Текст книги "Следуй за сердцем"

Следуй за сердцем
Михаэль Бахвалофф

© Михаэль Бахвалофф, 2024

ISBN 978-5-0064-5279-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

* * *

Когда огонь желанья растопит чресел лёд,

Померкнут расстоянья и пустота пройдёт.

Когда проблемы боком, а кто-то пред тобой

В коленной или раком, исчезнет весь покой.

(Да и другие позы, чего греха таить,

Умеют и не хуже двух этих заводить).

Все эти перспективы узрев в который раз,

Я притяну игриво, чтоб скачка началась.

* * *

Как жить, мой друг? Ведь мы горим

В порывах страсти безответной,

Когда все цели кроет дым,

Страсть оставляя чуть заметной.

Когда желанье есть одно:

Скорее впиться в губы ей,

Сорвать одежду, всё одно,

Сплестись бы, слиться поскорей…

Однако чёртов этикет

Нас лицедействовать зовёт,

Расшарки, разговоры вслед

На глупость мельницы он льёт.

Скорей условности отринуть,

Предав забвению времён,

Её скорей к себе придвинуть,

Чтоб воплотить в явь давний сон.

* * *

Нет мира без тебя и пустота вокруг,

Нет солнца в небесах и в трауре весь луг,

Не видно звёзд в выси, не видно и комет,

Когда тебя со мною рядом нет.

И в пустоте полей, под маревом из тьмы,

Хочу прижать сильней и вырвать с тишины,

Среди тумана, мглы, средь серости кругом,

Хочу тебя согреть от стужи за стеклом…

* * *

Кубик льда, скатившийся в ложбинку,

Стон и шёпот в близости ночной,

В тишину внесут свою перчинку,

Поглотив всё в страсти неземной.

Все оставив предрассудки утру,

А стесненье – лабиринтам дня,

Мы с тобой изучим Камасутру

В освещеньи лунного огня.

Где сливаясь снова Инь и Янем,

Расцепясь сковаться чтоб опять,

Полуночным лунным одеяньем

Будет тьма нас нежно обнимать…

И пока подлунный день всё длится,

Как в романе Автора одном,

На словах нам ведомо проститься,

Чтоб вернуться к ним в стихе ином.

* * *

Когда ты ушла, я не видел,

Не знаю, ещё ли придёшь,

Ведь часто как повод к обиде

Себе возводила ты ложь.

Иные чертя горизонты,

Пыталась жить в этом мирке,

Свои издавала аккорды

Назло недопискам в судьбе.

Меж тем, жизнь была много проще,

В ней не было стольких препон,

Однако, ища всё наощупь,

Ты их собрала с всех сторон.

В итоге, огромные горы

Обидок, проблемок вокруг,

Решишь их теперь ты не скоро,

Ведь движет тобой лишь испуг.

* * *

А.З.

Чёткий ритм её шагов, стройности полёт,

Дробный цокот каблучков страсть её несёт.

Рассекая мир вокруг аурой духов,

Она переносит вдруг в мир и грёз, и снов.

Она хочет осветить всё вокруг собой,

Чтоб иное позабыть, отобрать покой.

Она грацию несёт будто к небесам,

Чтобы сей её полёт не забылся б нам.

* * *

Не оставляй следов любви

Когда вокруг один лишь терн,

Когда изрыт весь до крови

Души надорванной весь тлен,

Когда пусты вокруг слова,

Что дышат ладаном обмана,

Когда душа почти мертва,

Уже остыла в сердце рана,

Когда весь мир в одном пятне,

Что паутиной окружён,

Когда лишь тьма идёт извне

В набегах мрачных чёрных волн…

*  *  *

Любовь, зима, туман, Париж,

Всё облепил блестящий снег,

Он временами счастлив с крыш

Начать сползающий разбег.

Ещё не кончилась война,

Но вкус свободы ещё свеж,

И душу греет всё мечта

Вступить на мира уж рубеж.

Любовь, зима, туман, Париж.

Двоим ли надо ещё что?

Момент такой запечатлишь

И не забудешь про него.

* * *

Небеса мне тебя нагадали

Толь на радость, а толь на беду,

И расклад карт случайно подняли,

Обозначив собою судьбу.

Будто два потерпевших крушенье,

Чьи прибило обломки волной,

Обозначив своё притяженье,

Мы друг к другу несёмся стрелой.

