Текст книги "Право первой ночи. Свобода за любовь"

Глава 24. Дмитрий

Отец принял верное решение. Он понял, что мой проект принесет при объединении наших усилий колоссальный доход. Для приличия немного поворчал, сделала несколько незначительных поправок, и принял мое предложение.

Теперь я все дни проводил в офисе, ел, когда придется и домой приходил только ночевать. Развлекался с секретаршей в короткие перерывы между делами.

Выматывался страшно. О Лидии вспоминал только ночью, лежа в постели и мучаясь от бессонницы.

Лидия давно уже вернулась из свадебного путешествия. Счастливая жена мужа-предателя. Как можно продолжать жить с тем, кто отдал тебя другому? Женщины – странные существа. Мне никогда не понять их.

Неужели Лидия счастлива с этим ублюдком? Что он может дать ей? Здоровый секс? Не думаю. Он избил проститутку, едва не задушил ее. Ян – садист, пусть и не явный. Он контролирует своих женщин. Каково Лидии жить рядом с ним?

Хотя какое мне до всего этого дело? Возможно, Лидии нравится подобное обращение. Он – садист, она – мазохистка. Идеальная пара. Каждый получает то, что заслужил.

Злился на Лидию. На то, что заблокировала мой номер. Мы могли бы иногда общаться. Просто разговаривать. Хотя нет, муж ей не позволит. Он наверняка контролирует каждый ее шаг. А Лидия, очевидно, считает это заботой. Беспросветная дура!

Я ненавидел ее. Ненавидел и ревновал к мужу. Глупо, однако ничего не мог с собой поделать. Надо выкинуть ее из головы, забыть. Но не получается, мысли снова и снова возвращались к странной девушке из другого мира.

* * *

Шли дни. Наконец я смог все отладить, заключить нужные договора, подписать соглашения, и тяжелая машина бизнеса была запущена. Она медленно раскручивалась, принося деньги и радуя моего папашу.

Отец даже похвалил меня. Мне следовало бы выдавить скупую мужскую слезу умиления. Но не удалось.

Папа снова занялся своим здоровьем. К нему каждый день ходила корейская массажистка. Впрочем, возможно она была тайкой. Миниатюрная скромная женщина неопределенного возраста с потупленным взглядом и сильными пальцами.

Скромная восточная целительница измывалась над моим папашей, мяла его тело, натирала какими-то экзотическими маслами. Потом втыкала в спину и уши длинные тонкие иглы. После чего отец становился похож на дикобраза. Очевидно, все это очень бодрило.

Во время процедур Алиса сидела рядом и зорко следила, чтобы мужа окончательно не потянуло на экзотику.

Порой ночевал у отца. Так было удобнее вести дела. В своем офисе папа практически не появлялся. Руководил всеми делами из дома и через управляющих.

Как ни крути, а возраст свое берет. Хочется отдыха и покоя. И никакие иглоукалывание и массаж не помогут вернуть утраченную молодость.

Однажды утром зашел к отцу подписать кое-какие договора. У его кровати стоял перепуганный насмерть молодой человек. Лет двадцати пяти, не больше. Парень держал в руках шприц и испуганно таращился на моего папашу.

– Вон! – орал отец, – Вон отсюда немедленно!

Парень шустро сгреб лекарства, прижал их к груди и бочком стал обходить кровать.

– Нет, стой! – загремел отец. – За кого меня эти уроды принимают? Я что, на голубого похож? Чего молчишь? Отвечай!

– Не похожи, – пролепетал парень. – Меня к вам завотделением направил… Я не сам просил… Иван Афанасьевич сказал…

Отец в заковыристых выражениях объяснил, что он думает о руководстве клиники вообще и о завотделением в частности.

– Где прежняя медичка? – рычал папа.

– Не знаю…

– Что ты вообще знаешь? Позвони начальству и дай трубку мне. Быстро! Чего капаешься?

Парень положил шприц и лекарства на тумбочку, едва не уронив их, и начал судорожно тыкать в смартфон.

– Тебе вредно волноваться, папа, – я подошел к кровати. – Особенно с утра. Давление подскочит. А что-то другое упадет. Алиса будет жутко расстроена.

– Хоть ты меня не зли, – он вырвал из моих рук бумаги. – Это то, о чем мы говорили вчера?

– Да.

– Оставь, позже посмотрю.

