Текст книги "Круг"

22

Адриана Лопес живет в десяти минутах ходьбы от школы, в квартале под названием Малая Тишина. Интересно, есть ли где-нибудь Большая Тишина? Если есть, то Мину неплохо было бы сейчас оказаться там – а то адреналин в ее теле уже зашкаливает.

В Малой Тишине дома стоят далеко друг от друга и есть незастроенные участки. Один из коттеджей сгорел дотла. Его черные обуглившиеся останки жутко выглядят в свете луны.

Ходят слухи, что в подвале этого дома находился тайный клуб свингеров. По ночам сюда приходили женатые пары, менялись партнерами и занимались сексом друг с другом. Говорят, что дом из ревности подожгла одна женщина. Несколько человек якобы погибли в огне, и теперь их души бродят по ночам, издавая то слабые стоны, то вздохи боли и удовольствия.

Мину вздрагивает и застегивает молнию на куртке до самого подбородка. Проходя мимо сгоревшего дома, она ловит себя на том, что прислушивается, но никаких похотливых привидений не слышит.

Вдруг сердце у нее уходит в пятки – из тени рядом с домом отделяется одетая в черное фигура. Мину уже готова бежать, но тут фигура поднимает руку для приветствия.

Это Линнея.

Они идут по улице вместе. Мину неосознанно отмечает каждое пройденное окно, из которого, возможно, за ними следят чьи-то любопытные глаза. Она начинает жалеть, что согласилась залезть в дом вместе с невидимкой-Ванессой.

На собрании было решено, что Мину должна пойти как «самая умная». Эта похвала заставила ее на время забыть страх.

«Любишь, когда тебя хвалят? Вот и расплачивайся», – думает она теперь.

Неожиданно Мину понимает, что Линнея улыбается.

– Что тебе так смешно? – спрашивает она шепотом.

– Просто подумала, что ты вряд ли когда-нибудь так проводила выходные.

Мину знает, что она пай-девочка, но ненавидит, когда ей на это указывают.

– Можно подумать, ты проводила!

– Расслабься. Директриса вернется домой не раньше воскресенья, – шепчет Линнея. Она выглядит возбужденной, как будто их ждет приключение.

Они сворачивают и различают в темноте силуэт Иды, которая сидит на корточках в кустах и следит за дорогой. По их плану, она должна предупредить стоящую ближе к дому Анну-Карин, если кто-то пойдет мимо. Тогда Анна-Карин заставит проходящих свернуть на другую дорогу. Ида – человек непредсказуемый, поэтому ей досталось самое простое задание.

Лицо Иды находится в тени, и Мину рада этому. Она не может смотреть ей в глаза с момента их разговора по телефону.

– Могли бы и без нее обойтись, – бурчит Линнея.

– Мы должны быть вместе, – говорит Мину, чувствуя себя невероятной лицемеркой.

Дорога, по которой они идут, узкая, дома старые и построены довольно далеко друг от друга. На площадке между двумя высокими заборами стоит Анна-Карин. Она провожает тревожным взглядом проходящих мимо Мину и Линнею.

– Смотри, – шепчет Линнея и кивает на машину Николауса, спрятанную в тени большого дерева.

Он ждет там на случай, если им нужно будет быстро покинуть место происшествия. Николаусу не нравится их план, но он осознает его необходимость.

Они проходят еще десять метров и видят в конце улицы дом директора.

Свежепокрашенные доски ограды белеют в темноте. Сад зарос, но выглядит вполне живописно. Каменная дорожка начинается у самой калитки и ведет мимо высокой березы прямо к входной двери. Белый деревянный дом в два этажа украшен резьбой. На втором этаже два окна украшены витражами, как в церкви.

Ручка калитки вдруг поворачивается вниз, и калитка сама собой открывается. Сердце Мину уходит в пятки, но потом она понимает, что рядом с ней стоит невидимая Ванесса.

– Слышите меня? – шепчет Ванесса, которая перед этим много тренировалась, чтобы быть невидимой, но слышимой.

