Текст книги "Предлугоморье. Тайна ключа"

Глава 6
Плен

На огромном вертеле над огнем вращалась туша годовалого бычка. В этот вечер готовилось особое блюдо. Черный Дэв любил запеченную говядину, слегка замаринованную накануне. Он пришел на кухню лично проследить за приготовлением главного блюда праздничного пиршества. Два карлика непрерывно вращали вертел, чтобы мясо равномерно пропеклось. Бык был почти готов.

Отдав несколько распоряжений повару, Гелдмар вернулся в зал, где стоял длинный стол, устланный черной шелковой скатертью, на котором возвышалась дорогая посуда. Заходящее солнце вспыхивало багровым золотом на хрустальных кубках тончайшей работы, слепило глаза, отражаясь в золотых чеканных тарелках. Центральную часть стола оставили свободной для главного блюда. По краям уставили вазы с фруктами и корзинки со льдом, в которых разместились бутылки вина из подвалов Гнездовья. Позже к мясу планировалось подать гарниры под соусами, приправы и нарезку из свежих овощей.

Меж пустых тарелок в серебряных подсвечниках стояли незажженные свечи, готовые заискриться от малейшего прикосновения огня. Все было готово к началу праздника. Стол накрыли на три персоны.

Гелдмар в последний раз обвел взглядом убранство стола и остался доволен. Он пребывал в отличном расположении духа. Сегодня решалась судьба его старшего сына, а значит, его самого и всего поколения Дэвов. Был приложен максимум усилий, чтобы все завершилось благополучно. С каким удовольствием он зажжет жертвенный огонь на самой высокой башне, с каким удовольствием сочетает браком своего сына с дочерью заклятого врага и с каким удовольствием назовет эту хрупкую девочку дочкой! И неважно, что вместо младшего сына, как того требует закон, под нож ляжет самый дорогой и породистый конь из его конюшни.

После этого он собственными руками задушит проклятого колдуна и его сестру. И завладев Ключом Заклятий, станет полновластным хозяином Предлугоморья. А ведь он так и не придумал новое название этой стране, все было недосуг.

И чтобы скоротать время и заодно еще раз проверить готовность к предстоящему празднику, Черный Дэв поднялся на жертвенную башню.

В разгоряченное лицо дохнул свежий ветер, засвистел и завыл в порыве. Солнце село, наползали сумерки.

Дэв посмотрел в сторону Лунной Долины. Дорога, петляющая по лесу, хорошо просматривалась, но из-за наступающей ночи было трудно что-то различить, все сливалось в сплошную серую массу.

Вдруг вдали, почти у самого горизонта, возникла черная точка. Дэв прищурился, но точка не исчезла. Наоборот, она постепенно увеличивалась и приближалась.

«Джибустин! Наконец-то!» – обрадовался Гелдмар. С каким удовольствием он отправился бы вместе с Джи-бустином, но ведь надо когда-то и сыну набираться опыта. Черный Дэв слишком опекал своих отпрысков, и старший вырос не способным самостоятельно принимать решения. Но наверняка сейчас в его седле дрожит от страха тоненькая хрупкая девочка.

На Гелдмара нахлынули воспоминания. Как он сам, полный восторга, нежности и счастья, прижимал к себе свою драгоценность, возвращаясь вот так же когда-то домой. Чуть позже радость и упоение сменились гневом, разочарованием и болью, неотступно терзающей его до сих пор.

Нет, оставаться на башне больше не было сил. Дэв поспешил вниз, встречать сына с добычей.

Джибустин довольно браво спрыгнул с коня, хотя было видно, что он едва держится на ногах от усталости. Расправив складки плаща, он замер перед отцом. С ним никого не было. На всякий случай Гелдмар осторожно заглянул ему за спину – вдруг девочка прячется там. Никого. Что это? Дурной знак?

Черный Дэв ощутил, как его разом захлестнула волна нехорошего предчувствия. Он в упор посмотрел на сына:

– Ты почему один?

– Отец, карлики берут замок штурмом. Девчонка там, деваться ей некуда. Ее поимка – вопрос времени. Я не по этому поводу.

– А что, есть более важный повод? – медленно свирепея, спросил Гелдмар.

– Случилось непредвиденное. Я столкнулся на Перепутье с Ратибором, пришлось с ним схватиться. Но ему удалось скрыться.

