Текст книги "Черное лето"

Глава сорок первая

– Вы опоздали, сержант По, – прошипел Уордл. По ничего не ответил. – Чем вы, черт возьми, занимались?

– Работой, – сухо ответил По, не став уточнять подробности.

Начавшись плохо, дальше допрос пошел еще хуже. По с самого начала подозревал, что Уордл хочет его арестовать, но не имеет таких полномочий – прерогатива расследовать дело Элизабет Китон принадлежала Камбрии, но никто не хотел бодаться с отделом анализа тяжких преступлений.

Уордлу пришлось довольствоваться тем, что он вынудил По пятнадцать минут ждать возле кабинета.

Теперь он ухмылялся. На нем был костюм, неплохой, но не сшитый на заказ, так что у его коротких ног сбились складки. Веки стали еще тяжелее, чем в прошлый раз – может быть, он не спал всю ночь, готовясь к допросу, явно имевшему для него большое значение. По не сомневался, что нужно вести себя как можно осторожнее: Уордл был идиотом, но вместе с тем карьеристом, а это довольно опасная комбинация.

Он указал на сиденье напротив и нажал кнопку записи. Констебль Ригг был рядом, но, похоже, не играл никакой роли, кроме роли свидетеля допроса. Технически он не имел права задавать вопросы: По был сержантом, Ригг – констеблем.

– Я арестован? – спросил По, опустившись на стул.

– Вы знаете, что нет, сержант По, – ответил Уордл.

– Тогда выключайте чертову запись.

– Не буду.

– Что ж, в таком случае увидимся позже.

И это было единственное, чего По удалось добиться.

Выключив запись, Уордл принялся задавать вопросы, на которые, вполне возможно, и не ожидал получить разумные ответы.

– Зачем вы сегодня утром пошли в «Собаку»?

– День был жаркий. Мне захотелось выпить.

– В «Собаке»?

– Мне там нравится. Хороший паб. – По твердо решил придерживаться совета ван Зила избегать комментариев, но сначала нужно было выбить Уордла из его сценария.

Если разозлить человека, он начнет совершать ошибку за ошибкой.

По всей видимости, Уордл пытался его разозлить. Сработать это не могло – По много лет допрашивал преступников и знал каждую уловку Уордла. К несчастью для последнего, он не знал всех уловок По.

Если По правильно понял, что перед ним за человек, то Уордл вознамерился его взбесить. И действительно, он повернулся к Риггу и спросил:

– А что насчет той дурочки, которая была с ним? Может, позовем ее и тоже зададим пару вопросов?

Ригг ничего не ответил. По едва сдержал улыбку при мысли о том, что Уордл решил втянуть в ситуацию Брэдшоу. Если он искренне полагал это хорошей идеей, то он не имел ни малейшего понятия о том, что творил. Закон о полиции и доказательствах по уголовным делам Брэдшоу знала от корки до корки – тебе повезет, если ты не лишишься работы, кретин ты эдакий, подумал По. Но вслух сказал:

– Может, просто расскажете мне, зачем я здесь, Уордл?

Уордл вполне предсказуемо нахмурился. Статус – вот что было для этого человека важнее всего.

– Вообще-то старший детектив Уордл.

– Ну да, да. – По отмахнулся. – Так что, расскажете?

– Знаете, сержант По, мне действительно интересно, почему человек с таким очевидным презрением к званиям выбрал профессию, которая требует их уважать.

По ничего не ответил. Он и сам задавался этим вопросом в течение многих лет.

– И если вы не намерены чтить мое звание, то я не намерен чтить ваше, – подытожил Уордл.

Вот ужас-то, подумал По.

Раскрыв папку из плотной бумаги, Уордл вытащил на свет одностраничный документ и передал По.

– Знаете, что это такое?

