Текст книги "Сильвио Берлускони – Премьер Италии"

Первую проверку разобщенные силы «зеленых» получили 21 мая 2000 года в ходе референдума, но семь ведущих вопросов, поставленных на всеобщее обсуждение, оказались гораздо шире, чем проблемы внутренних разборок между отдельными группировками «Улыбающегося солнца» и поэтому «баталия мнений» обещала развернуться между правоцентристами и левым центром, к которому в основном относятся убежденные «зеленые».

Но почему бы и правым не половить «рыбку» в мутной воде «зеленых»? Хотя и бесперспективно или, точнее, малоперспективно. Но если есть хоть один процент надежды, надо работать, не отступая. И правые добились и здесь определенного успеха. Хотя бы тем, что «зеленые» оказались разобщены.

Толк, такт, шик сильных личностей

В Италии о ведущих политиках и парламентариях знают все: во что они одеты, с кем общаются и даже какой зубной пастой пользуются. Например, об Ирэне Пиветти в ее бытность председателем палаты депутатов в парламенте ходили самые разные «достоверные» слухи: судачили о любовниках, об упражнениях в стрельбе в тире, о секретных мессах и т. д. Ушла Ирэна с поста председателя палаты, ушли и сплетни. Не стало ни любовников, ни тайных месс. Но остались навсегда привилегии, которые теперь пожизненно положены бывшей главе палаты парламента. Можно увлекаться высокой модой, вдоволь стрелять на полигонах по движущимся мишеням, больше не остерегаясь, что окажешься под «прицелом» репортерского фотоаппарата, острого журналистского ока.

В Италии говорят: чтобы получить больше привилегий, надо упорно бороться против них. Многое рождается «от обратного». Проводя полицейскую операцию «Чистые руки», замахнувшись на главную «движущую силу экономических и социальных отношений» – взятку, следователи и судьи замарали мундиры более 200 в прошлом известных и влиятельных политиков – каждого четвертого и 3 парламентариев Первой республики (повторю: в составе палаты во дворце Монтечиторио 630 депутатов, в сенате во дворце Мадама – 315 избираемых сенаторов, а также пожизненные сенаторы). Оставив парламентариям надежду верить в «чистоту рук», они ловко добивались и закрепляли свои новые привилегии.

Ныне в Италии одна из самых острых тем – пенсионное обеспечение. Если в столице каждый третий бывший муж не платит эксженам алименты, то это мало кого волнует. Но если 730 тыс. пенсионеров получают минимальную пенсию, то это – социальная беда. На эти средства свести концы с концами в Вечном городе нелегко, парламентарии же «не дышат воздухом Рима», существуют в своем микроклимате палаты депутатов и сената. Так считают итальянские обыватели и скорее всего они правы.

Пенсионное обеспечение парламентариев гарантированно растет в результате их же усилий. Если депутат входил в состав членов парламента хотя бы один день и к моменту избрания имел пятилетний стаж трудовой деятельности, то он уже, считайте, заработал солидное пенсионное содержание (около 2 тыс. евро). Выйти на пенсию он сможет на пять лет раньше, чем другие граждане Италии.

Еженедельник «Оджи» («Сегодня») подсчитал, что в Италии проживают 2310 «золотых пенсионеров», чьи ежемесячные пенсии превышают 7 тыс. евро и достигают даже 30–40 тыс. Большинство из них – бывшие политические деятели, руководители администрации банков, крупных фирм, занимавшие и занимающие министерские посты, парламентские кресла. 40 из 950 «представителей народа» в парламенте получают и пенсию и зарплату парламентария (8 тыс. евро), что не противоречит закону. Правительство Берлускони уделяет особое внимание пенсионному обеспечению, хотя не обещает «полных коробов».

Более того, итальянский парламентарий может себе позволить параллельно зарабатывать вторую полную пенсию, занимаясь частной деятельностью или работая на любом приватизированном предприятии. И пользуются этими завоеванными привилегиями все «борцы за благосостояние», независимо от политических взглядов, партийной принадлежности и вероисповедания. В списке «золотых пенсионеров» фигурируют и мирно соседствуют экс-коммунисты и экс-христианские демократы, республиканцы и либералы, левоцентристы из блока «Уливо» («Оливковая ветвь») и «Дома Свобод» («Полюс»).