– Где девочка? Я тебя не за братом посылал.

– Ее скоро привезут, – начал было оправдываться Джибустин, но, почуяв неладное, остановился. – Тебе не нужен был Ратибор?

– Идиот! – взорвался Гелдмар. – А ты уверен, что в замке нет потайных ходов и она не уйдет из-под носа глупых карликов? Или при штурме ее не ранят эти олухи?

Черный Дэв развернулся и направился в праздничный зал. Джибустин, войдя следом за отцом, остановился и замер в растерянности. Такого богатого застолья ему видеть еще не доводилось. Понятно было, что отец затевал здесь грандиозный праздник, который он, Джибустин, испортил.

Гелдмар остановился возле стола, мрачно разглядывая запеченного быка.

– Подождем гонцов. Если девочку не привезут, пеняй на себя, – и неспешно покинул праздничный зал.

* * *

Несмотря на опасность положения, в котором оказались друзья, предаваться горю и отчаянию не было сил. Усталость взяла свое, и детей сморил сон. Телегу со связанными пленниками трясло на кочках и ухабах. Но от этого только крепче спалось, не мешали ни яростный скрип осей, ни громыхание колес.

Проснулись пленники от неожиданной остановки и полной тишины. В глаза ударил свет факелов. Девочка крепко зажмурилась, к своему счастью, не увидев склонившихся над ней лиц. Обоз прибыл в Гнездовье и остановился во дворе. Пленников сняли с телеги и куда-то повели.

Совсем рядом лязгнул железный засов, заскрипели несмазанные петли, и детей толкнули на сено. Глаза к тому времени начали привыкать к темноте. Пленники огляделись: помещение напоминало каменный подвал, разгороженный железными прутьями.

– Поздравляю! – пошутил мальчик. – Мы попали в самую настоящую темницу.

– Здесь, наверное, крыс полно! – взвизгнула девочка. – Хочу домой.

Юрка притих. Что делать, подружка вот-вот разревется. Слушать ее причитания совсем не хотелось, и он попробовал успокоить девочку:

– Не плачь, Любочка! Все будет хорошо, вот увидишь! Мы обязательно отсюда выберемся. Мудрый Элвар нам в этом поможет!

Но доводы не действовали, от уговоров девочка и вовсе скисла. Как ни странно, в этой ситуации Юрка ее хорошо понимал, ему тоже было страшно и хотелось домой. Вот бы закрыть глаза, ущипнуть себя и проснуться дома.

Любка заревела в голос. Однако плач подружки бодрости и отваги не прибавлял, и Юрка неожиданно для самого себя рассердился:

– Давай, реви! Кричи громче, причитай жалостнее! Черный Дэв стоит за дверью и радуется. Он решил нас запугать и сломить, ты и рада стараться.

Девочка, всхлипывая, посмотрела на Юрку:

– Как ты думаешь, что с нами будет?

– Любочка! Ты пойми главное – добро всегда побеждает зло. Мы с тобой здесь оказались для того, чтобы освободить Предлугоморье. Черный Дэв, наверное, сам нас боится.

Любка постепенно успокаивалась, шмыгала носом, а затем спросила:

– Это здесь живут чудища, которых мы у Перепутья видели?

– Знаешь, – задумчиво произнес Юрка, – белого Дэва я бы так не назвал. Лицо у него даже для человека красивое. Мне понравилось, что он заступился за Элинику. И сражается он здорово.

– А вот старая няня не верила ему, – возразила Любка.

Девочка поднялась с сена и принялась обследовать помещение. Из узкого окна под потолком падал слабый свет, он дрожал и мерцал.

– Это что, факелы?

Мальчик тоже пригляделся:

– Похоже на то. И вроде как они расположены во дворе. Значит, мы находимся на первом этаже подвала.

До окна было бесполезно даже пытаться дотянуться. Бросив эту затею, девочка принялась обследовать прутья решетки:

– Ого, какие крепкие! – И Любка попробовала просунуть голову между ними. – Не пролазит!

– Стой! – мальчик бросился оттаскивать подружку от решетки. – Ты что делаешь? Застрянет голова – как тебя доставать? Вот останешься здесь, что я тогда твоей маме скажу?

– Не кричи! – возмутилась Любка. – Я же еще не застряла! Ты лучше думай, как отсюда выбраться.