Это был отчет об анализе работы станции мобильной связи. По узнал этот документ, который видел, когда работал над делом о Камбрийском сжигателе. Это была ближайшая станция к Хердвик-Крофту. Телефонный номер, на который указывал Уордл, ни о чем ему не сказал, но тут удивляться было нечему – он и свой-то не помнил. Прежде чем кто-то успел его остановить, По достал смартфон и сфотографировал страницу.

Уордл побелел от злости, но сделать ничего не мог – По был членом следственной группы. Детектив выхватил у него документ и прижал к себе, как ценный приз. По оставил смартфон на столе, давая понять, что все остальное, что ему покажут, тоже будет сфотографировано.

– Узнаете, По? – Уордл ткнул пальцем в номер.

По не ответил. Он еще не знал, к чему это приведет.

– Нет? – продолжал Уордл. – Ну, тогда позвольте вас просветить. Отсюда ясно, что этот мобильный телефон семь дней назад находился недалеко от вашего дома. Вы знаете, что это за номер?

По скрестил руки и стал ждать.

Уордл ухмыльнулся.

– Это, мой самодовольный друг, номер службы помощи жертвам преступности, который дали Элизабет Китон.

И вдруг все стало кристально ясно.

Хотя он примерно чего-то такого и ожидал, дерзость того, что запланировал Китон, все равно поразила его, как удар в челюсть. Его кишечник сжался, а позвоночник напрягся.

Уордл улыбнулся, радуясь своему первому успеху.

По уже было все равно. Он понимал, что сейчас происходит, и Уордл к происходящему отношения не имел. Пришло время немного обидеться. Дать понять, что он не собирается глотать все, что в него пихают.

– Я заметил, что вы ни слова не сказали о триангуляции, – сказал По.

– Что, простите?

– Вы сказали, что мобильник семь дней назад находился недалеко от Хердвик-Крофта. Почему же вы умолчали о триангуляции?

Уордл заерзал на стуле.

– А я вам скажу, почему. Потому что вам, чтобы сделать тригонометрическую съемку, нужно как минимум три мачты, а чтобы приблизить кадр до нескольких метров – еще больше. Так уж вышло, что в районе, где я живу, мачта только одна. На всю огромную территорию. Так что, когда вы говорите «недалеко», вы имеете в виду «в радиусе порядка семи миль».

Уордл ничего не ответил.

– Я, конечно, не Матильда Брэдшоу, но даже я знаю, что площадь круга – это квадрат радиуса, умноженный на число пи. Семью семь – сорок девять. Я не знаю точного числа «пи», но округлим до трех. У кого-нибудь из вас есть калькулятор?

– Сто сорок семь, – подсказал Ригг. Уордл пристально посмотрел на своего коллегу. Ригг пожал плечами. – Он прав, босс.

– Дайте-ка я обрисую ситуацию, – продолжал По. – Этот телефон звонит на той же площади в сто сорок семь квадратных миль, где живу я, и вы думаете, будто что-то доказали? Хорошая работа, Уордл. Где вы такому научились – на курсах ускоренного продвижения? Хотите заковать меня в наручники или, по-вашему, я сам справлюсь? – По протянул ему руки, выставил вперед запястья.

Видеть выражение ярости на лице Уордла было прекрасно, но, по большому счету, это был единственный плюс. Элизабет Китон исчезла семь дней назад, и теперь полиция искала ответ поблизости от дома По.

И было ясно, что отчет об анализе работы станции мобильной связи стал только началом. Китон всерьез вознамерился предъявить По обвинение в убийстве его дочери.

И По не мог придумать, как его остановить.

Уордл начал подробно описывать последние передвижения Элизабет Китон, о которых ему было известно. Он сумел извлечь урок из своей ошибки и больше не дал По притронуться к документам, которые ему показывал. По пытался сосредоточиться. Ему нужно было об этом помнить.