В операции «Чистые руки» главным козырем в руках следствия и судопроизводства были доказательства незаконного финансирования крупными фирмами политических партий. По закону, наказанию подлежали и те, кто давал, и те, кто брал. Для себя лично или на партийные расходы – безразлично, если это не было официально зарегистрировано. Преступление в любом случае, а «гуляли» по рукам более 172 млрд лир. Мера наказания в определенной степени менялась в зависимости от величины взятой суммы. Растаяли деньги, забыты и наказания…

Теперь парламентарии научены «Чистыми руками», стали более точны в расчетах и документации, хотя жизнь постоянно открывает новые возможности вознаграждения. В марте 1997 года из официальной газеты «Гадзетта уффичиале» итальянцы с интересом узнали, что на головы парламентариев (по решению парламента) пролился денежный миллиардный «дождь». И, как грибы, в парламенте стали рождаться новые партии и движения. Зачем?

Если ранее в составе парламента были представители 17 партий, то с 1997-го их – 44. Весь парламентский «торт» партийного финансирования оценивался в 160 млрд лир. 14 млрд были буквально «проглочены» 27 новыми движениями, 16 из которых состояли всего из… одного парламентария. «Типично итальянский вариант ловкости рук, и удивляться не следует», – с сарказмом заметила римская газета «Мессаджеро». Триумф «пропорциональной системы».

В личной беседе в Ордене иностранной печати в 1997 году лидер партии «Вперед, Италия!» Сильвио Берлускони сказал: «Италия – страна парадоксов: блок, получивший наибольшую поддержку избирателей на выборах, оказывается в оппозиции; коммунисты, повсюду проигравшие после падения «Берлинской стены», выиграли в Италии и вошли в правительственную коалицию». И это – не просто шарада.

Демократическая партия левых сил получила самый большой «ломоть» парламентского партийного финансирования – 31 014 млн лир. «Вперед, Италия!» Сильвио Берлускони – 30 299 млн лир; Национальный альянс Джанфранко Фини – 23 063 млн; «Лига Севера» Умберто Босси – 14 836 млн; Партия коммунистического воссоздания Фаусто Бертинотти – 12 626 млн и т. д.

Бывшая председатель палаты депутатов Ирэна Пиветти, следуя удобному итальянскому парламентскому изобретению – принципу «все делай сам», вышла из «Лиги Севера», перебралась в движение «Федеральная Италия» и в финансовом отношении чувствовала себя на надежном «коне». Впрочем, как и все парламентарии, приведшие в порядок систему финансирования политических партий.

Позаботившись своевременно о партиях, собственных зарплатах и пенсиях, парламентарии решили не столько себя, сколько средний эшелон власти, кое в чем и ущемить. В декабре 1996 года они приняли постановление № 662 о сокращении на 20 % «синих автомашин» – госавтотранспорта, закрепленного за должностными лицами. Но кого в Италии можно лишить «голубой мечты» – заветного госавтомобиля, который важен не как средство передвижения, а как свидетельство личного престижа государственного мужа. Без «синей машины» чиновник явно теряет «вес» и авторитет. Руководствуясь этими критериями, подсчитали и ужаснулись: 40 тыс. «синих машин» явно недостаточно для всех, кому они «необходимы». В итоге пришлось изыскивать резервы в других статьях административных расходов, «поскрести по сусекам».

Или, например, другая проблема – можно ли снизить затраты на содержание и охрану так называемых «лиц риска». В Италии было более 700 человек, чья безопасность обеспечивалась 7 тыс. телохранителей. Общие расходы на «лиц риска» обходились казне в 300 млрд лир. Как не считали, но сократить и эти затраты до 1998 года не удалось.

О чем только не приходилось думать и проявлять заботу законодателям в стране «римского права», где действовали свыше 150 тыс. различных законов, декретов, постановлений (для сравнения замечу, что в Испании аналогичных законов 12 тыс., во Франции и Германии – примерно по 5 тыс., в Японии – и того меньше). Позволяло ли это итальянцам в 13 раз лучше блюсти правосудие и поддерживать правопорядок, чем, например, испанцам?

На этот вопрос из-за деликатности проблемы никто не ответит, а вот число законов в Италии планировалось довести до 6 тыс., а 400 самых «бюрократических» постановлений устранить одним махом – просто росчерком пера.

