Текст книги "Предлугоморье. Тайна ключа"

– Камня на камне не останется от твоего логова после того, как ты умрешь, – последовал ответ.

Черный Дэв вздрогнул, и в следующее мгновенье на него накатила дикая злоба, ведь Элвар посмел затронуть его собственность. Грозно зарычав, подобно дикому зверю, он кинулся на старого волшебника. На этот раз чудовище бесновалось долго. А когда отступило, Элвар стоял, пошатываясь. Его лицо и одежда были залиты кровью. Из дрожащей руки медленно выпал меч.

– Папа!!

Гелдмар глянул в сторону девушки и замер. Прямо перед собой он увидел ту, которая отвергла его пятнадцать лет назад. Ту, которую он, несмотря на все уверения, любил, которую так и не смог забыть. Точная копия Элины – те же огромные голубые глаза, длинная пшеничная коса, осиная талия.

Черный Дэв пошатнулся и, чтобы прогнать наваждение, поморгал. Да, это не та девушка, но она – дочь той, которая отвергла его, предпочтя Гелдмару колдуна. Та была его женой, эта – дочерью. И все самое прекрасное связано с ним, волшебником Элваром, заклятым врагом Гелдмара. Ненависть поднялась в нем волной и затопила всю его сущность. Не бывать этому! Сейчас или никогда!

И, не обращая внимания на то, что Элвар безоружен, Черный Дэв подскочил к нему и коротко, без размаха рубанул мечом.

– Нет! – Крик девушки утонул во взорвавшем тишину шуме негодования.

Люди вскочили с мест. Эсмина оцепенела от ужаса, у нее перед глазами все поплыло. Элиника бросилась к отцу.

Черный Дэв отступил в сторону и молча наблюдал за происходящим.

Лица старика не было видно, он лежал ничком. Девушка громко плакала и звала отца. Взяв в свои ладони его окровавленную руку, она осыпала ее поцелуями и прижимала к своей щеке.

Глядя на Элинику и не обращая внимания на волнение людей, Гелдмар погрузился в воспоминания. Вот, он вновь верхом на коне возвращается в Гнездовье от Восточного холма, увозя с собой свою драгоценность. Красавица Элина без чувств лежит у него на руках. Как она прекрасна! Какой тонкий дивный аромат исходит от нее! Какая у нее нежная белая кожа! Какие изящные пальчики, она такая вся хрупкая и воздушная!

Очнуться от воспоминаний Дэва заставила тишина, воцарившаяся на поляне. Он недоуменно оглянулся и уставился на Элвара. Девушка не плакала. Она молча, с удивлением смотрела на отца. Неожиданно рука, покоившаяся на коленях Элиники, слегка дрогнула и поднялась. Тыльной стороной ладони отец погладил дочку по щеке.

Но что-то здесь было не так, что-то настораживало в этом движении. Гелдмар пригляделся и понял. Рука, погладившая девушку, не была старческой. Элиника зачарованно смотрела на отца. Волшебник неторопливо сел. Куда подевались старческий горб и худые плечи? Прямая спина, раза в два шире той, что была у старика. Мощные сильные руки с взбугрившимися мышцами. Косая сажень в плечах. Одним движением волшебник встал на ноги и, нагнувшись, протянул руку дочери.

– Эрден! – обратился сильный звучный голос к вожаку земи. – Помоги девушке занять свое место, – и, когда она села, повернулся к врагу.

Гелдмар онемел. Куда девался старик? Перед ним стоял молодой, сильный, крепкий мужчина. Мощное тренированное тело, гладкая упругая кожа. До плеч немного не доставали темно-русые кудри. На Черного Дэва смотрели не глаза, а два осколка неба, которые буквально опалили его с ног до головы. Теперь меч в руках Элвара выглядел детской игрушкой.

Гелдмар растерянно опустил оружие. Если у старика была такая превосходная подготовка, такие на удивление быстрые движения, точные удары, то что говорить о молодом воине? И Черный Дэв запаниковал. Перед ним стоял если не лучший, то равный противник. Гелдмар должен во что бы то ни стало потянуть время. Раны у волшебника не исчезли, а это значит, что яд продолжает действовать и скоро закончит свою работу.