Что в итоге случится там с нами,

Неизвестны тут судеб пути,

Может быть, где-то за облаками,

В книгах жизни их можно найти…

* * *

В тихом омуте разврата забываем обо всём,

И аккадская Астрата укрывает нас крылом.

Разметавшись в междумирье, мы вспарили над землёй,

Оказаться чтоб в эфире по итогу бы с тобой.

Разрывались и сплетались души наши и тела,

И на выходе в эфире нас гармония нашла.

Опустившись вновь на землю, обретя её опять,

Мы традицию решили эту чаще повторять.

* * *

К.А.

Твои яркие губы,

Кружевное бельё,

Твои страстные позы,

Моё снова всё.

Твои взгляды бедовые

С чертовщиной внутри,

Твои страсти бредовые,

Душу снова мне рви.

Твоё всё и ничто,

И свобода, и плен,

Снова это пальто

Без иного взамен.

Снова лёд и огонь,

Тишина и порыв,

Снова нежная бронь,

Где окончен заплыв.

Снова всё и ничто,

Подзарядка цепей

В лабиринтах из глаз,

В полыханьи огней.

* * *

Проскользнув уверенно,

Прокравшись в тишине,

Ты опять намеренно

Окажешься на мне.

И вновь до рассвета

Будем мы вдвоём

Разделять ночь стонами

Под звёздным тем дождём.

* * *

Может завтра уже не наступит,

Может мир прекратится за ночь,

Неизменным одно только будет,

Что тебя не пущу больше прочь.

Пусть сгорают в пространстве кометы,

Солнце пусть временит заходить,

Рек теченье замедлится где-то,

Чтоб вокруг всё остановить.

Чтоб томительный миг ожиданья

Не настал в тишине пустых дней,

Чтобы мысли, поступки, желанья

Не стирались за гранью огней.

Может завтра уже не наступит,

Может нас поглотит пустота,

Если мир всё же нас позабудет,

Не забудем его для себя.

* * *

Ушедший в ночь без монологов фраз,

Пустой дорогою исчезнув, растворясь,

Он вспоминался в ходе длительных ночей,

Но не было контактов лишь у ней.

Она хотела было следом побежать,

Всё объяснить и полно рассказать,

Но гордость встала прочно на пути,

Не дав возможности сказать ему: «Прости».

И так, под мерный перестук ветвей,

Немало провела она ночей,

Во снах пытаясь что-то изменить,

А в пробужденьи – с этим как-то жить.

* * *

Хочу нагой тебя увидеть в лунном свете,

Среди игры теней с извивами миров,

Чтоб бликами огней отметить

Изгибы тела, красоту без слов.

Хочу увидеть огонёк разврата

В глазах твоих, подсвеченных луной,

Когда, слетевши на пол, край халата

Оставил б только память за собой.

Чтоб только ярость с страстью съединялись,

Пройдясь телами и сплетясь опять,

Чтоб мысли на инстинкты поменялись,

А ночи жар не думал остывать.

* * *

Любовь с привкусом боли,

По-другому не быть,

В тишине и покое

На луну только выть.

Преснота в отношеньях

Приелась давно,

Серость в тех же движеньях

Как повторы в кино.

Остроты мы добавим

Ванильности дней,

Дозой боли заправим,

Меньше или сильней.

Мы хотим подчиненья,

Хотим игр с огнём,

К боли больше влеченья

Ночью, нежели днём.

Ремешки наших плёток

Призывно дрожат,

Предвкушая рассвёсток

И на ляжках парад.

Мы фанаты шибари,

Обездвижим мы цель,

Чтоб она и впредь знала

Кто хозяин теперь.

Любовь с привкусом боли,

Без неё жить нельзя,

Власти, секса без крови,

Каждый взял для себя.

* * *

Блестят глаза и грудь блестит,

Её неплох и сзади вид.

И оттого и день, и ночь

С ней пролетают быстро прочь.

* * *

И снова осень закружит,

И унесёт сомнений тлен,

И снова год к концу летит,

Минуя время перемен.

И снова я, и снова ты,

Бежим, не ведая преград,

И скоро растворимся мы,

Следы все скроет листопад.

И в неизведанных путях

Там будет дан один ответ:

«Мы отрицаем смерти страх,

Мы видим всё в смятеньи лет».