– Я и думаю, – огрызнулся Юрка. – А ты отвлекаешь. Лучше стены осмотри, вдруг где лаз найдется.

– Ты помогать собираешься? Или только командовать будешь?

И не успел мальчик ответить на выпад, как заскрипел дверной засов. Дети стихли, вмиг забыв о перепалке.

К камере подошли три карлика. Один держал факел, другой ключи, которыми принялся открывать замок, третий сжимал меч, злобно поглядывая на пленников.

– Топайте за мной, – проскрипел ключник. – Да не вздумайте дергаться!

Любка хотела съязвить в ответ, но ее взгляд упал на ноги карликов. Посланники были босы, грязные загрубелые ступни потрескались до крови. Глаза девочки наполнились жалостью.

– Что же вас хозяин не обует..?

* * *

Детей вывели во двор. Небо посветлело, и факелы уже не были так заметны. Пленники в сопровождении охраны прошли по серым булыжникам двора и оказались у ворот. Любка огляделась – замок огромным монументом возвышался над ними. Она невольно поежилась: по сравнению с такой громадой ощущаешь себя маленькой песчинкой.

Ворота распахнулись, и дети оказались в огромном ярко освещенном зале. Девочка с любопытством стала рассматривать его и незамедлительно получила толчок в спину.

– Живее! – пробурчал охранник. – Нечего таращиться по сторонам.

У детей сменилась охрана. Грязные оборвыши остались за воротами. В помещении их встретили чисто одетые и причесанные карлики, правда, тоже босые. Пленников повели через зал, и каждый шаг гулко отдавался под высоченными сводами потолка. Мраморный пол был выложен шахматной клеткой в черно-бордовых тонах. На черном бархате стен дрожало пламя свечей и вспыхивало бликами в цветных витражах окон.

Детей ввели в следующий зал через распахнутые дубовые двери. Шаги сразу утонули в густом ворсе черной дорожки. Девочка в изумлении разглядывала обстановку, как вдруг ее взгляд упал на Юрку. Что с ним? Мальчик побледнел, его глаза округлились. Любка повернулась в ту сторону, куда он смотрел, и замерла. В нескольких метрах от них возвышалось чудовище. Любка не заметила трон в центре зала, и потому Черный Дэв застал ее врасплох.

Теперь дети поняли, почему предлугоморцы панически боялись Гелдмара и говорили о нем шепотом – облик чудовища шокировал: горбатый нос, клыки, торчащие над нижней губой, и огромный рост. Черный Дэв был похож на монолитную черную глыбу, маленькие глазки которой горели недобрым огнем. В какой-то момент он пошевелился и подался вперед. Ужас сковал девочку настолько, что, не выдержав напряжения, она потеряла сознание. Охрана в растерянности затопталась на месте.

– Воды! – приказал Дэв и не спеша направился к пленникам.

Мальчик почувствовал, что еще немного, и он тоже брякнется в обморок. Надо было срочно что-то делать, чтобы подавить страх. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза.

Черный Дэв с усмешкой взглянул на зажмурившегося ребенка и молча нагнулся над девочкой. Когда Юрка вновь открыл глаза, то подпрыгнул от неожиданности. Возле его лица в беспорядке колыхалась черная грива. Дэв заслонил собой Любку, поэтому мальчик не видел, когда она начала приходить в себя.

Неожиданно уши резанул дикий визг, от которого Дэв неловко подпрыгнул и отпрянул от детей. Мальчик бросился к подружке и, закрыв ее собой, с вызовом посмотрел на Гелдмара.

– Кто вы? – пророкотал хозяин замка, обескураженный смелостью мальчишки. Как он вообще посмел дерзить Черному Дэву?

– Братья, – глазом не моргнув, выпалил Юрка.

– Откуда вы?

– Вы не поверите, с деревни Клюковка, – глядя на чудовище, признался мальчик.

– Ты вздумал издеваться надо мной? – прорычал Гелдмар.

– Ничуть. Впервые в жизни говорю правду.

Черный Дэв сгреб Юрку за шиворот и поднял на уровень своих глаз:

– Еще раз соврешь, и я велю зажарить тебя как поросенка на вертеле, – и разжал пальцы.

Юрка полетел вниз. В это время девочка уже пришла в себя. Она слышала разговор, и ее возмутило до глубины души грубое отношение Дэва. Не задумываясь, она крикнула:

– Не трогай его!

