Текст книги "Право первой ночи. Свобода за любовь"

Глава 3. Лидия

Я переступила порог и оказалась в опочивальне французского императора. Или русского… Роскошь, бьющая в глаза.

Огромная кровать под балдахином из шелка и парчи. Ее золотые витые столбы украшали амуры, держащие гирлянды из роз.

На кровати лежал сухопарый пожилой мужчина. На лице следы недавней пластической операции. Совершенно лысый, с пронзительным взглядом водянистых бесцветных глаз. Настоящий Кощей Бессмертный. Я знала, что пациенту семьдесят два. Но сейчас трудно понять, насколько эффективно прошла операция. На лице отечность и краснота.

Невольно окинула взглядом комнату.

Картины в резных рамах по стенам напоминали об Эрмитаже. На одной из них Павел Игоревич в костюме Людовика ХIV с короной на голове и в горностаевой мантии обнимал черноволосую диву в пышном шелковом платье. Дива держала в руках веер и была увешена драгоценностями как новогодняя елка стеклянными игрушками. Она годилась в дочери своему кавалеру. Судя по всему, ей нет и тридцати.

Пушистый ковер покрывал янтарный паркетный пол, высокие окна с витражами. Роскошные портьеры причудливо задрапированы. Много лепнины на стенах и потолке. И везде позолота в неимоверных количествах.

Люстра из розового хрусталя свешивалась с расписного потолка. На нем тоже резвились пухлые амуры.

– Вы не в музей пришли, нечего по сторонам смотреть, – сердито произнес пациент. – Милочка, вы опоздали на две минуты. Это недопустимо. Я очень недоволен и сообщу об этом вашему руководству.

– Папа, побереги нервы, – Дмитрий подошел к высокой кровати. – Это моя вина. Я едва не сбил с ног бедную девушку. Пришлось собирать упавшую стойку. Но все обошлось. Стойка даже не покривилась. И врач тоже цела и невредима. Так? – обратился Дмитрий ко мне.

– Да, все хорошо, – кивнула я.

– От тебя вечно одни неприятности, – буркнул Рудницкий-старший. – Что тебе надо? Видишь, я занят.

– Хорошо, я приду позже, – Дмитрий изобразил на лице смирение. – Все, как ты захочешь. Только не переживай, это вредно. Особенно после пластической операции. Третьей, если не ошибаюсь? Как проходит омоложение? Бьешь копытом как молодой жеребец?

– Не хами! – прорычал Рудницкий.

– Собственно, я просто пришел узнать о твоем здоровье. Я очень за тебя волнуюсь.

– Иди, иди, – сердито махнул рукой Павел Игоревич.

Я быстро приготовила все необходимое для системы и ждала, когда закончится перепалка между отцом и сыном.

Дмитрий вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Протерла спиртом руку пациента, уколола. Рудницкий поморщился и откинулся на высокие подушки.

Я села на резной стул рядом с кроватью. Сидеть мне тут долго, минут сорок. Но так пожелал пациент. Я смотрела в пол, поскольку хозяин роскоши был недоволен, когда я рассматривала комнату.

– Ну что, так и будете сидеть как сова на ветке? – сердито спросил Павел Игоревич.

– Других процедур на сегодня не запланировано.

– Так расскажите мне о предстоящей реабилитации.

– Я думала, вам об этом рассказал лечащий врач.

– Надо не думать, а выполнять свои обязанности. За это вам платят, и немало.

Нервный пациент, но что делать? Я во всех подробностях рассказала ему о запланированных процедурах. Сколько будет систем, сколько уколов. В какой последовательности и почему. Время от времени Рудницкий задавал вопросы о качестве лекарств и их производителях. Хотел убедиться, что ему предоставили все только самое лучшее.

Наконец лекарство в системе закончилось. Я наклеила на руку пациента пластырь.

– На сегодня все.

– Вы хорошо сделали укол. Я почти ничего не почувствовал, – признался Павел Игоревич. – Надеюсь, и дальше будет так же. Я бы не хотел разочароваться в вашей клинике.

