Текст книги "Верность"

Глава 21. Правдивость

Хейден

Я прижался к Грейс, наслаждаясь теплом ее тела. Ее губы мгновенно ответили на мой поцелуй, идеально сомкнувшись с моими. Мы приходили в себя после оргазма, а наши сердца еще продолжали бешено колотиться.

Слыша эти ошеломляющие слова, глядя на ее бесподобно красивое тело, прильнувшее к моему, я чувствовал, что становлюсь совершенно другим человеком, непохожим на прежнего. Наша сегодняшняя близость значительно отличалась от предыдущей, хотя и была не менее удивительной. Сегодня нами двигали эмоции иного рода. Я знал: Грейс чем-то сильно подавлена и причина ее подавленности связана не с угрозой войны, а залегает глубже.

Я неохотно прервал наш поцелуй, но только так я мог увидеть лицо Грейс. И вновь ее кожа излучала удивительное сияние. На слегка припухших губах играла легкая улыбка.

– Что смотришь? – весело спросила она, видя, что я не свожу глаз с ее лица.

Мне показалось: она вот-вот засмеется.

– До чего же ты красива. Просто не верится.

Я произнес эти слова, не дав себе времени подумать, но это была правда. Каждое мгновение, проведенное вдвоем с Грейс, заставляло меня все крепче влюбляться в нее. Она была необыкновенно красивой, непостижимо сильной, находчивой и бескорыстной. Она обладала великим множеством качеств, достойных восхищения и нужных мне, о чем я даже не подозревал, пока не встретил ее.

– Ну хватит меня хвалить, – скромно сказала она, дотронувшись до моего подбородка.

– Грейс, это не просто комплименты, – возразил я и даже слегка нахмурился.

Она не замечала в себе того, что видел я, и мне это казалось дичью.

– Спасибо, Хейден.

Грейс качнула головой. Казалось, она соглашалась лишь затем, чтобы я закрыл рот и мы бы соединили губы в поцелуе. Я выдержал несколько секунд и снова отстранился. Опираясь ладонями в матрас по обе стороны от ее головы, я перелез на край кровати и встал, схватив Грейс за руку.

– Пополощемся?

– Отличная мысль, – засмеялась она, намеренно отводя взгляд от моего голого тела.

Грейс выбралась из кровати, встала рядом, затем позволила отвести ее в ванную. Как мне ни хотелось полюбоваться ее голым телом, я стойко противился искушению.

Я потащил Грейс под незамысловатое приспособление, служившее душем, но она остановилась у двери.

– Подойди ближе, – шепнул я.

Грейс что-то промычала, но подошла почти вплотную.

– Сдается мне, ты уже проделывал нечто подобное…

– Всего однажды.

– Хорошая комбинация, – с нарочитой серьезностью закивала Грейс.

– И с тобою, если помнишь, она удалась.

– Удалась, – согласилась Грейс.

В следующее мгновение она чуть не вскрикнула. Я повернул кран, и на нас хлынула холодная вода. Грейс тут же прижалась ко мне и шумно выдохнула. Я лишь усмехался.

– В ледышку превращаюсь, – заявила Грейс, глядя на меня во все глаза.

Мне было приятно, что она не отскочила, а все так же прижималась ко мне.

– Сейчас согрею, – легкомысленно пообещал я, прижав ее еще крепче.

Грейс улыбнулась и чмокнула меня в плечо. Вода хлестала по нам, но мы словно забыли, что принимаем душ, и просто стояли, крепко прижавшись.

Даже под холодной водой мне стало тепло от рук Грейс. Они скользили по моей спине, трогая шрамы, после чего переместились к лопаткам, которые она несколько раз поцеловала. Веселье было недолгим. Грейс тяжело вздохнула (у меня даже сердце зашлось). Мы оба почувствовали перемену.

Легкомысленное, игривое настроение сменялось другим, а то с каждой секундой становилось тяжелее. Общение на языке тел позволило нам на какое-то время обойтись без слов, но дальше уклоняться было невозможно. Настало время поговорить.

– Хейден…

Я знал, что последует дальше: лавина вопросов. До сих пор мы их избегали, ссылаясь на неподходящее время. Но эта отговорка больше не действовала. Я молчал, думая, как и с чего начать, когда Грейс снова нарушила молчание.

– Нам нужно кое-что прояснить.

