Текст книги "Пауки в банках. Есть ли альтернатива сырьевой экономике?"

Итак, в качестве основного способа вырваться из сырьевой петли мы видим удорожание первичных ресурсов, изъятие большей части их цены в виде налога на добычу (заготовку) и существенное уменьшение прочих налогов. Прежде всего, это коснется нефти и газа, в меньшей степени – заготовки леса, добычи рудных и других полезных ископаемых.

Заметим, что по отдельности все три идеи неоригинальны: введение дифференцированного НДПИ или другого способа «тонкого» налогообложения сырьевых отраслей обсуждается уже давно. Установление внутренних цен углеводородов на уровне экспортных объявляется официальными лицами страны и руководством Газпрома как ориентир на ближайшие несколько лет. Беда только, что политической воли для дифференцирования НДПИ недостаточно и что повышение внутренних цен на нефть и газ рассматривается в обществе как вынужденная мера, дорогая плата за интеграцию в мировую экономику, а не как мера, необходимая российской экономике сама по себе. Предстоящее повышение внутренних цен на сырье воспринимается в обществе как неизбежная катастрофа, и правительство пытается максимально смягчить, а то и нивелировать последствия повышения цен, вместо того чтобы стимулировать таким способом технологическое развитие. Во-первых, планируется сохранить низкие цены на газ для частных потребителей, как будто России не надо внедрять энергосберегающие технологии в отоплении частных домов. Во-вторых, цены на газ для промышленности планируется оставить ниже европейских на величину транспортной составляющей, как будто России не надо ускоренно подтягивать стандарты энергопотребления до уровня развитых стран. На самом деле, намерение держать цены энергоносителей на уровне «мировая цена минус транспортные издержки», правильное с точки зрения максимизации текущего национального дохода, опасно тем, что стимулы к энергосбережению у отечественных потребителей все равно останутся ниже, чем за рубежом, а это задержит технологический рост. В-третьих, как видно из цитаты В.В. Путина, планируется на неопределенное время сохранить экспортные пошлины на газ. Конечно, эти смягчающие меры облегчат кому-то жизнь на переходный период, но они будут и далее поощрять ресурсозатратный характер экономики и грозят обернуться замедлением технологического развития в самом скором будущем. Именно поэтому необходимо разобраться хотя бы для себя, какие именно выгоды может получить Россия от повышения внутренних цен на сырье, если только перераспределит одновременно с этим налоговую нагрузку.

Очень грубо наша модель представлена на рис. 25. Основная идея заключается в том, чтобы выровнять внутренние и экспортные цены на углеводороды и одновременно обложить сырьевые компании очень высокими налогами на добычу. На рисунке налоговая составляющая показана полосками с косой штриховкой, а для пошлин – горизонтальной, и общая «бюджетная» площадь для обоих сценариев налогообложения (нынешнего и предлагаемого) примерно равна. Резко возрастает налоговая нагрузка на сырьевиков, но при этом значительно уменьшаются налоги на обрабатывающие отрасли (светлая полоска в структуре цены продукции обрабатывающих отраслей). При этом уровень налогов на сырьевиков будет таким, что автоматически ликвидирует сверхприбыли в этом секторе (на рисунке – полоска с вертикальной штриховкой в структуре цены нефти и газа в предлагаемом варианте намного тоньше, чем при существующей налоговой системе).

Рис. 25. Структура цены продукции двух переделов до и после реформы

Чтобы лучше понять, как в этой схеме отразится положение дел внутри группы обрабатывающих отраслей промышленности, рассмотрим еще одну иллюстрацию (рис. 26). Здесь рассматриваются три отрасли, производящие обмениваемые товары, от самого низкого передела до высокого, например: газовая промышленность, черная металлургия, машиностроение. Горизонтальная полоска – это средняя отдача на единицу труда в отрасли при действующих внутренних ценах – примерно то, что соответствует доле зарплаты в добавленной стоимости вместе с налогами, соответствующими этой доле. Понятно, что материальные затраты, т.е. стоимость сырья, уже исключены из добавленной стоимости. Как видим, от передела к переделу отдача падает. Только разница экспортной и внутренней цены на газ удерживает среднюю отдачу в газовой отрасли меньше, чем она была бы при мировых ценах, а импортная пошлина на продукцию машиностроения удерживает отдачу в машиностроении чуть выше, чем она была бы при мировых ценах. (Роль низкой цены газа для высокопередельного машиностроения, как уже говорилось, невысока.) Черные металлы имеют в этой модели мировую цену. Для простоты мы предполагаем, что налогообложение доли зарплаты поначалу составляет 50% (заштрихованная область), остальное достается работнику.