Все было так, как сказал ему Ригг на обратном пути из Дарема. Элизабет явилась на необходимые допросы в полицию, после чего исчезла. Никто не знал, куда она делась, и никто не выяснил, где она скрывалась до этого. В последний раз ее телефон звонил, когда она находилась недалеко от Хердвик-Крофта. Потом его, по-видимому, либо отключили, либо уничтожили.

– Вы можете сказать, где были той ночью, По?

А вот тут-то и поджидала неприятность. Это была ночь, когда он прибыл в Камбрию, ночь, когда он остановился в отеле «Северное озеро». Он выпил в баре и пошел спать. До утра его никто не видел. Человек без фантазии обязательно сделал бы вывод, что он готовил алиби. Находиться вдали от дома без видимой причины для присяжных означало вести себя подозрительно.

Во всяком случае, именно так это представил бы прокурор. Ловушка захлопывалась. Его время было очень ограничено. По не мог себе позволить тратить его на то, что был не в состоянии контролировать. Нужно было как можно скорее возвращаться в Хердвик-Крофт и выяснять, что произошло с татуировкой.

Не говоря больше ни слова, По вышел из кабинета.

Глава сорок вторая

В идеале По немедленно вернулся бы в Хердвик-Крофт и принялся изучать видео с допросов Элизабет Китон, чтобы успеть до того времени, когда Флик Джейкман подтвердит его сильные сомнения.

Но сперва ему нужно было заняться другими вопросами. В первую очередь Викторией Хьюм.

В этом деле было уж очень много странных связей: Джареда Китона с отцом По, а теперь еще и Томаса Хьюма со «Сливой и терном». Отец мог подождать, а вот с Викторией разобраться нужно было как можно скорее.

По договорился с Брэдшоу, что она будет ждать его в Хердвик-Крофте, а он тем временем поедет на ферму Хьюма. Они не доехали до дома метров четыреста, когда Брэдшоу хлопнула его по плечу. По остановил квадроцикл. Эдгар выпрыгнул и стал принюхиваться. Маленькая птичка с писком взвилась в воздух.

– Что случилось, Тилли?

Она указала на Хердвик-Крофт:

– Тебя кто-то ждет, По.

Он прищурился на солнце, но смог различить лишь очертания. Вынул из бокового отсека квадрокоптера бинокль, поднес к глазам.

Какого хрена…

Это была Виктория Хьюм.

Самым беспардонным образом сидевшая за тем столом, за которым он вчера работал. Даже пресс-папье переставила.

Она заявилась к нему домой. С чего бы вдруг?

Несмотря на жару и влажность, Виктория была в джинсах и колючем кардигане. Не накрасилась, волосы стянула в тугой хвост. В Хердвик-Крофт она приехала на одном из отцовских квадроциклов.

Поравнявшись с ней, По спросил:

– Миз Хьюм, чем могу быть полезен?

Его тон, казалось, испугал ее. Она сразу же принялась запинаться.

– Ну… это, вообще-то я мисс Хьюм… можете называть меня Виктория. Я… я просто… хотела извиниться за грубость… это было…

– Как вы связаны с Джаредом Китоном? – Дело было слишком серьезным, чтобы тратить время на бесполезную болтовню.

– Китоном… – растерянно пробормотала она. – Вы имеете в виду того… того повара, который убил свою дочь?

По выдержал ее взгляд.

– Как вы связаны? – повторил он.

Ее замешательство сменилось гневом.

– О чем вы, черт возьми, говорите? – огрызнулась она. – Я не имею никакого отношения к…

– Ваш отец, мисс Хьюм, был единственным поставщиком баранины в «Сливу и терн».

– Я понятия не имею, что такое «Слива и терн», глупый вы человек!

По фыркнул.

– Да ну? Вы не имеете понятия о единственном в Камбрии трехзвездочном ресторане? Мне трудно в это поверить.

Хьюм сжала кулаки, крепко скрестила руки на груди и сквозь стиснутые зубы прошипела:

– Мне плевать, во что вы верите и во что не верите. Но если вам так интересно, последние двенадцать лет я живу в Девоне.