Ее голос звучал тихо и глухо – губы Грейс упирались в мое плечо. Но как бы она ни пыталась скрывать боль, та прорывалась наружу. Я провел рукой по мокрым волосам Грейс, погладил ее мокрую спину.

– Проясним, – пообещал я, пожалев, что сейчас не вижу ее лица.

Она еще раз ткнулась губами в мое плечо, затем отодвинулась. Тепло ее кожи сменилось потоком холодного воздуха.

– Только вначале давай все-таки помоемся.

– Конечно, конечно, – торопливо согласился я, думая о предстоящем разговоре.

Я сомневался, что мне вообще хватит на это сил, но разговор должен состояться. Слишком много неясного и недосказанного успело накопиться за эти недели.

Основной запас воды мы израсходовали напрасно, просто стоя под холодными струями. Пришлось быстро наверстывать упущенное и смывать с себя дневную грязь, пока вода еще лилась. Вскоре бак опустел. Вытирались мы молча. Каждый был погружен в свои мысли. Я успел заметить свежий шрам на месте ее поврежденного и теперь почти сросшегося ребра.

Грейс еще пыталась улыбаться. Она прошествовала в комнату, остановилась перед комодом, выбирая одежду. Мы одевались, и я почти физически чувствовал, как воздух стал плотнее от сгустившегося напряжения. Как объяснить Грейс все события, обрушившиеся на нас? Как она отреагирует, узнав правду?

Я рассеянно провел полотенцем по волосам и бросил его на спинку стула. Грейс сделала то же самое. Я уселся на кровать, уперся в стенку и вытянул ноги.

– Забирайся, – предложил я Грейс.

Она послушно взяла протянутую руку, села у меня в ногах, упершись бедрами в мои. Нервозность Грейс передалась и мне, вызвав бурление в животе. Итог нашего разговора мог быть как превосходным, так и отвратительным.

– Вот что, – начал я, когда молчание сделалось невыносимым. Грейс смотрела то на меня, то на стену и глубоко дышала, стараясь успокоиться. – Скорее всего, ты хочешь узнать, почему…

– Хейден, мой отец умер.

Я обомлел и даже разинул рот. Я подозревал, что Селт долго не протянет, но услышать о его смерти из ее уст… Сердце сжалось от боли за Грейс. Эту фразу она произнесла скороговоркой. Мне показалось, что она была готова сообщить о его смерти сразу же, едва появившись в Блэкуинге, но удерживалась.

– Грейс, я тебе очень сочувствую.

Я потянулся к ее рукам. Она внимательно смотрела на меня, чуть наморщив лоб. В глазах отражалась боль.

– Он просто… он ушел.

Голос Грейс звучал сухо и глухо. От ее напряженного тона у меня сдавило горло. Я догадывался, что сейчас творилось у нее в душе. Потом она перевела взгляд на наши сплетенные руки, судорожно вдохнула, борясь с подступающими слезами.

– Ты успела с ним проститься?

Ну зачем я спросил ее об этом? Ей было больно даже думать об этом. Но мне требовалось узнать, не напрасным ли было жуткое испытание, на которое я обрек ее и себя. Я хотел знать, достигнута ли главная цель моей чудовищной затеи. В душе я надеялся, что достигнута и что Грейс успела проститься с отцом.

Грейс подняла на меня глаза. Прошло еще несколько секунд. Ее лицо дрогнуло, глаза плотно закрылись, а из горла вырвалось тихое рыдание. Я увидел ее торопливый кивок. Этого мне хватило, чтобы крепко обнять ее и притянуть к себе. Она дернулась, прижавшись ко мне спиной. Я склонился над нею, накрыв собой.

Я обнял ее за плечи, она вцепилась в мои предплечья. В который раз я поразился, насколько идеально совпадают пропорции наших тел. Хотелось прижать ее еще крепче, но не получилось. Слезы, столько времени сдерживаемые ею, прорвались наружу, и вся она отдалась плачу.

– Ты поплачь, Грейс, – прошептал я, наклонившись к ее уху. – Легче станет.

В тесном объятии мы раскачивались взад-вперед, словно пытаясь утешить друг друга.

Она молчала и только всхлипывала. Слезы лились из плотно закрытых глаз. Я смотрел на ее мокрое лицо. Единственное, что я сейчас мог, – это окружить ее своим теплом. Я понимал: мне нечем ее утешить. Боль утраты была слишком разрушительной. Такую не уймешь никакими словами. Я мог только обнимать Грейс.