Для того чтобы обеспечить равные возможности для развития газовой отрасли и машиностроения, есть два пути. Один – значительно повысить экспортные пошлины на газ, ввести небольшие экспортные пошлины на металл и импортные пошлины на продукцию машиностроения. Тогда сырье для машиностроения – металл – подешевеет. Машины подорожают, поэтому добавленная стоимость (разница между ценой продукции и сырья) вырастет. Добавленная стоимость в металлургии останется примерно на прежнем уровне, потому что подешевеет одновременно и продукция, и сырье. Добавленная стоимость в газовой отрасли существенно упадет.

Мы же предлагаем другое: отменив все виды пошлин и повысив внутреннюю цену на газ, собирать образующуюся ренту с газовой отрасли. Тогда продукция машиностроения подешевеет до мировых цен, сырье для него – металл – останется по прежней цене, а газ подорожает. Черная металлургия значительно сократит свою добавленную стоимость, потому что она будет покупать более дорогой газ, а цена металла останется прежней. Машиностроение сократит свою добавленную стоимость в намного меньшей степени, потому что доля энергии в его продукции незначительная, а падение цены продукции по причине отмены импортных пошлин (они сейчас небольшие) тоже будет невелико. В результате отдача труда до налогообложения в черной металлургии и машиностроении примерно выровняется, потому что в машиностроении она упадет меньше, чем в металлургии. Добавленная стоимость в газовой отрасли станет максимальной. Но всю разницу у газовой отрасли будут забирать через НДПИ: если теперь все налоги собирать в виде ренты с газовой отрасли, то условия хозяйствования в трех отраслях автоматически выравниваются.

Рис. 26. Отдача единицы труда и ее налогообложение в низкопередельных и высокопередельных отраслях

Теперь, развивая нашу концепцию реформы, изложим основные соображения относительно ценовой и налоговой доктрины, оптимальной для условий современной российской экономики.

• Дорогое сырье – дешевая продукция – низкие прямые налоги. Сущность данного тезиса была развернута выше, заметим лишь, что термины «дорого» – «дешево» относятся не к абсолютным цифрам, а к соотношению цен. А новая налоговая система позволит антиимпортным отраслям успешно конкурировать при мировых ценах на обмениваемые товары, то есть без системы пошлин.

• Ведущим инструментом промышленной политики, направленной на приспособление к новым ценам, станет новая налоговая система. В новой налоговой доктрине основными станут налоги на добычу полезных ископаемых, заготовку леса и другие природные источники ренты. Вводятся земельные налоги за пользование участками в городах и в сельском хозяйстве, изымающие вклад в доходах, которые создает общественная инфраструктура и естественное плодородие. Одновременно резко уменьшаются налоги на добавленную стоимость и прибыль, ЕСН. В результате внедрения новой налоговой системы общая сумма сборов увеличивается, а дополнительно собранные налоги направляются на инвестиции и социальные нужды.

• В большинстве развитых стран сложились сходные с нашими предложениями макроэкономические пропорции, в первую очередь доля валового внутреннего продукта (ВВП), перераспределяемая через налоги. Как правило, консолидированный бюджет (включающий центральный, региональные и местные бюджеты) составляет не менее трети ВВП, а в Дании, к примеру, достигает половины ВВП. В России эта цифра колеблется около 1/3 от валового внутреннего продукта. Следовательно, с помощью одной лишь налоговой системы можно, грубо говоря, как минимум на треть изменить финансовые показатели любой отрасли и резко увеличить сборы в бюджет за счет сверхприбылей сырьевиков. Это обстоятельство позволит не только не возвращаться к советской ценовой структуре, но и полностью устранить все ее пережитки, тормозящие повышение эффективности экономики.

