Текст книги "«Тайны Вечной Книги». Каббалистический комментарий к Торе. Том 2"

Учитель выбирает ученика?

Вы задавали вопросы? Требовали от него ответа?

Нет. Дело в том, что есть времена, когда ученик не понимает вопроса или в нем нет вопроса, в нем нет требования. Это постепенный процесс.

Ответ не идет сразу, а лишь на созревший до конца вопрос. Как в математике: понять вопрос – это половина ответа.

Иногда бывает, что проходят месяцы или даже годы, пока в ученике возникает вопрос, требование к Творцу через учителя.

Есть много вопросов, которые ученик не может выразить. Есть такое, что иногда в нас будто что-то стоит, а выразить это не получается.

Есть много таких состояний, когда в ученике остаются вопросы, и он не хочет задавать их. Что-то сдерживает его задавать эти вопросы учителю.

Мне знакомо такое состояние.

Есть много состояний, когда к Творцу нет обращения. Что-то скрывается как бы от Него. Какая-то защита, дистанция, и никак нельзя ее пробить. Как бы изоляция, расхождение. В таких состояниях ученик может оставаться годами.

Учитель тем временем может уйти в мир иной. Вопросы остаются. Зависит уже от ученика, как потом он сможет подать их Творцу. Конечно, ежедневные серьезные занятия подготавливают ученика к тому, чтобы самостоятельно двигаться и выявлять эти вопросы уже без учителя.

РАБАШ чувствовал, когда он должен Вам ответить, а когда – нет? Вы это ощущали?

Конечно! Он был откровенен. Он не просто давал или не давал ответ, он хотел объяснить – дает или не дает ответ.

Потому что этим ты обучаешь, готовишь методиста, будущего преподавателя. Ты ему объясняешь: и ответы, и вопросы, и как отвечать, и как надо спрашивать. В этом заключается искусство общения учителя с учеником: учитель должен научить учеников, как спрашивать, чтобы была какая-то коммуникация.

РАБАШ знал, что готовит из Вас методиста?

Это, по-моему, знают все. Мы недавно были с Дороном Гольдиным у моего товарища из прошлого – Джереми Л., его жена скончалась довольно молодой… Я еще помню, как у себя в Реховоте, в пентхаузе, мы делали им «шева брахот» – специальную трапезу после свадьбы.

Сидим мы у Джереми, и он говорит: «Я теперь вспоминаю, как один раз вместо тебя я поехал с РАБАШем на море, потому что ты не хотел ехать. Было такое состояние – ты не хотел ехать, не мог ехать. И РАБАШ сказал: “Давай позвоним Михаэлю”. Я позвонил и говорю тебе: “Рав хочет с тобой разговаривать”. А ты отвечаешь: “А я с ним разговаривать не хочу!”. Я сказал об этом РАБАШу и спросил: “Как же такое может быть?!”. РАБАШ говорит: “Вы не знаете, что там у него за состояние…”».

К чему я это говорю? Что он, конечно, готовил меня.

Как учитель выбирает ученика?

Это не зависит от человека. Это не зависит ни от кого, и от меня в том числе. Это просто находится в общей системе.

Приходите Вы, с двумя высшими образованиями к старику, который в университетах не учился…

Нет. Это совершенно не имеет значения.

Вы – из России. Он – из Польши.

Кстати говоря, у нас с ним была общая ментальность. Я родился в Витебске, он – в Варшаве. В свое время Витебск входил в состав Польши. У моего отца было польское подданство.

Потом перед войной что-то разделили, соединили. РАБАШ работал учителем в тех местах. Даже названия еды, питья, домашних предметов, утвари – все это было ему близко, понятно. Ему очень нравилась еда, которую готовила моя жена. Мы очень понимали друг друга! Ментальность была очень похожа. Я не знаю, как с Бааль Суламом – это совсем иной духовный уровень, но на уровне физическом, я уверен, было бы то же самое. И это помогает.

Все-таки для ученика, который находится на маленьком уровне, общая ментальность действительно очень существенна.

«Заплакал рабби Шимон»

Как Вы чувствуете этот клик, понимаете, что это Ваше – сразу или нет? Как это происходит?