Но Элвар предпочел не медлить. Еще до появления Черного Дэва он предположил, что тот не будет сражаться в честном бою. Чудовище обязательно придумает подлость. Когда Гелдмар достал из ножен меч и полюбовался им, волшебник понял, что все дело в клинке. Временами он ощущал неприятную слабость. И раны были не совсем обычными, края рубцов вспухли и посинели. От них по коже распространялось покраснение. Элвар понимал, что времени осталось в обрез. И не давая Дэву опомниться, волшебник грозной бурей обрушился на него. В установившейся на поляне тишине был слышен звон стали и воинствующие крики противников. Элвар сражался не останавливаясь, он двигался легко и молниеносно. Черный Дэв не успевал отражать удары, отчего сразу стал покрываться рубцами и ранами.

Он почти валился с ног и хрипел, когда Элвар остановился, чтобы передохнуть. Теперь у Дэва грудь вздымалась, как кузнечный мех, пот катился градом, и руки дрожали от напряжения.

Волшебник вновь хотел кинуться в бой, как вдруг почувствовал, что земля качнулась и стала уходить из-под ног. Вместе с ней поплыла в сторону вся поляна. Элвар тряхнул головой, и поляна вернулась на место. Но земля почему-то никак не хотела останавливаться. Чтобы не упасть, Элвар крепко зажмурился.

– Папа, берегись! – Волшебник открыл глаза и увидел, что прямо на него летит меч.

Усилием воли сбросив оцепенение, он выбросил вперед руку с мечом и отбил удар. Черный Дэв откатился. Но Эл-вар вновь почувствовал слабость. Все вокруг закружилось и закачалось.

Гелдмар, видя, что волшебник покачнулся и тряхнул головой, понял, что яд набирает силу. Он решил не ждать, пока Элвар окончательно упадет, вдруг он своим волшебством разрушит силу яда, помолодел же внезапно.

Когда Элвар вновь прикрыл глаза, Гелдмар, злобно усмехнувшись, достал нож и стремительно кинулся на слабеющего противника.

Люди ахнули, Элвар стоял в опасной близости от Дэва, и ему ничем нельзя было помочь.

И вдруг Любку осенило. Быстро повернувшись к другу, она выудила из его кармана тот самый злополучный камень, из-за которого пошла с ним на речку. Короткий свист, и камень, пущенный в руку с мечом, пролетев мимо, приземлился точно в глаз Черного Дэва.

Гелдмар охнул и, выронив меч, прикрыл руками лицо. В этот момент Элвар очнулся. Увидев Дэва, нависшего над ним, он собрал остатки сил и взмахнул мечом.

Голова Гелдмара, отлетев в сторону, покатилась по траве. Рука разжалась, выронив нож, и вслед за тем тело с грохотом повалилось на землю.

В следующий миг небо потемнело. Черные тучи закрыли солнце. Поляна погрузилась во тьму. Яркая ослепительная вспышка разорвала пополам небосвод и молнией вонзилась в землю возле упавшего тела. Раздался оглушительный грохот, потрясший землю.

Когда молния сверкнула вновь, собравшиеся на поляне люди увидели высоко в небе фигуру Дэва огромных размеров. Он не был похож на Гелдмара.

– Первый Черный Дэв! – прошептала Эсмина.

И вместо грома раздался протяжный, леденящий душу вой. Со следующей вспышкой прадед склонился над обезглавленным Дэвом.

– Это дух первого завоевателя пришел за правнуком! – догадался Юрка. Он крепко сжал руку подружки, чтобы она не боялась. Да и самому не так страшно, когда рядом кто-то тоже боится.

Молния вновь разорвала небо, и они увидели уже несколько фигур, очень похожих друг на друга. Вой не прекращался все это время. То заунывный и жалобный, то грозный и злобный. Потом при непрекращающихся вспышках предлугоморцы видели, как с земли от упавшего Гелдмара поднялся такой же величины дух. Он не спеша оглянулся. Наступившая тьма скрыла страшный облик. И когда вновь вспыхнула молния, над поляной уже никого не было. Оглушительно загрохотал гром.

И вдруг все разом исчезло. Растворились тучи, будто ничего и не было. Устало светило предзакатное солнце, спешившее на покой. В чистом небе не было ни облачка.