Таким образом, исправление ценового дисбаланса будет достигнуто на самом неожиданном направлении. Цены будут двигаться в ту же «разрушительную» сторону, что и в 90-х, вплоть до «логического конца» – выравнивания с «мировыми». В то же время, снижение налогов перекроет для обрабатывающей промышленности всю негативную ценовую динамику последних 20 лет. Поднять текущую конкурентоспособность обрабатывающих отраслей и создать стимулы для преимущественно несырьевого развития предлагается не путем возвращения к советской ценовой структуре через экспортные и импортные пошлины, а путем альтернативного распределения налоговой нагрузки между отраслями экономики.

В следующей главе мы попробуем подтвердить наши эвристические построения путем простых модельных расчетов с использованием реальных данных межотраслевого баланса. Затем разберемся, какой эффект окажет предложенная мера на положение и экономическое поведение отдельных людей, изменится ли оно в лучшую для страны сторону.

Глава 16. Параметры ценовой реформы

Выполнима ли программа выравнивания внутренних цен на обмениваемые товары с мировыми и повышения цены необмениваемых товаров до уровня средней рентабельности при новых ценах обмениваемых? Не приведет ли сама попытка перейти к другой системе цен и налогов к новому спросо-ценовому дисбалансу? Иными словами, не получится ли так, что значительная часть все еще оставшейся промышленной деятельности станет при новых ценах нерентабельна? Не вызовет ли очередная реформа новый экономический крах?

Для того чтобы ответить на эти вопросы, нам надо хотя бы предварительно оценить конкретные количественные параметры новой системы: основные налоги и их ставки, принципы ценообразования и ценовые ориентиры. Не имея возможности подробно раскрыть эту тему, предложим несколько грубых оценок и укажем общие принципы, на которых должно вестись более детальное рассмотрение предложенной реформы.

Но сначала поясним, какие принципиальные проблемы могут возникнуть при переходе к новой системе цен и налогов. Прежде всего, разберемся с теоретической составляющей: на какой эффект мы рассчитываем и что может помешать его реализации?

Как уже говорилось, для оптимального распределения капитальных и трудовых ресурсов внутри страны достаточно обложить отрасли такими налогами, которые будут изымать у каждого предприятия доставшиеся ему рентные доходы. Тогда доходы на труд и капитал во всех отраслях выровняются между собой и сравняются с их (труда и капитала) предельным продуктом в каждой отрасли, что соответствует оптимальному размещению ресурсов в экономике. Если при этом, в дополнение к изъятию ренты, мы введем НДС, подоходный налог, налог на прибыль и фонд оплаты труда (в размере, необходимом для наполнения бюджета), то действие их на размещение факторов производства внутри страны будет нейтральным. В самом деле, чистые доходы на труд и на капитал составят во всех отраслях одну и ту же долю предельного продукта этих факторов производства, равного в разных отраслях, у труда и капитала не будет стимула перетекать в отрасли, где они принесут меньше продукта. Работа на предприятии будет рентабельной тогда и только тогда, когда это выгодно всей стране. Ведь в этом случае, если выручка не будет покрывать издержки, то использованные предприятием ресурсы можно с большей выгодой использовать в других областях. Обмениваемые товары продать за границу, трудовые ресурсы и необмениваемые товары применить с большей отдачей в других отраслях. В итоге это лучше, чем покрывать убытки предприятия: за границей можно будет купить на вырученные деньги больше соответствующей продукции (для обмениваемых товаров), или потратить сэкономленные деньги на то, что потребители ценят больше (для необмениваемых товаров).[18]18
  В данном изложении мы опускаем известные в экономической теории оговорки к принципу сравнительных преимуществ в международной торговле, связанные с немобильностью факторов производства и другими причинами. Конечно, при реализации предложений их придется иметь в виду и корректировать политику в отдельных элементах, но упомянутые исключения не ломают общий вывод об оптимальной направленности государственной политики в отношении наилучшего способа включения в международную торговлю.