– Я приложу все усилия, чтобы ваша реабилитация прошла успешно, – заверила пациента.

– Даже не сомневаюсь в этом, – хмыкнул Рудницкий, резко приподнялся на кровати и хлопнул меня по пятой точке.

Видимо, это должно было означать поощрение.

Я отпрянула от постели.

Бывший депутат громко заржал. Ну точно – жеребец. Только весьма престарелый.

– Не изображай недотрогу! – продолжал смеяться он.

– Прошу вас больше так не делать, – я чувствовала, как краска заливает мое лицо.

– Иди, свободна на сегодня, – махнул рукой Павел Игоревич, отпуская меня как хозяин отпускает служанку.

Я бочком подошла к стойке, подхватила ее и поспешила покинуть спальню. У двери обернулась:

– До свидания, – постаралась заглушить возмущение и говорить спокойно.

Как мне хотелось послать этого старого ловеласа куда подальше и больше никогда тут не появляться! Возомнивший о себе хам! Думает, раз сказочно богат, то может позволить себе все.

Ответом меня не удостоили.

Навстречу по коридору шла роскошная молодая женщина, похожая на фотомодель. Длинные черные волосы, полные губы презрительно поджаты, высокие скулы, раскосые глаза недовольно сощурены. Шелковый халат насыщенного розового цвета струился по идеальной фигуре, почти обнажая крупную грудь. Я сразу узнала диву с картины. Жена Рудницкого вполне соответствовала его вкусу – яркая, надменная, дорогая.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

Красавицы едва кивнула мне. С прислугой тут здороваться не принято.

В импровизированной лаборантской быстро разложила по местам оборудование, убрала лекарства в холодильник. Для господина Рудницкого все предусмотрели в лучшем виде, не хуже, чем в клинике. Переоделась и вышла в коридор.

Скорее на волю! Отвратительный пациент, ненавижу таких высокомерных снобов. И нельзя отказаться. Сейчас мне зубами надо держаться за хорошую работу – предстоящая свадьба требует больших расходов.

Вышла в просторный холл и направилась к лифту.

– Как прошел первый день работы в нашем дурдоме? – с дивана у окна поднялся Дмитрий.

– Все хорошо, – ляпнула я, судорожно нащупывая кнопку лифта.

– То есть вы признаете, что это дурдом? – рассмеялся он в ответ.

Я растерялась.

– Все хорошо в смысле ваш отец остался доволен. Мне кажется… – понимала, что говорю что-то не то, но не знала, как вести себя.

– Да ладно, он никогда не бывает доволен. Приставал?

– Что? – не понял я.

– Спрашиваю, приставал к вам? Лапал, тискал, как еще это назвать на понятном вам языке?

– Нет, конечно, – я чувствовала, что снова краснею. Вообще-то фривольный шлепок – это не приставание, а оскорбление.

– Не верю. Мой папа без этого не может.

Где же этот проклятый лифт? И куда делся дворецкий, или как его правильно называть? Лакей? Я чувствовала себя неловко рядом с молодым Рудницким.

Наконец двери лифта бесшумно открылись. Я поспешила войти в него.

– Всего доброго, – пробормотала я. Но Дмитрий шагнул за мной.

– Могу я угостить вас кофе? – поинтересовался он.

– Нет, благодарю. У меня очень плотный график работы.

– Неужели? – выгнул дугой бровь Рудницкий. Он нажал на красную кнопку, и лифт остановился.

Я замерла. Дмитрий притянул меня к себе, его руки скользнули по моим плечам, по спине. Губы почти касались моего уха.

– Вы удивительно привлекательная медсестра. Можно, я тоже стану вашим пациентом? Вам будет намного веселее, чем сидеть рядом с моим папой, уж поверьте.

– Что вы себе позволяете? – праведное возмущение накрыло меня с головой. Кровь ударила в виски. Я резко освободилась из цепких рук Дмитрия.

– Я просто говорю комплименты, – насмешливая улыбка тронула его тонкие губы.

