Текст книги "Черное лето"

Глава сорок пятая

День 12

Хотя По жил в одном из самых дождливых мест Великобритании, поклонником непогоды он не был: мокрая погода не приносила ему ни радости, ни душевного покоя. Но он был жителем Камбрии, и потому-то она беспокоила его не больше, чем уток. Кожа водонепроницаема, рассуждал он, а одежда сохнет.

Новый день начался с грохота дождя, который сперва тихо стучал по шиферной крыше, но понемногу перерос в настоящий ливень. Это была, конечно, не совсем та погода, что обещали метеорологи, но, похоже, масштаб проблемы они поняли правильно. По включил радио и обнаружил, что Метеорологическое управление выпустило красное предупреждение о том, что Дамфрис и Галлоуэй, Камбрию и Ланкашир ожидает нечто суровое. Следующие сорок восемь часов обещали локальное наводнение и нарушение работы энергосетей. Красное предупреждение означало, что необходимо принять меры, чтобы обезопасить себя и других.

По не обратил на это внимания. Хердвик-Крофт стоял посреди пустошей Шап-Уэллса до того, как появилось Метеорологическое управление, и намеревался простоять там еще долго после того, как его сократят.

Открыв дверь, По увидел, как к его дому быстро направляются облака – низкие, темные и не предвещающие ничего хорошего. По всей видимости, в этот день ему предстояло сидеть тише воды ниже травы. В любом случае ничего другого и не оставалось – все, что можно было сделать, было уже сделано. Флинн просматривала тюремные записи, чтобы выяснить, мог ли Китон встретить эту девушку в тюрьме, а Брэдшоу решила не ложиться спать, чтобы как следует изучить все аномалии крови. Среди ночи она позвонила ему и сказала, что ничего не нашла.

«Но отрицательный результат не означает провала, По. Он означает научное открытие, и значит, я уже смогла доказать тринадцать способов, которыми это сделать невозможно».

Для него это звучало как провал, но что он в этом смыслил? Будучи подростком, Брэдшоу получила несколько исследовательских грантов, а он однажды поджег себе руку на уроке химии.

Но просто сидеть и ни черта не делать он тоже не мог. Неважно, какая там погода – ему нужно было продолжать двигаться. Он надел толстую водонепроницаемую куртку и вышел на улицу. Это было все равно что стоять под душем с сильным напором воды. По вытянул руку и смотрел, как сморщивается кожа ладони. Пересохшая земля впитывала воду, как губка. Низкая трава уже начинала зеленеть. Вне всякого сомнения, подумал он, хердвики скоро смогут полакомиться свежими побегами. Он свистнул Эдгару. Пес, вымокший насквозь, вилял хвостом и повизгивал от волнения – он любил дождь. По сел на квадроцикл, а Эдгар рванул за ним.

Хотя видимость резко упала, По быстро добрался до Шап-Уэллса. Запрыгнув в машину, они с Эдгаром направились в сторону Кендала.

Сегодня тоже нужно было кое-что сделать.

* * *

В последний раз, когда По был на кладбище Парксайд, он обнаружил еще одну жертву серийного убийцы. Сегодня он пришел сюда проститься с Томасом Хьюмом. Дело было не только в его подозрениях насчет дочери – он искренне хотел проводить старика в последний путь. Хьюм был добр к По, всегда готов протянуть руку помощи, дать совет, присмотреть за Эдгаром.

Когда По добрался, служба уже началась. Встав позади всех, По смотрел на Викторию Хьюм в черном костюме, стоявшую рядом с двумя похожими на нее женщинами – сестрами, без сомнения.

Когда викарий предал тело Томаса земле, Виктория подняла глаза и поймала взгляд По. Она напряглась, но собралась с силами и вместо того, чтобы бросить на него испепеляющий взгляд, трижды сжала и разжала кулак, после чего поднесла руку ко рту – универсальный жест, обозначающий предложение выпить. Она хотела через пятнадцать минут встретиться с ним в каком-то баре?

Интересно…

По указал на паб «Блюбелл» поблизости, и она кивнула, после чего вновь повернулась к викарию. Дождавшись, когда первые комья мокрой земли упадут на голое дерево гроба, По направился в паб.