[Закрыть]

Даже теоретически реализация такой программы несет большие опасности. Ведь, в принципе, после такой операции реальные доходы на труд и капитал в стране могут оказаться сколь угодно низкими – слишком многое придется на ренту и будет изъято в бюджет. А это значит, что работники, которым не хватит зарплаты побегут из страны или начнут помирать от голода, как плюшкинские крестьяне. Соответственно, инвестиции внутри страны окажутся вообще невозможными: какой смысл вкладывать капиталы в России под 0,01% годовых, если в американском банке можно получить больше? Да при такой разнице доходов на труд и капитал внутри и вне страны никакие административные меры и репрессии не помогут!

Проблема не только в теоретических опасностях, а в том, что реальные меры по воплощению такой программы будут несколько отличаться от описанного теоретического сценария. Совершенно понятно, что в ближайшие годы, на которые рассчитана реформа, никто не сможет посчитать ренту каждому отдельному предприятию во всех отраслях. Вместо этого мы предлагаем некоторое практическое приближение к теоретической программе. А именно, предлагается на первых порах изъять только несколько видов ренты, «лежащих на поверхности» – ренту, связанную с добычей полезных ископаемых и заготовкой леса, с производством электроэнергии и с торговлей на выгодных участках. Именно эти источники ренты стали причиной обслуго-сырьевого перекоса, и, обкладывая налогами их в первую очередь, мы преодолеем дисбаланс. Более тонкая реформ – задача следующих лет.

Но и к этой ограниченной программе изъятия только нескольких видов земельной ренты остаются те же вопросы, что и к теоретической программе изъятия всей ренты в экономике. А именно, достаточны ли будут реальные доходы во всех отраслях для того, чтобы, как минимум, продолжить производственную деятельность не хуже, чем сейчас?

По этой причине нужно проверить на реальных статистических данных, какова будет добавленная стоимость отраслей после перехода к «мировым» ценам и достаточно ли тогда снизить либо отменить пару-тройку налогов, чтобы все еще имело смысл прилагать в этих отраслях трудовые усилия и инвестировать капиталы.

Ясно, что детальной количественной оценке должна предшествовать грубая «прикидка» для определения основных параметров, включаемых в модель. Например, на первый взгляд может показаться, что при мировых ценах на сырье внутри страны для наполнения бюджета достаточно будет обложить налогами только добычу углеводородов, освободив от налогов все другие виды деятельности. Однако самые элементарные подсчеты показывают, что это не так. В самом деле, в ближайшие годы в России, по всей видимости, будет добываться 450–500 млн. тонн нефти в год и 500-600 млрд. кубометров газа в год. Предположим даже, что долгосрочная цена нефти внутри страны будет примерно соответствовать докризисному уровню экспортной цены 2008 г. – до 600 долл. за тонну нефти и 400 долл. за тысячу кубов газа. Если даже НДПИ составит, в среднем, 500 долл. за тонну нефти и 300 долл. за тысячу кубов газа (мы предполагаем, что оставшейся суммы хватит для нужд нефтегазового комплекса), то за счет нефти и газа можно собрать в бюджет около 350 млрд. долл. в год. Если учесть, что номинальный ВВП России при новых ценах подрастет, может быть, до 1700 млрд. долл., то совершенно понятно, что нефтегазовой ренты в размере 1/5 ВВП для наполнения бюджета не хватит. Придется сохранять многие другие налоги, а не только полагаться на углеводороды.

Следовательно, реформа налогов при новой системе цен должна быть более тонкой. Придется не просто целиком отменять налоги, а разбираться с конкретными ставками.

Какие же резервы имеются для сокращения налоговой нагрузки на обрабатывающие отрасли? Достаточно ли их, чтобы бросить эти отрасли в стихию мировых цен?

Резервом для улучшения финансового положения предприятия обрабатывающей промышленности при ухудшении ценовых условий могут быть, в нынешней налоговой системе РФ, четыре налога:

− НДС – 18%;

− налог на прибыль – 24%;

− ЕСН – единый социальный налог на фонд оплаты труда – 26% и ниже для высоких доходов (по состоянию на 2009 г.[19]19
  С 2010 г. ЕСН разделяется на три страховых платежа, а с 2011 г. они в целом составят 34% от ФОП с суммы, не превышающей ежегодно индексируемую сумму (415 тыс. рублей в год на 2010 г.), и 0% с суммы, ее превышающей.


[Закрыть]);

− подоходный налог – 13%;

− налог на имущество.

