Текст книги "Сфера"

Глава 26
ТЕД

– Я говорю, не стоит доверять Гарри, – Тед шагал по комнате поглядывая на Нормана. – Он маньяк и не обращает внимания на самые очевидные вещи.

– Например?

– На системе установлен процессор ИНТЕЛ 68090… и значит компьютерный «мусор» должен быть представлен в шестнадцатиричной системе счисления которая никак не похожа на обычную десятичную. Так что компьютер здесь ни при чем… Я убежден что это послание из сферы… Более того, хотя Гарри считает что здесь применен подстановочный код, я думаю это визуальное изображение.

– Картинка?

– Да. Смотри, я перевел эти числа в двоичную систему, – он показал лист бумаги. – Ты улавливаешь узор?

– Нет.

– Но, согласись, это уже кое-что, – сказал Тед. – Я работал с космическими снимками и знаю что они из себя представляют Поэтому я вернулся к оригинальному посланию, вставил пробелы и получил вот это… Тед с гордостью протянул следующий лист. – Если изменить ширину полей…

Только не говори, будто ничего не видишь.

– Но это действительно так.

– Прищурься.

– Сожалею… по прежнему ничего не вижу.

– Но это же явный снимок, – сказал Тед. – Смотри… Туловище, три ноги, две руки… головы здесь нет, но она наверное в самом туловище…

Смотри, Норман.

– Тед…

– Гарри допустил одну ошибку, но какую… Это не текст, а изображение самого существа.

– Тед…

– Я сделал что мог, – Тед вдруг потускнел и устало опустился в кресло. – Так значит, ты ничего не увидел?

– Нет, в самом деле нет.

– Дьявол, – Тед отшвырнул бумаги. – Этот сукин сын так самонадеян, что меня это просто бесит, к тому же он совсем мальчишка.

– Тебе сорок лет, но это еще не значит что все позади.

– Только не для физиков, – сказал Тед. – Химики или биологи могут создавать свои самые важные труды на склоне лет. Дарвину было пятьдесят, когда он опубликовал трактат «О происхождении видов». Но если физик ничего не сделал до тридцати пяти, для него все кончено.

– Тед, в своей области, ты являешься авторитетом.

– Но мне уже не суждено сделать крупное открытие… Я подошел к нескольким интересным выводам и сделал ряд любопытных анализов, но не открыл ничего существенного. Эта экспедиция мой последний шанс.

Теперь Норман лучше понимал Теда: он спешил, цеплялся за свою молодость чувствуя что жизнь проходит мимо а он еще не достиг главного.

– Это еще не конец, – сказал Норман.

– Да, – лицо Теда просветлело. – Ты прав, нас ожидает много удивительного и мне представится не один счастливый случай.

– Конечно, – сказал Норман.

Глава 27
БЕТ

– Черт побери, ни один из этих реактивов не работает!

– А что ты пыталась сделать? – спросил Барнс.

– Тесты с формалином, водородом и индикаторами. Ничего не сработало, хотя я попробовала даже энзимные и протеолитические экстракты… Наверное, нам спихнули списанные по сроку годности препараты.

– Это из-за атмосферы, – сказал Барнс и объяснил, что здесь только два процента кислорода, один карбондиоксида и совсем нет азота. – Ход химических реакций непредсказуем… Загляни при случае в кулинарную тетрадь Леви, не пожалеешь – ничего подобного ты еще не видела – даже самые обычные блюда изготавливаются весьма экзотическим способом.

– А лаборатория?

– Она укомплектована для небольшой глубины, где мы дышали бы обычным воздухом. В гелиевой атмосфере реакции непредсказуемы. Не идут, ну и черт с ними, – он пожал плечами.

– И что же мне делать? – спросила она.

– Самое лучшее, что и остальные.

– В таком случае мне остается анатомический анализ… Эти полки и гроша ломаного не стоят. Если бы лаборатория имела больше возможностей!

– Ничего не поделаешь, принимай все как есть.

В этот момент в комнату зашел Тед.

– Смотрите, у нас новые посетители, – сказал он указывая в иллюминатор.

* * *

Сначала не было видно ничего кроме воды и взвешенных белесых частиц.

– Смотрите ниже.

Дно ожило, в буквальном смысле ползло, шевелилось и подрагивало на всем протяжении доступном взору.

– Что это?

– Креветки, – сказала Бет и побежала за сетью.

– Этот улов мы оставим на ужин, – сказал Тед. – Я люблю креветок. А эти такие крупные, чуть меньше лангустов, и наверное очень вкусные.