Виктория появилась где-то минут через сорок пять. По и не ожидал, что она появится раньше – ведь после окончания службы ей нужно было много с кем переговорить. Он предложил купить ей выпить.

– Джин-тоник, пожалуйста, – попросила она.

По заказал ей двойной, а себе взял пива. Они сели за столик, Виктория сделала глоток и поблагодарила его. Ее руки дрожали.

– Послушайте, я хочу… – попытался объясниться он. – Мне так жаль… – В конце концов он сдался и предоставил ей право говорить первой. Он чувствовал – ей есть что сказать.

– Мой отец был хорошим человеком, мистер По, – сказала она. – Он был отличным фермером и замечательным папой. Но… вот бизнесменом он был так себе.

Фермеров и без того мало, подумал По. А поскольку Евросоюз вот-вот собирался покончить с субсидиями, ситуация должна была только ухудшиться. Вот почему правительство поощряло многоотраслевые хозяйства. Хотя По казалось, что у Хьюма как раз все в порядке – тысячи овец и небольшие накладные расходы. Те фермеры, которые занимались крупным рогатым скотом, получали в лучшем случае тридцать процентов прибыли; с овец можно было поиметь и все сто.

– И он оказался в ужасных долгах, – продолжала Виктория. – Когда я в последний раз его навещала, он рассказал мне кое-что ужасное. Кое-что насчет вас.

По приготовился услышать плохие новости.

– Я могу задать вам один вопрос?

– Конечно, – кивнул он.

– Вы когда-нибудь получали требование об уплате муниципального налога?

По нахмурился. Такого требования он не получал. Томас Хьюм продал ему Хердвик-Крофт, поскольку совет решил, что раз он сто лет назад считался жилым зданием, он и сейчас остается жилым зданием; тот факт, что оно не годится для проживания, значения не имел. По купил у него и Хердвик-Крофт, и землю по цене, которая устроила их обоих. Он потратил немало денег на то, чтобы сделать дом не только пригодным для жизни, но и комфортным, однако счет за муниципальный налог так и не получил. Вряд ли представители совета сомневались, что он там живет – ему ведь приходили анкеты для голосования на местных выборах и тому подобное.

– Наверное, мне скоро влетит за задолженность.

Виктория вздохнула и покачала головой.

– Нет, мистер По, не влетит.

По сглотнул.

– Вы знаете, что Хердвик-Крофт сейчас находится на южной границе Национального парка Лейк-Дистрикт?

Этого он не знал. По коммерческим причинам граница Национального парка была проведена таким образом, чтобы исключить территорию Кендала. Он так и сказал.

– Ее расширили, и теперь в него входит Хердвик-Крофт, – печально произнесла Виктория. – Папа солгал вам, что получил требование об уплате муниципального налога, мистер По. Пару лет назад ему нужно было собрать некоторый капитал, поэтому он через портал планирования совета подал заявку на изменение назначения фермы. Предварительно одобренное разрешение на строительство значительно облегчало продажу. Но ему ответили, что развитие Шап-Уэллса и его окрестностей не входит в текущий бизнес-план совета. Если бы он подал заявку до того, как расширили Национальный парк, у него все было бы в порядке.

– Но… – Желудок По скрутило от нехорошего предчувствия.

– Но он совершил ужасный поступок, мистер По. После совета он случайно наткнулся на вас и обманом заставил вас купить землю. Конечно, вы можете подать заявление на получение разрешения на ретроспективное планирование. Я даже напишу письмо поддержки, объяснив действия отца, но теперь Национальному парку присвоен статус Всемирного наследия ЮНЕСКО, и шансы на успех меньше нуля.

По замутило. Во всей суматохе последних восемнадцати месяцев Хердвик-Крофт оставался единственной постоянной в его жизни. Хердвик-Крофт стал домом, который По, любивший простую жизнь и не признававший современных удобств, никогда не хотел покидать. Несмотря на историю с матерью, здесь он наконец-то обрел подобие покоя.

А теперь Виктория говорила ему, что все это было иллюзией. Такие здания, как Хердвик-Крофт, строились не для таких, как он. Они строились для туристов. Если они не «сохраняли характер местности», то есть выглядели не так, как во времена Беатрис Поттер, то в них больше не было необходимости.