(Отмена НДС облегчит положение предприятий только при условии, если Центробанк не будет мешать одновременному снижению курса рубля на 18%, что позволит сохранить внутренние цены обмениваемых товаров в рублях при снижении их на ставку НДС в долларах. Новый курс будет отвечать равновесному значению, потому что при этом не возникнет стимулов для резкого нарушения внешнеторгового баланса: экспортеры будут зарабатывать на экспорте столько же рублей, что и раньше, а импортеры – столько же долларов, что и раньше. Сохранение той же денежной массы не повлечет ускорение инфляции или дефляцию, поскольку объем торговых сделок сохранится.)

Соответственно, снижение этих налогов должно, по нашему замыслу, перекрыть финансовое ухудшение, вызванное следующими причинами:

1. Предприятие высокопередельной промышленности, возможно, будет вынуждено снизить отпускную цену на свою продукцию, чтобы конкурировать с иностранным производителем в условиях отмены импортной пошлины (а в некоторых случаях– и для начала экспорта продукции на внешний рынок).

2. Цены на сырье и ресурсы низкого передела (топливо, металлы) вырастут до мировых.

3. Цены на коммунальные услуги и электричество вырастут до бездотационного уровня, как для предприятия, так и для его работников. (Иначе производители коммунальных услуг и электричества не смогут покрыть выросшие расходы на закупку энергоносителей и выплачивать проценты по кредитам, взятым на модернизацию ЖКХ.)

Отчасти последние три ценовых фактора будут смягчены, когда рынок сбыта предприятия расширится по мере снижения отпускной цены. Но мы усложним задачу и забудем о «смягчающем обстоятельстве», ибо заработает оно не сразу. Наша задача – выяснить, достаточно ли резерва из перечисленных пяти налогов, чтобы положение обрабатывающих отраслей улучшилось, несмотря на переход к мировым ценам на сырье и бездотационным – на коммунальные услуги.

Наиболее надежным путем проверки гипотезы было бы тестирование разных параметров налогово-ценовой системы на базе бухгалтерских данных ключевых и наиболее типичных предприятий каждой подотрасли. При этом проверка на рентабельность при тех или иных параметрах цен и налогов должна охватывать не только текущую производственную деятельность, но и возможную деятельность на простаивающих или малозагруженных производствах, которая убыточна при нынешней системе цен и налогов. Если предполагаемая система цен и налогов сохранит безубыточность текущей деятельности и сделает рентабельными те виды деятельности, которые сейчас убыточны, то новая система, без сомнения, улучшит положение обрабатывающей промышленности.

К сожалению, такой подход был для нас невозможен из-за отсутствия реальных данных по отдельным предприятиям и неподъемности подобной задачи для авторов. Поэтому в качестве базы для самой первой, приблизительной оценки мы решили взять усредненные по отраслям данные межотраслевого баланса и посчитать, как изменятся ценовые показатели функционирования экономики при новой системе цен и налогов, но с сохранением существующих натуральных потоков продукции.

Иными словами, не имея возможности подсчитать, исходя из фактических данных, рентабельность потенциальной экономической деятельности при новой системе, мы определили среднюю по отраслям рентабельность фактически имеющейся экономической деятельности за несколько лет, какой бы она стала при новой системе цен и налогов. Этот расчет позволяет сделать выводы относительно изменения положения отраслей при новой системе. Требовалось выяснить не только изменение стимулов для экономического поведения отраслей после проведения предложенной реформы, но и проверить, не приведет ли предложенная реформа к новому ценовому дисбалансу. То есть, гарантирует ли она возможность для безубыточного продолжения, по крайней мере, текущей экономической деятельности. А уже экстраполяция выводов относительно изменения положения отраслей на родственные виды деятельности, вымершие из-за ценового дисбаланса, указывает на изменение стимулов экономического развития, которые наступили бы при новой системе цен и налогов.