Однажды в Португалии я со своей женой ел потрясающих лангустов.

– И что же они здесь делают?

Норман чувствовал себя неловко.

– Не знаю, наверное мигрируют.

– Черт побери… – сказал Барнс. – Моя жена всегда покупает их морожеными, она терпеть не может их чистить.

Норман видел что креветки были повсюду и это внушало необъяснимую тревогу. Он отошел от иллюминатора но тревога не проходила. Это ему очень не нравилось.

Глава 28
ГАРРИ

– Заходи, Норман. Я слышал ваши восторги. Креветки, да?

Гарри сидел на койке с распечаткой на коленях. Его блокнот покрылся всякими расчетами, зачеркнутыми местами, непонятными символами и стрелками.

– Что происходит, Гарри?

– Черт меня побери если я знаю.

– Почему вдруг здесь обнаружилось столько жизни? Креветки кальмары…

Раньше ничего этого не было.

– Это вполне объяснимо.

– В самом деле?

– Вспомни, что изменилось?

– Ты был внутри сферы.

– Нет, я про внешнюю обстановку. Выгляни наружу и вспомни что было раньше… Горела решетка, работали водолазы. Активная деятельность плюс масса электричества – это и распугало всю обычную здесь фауну. Знаешь, юг Тихого океана изобилует жизнью.

– И теперь, когда водолазы ушли, жизнь вернулась?

– Таковы мои предположения.

– И это все? – Норман нахмурился.

– Почему ты спрашиваешь меня? – сказал Гарри. – Спроси лучше Бет, она даст тебе развернутую картину… Животные очень чувствительны – нельзя пропустить Бог знает сколько миллион вольт через подводный кабель и включить в среде никогда еще не видевшей света осветительные решетки, не ожидая никакого эффекта.

Что-то из этих аргументов расшевеливало глубины сознания Нормана.

– Норман, ты кажется немного встревожен… А знаешь, этот код действительно крепкий орешек, и, скажу всю правду, я не уверен что смогу его раскусить. Понимаешь, если здесь простая подстановка, то для описания буквы потребуется двузначное число, поскольку их двадцать шесть – я не беру в расчет знаки препинания которых здесь может и не оказаться – когда я вижу рядом 2 и 3 я не знаю это "2" и "3" или «23». Работа по подстановке займет много времени.

– Гарри, что происходило внутри сферы?

– Это тебя тревожит? – спросил Гарри.

– Почему ты думаешь что я чем-то встревожен?

– У тебя это на лбу написано… Знаешь, это поразительно, но я не помню абсолютно ничего!

– Гарри…

– Видит Бог, я чувствую себя превосходно… Головная боль прошла, я совершенно здоров. Но все потускнело, угасло, как забываются сны. Я помню что это было великолепно – какие-то огоньки, кружащие в вихре… вот и все.

– Как ты открыл дверь?

– Тогда меня как бы осенило, я знал что надо делать.

– И что же?

– Уверен, я когда-нибудь вспомню.

– Неужели ты забыл и это?

– А что, кто-нибудь хочет туда войти? Ну конечно же, Тед.

– Уверен, ему это страсть как хочется.

– Я не знаю хорошо ли это. Мне кажется, когда Тед вернется он прожужжит все уши – «Как я посетил чужую сферу», мемуары Теда Филдинга… но похоже, нам не доведется услышать конец этой истории. – Гарри расхохотался.

Тед прав, подумал Норман, он типичный маньяк. Гарри стал очень веселым, его сарказм сменился открытыми и оживленными манерами, да и его неуравновешенность говорит само за себя. Гарри заявил что не может разгадать код, сказал что не помнит что происходило внутри сферы, как ее открыть, и кажется не придает этому никакого значения.

– Гарри, первое время ты был чем-то встревожен.

– В самом деле? Я помню что у меня раскалывалась голова.

– Ты говорил что мы должны уходить на поверхность.

– Да?

– Но почему?

– Один Бог знает почему… Я был на грани безумия.

– Ты еще говорил что здесь опасно оставаться.

– Не принимай это близко к сердцу, – улыбнулся Гарри.

– Если ты что-нибудь вспомнишь, скажи мне.

– Разумеется, Норман. Можешь на меня рассчитывать.

Глава 29
ЛАБОРАТОРИЯ

– Нет, причина не в этом, – сказала Бет. – Во-первых, рыбы, не знакомые с человеком, просто не обращают на него никакого внимания.

