однако возник интересный вопросик: кто же им подсобил и чем конкретно?

Ужасно любопытно. Надеюсь, что я сюда еще вернусь и мне удастся хоть чем-нибудь разжиться. Пусть «клопик» в телефончике поживет немного. Как говорится, еще не вечер.

Однако за последние несколько минут в моем мировоззрении произошли кардинальные изменения. Я опять была склонна поверить, что Захарова убила его первая жена. И первым моим порывом было позвонить Кире и сдать свою клиентку. Я даже сотовый достала. Но, подумав, уложила его снова в бардачок.

Так делать нельзя. Или просто рано. Сначала надо до конца выполнить все намеченное мною. А вот кости, пожалуй, в самый раз.

– Как считаете, милые косточки? – Я вытряхнула их на пассажирское сиденье. Вопрос родился сам собой. Даже напрягаться не потребовалось.

– Не на ложном ли я пути, дорогие советчицы?

27+6+23 – «Если вы хотите понять смысл вашей работы, вникайте в суть развлечений».

Очень мне нравится такая перспектива. И хоть кости высказались весьма туманно, зато здорово. Кто ж откажется от развлечений? Особенно, если они помогут понять смысл работы. Я выкурила сигаретку, несколько минут послушала квартиру Даши и, не обнаружив в эфире больше ничего интересного, завела движок.

* * *

Что ж, теперь нужно прорваться в «Петроль». Там тоже потенциальный преступник. О-ля-ля! Сколько я сумею отыскать их в мирном Тарасове? Видная личность – Захаров. И наверняка врагов имел немало.

В «Петроль» я собралась проникнуть с помощью моей подруги Вики Калмыковой, той самой, которая является владелицей журнала «Презентация». Ее рекламным агентам во все крупные компании Тарасова путь открыт.

Я проехала через арку во двор. Здесь всегда полно автомобилей, и найти место для моей ласточки оказалось не так уж и просто. Я с трудом втиснула ее в тесные ряды крутых иномарок, где она, несчастная моя, смотрелась как гадкий утенок среди лебедей.

Вошла в обшарпанное здание, поднялась на второй этаж. Давно бы пора Вике снять более приличный офис. Все-таки это лицо компании.

Но Вика склонна считать, что надо просто хорошо делать свое дело, и тогда про тебя все равно услышат. И зауважают. Как ни странно, в этом вопросе она оказалась права. Клиенты у нее были. И отнюдь не нищие. Журнал пользовался спросом в деловых кругах Тарасова. Немалую роль, наверное, играло и то, что сама владелица «Презентации» была умопомрачительно красива.

Ежедневно целая армия рекламных агентов отправлялась по крупным компаниям с целью получить заказ на рекламную статью.

Я решила на небольшой отрезок времени влиться в их среду и заявиться в «Петроль» таким вот образом. Однажды мне это очень помогло.

Крыло, которое занимало Викино детище, было отгорожено хлипкой фанерной дверью с надписью «ОАО „Презентация“.»

Заглянув в Викин кабинет, я поняла, что мне придется подождать. Она проводила производственное совещание. И, судя по всему, не очень-то приятное для сотрудников. Короче, она их распекала.

Я отошла подальше и занялась изучением календарей и плакатов, которые тоже выпускала эта компания. Подслушивать без определенной цели все-таки нехорошо. Правда, из моих уст это звучит смешно.

Минут через тридцать народ покинул ее кабинет, возмущенно обсуждая какой-то «ляп», допущенный некоторыми нерадивыми сотрудниками.

Я постучала и вошла:

– Госпожа директор принимает старых друзей? – скромненько поинтересовалась я.

Вика приподняла красиво очерченную бровь и изобразила вымученную улыбку:

– А, Таня? Заходи, коли пришла. Здравствуй, голубушка. Садись вот сюда, – она указала мне на стул около окна. – Что тебя привело? Небось опять дело какое-нибудь. Ведь просто так ты меня ни разу не навестила.