Фактический материал для анализа почерпнут из публикаций российского Госкомстата, в частности «Таблиц затраты-выпуск» (ТЗВ) за 1996-2003 гг. – те самые годы, за которые обслуго-сырьевой перекос уверенно закрепился в нашей жизни. Более свежие данные межотраслевого баланса были нам недоступны на момент подсчетов. Просчитав параметры другой налогово-ценовой системы, мы не только демонстрируем много раз упущенную в эти годы возможность несырьевого старта, альтернативную линию развития, которая уже сейчас привела бы к более современной и диверсифицированной экономике, менее уязвимой к потрясениям мирового рынка. Результаты модели показали удивительную устойчивость к изменению входящих параметров за серию лет с 1999 по 2003 гг. И мы не думаем, что результаты существенно поменялись бы при параметрах второй половины 2000-х годов, в том числе и после обвала нефтяных цен в 2008 г. Более того, за последний год экономика частично «откатилась» к середине 2000-х. Поэтому, даже беря устаревшие фактические данные до 2003 г., мы мысленно «примеряем» модель и для нашего времени.

Экономико-математическая модель, использованная для расчетов, представляет собой упрощенную версию программной системы Имитационная МакроЭкономическая Модель – ИМЭМ. В данной реализации используется обозначение ИМЭМ-0 («нулевая» версия системы).

Кратко опишем сущность межотраслевого баланса. МОБ – это набор прямоугольных матриц-таблиц, содержащих информацию об основных ценовых параметрах функционирования каждой отрасли и об объеме взаимных поставок. МОБ состоит из трех таблиц (или квадрантов), главную из которых называют квадрантом промежуточного потребления или производственного потребления. Если пронумеровать строки и столбцы этой таблицы индексами i и j, соответственно, то ячейка таблицы, находящаяся на пересечении i-й строки и j-го столбца содержит объем потребления продукции отрасли i отраслью j. В этом квадранте сумма всех ячеек строки с номером i составляет общее количество продукции отрасли i (как произведенной, так и импортной), потребленной на производственные нужды соответствующими отраслями. Сумма ячеек в столбце с номером j образует материальные затраты на производство в отрасли j.

Снизу к квадранту промежуточного потребления примыкает квадрант добавленной стоимости. Каждому столбцу здесь соответствует отрасль экономики, а строки показывают структуру добавленной стоимости (зарплата, амортизационные отчисления, прибыль, налоги, торговая и транспортная наценка и т.п.). Третья часть МОБ – квадрант конечного потребления. Строки показывают отраслевую структуру потребляемой продукции, столбцы – секторы конечного потребления (домохозяйства, инвестиции, государственное потребление, экспорт). Отдельным столбцом представлен импорт. Общая сумма в строке показывает суммарную стоимость продукции данной отрасли, произведенной и импортированной.

В таблице 17, в качестве примера, представлены фактические данные межотраслевого баланса за 2000 г., сгруппированные по секторам экономики. Отдельной графой выделен нефтегазовый комплекс. Поясним, как читать данные в таблице. Значение «109,9» на пересечении первой строки («Нефтегазовый комплекс») и второй колонки («Прочие отрасли ТЭК») показывает, что ТЭК (за вычетом нефтегазовых отраслей) потребил нефти, газа и нефтепродуктов на 109,9 млрд. рублей.

В системе МОБ используется набор таблиц, которые отображают различные аспекты – основные цены (цена производителя минус налоги) и цены покупателя, импорт, торговую и транспортную наценку. Для данной работы, в основном, использовались данные о потреблении в ценах покупателя. Так в принятой Росстатом терминологии именуются те цены, по которым продукция приобретается непосредственным потребителем. Кроме этой цены, в межотраслевых балансах фигурирует также так называемая основная цена, то есть цена покупателя за вычетом чистых налогов, торговой и транспортной наценки. Именно эти стоимостные показатели наиболее точно отражают реальную картину финансового положения отраслей.

ИМЭМ – это, в первую очередь, баланс в самом непосредственном, бухгалтерском, смысле. Как и в любом балансе, главный критерий адекватности ИМЭМ – нулевая сумма приходов и расходов. Так как в основе ИМЭМ – межотраслевой баланс, то, как объяснялось выше, приход – это стоимость ресурсов данной отрасли (производство и импорт), а расход – потребление ресурсов данной отрасли другими отраслями и секторами. Именно эти данные позволяют строить первые прогнозы о параметрах рентабельности отраслей в случае изменения цен и налогов, но сохранения физических параметров производственной деятельности.