Во-вторых, если бы водолазы взмутили дно, поднялось бы много питательных осадков, это только бы привлекло морскую фауну. В-третьих, многие виды так и тянет к электричеству. Так что креветки и другие создания скорей приплыли бы сюда раньше, а не сейчас, когда нет тока.

– Ну и как он? – спросила она, рассматривая одну из креветок в маломощный сканирующий микроскоп.

– Ты о Гарри? Мне кажется, с ним все в порядке.

– Он вспомнил что-нибудь о сфере?

– Еще нет.

– Разрази меня гром! – она вдруг покачала головой и начала регулировать микроскоп.

– В чем дело?

– Прочный спинной панцирь… Это тоже новый вид!

– Shrimрus Bethus? Ты так и гребешь открытия лопатой.

– Ага… Я осмотрела морские веера. Они тоже нового вида.

– Великолепно, Бет.

– Странно, – она включила мощную подсветку и разрезала креветку скальпелем. – Норман, мы не видели здесь никакой жизни и вдруг за пару часов находим три новых вида… Это тебе не кажется странным?

– Но Бет, ты же сама говорила что морские веера мы раньше попросту не замечали… А кальмары и креветки, разве они не мигрируют? Барнс сказал что ученые еще не спускались на такую глубину. Может быть это в порядке вещей?

– Вряд ли, – сказала Бет. – Когда я вышла наружу, я почувствовала необычность их поведения: креветки слишком тесно прижимались друг к другу, хотя обычно придерживаются дистанции около четырех футов, и вдобавок, они двигались как на охоте, хотя для них здесь не было никакой пищи.

– По крайней мере, известной нам.

– Но эти креветки не могут питаться, у них нет желудка!

– Ты это серьезно?

– Можешь убедиться.

Норман посмотрел на разделанную креветку – масса розовой плоти, разрезанная по диагонали. Бет очень устала и что-нибудь упустила из виду, подумал он. Ей не мешает как следует выспаться.

– Внешне она выглядит безукоризненно, исключая дорсальный веер хвоста, – сказала она. – Но внутри…. Такие существа не могут жить. У нее нет желудка, нет органов размножения. Это похоже на небрежную имитацию.

– Но они, тем не менее, живут.

– Да, – казалось, она была огорчена этим обстоятельством.

– Внутренности кальмаров были самыми обычными…

– Собственно говоря, нет… Когда я разделала кальмара, я обнаружила что у него недостает нервного узла, звездообразного ганглия и жабр… Ты понимаешь, Норман, у него не было жабр! Кальмар не мог дышать!

– Наверное, он дышал каким-то иным способом.

– Нет… Мы встретили здесь невозможных созданий, – она от вернулась.

Он понял что она вот-вот расплачется. Бет поспешно спрятала на коленях дрожащие руки.

– Ты встревожена.

– А ты? – она взглянула на Нормана. – Ведь все это началось с того момента, как Гарри вышел из сферы.

– Полагаю, да.

– Гарри вышел из сферы и мы тут же встретились с невероятной морской жизнью. Мне это не нравится… – ее губы дрожали.

– Мы не можем уйти на поверхность, – сказал Норман и крепко обнял Бет.

– Я знаю, – она заплакала, прижавшись к плечу Нормана.

– Все нормально.

– Я ненавижу сантименты.

– Я знаю.

– Мне все здесь опротивело… Барнс, лекции Теда, эти дурацкие десерты Леви. Я хочу бежать отсюда… – она засопела, затем резко оттолкнула от себя Нормана и отвернулась.

– Со мной все в порядке, – сказала она. – Спасибо.

– Не стоит благодарности.

– Где же эти чертовы носовые платки? – она, наконец, нашла носовой платок и высморкалась. – Только никому ни слова…

– Разумеется… – неожиданно зазвенел звонок.

– Господи, что это? – вздрогнула Бет.

– Полагаю, нас зовут на ужин, – сказал Норман.

Глава 30
УЖИН

– Даже не понимаю как ты можешь есть эту гадость, – сказал Гарри, указывая на кальмаров.

– Они прелестны, – сказал Норман.

Только за столом он понял, как здорово проголодался и на время почти позабыл где находится.

– Я особенно люблю их жареными, – сказала Тина.

– Жареные «каламари», – сказал Барнс. – Мое любимое блюдо.

– Я тоже предпочитаю жареные, – сказала Эдмундс. Она строго придерживалась этикета. Норман даже заметил, что она ела ножом и вилкой.