Это невозможно описать, я не знаю. Я вижу, что люди, которые находятся с тобой рядом, тоже начинают входить в такое же состояние.

Потому что испытывают воздействие высшего света. И когда он действует на еще не полностью раскрытое кли, он вызывает в нем состояние растроганности, повышенной чувствительности, такое, что называется, маленькое состояние. В нас в таком случае происходит то же самое, что и в ребенке, который начинает плакать потому, что не может осознать свое состояние или вместить в себя то, что должно в нем произойти.

Возникает такое ощущение, что в будущем это произойдет здесь? И с этим учителем, и на этом месте? Есть такое?

Конечно, да.

Вдруг приходит такое состояние, как будто будущий свет так действует на человека, что держись!

Конечно! Ор макиф. Действует окружающий свет – свет будущего состояния. Потому он и окружающий, что пока не может войти в тебя. Ты еще слишком маленький, поэтому чувствуешь себя относительно него – что-то нашел! А что – не знаешь.

Он как бы говорит: «Держись за него, здесь что-то будет», – да?

Конечно.

И понятно, что при этом человек уже не может пропасть, исчезнуть – уже невозможно оторваться от этого источника.

В моей программе «Портреты» гости передачи рассказывают, как они пришли в каббалу, как вдруг что-то ощутили, как прошли через все страдания.

Все находятся в такой сумасшедшей растроганности. Эта передача – самая востребованная зрителями. Они видят: сидят двое, беседуют. Но вдруг… невозможно всего этого до конца объяснить. Вдруг плачет человек и не стесняется своих слез, говорит, и приходит в такое состояние…

Потому что окружающий свет больше, чем наш духовный сосуд. Свет светит, а войти ему не во что, т. е. нечем его постичь. Вот тогда и возникает это состояние: слезы – они капают как «сдача», от излишка.

В духовном тоже есть такой процесс: слезы – «дмаот» на иврите. Они также выделяются наружу. Почему? Потому что ты не можешь вместить в себя это ощущение, потрясение. Избыток и выделяется в виде слез.

Слезы на иврите – «дмаот», а кровь – «дам». Есть общее?

Да, и кровь, и слезы – виды духовных состояний.

Слезы – переполнение, ощущение, что перед тобой нечто такое огромное, что оно переполняет. И так происходит на всех ступенях! «Заплакал рабби Шимон», – в Зоаре часто так написано.

Почему говорится, что слезы – это малое состояние?

Малое, потому что нет сосуда. Как состояние ребенка!

Малое состояние – ты не можешь вместить в себя всего огромного света, который стоит перед тобой. Слезы выделяются из-за незавершенности твоего сосуда. Ты не можешь иначе ответить на это огромное влияние на тебя.

Ради ученика существует Учитель

Я хотел бы поговорить о каббалисте – учителе и его ученике. Как происходит передача информация, чувственная передача. Когда-то в фильме «Диалоги о каббале» Вы сказали, что в определенный момент ученик и учитель – это как один кровеносный сосуд, одна кровеносная система. Все пропускается, все проходит через учителя…

Учитель, в принципе, существует ради ученика. Это однозначно.

Для чего существуют родители? Они рождают, воспитывают и умирают. Следующее поколение рождает, воспитывает и умирает. Все существует для какой-то определенной цели.

На уровне нашего мира осознания этой цели нет?

Цель – выше нашего мира, в душах.

В духовном мире никогда никакая ступень не существует сама по себе, вне связи с общим – ради себя. Все существует только ради достижения конечного состояния, конечной цели – слияния с Творцом всех душ вместе взятых.

Поэтому учитель, все его существование, направлено только на подготовку ученика. Сделать ученика таким, чтобы он, соответственно, подготовил своих учеников.

То есть учитель ждет своего ученика? Это его жизнь?

Да, конечно!

Он готовит себя к приходу ученика?

Так Бааль Сулам и пишет!

Когда я занимался с РАБАШем, мне было абсолютно понятно, что я должен готовиться к тому, чтобы преподавать.