Дэв с удивлением посмотрел на Любку, затем, вернувшись на трон, спросил:

– Кто вы такие и откуда?

Отвага маленьких пленников удивляла. Он совсем не ожидал, что к нему на допрос приведут детей.

– И на местных вы не похожи, – вслух рассуждал Гелдмар и, поразмыслив немного, решил: – Хорошо, сейчас посмотрим, насколько вы храбрые на самом деле, – и, не поворачивая головы, приказал: – Введите.

В зал впихнули карлика. Он пытался сопротивляться, но его тащили волоком.

Когда несчастного бросили у подножия трона, друзья чуть не ахнули, мгновенно узнав в нем того оборвыша, который встретился им на пути. Он был крепко избит, лицо его опухло, а жалкие лохмотья, некогда именовавшиеся одеждой, и вовсе держались на плечах на честном слове.

Черный Дэв грозно навис над ним:

– Этих ты видел у большого камня?

Несчастный кивнул.

– Как посмел ты, ничтожество, ослушаться своего господина? Почему сразу не доложил о них? – злобно прорычал Гелдмар и замахнулся.

Карлик судорожно закрыл голову руками, сплошь покрытыми синяками и ссадинами.

– Стой! – отчаянно крикнула Любка и, рванувшись вперед, встала между Дэвом и карликом, заслонив собой несчастного. – Если он маленький, значит, можно руки распускать? И кому бы он о нас доложил, если в это время его господин сражался с братом?

У Гелдмара непроизвольно опустилась рука:

– Что ты сказал?

– Спроси сам своего Джибустина.

Черный Дэв велел позвать старшего сына. Тот незамедлительно появился, видимо, находился где-то неподалеку из любопытства. Любка вздрогнула, второй Дэв, вошедший в зал, был точной копией Гелдмара, правда, чуть ниже ростом, слегка стройнее, но обликом – как две капли воды похож на отца.

– Да, отец. Я слушаю, – с готовностью отозвался старший сын.

– Где ты видел брата?

– У Перепутья.

– Когда?

– Перед заходом солнца.

– Сходится, – тихо сказал Гелдмар, кивнув головой. И, глядя на улыбающегося Джибустина, продолжил: – Идиот! Ты не только упустил девчонку, но из-за глупых амбиций прохлопал шпионов.

Джибустин поспешно отступил от отца, глаза его лихорадочно забегали по сторонам.

Не дожидаясь ответа, Гелдмар коротко и хлестко ударил сына по физиономии. Тот, хотя и ожидал нечто подобное, удержаться на ногах не смог.

– Вон с глаз моих! – прохрипел Дэв.

Джибустин поспешно покинул зал. Гелдмар был не в состоянии продолжать допрос разумно. Кивнув в сторону Юрки, он приказал:

– Этого в темницу, а с этим мы отдельно потолкуем, – и протянул к девочке руку.

– Не трогай нас! Мы маленькие де…

Но реакция Дэва была молниеносной. Не дав Любке договорить, он зажал ей рот и сгреб девочку под мышку.

Войдя в небольшую комнату, Дэв швырнул пленницу в кресло возле камина и предупредил:

– Сиди смирно, звереныш, ни слова больше! И мой тебе совет: не выводи меня из себя, иначе это будет последний день в твоей жизни.

Плюхнувшись в соседнее кресло, он устало откинулся на спинку, на всякий случай краем глаза наблюдая за ребенком.

Только сейчас девочка обнаружила, что ночь окончательно прошла, в окна бил яркий свет. И вдруг ей стало тоскливо. Неужели это действительно последний день ее жизни? И где сейчас Юрка? Неизвестность и страх угнетали. Присутствие чудовища уверенности не прибавляло. Чтобы хоть как-то подавить отрицательные эмоции, девочка стала разглядывать комнату. Все такая же мрачная роскошь, не сравнить с замком в Лунной Долине. Любка вспомнила Элини-ку и задумалась. Интересно, чем принцесса занята сейчас? Если Дэв пеняет сыну, что тот упустил девушку, значит, она на свободе, точнее в укрытии со своим народом.

Воспоминания о том, что они помогли принцессе, сделав тем самым еще одно доброе дело, чудесным образом подействовали на девочку и отогнали прочь страхи. Постепенно она успокоилась и стала обдумывать, как вызволить друга из темницы и сбежать отсюда.