Они доходят до входной двери, останавливаются, и Мину натягивает на себя пару тонких резиновых перчаток, которые она стащила у мамы из больницы.

– А вдруг у нее есть сигнализация? – шепчет Мину, доставая фонарик.

– Сейчас мы это узнаем, – ухмыляется Линнея и достает ключ.

Мину думает про Анну-Карин и восхищается ее мужеством. Выкрав у директрисы ключ, Анна-Карин сбегала в мастерскую за два квартала от школы, сделала копию ключа и успела положить оригинал обратно, так и оставшись незамеченной.

Линнея поворачивает ключ, и замок легко поддается. Она открывает дверь и подчеркнуто вежливым жестом приглашает их войти.

– Добро пожаловать в дом ужасов, – говорит она. – Я останусь тут на страже, – прибавляет она более серьезным тоном, встретившись взглядом с Мину.

Ванесса проявляется из воздуха рядом с Мину, ободряюще кивает ей и, скользнув в неосвещенный дом, снова исчезает.

Мину следует за ней, думая о Ребекке.

Мину зажигает маленький карманный фонарик и направляет его в пол, чтобы с улицы не был заметен блуждающий по дому луч света. Вот прихожая, здесь в большой нише висит на вешалках верхняя одежда. Девочки крадутся по скрипящим половицам, и Мину надеется, что они не оставляют после себя следов.

– Неужели она здесь живет? – шепчет Ванесса, когда они заходят в гостиную.

Мину понимает, что она имеет в виду.

У комнаты нежилой вид. Тяжелая темная мебель под стать убранству замка. На стенах висят старые портреты и пейзажи в сумрачных тонах. Камин выглядит так, будто им никогда не пользовались, в корзине рядом с ним аккуратно сложены поленья одинакового размера. Нигде нет ни одной книги. Ни одной газеты. Пахнет чистотой. Здесь слишком чисто. Как будто никто из людей никогда не осквернял воздух этого дома своим присутствием.

Они идут дальше по коридору, заглядывают в кухню, ванную и комнату для гостей. Все убранство выдержано в одном стиле. Напротив лестницы на второй этаж находится маленькая комната, служащая кабинетом. На полках стоят самые обычные книги – художественная литература, биографии, лирика. Никаких древних пергаментов или книг на латыни.

– Пошли наверх, – шепчет Мину.

Никто не отвечает.

– Ванесса? – шепчет она, испугавшись, что осталась одна в этом большом темном доме.

– Прости, я забыла, что ты меня не видишь. Я кивнула, – говорит Ванесса прямо рядом с ней.

Они крадутся вверх по скрипучей лестнице. Если директор сейчас вернется домой, Мину и Ванесса окажутся в ловушке на втором этаже. Причем, в отличие от Ванессы, Мину не сможет спуститься вниз незамеченной.

Она оглядывается вокруг. Вот и второй этаж. Мансардное окно пропускает лунный свет, и Мину гасит фонарик. В углах затаиваются тени.

– Давай начнем с комнаты справа? – шепчет Мину.

Снова тишина.

– Ванесса?

– Прости. Давай.

Длинный ковер приглушает звук их шагов. Мину открывает дверь в дальнем конце коридора, где тени особенно черны. Она заходит в комнату и снова зажигает фонарик.

В углу комнаты стоит аккуратно заправленная кровать и простой торшер. Вдоль одной из стен тянутся встроенные шкафы. И нет никаких признаков того, что здесь живут люди.

– Она настоящая психопатка, – шепчет Ванесса.

Одна из закрытых дверей шкафа открывается. Что-то черное и бесформенное вылетает наружу, как отчаявшаяся птица, которую выпустили из клетки, Мину едва сдерживает крик. Только когда черный силуэт замирает, она видит, что в воздухе колышется элегантное вечернее платье.

– Богатая психопатка, – шепчет Ванесса, вешая платье обратно в шкаф. – Это «Прада».

