Текст книги "Пауки в банках. Есть ли альтернатива сырьевой экономике?"

Для того чтобы проиллюстрировать различие между двумя налогами, начнем с простейшей модели. Представим, что имеются две страны, Тугрикия и Талерия, национальные валюты в которых называются, соответственно, тугриками и талерами. В Тугрикии есть 25% НДС, но нет НКП, в Талерии нет НДС, но есть 25% НКП. Натуральные параметры в обеих экономиках одинаковы: в каждой стране есть производство некоторого обмениваемого товара на заводе и розничная продажа торговой фирмой. Будем считать, что у заводов в обеих странах материальных затрат нет, то есть добывают сырье, производят комплектующие и обеспечивают себя коммунальными услугами они сами, внутри полунатурального хозяйства. В материальные же затраты торговой фирмы входят расходы на оптовое приобретение произведенного заводом товара.

Пусть завод в Тугрикии производит оптового товара на 10 тугриков и платит за него 2 тугрика НДС (25% от 8 тугриков). Торговая фирма закупает у завода товара на 10 тугриков и продает его в розницу за 20 тугриков, выплачивая 2 тугрика НДС. Завод и торговая фирма расходуют по 8 тугриков, оставшихся у них, на выплату заработной платы и прибыли владельцев предприятий. ВВП системы 20 тугриков, в бюджет поступает 4 тугрика, составляющие 20% ВВП.

Завод в Талерии производит оптового товара на 8 талеров и продает его торговой фирме. Торговая фирма продает товар за 20 талеров и выплачивает в бюджет 4 талера, составляющие 20% от розничной цены проданного ей товара с НКП и 25% от розничной цены без НКП. Завод и торговая фирма расходуют по 8 талеров на выплату заработной платы и прибыли владельцев предприятий. ВВП системы 20 талеров, в бюджет поступает 4 талера, составляющие 20% ВВП.

Сразу заметим, что в Тугрикии цены розничных товаров относительно оптовых (20 к 10) получаются более низкими, чем в Талерии (20 к 8). Далее, продукт торговой фирмы в Тугрикии – 10 тугриков из 20 тугриков ВВП, а в Талерии – 12 талеров из 20 талеров ВВП. Таким образом, даже если натуральные объемы производства и розничной торговли в двух странах одинаковы, предпочтение НДС вместо НКП влечет уменьшенные статистические показатели объема торговли в Тугрикии по сравнению с Талерией. Именно этот фактор служит дополнительной уменьшающей линзой, позволяющей утверждать, будто сфера услуг в России все еще недоразвита по сравнению с материальным производством, и особенно производством обмениваемых товаров. Ведь сравнение часто проводится со странами, в которых НДС не взимается! В предыдущих главах мы видели, что якобы заниженная доля услуг в ВВП по сравнению с Западом – в большой мере статистическая видимость, обусловленная относительно низкими ценами на эти товары внутри России. Одна из причин иллюзии – меньшее отставание в производительности необмениваемых товаров «на старте» реформ, чем в производительности обмениваемых товаров, а вторая – предпочтение НДС вместо НКП.

Возвращаясь к нашей модели, сравним экономики Тугрикии и Талерии. Для простоты предположим, что транспортные расходы при доставке оптовых грузов между странами нулевые[7]7
  Здесь и далее, чтобы проиллюстрировать чистую логику тех экономических процессов, о которых идет речь, мы будем предполагать условия нулевых транспортных издержек и нулевой торговой наценки при экспорте и импорте обмениваемых товаров, которые приводят к тому, что цена на эти товары, в среднесрочной перспективе, выравнивается с мировой. Конечно же, это идеализация и «объяснение на пальцах»: более точная модель должна учитывать и эти поправки, и краткосрочные колебания вокруг мировой цены, вызванные неодинаковыми колебаниями спроса и предложения внутри страны и за рубежом. Однако наши упрощения не сказываются на окончательных выводах, которые будут относиться к соотношению равновесных цен на разные группы товаров и к долгосрочному обменному курсу.