Я нажала на кнопку первого этажа. Лифт стремительно понесся вниз.

– Куда спешить? – Дмитрий снова остановил его.

– Немедленно прекратите балаган, – я попыталась дотянуться до панели с кнопками, но Дмитрий перехватил мою руку.

– Я всего лишь хочу произвести на вас впечатление, – он поцеловал мои пальцы один за другим. Его горячие губы жгли их огнем и туманили голову. – Неужели я вам совсем не интересен? – рассмеялся он.

Я не могла понять, издевается он надо мной или говорит серьезно.

– У меня есть жених, – выпалила я, высвобождая руку.

– Жених? Какое старомодное слово, – задумчиво произнес Рудницкий. – Верю, что мужчина у вас есть. Такая привлекательная молодая женщина не может быть одна. Но что это меняет? Что мне до этого?

– Я требую, чтобы вы немедленно прекратили домогаться меня.

– Ну откуда в вашем лексиконе такие словечки? Где вы их нахватались? Впрочем, в этом что-то есть… Легкий флер старины, дикая смесь невинности и декаданса… – Дмитрий, наконец, нажал на кнопку первого этажа. – Я вас не домогался. Просто поцеловал руку. Но мы могли бы отлично провести время. Уж точно веселее, чем с вашим женихом или моим папашей.

Наконец лифт достиг первого этажа, и я поспешила выйти.

– До скорой встречи, – Дмитрий поймал меня за руку и поцеловал ладонь. – Держите ухо востро с моим папой. Он не такой деликатный как я. Молоденькие горничные бояться заходить в комнату, когда он там один.

– Мне это не интересно, – я попыталась освободить руку, но у меня ничего не получилось.

– Предупрежден – значит вооружен. Я пытаюсь описать ситуацию, в которую вы попадете в ближайшее время. Возможно, у отца начался старческий маразм, возможно, попытка вернуть ушедшую молодость. Так что будьте готовы к подобному повороту. И тогда можете попросить меня о заступничестве. Я смогу защитить вас от папы. За небольшую услугу…

Он отпустил мою руку. Похоже, Рудницкий-млладший прав, и я попала в дурдом. Сегодня же попрошу завотделением поручить мне другую работу. Ноги моей больше не будет в квартире престарелого олигарха.

– Передайте своему отцу – завтра к нему придет другой врач. Я не прислуга, и для меня неприемлемо такое отношение.

– Придете, – усмехнулся Дмитрий. – Никуда вы не денетесь. От меня уж точно.

Глава 4. Дмитрий

Сегодня я планировал поговорить с отцом. По душам, если только у него она есть.

Явился к нему без приглашения. Нам предстоял сложный разговор. Отец требовал, чтобы я вернул ему акции завода полимерных материалов.

Их он подарил мне много лет назад на совершеннолетие. Подобный подарок ранее он сделал своему первенцу – любимому Леше. До сих пор не могу понять, почему отец расщедрился и для меня?

Однако с какой стати я должен возвращать отцу то, что он собственноручно подарил мне будучи в твердом уме и доброй памяти? Я смог развить предприятие, оно приносит колоссальную прибыль. Мне никто не помогал добиться успеха, я крутился как мог.

Безусловно, отец дал мне хороший старт. Но хоть что-то он должен был дать мне, раз никогда не любил меня как сына?

Посещение резиденции отца началось с неожиданности. Я едва не сбил с ног молоденькую медсестру. Она страшно испугалась.

Я держал девушку за талию и чувствовал дрожь ее гибкого тела. Огромные испуганные серые глаза с поволокой. Щеки девушки залил румянец. Надо же – она смутилась!

Девушка выглядела забавно. Медицинский халат светло-зеленого цвета подчеркивал стройную фигуру.

Симпатичная, среднего роста. Русые волосы гладко причесаны и заколоты на затылке, на голове медицинская шапочка. Жаль, на ней нет красного креста!