– Их надо подписать до обеда.

– Тогда жди.

– А что случилось? – поинтересовался я, наблюдая за молодым человеком.

Парень стоял у окна и что-то сбивчиво говорил в трубку.

– Придурки из клиники прислали мне делать уколы этого… – отец едва сдержался, чтобы не обозвать парня. – Этого пацана.

– Тебе мало массажистки с иглами? Решил еще уколов добавить?

– Это витамины, – буркнул отец. – Полезны для организма.

– Чем же тебе парень не угодил?

– Пацан будет мне в задницу уколы делать? Намажет ее спиртом, погладит… Я не извращенец! Для этого молодые бабы есть. Пусть их присылают, раз я плачу.

Парень протянул трубку отцу:

– Иван Афанасьевич готов поговорить с вами…

– Давай сюда, – отец откашлялся. – Добрый… – сдержанно рыкнул он в ответ на приветствие. – Что за мальчишку мне прислали делать уколы? Что значит опытный? Ему годков сколько? Этому парню место в баре для голубых, – начал заводиться отец. – Вы меня за кого держите? Где прежняя врачиха? Пусть она приходит. Как нет? А где? Это надолго? Ладно, пусть другая. Но чтоб молодая и без закидонов. Ясно? Завтра утром и без опозданий.

Папа выругался и зло сунул трубку молодому врачу.

– Свободен.

Тот шустро собрал лекарства.

– До свидания! – пролепетал парень и шмыгнул за дверь как испуганный мышонок.

– Везде бардак, – вздохнул отец и пробежал глазами бумаги. – Чем дальше, тем хуже и хуже. Страх потеряли, сволочи.

Он размашисто подписал договора. Поднялся с кровати, поправил халат, потянулся:

– Надо еще кроме витаминов добавить чего-нибудь для суставов. Крутит по вечерам.

– Так что с прежней медичкой? – постарался придать голосу максимальное равнодушие.

– Болеет. Завтра другую пришлют. Настоящие идиоты, блин. У них мозги вообще есть? На хрена мне тут этот сопляк?

Неприятно защемило где-то в груди. Похоже, болеет давно, и выздоравливать не собирается, раз отец велел прислать ему другую.

Скорее всего, на сохранении лежит. Или простудилась после медового месяца на юге. Акклиматизация, так порой бывает. А если что-то серьезное?

Сердце гулко ударило в ребра, дыхание перехватило. Я уже знал, что все серьезно. Я давно знал это. Только гнал тяжелые предчувствия прочь. Убеждал себя, что это глупости, суеверия, чушь собачья.

Как давно я видел ее в последний раз? Больше месяца… А думаю о ней каждый день.

Порой мне казалось, я через расстояние чувствую Лидию, знаю, когда ей плохо. Мне давно неспокойно на душе. С тех самых пор, как мы провели бурную ночь и расстались навсегда.

Добрался до завода, зашел в офис и первым делом вызвал Артема.

– Узнай мне про Спирину. Она, кажется, на больничном. И про ее мужа тоже. Не тяни.

Артем позвонил поздно вечером.

– Лидия Кудрявцева в больнице «Филин». Неудачно упала. Была операция. Подробности узнать пока не смог. Муж почти все время проводил рядом с ней. Сейчас состояние Кудрявцевой улучшилось. Когда выпишут – пока неизвестно. Муж просит не спешить с этим.

Этого я и боялся. Неудачно упала? Верится с трудом. Не без помощи мерзавца Яна Лидия попала в больницу.

Так же неудачно упала Клементина. А возможно, и не только она. Алена и Катя не просто так сбежали от красавца Яна.

Я давно не беспокоился за кого-то. Но теперь беспокойство охватило меня, заставило волноваться. Что за операцию перенесла Лидия?

Быстро собрался и поехал в больницу. По дороге купил фруктов.

Больница была уже закрыта, но охранник вызвал дежурного врача.

– Простите, уже поздно, я не имею права впустить вас, – через окошко сообщил мне врач. – Приходите завтра в приемные часы.

Даже фрукты не смог передать.

– Все пациенты уже спят. Ночь на дворе, – врач посмотрел на меня как на полного идиота.

За кого он меня принимает? Но что взять с рядового врача, откуда ему знать первых людей города?