По молчал.

– Да что ж вы за тип-то такой? – закричала она. – Да, я понятия не имею, что он поставлял в эту вашу «Сливу», но я могу сказать вам вот что: мой отец был главным в Камбрии заводчиком хердвиков. Если вы говорите, что он поставлял мясо в этот ресторан, то так оно и было. У него был договор со скотобойней, и он напрямую снабжал рестораны и мясников. За год у его овец рождалось больше тысячи ягнят, и всех он продавал. Я бы удивилась, если бы какой-то ресторан в Камбрии снабжал не он!

По стало не по себе. Скорее всего, она говорила правду, и тогда связь между Томасом Хьюмом и «Сливой и терном» была обыкновенным совпадением. Но все же… кое-что она определенно недоговаривала.

– Если вы никак не связаны с Джаредом Китоном, тогда что вы тут делаете?

Ее лицо резко сморщилось, и она разрыдалась. Брэдшоу протянула ему бумажный платочек. По хотел передать его Виктории, но она оттолкнула его руку, и платок упал на землю. Легкий ветерок поднял его и понес. Эдгар, посчитав это началом отличной игры, погнался за ним, повизгивая от радости.

– Почему вы не хотите ответить на мой вопрос? – спросил По, на этот раз мягче.

Когда Виктория подняла на него взгляд, слез как не бывало. Ее глаза сузились, и в них плескалась откровенная злоба.

– Да пошел ты.

Не оглядываясь назад, она села на квадроцикл и уехала. Повисла тишина. Слышен был только его удалявшийся рев и чуть слышный шум остывавшего двигателя По.

– Да уж, – пробормотал По.

Брэдшоу кивнула. Вернулся Эдгар с платочком в зубах. По хотел его отобрать, но пес зарычал, и хозяин сдался.

– Давай смотреть допросы, – предложил По. Но не успели они войти в дом, как зазвонил его мобильник. Номер был незнакомый, код города – 01229: Барроу-ин-Фернесс и Алверстон. Почти наверняка Флик Джейкман, подумал По.

Так оно и оказалось.

– Сержант По, – начала она без предисловий, – я дважды просмотрела свои записи и не нашла ни слова о татуировке.

– Она должна была быть на бедре или выше.

– Определенно нет. Я тщательно обследовала область гениталий Элизабет. Я бы заметила что-нибудь на ее бедре.

Поблагодарив Флик, По направился в дом.

– Как думаешь, почему Джефферсон Блэк сказал, что у Элизабет была татуировка, если ее не было, По? – спросила Брэдшоу. – Думаешь, он говорил неправду? Божечки-кошечки, я так надеялась, что нет.

Помолчав, По ответил:

– Нет, Тилли, я не думаю, что Джефферсон говорил неправду.

– Тогда что это значит?

– Это значит, что нам нужно посмотреть видео.

Глава сорок третья

Допросы Элизабет Китон были доступны по ссылке, которую предоставил Гэмбл, как только По официально начал работу над делом. Оба сели перед монитором, Брэдшоу запустила видео, и на экране появилась Элизабет.

В прошлый раз, когда По смотрел видео с ней, он был сосредоточен на том, что она говорила. Как на нее напали на кухне «Сливы и терна». Как ее затолкали в фургон и отвезли куда-то в подвал. Как ей удалось сбежать.

Он делал одну запись за другой. Они не противоречили друг другу, они складывались в правдоподобную логичную картину.

Но на этот раз его не интересовало, что она говорит. Он выключил звук.

К тому времени, когда они досмотрели последнюю запись, он уже знал, что прав.

Все это было слишком необычно. Бесконечно сложно, но предельно просто. Так что дух захватывало.

Он спросил Брэдшоу, может ли она организовать видеоконференцию, чтобы показать Флинн на экране ее компьютера то, что они увидели на своем. Брэдшоу фыркнула.

– Я могла это сделать, когда мне было восемь, По.