Сначала я подумал, что это очередная эротическая фантазия моего папы. Девочка по вызову в образе медсестры. Но уж слишком испуганно она смотрела на меня. Нет, однозначно это не проститутка. Не может у нее быть такого изумительного взгляда, завораживающего своей чистотой и невинностью.

Девушка обратила на себя мое внимание. Думаю, и отец проявит к ней интерес. До интима дойдет вряд ли, но облапает девушку, это уж точно. Папе сейчас не до секса с прислугой – возраст берет свое. Да и молодая жена под боком, с ней бы справиться, ей доставить хоть какое-то удовольствие.

Алиса, конечно, многого от мужа не требует, понимает, что против природы не попрешь. Думаю, она вообще предпочла бы, чтобы муж не трогал ее. Тоскливо проводить ночи рядом со стариком, пусть даже и сказочно богатым.

Я порадовал Алису всего однажды. Сделал это из принципа. Она была невестой моего отца, когда я без особого труда добился от нее желаемого. Впрочем, Алиса всегда была доступной женщиной. Дикого восторга от обладания невестой папаши я не получил.

Но у меня появился компромат на молодую дуру. Когда Алиса это поняла, было уже поздно. Я мог описать отцу все ее родинки и татуировки на интимных местах.

Поэтому отношения с молодой мачехой у меня замечательные. Она не пытается настроить отца против меня. Алиса меня боится, а значит – уважает. Мачеха старается держаться от меня подальше. И это правильно.

Отец привык, что весь мир крутится вокруг него. Любое его желание должно быть исполнено немедленно. Третья пластическая операция должна продлить молодость отца и его сексуальную привлекательность. Как это важно для моего папы! Куплена очередная молодая жена. Она смотрит ему в рот и ловит каждое слово.

А потом мадам Алиса Рудницкая отыгрывается на прислуге – орет, как базарная баба, истерит, топает ногами. Очередное семейное счастье моего папочки. Увы, он так и не смог получить от судьбы главный подарок. Молодая жена Алиса родила трех девочек с разницей в год с небольшим.

Современная медицина творит чудеса. У престарелого олигарха с помощью ЭКО дети пекутся как блины. Вот только пол ребенка запрограммировать невозможно. Бедняжка Алиса перенесла три операции, врачи сказали – больше родов не будет. А суррогатное материнство отец не признает, считает извращением. Да и не факт, что это помогло бы.

Ради собственного самоутверждения, и чтобы молодая жена не смотрела налево папа горстями поглощает возбуждающие таблетки. И совсем не думает о том, что это может повредить здоровью. А без таблеток уже никак… Зато есть иллюзия крепкой семьи.

Алиса живет в золотой клетке, ублажает престарелого мужа и изображает безумное счастье от того, что находится рядом с ним.

Молодой жене это блестяще удается. Впрочем, что еще можно ждать от бывшей стриптизерши и проститутки, пусть даже элитной? Последние годы папа не слишком разборчив в связях.

Во время одного из посещений любимого стрип-клуба он обратил внимание на новенькую девочку, ловко вертевшуюся у шеста.

Уже через полгода она из исполнительницы оригинальных танцев превратилась в экономиста его химического комбината. Для молодого специалиста был куплен красный диплом и скоро Алиса стала законной женой немолодого, не слишком сексуального, но шустрого босса.

Моя мачеха на несколько лет младше меня. Но папу это не смущает.

Отношения с отцом всегда были странные. Он не любил меня, но терпел. Как единственного сына. Его первенец умер десять лет назад от передозировки. На Алексея отец возлагал большие надежды, мечтал передать ему бразды правления. Но Леша умел только пить, мотаться по бабам и в итоге скатился до наркоты.

Смерть любимого сына отец пережил с трудом. Он постарел на глазах. А я стал для него предметом вечного недовольства. Он постоянно сравнивал меня с Алексеем, и сравнение это было не в мою пользу.

Первый раз отец женился рано, в двадцать. Его жене было восемнадцать. Они вместе учились в Сельхозакадемии. Отец уже тогда знал, что достигнет заоблачных высот – мой дед занимал видное место в партийной элите города и тянул сына наверх всеми правдами и неправдами.