– П-прости, п-пожалуйста, – запинаясь, проговорила она, отчаянно шмыгая носом и пытаясь унять поток слез.

– Маленькая моя, не надо извиняться, – возразил я, еще крепче обнимая ее.

Я поцеловал Грейс в мокрую щеку и стер крупную слезинку. Она и так слишком долго носила это в себе, сдерживая чувства. Пусть теперь выплачется до конца.

Так мы сидели довольно долго. Я крепко обнимал Грейс, продолжая осторожно вытирать ей слезы. Она не разжимала рук, впившихся в мои предплечья. Она не противилась моим попыткам ее успокоить. Я чувствовал, как Грейс постепенно оттаивает. Каждый ее всхлип вызывал судорогу у меня в животе и пронзал сердце, заставляя и меня чувствовать ее боль.

Мои родители погибли много лет назад, а боль потери не утихла и сейчас. Я не брался даже представлять, какой кровоточащей душевной раной была для Грейс смерть отца.

Постепенно ее судорожные рыдания перешли в негромкое всхлипывание. Потом затихло и оно. Слезы еще продолжали течь, но теперь уже бесшумно. Мои губы упирались в ее подбородок и вздрагивали всякий раз, когда она судорожно вдыхала. Скрестив руки, я прижимал Грейс к себе, слегка поглаживая ей запястья.

– Ты как? – тихо спросил я, прекрасно зная, насколько ей сейчас паршиво.

Теперь мои губы утыкались ей в плечо.

– Я выправлюсь, – пообещала Грейс.

В ее голосе появилась решимость, но сам голос оставался дрожащим, а дыхание – таким же судорожным.

Мы снова умолкли. Может, рассказать ей все как есть? Я мысленно спорил с собой и тянул время, водя губами по ее шее. Неожиданно Грейс снова повернулась ко мне лицом, сев в ту позу, в какой находилась вначале.

– Какой потрясающий расчет времени, – начала она, пристально глядя на меня.

Я опустил глаза и стал рассматривать собственные пальцы, смущенно елозившие по коленям.

– Ты отправил меня домой накануне его смерти… Неужели это было простым совпадением? – осторожно допытывалась Грейс.

Вскинув голову, я встретил ее горящий взгляд. Не зная наверняка, она догадывалась, чем могло быть продиктовано мое решение. И снова я опустил голову, ничего не сказав.

– Хейден.

Я смотрел на свои руки, плотно сжав губы и отказываясь признаваться в содеянном, хотя все делалось во имя Грейс. Сказать такое вслух означало бы заново пережить всю боль разлуки с нею, даже если она и сидела сейчас рядом.

– Хейден, ты меня любишь?

– Да, – мгновенно ответил я и запрокинул голову.

Наши глаза встретились. Я не отвел взгляда; сверкающие глаза Грейс не отпускали.

– А что бы ты сделал для меня? – спросила она, продолжая столь же пристально и решительно всматриваться в меня.

– Все что угодно, – не задумываясь, ответил я.

Мой голос звучал чуть глуше обычного, но я говорил правду.

– Для тебя, Грейс, я бы сделал что угодно.

Она поглядывала на меня и морщила брови. Я почти видел мысли, проносившиеся у нее в голове. Теперь эта правда легла на нее таким же грузом, как и на меня.

Она поняла.

– Ты ведь знал, – спокойно заключила Грейс, хотя в голосе ее оставалось сомнение. – Знал, что мой отец умирает.

У меня застучало в висках. Я тянул время. Открыл рот, но тут же опять закрыл. Шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы и понурил плечи. Грейс смотрела на меня и ждала ответа.

– Грейс…

Я потянулся к ее руке, но она отодвинула ее, продолжая жечь меня зеленым огнем своих глаз. Я хотел не замечать этого мелкого жеста, но сказавшееся в нем отчуждение резануло меня, так что живот свело.

– Скажи, ты ведь знал, что мой отец умирает. Знал?

В ее голосе был холод и жесткая решимость узнать правду. Я нахмурился, расстроенный таким началом разговора.

– Говори, Хейден! – выкрикнула Грейс.

Мое молчание вывело ее из терпения. Такой вспышки я не ожидал и даже подпрыгнул. Наши глаза снова оказались на одном уровне.