* * *

Флинн была в конференц-зале в Хэмпшире. К ней присоединился глава разведки ван Зил. Они приблизили экран и смотрели на отражение экрана По и Брэдшоу, видя все, чем те занимались в Хердвик-Крофте. По объяснил Брэдшоу, чего от нее хочет, и едва она кивнула, начал конференцию.

Он попросил показать видео в определенном порядке, и Брэдшоу начала с того, на котором Элизабет Китон входит в Олстонскую библиотеку.

– На ней легинсы, шерстяная шапка и кофта с длинными рукавами, – По указал на экран.

Брэдшоу переместила курсор в направлении его пальца и увеличила, чтобы собеседники смогли получше разглядеть происходящее. По продемонстрировал несколько кадров с камеры и записей решалы Олсопа, с которым побеседовал час назад. Этот приятный человек рад был помочь.

– День был жаркий, а она шесть лет провела в подвале, и большую часть времени, скорее всего, без еды и воды, – рассказывал По. – Но когда ей предложили чашку чая, она к ней даже не притронулась.

Ни Флинн, ни ван Зил ничего не ответили. По перешел к допросам, которые проводил Ригг.

– Я не жду от вас, что вы станете смотреть все четыре видео, но уж поверьте нам с Тилли, что и на них она ни к чему не притрагивается. Ни к чаю, ни к воде, ни к шоколадному батончику. Она их даже не отталкивает, а просто не обращает на них внимания.

Флинн и ван Зил переглянулись, но никто из них по-прежнему не произнес ни слова.

– А жара ужасная. Если вы внимательнее посмотрите на стакан с водой, вы увидите, что по его стенкам стекает конденсат. Но… – он указал на экран и подождал, пока Брэдшоу наведет курсор, – посмотрите, как она одета: бейсболка, толстовка с капюшоном и джинсы. Удивительно, как она не потеряла сознание. – Он помолчал, чтобы его слова как следует дошли до собеседников. – Ну а теперь вернемся в прошлое. На шесть лет назад. Тилли, можешь рассказать боссу и главе разведки ван Зилу, что ты нашла на страницах Элизабет в социальных сетях?

Брэдшоу пятнадцать минут рассказывала о том, как она создала профиль и как ей удалось проникнуть в круг общения Элизабет. Потом принялась за лекцию в своем стиле, посвященную поведению молодежи в соцсетях. Спустя десять минут По ее остановил.

– Тилли говорит о том, что девушки, которые активно пользуются соцсетями, редко перестают ими пользоваться. Однако мы обнаружили, что с той самой ночи, когда Джаред Китон сообщил о ее пропаже, в ее соцсетях не было ничего. Вообще ничего. Она не заходила ни в один из своих аккаунтов, не комментировала и даже не просматривала аккаунты своих друзей. Она не отправляла и не читала никаких сообщений и не звонила. О контактах с ней не сообщали ни ее друзья, ни молодой человек.

– Вы понимаете, что это подрывает теорию о том, что она инсценировала свое похищение, По? – спросил ван Зил. – Мисс Брэдшоу права. У меня две девчонки, и я вам вот что скажу: даже если бы они играли в прятки шесть лет, они бы все равно ни дня не могли прожить без соцсетей.

– Я больше не верю, что она инсценировала свое похищение, сэр, – проговорил По. – Но, пожалуйста, потерпите меня немного. Позвольте мне увести вас еще дальше.

Брэдшоу продемонстрировала фото Элизабет – те, на которых она в бикини и коротких топах, и те, на которых одета более консервативно. По рассказал им, в чем причина, которую назвал Джефферсон Блэк.

– У нее была татуировка, – просто произнес он, – и она скрывала ее на всех фотографиях.

Ван Зил нахмурился.

– Не понимаю, к чему вы клоните, По. Мне не нравится, даже когда мои дочери красятся. Если бы кто-то из них набил тату, не знаю, что бы я с ними сделал.