Отец никогда не отличался ангельским характером, любил женщин и не был примерным семьянином. От жены требовал сидеть дома и воспитывать сына. Не мудрено, что бедная женщина пристрастилась к алкоголю. Она умерла, когда сыну было пятнадцать. Леше требовалась забота и папе пришлось жениться вторично.

Для меня до сих пор загадка, что в нем нашла мама? Интеллигентная, умная женщина с блестящим университетским образованием.

Возможно, просто пожалела одинокого мужчину с мальчиком-подростком. Это была ее роковая ошибка. Леша вступил в тот возраст, когда поменять характер уже невозможно. Отец баловал своего первенца, Алексей не знал слова «Нет». Не мудрено, что моя мама ничего не смогла поделать с распущенным парнем.

В восемнадцать лет Леша получил от папы роскошный подарок – акции завода нитроволокна. Золотое дно. Леша их просто продал, а деньги промотал.

Отец смог выкупить акции. А Лешу только слегка пожурил – молодо-зелено, жизни не знает. Папа искренне надеялся, что его первенец, продолжатель дела Рудницких изменится и превратится в блестящего руководителя химической империи, приумножая богатства семьи.

Удивительно, что такой прагматик как мой отец, жил иллюзиями по поводу Алексея.

Моя мать долго терпела выходи мужа. Но папа стал распускать руки. Я не сразу узнал об этом. А когда понял, что происходит, серьезно поговорил с отцом. После разговора у меня остался синяк под глазом, тещины в ребрах и шрамы на спине, а у отца перелом запястья и выбитый клык. Мне было четырнадцать и именно тогда я стал мужчиной. Больше отец не поднимал руку ни на маму, ни на меня.

Естественно, отцовской любви подобное общение мне не прибавило. Но он понял, что я могу постоять и за маму, и за себя. Мама с отцом все-таки развелась, но ее здоровье оказалось подорванный. Больное сердце, слабые легкие, расшатанные нервы.

Когда я стал жить самостоятельно, купил маме дом недалеко от Сочи. Ей нужен морской воздух и мягкий теплый климат. Мы созваниваемся почти каждый день. Она живет замкнуто. Отец искалечил ее судьбу, сделал несчастной. Этого я ему никогда не прощу.

Но, в силу сложившихся обстоятельств и общего бизнеса нам приходится терпеть друг друга и соблюдать мирный нейтралитет. До поры до времени…

Мои мысли постоянно возвращались к Лидии. Оказалось, она не медсестра, а врач. Даже странно, что отец не затребовал себе профессора на проведение процедур. Итак, она будет ходить сюда как минимум десять дней, а то и больше. Есть время наладить контакт с очаровательной медичкой.

Мой стремительный натиск потерпел поражение. Это удивило и заинтриговало. Она вообще знает, кто я такой? Похоже, ее это мало интересует. У нее, видите ли, есть жених! Неужели еще кто-то помнит такие древние слова? Жених, невеста? Как пошло это звучит. Но не из уст Лидии.

Редкое имя. Так частенько звали рабынь в Древнем Риме. Они принадлежали патриция и выполняли любое желание своего господина. Так почему бы не сыграть в эту игру? Намного интереснее, чем медсестра и пациент!

Раньше была любовь с первого взгляда. Теперь – страсть с первого взгляда. Лидия меня зацепила. Я понял, что хочу получить ее. Как редкий экземпляр в свою коллекцию. Нежный мотылек среди ярких бабочек. Но если приглядеться, мотылек обладает изысканной красотой и утонченностью. А именно этого мне никогда не хватало. Утомила роскошь, бьющая в глаза.

Никуда строптивая Лидия от меня не денется. Я привык получать то, что желаю. Этому научил меня отец. Хоть что-то полезное я от него почерпнул, кроме капиталов.