Решения о реформах всегда и везде в моде. Главное, что из них выходит, а с бюрократизмом бороться можно только революционным путем. Об этом говорил еще бывший председатель Конституционного Суда Италии: «Стало нормой, что никто из нас, судей, точно не помнит (парламентарии тем более), действует ли сегодня та или иная статья закона. Целые заседания тратим на поиски только разных ссылок к статьям законов и не находим их. Нужны решительные меры». И только в марте 1997-го сенат Италии пошел в атаку на бастионы бюрократии, «римского права».

У итальянского парламентария свой язык, свои привычки, свои парламентские правила. В парламенте депутаты одной партии, выступая, не могут повторять ранее высказанные мысли по нескольку раз. Ораторское мастерство во многом помогает, но не всегда скрывает поставленные цели. Если случаются острые разногласия, то их не решают «срыванием креста» с груди (в Италии это невозможно), но вот запустить пригоршней монет в «идеологического противника» – такое бывало и практиковалось.

Внешний вид парламентария в Италии «говорит» о нем порой больше, чем то, о чем он вещает с трибуны. «Фактор одежды» пробрел особое значение. Знаменитый стилист Валентино на сфилате – демонстрации коллекции одежды в Милане – дал совет парламентариям, как одеваться. Он считал, что политикам «к лицу» темная, черная, синяя одежда, как у Сильвио Берлускони. Но не все такого мнения во дворцах Монтечиторио и Мадама, где одежда также неожиданна, как «римская кухня»….

* * *

Кто руководит «римской кухней» в парламенте, кто переключает «светофоры» по ходу движения итальянской политической, юридической и экономической машины и как долго это может продолжаться? Подводя итоги Первой Республики 1946–1993 годов, можно сказать, что многие ее лидеры оказались осужденными на тюремное заключение и огромные штрафы. Более 200 журналистов следили за процессом о связях Джулио Андреотти с сицилийской мафией. Это – процесс политический, ибо на протяжении полувека имя Андреотти ассоциируется с внешней и внутренней политикой Италии. Сенатор отказался от парламентского иммунитета (давая пример другим), отверг всякую причастность к мафиозной деятельности, против которой, как говорит, он боролся десятилетиями.

Нужны ли Второй Итальянской Республике «ангелы» и «полубоги», которые затем могут быть повергнуты? Вопрос скорее риторический. Сильные личности на политической арене Италии всегда были, есть и будут нужны. Хотя итальянцы часто шутят: «Зачем Риму слишком сильные личности». Достаточно иметь просто личности, которые во всем знают толк, такт и, конечно, шик. По-итальянски.

И все-таки сильные, яркие личности нужны. Лучшее время и место для их выявления, демонстрации ораторских качеств и других способностей – выборы в органы власти всех степеней и ступеней. Но бывают и разочарования. Так, второй тур административных выборов в Италии, как и голосование на Сицилии 30 ноября 1997 года, не внесли каких-либо кардинальных изменений в результаты первого тура и лишь подтвердили уже сделанный вывод: левоцентристские силы («Оливковая ветвь») взяли верх над правоцентристами («Полюс»), которых ожидала новая перестройка.

В девяти больших городах (Риме, Неаполе, Генуи, Венеции, Палермо, Катании и других) победили представители «Уливо» – «Оливковой ветви». В ряде городов – Комо, Варезе, Алессандрии, Монце – посты мэров заняли представители «Лиги Севера». На Сицилии в Палермо первым гражданином вновь стал Леолука Орландо, впервые занявший это опасное кресло 12 лет назад, неоднократно рисковавший жизнью, но сумевший миновать все преграды, воздвигнутые противниками, организовать свою политгруппировку.

Палермо – этот город смерти – превратился в город жизни. Орландо поддерживали 8 партий левого центра; его конкурента Джанфранко Миччике – 7 партий правого центра. Уже в первом туре за Орландо проголосовали 75,5 % избирателей…

В Палермо, как здесь говорят, ничто не происходит случайно. И победа Орландо – это закономерность, успех сил, борющихся против мафии, коррупции, терроризма. Но ведь против этого боролись и правые! По-разному. В Палермо часто спрашивают: почему в городе теперь реже стали звучать мафиозные выстрелы, почему полиция сократила массовые аресты преступников-мафиози? Что при Орландо «перевелись» гангстеры, или они перестали сводить кровные счеты, дестабилизировать положение, сеять террор, противостоять правоохранительным органам?