Мину открывает дверь в соседнюю с комнатой ванную. Толстые банные полотенца висят, аккуратно сложенные, на стальной перекладине. В шкафчиках и на полках стоят аккуратные ряды эксклюзивной косметики этикетками наружу.

– Блин, вот это косметика! Ты думаешь, она заметит, если что-нибудь исчезнет? – спрашивает Ванесса.

В ее голосе отчетливо слышится возбуждение. Мину в ужасе трясет головой.

– Я пошутила, – говорит Ванесса.

Но Мину все равно на всякий случай заслоняет спиной полочки, дожидаясь, пока Ванесса первой выйдет из ванной комнаты.

Дверь рядом со спальней ведет в совершенно пустую комнату.

Следующая за ней комната тоже пуста.

Еще одна дверь заперта.

Мину дергает за ручку двери. Если в этом доме и есть что-то интересное, оно наверняка находится в запертой комнате.

– Что нам делать? – говорит Мину.

Она слышит странный звук. Легкое металлическое царапанье. Как будто скребутся маленькие коготки. Мину пятится. Может, директриса – злая королева и у нее есть крошечные подданные, которые прячутся в замкеи охраняют его тайны.

Дверная ручка поворачивается вниз, дверь приоткрывается.

Мину видит краем глаза какое-то движение и быстро оборачивается.

Видит ухмыляющееся лицо Ванессы.

– Ты слышала… – начинает Мину и тут же замечает шпильку в руке Ванессы.

Тут Мину наконец понимает, что дверь открылась не изнутри. Это Ванесса, славная, милая Ванесса, смогла открыть замок. Мину готова броситься Ванессе на шею, но та снова исчезает.

Они переступают через порог. Мину едва осмеливается дышать. Лунный свет падает через витражные окна, придавая комнате сказочный вид. Окрашенные стеклышки образуют на полу несимметричный орнамент. В отличие от остального дома здесь есть слабый запах жизни, пыльной бумаги и старой кожи. В воздухе также отдает горелым деревом и еще чем-то едким, но чем – не понятно.

Эта комната – самая большая на втором этаже. Здесь тоже есть очаг, и, судя по дочерна выжженным кирпичам, он используется довольно часто. Вдоль противоположной от входа стены тянется книжный шкаф. На самом его верху сидят три чучела птиц: две совы и черный как уголь ворон с острым-преострым клювом – и смотрят сверху вниз. На стеклянных дверях шкафа висит большой замок.

Большинство корешков так потерто, что названия книг едва можно разглядеть, но одна – Unaussprechlichen Kulten[10]10
  Безымянные культы (нем.).


[Закрыть] – приковывает к себе взгляд Мину, – и по телу девушки пробегает дрожь, как будто она прикоснулась к чему-то древнему и страшному.

– Где ты? – шепчет Мину.

– У письменного стола. Смотри, – шепчет Ванесса, и ее рука вырисовывается из воздуха, указывая на что-то.

Под кипой книг разной степени ветхости лежит старая карта Энгельсфорса. Рядом с ней – странный предмет из железа с большим винтом посередине. И две фотографии, увеличенные из школьного альбома. Одна – Элиаса. И одна – Ребекки.

– Я сейчас сфотографирую это, чтобы показать остальным, – шепчет Ванесса напряженным голосом.

Мину отходит к полке у камина. Она заполнена банками из коричневого стекла. Этикетки пронумерованы римскими цифрами. Она наугад берет одну из них под номером XI и отвинчивает крышку.

В банке лежат маленькие засохшие шарики.

Глаза.

Мину плотно завинчивает крышку и ставит банку на место.

Короткие вспышки освещают комнату, когда Ванесса фотографирует на мобильник письменный стол.

Вдруг Мину чувствует, что под потолком начинается шевеление. Она смотрит на чучела птиц. Стоит неподвижно, глядя на них. Ждет, что вот-вот откроется клюв, взмахнет крыло. Но птицы не двигаются с места.

Мину заставляет себя сосредоточиться на задании. Искать зацепки. Доказательства. Она не может позволить страху взять над собой верх. Надо думать о Ребекке, об Элиасе. Она здесь ради них.