Я сразу же начал записывать уроки на магнитофон. Я начал сразу же чертить. Я начал сразу же вести все записи – все, что только можно. Записывать все, что он мне говорил во время учебы, прогулок, поездок. Записывал все его высказывания и пояснения во время изучения ТЭС и статей. Затем я начал систематизировать эти материалы, приводить их в порядок.

Это потому, что у Вас характер такой академический?

Создан я, наверное, и с таким характером. Но дело в том, что я точно знал: все, что я возьму от учителя, надо будет передавать дальше. У меня было абсолютно четкое ощущение, что я существую для того, чтобы получить от него все, что смогу.

РАБАШу было тогда 74 года. Я не знал, сколько лет пробуду рядом с ним, но был уверен – после всех моих мытарств и поисков, и смены учителей, я знал, что именно от него я должен получать.

А РАБАШ – и по духу, и по подходу, и по источнику, и по своему характеру, и по своему желанию, и по готовности момента – был полностью на это направлен: передать все для всех. Ведь десятилетиями РАБАШ писал статьи к Зоару и Торе, раскрывающие внутренний смысл этих книг. И поэтому и он, и я знали, что я буду должен передать все полученное мною.

Даже свой архив передал вам…

И сразу после ухода РАБАШа от нас, я постепенно начал издавать материалы архива. Сразу раскрыл его всем моим товарищам, всем его ученикам, дал переснять все оригиналы. И все они сняли копии с оригинальных источников. Только пользуйтесь – я все отдал, чтобы все кассеты с записями уроков, статьи, заметки, комментарии были у каждого.

И Вы успокоились: это не лежит в столе у вас, а находится у всех?

Да. Я сделал то, что должен был сделать.

Ваше отношение к РАБАШу – как сына к отцу? Ученика – к учителю? Чего больше? Сына к отцу или ученика к учителю?

Ну, конечно, сына. Это сын и отец. Но и не совсем, не существует таких особенных состояний между сыном и отцом. Здесь ощущение родства. Очень серьезное, очень явное.

Это была очень близкая связь?

Да. Когда я пришел к РАБАШу, я услышал нечто. И потом долгое время не понимал, что значат эти слова. Помню, что еще в первую неделю, когда я «крутился» вечерами там, где он преподавал, я видел, что среди учеников «ходит» какое-то письмо.

Передают друг другу копию письма Бааль Сулама «Рэмэз кинот». Потом оно вошло в книгу «Услышанное» («Шамати») вместе с другими записями бесед РАБАШа с его отцом-каббалистом Бааль Суламом.

И я у РАБАШа спросил: «А как же мне это взять? Как мне это понять?». РАБАШ сказал: «Самое главное для тебя – это достичь учебы “пэ эль пэ” – из уст в уста».

Что это значит? Я не понимал тогда, то есть я слышал когда-то, что есть передача через написанное, через услышанное, а есть прямая «из уст в уста», если буквально перевести.

И РАБАШ так сразу и заявил мне: «Если хочешь прочесть, что там написано, возьми. Но чтобы получить (лекабель), воспринять внутреннее, для тебя самое главное – учеба “пэ эль пэ”».

Что это такое?

«Пэ эль пэ» – в единении духом

Это когда ученик подстраивается под учителя во всем.

Устраняет свое я – прежние представления и понимание?

Это трудно, мягко говоря. Потому что существуют огромные силы противодействия. Это не просто, как мы в спокойной обстановке вместе занимаемся. Единение «пэ эль пэ» стоит против огромных помех.

Как Вы находили силы для этого?

Не думаю, что я был самым удачливым или сильным. У меня были очень большие срывы. Идешь, идешь вместе, и вдруг ты срываешься. И ты ничего не можешь сделать, и возникает противоречие: «Ну, как же может быть?! Не так он делает! Не так он думает! Не так поступает! Я должен по-другому! Я… Я… Я…!».

И это невозможно исправить. Наверное, надо пройти свой путь и таким образом. О том, что было, мы должны сказать: «Это все так и должно было случиться».

Но надо пытаться, конечно, сделать так, чтобы все происходило в абсолютном внутреннем слиянии. Это и называется «пэ эль пэ» – «дух к духу».

Вы рассказываете о тех отношениях, которых сегодня нет между учеником и учителем.