Не стал спорить и устраивать скандал. Позвонил министру здравоохранения области. Он трубку не взял. Сделал еще пару звонков. По закону подлости тот же результат. Когда надо, нужные мне люди не отвечают.

Вернулся домой и уселся за разбор документов. Это отвлечет от ненужных мыслей. Уснуть я все равно не смогу. Пил кофе и не мог не думать о Лидии. Что произошло? Надеюсь, все не слишком серьезно. Но операция – это уже серьезно. Неужели Ян все-таки поднял на не руку? Это закономерно. Чем жена для него лучше его прежних женщин?

Посреди ночи позвонил министр. Голос не слишком трезвый, слышны звуки музыки, женский смех.

– Приезжай, – пробасил он. – У нас тут небольшой междусобойчик.

– Спасибо, не сегодня. Нужна твоя помощь.

– Для тебя все что угодно.

В двух словах описал ситуацию. Министр пообещал – утром меня будут ждать в клинике с распростертыми объятьями. И если возникнет необходимость, посодействуют всем, чем можно.

Глава 25. Лидия

Мое пребывание в клинике затягивалось. На этом настоял Ян. Он не жалел денег на лечение. Первые дни вообще не отходил от меня. Теперь приезжал каждый вечер. Подолгу сидел рядом, рассказывал о прошедшем дне. Я делала вид, что внимательно слушаю. Иногда задавала вопросы, чтобы поддержать разговор.

Единственное, чего я хотела, это бежать от Яна. Как только выйду отсюда, попробую восстановить паспорт. Однозначно, Ян не отдаст мне документы. Сейчас у меня нет ни денег, ни мобильника. Я даже подругам позвонить не могу. Не помню наизусть ни одного номера.

Конечно, я и представить себе не могла, что окажусь в подобной ситуации. Жуткий сон, кошмар наяву.

Подруги понятия не имеют, где я и что со мной. Девчонки уверены, у меня с мужем все отлично. Наверное, думают – я так счастлива в браке, что о них забыла.

Не знаю, как мне жить дальше, что делать. Позволит ли Ян мне ходить на работу после всего, что случилось? Или запрет в загородном доме как свою собственность?

Он безумно боится, что я могу пойти в полицию. Но с чем мне идти туда? Синяки прошли, в клинике дадут справку, что туда я попала в результате неудачного падения.

Слышала, есть центры для женщин, перенесших насилие. Найду и обращусь за помощью. Я не могу даже смотреть на Яна без содрогания. От одной мысли остаться с ним наедине меня бросает в дрожь.

Прав был Дмитрий. Ян – собственник и психопат. А я – вечная жертва. У меня нет воли, нет собственного мнения, я привыкла, что за меня решают, как мне жить. Жалкое, никчемное существо. От подобных мыслей мне становилось совсем плохо.

Где взять сил, чтобы изменить себя? Неужели я так и останусь безвольной куклой в руках мужа? Нет, этого не будет! Я смогу противостоять ему как бы трудно мне не было. Пора перестать быть жертвой. Пора стать свободной.

* * *

Ян появился рано утром, еще до обхода врача. Он был взволнован.

– Привет, любимая, – муж поцеловал меня в губы. – Прекрасно выглядишь.

Положил на тумбочку букет и коробку с пирожными.

– Спасибо, Ян, – натянула на лицо дежурную улыбку. – Я отлично себя чувствую. И очень хочу домой.

Домой? Только где мой дом? Точно не загородный коттедж Яна, и даже не его квартира в центре. А моя сдана на год. Да и жить в ней я бы не рискнула, уйдя от Яна. Там он легко достанет меня. Его ревность безудержна, а жестокость не знает меры.

Но Яну понравилось то, что я сказала.

– Скоро ты будешь дома. А пока отдыхай. Мне придется на несколько дней уехать в Москву. Вернусь и заберу тебя. Меня не будет дня три, не больше.

– Хорошо, – кивнула я.

Замаячил шанс выбраться отсюда. Но без паспорта, без одежды и без денег как это сделать?

– Пока меня не будет, за тобой присмотрит мой друг, Виталий Николаев. Он говорит, ты быстро идешь на поправку.

Виталий Андреевич! Так вот кого мне следует опасаться!

– Ты очень заботливый, – я снова выдавила улыбку. – Я буду скучать без тебя.

Лгать я училась медленно, но верно.