Она подходит к маленькому деревянному столику рядом с потертым кожаным креслом. На столе стоит круглая темно-красная коробочка из дерева. Мину светит на нее фонариком.

Крышка коробочки разделена пополам. На одной стороне искусно вырезан целый город с причудливой архитектурой, не похожей ни на что, когда-либо виденное Мину. На другой изображены далекие галактики и причудливые существа, которым нет названия. В середине стоит человек, раскинув руки, как будто образуя мост между обеими частями. Линия разделяет его пополам. Его глаза закрыты.

– Мину…

Голос Ванессы звучит прямо позади нее. Мину оборачивается. Ванесса снова стала видимой.

– Посмотри вниз, – говорит она.

Как они сразу не заметили эти линии? Или линии появились, пока Мину и Ванесса находились здесь?

На полу начертан большой белый круг. В его середине – круг поменьше, примерно в полметра диаметром, в нем – незнакомый символ. И Мину, и Ванесса стоят внутри большого круга.

Мину наклоняется и осторожно проводит пальцем по внешней линии. Она жирная и тягучая. И теплая. Мину отдергивает руку.

– Нужно уходить отсюда, – говорит Ванесса.

Воздух над кругом поменьше начинает дрожать, как дрожит воздух над асфальтом в жаркий августовский день. Мину пытается бежать, но не может сдвинуться с места. Откуда-то сверху идет глухой пульсирующий звук.

Жаркая волна проходит через комнату, становится тяжело дышать. Глухие удары нарастают, в груди от них вибрирует, как от тяжелых басов.

– Я не могу сдвинуться с места, – говорит Ванесса.

Мину борется, но ноги как будто приклеились к полу. От жары со лба льется пот, стекая на глаза. Ванесса протягивает руку.

– Я застряла! – кричит она поверх шума. Мину берет ее за руку. В тот же миг, как они касаются друг друга, давление, которое припечатало их ноги к полу, немного отпускает. Достаточно для того, чтобы они смогли двигаться.

– Бежим! – кричит Ванесса.

Девочки крепко держат друг друга за руки. Мину бросает последний взгляд на комнату, где продолжает происходить что-то невероятное, и вместе с Ванессой устремляется к лестнице.

Глухие удары нарастают, Мину с Ванессой бегут по коридору, вниз по лестнице и дальше, через комнаты первого этажа. Оконные рамы дребезжат, в гостиной со стены срывается картина.

Ванесса распахивает входную дверь, и девочки оказываются на улице, на свежем воздухе. В темноте Мину бежит за Ванессой к открытой калитке.

Краем глаза она замечает Линнею. Та не задает вопросов и просто присоединяется к Мину.

Натыкаясь друг на друга, они все втроем бегут к машине Николауса.

– Ты тоже видела? Этот свет? – спрашивает Ванесса Мину, когда они уже сидят на заднем сиденье.

Мину кивает. Она знает, что Ванесса имеет в виду. Столб света, в котором появились очертания человеческой фигуры.

23

Когда Мину и Ванесса рассказывали о том, что видели дома у директора, Анна-Карин вдруг обнаружила, что слушает их как-то отстраненно. Как будто, чтобы убедиться, ей нужно сначала увидеть это самой. Хотя кто, как не она, сейчас имеет все основания верить в существование сверхъестественных сил? Однако рассказ девочек напоминал ей обыкновенную страшилку с привидениями.

Анна-Карин сидит, поджав под себя ноги, на сцене и смотрит на танцплощадку. Много лет назад ее мама познакомилась здесь с ее отцом. Но это все, что Анна-Карин про него знает. Мама обычно говорит, что папа был красивый и умел хорошо танцевать.

«Если бы я тогда знала, какой он никчемный человек, я бы убежала оттуда без оглядки», – обычно заканчивает свою историю мама, горько посмеиваясь. Это всегда звучит так, будто она жалеет, что вовремя не убежала, и ей неважно, что тогда Анна-Карин никогда не появилась бы на свет.