Во-первых, со стороны учеников я не вижу, чтобы это было возможным между мной и кем-то из них. Во-вторых, та глобальная волна, которая сегодня поднимается, не направлена на то, чтобы соединиться, слиться с учителем и, таким образом, «пэ эль пэ» воспринять от него духовное. Ее предназначение – найти духовное между собой и другими, скрупулезно выполняя все указания преподавателя.

Тогда учитель становится ученикам не как отец и Учитель с большой буквы, а является их руководителем, инструктором в пути, то есть направляет, показывает, сопровождает группу учеников.

Так мы, ваши ученики, в каком состоянии находимся?

Мы находимся в таком состоянии, что являемся первопроходцами. Так что трудно сказать, на самом деле, как должно быть.

Уже после меня ученики, сегодня они молодые, раскроют в себе то, что в них заложено, и увидят, как дальше себя вести. Но все равно, то, что сейчас происходит, будет в них говорить и ими двигать.

Почему Вы так в этом уверены? РАБАШ ведь тоже начал с того, что стал писать статьи для создания группы. Через какое-то время он почувствовал, что не удастся создать такую группу и перешел на индивидуальное общение с Вами – его учеником.

Занятия со мной были еще до группы. Я пришел к нему за несколько лет до того, как привел остальных учеников.

А сейчас – хоть стреляй в Вас, хоть убивай – Вы все равно возвращаетесь к своей фразе: «Только соединение между учениками, только это приведет к прорыву».

Мне кажется, сегодня не может быть иной возможности выйти в духовный мир. По-другому не получается.

Почему? Почему снова не может быть выбора ученика и индивидуальной работы с одним учеником, который после Вас остается и ведет других за собой?

Ни я, ни один из моих учеников не настроены – нет установки на то, чтобы начинать такую личную работу.

А РАБАШ был настроен на это?

У него не было выхода, так же, как и у меня. Я абсолютно точно говорю.

Кроме того, были предпосылки, я действительно очень хотел, хотя абсолютно не подходил под это по своему характеру

Я человек, который создает, командует, видит вперед – ошибочно или нет – это другое дело. Но я тот, кто хочет реализовывать, кто хочет рожать из себя, порождать что-то новое. Я не тот ученик, который подстраивается под учителя и, как маленькая рыбка, плывет рядом с большой рыбой – нет. Но все равно так получилось. Свыше.

Думаю, что сегодня из-за глобального духовного подъема в человечестве, такое индивидуальное единение с Учителем просто невозможно.

Сегодня возможно только совместное усилие учеников в совместной работе, нескольких десятков из сегодняшних моих учеников. По совместному управлению, по совместному обучению человечества. Это принесет еще большие плоды, чем один я, если они смогут между собой так работать. Они более-менее известны. Каждый из них по отдельности не сможет вести за собой, все вместе – да.

Еще такой вопрос. Вдова РАБАШа Фейга в беседе со мной высказала такое мнение: «РАБАШ, который хотел передать самое нужное – внутреннюю часть каббалы – искал человека, подходящего для этого и «притянул» Вас, готового получить и отдать».

Да.

Но РАБАШ не так активно занимался распространением каббалы, как его отец Бааль Сулам?

РАБАШ не мог этого делать.

Это была революция?

Вдруг Вы приходите и приводите еще 30 молодых людей – и тут начинается… революция.

По моей просьбе РАБАШ стал печатать еженедельные статьи. Хотя и раньше он писал пояснения – в плане внутренней работы – к Зоар и другим источникам каббалы.

Почему он согласился?

Потому что я привел учеников. Он говорит: «Ну, а теперь преподавай. Раз в неделю собирайтесь, – расскажи им, как надо организовываться вместе».