– Мои родители хотели навестить тебя. Но мама ужасно расстроена, и она терпеть не может больницы. Так что у них вряд ли получится.

– Ничего страшного, я ее понимаю. Мы увидимся, когда я поправлюсь.

Мечтала только о том, чтобы Ян поскорее ушел. Но он не спешил. Сидел рядом со мной, держал за руку и вещал, как мы прекрасно заживем в скором времени. Я слушала и ненавидела его всем сердцем.

Страшные картины снова и снова возникали у меня перед глазами. Его перекошенное злобой лицо, рука, занесенная надо мной в разящем ударе. Как он тогда сказал? «Я умею бить. Запомни это».

На следующий день ко мне заглянул заведующий отделением хирургии Виталий Андреевич Николаев. Виталий Андреевич несколько раз осматривал меня после операции. Хороший врач. Жаль, что именно он оказался другом Яна и таким же беспринципным, как мой муж.

Наверняка Николаев понял, что я ниоткуда не падала. Что меня просто зверски избил его товарищ. Но Виталий Андреевич не посчитал нужным сообщить об этом в полицию. Мужская дружба превыше всего, это святое.

– Ян просил присмотреть за вами. Если что-то понадобится, скажите мне, я все сделаю, – заботливо сообщил мне Николаев.

– Благодарю, но мне ничего не надо. Ян позаботился.

– У вас замечательный муж.

– Да, – кивнула я. Но улыбнуться не смогла. Это было выше моих сил. – Он очень внимательный.

Давно думала о побеге. А теперь поняла, что это мой шанс, возможно единственный.

Весь день ходила по клинике и смотрела, нельзя ли где-то стащить одежду. Хоть какую. Не в больничном же халате мне отсюда бежать? Но ничего найти не смогла. В ординаторской постоянно кто-то сидел, а одежда пациентов запиралась в комнате за гардеробом на первом этаже.

Внимательно изучила схему эвакуации. Рядом с пожарным выходом дежурит охранник, так же, как и у главного входа. Окна на первом этаже открываются только узкой щелью, распахнуть их нельзя. Прыгать со второго этажа высоко и опасно.

Даже если я выберусь во двор, как пройти охрану на выезде?

У меня в запасе пара дней, я что-то обязательно придумаю. Если побег не удастся, я могу загреметь в психушку. Ян позаботиться, представит все как действия неуравновешенной женщины, склонной к суициду. Он об этом как-то намекнул.

В очередной раз прошла мимо ординаторской. Остановилась у приоткрытой двери. За ней тихо. Открыла и проскользнула внутрь. У меня на работе в шкафу висят вещи для непогоды. Или если вдруг начальство задумает неожиданно объявить субботник.

Может, и тут завалялось что-то подобное?

Не успела заглянуть в шкаф. Скрипнула дверь, я резко оглянулась.

– Кого-то ищите? – на меня насмешливо смотрел Виталий Андреевич.

– Вас, – выпалила я.

– Что вы хотели? – вскинул он брови.

Неужели поверил?

– У меня проблема – кончилась зубная паста. И денег нет, муж забыл мне оставить. Он может перевести вам на карточку, – не ожидала, что врать так просто. – Не могли бы вы мне одолжить немного? Куплю пасту в аптеке внизу.

– Да, разумеется, – он достал из кармана бумажник, порылся в нем и протянул мне купюру.

– Большое спасибо. Пожалуйста, позвоните Яну, скажите, что я взяла у вас в долг.

– Какие мелочи, – небрежно махнул рукой Виталий Андреевич. – Не думайте об этом. Свои люди – сочтемся.

Кажется, он ничего не заподозрил. Но, похоже, украсть одежду не получится. Плохая из меня воровка.

Ничего путного с побегом придумать не могла. Да и куда мне бежать? Где искать этот центр защиты? Может, его и нет в нашем городе. К подружкам? Но чем они могут помочь? Прятаться у них долго я не смогу. Впереди меня ждет не жизнь, а сплошной кошмар.

Меня выпишут из больницы, а что будет дальше, даже подумать страшно. Не хочу и не могу оставаться с Яном наедине. Я боюсь его.

Ян будет ласкать меня, целовать. Мысль о его прикосновениях вызывала ужас. Отвращение и страх накатили липкой волной, сдавили горло, мне стало трудно дышать.