Начался дождик, он легонько стучит по крыше танцплощадки. Крыша протекает, и на деревянном полу образуются лужицы. У ног Николауса пристроился одноглазый черный кот. Николаус, кажется, привык к нему и даже дал ему весьма оригинальное имя – Кот.

– То есть теперь мы с уверенностью можем сказать, что убийца – Адриана, – заканчивает Ванесса.

– Необязательно, – вставляет Мину.

– Какие тебе еще нужны доказательства? – спрашивает Линнея.

– Сорри, – говорит Ида, – но вы не догоняете главного.

– И что же это? – огрызается Линнея.

– А то, понимаешь ли, – говорит Ида сладким ядовитым голосом. – Дело не в том, что знаем мы. Дело в том, что она знает о том, что мы были у нее дома.

– Мы не знаем, видела ли она нас, – говорит Ванесса. – Если это, конечно, была она.

Ида закатывает глаза к небу и вздыхает.

– Мы не такие уж беспомощные, – говорит Мину, но ее слова звучат не очень убедительно.

– Боюсь, что против нее вы беспомощны, – говорит Николаус.

Все это время он стоял молча, листая фотографии на телефоне Ванессы. Теперь его взгляд устремился в пустоту.

– Я подозреваю, что директор состоит в сговоре с демонами.

Мину достает блокнот и лихорадочно записывает.

– Демоны? Откуда они взялись? И откуда вдруг эта информация? – спрашивает Ванесса.

– Спаси Господи ваши души, – бормочет Николаус, покачиваясь.

Мину опускает блокнот и смотрит на него вопросительно.

– Как вы себя чувствуете?

Николаус смотрит на нее. Взгляд его снова становится отсутствующим.

– О чем мы беседовали?

– О директоре, – отвечает Анна-Карин. – И о каких-то демонах.

– Да, правда! Демоны. Директор. – Его взгляд возвращается к фотографиям. – Я видел эту вещицу раньше. Господи, помилуй нас.

– О’кей… – говорит Ванесса.

Анна-Карин встает и подходит ближе к Николаусу, который поднимает телефон, чтобы показать девочкам одну из картинок. На ней изображен железный предмет с большим винтом.

– Мне кажется, я знаю, что это… Это выдиратель языка.

– Что-что? – спрашивает Ида тонким голосом.

– Язык жертвы вставляют в эту петлю, закрепляют и тянут. Вот так… – Он показывает на себе, до предела высунув свой язык. – Потом крутят рукоятку, так что язык натягивается все сильнее и сильнее, пока мускулы у основания его не треснут и язык не оторвется. Человеческий язык на удивление длинен.

Анна-Карин смотрит на картинку и покрепче сжимает губы, будто желая защитить свой язык. Теперь она уже нисколько не сомневается в правдивости этой страшилки с привидениями.

– Она видела нас, – слабо говорит Мину. – Я почти уверена в этом. Думаете, она сделает что-нибудь в школе?

– Там погибли Элиас и Ребекка, – говорит Линнея.

– Ну вот и посмотрим, кто из нас на очереди в понедельник, – говорит Ванесса.

Возможно, она пыталась пошутить, но никто не засмеялся.

24

В понедельник утром Ванесса не сразу решилась пойти в школу. События субботы вселили в нее страх, однако перспектива сидеть одной дома и ждать, не случится ли что-то страшное, пугала ее гораздо больше.

Ванесса ждала, не скажет ли Никке что-нибудь про взлом дома в Малой Тишине. Если бы полиция выезжала по такому необычному вызову, он обязательно рассказал бы об этом за ужином. Хотя, конечно, молчание Никке совсем не означает, что девочки в безопасности. Вряд ли тот, кто находится в союзе с демонами, станет звонить в полицию и жаловаться на взлом своей пыточной камеры.