– Почему же их не поджарили? – спросил Норман.

– На такой глубине это невозможно, – пояснил Барнс. – Горячее масло разлетается и засоряет воздушные фильтры.

– Не знаю, как кальмары, а креветки великолепны… – сказал Тед. Правда, Гарри?

– Восхитительные креветки, – поддержал тот.

– Я чувствую себя капитаном Немо… – сказал Тед. – Помните, который жил под водой исключительно дарами моря?

– «Двадцать тысяч лье под водой», – сказал Барнс.

– Джеймс Мэйсон, – сказал Тед. – Вы помните, как он играл на органе?

Ду-ду-ду, да-да-да, дааа, да… Бах, токката и фуга ди-минор.

– А Керк Дуглас!

– Керк Дуглас великий актер.

– Ты помнишь, как он бился с гигантским спрутом?

– Класс!

– А помнишь, как он его срезал у него щупальце?

– Я был совсем маленьким и этот фильм произвел на меня неизгладимое впечатление, – сказал Гарри. – Наверное поэтому, я сейчас так не люблю кальмаров.

– Ты их не любишь за мерзкий вкус, – напомнил Тед.

– Этот фильм заставил меня поступить в ВМС, – сказал Барнс.

– Нетрудно понять почему, – сказал Тед. – Это был романтичный фильм, показывающий чудеса прикладной науки. Кстати, кто там играл профессора?

– Я плохо помню… Какой-то старик.

– Норман, ты помнишь кто играл профессора?

– Забавно, группа авторитетов не может вспомнить, кто играл роль ученого в их любимом фильме.

– Но Керк Дуглас, в отличие от ученого, был героем.

– Франчот Тон? – вспоминал Барнс. – Клод Дейнс?

– Нет, какой-то Фриц.

– Фриц Вивер?

Из динамиков вырвался свист и треск, затем полились возвышенные звуки токкаты и фуги ди-минор.

– Я даже не знал что здесь есть эта запись, – сказал Тед.

– У нас на станции богатая фонотека, – сказала вернувшаяся к столу Эдмундс.

– Это не подходит для ужина, – сказал Барнс.

– А мне нравится, – сказал Тед. – Сюда бы еще салат из морских водорослей, какой подавали капитану Немо.

– Нельзя ли что-нибудь полегче? – спросил Барнс.

– Легче чем морские водоросли?

– Легче чем Бах.

– Как называли ту подводную лодку? – спросил Тед.

– Наутилус, – ответила Эдмундс.

– Да, точно… Nautilus.

– Так назвали и первую американскую атомную подлодку, спущенную со стапелей в 1954-м году, – сказала она и улыбнулась Теду.

– Точно, – согласился тот.

Два сапога пара, подумал Норман. Тед встретил достойного конкурента по вспоминанию неуместных мелочей.

– У нас новые посетители, – сказала Эдмундс.

– Что на этот раз? – спросил Гарри, резко вскинув глаза.

Испугался? Нет, простое любопытство, решил Норман.

– Маленькие медузы, – сказала Эдмундс. – Они плавают вокруг станции… Это великолепно! Мы непременно должны заснять их на видео! Как, доктор Филдинг, будем снимать?

– Я еще не поужинал, – уклонился Тед.

Эдмундс ушла. Все посмотрели в иллюминаторы, но никто не поднялся из-за стола.

– Кто-нибудь ел медуз? – спросил Тед. – Я слышал, это очень изысканный деликатес.

– В щупальцах некоторых медуз содержатся довольно сильные токсины, сказала Бет.

– Разве китайцы не едят медуз? – спросил Гарри.

– Из них варят суп, – сказала Тина. – Моя бабушка в Гонолулу умела его готовить.

– Для ужина больше подходит Моцарт. Или Бетховен, – сказал Барнс. Что-нибудь со струнными. Органная музыка уныла.

– Скорее драматична… – сказал Тед, играя на воображаемой клавиатуре. Его тело покачивалось в подражании Джеймсу Мэйсону.

– Унылая, – стоял на своем Барнс.

В этот момент щелкнула внутренняя связь.

– Вы только посмотрите на это чудо, – послышался голос Эдмундс. – Это великолепно.

– Где она?

– Должно быть, снаружи, – сказал Барнс и подошел к иллюминатору.

– Это похоже на розовый снег, – сказала Эдмундс.