Надо искать выход, надо бороться. Я то верила, что я смогу выскользнуть из рук мужа, то начинала паниковать. Здраво мыслить не получалось.

Ночью почти не спала. Дурные мысли лезли в голову. Только под утро забылась тяжелым сном.

Перед обедом пошла к психологу. Ян велел посещать его ежедневно. Я изучала психологию в институте и была на сто процентов уверена, что попала к натуральному шарлатану. Он все сводил к сексуальным проблемам и внушал мне чувство вины перед мужем и перед самой собой.

Ходила к психологу почти неделю. Час бесполезного общения, час урока лицемерия и лжи.

Интересно, нарушает ли психолог врачебную тайну? Почему-то мне казалось, он может рассказывать Яну о наших беседах. Или это паранойя? Так или иначе, а лучше перестраховаться и не болтать лишнего.

Мы беседовали в основном о семейных отношениях. Я говорила то, что понравится мужу. Рассказывала о том, какой Ян заботливый и внимательный. И как я неправильно вела себя, как огорчала супруга своими необдуманными поступками. И какой Дмитрий негодяй, как мне было противно рядом с ним в ту роковую ночь.

Эта тема особенно интересовала врача. Принуждение, измена, порочность женщины. Может, он ничего и не рассказывает мужу, но похож, получает удовольствие от подобных разговоров. Мерзкий извращенец!

Я каялась, сокрушенно вздыхала, врач довольно кивал. Он искренне верил, что может влиять на мое сознание. Самовлюбленный идиот.

– Ну что ж, я вижу прогресс, – важно произнес психолог в завершение беседы. Он буквально светился от осознания собственного величия и значимости. – Вы меняетесь на глазах. Исчезла замкнутость, зажатость. Я удовлетворен.

– Большое вам спасибо. Без вас я бы не смогла справиться, – постаралась придать словам искренности. – Вы очень помогаете мне. Я словно родилась заново. Вы – прекрасный специалист, ваша методика уникальна.

Лесть творит чудеса. Врач-шарлатан мне поверил, в этом я ни минуты не сомневалась.

Рядом с кабинетом психолога располагался крытый сад. Стеклянный купол нависал над небольшим фонтанчиком. Вокруг него – кадки с фикусами, пальмами и развесистыми монстерами. Несколько кресел стояло вдоль стеклянной стены, выходящей во внутренний двор больницы. Уютно, мило. На какое-то время можно забыть, где находишься.

Сейчас здесь никого не было – погода отличная, пациенты предпочитают гулять во дворе на свежем воздухе. Я опустилась в одно из кресел. Мне надо подумать, надо найти выход, он должен быть.

Я не сдамся, я не вернусь к Яну. Ни за что не вернусь. Главное не вешать нос. Я смогу выбраться. Иначе погибну.

Мне не на кого рассчитывать, только на себя. Теперь мне решать, что правильно, а что нет, как поступить, и как спастись.

Легкие облака закрыли солнце. Призрачные неверные тени легли на мозаичный пол. Стало тревожно и неуютно. Хочется прочь отсюда, на волю! Я готова заплатить за свободу любую цену.

– Лидия, – негромкий бархатный баритон заставил меня вздрогнуть. – Лидия! Я все-таки нашел тебя.

Глава 26. Дмитрий

Утро было суматошным. Совещание прошло дольше обычного. Всплыли проблемы с поставками оборудования. А я планировал что уже утром увижу Лидию. Но ничего не получилось, освободился только в обед. И сразу поехал в клинику.

Главврач клиники «Филин» Олег Ефимович встретил меня как родного. История болезни Лидии Кудрявцевой уже лежала у него на столе.

Секретарь принесла нам чай, мы расположились у низенького столика.

– Я не могу разглашать врачебную тайно, – замялся он. – Но постараюсь ответить на ваши вопросы.

Он не спросил, кем я прихожусь Кудрявцевой. Не дурак, соображает, о чем можно спрашивать, о чем нельзя. Но прояснить ситуацию надо.

– Что случилось с Лидией Константиновной? – задал я волнующий меня вопрос. – Она была лечащим врачом моего отца. Он очень расстроен, что она заболела.

Думаю, такое объяснение моего интереса к Лидии вполне удовлетворило Олега Ефимовича. По крайней мере совесть у него будет чиста.

Он взял карточку Лидии. Полистал, поморщился.