[Закрыть]. Какой долгосрочный курс установится между тугриком и талером? Скорее всего, курс будет близок к 1:1, так чтобы оптовая цена (а именно эта цена, а не розничная, важна для международной торговли) была примерно одинаковой в двух странах после уплаты/возврата НДС при тугриканском импорте/экспорте. Ведь оптовый товар стоит 10 тугриков в Тугрикии и 8 талеров в Талерии, но при экспорте из Тугрикии в Талерию экспортеру возвращают 2 тугрика НДС, а при импорте из Талерии в Тугрикию – взимают. В самом деле, в случае отклонения обменного курса, например, если талер станет стоить два тугрика, станет выгодно покупать оптовый товар в Тугрикии и продавать в Талерии. Из-за роста спроса вырастет цена оптового товара в Тугрикии в тугриках, а из-за роста предложения упадет цена того же оптового товара в Талерии в талерах. Кроме того, поскольку спекулянтам придется приобретать тугрики и продавать талеры, то предложение талеров и спрос на тугрики на валютной бирже вырастут, что приведет к падению курса талера к тугрику. Спекуляция будет нарастать до тех пор, пока цена оптового товара в двух странах, в пересчете по действующему курсу, не выровняется. Если же правительства приведут теперь денежную массу в своих странах к такому объему, чтобы оптовый товар стоил по 10 тугриков и 8 талеров, то курс составит 1:1, и это будет устойчивым состоянием (не будет стимулов к массовой спекуляции). Розничные цены в двух странах одинаковы, но даже если бы они были разные (например, если бы НКП в Талерии был другим, чем НДС в Тугрикии), на курсе это бы прямо не сказывалось, потому что возможность купить розничный товар не является обмениваемым товаром.

Казалось бы, особой разницы между двумя странами нет. И там, и там налоги взимаются с доходов физических лиц, только в одном случае это происходит сразу после образования добавленной стоимости, а в другом – в момент траты денег на потребительском рынке. Однако как только мы начинаем рассматривать стимулы, создаваемые двумя видами налогов, различие между НДС и НКП бросается в глаза.

Во-первых, НКП – это налог только на ту часть доходов, которая тратится на потребительские товары. Если человек реинвестирует свои доходы, то инвестирование происходит, большей частью, через покупку нерозничных, непотребительских товаров. Поэтому НКП не взимается с реинвестируемой части доходов. В свою очередь, НДС обязательно взимается со всех доходов задолго до того, как человек принимает решение, потратить ли налог на потребление или инвестирование.

(Строго говоря, следует отметить, что для сбора в Талерии того же объема бюджетных средств, что и в Тугрикии, придется дополнять НКП другими налогами или вводить в Талерии более высокий НКП, чем НДС в Тугрикии. Связано это с тем, что НКП, в отличие от НДС, не облагает реинвестируемую часть национального дохода. В этой связи, при одинаковых натуральных параметрах экономик Тугрикии и Талерии и одинаковых сборах в бюджет, более высокий НКП в Талерии, чем НДС в Тугрикии, по-прежнему будет означать больший доход на капитал в Талерии, но более низкую реальную зарплату при более высокой номинальной из-за разницы розничных цен. Далее мы опускаем из рассмотрения этот аспект, поскольку он не изменяет конечных выводов.)

Следовательно, перенос акцента с НДС на НКП поощряет инвестиции, делает их более дешевыми. Для инвестора из третьей страны инвестиционные товары в Талерии стоят на 20% дешевле: ведь для покупки тех же «станков» в Тугрикии нужно на 20% больше капитала. В то же время прибыль, приносимая теми же материальными активами, одинакова. В долгосрочной перспективе действие налогового фактора приведет к большему притоку капитала в Талерию и, следовательно, к более высокой капиталовооруженности и производительности труда.

Кроме того, взимание НДС, в отличие от НКП, несколько подавляет предпринимательскую активность. Выплата налогов за входящие ресурсы «на старте», пока финальный товар еще не продан, становится «налогом на телодвижения» внутри производственного сектора. Необходимость реализации неконечного товара с надбавкой в виде НДС или выбивания на таможне возврата НДС за экспортируемые товары только добавляет головной боли. По этим причинам в цепочке создания ценности предприятию становится выгодно все делать самому, чтобы платить меньше налогов за входящие ресурсы. Так НДС ведет к «натурализации» предприятий, включению в него непрофильных подразделений. На Западе же фирмы пользуются для непрофильных задач (от питания для сотрудников до бухгалтерии) услугами независимых структур (т.н. «аутсортинг»), что более правильно с точки зрения эффективности, поскольку позволяет выиграть на специализации.