Все встали и подошли к иллюминаторам. Ее очертания с тру дом различались сквозь плотное облако медуз. Медузы были величиной с наперсток и светились розоватым сиянием, что действительно напоминало розовый снегопад. Отдельные экземпляры плавали почти вплотную к иллюминаторам.

– У них нет щупалец, – сказал Гарри. – Это просто маленькие пульсирующие мешочки.

– Они движутся, сокращая мускулы и выбрасывая из себя воду, – сказала Бет.

– Как кальмары, – заметил Тед.

– Они приклеиваются к моему скафандру, – сообщила Эдмундс.

– Розовый свет просто фантастичен… – сказал Тед. – Словно снег на закате.

– Очень поэтично.

– Они приклеиваются и к шлему, – сказала Эдмундс. – Когда я их сдираю, на поверхности остаются грязные полоски, – она замолчала, они слышали ее дыхание.

– Ты видишь Эдмундс? – спросил Тед.

– Не очень хорошо… Вон она, слева.

– Они испускают тепло, – передавала Эдмундс.

– Мне это не нравится, – сказал Барнс и приказал Тине. – Передай ей, что пора возвращаться.

Тина убежала в сектор связи. Норман едва различал темный силуэт Эдмундс, движения ее рук, взволнован…

– Слизь не стирается, – передавала она. – Кажется, она разъедает пластик… и ткань…

– Джейн, Джейн, возвращайся! – послышался голос Тины.

– Пятна… плохая видимость… – дыхание Эдмундс стало неровным. – Я чувствую боль… мои руки горят… они проедают сквозь… – она задыхалась.

– Джейн, возвращайся! Джейн, ты меня слышишь? Джейн!

– Она упала, – сообщил Гарри.

– Мы спасем ее, – крикнул Тед, вскочив на ноги.

– Ни с места, – приказал Барнс.

– Но она…

– Я сказал, отсюда никто не выйдет!

– Я не могу… нет… о Господи… – Эдмундс закричала. Ее крик был сильный и продолжительный, с маленькими перерывами для вздохов. Сама она была скрыта за пеленой медуз.

Они переглянулись и посмотрели на Барнса. Капитан был непреклонен, его губы были плотно сжаты.

Пронзительные вопли вдруг прекратились и наступила мертвая тишина…

Глава 31
И СНОВА ПОСЛАНИЯ

Спустя час медузы исчезли так же неожиданно, как и появились. Тело Эдмундс лежало почти около самой станции и мягко покачивалось в подводном течении. Обшаривая дно прожекторами, Барнс и Флетчер поднесли к нему большие баллоны сжатого воздуха. Когда они приподняли Эдмундс, ее голова безжизненно откинулась назад. На скафандре Эдмундс выделялись крошечные пятна неправильной формы, на тусклом пластике виднелись оплавленные рубцы.

Из баллонов вырвалась и устремилась к поверхности гирлянда серебряных пузырей.

Наблюдавшие за этой сценой изнутри станции молчали. Норман отметил, что даже Гарри оставил свои циничные замашки и неподвижно застыл у иллюминатора.

– Что они делают?

– Надувают костюм.

– Зачем? – удивился Тед. – Разве ее не принесут сюда?

– Нет… здесь ее негде хранить, – пояснила Тина. – Продукты разложения испортят весь воздух.

– Но здесь мог быть какой-нибудь герметичный контейнер.

– Конструкторы станции не предусмотрели возможность смерти кого-нибудь из экипажа.

Барнс разжал пальцы и раздувшийся костюм Эдмундс медленно поплыл вверх, словно поднимаемый серебристым потоком.

– Ее тело достигнет поверхности?

– Да. По мере изменения наружного давления газ будет расширяться.

– А затем?

– Возможно, акулы, – сказала Бет.

Через несколько мгновений тело исчезло за пределами досягаемости прожекторов. Барнс и Флетчер продолжали следить за ним задрав головы.

Флетчер перекрестилась и они повернули к подводной станции.

Где-то внутри станции зазвенел звонок. Тина убежала в соседний цилиндр и вскоре оттуда донеслись ее крики.

– Доктор Адамс, снова какие-то цифры!

Гарри ушел. Следом за ним потянулись и остальные – никто не хотел оставаться у иллюминаторов напоминавших о недавней трагедии.

Норман в полном изумлении смотрел на закрученную спираль из нулей и единичек. Гарри удовлетворенно прихлопнул руками.

– Прекрасно, – сказал он. – Теперь у меня появился шанс. Вы помните старое послание? Это оно же, но в двоичном виде.