Черный Дэв, видимо, что-то надумал, внимательно посмотрел на Любку и вышел. Она тут же вскочила и подбежала к окну. Створки распахивались внутрь, дальше на окне красовалась решетка из железных прутьев. Девочка на всякий случай потрясла ее. Бесполезно, решетка была привинчена намертво. Тогда она глянула через прутья вниз, и сердце ее оборвалось. Далеко внизу плескалось море. От неимоверной высоты закружилась голова.

Любка отвернулась от окна и вздрогнула. Посреди комнаты стоял Черный Дэв и, скрестив руки на груди, молча наблюдал.

– Ну, как, впечатляет? – спросил он.

Любка оторопела, ожидая неминуемого наказания. Но Гелдмар усмехнулся:

– Я голоден. Не желаешь разделить со мной завтрак? – и он жестом указал на стол, полный лакомств, надеясь подкупить ребенка вкусной едой и заодно невзначай обо всем расспросить.

Любка затрясла головой:

– Нет. Вдруг, ты отравил еду?

– Глупый! – бросил Черный Дэв. – Зачем я буду вредить сам себе?

Желудок у девочки громко заурчал, давая о себе знать. Она вспомнила ужин в Лунной Долине, и кушать захотелось еще сильнее. Юрка наверняка тоже голоден…

В это время Черный Дэв с аппетитом поглощал завтрак.

– Не хочешь? – спросил Дэв. – Твое дело.

Перекусив, он молча уставился на девочку. От этого тяжелого немигающего взгляда ей стало не по себе. «Сейчас набросится и проглотит. Небось и не поперхнется», – промелькнуло у нее в голове.

– Не бойся, малыш, – миролюбиво начал Гелдмар. – Не для того я тебя сюда пригласил, чтобы запугивать.

«Ага! С зажатым ртом под мышкой. Хорошенькое приглашение, ничего не скажешь!»

– Ты напоминаешь мне Ратибора в детстве. Он был такой же на удивление светленький и такой же непомерно дерзкий. Он уже в пять лет отказался повиноваться брату.

– Такого брата поколотить мало! – кивнула девочка.

– И ты так считаешь? – удивился Дэв. – Согласен, Джибустин туповат, но он любит Ратибора, хотя об этом и не говорит.

– Ага, теперь понятно, почему Джибустин мечтал заполучить его голову.

– Что? Он так сказал?

– Он много чего говорил, и все было очень интересно.

– Малыш, а ты не мог бы припомнить, как вы оказались на Перепутье? – вкрадчиво спросил Гелдмар.

– Отчего же не припомнить? – усмехнулась девочка, глядя, как Черный Дэв напрягся в ожидании ответа. – Мы искали дорогу домой, потом заблудились, вот и вышли к Перепутью.

– Откуда же вы шли? – продолжал разведывать Гелдмар.

– Мой же брат ясно сказал, с деревни Клюковка и, между прочим, без спроса, – округлив глаза для убедительности, ответила девочка.

– Да нет же, малыш! С какой стороны Предлугомо-рья вы шли к Перепутью? – терпеливо спросил Гелдмар, и в его глазах появился стальной блеск. Он старался сохранять спокойствие, хотя это давалось ему с трудом.

У Любки голова непроизвольно вжалась в плечи, но она продолжала делать вид, что ничего не понимает:

– Дяденька! Я дома в трех соснах путаюсь, а ты меня про незнакомую местность спрашиваешь.

Терпение Дэва лопнуло, он сгреб Любку одной рукой и высоко поднял над головой:

– А сейчас хорошо ориентируешься? Угадай, куда я тебя вышвырну?

– Ты Ратибора так же воспитывал? То-то он послушным вырос, – просипела девочка.

Гелдмар вздохнул и опустил ребенка в кресло. Ну не мог он причинить зло маленькому Ратибору, а мальчишка очень его напоминал.

– Хорошо, сделаем по-другому. Пойдем, проветримся, – загадочно усмехнулся Черный Дэв, – надеюсь, ты все вспомнишь.