В наступившей тишине было слышно бормотания реки. Люди приходили в себя, сбрасывая оцепенение.

На краю поляны поднимался с земли незнакомый человек. Он удивленно оглядывался, осматривая себя: свои руки, ноги, волосы. Все с любопытством следили за ним.

– Это же Ратибор! – воскликнула Люба. – Он стал человеком!

Непроизвольно взгляды предлугоморцев устремились в сторону Джибустина. Что же стало с ним? На телеге лежал безобразно некрасивый человек. У него не было когтей, шерсти, гривы. Но остались огромный крючковатый нос, маленькие глазки без ресниц, появился горб.

– Да, красавец, нечего сказать! – съязвила Любка. – Ключ заклятий наказал его за жестокость и злобу! Вот интересно, характер у него остался прежний или нет?

– А где же мудрый Элвар? – Юрка с беспокойством смотрел на поляну.

Волшебник лежал недалеко от обезглавленного противника. Люди быстро окружили своего героя. У него были закрыты глаза, грудь тяжело вздымалась, дыхание было свистящим, по телу шли багровые пятна.

– Папа! Папочка, что с тобой? – Элиника, опустив – шись рядом, взяла его за руку.

Эсмина, осторожно приподняв голову брата, положила её к себе на колени. Глубоко вздохнув, Элвар открыл глаза. Он с трудом приподнял дрожащую руку и коснулся лица дочери. Слабая улыбка осветила его бледное лицо.

– Все хорошо, девочка моя! Теперь все позади и тебе больше ничего не угрожает.

– Мы тебя сейчас осторожно перенесем в деревню, – успокаивала девушка. – Лекарь осмотрит твои раны и окажет необходимую помощь.

– Нет, девочка моя, – отец медленно покачал головой. – Мне уже ничто не поможет. Яд, что попал на мои раны, смертелен. Противоядия нет. К тому же попал он в самом начале схватки, с первой же раной. Черный Дэв заранее обработал ядом меч.

– Но как же так? – Элиника растерянно смотрела на отца. – Папа, ведь ты же волшебник, сделай что-нибудь!

– Доченька! По закону все волшебники, живущие людьми, перед смертью молодеют. Я не исключение.

– Папочка, а как же я? – девушка не могла сдержать слез. – Не покидай меня, я не хочу оставаться одна.

– Ты не одна! – волшебник взял руку Эрдена и вложил в нее тонкую ладонь дочери. – С тобой твоя единственная половинка. Я же вижу, что вы полюбили друг друга. Дети мои, будьте счастливы! Пусть ваши чувства будут такими же сильными и глубокими, как наши с Элиной, твоей матушкой, дочка! – и, обратившись к вожаку, Элвар попросил: – Эрден, береги ее! Я не сумел уберечь Элину, ты будь умнее, – и, вновь повернувшись к дочери, задыхающимся голосом продолжил: – Я пятнадцать лет мучился и ждал этого момента, когда вновь обрету свою любовь. Пятнадцать лет боли и кошмара. Единственной отрадой были вы с Эсминой, девочка моя. И вот настал долгожданный момент.

Элвар повернул голову. Его глаза засияли, и лицо осветила счастливая улыбка, какую Элиника ни разу не видела у отца. Он тихо прошептал:

– Элина.

Девушка перевела взгляд в ту сторону, куда смотрел отец, и поразилась. Возле него стояли две женщины. Одна, невысокая и стройная, откинув капюшон, присела возле Элвара. Элиника внимательно вгляделась в ее лицо.

– Мама! – догадалась девушка, где-то в глубине сознания всплыл далекий смутный образ, несший с собой светлые прекрасные чувства.

– Элина. Как я рад тебя видеть. – счастливо произнес волшебник. – Я надеюсь, что ты больше никогда меня не покинешь!

– Любимый, как долго я тебя ждала. – ответила женщина, протянув к мужу руки.

– Элина, взгляни на нашу дочь. Она выросла такая же красивая, как ты.

Элина с любовью смотрела на девушку. Элиника взглянула на вторую женщину.

– Эмма! Нянюшка моя дорогая! Ты простила меня?