– Да, Грейс, я знал.

– Тогда почему не сказал напрямую? Почему прогнал от себя да еще заставил думать, будто я тебе надоела?

Недавняя жесткость в ее тоне сменилась болью. Недолгий приступ гнева исчез. Такого страдальческого выражения лица я у нее еще не видел. Я почувствовал себя виноватым, но тут же спохватился, напомнив себе, ради чего затевал этот самоубийственный маневр. Пусть лучше Грейс злится на меня, чем на себя. Правда поставила бы ее перед выбором: отец или я.

– Я не хотел ставить тебя перед выбором, – как можно мягче сказал я и потянулся к ее руке.

На этот раз Грейс не отдернула руку. Я нежно сжал ей пальцы. От сердца немного отлегло.

– Нечего было выбирать за меня, – отрезала она, угрюмо покосившись в мою сторону.

Казалось, она вот-вот снова заплачет. Я ненавидел себя за такое течение разговора. Грейс была очень сильной, и то, что я, пусть и невольно, довел ее до слез, пронзало мне сердце.

– Да, не мне было выбирать за тебя. Но неужели ты не понимаешь? Я не мог поставить тебя перед выбором. Не хотел, чтобы потом ты терзалась угрызениями совести, вынужденная выбирать между отцом и мною. Твоему отцу оставалось жить совсем недолго. Я не мог допустить, чтобы в эти дни ты бы еще тревожилась обо мне…

Собственные рассуждения представлялись мне на редкость логичными. Только бы Грейс поняла мою логику!

– Я рассуждал так: если ты поверишь, что надоела мне и я больше не хочу тебя видеть, тебе будет легче. Ты проведешь с отцом последние дни его жизни, не думая и не беспокоясь обо мне.

Грейс ловила каждое мое слово. Ее дыхание участилось. Воздух вокруг нас трещал от напряжения. Мне не терпелось услышать ее ответ.

– Если бы ты знала, как сильно я нуждаюсь в тебе, ты бы не ушла. Грейс, пойми… я это сделал ради тебя, – ослабевшим голосом взмолился я.

Мне требовалось, чтобы она поняла искренность моих слов, иначе я просто рухну на пол. Грейс шумно вдохнула, молча обдумывая мои слова.

– Хейден… ты разбил мне сердце.

На последнем слове ее голос дрогнул. Из глаза выкатилась слезинка, которую я быстро смахнул.

– Я и свое разбил, – признался я, усаживая ее себе на колени.

Я говорил едва слышимым шепотом, но это была абсолютная правда. Ее изгнание вывернуло меня наизнанку и искромсало на куски. После гибели родителей это было вторым сильнейшим потрясением в моей жизни.

– Значит, все было затеяно с единственной целью – дать мне встретиться с отцом?

Чувствовалось, Грейс и сейчас еще шокирована моей затеей.

– Да. Прости, что не сказал напрямую… Не мог я заставить тебя выбирать.

Понимала ли она, что двигало мною? Была ли готова принять?

– А когда ты велел мне возвращаться домой, ты меня любил?

Мне показалось, что она боится услышать ответ, но ее глаза смотрели прямо и решительно.

– Да, – выпалил я.

Грейс вдохнула ртом, сжала мне руку, ответив:

– И я тебя тогда уже любила.

Она ведь почти призналась мне в любви там, в лесу. Но я ее оборвал. А потом… Мое тогдашнее поведение могло напрочь изменить ее чувства.

– В самом деле? – с замиранием в голосе спросил я.

– Да.

Я потянулся к ее лицу. Пальцы скользнули по подбородку, поднялись к уху и запутались в волосах. Грейс наклонилась в мою сторону, закрыв глаза и наслаждаясь теплом моей ладони.

– Теперь ты понимаешь, почему я так поступил? – спросил я, подвигаясь к ней. – Мне важно, чтобы ты поняла.

– Да, Хейден, – глубоко вздохнула она, вновь открыв глаза. – Понимаю.

– Рад слышать. Не хочу, чтобы ты думала, будто я к тебе охладел. Я полюбил тебя задолго до того, как это понял…

Я не пытался вспомнить день и час, но знал, что говорю правду.

– Наверное, и у меня было так же, – призналась Грейс.

Мы оба говорили совсем тихо, словно боялись громкими голосами разрушить волшебство момента.

– Так, значит, мир? Прошу тебя, скажи, что мы помирились.