* * *

Мой ангел спит под пледом ночи,

Укрытый тучами от звёзд,

Ей дождь сминает мерно очи,

Водой выстраивая мост.

Она давно хотела сказку

Всю воплотить под шёпот струй,

Но сон лишь делает гримаску,

А за окном бредёт июль.

И там, средь марева цветенья,

В отсветах молний во дворе,

Иные пляшут отражанья

Назло сюжета сна игре.

Но, пробудившись утром свежим,

Что позабыло мрак ночной,

Метнувши взгляд к ветвям черешен,

Она утратит вновь покой.

И эта буйная натура найти готова

Всё и вся, чтоб после,

Отдышавшись снова,

Поздравить радостно себя.

* * *

Её душила вновь пижама,

Снедала летняя жара,

Она, откинув одеяло,

Нагой прохлады всё ждала.

И в те минуты ожиданья

Её сморил случайный сон,

Который отпустил страданья,

Всё унеся за даль времён…

А в тех мирах иные лица,

Событья, битвы и народ,

Там жизнь иная заискрится,

Иной объявится восход.

Её фигура ранг изменит,

Её слова решат исход,

Всё это каждый там оценит,

По факту, как и наперёд…

Однако, сон не вечен всё же,

Не в сказке же мы тут живём,

И, пробужденьем боль тревожа,

Закат окном вплывает в дом.

* * *

Она юна, как бабочки полёт,

Она ярка и переливом манит,

Она не знает, что её там ждёт,

Она судьбой своею всё играет.

Она летит на пламя, чуть дыша,

Чтобы огнём обжечься, прикоснувшись,

Чтобы потом понять, что всё ж жива,

Всё осознать, от сна уже очнувшись.

* * *

Яркий омут твоих губ

Говорит, что буду груб,

Что, сплетаясь вновь с тобою.

Разум страстью весь размою,

И когда приличья рухнут

Среди яви и мечты,

Звёзды на небе потухнут,

Устыдившись наготы…

*  *  *

С зовущим взглядом к тайнам мира,

С игрою яростною тел,

Она хотела страсти было,

Но разум сдерживать велел.

Однако в яростных порывах,

Что завладели всё же ей,

Она сдержать себя не в силах,

И мчится к гибели своей.

Касанья яростные, стоны,

Сплетенья тел, изгибы рук,

Отринут скромности законы,

Убравши мнительный испуг.

Оставив только лишь инстинкты,

Страсть захлестнёт её волной,

А, обуяв свободу, пальцы

Продолжат путь игривый свой.

*  *  *

Небо хмурилось багрянством,

Отдыхали небеса,

С ярым пьяным постоянством

Я искал твои глаза…

В завыванье ветра, стонах,

В голытьбе опавших крон,

Видел я как на иконах

Ты была со всех сторон.

Я старался подобраться

Ближе к лику твоему,

Чтоб потом не расставаться,

Погружаясь вновь во тьму.

Только лишь шаги пустые,

Мельтешенье впопыхах,

Всё рождали страхи злые,

Съединяясь в голый страх.

И когда опять пропало

Всё вокруг в который раз,

То рассвета покрывало

Пробудило с пьяных глаз.

И увидев, что навеки

Ты со мной была всегда,

Тихо смежил я вновь веки,

Отдохнула чтоб душа…

*  *  *

В шелесте осенних листьев,

В шёпоте ветров,

В ползновеньи капель стылых

Он искал любовь.

В переменчивости нравов,

Пустоте вокруг,

Он блуждал среди завалов,

Видя лишь испуг.

Он старался так добраться

К истине своей,

Что сильнее спотыкаться

Стал в мерцаньи дней.

Он спешил, стремясь душою,

Мыслями в себя,

Прорывая головою

Ткани бытия.

И забег окончив,

Выбившись из сил,

Он главу устало

К камню приложил.

*  *  *

Она была мечтой поэта,

Сто раз раздета и одета,

Сто раз развратною душой

Сливалась телом вновь с тобой,

Ночами длинными скрывала

Собою мира пустоту,

И прижималась, и стонала,

И замолкала вновь в поту,

И среди бликов, отражений

Она единою была,

Среди побед, среди лишений,

Из стали и из стекла.