В ответ няня кивнула головой и нежно улыбнулась девушке.

Элиника протянула руки, чтобы обнять их, но мать сделала предупреждающий знак.

– Нет, доченька, – улыбнулся отец, он вдруг оказался рядом с матерью и няней. – Ты не можешь к ним прикоснуться. Но мы обязательно встретимся, когда наступит время. Будьте счастливы, дети мои, и ты, дорогая моя сестрица!

Все трое на прощание помахали рукой и, повернувшись, ушли. Принцесса в растерянности глянула на лежащего на земле отца. Глаза его были закрыты. Дыхание отсутствовало, на лице сияла счастливая улыбка. Девушка оглянулась, но никого уже не было.

– Мама с няней приходили за отцом. Они теперь вместе, они счастливы, – тихо произнесла девушка и заплакала. – А как же я? Всю жизнь папа и Эмма были рядом. И вот они оставили меня.

– Не плачь, девочка моя! – Эрден осторожно обнял девушку. – Ты не одна, волшебница Эсмина всегда рядом. И теперь у тебя есть я.

– Это правда? – Элиника взглянула на него.

– Однажды увидев эту бездонную синеву, я навсегда утонул в ней, – Эрден не отрываясь смотрел на девушку и тихо добавил: – Я люблю тебя, девочка моя!

Девушка улыбнулась сквозь слезы и спрятала лицо на груди вожака. Плечи ее продолжали вздрагивать. Эрден успокаивая любимую, гладил волосы, целовал и баюкал, как ребенка.

Эсмина, глядя на них, улыбалась, вытирая слезы. Потом она напомнила:

– Надо что-то решать с братьями.

Элиника ответила:

– Надо собрать совет прямо здесь. Сейчас. И, полагаю, Джибустина надо выслать отсюда подальше. Ему нет места в Предлугоморье.

На носилки положили завернутое в плащ тело Элвара, здесь же собрали совет. Он был почти в том же составе, что и в Лунной Долине, не хватало лишь волшебника. Совещались недолго. Подозвав Ратибора, Эсмина объявила:

– Совет принял решение единым голосом выслать Джибустина за пределы Предлугоморья. Лишать жизни мы никого не будем. Тебе, Ратибор, предоставляется выбор: последовать за братом или остаться здесь. Мы знаем, что ты не причинял вреда никому из нас. Знаем, что ты помогал, как мог. Выбор остается за тобой. Мы даем тебе время обдумать наше предложение.

– А что тут думать? – спокойно ответил Ратибор. – Я родился и вырос здесь. Предлугоморье для меня такая же родина, как и для вас. Я хочу остаться здесь.

– Так же совет решил разрушить до основания черное логово. Тебе мы поможем построить жилье. И территория, где жили Дэвы, остается за тобой, – добавила Эсмина.

Ратибору было нелегко узнать, что родной дом будет разрушен. Но он прекрасно понимал предлугоморцев и был рад даже тому, что его не выгоняют. Он молча кивнул и добавил, обратившись ко всем:

– Я бы хотел попросить прощения у всех вас, предлу-гоморцы! За все те беды и несчастья, что Дэвы причинили вам. И еще я прошу вас разрешить мне похоронить отца. Не бойтесь, он не займет места в этой земле.

– Добро, Ратибор, – согласилась Эсмина. – Оставайся здесь. Ты можешь забрать отца.

Ратибор подошел к бездыханному телу Гелдмара, завернул его в плащ и поднял на коня. Взяв голову, он поцеловал отца в холодные губы, прижал к себе и отправился с поляны, ведя под уздцы коня, груженного траурной поклажей.

На берегу моря Ратибор соорудил плот из толстых бревен, обложил соломой и водрузил сверху мертвое тело. Потом сел в лодку, привязал к ней плот и оттолкнулся от берега. Он плыл долго, пока не исчезли из виду верхушки гор Предлугоморья. Среди водной глади Ратибор отвязал плот и, пустив его по течению, поджег солому. Вскоре вспыхнул высокий факел.

– Прости, отец, за все, что было, – прошептал он. – Я не в обиде на тебя за то, что ты приговорил меня к смерти. Покойся с миром. И никогда больше сюда не возвращайся. Я люблю тебя, отец!