Грейс ответила не сразу. Она внимательно смотрела на меня. Я снова чувствовал, как стремительно несутся ее мысли, а сам с тревогой ждал ее ответа. От волнения сводило живот.

– Хейден, мы не просто помирились. То, что ты сделал… по сути, подарил мне… Такой потрясающей заботы я еще не видела ни от кого.

Я с неимоверным облегчением вздохнул. Весь воздух, что томился в легких, вырвался наружу, отчего грудь сразу опустилась. Не удержавшись, я крепко поцеловал Грейс.

– Ты серьезно? – спросил я, удивленный последней фразой.

– Хейден, благодаря тебе я смогла проститься с отцом. Это такой прекрасный подарок, особенно в наши дни.

Я провел пальцами по ее щеке. Грейс обняла меня за шею. Мы замерли. Ком в горле мешал мне говорить.

– Я рад, что ты не опоздала и сумела провести с отцом хотя бы несколько дней. Ради этого все и затевалось.

– Знаю, – ответила Грейс, теребя мне кожу на шее. – Знаю.

– Все, о чем я тут говорил… Грейс, для тебя я готов сделать что угодно.

Легкая улыбка смягчила ее напряженное лицо.

– И я готова для тебя сделать что угодно.

Пространство между нами исчезло. Мне не терпелось снова ее поцеловать.

– Хейден, спасибо тебе за все, что ты для меня сделал, – сказала Грейс, прервав наш недолгий поцелуй.

– Не надо меня благодарить, – смутился я.

– Но я все равно благодарю, – улыбнулась Грейс. – Так что прими мою благодарность.

Когда она улыбалась, ее губы становились особенно прекрасными.

– Хорошо, Грейс. Принимаю.

– Твое сердце все еще остается разбитым? – осторожно спросила она.

Думаю, она хорошо слышала, как оно шумно колотится в моей груди, теплое и вполне живое.

– Пока ты со мной, мое сердце не может быть разбитым.

Такое признание слегка ошеломило Грейс, но опять-таки я говорил правду. Она была всем, что требовалось мне для жизни и счастья. Моей движущей силой. Грейс и не подозревала, что целиком повелевает моим сердцем.

– Я всегда буду с тобой, – тихо сказала она.

От ее нежного взгляда все во мне ожило.

– Тогда мое сердце никогда не разобьется.

Глава 22. Жизненная необходимость

Грейс

Мы с Хейденом ходили по лагерю. Меня не покидало чувство, что это когда-то уже было. Вспоминались первые дни здесь: как и тогда, Хейден занимался повседневными делами, всюду таская меня за собой. Как все изменилось с тех пор, просто уму непостижимо. Давно уже не враги, мы стали единой силой, спаянные истинной любовью. И наша любовь с каждым днем только крепла. Изменилась и обстановка. Тогда мы проверяли запасы, необходимые для обычной жизни. Сейчас наши проверки касались оружия и всего, что требуется для обороны. Повседневные заботы отошли на задний план. Мы готовились к войне.

– Теперь в штурм-центр? – обернувшись ко мне, спросил Хейден.

– Да. Это последняя остановка?

– Скорее всего, – рассеянно пробормотал Хейден.

Хейден держал в памяти постоянно пополняемый список всего, чем нужно успеть запастись до неминуемого нападения Грейстоуна. Мы уже побывали в больнице у Докка, заглянули на кухню к Мейзи и в гараж, которым заведовал Дакс.

– Нам требуется целая куча всего, – сообщил Хейден, когда мы подошли к штурм-центру.

Он начал хмуриться после второй остановки, и чем дальше, тем делался угрюмее. У меня было подозрение, которое я упорно гнала, отчаянно надеясь, что оно не оправдается. Дверь негромко скрипнула, и Хейден вошел. Его появление ошеломило мужчину средних лет, несшего дежурство в штурм-центре.

– Приветствую, – торопливо произнес тот, выпрямляясь на стуле.

Казалось, он побаивается Хейдена. Я сочла это странным, но потом вспомнила, как поначалу сама боялась Хейдена. Сейчас он вызывал у меня совсем иные чувства.

– Здравствуй, Фрэнк. Будь добр, выйди на минутку.

– Конечно, конечно.