– Мафия в Палермо, конечно, не исчезла, – отвечает мэр. – Но борьба с ней ведется последовательно, и действия органов власти, полиции, армии стали получать поддержку населения, блока правоцентристов.

* * *

Какая главная особенность административных выборов 1997–1999 годов? Эксперты пришли к следующему выводу: на выборах мэров выигрывали не просто политические партии или группировки, а… яркие личности, которые сумели найти поддержку в первую очередь среди населения и только затем опирались на политические силы. Это объяснение можно назвать «политическим изобретением» Италии, «находкой», удобной и для левых и для правых, и для победителей и для побежденных. Теперь и в будущем, оказывается, важно найти беспроигрышного лидера и тогда лишь делать ставку на обязательную победу, если, конечно, избиратель более охотно пойдет на избирательные участки и ему не будут мешать при проявлении политической активности ни дождь, ни солнце, ни ветер…

* * *

1999 год в Италии можно было назвать «годом выборов».

К выборам в Европарламент 13 июня 1999 года в Страсбурге итальянский избиратель относился, пожалуй, с не меньшим вниманием, чем к выборам в свои законодательные и административные органы власти.

Политические партии, группировки, движения Италии представили для участия в евровыборах первоначально 62 своих «символа», но от четырех отказались и для участия в голосовании были утверждены 58 партийных знаков-флагов – это на 13 больше, чем в 1994-м, но на 6 меньше, чем в 1989 году. Каждая партия должна была собрать в свою поддержку не менее 150 тыс. подписей, если, конечно, она уже не представлена в национальном парламенте или областной джунте, где массовая поддержка населения и избирателей на местах обеспечена и предопределена.

Каково главное требование, предъявляемое к символам? Чтобы они не повторяли друг друга, не вводили в заблуждение избирателей. Как и прежде, на этот раз полностью избежать «идейных повторов» не удалось. Например, на партийных знаках, плакатах и знаменах четырежды фигурировал «венецианский лев». Как символ различных лиг северных областей Италии. Трижды на партийных знаках был изображен цветок гвоздики, как «яркий выразитель» социалистического направления. Красный флаг с серпом и молотом остался лишь на двух плакатах. Зато борьба в защиту окружающей среды, за экологию, в защиту животных нашла отражение в семи символах, на которых поселились и ясное солнце «зеленых», а также дельфины, коровы, голуби, другие представители флоры и фауны. Широко проявили себя движения религиозного толка, группы, поддерживавшие отдельных политических деятелей (Эмму Бонино, Згарби). Не забыт был и лик великого итальянца Гарибальди.

Среди дебютантов избирательного марафона в Европарламент были такие новые движения, как «Святая Римская империя либерально-католического духа», «Либерально-христианское европейское движение» и даже партия с «любезно» категорическим названием – «Янки, убирайтесь домой… Пожалуйста!» Без «пожалуйста» мы – не партия.

Среди кандидатов в избирательных списках были и свои «оригиналы». Вот уже почти тридцать лет в различные законодательные органы безуспешно пытался проникнуть пенсионер из Сицилии – Армандо Пиано Дель Балцо. На этот раз в случае своего избрания он обещал… накормить и напоить в течение суток каждого, кто отдал за него голос. Несмотря на такое обещание, у Армандо было немного шансов просочиться в Страсбургское собрание. А вот «партии хороших манер» с лидером доктором «Соблазн» поддержка избирателей была обеспечена.

Сильные личности необходимы как на национальном, так и на международном уровне.

В то время, как Папа Римский Иоанн Павел II находился с очередным официальным визитом в Польше, где, несмотря на простуду и повышенную температуру, с триумфом появился перед сотнями тысяч поляков в Краково, эксперты готовили понтифику доклад о результатах выборов в Европейский парламент, которые проходили во всех государствах ЕС 10 и 13 июня 1999 года. По оценкам Ватикана, итоги избирательной кампании совпали с выводами предварительного анализа, сделанного в конгрегациях Святого Престола, и главное в том, что на выборах в Европарламент победят не обязательно те политические силы, которые возглавляют отдельные национальные правительства и составляют большинство в конкретных законодательных собраниях разных европейских государств. В Европе могли возникнуть новые течения и группировки, которые способны потеснить позиции признанных левоцентристских лидеров, но не сделали пока серьезных заявок на свое долгожительство на парламентском Олимпе Старого Света. (Это касалось в первую очередь правоцентристов Италии.)