* * *

Винтовая лестница, уходящая вверх, никак не хотела заканчиваться. Редкие окошки, встречающиеся на стенах башни, пропускали скудный свет, который едва освещал ступени. Черный Дэв перекинул Любку через плечо, ее руки и ноги свисали вниз, и поза была весьма неудобной. Девочка терялась в догадках, куда они направляются. То, что это очень высокое место, она не сомневалась. Но вот что будет после того, как они достигнут цели? Гелдмар, наверное, выпытает у нее правду и скинет вниз. Для чего еще ему понадобилось тащиться на такую высоту? Хотелось закричать, но сил не было.

Наконец, впереди показалась площадка. Дойдя до нее, Черный Дэв откинул люк и впихнул пленницу в круглую комнату. «Башня!» – мелькнуло у Любки в голове.

Поставив девочку на ноги, Дэв распахнул окно.

– Полюбуйся на нашу красоту, – предложил он. – Кстати, это самая высокая башня Гнездовья, до земли долго лететь придется.

У девочки все поплыло перед глазами. Она медленно сползла на пол. Ноги стали ватными, руки тряслись, голова шла кругом. «Как же легко меня запугать!» – ужаснулась она.

Дэв насмешливо посмотрел на нее и сказал, прежде чем уйти:

– Ну, отважный малыш, посиди здесь, подумай. Может, вспомнишь чего.

Люк за ним захлопнулся, и некоторое время было слышно, как хозяин замка спускается вниз.

– Тьфу ты, чудище косматое! – не удержалась Любка и от души пожелала: – Чтоб ты запнулся прямо в этой башне!

– Ой, только ругаться не надо, ладушки? – раздался рядом знакомый голос.

– Юрка! Юрочка! – Девочка огляделась и, обнаружив друга, с радостным криком кинулась его обнимать. – Как ты тут оказался?

В волнении дети закидывали друг друга вопросами.

– Любочка, он тебя не обидел?

– Нет! Юрик, здорово ты придумал, что мы братья! – восторженно воскликнула Любка. – Это чудовище приняло меня за мальчишку, ему и в голову не пришло, что я девочка. Оказалось, я ему напоминаю маленького Ратибора. А ты как там у карликов? Они тебя не обижали?

– Любочка, не поверишь! Все карлики Гнездовья знают, что ты заступилась за одного из них. Они меня не только не тронули, но даже поделились своей скудной едой. Знаешь, мне их очень жаль, какая у них тяжелая жизнь! Вспомни их босые ноги, рваную одежду, затравленные взгляды. А тебя о чем спрашивало это чудовище? И чего он напугался, не дав тебе договорить?

– Не знаю. Он интересовался, кто и зачем нас послал. Он даже предлагал мне позавтракать с ним, но я побоялась, что он подсыпет мне что-нибудь, и все выведает. А так есть хочется!

– Любочка, я тебе хлебушка припас, которым со мной карлики поделились, – и мальчик протянул подружке горбушку черного хлеба.

– Юр, а как ты здесь оказался? Черный Дэв знал, что ты здесь, или нет?

– Меня сюда карлики привели, ничего не сказав, – пожал плечами мальчик. – Сама знаешь, они не очень разговорчивы.

– Это значит, что Дэв что-то задумал, – всполошилась Любка. – Надо что-то делать!

Вдруг рядом послышался легкий не то свист, не то шелест. Дети недоуменно переглянулись и кинулись к окну.

Возле самой башни кружила в полном молчании стая огромных птиц, похожих на тех, которым они недавно помогли. Птицы подлетели к самому окну. Одна из них, самая крупная, прижалась боком к стене, встав на широкий выступ, опоясывающий башню.

– Что они хотят от нас? – спросила девочка.

– Залезай на спину птице и держись покрепче, – посоветовал негромко Юрка, – да не кричи, с земли достанут.

– Я боюсь.

– Залезай тебе говорят! – приказал мальчик. – Дэв вернется, разговаривать с нами не будет. Держись за перья, но не за шею!

* * *

Птица с девочкой на спине осторожно отчалила от стены и взяла курс на Солнечную Гору. Подлетела другая птица, на неё уселся уже Юрка.

Покидая свою темницу, мальчик осторожно повернул голову назад. Башня с открытым окном медленно удалялась, и через некоторое время Гнездовье осталось позади. Дети сидели на спинах самых крупных птиц и с трудом верили в чудесное избавление.

Отлетев на приличное расстояние, птицы издали протяжный крик. Для пленников он звучал победным кличем.