– Не могу не согласиться, сэр, – По кивнул. – Элизабет и Джефферсон Блэк сделали одинаковые татуировки, и, опасаясь реакции, которую вы только что описали, она скрыла свою от отца.

– И…

По откинулся назад и покрутил шеей.

– Это дело с самого начала было кошмарным. Я столько времени гонялся за собственным хвостом. Я выяснил, что цепочка сохранности образцов крови не была нарушена, и это подтвердило объяснение Элизабет о том, где она была в течение шести лет. Все приняли это за чистую монету. Потом мы обнаружили в ее крови следы трюфеля. Это наводило на мысль, что она в самом деле инсценировала свое похищение. Но что из этого правда? То, что ее похитили, или то, что она участвовала в чем-то намного более коварном?

– И теперь вы, как я понимаю, знаете ответ на этот вопрос?

По кивнул:

– Когда Джефферсон Блэк рассказал нам с Тилли о татуировке, все изменилось. У нас были ответы на все вопросы, но причина, по которой они ничего нам не давали, заключалась в том, что мы задавали неправильные вопросы.

Он не шутил. Никогда раньше у него не было такого количества доказательств, указывающих на одно и то же. И только когда он рассмотрел ситуацию как тест Роршаха – поворачивал так и эдак, рассматривал то под одним, то под другим углом зрения, – ему наконец стало ясно, что происходит.

– Есть два вопроса, которые имеют значение, сэр, – продолжал По. – На один я могу ответить, на другой – пока нет.

– Начните с первого, По, – велел ван Зил. Он так близко наклонился к камере, что заслонил собой Флинн.

– Конечно, сэр. Вопрос такой: почему судмедэксперт не увидела татуировку Элизабет, когда проводила экспертизу?

Обе комнаты погрузились в тишину.

– Почему, По? – наконец спросила Брэдшоу. – Почему доктор Джейкман не увидела ее татуировку?

Откашлявшись, Флинн заявила:

– У нее не было татуировки, потому что Джаред Китон не знал, что у Элизабет есть татуировка.

– Я не понимаю…

– Элизабет мертва, Тилли. Джаред Китон убил ее шесть лет назад. Девушка на экране – самозванка.

Глава сорок четвертая

– Она ни к чему не прикасалась во время допросов, чтобы не оставить ни следов ДНК, ни отпечатков пальцев, – объяснил По.

– На ней всегда закрытая одежда и головные уборы, чтобы не оставить ни волоса, ни частички кожи, – добавила Флинн.

– Очевидно, что она могла встретиться с кем-то из тех, кто знал настоящую Элизабет, поэтому не пошла в «Сливу и терн». Просто появилась в библиотеке Олстона, сделала то, что должна была сделать, и вновь исчезла.

– Тогда ясно, почему она ни с кем не связалась в социальных сетях, – пробормотала Брэдшоу. – Потому что она… О господи, это ужасно, По.

Ван Зил вышел из конференц-зала – ему пришло сообщение, и надо было перезвонить. Флинн осталась, чтобы координировать дальнейшие действия. Пока доказательств не хватало, чтобы помешать освобождению Китона.

– Есть какие-то теории, По?

– Есть несколько, босс. Но ни одна из них не объясняет, что они сделали с кровью.

Это был единственный вопрос, на который так и не получалось найти осмысленного ответа. Кровь принадлежала Элизабет Китон, но это не могло быть так. Все люди, с которыми говорил По, и все исследования, которые они проводили, указывали на то, что чужая кровь просто не может попасть в организм человека – с научной точки зрения такое невозможно. И он лично проверил каждое звено в цепочке хранения крови. Никто не мог ее подменить.

Впервые в жизни По осознал смысл слова «двоемыслие», которое впервые увидел в книге Джорджа Оруэлла «1984», одной из его любимых книг. Это означало придерживаться двух противоположных точек зрения – и верить обеим. Элизабет Китон была жива – доказательством тому была кровь. Элизабет Китон была мертва – в этом По не сомневался.