– И что будет дальше?

– Хердвик-Крофт и земля принадлежат вам, – ответила Виктория. – Это остается в силе. Вы ведь купили его законно.

– Но…

– Но в какой-то момент совет потребует вернуть его в то состояние, в котором он был до того, как вы его модернизировали. Вы не сможете там жить.

– И поэтому вы избегали разговора со мной?

Она кивнула.

– Я думала, что вы уже в курсе, что к вам приходили планировщики. Я знала, что однажды мне придется с вами поговорить, но папа только что умер, и я не была готова.

– Значит, вы действительно не имеете никакого отношения к «Сливе и терну»?

– Я понятия не имею, над чем вы работаете, мистер По, но могу вас заверить, что не имею к этому никакого отношения.

По вздохнул и сосредоточился на еще одном из своих правил жизни, одном из самых раздражающих, но помогавших собрать воедино разбегавшиеся мысли и подчинить своей воле. Не позволяй срочному помешать важному.

Каким бы отчаянным ни был его квартирный вопрос, По знал, что Хердвик-Крофт может подождать. Зато плохая новость открывала неплохую возможность. В следующие несколько дней, если Китон готовил ему новую ловушку, нужно было быть готовым ко всему. Сырая и скверно пахнущая собака в машине, всегда готовая облаять того, кто немного выпил за обедом, ему существенно мешала. Пристроить кому-нибудь Эдгара на пару дней – вот о чем следовало думать.

Он спросил Викторию, не против ли она присмотреть за спаниелем, и она вздохнула с облегчением.

– Буду только рада, мистер По.

– Пожалуйста, зовите меня Вашингтон. Меня все так зовут.

Они допили свои напитки в приятном молчании. Ни он, ни она не могли задержаться очень уж надолго – Викторию ждали на поминках, а По нужно было возвращаться домой и выяснять, нашла ли что-нибудь Брэдшоу. Они попрощались на автостоянке. По пересадил Эдгара в машину Виктории и пообещал забрать его, как только сможет.

По дороге в Шап-Уэллс он зашел на почту и для подстраховки купил несколько марок и мягкий конверт. Он надеялся, что они ему не понадобятся.

Когда он вернулся в отель, на его обычном месте стояла машина.

БМВ Х1. Его машина.

Которая еще вчера находилась в Хэмпшире. Это означало только одно.

Сюда приехала Стефани Флинн.

Глава сорок шестая

Флинн и Брэдшоу были в зеленой комнате – шикарном баре с высокими сиденьями, обтянутыми темно-зеленой кожей. Здесь обычно было тихо, но Брэдшоу бар все равно не нравился, потому что там не очень хорошо работал вайфай. Они смотрели какое-то видео, и По сразу заметил, что не онлайн: в ноутбук Брэдшоу была вставлена флешка. Видимо, ее привезла Флинн.

Обе женщины оторвались от экрана. Флинн поднялась и улыбнулась:

– Вот и По.

Вид у нее по-прежнему был измученный, но настроение, судя по всему, стало чуть получше. Поскольку ни он, ни она не были особенно тактильными, По так удивился, когда Флинн вдруг его обняла, что его руки так и остались безвольно висеть.

– Балда. – Флинн хлопнула его по руке.

– Тебе получше?

Она кивнула, но подробностей не уточнила.

– Спасибо, что вернула мою машину.

Она бросила ему ключи.

– Я хотела приехать пораньше, но… в Хэмпшире мне нужно было доделать кое-какие дела, не терпящие отлагательств. Тилли ввела меня в курс дела.

Они с Флинн были не просто начальницей и подчиненным – они были друзьями. По дал себе обещание обязательно выяснить, почему у нее было такое выражение лица. Он давно знал Флинн, и она не так-то легко впадала в уныние.

Но сначала нужно было посмотреть видео, флешку с которым она привезла. По кивнул в сторону ноутбука.

– Да там ничего особенного, – призналась она. – Я просмотрела его тюремные записи за тот период времени, который указал Кроуфорд Банни, и не нашла никаких очевидных причин для радости.

Согнувшись над ноутбуком, По какое-то время смотрел на экран.