Фрэнк вскочил со стула и поспешно вышел, закрыв дверь. Мы с Хейденом остались одни. Хмурясь и вздыхая, он подошел к одному из шкафов с боеприпасами, открыл дверцу и принялся проверять содержимое. Его плечи даже ссутулились от досады. Наши запасы патронов и близко недотягивали до положенной нормы. Для предвоенного времени это никуда не годилось.

– Хочешь, начну составлять список? – предложила я.

– Не помешает.

Хейден рылся в шкафу и не заметил моего кивка. Я прошла к столу в центре комнаты, взяла ручку и листок бумаги. Прежде чем составлять список боеприпасов, я записала то, в чем еще нуждался лагерь.

«Еда. Антибиотики. Бинты. Болеутоляющее. Топливо. Провода. Батарейки».

Список и меня заставил нахмуриться. Он был длинным. Там значились вещи, которые и раньше-то было добыть непросто, а сейчас и подавно. Все источники, уцелевшие в развалинах города, быстро истощались.

– Добавь туда боеприпасы! – крикнул Хейден, переходя ко второму шкафу.

– Какие именно?

– Все.

– Потрясающе, – язвительно пробормотала я.

Хейден шумно захлопнул дверцу шкафа и подошел ко мне. Упершись ладонями в стол, он склонился над моим списком, внимательно просмотрев все пункты.

– Ты понимаешь, что это значит? – озабоченно произнес он.

Я подняла голову и встретилась с ним глазами.

– Надо устраивать вылазку.

Хейден мрачно кивнул, не меньше меня расстроенный таким положением дел. Выход за пределы лагеря всегда был сопряжен с риском, а сейчас особенно. Я смотрела на него. Эх, если бы нашелся способ пополнить запасы каким-то иным образом. Увы, таких способов не существовало.

– Есть хоть малейший шанс, что я уговорю тебя остаться в лагере? – на всякий случай спросил Хейден, хотя и так знал мой ответ.

– Нет и не будет.

Хейден невесело усмехнулся. Нас разделял стол. Он подошел ко мне, некрепко обнял за плечи, притянул к себе и поцеловал в висок. Поцелуй длился считаные секунды. Потом Хейден так же быстро отошел, пробормотав:

– Так я и думал.

Я улыбнулась. Мне понравился и поцелуй, и то, с какой легкостью Хейден принял мой отказ.

– Когда выезжаем? – спросила я, засовывая список в карман.

– Сейчас, – сокрушенно ответил Хейден.

Вернувшись к шкафу, он достал два восьмимиллиметровых пистолета, один протянул мне. За поясом джинсов у Хейдена уже торчали пистолет и парочка ножей. Такой арсенал делал его опасным противником. У меня, помимо пистолета, тоже имелся нож с выкидным лезвием. Свое оружие я держала в кармане. Второй пистолет Хейден тоже сунул в карман.

– Идем, – тихо сказал он, коснувшись моей руки.

Мы вышли. И снова Фрэнк, дежуривший снаружи, подпрыгнул при нашем появлении.

– Успокойся, дружище, – поддразнил его Хейден.

Фрэнк быстро скрылся внутри. Я невольно усмехнулась. Хейден был вдвое моложе, а караульный боялся его, как мальчишка.

– Кого возьмем с собой? – спросила я Хейдена по пути к гаражу.

– Как обычно, Кита и Дакса.

– А кто останется за главного, пока нас нет? – встревожилась я.

Помимо Хейдена, Кит с Даксом тоже занимали важное положение в Блэкуинге. Получалось, лагерь оставался без руководства, что в нынешних условиях было опасно.

– Докк, – ответил мне Хейден. – Прежде был Барроу…

Вспомнив про Барроу, он нахмурился. Тот по-прежнему содержался в верхнем помещении башни, под круглосуточной охраной не менее трех человек, которые не давали ему спуститься вниз и устроить новый мятеж.

– Прости, что так получилось.

Я чувствовала необходимость извиниться. Быстрое развенчание Барроу отчасти произошло и по моей вине.

Почти у самого гаража Хейден мельком взглянул на меня:

– Ты не виновата. Не извиняйся за происшествия, которыми не можешь управлять.

Его слова звучали жестко и яростно. Да, Хейден действительно был из иного теста, нежели мы.

– Уже вернулись? – беспечно приветствовал нас Дакс. – Не иначе как по мне соскучились.