Мама сидит и читает толстую книгу о составлении гороскопов. Она сегодня не работает. Напевая себе под нос, она листает страницы и что-то выписывает. Спокойное выражение лица делает ее моложе. Маме было всего семнадцать, когда у нее появилась Ванесса, да и вообще, тридцать три – это еще не возраст. Иногда Ванессе кажется, что мама бездарно проводит свою жизнь. Вкалывает, надрывается, а чего добилась? Мать двоих детей и санитарка в доме престарелых? И это все? Неужели у нее нет амбиций? Ванесса не будет повторять ее ошибки. Не будет спешить. Постарается как можно дольше оставаться молодой. Прежде чем становиться взрослой, надо попробовать в жизни все. В настоящей жизни – за пределами Энгельсфорса. Если мир удастся спасти. И если она сама выживет.

– Я пошла, – говорит она.

Мама отрывает взгляд от книги и улыбается. Странно, что бездарно проводящий свою жизнь человек имеет такой довольный вид.

– Забыла тебя спросить, – говорит она. – Как ты сходила к Моне?

Почему мама всегда поднимает именно те темы, на которые Ванесса не желает говорить?

– Хорошо, – бубнит Ванесса.

– Я рада, – говорит мама. – Что она тебе сказала?

– Это личное.

– Ладно, ладно, Несса. Я понимаю, ты не все рассказываешь маме. Да, может, это и правильно.

Она говорит это с многозначительной улыбкой, как будто показывая, что понимает переживания Ванессы и знает, каково это – быть подростком. Хотя на самом деле мама не имеет ни малейшего представления о том, что сейчас происходит в жизни Ванессы. И вряд ли когда-нибудь об этом узнает.

– Конечно, правильно, – говорит Ванесса тихо, коротко обнимает маму за плечи и уходит.

Первый, кого увидела Ванесса, войдя в школу, был Яри. Он разговаривал с Анной-Карин, которая, отбрасывая назад волосы, неестественно смеялась.

– Ну ты даешь! – хихикала Анна-Карин над рассказом Яри, и Ванесса ускорила шаг, чтобы только не слышать этого.

На утренних уроках она сидела в страшном напряжении. Каждый звук в классе заставлял ее вздрагивать. Эвелина и Мишель переглядывались и, наверно, думали, что Ванесса не в себе и что ее пора поместить в психушку. В общем, они были недалеки от истины.

Спустившись в столовую, Ванесса увидела у стойки с салатами директрису. Адриана Лопес накладывала себе на тарелку гору тертой морковки. И тут же все ночные страхи показались Ванессе глупыми и смешными.

Пусть Адриана – демон. Но Ванесса не может пребывать в страхе целый день. Из-за демона, который ест морковку.

Прошли вторник, среда, четверг, пятница. Все было спокойно. Девочки еще раз встретились в парке, чтобы разработать план дальнейших действий. Линнея предложила использовать магию Анны-Карин для разоблачения директора. Мину запротестовала. Ребекка тоже обладала сильной магией и тем не менее погибла.

От злой беспомощности Ванессе хотелось кричать. Никто не может им помочь или подсказать, что делать. Они ждут смерти, как скотина, которую ведут на бойню. Даже не пытаются сопротивляться. На днях, увидев, как директор садится в машину, Ванесса едва сдержалась, чтобы не подбежать к ней и не закричать: «Ну давай! Чего ты ждешь?»

Ванесса думала, что проведет выходные с Вилле, отвлечется от грустных мыслей, но Вилле сказал, что должен «кое-чем» помочь Юнте. Мишель и Эвелина на все выходные уехали в Чёпинг на концерт, а у Ванессы не было денег, чтобы поехать с ними.

В субботу разыгралась буря. Последняя осенняя листва облетела под напором ураганного ветра, ливень насквозь промочил город.

Деваться было некуда, и Ванесса осталась дома. К вечеру на нее надвинулась клаустрофобия. Куда бы Ванесса ни шла, она повсюду натыкалась на Никке. Она приходила на кухню – он уже стоял там и варил кофе. Перемещалась в гостиную – он уже лежал на диване, читая детектив и бормоча себе под нос что-то про «плохой research». В конце концов Ванесса принялась убираться в своей комнате, чтобы хоть чем-то занять время.