– Что там? – Он увидел приостановленные кадры с тюремной камеры видеонаблюдения, четкие и цветные. Видимо, это было время отдыха, потому что половина заключенных вышли из камер. Двое играли в бильярд, остальные просто стояли, болтали, курили.

– Помнишь бунт в Пентонвилле пару лет назад? – обратилась к нему Флинн.

Он что-то припоминал. Смутно. Это событие освещалось в общенациональных новостях, и поскольку заключенным удалось подняться на крышу, зрители могли посмотреть прямую трансляцию. Это было что-то вроде медиасобытия на несколько часов. В конце концов отряд «Торнадо» – обученные охранники со специальным оборудованием – собрался со всего региона и за час отвоевал тюрьму.

– В этом крыле в то время находился Китон, – сообщила Флинн. – Бунт произошел в другой части тюрьмы, но, – она наклонилась к Брэдшоу и нажала кнопку воспроизведения, – смотри, что творится тут.

По уставился на экран. План был дальний: увидеть можно всех, опознать нельзя никого. Но Флинн хотела показать ему не это.

Не было слышно ни звука, поэтому По мог только догадываться, что произошло дальше. Как один все заключенные повернулись и посмотрели в одном направлении. Одни показались ему взволнованными, другие – обеспокоенными. Большинство ушли к себе, но кто-то остался стоять и ждать.

– Они услышали предупреждение о необходимости вернуться в камеры, – объяснила Флинн. – И поскольку это произошло в свободное время, более опытные поняли: что-то случилось.

По наблюдал, как ворвались тюремные надзиратели и начали силой загонять в камеры тех, кто остался. В конце концов зона отдыха опустела, надзиратели тоже ушли. По нахмурился. Он не понимал, какое значение имеет бунт в другой части тюрьмы.

Заметив его выражение лица, Флинн пожала плечами.

– Ты просил показать тебе что-нибудь необычное. Это все, что я нашла.

– И где во время всего этого был Китон?

Брэдшоу что-то сделала с ноутбуком, отчего кадры начали становиться все больше. Они увеличивались до тех пор, пока По не разглядел Китона. Он стоял в стороне, и даже на записи видно было, до какой степени он несчастен. Его голова поникла, как у давно увянувшего нарцисса. Когда объявили о том, что нужно вернуться в камеры, он как будто испугался – начал озираться по сторонам, попытался двинуться куда-то, возможно, как раз в направлении камеры, но другие заключенные оттиснули его к стене. Когда он вновь появился в поле зрения, уже подоспели охранники и затолкали его в первую попавшуюся камеру – ту, возле которой он стоял.

– Чья это камера, Тилли?

Брэдшоу увеличила табличку над дверью: B2–42, после чего сопоставила со списком.

– Одиночная камера некоего Ричарда Блоксвича, По. Камера Джареда Китона – B2–14, он делит ее с другими заключенными.

– Знаете что-нибудь о Блоксвиче?

Брэдшоу покачала головой, ее пальцы заскользили по клавиатуре, выражение лица стало сосредоточенным.

– Странно… в СМИ о нем ничего нет.

– Ограничения на отчетность?

Она чуть заметно кивнула, слегка пожала плечами.

– Наверное. Хотя мы можем получить доступ к его тюремным записям. – Она распечатала документ, передала По. Он увидел сводную таблицу, не всматриваясь, протянул листок Флинн. Теперь, когда приехала она, он больше не был главным.

– Ричард Блоксвич, – вслух зачитала Флинн. – Приговорен к шести годам за составление ложных отчетов.

– Что это значит, черт возьми? – возмутился По. – Он что, бухгалтер-маньяк?

Флинн не ответила. Она смотрела куда-то поверх его плеча. Без предупреждения она сложила документ, затолкала в задний карман джинсов.

– Вырубай компьютер, Тилли.

Брэдшоу нажала что-то, и экран погас. По обернулся.

В вестибюле отеля стояла группа полицейских – кто в униформе, кто в штатском. Один из них заглянул в зеленую комнату и крикнул:

– Нашел их, сэр!

Вошел Уордл. В руке он держал какую-то бумажку – высоко, как олимпийский факел.