Мы видели только нижнюю часть его туловища: он копался в моторе трофейной машины, пригнанной в прошлую вылазку. Меня вдруг охватила дурацкая, лишенная всякой логики злость к неодушевленному предмету. Вспомнилось, как Хейден подъехал на этой машине через несколько минут после возвращения пикапа с Китом и Даксом. Но за эти несколько жутких минут я успела поверить, что он мертв.

– Ясное дело, соскучились, – буркнул Хейден и тут же улыбнулся. – Кстати, где Кит?

– Последний раз я его видел идущим к хижине Мэлин, – фыркнул Дакс. – Сомневаюсь, что тебе захочется сунуться туда и нарушить процесс.

Он провел ладонью по лбу, отирая пот, и там появилась темная жирная полоса смазки пополам с грязью.

– Боже милосердный, – пробормотал Хейден. – Другого времени не нашлось?

Не далее как вчера мы с ним занимались тем же самым, поэтому слова Хейдена попахивали лицемерием, однако я предпочла промолчать.

– У людей разные потребности, – пожал плечами Дакс.

– Хейден, не торопи его, – сказала я, заработав сердитый взгляд. Я лишь улыбнулась, добавив: – Мы так и так еще не подготовились к выезду.

Он раздраженно засопел, но ничего не ответил, а стал забрасывать вещи в пикап. Дакс заговорщически подмигнул мне и потянулся к канистре с бензином. Я присоединилась к Хейдену, наполняя заднюю часть пикапа пустыми канистрами, мешками и бутылками с водой – по нескольку штук на каждого.

Утро только началось. Не прошло и получаса, как мы пришли в гараж и начали готовиться к выезду. Нам было чем заняться. И все же Хейдена злила необходимость дожидаться Кита. Причина была понятна: Хейден хотел поскорее выехать и пораньше вернуться. Я уже собиралась предложить, чтобы кто-то из нас взял на себя тяжкий труд и пошел за Китом, когда тот сам появился в дверях гаража. Таким довольным и счастливым я его еще не видела.

– Так, так, так, – произнес Дакс, улыбаясь во весь рот.

– Привет, ребята. – Кит махнул нам с Хейденом и начисто проигнорировал Дакса.

Хейден словно не заметил Кита. Я поздоровалась за нас двоих.

– Какой ты весь свеженький и сияющий, – невозмутимо продолжал Дакс. – С чего бы это?

– Заткнись, Дакс, – бросил Кит и тут же сам улыбнулся во весь рот.

– Послушай, я же совсем не против, чтобы кто-то получил немного удовольствия, – сказал Дакс, примирительно поднимая руки.

– Быть может, когда-нибудь и ты узнаешь, что это такое, – пошутил Кит, улыбаясь до ушей.

Я наблюдала за их дружеским пикированием и радовалась за Кита. Приятно было видеть его счастливым, пусть даже и от банального физиологического контакта. И вновь я задумалась о том, простираются ли его отношения с Мэлин дальше физиологии.

– Смею тебя уверить, приятель, я знаю, что это такое, – ответил Дакс.

Он говорил вполне серьезно, что меня удивило. Но сейчас было не время раздумывать об особенностях личной жизни Дакса.

– А не заткнетесь ли вы оба? – оборвал друзей Хейден. – Давно пора выезжать.

Он вышел из-за пикапа, еще более хмурый, чем до прихода Кита.

– Черт побери, и поговорить нельзя! – упрекнул его Дакс, ошеломленно поглядев на нас с Китом.

Хейден снова скрылся за пикапом. Я пошла к нему. Хейден заталкивал в заднюю часть тяжелый полотняный мешок с патронами.

– Послушай.

Я подошла к нему, коснулась спины, ощутив напряженные мышцы. Хейден повернулся ко мне. Его лицо выражало недовольство и досаду.

– Ты как себя чувствуешь? – спросила я, с опаской поглядывая на него.

– Превосходно, – буркнул он, запуская руку в волосы.

– Я бы так не сказала. Что тебя цепляет? – напрямую спросила я, подойдя к нему почти вплотную.

– Меня бесит их легкомыслие, – пробормотал Хейден, отбросив наигранное безразличие. Друзей не одурачишь. – Ведут себя так, будто нам ничего не грозит. А вторжение и бойня могут начаться в любой момент.

Мрачное состояние Хейдена подействовало и на меня. Я взяла его за руку и стала водить пальцем по рельефному бицепсу.