Сама по себе смена позиций и политических ориентиров – не новость и легко вписывается в логику развития событий в современном мире и Европе, в частности. Ватикан на протяжении всех 79 дней войны в Югославии последоказательно выступал против бомбардировок и заявлял, что в будущем предстоит не только политическое урегулирование балканских проблем, но инвестирование сотен миллиардов долларов в восстановление разрушений экономики Югославии. И это – новый ориентир. Тот, кто поддержит эту идею, тот скорее других выиграет. И не исключено, что те, кто визировал вчера в Европе натовские резолюции о воздушных налетах, поплатятся завтра своим престижем и будут вынуждены в значительной мере уступить позиции. (Камень в огород Массимо Д’Алемы.) Судя по всему, именно этот процесс и происходил в большинстве стран Европы и прежде всего в тех, которые участвовали в бомбардировках Белграда.

Но все-таки летом 1999 года в Европе, как показали выборы в Европарламент, главной выигравшей «партией» стали силы сомнения, воздержания от принятия окончательного решения, силы неучастия в избирательной кампании. В результате не пришедших к избирательным урнам, чтобы проголосовать и выявить 626 депутатов, было немало, что объяснялось не реакцией на жаркое лето, не стремлением провести время на пляжах, променять отдых на демонстрацию политического сознания. Во Франции не пришли голосовать 53,24 % избирателей, Португалии – 59,63 %, Испании – 35,6 %, Греции – 29,75 %. В Италии ни в одном из округов число проголосовавших не превысило 40 % зарегистрированных избирателей, а первой и главной партией на Апеннинах по итогам выборов в Европарламент стала правоцентристская партия «Вперед, Италия!» Сильвио Берлускони. Она получила 25,6 % голосов, 22 мандата евродепутата, опередила на восемь пунктов партию левых демократов (17,7 % и 15 мест в Европарламенте). Этот результат назвали тоже «парламентским парадоксом – 1999». Но это скорее не чудопарадокс, а отражение политической и экономической ситуации, исторического момента, склонного к внезапным переменам в силу многих обстоятельств. В 1999 году это была война в Югославии и только начало проявления по отношению к ней протеста. Это – одновременно и «перебор» и «дефицит» демократии, результат роста инфляции, нервозности финансового рынка, неясных перспектив новой евровалюты и многое другое.

Так или иначе на фоне войны в Югославии в странах Североатлантического альянса – участницах военных действий, в государствах, где у власти находились социал-демократы, силы левого толка, победили правые партии. Ряды социалистов дали трещину и мощную течь. Лидеры левых заговорили о необходимости выработки новых реформаторских путей, в пользе чего сразу же позволили себе усомниться французы и ряд их европейских единомышленников. Еще не успевшую оформиться «англо-германскую ось» Блэр– Шредер в Европе обрекали на неминуемую гибель. В Италии газета «Репубблика» прозрачно намекнула, что по политическому, «интеллектуальному» уровню и «весу» в Европе и мире эта ось не может быть даже отдаленно похожей на линию Тэтчер – Рейган и тем более Де Голль – Аденауэр в далеком уже прошлом. Впрочем, француз Жоспен был совсем категоричен: Франции не нужен англопремьер.

Но амбиции правых в Италии должны были иметь тоже свои пределы, высказал свое мнение мэр Рима Ф. Рутелли. Он представил в виде абсолютной истины свой факт-«правду» и разливал вокруг озеро «демагогической пропаганды», смещал плоскости и подменял понятия. Впрочем, это – проявление слабости в политической практике всех партий, как правящих так и оппозиционных.

Многие хотели бы разрушить границы между различными выборами: выборами в Европарламент, в национальные парламенты, в местные административные органы власти и механически перенести успех в одних «уровнях» на положение в других и, наконец, во всей стране в целом. Но это-то и невозможно. Результаты выборов в Европарламент, при всей их исторической значимости и важности, не имели прямого и должного отношения к расстановке сил, например, в итальянском парламенте. Если бы выборы 13 июня 1999 года проходили не в Европарламент, а в итальянский парламент, то и результат, видимо, был бы иной. Но это – вопрос спорный, хотя ясно, что сдвиги вправо в Италии проходили все реальнее и ощутимее. Об этом же явлении свидетельствовали параллельные выборы в местные органы власти 67 провинций, 4650 крупных, средних и малых населенных пунктов, а также в областной совет острова Сардиния, пользующегося по Конституции Италии особым статусом автономии.