– Вашингтон По, – произнес он с торжествующей ухмылкой, – у меня есть ордер на обыск вашего автомобиля и вашего дома.

Глава сорок седьмая

– По, ты в курсе, что отдал ему ключи от «БМВ»? – с удивлением спросила Брэдшоу. – Старший инспектор Уордл, по всей видимости, хотел получить ключи от машины, которую ты водишь здесь.

– Ошибочка вышла.

– А, поняла! – Тилли подавила улыбку. – Ты нарочно дал ему не те.

– Нарочно бы я этого делать не стал, Тилли. – Что ж, он одержал пусть и маленькую, но важную победу. Если в его «БМВ» что-нибудь обнаружат, то он сможет доказать, что это туда подбросили. По не думал, что Уордл поведется, но у Китона были годы, чтобы продумать план, и кто знал, каким может стать его следующий шаг?

И еще это означало, что у По все еще есть машина, на которой он может ездить.

Флинн решила вместе с Уордлом поехать в Хердвик-Крофт, чтобы не дать ситуации выйти из-под контроля. По она с собой не позвала.

– Тилли, можешь оказать мне услугу?

– Конечно.

Как типично для Брэдшоу – соглашаться, не зная даже на что. Он дал ей несколько купюр.

– Купишь три мобильника?

– Одноразовых?

– Да. Сдается мне, мы выходим на финишную прямую, и нужно иметь возможность общаться как можно дольше.

– Где я их куплю, По?

Он задумался. Это место должно было быть слишком маленьким, чтобы его охватывала система видеонаблюдения, но достаточно большим, чтобы там был магазин, где продают мобильники. И ей нужно было добраться по такому маршруту, чтобы сработало как можно меньше камер автоматического распознавания номерных знаков.

– В Седберге, – наконец вспомнил он. – Это недалеко отсюда, и если будешь держаться подальше от М6, под камеры не попадешь.

– Мне прямо сейчас выезжать?

– Да, пожалуйста, Тилли, – попросил По. Он понятия не имел, что Уордл найдет в Хердвик-Крофте и найдет ли что-то, но сам факт, что он туда направлялся, ничего хорошего не предвещал. – И пользуйся своей картой, а не спутниковой навигацией, – добавил он.

Пункты назначения спутниковой навигации можно было восстановить, а ему нужно было как можно дольше скрывать передвижения Брэдшоу. В любом случае они рано или поздно найдут магазин и вычислят номера одноразовых телефонов, но давать им подсказки все равно не стоило.

Тем временем По вынул из сумки недавно купленный мягкий конверт и, не выключая смартфон, положил туда. Приклеив больше марок, чем нужно, он отправил его в дом в Сторновее, Внешние Гебриды. По знал, что там никого нет – его знакомая из Национального агентства по борьбе с преступностью приезжала туда только в отпуск. По не вполне понимал, как работает почтовая сеть на вершине Шотландии, но сомневался, что быстро. Если Уордл станет выслеживать его мобильник, то решит, что он направляется на север, и По таким образом выиграет еще несколько часов.

Его не отпускало чувство, что время вот-вот станет очень ценным. Поскольку все были заняты, а Флинн не разрешила ему ехать с ней в Хердвик-Крофт, он снова уселся смотреть видео. На этот раз его интересовал Ричард Блоксвич. В прошлый раз По его не увидел, поэтому предположил, что он не выходил из камеры и на время чрезвычайной ситуации вынужден был разделить ее с Китоном.

По еще раз просмотрел интересующую его часть видео, но Флинн оказалась права: ничего интересного. Он собирался отмотать назад и пересмотреть снова, но тут вошел Уордл, и вид у него был хмурый.

– Где собака, По? – рявкнул он.

– Какая собака?

– Эта сраная собака! – завопил Уордл, размахивая единственной фотографией Эдгара.

По вежливо улыбнулся.

– Это все, что вы нашли, Уордл? Рамочку, которую я только что купил и еще не успел вынуть фото?

– Ты тоже есть на этом фото, сукин ты сын!

По взглянул на фото.

– Неа. Этот парень совсем на меня не похож. – Он откинулся назад и улыбнулся. Не хватало еще рассказывать Уордлу, где находится Эдгар. Виктории хватало забот и без визита этого клоуна.