– Хейден, ты ведь сам знаешь, что это не так. Они понимают всю серьезность нашего положения. Согласен? Они просто… не знаю, как это выразить. Ты же сам говорил, что Дакс всегда был таким. А Кит… После наших вчерашних занятий у тебя язык не повернется его упрекать…

У меня покраснели щеки. Я замолчала, ожидая его ответа. Лицо Хейдена немного смягчилось.

– У нас с тобой по-другому, – возразил он.

– Это как? – удивилась я.

Хейден помолчал, затем мотнул головой и совсем по-детски ответил:

– По-другому, и все.

Я вытаращила глаза. Хотя бы успокоился немного, и на том спасибо.

– Пусть будет так.

– По-другому, потому я тебя люблю, – сказал он, словно это объясняло различия.

У меня замерло сердце, и я не сразу задала вполне очевидный вопрос:

– А разве Кит не любит Мэлин?

– Чего не знаю, того не знаю.

– Конечно не знаешь. Ты сгибаешься под грузом забот, которых еще прибавилось. А сколько дней у нас осталось – это ты знаешь? Дней нормальной, по лагерным меркам, жизни? Мало, очень мало… поэтому не забивай себе голову лишними заботами. Пусть другие проживают эти дни как хотят, пока наша жизнь не превратилась в сплошное безумие.

Стиснув зубы, Хейден обдумывал мои слова. Потом он медленно выдохнул и провел ладонью по лицу.

– Ты права, – сказал он, признавая свое поражение.

– Знаю, что права, – улыбнулась я.

Глаза Хейдена сверкнули. Он потянулся ко мне, зажал мой подбородок между большим и указательным пальцем и легонько пихнул меня в бок. Его рука тут же опустилась. Мне было радостно видеть, что злость и напряжение немного отпустили его.

– Эй, голубки, не пора нам трогаться в путь? – вдруг послышался голос Дакса.

Пузырь безмятежности, окружавший нас, лопнул. Взгляд Хейдена переместился ко мне за спину, глаза округлились. Я обернулась и увидела Кита с Даксом. Оба ухмылялись. А я-то думала, что мы с Хейденом уединились! Как странно: они знали о наших отношениях, а большинство обитателей лагеря вряд ли догадывались.

– Заткнись, – буркнул Хейден, садясь за руль.

Дакс громко расхохотался, обошел пикап, рванул дверцу и плюхнулся на пассажирское сиденье.

– Место не перепутал? – сухо спросил Хейден, язвительно взглянув на друга.

– Что? – удивился Дакс, щелкая пряжкой ремня безопасности. – Пусть Грейс и твоя девчонка, но это не значит, что она автоматически получает привилегию сидеть рядом с водителем.

Хейден зыркнул на него, но спорить не стал. Мы с Китом сели сзади: я, как всегда, за спиной Хейдена. Меня это устраивало. Зеркало заднего обзора позволяло видеть его лицо. Я не впервые отправлялась на вылазку с этой троицей. Эти поездки сделались привычными, и я ощущала знакомое возбуждение. Первая порция адреналина поступила в кровь.

Послышалось знакомое тарахтение мотора. Хейден мгновенно вывел пикап из гаража. Мы покатили по дороге, уводящей из Блэкуинга. За окнами проносились деревья. Сегодня Хейден ехал менее аккуратно, чем обычно, торопясь наверстать потерянное время.

Я не успела опомниться, как пикап уже вылетел из леса и теперь несся по равнине, отделявшей нас от города. Хейден увеличил скорость. По его плечам было видно, насколько он напряжен. Я потянулась к его спине, попытавшись снять напряжение. Он поймал в зеркале мой взгляд. Я нежно улыбнулась ему, стараясь подбодрить. Хейден шумно вдохнул и хотел было улыбнуться в ответ. Но его улыбка больше напоминала гримасу.

– Куда едем, начальник? – нарушил молчание Дакс.

– Пока не знаю. Тут в мыслях крутилось…

Он снова взглянул на меня через зеркало. Все напряженно ждали его ответа.

– Как насчет Арсенала?

– Что-о? – недоверчиво протянул Кит. – Парень, ты никак спятил?

Я вообще не поняла, о чем он. Никогда не слышала такого названия.

– Ценю твой энтузиазм и все такое, но… это действительно безумие, – добавил Дакс. – Ты же знаешь, там всегда полным-полно Зверей.