* * *

За каждым чёртом дьяволица

Стоит и всё тихонько ждёт,

К прыжку готовая, как львица,

Она готовит новый ход,

И королевой неотлучно

Всё состоит она при нём,

В аду ведь не бывает скучно,

Да и она взлетит огнём…

* * *

Любил он музыку душой,

Изгибов всех касался смело,

И млело под его игрой

Её податливое тело.

* * *

В красном будуаре дьяволицу встреть,

Чтоб в её объятьях разом умереть.

И не только разом, а двумя, тремя,

Лишь бы не кончалась ночь началом дня.

* * *

В плену её желаний, в аду его страстей

Эпоху расстояний сменяет черёд дней,

Чтоб изменившись снова, как к прошлому возврат,

Они речитативом опять вперёд летят,

Чтоб где-то впереди бы всё повторить опять,

Чтоб снова обрести и снова потерять.

* * *

Пылкий вибратор её ублажал,

Тела изгибов касался он смело,

Нежно ласкал, в забытье отправлял,

И сотрясал её гибкое тело.

Страстью сгорая, она изгибалась,

Стирая тоску одиночества дней,

Она понемногу в пылу забывалась,

Тоскуя порой всё сильней и сильней.

Она расслаблялась, минуя пороги,

Отбросив стесненья, сомненья свои,

Она забывала на время тревоги,

И проводила порою так дни.

* * *

Приятней вряд ли сыщешь ты игру,

И мало тех, кто скажет: «Не люблю».

А, по сему, продолжим новый тур,

Промять стараясь и белья ажур.

* * *

Неглиже прекрасно всё же,

А под ним уже вдвойне,

Это жизни так поможет,

Только оцени во вне.

Откровения и ласки

– Лучше только лишь в раю,

Даже если будут сказки,

Знаю я игру свою.

Южной ночи сумрак ранний

Блики кинет в нежный стан,

И уже немного пьяный

Манит дальше ресторан…

* * *

Потёмки души нараспашку,

Но только лишь ночью одной,

Чтобы вовеки не дать бы отмашку

Копаться в душе под луной.

Чтобы всегда только маской

Над массами плыть над землёй,

Чтобы всегда плащ с завязкой

Кружился бы вслед за тобой.

Чтобы всегда и все знали

Только лишь образ бы твой,

И в пересудах черпали

Кто же ты всё же такой.

* * *

Впервые мы не говорим,

А только лишь молчим,

Впервые мы в глаза друг другу

Со страстью пламенной глядим.

Впервые мы, держась за руки,

Бежим, не ведая преград,

Впервые мы, не зная скуки,

Глядим на крыше звездопад.

Впервые мы, сплетясь телами,

Лежим под тишиной ночной,

Впервые мы, сцепясь губами,

Вдыхаем страстно этот зной.

Впервые небо очень близко,

Рукой буквально дотянись,

И где-то там мелькают искры,

В которых зиждется вся жизнь.

*  *  *

Находчивый профессор, психолог высший класс,

Студенткам разъяснял всем: «Лекарство секс сейчас».

И этим препаратом их действенно лечил,

С душою, расстановкой, приливом лучших сил.

Однако вышел казус случайно у него,

Который опечалил там всех до одного,

Во время потребленья означенных пилюль

Профессор странно вздрогнул и вмиг осел как куль.

Подобно месье Фору сражён был наш гигант,

На боевом посту скончался сей атлант,

Его всем в институте так будет не хватать,

Студентки без лекарства вновь будут зачахать…

* * *

И кто мы без страстей,

Без чувств и без пороков?

Без карт и без свечей,

И в неглиже упреков?

Когда ничтожным всё

Вокруг казалось миру,

Снимали мы испуг,

Сменяя страсть на лиру

Когда же те порывы

Вновь брались за своё,

Мы отдавали силы,

В порок влагая всё.

И кутежи, и склоки,

И сладостный разврат,

И карты, что все ночи

Собою окропят…

Никто мы без страстей,

Без чувств и без пороков,

Мы тени чужих дней,

Обрывки кривотолков.

* * *

Глаза её фисташкового цвета

Смотрели в мир как тысячи лучей,

Она мелькала будто бы комета,

Фигуркой рассекая серость дней.

Она бежала будто от себя же,

Стараясь страх душевный побороть,

И временами удавалось даже

Всё отогнать, отбросив это прочь.

Глаза её фисташкового цвета

Смотрели в ночь, на тайны бытия,

Она хотела разгадать секреты,

Секретом оставляя всем себя.