Другой момент истины. В странах Евросоюза папские эксперты обратили внимание на стремление политиков привлечь к избирательным кампаниям известных деятелей культуры, искусства, здравоохранения, спорта. И весьма удачно. Так, на одно из пятнадцати мест в Европарламент от Ирландии претендовала певица Дана и весьма уверенно победила. За места в Европарламент от Финляндии (16 мандатов) боролись экс-чемпион мира, знаменитый спортсмен Ари Ватанен, и лыжница Каллатрем, и они показали свое превосходство над соперниками не только в спорте.

В ходе выборов в каждой из стран ЕС вскрывались специфические проблемы. В Испании (64 мандата) получили свои места в Европарламент каталонские националисты (4,44 % избирателей и 3 мандата), баскские националисты (2,91 % и 2 портфеля), баскские «независимые» (1,46 % и 1 мандат). Это настораживало не только левых, но и правоцентристов, которые на выборах 13 июня получили 39,75 % голосов избирателей и 27 мандатов, против 28 в 1995 году. Берлускони держал руку на пульсе времени.

Во Франции, несмотря на то, что первенствовала «партия не пришедших к избирательным урнам и воздержавшихся от голосования» (53,24 %), сохранили позиции левые (22 из 87 мандатов), у коммунистов – 7,78 % голосов и 6 мандатов, у «зеленых» – 9 портфелей, у «собрания сил во имя Франции» (правые) 13 мандатов; у деголлевской правой партии – 82 % голосов избирателей и 12 мандатов… И все-таки эти данные – не зеркальное отражение положения в Европе и в отдельных странах. Выборы, писала «Репубблика», – это скорее «эластичный матрац или цирковой батут», которые имеют особенность сильно собираться, прогибаться, чтобы затем подбросить вверх.

Но нужен ли был вообще ажиотаж в Европе вокруг выборов в парламент ЕС? «Раз он был, значит, нужен», – философствовала миланская газета «Коррьере делла сера», а «Репубблика» продолжала тему: «Представим себе, что были два Робинзона Крузо. Один высадился на богатом острове, другой – на бедном. Богатый Робинзон помогал бедному, пока не скончался. Что бедному Робинзону стало от этого легче? Ничего подобного. Так и с выборами в парламенты с разным статусом. Европарламент нужен Европе, хотя и не отражает положения в каждой отдельно взятой стране. Это – логика современности. Но каждому – свое. Пустячок, но приятно.

Не станем прибегать к скоропалительным ответам на многочисленные вопросы, поставленные июньскими выборами 1999 года в Европарламент и органы власти разных ступеней в Италии. Многое требовало еще исторической проверки и основательного осмысления. Но бесспорно было одно, резюмировала французская католическая газета «Ля Круа», сегодня во всех странах Европы люди «боятся пустоты». Пустоты во всех сферах деятельности, включая и политику, которая в канун XXI века скупа на яркие личности. Боится ли общество остаться без партий и лидеров? Отнюдь нет. Свидетельство тому – Италия. Но у нее есть Сильвио Берлускони.

Новые имена появлялись среди мирных политических выдвиженцев. Например, движение Эммы Бонино в Италии. Но не станет ли это движение (8,5 % голосов и 8 мандатов) очередным «маятником со слабой амплитудой и коротким сроком деятельности»?

Как ни прискорбно, заключила парижская «Юманите», выборы в Европарламент стали «пощечиной Европе», пощечиной ее лидерам, которые только делают вид, что управляют Старым Светом, на деле же разрывают, растаскивают его кусками по своим «углам» без каких-либо реальных перспектив прогресса, социально-экономического развития.

В Италии все по-итальянски

В 80-х годах сенатор Джулио Андреотти, занимавший семь раз пост председателя Совета министров Италии и ни одного раза президентское кресло, вывел новое политическое правило, вернее, серию правил-аксиом. Согласно его наблюдениям, на выборах выигрывает тот кандидат на президентское кресло в Квиринальском дворце, который не заставляет первым говорить о себе, рассчитывает точно свои и чужие шаги и силы, а главное – учитывает позиции так называемых «свободных стрелков», способных «партизанскими действиями» в любой момент развалить самые разнообразные коалиции, «утопить» перспективных кандидатов в президенты. Так случалось не раз в итальянской избирательной практике за послевоенные годы.