– Мы должны выяснить, кто эта самозванка, – решила Флинн. – Если мы ее найдем, то все остальные вопросы, в том числе и по поводу крови, будут уже не такими неразрешимыми. – А заодно это оборвало бы след из хлебных крошек, по которому вознамерился идти Уордл. – Мы должны предположить, что за всем этим стоит Китон, – продолжала Флинн, – и значит, его нелогичная жизнерадостность в тюрьме становится для нас еще важнее. Я постараюсь выяснить, что произошло между периодом его депрессии и периодом беспричинного позитива. Видимо, Китон каким-то образом встретился с этой девушкой, и теперь мы по крайней мере знаем, что ищем, хотя, может быть, что-то упустили. Может, она незарегистрированный посетитель или что-то в этом духе.

– Или дочь другого заключенного. Он мог познакомиться с ней, когда она навещала кого-то еще, – предположил По.

Флинн кивнула, но ничего не ответила. По знал, что она уже пришла к такому же выводу.

Вернулся ван Зил, и выражение его лица было мрачным.

– Звонил суперинтендант Гэмбл. Его отправили в оплачиваемый отпуск, и он опасается, что это перерастет в досрочный выход на пенсию. Даже доработать не дали. Теперь за расследование похищения, повторного появления и исчезновения Элизабет Китон отвечает старший инспектор Уордл. Гэмбл сказал, что нам нужно быть в курсе.

– Он знает, почему его отстранили от работы? – спросила Флинн.

– Точно сказать не может, но на него оказывалось давление с целью привлечь По на более формальной основе. Может быть, арестовать его. Я позвонил начальнику полиции, но она не хочет раскрывать своих секретов. И хотя они понимают, что теория насчет вышек сотовой связи откровенно слаба и не имеет отношения к делу, меня попросили убедиться, что я всегда в курсе, где вы находитесь, По.

Вот дерьмо. Их график был чудовищно плотным и без Уордла, которого никто и никак не смог бы убедить, что у Элизабет Китон есть двойник.

– Боюсь, и это еще не все, – продолжал ван Зил. – Запрос на участие отдела анализа тяжких преступлений в этом деле официально отменен. Мы больше не имеем к нему отношения.

Собственно, это уже не имело особого значения. Уордл искал тело девушки, которую знал как Элизабет Китон. Понемногу добавляя фактов, указывающих в направлении По, Китон рано или поздно должен был добиться его ареста. Тем временем По собирался искать девушку, которая не была Элизабет Китон, чтобы опровергнуть все, на что укажет Уордл. Может быть, и к лучшему, что они больше не обменивались данными.

Брэдшоу молчала. У нее не было никаких мыслей насчет того, что делать дальше. Поиски девушки должна была начать Флинн. Китон продумал свой план, сидя за решеткой, и значит, где-то поблизости и должен был скрываться ответ.

– Я чем-то могу помочь, По? – спросила Брэдшоу.

– Разберись с кровью, Тилли. Я не могу этого объяснить. Все говорят, что подменить кровь невозможно.

Брэдшоу пристально посмотрела на него. Пристальнее даже, чем обычно.

– Выясни, как они это сделали, Тилли. Докажи, что эксперты ошибаются, и выясни, как в организм этой девушки попала кровь Элизабет Китон. Сделай это, и я тебе обещаю, что начну есть фрукты.

Ее челюсти напряглись, на лице появилось выражение, которого По давно не видел, но сразу же понял, что оно значит. Все, чем она занималась до этого времени, было для нее несложным. Почти скучным. Найти связь между Китонами и отцом По, взломать аккаунты девушек в соцсетях – все это не составляло для нее труда.

Но… выяснить, как кто-то может быть и живым, и мертвым одновременно… это уже было совсем другое. Это был настоящий вызов.