* * *

Её душа – подземный край,

Сокрытый от всех бурь,

В ней теплится небесный рай,

Там солнечный июль.

Умиротворенность и покой

Разлиты по полям…

Как жаль, что адскою толпой

Истопчется всё в хлам,

Как жаль, что переплёты дней

Рабочей чехарды,

Ломают рай из тех огней

И рвут на лоскуты.

Как жаль, что следующий форпост

Далёк на том пути,

Как жаль, что вновь не видно звёзд

В порывах суеты.

И медитации рассвет

Наступит, но потом,

Когда всё мимо пролетит,

Вновь показавшись сном.

* * *

Мы ищем метки чужих жизней

В перекликаниях с своей,

Пытаясь выяснить вернее,

Из них чья ближе и прямей.

Мы сотни пробуем тропинок,

Свернув в десятки тупиков,

Страшась средь сонмища кувшинок

Найти не тот узор цветков.

Мы бродим странниками чаще,

Чем богомольцы в свой черёд,

Пытаясь жизнь найти послаще

Среди иных вокруг невзгод.

Мы пустоту всю закрываем

К чему душа верней лежит,

И зачастую и не знаем,

Не пуст ль итоговый наш вид.

* * *

Надёжно скрыв от всех и вся,

Иные сгладив очертанья,

К себе прижмёт она тебя,

Отбросив пустоту изгнанья.

Гадать бессмысленно и глупо,

Душа решает лишь тогда,

А промелькнувшая разлука не повторится

* * *

А.Л.

Впорхнувши небрежной безбрежностью,

Отсутствием чем-то пленять,

Она естеством безмятежности

Могла взгляды все приковать.

Она не старалась казаться,

Мелькая у всех на виду,

И этим могла выделяться,

Собой оттеняя толпу.

Косметику часто отбросив,

Небрежно накинув пальто,

Летела вперёд, что-то вспомнив,

Сигналы срывая авто.

Полётом стремительным этим

Она затмевала умы,

А мы в завершеньи отметим,

Что им любовались и мы.

* * *

Быть ферзём при королеве —

Жалкий вид, суровый взгляд,

Ты готов в тоске и гневе

Принимать чужой парад.

Ты готов среди молитвы

Поднимать с собой войска,

Создан ею ты для битвы,

Что сомнёт собой века.

Ты, оставшись клятве верен,

Погибаешь ни за что,

Век Часами Смерти мерян,

Твой – закончился давно.

Нынче – только подстановки,

Перемены лишь господ,

Ты – былого отголоски,

Как струны шальной аккорд.

И уж на пороге Смерти,

Что давно имела вид,

В этой адской круговерти,

Поменяешь ты прикид.

И теперь ферзём подземным

Скачешь с новой госпожой,

Что людишкам всем презренным

Угрожает вновь косой.

Но тебе не привыкать же,

Королеву красит ферзь,

С свитой ярче ещё прежней

Королевой скачет Смерть.

* * *

Изящество эскизов и пустота зеркал,

Ты видишь без капризов безмолвия оскал.

А где-то там, далёко, среди людских страстей,

Иная подоплёка привидится и в ней,

Но сбросив маску тлена с зауженных плечей,

Она тебя накроет безмолвностью своей,

И, потерявши разум, в тех зеркалах тоня,

Ты вспомнишь эти строки и помянёшь меня…

* * *

Чистейшей осенью багряной,

Когда прохладой воздух свеж,

На лодке по реке, чуть пьяный,

Путь держишь с Нею за рубеж.

И в пустоте, что там томится,

И ждёт, пытаясь поглотить,

И те же, и иные лица

Начнут вновь заново кружить…

Пока же лишь одна прохлада

И чистота воды вокруг,

И неба павшего громада,

И волны, что качают струг.

* * *

Сигара «Луксор», вечерний коньяк,

Немного душевной игры,

И с моря опять прилетевший сквозняк

Играет тенями листвы.

А где-то вдали манит шёпот прибоя,

Неведомой речью влечёт,

И снова потянется путь за луною,

Упавший от прошлых невзгод.

И там, за окном, среди звуков вечерних,

Что ветер донёс издали,

Мыслей мелькнувших

Дым от сигары смешал и увлёк от земли.

* * *

Прокравшись крышами иными,

Взмахнув балконами белья,

Бродяга-ветер взмыл чужими

Мечтами в вечер пустыря.