– Ага, – Тед подпихнул Нормана локтем. – Разве я не говорил, что в этом все дело?

– Это поможет разделить буквы, – сказал Гарри.

– Вот копия оригинальной последовательности, – сказала Тина, протягивая лист с цифрами.

00032125252632 032629 301321 04261037 18 3016 0618082132 29

033005 1822 04261013 0830162137 1604 083016 21 1822 0330131

30432

– Смотрите: 0-0-0-3-2-1-2 и так далее. Я не знал, как этот ряд разбить на буквы… Сейчас это очевидно: 3-21-25-25…

– Но как ты узнал? – удивился Норман.

– Элементарно, – сказал Гарри. – Эта спираль раскручивается изнутри, что создает следующую последовательность… – экран неожиданно сменился.

– Это та же спираль, но в десятичной системе – сказал Гарри. Видишь, с центра идут: 0-0-0-3-2-1-2-5-2-5… Возможно оно хочет выразить сожаление о несчастном случае.

– Почему ты так решил? – спросил Норман с любопытством посмотрев на Гарри.

– Потому что с нами трудно установить контакт и это существо пробует различные способы.

Экран погас и появился новый рисунок – все та же круглая спираль, но на этот раз разделенные на группы цифры закручивались к центру.

– Просто замечательно, – сказал Гарри.

– Откуда это исходит?

– Очевидно, из звездолета.

– Но как оно включает наш компьютер и выдает эти цифры?

– Мы не знаем, – сказал Тед. – Да, наверное, в этом и нет никакой необходимости. Видишь ли, для любого ученого прошлого наша техника будет представляться почти магией… Возьмем, к примеру, Аристотеля, Леонардо да Винчи или Ньютона и покажем им телевизор «Сони». Они же разбегутся с воплями про черную магию. Но вся соль в том, что ты не сможешь им ничего объяснить… По крайней мере, сразу. Ньютон не смог бы разгадать секрет телевидения без изучения электромагнетизма, волновой механики и физики частиц, что было бы для него новой концепцией мира.

– Ты хочешь сказать, в данный момент мы подобны Ньютону?

– Только то, что мы вступили в контакт и не знаем, как это происходит.

– И даже не пытаемся узнать.

– Нам следует допустить вероятность того, что мы окажемся не в состоянии это понять.

Норман отметил энергию, с которой они окунулись в обсуждение. Мы интеллектуалы, подумал он, и наша защита в разговорах и спорах, абстракциях и концепциях, что позволяет забыть страх и печаль. Норман понимал их стремление, он и сам хотел того же самого.

Гарри задумался над изображением спирали.

– Неважно как, но это существо стремится установить с нами контакт.

Возможно, оно полагает, что мы думаем или пишем спиралями.

– Точно, – сказала Бет. – Откуда ему знать, какие мы?

– Если это существо хочет контакта, почему бы нам не сделать шаг навстречу? – сказал Тед.

– Отличная идея! – Гарри прищелкнул пальцами и сел за клавиатуру.

– Первый шаг очевиден, – сказал Гарри. – Мы вернем послание, начиная с первых групп.

– Хочу заметить, что эта идея принадлежит мне, – сказал Тед.

– Разумеется, – сказал Барнс.

– Ты слышал, Гарри?

– Не волнуйся, с тобой никто не спорит, – сказал тот, набирая на клавиатуре: «00032125252632»

Некоторое время они слышали лишь шум вентиляторов и гудение генераторов. Все смотрели на экран… Сначала ничего не происходило. Потом экран очистился и появился новый ряд:

«0001132121051808012232»

Хотя это была всего лишь строка цифр на дисплее, Норману стало как то не по себе. Стоявшая рядом Тина заволновалась:

– Он откликнулся.

– Невероятно, – сказал Тед.

– Попробуем дальше, – сказал Гарри. Внешне он казался спокойным, но его пальцы совершали ошибки на вводе. Лишь через несколько секунд он смог ввести: «032629»

Ответ не замедлил явиться: «0015260805180810213»

– Похоже мы открыли линию связи, – сказал Гарри.

– Но к сожалению, – заметила Бет. – Мы не имеем ни малейшего понятия о содержании беседы.

– Оно знает что говорит, – уточнил Тед. – Это мы блуждаем в потемках.

– Может быть оно нам все объяснит?

– Что это за «оно»? – нетерпеливо спросил Барнс. Гарри поправил сползающие на нос очки и ответил:

– Это существо, которое сначала таилось в сфере, а сейчас обрело свободу действий.