Видимым недостатком НКП является то, что он не взимается с оптовой торговли и оставляет возможности для различных схем «кооперации» или закупки потребительских товаров «для производственных целей» с целью уклонения от выплаты налога. Поэтому НКП не используется как основной налог ни в одной стране (насколько мы знаем) и применяется в сочетании с другими налогами. Хотя по всем остальным показателям он предпочтительней НДС.

По нашему мнению, предпочтение в России НДС вместо НКП не только влечет ложное представление о недостаточной развитости сферы услуг, но также служит дополнительным фактором, который сам по себе излишне сдвигает экономику к производству необмениваемых товаров вместо обмениваемых. Для обоснования этой гипотезы, нам придется залезть в дебри теории налогообложения еще глубже. Рассуждения все равно останутся сильно огрубленными, но все же смогут указать на более тонкие эффекты, чем первоначальная модель с тугриками и талерами. Заодно это позволит подойти к пониманию того влияния, которое оказывает на экономику дифференцированное налогообложение добавленной стоимости в различных отраслях.

Прежде всего, необходимо подробно разобраться, как же влияют эти налоги на реальные доходы в разных секторах экономики. Одним из частых заблуждений, критикуемых в учебниках экономики, является т.н. «правило липкой бумажки». Люди, придерживающиеся этого ошибочного «правила», считают, что тяжесть налога падает на тех, кто его вносит в казну («бумажка висит там, где ее прилепили»). Например, НДС платит предприятие – значит, плохо от НДС конкретному производству, НКП платят торговцы – значит, страдают от НКП именно они. Противоположный подход – считать, что любой налог на предприятие оплачивает его потребитель, – еще хуже.

На практике же распределение между гражданами налоговой нагрузки (по сравнению с гипотетической ситуацией отсутствия налогов) намного сложнее. Налог на любое предприятие, включая НДС или НКП, так или иначе, распределяется между его потребителями, поставщиками, хозяевами и работниками. Однако распределение это принципиально различно в зависимости от того, производит ли предприятие обмениваемый товар или необмениваемый, какие товары входят в его материальные затраты, каковы потребительские предпочтения у покупателей производимого предприятием товара, какова доля ренты в доходах предприятий и поставщиков.

Рассмотрим несколько простейших случаев. Нас будет интересовать не краткосрочное влияние от изменения налогов на доходы отдельных лиц, а долгосрочное влияние налоговой системы на распределение доходов и факторов производства между отраслями.

Возьмем для начала ситуацию, когда новый налог вводится не во всей экономике, а на какой-то один вид деятельности. Это исследование необходимо, чтобы понять, как влияют на экономику существование налоговых льгот по НДС для отдельных отраслей и дифференцированный НКП по группам товаров (например, акцизы на спиртные напитки).

Если предприятие производит обмениваемый товар, то поднять на него отпускную цену очень сложно: потребители предпочтут иностранного конкурента. Поэтому при введении налога на производство этого товара упадут доходы владельцев предприятия, и придется снизить зарплату. Если у предприятия нет «запасного жирка» в виде лучших условий производства или другого источника ренты, то сокращение зарплат и инвестиций приведет к постепенному сворачиванию деятельности предприятия. Если же руководство, все же, поднимет отпускную цену, то рынок предприятия сократится за счет потребителей, которые предпочтут иностранного конкурента, а вслед за ним сократится и производство.