И, разбежавшись средь сирени,

Промчавшись по краю берёз,

Унёсся он, подобно тени,

Сокрывшись в небе в мраке грёз.

* * *

Глаз жёлтый луны вновь поднялся над миром

Печальной прозрачностью бывших веков,

И отразился покровом незримым,

Мир захватив властью сонных оков.

И также неделями, днями, годами

Призрачный взгляд пламенел в небесах,

Видя и жизнь, и играя душами,

Он равновесие блюл на весах.

Он уравнителем жизни казался,

Была что порою не так и легка,

К нему каждый взгляд в темноте обращался

В надежде, что ветер прорвёт облака.

* * *

Нет, я не алкоголик,

Мне нравится эффект,

Эффект, с которым вечер

Кидает горсть монет,

Эффект, с которым страсти

Играют на земле,

И где в их полной власти,

Я вновь приду к тебе.

* * *

Гроза и дождь, и шёпот шин,

И серость посреди окна,

Казалось, дом стоял один

В партере из дождя.

Пропало быстро всё вокруг,

Исчезло, затаясь,

Вдали огнём мелькнуло вдруг,

И стихло, растворясь.

Но перемирия закон,

Он для природы слеп,

И снова молнии удар,

И гром за ней во след.

И дождь казался этим днём

Недельною бедой,

И ветер дамбу размывал,

Хлестал поверх водой…

Неделю бушевал циклон,

Всё разорив вокруг,

Но вот, закончился и он,

И вышло солнце вдруг.

Как будто век прошёл с тех пор,

Когда оно зашло,

Но вот спокоен и тих двор,

Хоть луж ещё полно…

* * *

Где солнце тихо замирает,

Касаясь горизонта тьмы,

Где след его ещё играет,

И будоражит всё умы,

Где тени падают камнями,

Срываясь с мыса у ступней,

Маяк стоит себе веками,

Вгрызаясь в камни лишь сильней.

Не одному он поколенью

Давал в ночи свой верный знак,

Когда тумана ослепленье

И тьма скрывали каждый шаг.

Подобно древнему Стеропу

Он взгляд на море обращал,

И путь до порта у истока

Судам всенощно освящал.

Давно он выбелен ветрами,

Давно имеет дряхлый вид,

Но это лишь обшивки грани,

Веков он пару постоит.

* * *

Косые линии дождей

Изрежут перспективу,

Средь молний яростных кистей,

Что бьют без супротиву.

И в полыханиях огней,

В объятьях громовых,

Исчезнет зарево ночей

В потоках ледяных.

И где-то там придёт рассвет,

Прорезав вату туч,

Чрез пелену пустых часов

Пробьётся его луч…

Но здесь пока что темнота,

И дождь пока идёт,

И кажется, что никогда

Уже не рассветёт.

* * *

Ярких идей в ожиданьи рассвета,

Летних цветов в ритмах стильных огней,

Юного вида и красок сюжета,

Блеска на гранях средь сонма теней.

Летних дождей, очищающих город,

Южного солнца, фонтанов игры,

Музыки вечной в цветах светофоров,

Осенью ранней весенней поры.

Смелости жить каждым новым сюжетом,

Кистями в небе рисуя закат,

Верности данным когда-то заветам и

Устремлений без всяких преград.

* * *

Заграничный ветер странствий

Вновь задул в твоё окно,

И, в синеющем пространстве,

«Боинг» вновь лёг на крыло.

Проплывали внизу страны,

Континенты, города,

Облака вперёд бежали,

Пропадала вновь луна.

И артерии дорог

Стёрли вновь поля,

Чтобы «Боинг» снова смог

Выпустить тебя.

Терпкий южный ветер

Снова закружит,

И тоска шальная

Дымом улетит.

И, песком играя,

Набежит волна,

Все шаги смывая,

Прошлое гоня.

* * *

Открыл он дверь в чужую осень,

В которой листья всё летят,

Хоть парк давно уже их сбросил,

Дожди всё ночью моросят.

Но красно-желтым хороводом

Они, подсохнув, вновь летят,

Хоть не стремятся и к морозам,

И снега с льдом всё не хотят.

В конце времён, увы, печальном,

Когда мороз захватит всё,

Края листвы во льду зеркальном

Уткнутся в серое пятно.