– Вообще-то, По, это еще не все, что я нашел.

По смерил его испепеляющим взглядом.

– Ну-ка?

– Твой трейлер. Он мокрый. Похоже, его недавно мыли.

По встал. Уордл сделал шаг назад.

– Видите эти серенькие тучки в небе, Уордл? – По указал на окно. – Из них всю ночь и все утро лил дождик. А гараж на две машины в Хердвик-Крофте вы видели? Нет? Значит, мой трейлер стоял снаружи. А теперь подумайте и скажите, почему же он мокрый?

– Ладно, – сухо молвил Уордл. – Ты слышал, что меня повысили в должности?

– Увы, это не самая популярная тема для разговоров.

Ригг, стоявший за спиной Уордла, подавил усмешку.

– Может, я и поднялся по служебной лестнице стремительно, как метеор, – продолжал Уордл, – но ты и думать не смей, будто я не понимаю, что делаю. Если мы найдем в этом здании, которое ты называешь своим домом, что-то связанное с исчезновением Элизабет, то остаток жизни ты проведешь в тюрьме.

По зевнул и вытянул руки.

– Поднимаются астероиды, Уордл, а не метеоры. Метеоры входят в нашу атмосферу, а затем падают на Землю огненными шарами. Может, это знак? – Кажется, ему впервые в жизни пригодилось хоть что-то из той чепухи, которую постоянно несла Брэдшоу.

Уордл надулся, как рыба фугу. На его быстро красневшем лбу пульсировала вена.

– Будь на связи, По. Возможно, я еще позвоню.

– Бегу к телефону, волосы назад.

– Дерьма кусок, – буркнул Уордл и вышел из бара. Ригг остался, и вид у него тоже был невеселый.

– Есть что добавить, сержант По?

Вопрос был задан не агрессивным тоном. По всей видимости, Ригг хотел помириться, и это было очень плохо. У Уордла была цель: быстро продвинуться по службе. Никому из тех, с кем он работал, доверять было нельзя.

– Нет-нет. Беги.

Ригг даже не пошевелился. Ему хватило ума выглядеть смущенным. По уступил. Немного.

– Вот что я скажу, констебль Ригг. Если хочешь принять участие в игре, начни с вопроса, почему у девушки, которую вы допрашивали, нет татуировки.

Глаза Ригга сузились.

– Ты хочешь сказать, что она должна была быть?

– Я хочу сказать, что тебе стоит перестать лизать задницу Уордлу и попробовать самому стать полицейским.

По снова повернулся к ноутбуку. Какое-то время спустя он услышал, как Ригг вышел из бара.

Уордл вломился так внезапно, что По забыл поставить видео на паузу, и видео уже довольно далеко продвинулось. Теперь зона отдыха была пуста, заключенные находились в камерах, а охрана – на рабочих местах. Из любопытства По перемотал вперед, чтобы узнать, как долго они там просидели. По-видимому, в определенный момент их выпустили поесть, несмотря на беспорядки.

Сигнал тревоги прозвучал в одиннадцать пятнадцать. Прошло еще семь часов, прежде чем камеры были разблокированы. Заключенные постепенно начали выходить из камер – видимо, подошло время ужина.

По ждал, пока выйдут Китон и Блоксвич. Китон сидел там, пока мимо не прошел тюремный служащий, и лишь тогда рискнул выйти. По смотрел, как он брел вслед за охранником, пока не скрылся из поля зрения всех камер.

От его уныния не осталось и следа. Он улыбался.

По все еще не видел Блоксвича. Он смотрел видео до тех пор, пока крыло не опустело и его не заперли сотрудники тюрьмы. Блоксвича в камере не было. Заинтересовавшись, где тогда пропавший бухгалтер, По перемотал вперед, пока заключенные не вернулись с ужина. На этот раз Блоксвич шел с ними. Должно быть, он был за пределами крыла, когда прозвучала тревога. Он направился прямо в свою камеру и закрыл за собой дверь. Китон вернулся к себе и сделал то же самое.

Он по-прежнему был в хорошем настроении.

В камере Блоксвича что-то произошло. По был в этом уверен.

Китон пробыл там один семь часов. И когда он вышел, он улыбался.