– Может, ты заодно всю квартиру уберешь? – спросила мама, видимо думая, что остроумно пошутила.

Но Ванесса последовала ее совету. Хотя бы затем, чтобы позлить Никке шумом пылесоса. На то, что Ванесса наводит порядок, он вряд ли сможет пожаловаться.

Потом Ванесса села к компьютеру. В онлайне пусто. Она попыталась позвонить Вилле. Ответа нет. Ванесса подошла к окну.

На Энгельсфорс лучше всего смотреть издали, в темноте, когда не видно ничего, кроме уличных фонарей и освещенных окон. Вдалеке виднеется купол. Церковь, где в воскресенье будет прощание с Ребеккой. Ванесса хотела бы пойти туда, но это невозможно, ведь никто не должен знать, что они с Ребеккой были знакомы.

Фрассе царапается в дверь, и она впускает его. Он ложится на кровать и довольно вздыхает. Ванесса косится на лежащий на столе телефон. Потом берет его и звонит.

Линнея тяжело дышит в трубку.

– Что-нибудь случилось?

Оторопев от вопроса, Ванесса не сразу понимает, что Линнея вряд ли ждет от нее «просто» звонка.

– Нет, я просто хотела…

– Я немного занята.

– Прости, – говорит Ванесса и кладет трубку.

Сердце у нее сжимается. Она звонит Вилле. В трубке слышны сигналы, один, другой. Вилле не отвечает.

Фрассе зевает во весь рот, удивительно, как он еще не вывихивает себе челюсть. Ванесса откладывает в сторону телефон и скачивает из Интернета ужастик. Возможно, придуманные чудовища заглушат голос монстров, которые, поселившись в ее голове, шепчут, что Вилле в эту самую минуту изменяет ей с Линнеей Валлин.

* * *

Ветер такой, что дребезжат оконные рамы.

Мину сидит в Интернете и ищет информацию о демонах. Уже в который раз. И как всегда безрезультатно.

Истории, которые она находит, больше напоминают сказки. Она пытается сравнивать их между собой, но это ничего не дает. Да, в большинстве культур и религий есть свои образы злых существ. Но само по себе слово «демон» вполне безобидно. Оно произошло от греческого daimon, которое означало «дух», «божество», или «существо». Злые демоны появились только с развитием христианства.

Мину раздраженно вздыхает. Она уверена, что люди, которые выкладывают информацию на сайтах, на самом деле такие же чайники, как и она сама. Многое – откровенный фейк, что-то – выдумки так называемых сатанистов, остальное – бред религиозных фанатиков. Мину понимает, что боится их не меньше, чем демонов.

Она встает и массирует себе затекшие плечи. Взгляд падает на черный костюм, висящий на двери шкафа.

Вчера после школы они купили одежду для похорон. Мину откладывала это до последнего, пока мама не заставила ее поехать вместе с ней в Бурленге по магазинам. Мину чувствует, как к горлу подступает тошнота от одной мысли о похоронах. Похороны послезавтра, и она больше всего на свете хотела бы туда не ходить. Но мама настояла.

– Ты должна это сделать. Чтобы переработать горе. Ты поймешь потом, что я имею в виду.

Родители Ребекки не хотели делать из похорон спектакля и попросили прийти только самых близких.

Мину не знает, выдержит ли она. Что сказать маме Ребекки? Как смотреть в глаза ее братьям и сестрам? Будет ли там Густав? Она не встречала его после смерти Ребекки. Только читала его интервью в вечерней газете.

Мину берет черное платье и вешает его в шкаф, с глаз долой.

Потом она берет зачитанную до дыр «Тайную историю» и ложится на кровать. Но не может сосредоточиться на хорошо знакомых словах. Мысли блуждают от ректора к демонам, от школы к Максу.

Макс. Воспоминания о нем прогоняют черные мысли, и Мину медлит, стараясь сохранить в душе это приятное чувство. Незаметно мысли переходят в сокровенные мечты, те мечты, которые уже много раз заполняли ее одинокие вечера.