Я говорю: «А я не знаю ни одного слова. Что значит – “организовываться вместе”? Я разве этому обучался? Я не знаю. Мы с тобой вместе ездим в парк, разговариваем. Я знаю личную духовную работу, то, что я прошел, или то, что я немножко слышал теоретически дальше. Но как организовывать духовную группу, как у рабби Шимона, из десяти человек?»…

Я говорю: «Рав, мне нужны тезисы. И я буду говорить по готовому». Дал ему обертку из-под пачки сигарет, эту фольгу алюминиевую, на обратной стороне она белая. Подложил под нее книжку (всегда я ходил с чем-то, что хотел у него спросить). И все. И он написал заметки к первой статье о группе: «Мы собрались здесь для того, чтобы заложить основу для нашего нового общества, которое будет двигаться к Творцу по системе Бааль Сулама… – и не оставаться на уровне животного, а подняться до уровня человек».

Собрались ребята. Я зачитал то, что было записано – прямо с этой обертки. Рассказал то, что можно было еще дополнить. Они поговорили между собой, я – с ними, и так далее. Вот, в общем, и все.

Что дальше? Через неделю снова надо собираться. Я снова спрашиваю: «Ну, а о чем на этой неделе я буду с ними говорить?» РАБАШ отвечает: «Надо подумать». И снова написал на листочке. Так и пошло.

Потом дальше. Что писать от руки, на листочке? Я говорю: «Мы купим машинку». Начали искать печатную машинку. Пока нашли… Тогда уже переходили на электрические машинки. Он не мог с ними. Сначала – такую, потом – другую. В общем, ничего, приспособился, стирал сам ошибки. И начали складываться статьи: по пять-восемь страниц, а некоторые до 12–18.

Каждую статью я брал утром в четверг, шел ее размножать. Копировал 40–50 экземпляров. Раздавали эти листочки вечером.

И на еженедельных собраниях мы уже читали статью.

Собрался пятитомник?

Да. «Китвей РАБАШ» – «Написанное РАБАШем». Записки РАБАШа.

Кроме того, у меня есть еще много других записей РАБАШа, из них собираются книги, «Шамати», например. Это то, что он слышал от отца. Есть еще всевозможные наброски, отдельные заготовки статей и так далее.

До этого РАБАШ писал мало?

Были письма. Всякие заметки. Много писал на полях книг – Зоара и ТЭС.

Но не для того, чтобы это передать дальше? А здесь у него была точная мысль, что это пошло, да?

РАБАШ считал, что просто некому передавать. Такое состояние человека трудно объяснить. До 75 лет, пока я к нему не пришел, он практически не издал ничего, не написал ничего. Он не позволял своим ученикам ничего записывать. Не позволял!

Когда я к нему пришел – как только я начинал что-то записывать, он умолкал. Это просто ужас! А я говорю: «Я студент (этим я его купил): если я не пишу, то я и не слышу. Я должен вот так – от уха к перу».

Мы ему объяснили, что в университете занимаются таким образом: профессор говорит с кафедры, а ты сидишь и пишешь конспект, иначе не занимаются люди. Потому что книг есть тысяча, а тебе надо именно то, что рассказывает этот преподаватель. «Со скрипом», но РАБАШ согласился.

Потом я его потихоньку убедил, что надо записываться на магнитофон. О! Это была проблема!

Революция?

Да, это была революция. «Это я расскажу что-то, что будет записано моим голосом?! То, что ты пишешь, – это я сказал – не сказал: это ты записал. А моим голосом чтобы было записано?! Чтобы ты потом… Не знаю: куда это может деться и кто как этим воспользуется!».

Что это за страх был у РАБАШа?

Не знаю. Это переход из состояния изгнания, галута, к состоянию раскрытия.

Я видел, как это постепенно в нем рождается, как он переходит этот Рубикон. Это просто ужас! Отказаться от этого галутного состояния…

Но, в результате, РАБАШ позволил записывать все уроки на магнитофон. Даже Ваши индивидуальные занятия с ним – все записано.

Затем я начал делать чертежи и записи, магнитофонные и простые. Начал собираться материал. Все же не просто. Сегодня знаешь так, а завтра понимаешь по-другому. Сегодня записал так, а завтра ты не понимаешь, что записал. Начал накапливаться очень серьезный материал. И я был абсолютно уверен в том, что собираю его не для себя.

Человеку для себя, когда он развивается, этого не надо. Мы никогда не смотрим в прошлый материал. Нам надо следующее, будущее. Хотя, если посмотришь назад, ты увидишь, сколько там раскрываешь. Но так устроена жизнь, что каждый день должен быть все-таки новым, несмотря на то, что из вчерашнего ты можешь взять намного больше. Так складывается начало и конец пути.