Большие деньги – это хорошо. Но к ним еще должен прилагаться твердый характер и железная воля. Я смогу сломить любую женщину, если захочу. Сломить, но не сломать. Сломанная игрушка неинтересна, она теряет очарование. Я не ломаю людей, я заставляю их подчиняться моей воле добровольно. Или почти добровольно…

Сколько роскошных женщин добиваются моего благосклонного внимания, сколько светских див мечтают провести со мной хотя бы одну ночь! Какие потрясающие девушки мечтают о том, чтобы стать моей подругой. Пусть даже ненадолго. О большем они и думать не смеют.

А какая-то не то врач, не то медсестра воротит свой милый носик и заявляет, что я ей не интересен. Да быть такого не может! Поломается немного и упадет в мои объятия как созревший плод. Это только вопрос времени.

Придется папе потерпеть мое присутствие в его доме. Тем более что нам с ним надо многое обсудить и принять решение, как дальше развивать предприятие. Неприязнь неприязнью, а дело должно делаться.

Глава 5. Дмитрий

Алиса полулежала рядом с отцом, прижимаясь к нему силиконовой грудью и что-то шептала на ухо.

– Сколько раз тебе говорить, что надо стучаться? – отец нахмурил брови.

– Что такого неожиданного я могу увидеть? – поинтересовался в ответ.

Отец согнал Алису с постели. Мачеха стояла гордо выпрямившись, и очевидно, ожидая ответа мужа

– Ты дура? – мельком взглянул на нее отец. – Что, не поняла?

– Так ты купишь? Я хочу, – с нажимом произнесла она.

– Обойдешься без Ламборджини. И так уже зажралась.

– Ну Паша… – томно протянула она. – Я тебя прошу… Пожалуйста…

– Свободна, я сказал! Пошла вон!

Алиса гордо вскинула голову и процокала к выходу как породистая кобыла, эротично виляя задом.

– Жмот! – коротко бросила через плечо.

Громыхнула дверь, жалобно зазвенели подвески на люстре.

– Дура и истеричка, – хмыкнул папа. – Но хороша, стерва. Ах, как хороша!

– И чем же, позволь узнать? Тем, что может вызвать в тебе воспоминания бурной юности? Кстати, что за медичка у тебя сегодня была?

– Обратил внимание? – усмехнулся отец. – Так и знал, что заинтересуешься ею. Ни одной бабы пропустить не можешь.

– В этом я пошел в тебя.

– Тут спорить не буду. Я эту кралю заприметил еще в клинике. Интересная штучка. Шуганная слегка, – задумчиво протянул папа. – Предположу, что порядочная до неприличия.

– Но это придает ей шарма, – в тон отцу продолжил я. – Милая девушка. Потянула на новизну? Думаешь, она увлекается пенсионерами? Это вряд ли…

– Это тебя вообще не касается. Ты чего пришел? – сердито спросил отец. – Чего надо?

– Пришел навесить больного отца. И нам стоит поговорить о твоей идеи. Я не собираюсь возвращать тебе акции завода. Ты их мне подарил на день рождения. Мне тогда исполнилось восемнадцать. Ты снизошел до того, что в первый и последний раз поступил со мной как с Алексеем – ему акции на день рождения, мне тоже. Я тогда даже подумал, что ты тоже любишь меня. Счастливое время было. Помнишь?

– И чем же оно было счастливым для тебя? Тем, что ты валял дурака и ни хрена не делал?

– Я тогда был юн и наивен, – сладко улыбнулся папе. – Мне казалось, что у нас дружная семья.

– Прекрати идиотничать. Ты так никогда не думал. Твоя мать никогда не могла дать мне того, что от нее требовалось. Бестолковая бесполезная баба. И какого ляда я на ней только женился?

Об этом папе было лучше не заикаться.

– Она любила тебя. И это была ее главная ошибка. И она любила Алексея как родного.

– Зря ты о нем вспомнил, – помрачнел отец. – Он был настоящий мужик, не тебе чета.

Не стал спорить с папой. О мертвых хорошо или никак. Я уважаю это правило.