Итак, если у всех предприятий отрасли нет монопольной ренты («жирка» в виде излишних доходов), то введение налога на этот вид деятельности приведет, при прочих равных условиях, к сокращению производства и сжатию отрасли; часть занятых там трудовых и капитальных ресурсов перетечет в другие виды деятельности. Часть предприятий отрасли – та, которая с самого начала имела лучшие условия существования, – выживет. Переток ресурсов будет продолжаться до тех пор, пока доходы на труд и капитал в остающихся предприятиях отрасли не сблизятся с таковыми в других отраслях. При этом средняя цена на продукцию отрасли, производящей обмениваемый товар, не изменится, поскольку определяется внешним рынком. Аналогичный эффект сокращения отрасли произойдет и в случае снижения импортных пошлин на какой-то товар, который стоит на мировом рынке дешевле, чем внутри страны (с той лишь разницей, что цена его внутри страны уменьшится).

Пусть теперь новый налог вводится на производство необмениваемого товара. Тогда предприятие уже может повысить отпускную цену на свой товар: потребители не смогут предпочесть импорт, а внутренние конкуренты тоже повышают отпускную цену. Поэтому предприятие перекладывает повышение издержек на потребителей. Единственное, что угрожает производителю необмениваемого товара в этой ситуации – сокращение спроса: если спрос на данный товар эластичен, то потребители предпочтут тратить деньги на что-то другое. В последнем случае реакция отрасли на налог снова зависит от наличия у нее монопольной ренты. Если в отрасли имеется «жирок», то производство в ней не сократится. Если же «излишков» нет, то отрасль тоже будет сжиматься до тех пор, пока в ней не останутся только предприятия, пользующиеся лучшими условиями существования. Вознаграждение труда и капитала в них будет больше соответствовать другим отраслям.

Итак, в случае, когда на какой-то отдельный вид деятельности или отдельный товар вводится новый налог, реакция соответствующей отрасли зависит от того, является ли производимый ею товар обмениваемым или нет. Отрасль, производящая обмениваемый товар, скорее всего, будет сжиматься, если только в отрасли нет монопольной ренты, позволяющей при тех же затратах труда и капитала получать повсюду в отрасли более высокое вознаграждение, чем в других отраслях. Отрасль же, производящая необмениваемый товар с неэластичным спросом, имеет возможность переложить основной рост издержек на потребителя и не пострадает. Но в случае эластичного спроса она тоже сокращается в ответ на повышение налога, если только в ней нет монопольной ренты.

Соответственно, введение налоговых льгот для отдельных видов деятельности производит обратный эффект по сравнению с введением налога на этот вид деятельности.

Анализ ситуации в случае, когда какой-то налог вводится одновременно по всей экономике, а не для одного товара, более сложен. Дело в том, что дополнительно собранные деньги государство как-то тратит. Траты перераспределяют ресурсы на производство тех товаров, которые государство закупает на собранные деньги. Кроме того, снижение спроса на те товары, потребление которых производители сократили больше всего из-за снижения своих доходов, ударяет по соответствующим отраслям. В свою очередь, расходование средств теми потребителями, которым государство прямо или косвенно раздает часть собранных денег, расширяет производство соответствующей группы товаров. Но это уже результат бюджетной политики и трат потребителей, а не прямое влияние самого по себе налога на соотношение стимулов в различных отраслях. Мы пренебрегаем этим фактором при анализе налогообложения отдельно взятого товара, потому что влиянием этих сборов на бюджет можно пренебречь. В случае введения налога для всех товаров, этого делать нельзя.

В рамках нашего подхода, анализ действия налога, вводимого одновременно по всей экономике, разбивается на два независимых вопроса. Первый: действительно ли государству нужен дополнительный доход, ради которого можно снизить доходы доноров бюджета? Второй: насколько этот налог ухудшает или улучшает распределение ресурсов между отраслями?

Мы не будем сейчас рассматривать первый вопрос, потому что задача раздела – сравнить влияние НДС и НКП на экономику в предположении, что сборы в бюджет примерно одинаковы при предпочтении либо НДС, либо НКП. Поэтому сосредоточимся на втором вопросе.

На первый взгляд, НДС не влияет непосредственно на распределение ресурсов между отраслями. Само по себе введение одинакового НДС во всех отраслях, например, 10%, равномерно снизит реальные доходы на труд и капитал на одинаковый процент, а поэтому никак не стимулирует перераспределение трудовых или капитальных ресурсов между отраслями. (Разве что, может вызвать отток капитала за границу и трудовую миграцию, но сейчас мы рассматриваем распределение ресурсов внутри страны.)