Табл. 17. Межотраслевой баланс российской экономики, сгруппированный по основным секторам, 2000 г., млрд. руб.

Сущность моделирования заключается, во-первых, в манипулировании индексами отраслевых цен, а во-вторых, в экспериментировании с налоговыми ставками. Естественно, в рамках модели невозможно учесть дифференцированность предлагаемого нами НДПИ – принято, что он берется со всей отрасли в размере стольких-то рублей за тонну добытой нефти или тысячу кубометров добытого газа. Одной из побочных задач модели является эмпирическое определение такой налоговой системы, которая бы обеспечивала выравнивание доходности во всех отраслях.

В ИМЭМ-0 моделируются только ценовые показатели. Предполагается, что производство и потребление в натуральном выражении абсолютно неэластичны по отношению к цене. Конечно, в среднесрочной перспективе такое допущение нереально: другие цены стимулируют другую хозяйственную деятельность. Но задачей данной модели было выяснить, не подорвет ли реформа цен и налогов текущего производства, не вызовет ли новый спросо-ценовой дисбаланс. Если в новых условиях отрасли сохранят рентабельность не хуже нынешней, то можно ожидать, что ценового дисбаланса не будет. Опасность же падения спроса на продукцию тех или иных отраслей нужно рассматривать уже вне модели ИМЭМ, точнее, с привлечением дополнительных соображений и данных. Не углубляясь в эту тему, заметим только в рамках грубой оценки, что с этой стороны не прогнозируется существенных опасностей, если только падение общих доходов населения и хозяйственных субъектов будет большей частью компенсировано снижением налогов. В самом деле, падение спроса можно ожидать только на продукцию тех отраслей, которые значительно повысят цены. Но спрос на жилищно-коммунальные услуги и транспорт неэластичен (до тех пор, пока у потребителей в принципе есть деньги, чтобы заплатить), а излишки, образовавшиеся при некотором снижении потребления энергоносителей, можно направить на экспорт. (Возможное снижение потребления энергоносителей не будет означать прекращения экономической деятельности их потребителей – как показывает ИМЭМ, они смогут продолжить то же функционирование даже при новых ценах, – а будет означать, что они перешли на более выгодные производственные циклы.) Наконец, спрос на продукцию бюджетных отраслей, которая подорожает больше среднего, государство поддержит само. На этом список отраслей со значительным повышением цен и исчерпывается.

Для обеспечения балансирования всех элементов модели, доходы всех отраслей и секторов экономики принимаются равными расходам. В частности, это правило относится к зарплатам наемных работников и пенсиям. То есть, если в результате изменения уровня цен в отдельных отраслях меняется стоимость потребления домохозяйств, то зарплаты и пенсии индексируются на соответствующую величину. Это позволяет нам учесть подорожание коммунальных услуг, электричества и транспорта, с одной стороны, и удешевление продовольствия – с другой. Для упрощения моделирования предполагается, что структура потребления одинакова для всех домохозяйств и не зависит от размера доходов. Следовательно, если в результате моделирования стоимость потребления домохозяйств возрастает на 15%, то на 15% увеличиваются зарплаты во всех отраслях и тоже на 15% увеличивается размер пенсионного фонда. Соответственно, корректируются затраты на оплату труда во всех отраслях и размер отчислений в Пенсионный фонд.

В своих расчетах мы проверили, каковы будут параметры рентабельности отраслей, если задать им новый вектор внутренних цен и новую налоговую систему, а натуральные потоки продукции сохранятся. Так как модель основана на фактических данных, мы показываем, что и при новых налоговой и ценовой системах возможно такое сбалансированное состояние экономики, при котором сохраняются имеющиеся объемы производства и потребления.

Но при переходе к новой системе цены на различные ресурсы (труд, топливо, основные фонды, материалы) вырастут неравномерно. Дороже станут ресурсы, которые нужно больше экономить, а заемный капитал станет дешевле. Следовательно, новая система создаст более благоприятные условия для инвестирования и технологического роста, чем существующая. Иными словами, ИМЭМ может спрогнозировать, что в результате перехода в краткосрочном периоде «хуже не будет», а другие соображения прогнозируют улучшение условий развития по целому ряду параметров.