– Ладно, давай к делу, – отец поерзал и поудобнее уселся на кровати. – Я хочу, чтобы ты вернул мне акции завода. У меня растут три дочери. Их надо обеспечить. Ты уже достаточно попользовался моей добротой. У тебя останется нехилый счет в банке, коммерческая недвижимость, квартира и дом. Более чем достаточно для безбедной жизни.

– Что, денег на Ламборджини для Алисы не хватает? – усмехнулся я.

– Я сказал, у меня растут дети.

– Я тоже твой сын.

– Ты – моя неудача.

– Я так не считаю. Чем же я тебе не угодил? Просвети дурака, – я подошел к окну и отдернул тяжелую портьеру.

У моих ног простирался город. Река серебристой змеей убегала за горизонт. Легкая сизая дымка висела в воздухе.

– Ты не оправдал моих надежд. Вот Алексей…

– Прекрати сравнивать меня с братом. Мы были разные. Очень разные.

– Да уж. Из него вышел бы толк. Только твоя мамаша не смогла дать ему материнской любви. Она любила только тебя.

– Ложь. И ты это отлично знаешь. Это Алексей никогда не признавал ее. И не без твоей помощи. Ты постоянно третировал мать, унижал при нас, оскорблял. Она долго терпела. Но все-таки ушла от тебя. Надо ей это было сразу сделать, а не ждать, пока ты искалечишь ее. Забыл об этом? – я оскалился и коснулся нижнего левого клыка. У отца он фарфоровый благодаря моему меткому удару в его челюсть.

– Ты посмел поднять на меня руку, – рыкнул отец.

– Ты получил по заслугам. Ты бил мою мать, – так же рыкнул я.

– Ладно, что было, то прошло, – примирительно начал папа. – Мне нужны эти акции. У меня большие планы на завод. Мне сделали очень интересное предложение по слиянию предприятий.

– Прости, папа, но ты не получишь акций.

– Я собираюсь выкупить их у тебя. Хочешь набить цену?

– Нет. Я не планирую продавать завод в ближайшее время. У меня тоже есть планы. И я их успешно реализую, если ты заметил. Так что говорить о том, что я загубил бизнес как минимум глупо. Я развил предприятие, увеличил выпуск продукции в разы, создал новые рабочие места. С какой стати мне отдавать это все тебе?

– Я устал, – отец лег и принял утомленный вид. А может, и правда, устал. Ведь возраст дает о себе знать. – Мы еще вернемся к этому вопросу.

– Не стоит, – заверил я его. – Не собираюсь менять решения.

– Упрямством ты пошел в мамашу. Глупостью тоже, – тихо произнес отец. – Я буду спать, иди.

– Скорейшего выздоровления, – я помахал на прощанье рукой.

В коридоре меня догнала Алиса.

– Послушай, Дима, – вкрадчиво начала она. – Не расстраивай Павла. Он весь на нервах. Ему нужен покой.

– Какая ты заботливая, – я обнял ее за талию и притянул к себе. Другой рукой погладил упругую грудь. Отец неплохо оттюнинговал жену.

Чувствовал, как дрожь пробежала по ее телу. Черные глаза вспыхнули. Но тут же погасли. Алиса отстранилась и поправила на груди розовый халатик.

– Как ты смеешь? – прошептала она.

В ее голове я не уловил сильного возмущения.

– Простите, мама. Я машинально, – расхохотался в ответ. – Сработал инстинкт маленького ребенка. Забыл, что из твоей груди можно извлечь только несколько кило силикона.

– Нахал! – вспыхнула Алиса.

– Что делать, – пожал я плечами. – Моей вины тут нет. Таким меня воспитали. Так чего ты хотела, дорогая мамочка?

– Передай отцу акции.

– Надо же, отец держит тебя в курсе своих дел? – удивился я.

– Меня попросили быть посредником в этом вопросе, – призналась Алиса.

– Так предложи эту выгодную сделку мне, – не удержался, и погладил ее по спине. Рука невольно скользнула ниже. Умеет папа выбирать женщин. Но жениться на такой не стоило. Проститутка останется проституткой, с этим ничего поделать нельзя.