Но теперь представим, что государство заменяет 25% НДС на 25% НКП, взимаемый одинаково по всем потребительским товарам. Вспомним пример Тугрикии и Талерии. Нетрудно увидеть, что при замене НДС на НКП в Тугрикии цены обмениваемых товаров в инвалюте будут падать: ведь теперь при их импорте не будет взиматься, а при экспорте возмещаться НДС. Будем считать, что денежная масса тугриков при новой системе подогнана к такому уровню, при котором сохранился прежний курс. Тогда цены обмениваемых товаров в тугриках упадут на 20%.

Итак, при замене НДС 25% на НКП 25% натуральные потоки поначалу остаются прежними, номинальные и реальные доходы тоже сохраняются. Однако меняются соотношения цен между оптовыми товарами и розничными: оптовые подешевеют на 20%. Те же налоговые сборы будут взиматься с розничных товаров через торговую фирму, в то время как раньше взимались с добавленной стоимости и завода-производителя, и торговой фирмы. Тугрикия становится Талерией.

Но натуральные параметры экономики сохранятся только на первое время. Мы видели, что замена НДС на НКП создаст новые стимулы к инвестированию и поэтому повлечет изменение натуральных параметров. Однако и это не все. Замена НДС на НКП стимулирует, при одном и том же уровне реальных доходов, другой тип потребления, большее предпочтение товаров услугам. Это связано с тем, что в материальных издержках, необходимых для производства некоторых видов услуг, велика доля товаров, при покупке которых уже уплачен НКП.

Представим себе мелкое кафе, покупающее используемые продукты не оптом, на заводах-изготовителях, а в розницу, в соседнем супермаркете. Если раньше кафе платило НДС 25% только со своих нематериальных затрат в цене предлагаемых блюд, то теперь оно платит НКП 25% со всей цены своих блюд, включая затраты на полуфабрикаты и коммунальные услуги. Поэтому цена блюд в меню кафе становится более высокой относительно полуфабрикатов из супермаркета, чем при старой системе.

И вот потребитель обнаруживает, что удовольствие съесть мороженое в этом кафе стоит уже не семи порций мороженого из супермаркета, съеденного дома, а восьми. В результате часть потребителей откажутся от услуг кафе и предпочтут приобретать другие товары. Многие мелкие кафе закроются, а занятые там люди пойдут работать на заводы. Чтобы было понятнее, приведем такую модель, таблица 13.

Табл. 13. Относительное повышение цены услуг к товарам под влиянием НКП

Как видим, сама по себе замена НДС на НКП не только сдвигает стимулы к инвестированию, но и несколько сдвигает потребительские предпочтения от услуг к приобретению товаров-вещей. При таком соотношении цен потребителей не тянет спускать все деньги на услуги, и спрос на услуги становится немного меньше. А следовательно, замена НДС на НКП сдвигает структуру экономики в сторону некоторого уменьшения сферы конечных потребительских услуг в пользу материального производства. Мы не говорим, что этот сдвиг существенный – хотя бы потому, что размер НКП на Западе относительно невелик, а продовольственные товары освобождаются от НКП. Мало того, в странах ЕС до сих пор не отказались от НДС. Тем не менее и это надо учесть, чтобы по достоинству оценить вопли о якобы недостаточно развитой сфере услуг в России. На самом деле, налоговая система России создала для сферы услуг больше привилегий, чем она заслуживает.

Таким образом, предпочтение НКП вместо НДС могло бы не только стимулировать инвестирование и экономическую активность в России, но и поставило бы дополнительный заслон против непроизводительного раздувания сферы услуг за счет отраслей, производящих обмениваемые товары. Возможность дифференцировать налог позволяет дополнительно решить некоторые социальные задачи, облегчая неимущим слоям доступ к жизненно важным товарам «бедного» потребления и расширяя их производство по сравнению с предметами роскоши. Весьма возможно, что именно поэтому НКП, выполняющий сразу многие регулирующие функции, – так часто используемый на Западе инструмент. Какой разительный контраст с положением в России!