Итак, РАБАШ совершил переворот: принял учеников – нерелигиозных, абсолютно чуждых ему по ментальности?

Приходят к тебе сорок учеников

Да. Вдруг приходят к тебе сорок учеников: абсолютно неверующих, из Тель-Авива, такие странные для всей твоей общины, для той среды, в которой ты находишься более полувека. И ты их принимаешь. И начинаешь обращать внимание на них! И ты начинаешь отдавать им все свое сердце. Это, конечно, поступок! И все происходит в Бней-Браке в закрытой общине!

Когда на него смотрят тысячи глаз людей религиозных.

Конечно! Это было что-то непонятное, ужас какой-то был! Никто не понимал: «Что? Ашлаг начал обучать неверующих, тель-авивцев, пацанов?! Молодых, не женатых?! Пришли к нему и начали заниматься! Как это может быть?!».

Все привыкли трактовать буквально сказанное, что можно заниматься каббалой только после сорокалетнего возраста. А я привел к РАБАШу двадцатипятилетних! Все привыкли к утверждению, что каббала только для тех, кто уже знает Талмуд и все прочее. А я привел к нему ребят, которые вообще ни разу не раскрывали эти книги. Даже презирали их! Ты понимаешь? Они покрывали голову – надевали кипу – разве что на похоронах или когда что-то случалось, и больше никогда – только по принуждению.

Таких людей РАБАШ принял заниматься каббалой против всех закоснелых установок! Не достигших сорока лет, не женатых, не «наполнивших себя» предыдущими знаниями Торы. Как такое может быть?! И мой Учитель пошел на это.

Откуда у него смелость на это? Этим РАБАШ доказывал, что пришло время для нового, настоящего, раскрытия каббалы в массы?

Я думаю, что он увидел возможность следующего шага и не мог удержаться. То есть он совершил духовную революцию.

Конечно, Бааль Сулам мог бы сделать то же самое. Он пошел бы на все! Это был человек, готовый ломать все рамки. А РАБАШ не мог себе этого позволить. Он не чувствовал себя на такой высоте. Он всегда чувствовал себя под своим отцом.

Даже на фотографиях: Бааль Сулам стоит – у него взгляд направлен вверх. РАБАШ рядом с ним – взгляд вниз. Это выглядит очень символично.

И все-таки РАБАШ согласился, чтобы Вы привели новых учеников.

И откуда?! От доктора Берга, которого все религиозные ругали, проклинали! Из того самого «Центра каббалы». Я пришел туда и предложил бесплатно преподавать – и не тем, кто приходит на лекции, а именно преподавательскому составу. Доктор Берг согласился.

Это тоже поступок. Берг согласился, хотя, наверное, понимал…

Я тебе скажу: «Он понимал». Да-да-да. Берг сам – но не его сыновья впоследствии. Я их знал с шестилетнего возраста. Они у меня в доме бывали и с моим сыном играли – они одногодки. Сам Берг понимал.

Что тоже похоже на какую-то революцию?

Он понимал, что таким образом он дает им шанс. Поэтому, когда я сказал Бергу, что могу им преподавать «Введение в каббалу», «Введение в Книгу Зоар» – основополагающие статьи, он не мог не согласиться. Хотя, может быть, он и мог предположить, что это вызовет в них какие-то движения от него, но точка правды в его сердце была. Это несомненно! Зачатки этого в нем были очень сильны.

Просто потом, когда пошли деньги и всякая «американщина», он уехал туда, и все это его, конечно, похоронило под собой – вся эта блажь: святая вода, красные нитки…

Мы с ним разговаривали много. Это был человек с очень хорошими задатками, который изначально стремился к духовному. Но вот – судьба.

И я должен сказать, что то, что он разрешил мне преподавать, действительно исходило из этой истинной точки в его сердце.

Наверное, невозможно понять, как трудно для раввина, всю жизнь прожившего в религиозном окружении, – я говорю о РАБАШе – вдруг решиться и принять тех, кто к религии вообще не имеет отношения.