На последних выборах 1992 года фаворит – один из демохристианских лидеров – Арнальдо Форлани не добрал 39 голосов, был выбит своими же «свободными стрелками». В итоге победил и был избран на семилетний президентский срок новый хозяин Квиринальского холма – Оскар Луиджи Скальфаро.

Пока до появления «свободных стрелков» в избирательной президентской кампании 1999 года дело еще не дошло, но пристрелка уже чувствовалась. Главные политические силы и сами будущие претенденты карты не раскрыли, они выжидали, проводили рекогносцировки, искали союзников и попутчиков. Наблюдатели, основываясь на старых правилах игры, делали такую раскладку: если сегодня глава Кабинета министров – представитель левых сил, экскоммунист Массимо Д’Алема, то Президентом для равновесия должен бы стать по взаимной договоренности или бывший христианский демократ, или политический деятель с правоцентристскими взглядами.

Но ныне это упрощенный подход. Почему исключается, что Массимо Д’Алема сам не станет претендовать на президентское место? А разве Сильвио Берлускони, контролирующий значительно больше трети голосов депутатского парламентского корпуса, откажется от своих позиций и интересов в высших этажах государственной власти Италии? Если попросят, почему бы не согласиться? А какую игру показал популярный в стране судья, инициатор полицейско-следственной операции «Чистые руки» по борьбе с коррупцией сенатор Антонио Ди Пьетро? Можно ли сбрасывать со счетов позиции бывшего председателя сената Николы Манчино, бывшего влиятельного христианского демократа, снискавшего доверие и авторитет на парламентской и политической сцене как у левых, так и у правых?

Вопросов, как и имен, было множество. Но вот в начале марта 1999 года в ходе дискуссий неожиданно возникла как новый серьезный кандидат представительница радикалов, европейский комиссар с 1997 года Эмма Бонино. В Италии вспомнили, что еще никогда женщина не была Президентом Итальянской Республики. И почему бы…?

Идею выставить кандидатуру Бонино на пост Президента подала ее подруга Анна Аутарино – пенсионерка, бывшая учительница из Неаполя. «У тебя есть все достойные качества. Прекрасно говоришь, в твои 50 лет у тебя большой политический опыт». Действительно, в 1975 году Эмма Бонино подвергалась аресту за организацию выступлений против запрещения абортов; в 1979-м стала депутатом Европарламента; в 1994-м стала депутатом итальянского парламента; в 1997-м – европейским комиссаром, в том же году была захвачена в Кабуле афганскими исламистами в связи с выступлениями за права женщин… В случае если кандидатура не пройдет, то будет возможность подчеркнуть недостаточную роль женщин в политической жизни Италии. Нет худа без добра. Попытка – не пытка…

Кандидатуру Бонино поддержала и бывшая председатель палаты депутатов, экс-коммунист, ближайшая подруга Пальмиро Тольятти Нильде Йотти. Она заявила: «Это позволило бы пасть последнему оплоту мужской власти в обществе». Нильде свои функции выполнила с честью.

Итальянцы – люди эмоциональные, при обсуждении будущих кандидатов обращают внимание на все мельчайшие детали и штрихи в биографиях возможных претендентов и, конечно, на их ближайшее окружение. И не случайно, видимо, оглядываясь на «опыт» Билла Клинтона, расписывают (для контраста) биографии своих президентов.

Дети президентской «рати» – особая «статья». Например, Марианна – дочь Скальфаро, самый внимательно выслушиваемый советник главы государства. «Послушаем сначала, что скажет моя дочь. Это она командует», – любил повторять О. Л. Скальфаро (писала газета «Репубблика» 7 марта 1999 года). По крайней мере так было всегда в нелегкие периоды семилетнего нахождения Скальфаро на посту Президента Италии.

Следят ли спецслужбы за первыми доннами Италии? Об этом не пишут, но, как однажды заметила газета «Репубблика», синьорина Скальфаро умело защищалась от сплетен, которые «кое-кто желал использовать, чтобы заставить поскользнуться девятого президента Италии».

В мае 1999 года в Италии официально началась подготовка к президентским выборам. 1010 «большим выборщикам» (952 членам двух палат парламента и 58 представителям-делегатам от двадцати областей страны) предстояло 13 мая приступить к первому раунду голосования за кандидатов на пост десятого Президента Итальянской Республики.