Упрек справедливый. Тут уж ничего не попишешь. Но она же должна, в конце концов, понимать, что я не на песочке прохлаждаюсь. Детектива ноги кормят, и еще голова.

Она словно прочитала мои мысли:

– Знаю-знаю, работа такая.

И иронически улыбнулась.

– Чаю хочешь?

Я не стала отказываться. Чай – любимый Викин напиток. За чаепитием и разговор веселей пойдет.

Вика сгребла в кучу разложенные номера «Презентации», пахнувшие типографской краской, включила электрический чайник (хоть им обзавелась) и села за стол.

– Рассказывай. Куда тебе на сей раз надо проникнуть?

Мне захотелось поднять Вике настроение. Не люблю, когда вокруг меня хмурые люди. «У меня сразу аура дырявится и энергия через дырку утекает», – это я процитировала одного моего знакомого. Очень своеобразный тип.

Я беззаботно махнула рукой:

– Да успеется. Расскажи, как твои дела, как бизнес?

А сама потихоньку глянула на часы. Долго засиживаться нельзя. Но и о делах моих скорбных с порога бухать тоже неприлично.

– Да, рутина все это. Ерунда. А на личном фронте без изменений.

Она достала очень хорошо знакомые мне чашки с отбитыми краями и налила в них крепкий ароматный чай.

– Тебе с сахаром или с вареньем?

Я выбрала сахар – мороки меньше.

– Я думала, Вика, что вы эти чашечки давно уже доели. Оказывается, еще не до конца.

– Юмористка, – вяло усмехнулась подруга. – Сама-то как?

Моя жизнь – это моя работа. Я решила, что теперь самый подходящий момент заговорить о деле.

– Да вот. Работаю. Дело попалось сложное. Без твоей помощи не обойтись.

– Понятно. Опять в агенты наниматься пришла.

– Точно. Ты прямо экстрасенс, – слегка подхалимнула я, все еще пытаясь растопить лед. – Меня интересуют компании, реализующие горюче-смазочные материалы.

– Круто.

Я горестно вздохнула:

– Сама сказала, что работа такая.

– Но тебе повезло. В нашем городе их три. Все три заказали рекламу в нашем проспекте. Все три проплатили. Так что выбирай и иди брать интервью. Справишься?

– Ради встречи с главами этих компаний я готова горы свернуть. А если ты еще и подскажешь, какой конкретно материал мне собирать, то и тем более. Только одну компанию сейчас посещать не время. Она обезглавлена. А может, наоборот, самое время. – И я вкратце рассказала Вике историю смерти Захарова.

– Понятно. Значит, ищешь убийц среди конкурентов? Тогда явиться в качестве репортера вообще в самый раз. Только будь внимательна. Эти господа не любят досадных ошибок. Вон, – она кивнула на раскрытый журнал на краю стола, – хорошо, что макет заказчику показали. Так и не сумела выяснить, кто из сотрудников такой «ляп» жуткий допустил. Спихивают друг на друга, как дети малые. И я проглядела. Вот, полюбуйся.

Журнал был открыт на странице, где рекламировалась жутко дорогостоящая для простых смертных частная клиника, оборудованная по последнему слову техники. Цветные фотографии кабинетов, статья на целую страницу. Я бегло просмотрела ее и ничего криминального не нашла. И пожала плечами.

– Вот видишь, проверку на внимательность не выдержала и ты, супердетектив Таня Иванова. Десятая строка сверху.

«Высококвалифицированные херурги помогут вам избавиться от остеохандроза».

Я рассмеялась:

– Это от слова «хер», что ли?

– Вот-вот, именно так и сказал владелец данной клиники, слово в слово. Не так уж это и смешно.

Мелочь на первый взгляд. Но совершенно непростительно для такого элитного журнала, как «Презентация». Теперь мне понятно, почему у Виктории сегодня такое мухоморное настроение.

– Не бойся, Вика, я буду очень внимательна.