Он долго смотрел на горящий плот, пока тот, почти обратившись в пепел, не скрылся под водой. Когда море сомкнулось над тем местом, где нашел свое последнее пристанище Черный Дэв, Ратибор направил лодку к берегу и, не оглядываясь, поплыл назад.

Когда Ратибор покинул поляну, Эсмина продолжила:

– Хочу разъяснить тайну Ключа заклятий. Как мы все знаем, это не простой ключ. В действительности он состоит из трех частей: первая – вещь, которая открывает замки, вторая – водный источник, бьющий из-под земли, третья – дети, пришедшие к нам из реки Времени, открытой ключом. Именно слово дети стало ключом от заклятия для всех племен. Как видите, все взаимосвязано.

– А где же сам Ключ? – спросил Юрка.

– Ключом Элвар открыл окно в реке Времени, бросив его в воду. Вот поэтому в ваших краях возник ключ и унес через время к нам двух любознательных ребятишек. Но Эл-вар открыл окно на четыре дня и три ночи. К вечеру сегодняшнего дня окно закроется. К моему великому сожалению, вам, детишки, пора спешить домой. День близится к вечеру, и осталось совсем мало времени.

– Но как же так? – расстроилась Любка. – Мы очень хотим проводить мудрого Элвара в последний путь.

– И отпраздновать свадьбу Элиники и Эрдена, – добавил Юрка.

– Оно, конечно, можно, – согласилась Эсмина. – Мы будем очень рады вам. Но тогда закроется окно, и вы никогда не попадете домой.

– Мама! – воскликнула девочка и, увидев предзакатное солнце, обеспокоилась. – Тогда давайте поторапливаться, а то я соскучилась.

Предлугоморцы все вместе отправились провожать детей. Возле кромки воды Эсмина, Элиника и вожаки попрощались с маленькими спасителями.

– Благодарим вас, детки, за то великое добро, что вы для нас сделали. В память о вас легенда будет передаваться из поколения в поколение, – и провожающие склонили головы в знак благодарности.

Эрден взъерошил волосы Юрки и погладил Любку по щеке:

– Мне будет вас не хватать!

Дети взялись за руки. Любка обернулась:

– Прощай, добрая волшебница Эсмина! Прощай, милая Элиника! Прощайте, славные вожаки! Прощайте, дорогие предлугоморцы! Прощай, сказочное Предлугоморье! Мы будем скучать по вам!

От воды исходил яркий свет.

– Поторопитесь! – воскликнула Эсмина. – Это предупреждение. Через минуту окно закроется. Прощайте!

– Прощайте! – эхом откликнулись дети и, взявшись за руки, дружно шагнули в воду.

Эпилог

Высоко над головой, в бездонном небе купалось солнце. Неторопливо сновали легкие облака. Где-то неподалеку застрекотала сорока, созывая подружек на подвернувшееся угощение. И над самым ухом запищал комар.

Девочка открыла глаза и зажмурилась, ослепленная солнцем.

– Люб, ты как? – послышался рядом голос друга.

Девочка села и неспешно ощупала руки, ноги и голову. Потом, глянув на мальчика, сказала:

– Да вроде бы в порядке.

– Тогда бежим. Нам за эти четыре дня хорошая взбучка полагается.

До Любкиного сознания дошла суть сказанного:

– Ура! Дома! – завопила она от нахлынувшей неописуемой радости.

– Давай так же огородами возвращаться, – предложил мальчик и огляделся.

То, что они оказались дома, сомнений не оставалось. Берег покрывала серая галька. До слуха долетел знакомый звук. В следующую секунду Любка поняла, что это работал двигатель. Неподалеку рокотал трактор.

Взявшись за руки, путешественники побежали домой. На краю поля паслось стадо. Странно, коровы находились почти в том же месте, что и четыре дня назад. Дети недоуменно переглянулись.

Возле забора они разделились, и каждый направился домой через свой огород, чтобы не вызывать подозрений.

Хотя, чего уж там не вызывать, они ведь вдвоем отсутствовали, значит, ищут обоих.