– Ее доставили к нам с множественными повреждениями и внутренним кровотечением. По ее словам она неудачно упала с лестницы. Муж это подтвердил, – тонкий намек, что на самом деле все было иначе.

От злости потемнело в глазах. Руки сжались в кулаки до боли. Ян – мерзавец и сволочь! У него поднялась рука на жену. Скотина! Я сотру его в порошок!

– Кудрявцевой экстренно сделали операцию. Беременность прервалась на ранней стадии из-за удара животом… о ступени, очевидно… – главврач удивился, прочитав этот бред в истории болезни. – Переломов не было, только сильные ушибы и множественные гематомы.

– Вы не вызываете полицию при таких повреждениях? – возмущение рвалось наружу.

– В этом не было необходимости. Пациентка сама заявила, что неудачно упала.

– И ей поверили? Не идиоты же здесь работают? – едва сдержался, чтобы не выругаться. Главврач не может быть в курсе всего, это ясно. Но и пускать на самотек подобные вещи не должен. – Козе понятно, что женщину жестоко избили.

– Я разберусь с этим, – пообещал Олег Ефимович. – Выясню, кто оформлял ее. Почему проявили халатность. Обещаю, виновные будут наказаны.

– Очень на это надеюсь. Сейчас можно выяснить истинную причину повреждений?

– Увы, Кудрявцева у нас уже давно, синяки и ссадины прошли. Теперь невозможно определить, отчего они были получены.

– А выкидыш? Какой срок известно?

Врач заглянул в историю болезни.

– На ранней стадии. Чуть больше месяца.

Значит, Лидия забеременела сразу после свадьбы. Знал ли Ян о ее беременности, когда избивал? Возможно, бил, потому что узнал. И решил, что ребенок мой… Мой? Этого не может быть!

– Каков процент того, что женщина забеременеет, если партнер пользовался презервативом? – спросил я в лоб.

– Небольшой, где-то порядка двух процентов, – врач не удивился моему вопросу.

– То есть это все же возможно?

– Разумеется. Никакие средства не дают сто процентной гарантии.

Тогда понятно, почему озверел Ян. Решил, что ребенок не его.

– Я хочу навестить Лидию Константиновну.

– Вас проводят. Возможно, она сейчас на процедурах, – Игорь Ефимович подошел к столу и нажал на кнопку, вызывая секретаря. – Если у вас есть еще какие-то вопросы или пожелания – обращайтесь. Я сделаю все, что в моих силах.

Кто бы сомневался!

– Благодарю. Я еще зайду к вам.

В качестве провожатого мне выделили студента-практиканта. Мы шли по длинному широкому коридору. Чисто, светло, много цветов в керамических горшках. Медперсонал приветливый, с улыбками на лицах. Пациенты в одинаковых длинных халатах.

Хорошая клиника, не из дешевых. Почему Ян определил жену сюда, а не в «Авиценну», где она работает? Очевидно, у него тут есть кто-то знакомый.

В палате Лидии не оказалось. Палата одноместная, небольшая, но оборудована всем необходимым. Медсестра сообщила, что у Кудрявцевой сеанс с психологом.

Это-то ей зачем? Ненавижу психологов. Копаются в твоих мозгах и ничего путного посоветовать не могут. Как говорят, не имеют права. Тогда на кой хрен им за это платить?

По молодости посетил такого. Пытался разобраться в отношениях с родителями. Толку получилось ноль. Разводилово на деньги, и ничего более.

У психолога уже сидел другой пациент. Лидия ушла от него минут пятнадцать назад.

Сопровождающий меня парень посмотрел вопросительно, ожидая дальнейших указаний.

– Где тут пациенты отдыхают? – спросил его.

– Есть гостиные, парк во дворе. Сейчас хорошая погода, пациенты в основном там. Еще столовая на первом этаже, – задумчиво начал перечислять он. – Да, и еще что-то типа зимнего сада.

– И что ближе всего?

– Зимний сад.

– С него и начнем.

Коридор завернул за угол, и мы очутились под стеклянным куполом. Свет заливал помещение, уставленное экзотическими растениями. Тихо журчал небольшой фонтан в углу. У окна, спиной к нам сидела женщина в больничном халате. Я сразу узнал ее.

– Спасибо, – сунул в руку парня купюру.

Его глаза округлились.

– Так много? Не надо! – обалдел он от моей щедрости.