– А смысл? – Алиса сбросила мою руку. – Ты мне предложишь процент от сделки, а Павел со временем оставит все.

– Ждешь, когда муж склеит ласты?

– Как грубо! Я надеюсь, он проживет еще очень долго.

– Надо же, какая преданность! Отец уже написал завещание.

– Ты знаешь об этом?

– Разумеется. И знаю, что мне ничего не достанется. Так что лучше каждый останется при своем.

На прощание обнял Алису и поцеловал ее в плечо. Крепко, до синяка.

– Идиот! – тихо взвизгнула она. – Ты чего наделал? – она сильно ущипнула меня за руку. Сильно, но безумно эротично!

– Скажешь мужу, что я пытался тебя изнасиловать. Думаю, это его взбодрит.

Бедная, бедная Алиса. Разрывается между старым мужем и здоровыми инстинктами. Видимо, очень надеется, что ждать ей недолго. Но папа мужик крепкий, помирать не собирается.

– Кстати, новая медичка очень заинтересовала отца, – доверительно сообщил Алисе. – Его похоже, потянуло на серьезных девушек. Надоели проститутки. Как бы папа в очередной раз не сменил жену. Ты уж последи за ним от греха подальше.

Не помешает оградить Лидию от папиного внимания. Да и Алисе не стоит расслабляться. Пусть присматривает за мужем. Так всем будет спокойнее.

* * *

Вернулся в офис и вызвал начальника охраны:

– К моему отцу ходит врач – Лидия Спирина. Из клиники «Авиценна», где мой отец недавно делал операцию. Хочу знать о ней все – кто родители, где живет, с кем живет. Знаю, что собирается замуж. Про жениха тоже собери полную информацию. Что за тип, чем занимается. Ну, сам знаешь.

– Понял. Будет сделано, – коротко кивнул Артем.

Отличный исполнитель – сообразительный, шустрый.

Крепко зацепила меня эта Лидия. Видел ее всего несколько минут, а выкинуть из головы не могу. Или не хочу?

Есть в ней нечто, чего нет в таких как Алиса. Искренности? Пожалуй. Порядочности? Однозначно.

Правильная девушка. Такая не кинется на шею богатому и успешному. Ей просто на это наплевать. Она любви хочет, большой и чистой. Наивная!

Где эта любовь? Нет ее… Выдумка и все. Красивая сказка для таких дурочек как Лидия. Надо помочь ей понять это. А то так и проживет в неведении. Любовь – мираж, секс – реальность, приносящая неземное удовольствие. Вот и надо это удовольствие получать.

Как Лидия гневно сверкнула глазами! Серые молнии поразили меня в самое сердце. Давно у меня оно так бешено не билось. Завела меня девушка с полуоборота. И заинтриговала. Что за жених у нее, кого она собралась осчастливить? И стоит ли этот мужчина такой как она?

А может, Лидия просто пустышка? Реальная дура, не стоящая моего времени и внимания? Я вспомнил наше общение в лифте. Как искренне она возмущалась. Нет, не дура Лидия и не пустышка. Просто милая девушка, попавшая в вертеп к моему папе.

Но я не дам ему шанса воспользоваться своим положением. Лидия достанется мне. Не думаю, что придется прикладывать слишком много усилий. Наберусь терпения, подожду как охотник в засаде. Пока не приходилось иметь дела с такими невинными девушками. Или наивными? Есть в ней какая-то загадка, интрига.

Привык, что женщины вешаются на меня сами, соперничают за мое внимание. А эта испугалась и возмутилась. Такой реакции я еще не видел. Я не насильник, так чего пугаться? И я нравлюсь женщинам не только потому, что имею солидный капитал и вес в обществе. Возможно, это играет не последнюю роль. Но я еще привлекателен мужской силой, харизмой, брутальной внешностью, если угодно. Не устоит Лидия, тут только вопрос времени и моего умения обращаться с женщинами.

Охота предстоит интересная. Тем желаннее будет победа.