Девочке оставалось только во двор шмыгнуть, как в соседнем огороде она увидела бабку Люсю. Это была прелюбопытная особа, любившая узнавать все новости первой. Проскочить незаметно никак не получится. А значит, она сейчас поднимет шум, ну и ладно, будь что будет!

– Здравствуйте, баба Люся! – громко произнесла девочка, и обреченно повернулась к соседке.

Баба Люся ответила не сразу. Нехотя глянув в сторону девочки, она отвернулась и недовольно пробурчала:

– Десять раз на день здороваться, что ли? Вот ведь кому делать нечего, и других от работы отвлекают!

Девочка опешила и, пожав плечами, пошла к дому. Мамины галоши валялись разбросанными по ступенькам крыльца точно так же, как и четыре дня назад, когда Любка запнулась за них, выбегая навстречу другу. Быть не может, чтобы мама их не поставила на место.

Войдя в дом, девочка посмотрела на часы. Мама учила ее понимать время. Маленькая стрелка стояла на двойке, а большая точно вверху. Когда она уходила, большая стрелка висела внизу, а маленькая чуть-чуть двойку не доставала. Это что же получается, она всего полчаса дома не была? Выходит, река Времени вернула их назад в то же самое время. Вот дела! Здорово! Никто и не заметил их отсутствия!

Любка быстро собрала в коробку игрушки, застелила кровать. Та с утра пребывала в расправленном виде, девочка терпеть не могла эту процедуру. Затем Любка составила на полку книги и, оглядев комнату, отправилась на кухню.

Чтобы маме не пришлось накрывать на стол, девочка взяла эту обязанность на себя. Выудив из холодильника кастрюлю с супом, она водрузила ее на плиту и включила конфорку. Достала тарелки, ложки и нарезала хлеб.

В этот момент стукнула калитка, и Любка увидела маму, идущую по дорожке к дому.

Ураганом вылетев из дверей и скатившись с крыльца, девочка повисла у матери на шее.

– Мама! Мамочка! – Она терлась носом о мамины щеки, целовала и обнимала ее.

Женщина, поставив сумку на землю, обняла дочку:

– Любочка, что с тобой?

– Мамочка! Как же я по тебе соскучилась!

– Соскучилась? Мы же вечером виделись! – Когда утром мама уходила на работу, Любка еще спала.

Войдя в кухню, женщина очень удивилась. Стол был накрыт. Дочка даже в своей-то комнате прибираться не любит! Но и в спальне Любки было чисто.

Мама приложила ладонь ко лбу девочки:

– Дочка, тебе плохо? Ты не заболела?

– Да нет, мамочка, со мной все в порядке!

– Что-то случилось?

– Ничего не случилось, просто я очень-очень тебя люблю! – и Любка звонко чмокнула маму в щеку.

Женщина явно расхотела обедать и теперь в растерянности смотрела на дочь. Прошлым летом девочка ездила с отцом в гости к тетке. Через неделю отсутствия Любка точно так же обнимала ее. Не вслушиваясь в щебетание девочки, женщина лихорадочно соображала. «Может, по телевизору фильм какой интересный посмотрела? После просмотра любимых киноисторий Любка всегда вдохновляется, и ее тянет на подвиги. Вместе с Юркой, наверное, смотрели!» Мальчик с ней сейчас поздоровался, ни с того, ни с сего. «Если это фильм такой хороший, почаще их бы показывали!»

Внимательно наблюдая за дочерью, женщина почувствовала, что как-то изменилась ее девочка. Взгляд стал другой. Уже не беззаботный и своенравный, а сосредоточенный, внимательный. Такое ощущение, что лет десять прошло. Странно все это.

Вечером, заглянув в комнату спящей Любки, мама поправила ее одежду и сложила на стуле. Что-то выпало из кармана и звякнуло на полу. Нагнувшись, она подобрала небольшой ключик.

Разглядывая Ключ заклятий, который река Времени положила в карман девочки без ее ведома, мама покачала головой:

– Надо же, какой красивый, от золота не отличить! Видно, опять с Юркой поменялась, – и, убрав предлугомор-скую драгоценность в шкатулку, закрыла за собой дверь.

А Любка крепко спала. Ей снилось сказочное Предлуго-морье: мудрые глаза Элвара, улыбка Элиники и незабываемые приключения.

КОНЕЦ