– Бери. И проследи, чтобы нам не мешали.

– Спасибо, – он поспешно засунул деньги в карман. – Вас не побеспокоят, обещаю.

– Иди, иди, – подтолкнул его в плечо.

Студент с любопытством глянул в сторону Лидии и плотно закрыл стеклянную двустворчатую дверь.

Девушка сидела неподвижно, задумчиво глядя перед собой. Ее изящный профиль темным силуэтом выделялся на фоне опалового стекла. О чем она думает? Уж точно не обо мне.

Шагнул к ней:

– Лидия, – тихонько позвал я.

Она не услышала.

– Лидия, я все-таки нашел тебя.

Девушка оглянулась. Она смотрела на меня и молчала.

– Тебя не просто отыскать, – улыбнулся ей. – Мне пришлось пройти половину больницы, даже пообщаться с главврачом.

– Зачем ты пришел? – я ожидал подобного вопроса.

– Хотел узнать о твоем здоровье, – протянул ей пакет с персиками. Она машинально взяла его и положила на столик.

– У меня все хорошо, – бесцветно произнесла она. И вдруг в ее глазах вспыхнул огонь. – Что тебе надо? – теперь она говорила зло. – Уходи немедленно. Я не хочу тебя видеть.

– Ты винишь в случившемся меня?

Лидия не слушала меня.

– Тогда уйду я, – она решительно направилась к выходу.

– Подожди. Сядь и успокойся, – я усадил ее в кресло и сел напротив. – Расскажи, что случилось. Почему ты здесь?

Мне надо было услышать правду из ее уст.

– Я неудачно упала, – она глядела мимо меня. – Сейчас все хорошо. Скоро выпишут.

– Ты правда упала?

– Что тебе до этого? Зачем ты пришел? – повторила она вопрос.

– Узнал, что ты в больнице. Разве этого мало, чтобы навестить знакомую?

– Все неприятности от тебя, – она посмотрела мне в глаза. – Чего ты от меня хочешь?

– Расскажи, что случилось на самом деле.

– Зачем?

Пожалуй, я и сам не знал, зачем. Наказать Яна? Это я сделаю и без ее рассказа.

Вдруг я понял. Я хочу, чтобы Лидия просила меня о помощи. Я смогу защитить ее от мужа. Пусть только попросит.

Хочу, чтобы теперь она зависела от меня, как раньше зависела от Яна. В этом было что-то мистическое, влекущее и жестокое. Я буду обладать этой девушкой безраздельно. За это я научу ее быть свободной.

Чем я лучше Яна? Я не бью женщин, не унижаю их. Я умею заставить выполнить мои желания другим способом.

Не смог забыть ночь с Лидией. Уверен, она о ней тоже помнит. Ночь порока и свободы. Нам было фантастически хорошо вдвоем. Почему она после этого вернулась к Яну?

– Ян избил тебя, я это знаю. И даже догадываюсь, за что.

– Если ты все знаешь, зачем мне это рассказывать? – горькая улыбка тронула ее губы.

– Хочу знать правду.

– Правда в том, что я ошиблась.

– В чем?

– В выборе мужа. Ты ведь это хотел услышать? Ты помог мне осознать его никчемность и подлость. Я совершила ошибку, ты мне открыл глаза. Я должна быть тебе благодарна, не так ли? Что ж, говорю тебе большое и искреннее «спасибо». Все, ты доволен?

– Я пришел сюда не за этим.

Неужели она ничего не поняла? Я могу помочь, хочу помочь. Надо только попросить.

– Хочешь очистить свою совесть? А она у тебя есть? Ты искалечил мою жизнь. Ты и Ян. Вы стоите друг друга. Думаешь, что лучше его? Нет. Ты принудил меня провести с тобой ночь.

– Тебе не понравилось?

– Ты сделал меня порочной.

– Ты была сама собой. Разве это плохо?

По лицу Лидии пробежала тень.

– Не знаю… – призналась она. – Теперь уходи. Я не хочу видеть тебя.

Она не собиралась просить меня о помощи.

– Послушай, – я взял ее за руку, но она зло вырвала ее. – Послушай, пожалуйста. Я могу помочь тебе.

Происходило что-то странное. Не она, я просил ее. Просил позволить помочь.

– Так помоги, – она с вызовом посмотрела на меня.