Текст книги "Оборонная инициатива"

Сетецентрическое исступление

Choose your side by clicking left mouse button1010
  Выделенные курсивом термины разъясняются в глоссарии в конце рассказа


[Закрыть]

Кому: eugenii.litvinow@МИД.рф

Тема: Re: Корейский расклад

Доброго времени суток, Евгений Павлович!

Северокорейцы сознательно топят, и будут топить далее любые попытки деэскалации. В приватной беседе Ким Пол Пот мне заявил, что ему такую установку дал Первый товарищ: мол, «не прогибаться!» Южнокорейцы, на это глядя, звереют. Если раньше чувствовалось, что они готовы делать скидку на юношеский максимализм Первого, то на крайних переговорах Ким Пном Пень заметно ожесточился.

Коса нашла на камень, иначе говоря. Лично я уже уверен на все 100%, что дальнейшие разговоры на уровне комиссий практической пользы никакой не принесут. Ли Шандун в этом со мной, с оговорками, согласен. Китайцы очень озабочены заваливанием ситуации в сторону военного решения.

Полагаю крайне желательным инициировать прямые телефонные переговоры между ВИК, Ван Сунхуа и Первым. Он точно не послушает их как «стариков», но как гарантов его военной мощи – должен.

С уважением, Лисицын.

ГЛОССАРИЙ

Монумент идей Само-Обладания (Монумент идей Чучхе) – памятник в Пхеньяне, второе по высоте сооружение города. Построен в 1982 г. в честь семидесятилетия Ким Ир Сена.

Т-80 – советский основной боевой танк образца 1976 г.

БМП-3 – советская/российская боевая машина пехоты образца 1987 г.

«Гризон» (англ. SA-19 Grison) – условное обозначение НАТО для советского/российского зенитного ракетно-пушечного комплекса 2К22 «Тунгуска» образца 1982 г. Гризон – хищное млекопитающее семейства куньих, по ряду признаков схожее со скунсом; в частности, гризоны так же могут распылять пахучий секрет в случае опасности.

2С3 «Акация» – советская самоходная 152-мм гаубица образца 1971 г.

2С34 «Хоста» – российское самоходное 120-мм орудие образца 2008 г.

Тип 89 – китайская реактивная система залпового огня. Принята на вооружение в начале 1990-х гг.

Транспортно-заряжающая машина – специализированная машина, предназначенная для доставки и автоматизированной погрузки боеприпасов в боевые машины (как правило, самоходные артиллерийские установки или реактивные системы залпового огня) непосредственно на поле боя. Каждому типу САУ или РСЗО соответствует собственный тип ТЗМ, несовместимый с другими боевыми машинами.

М48 «Паттон» (англ. 90mm Gun Tank M48 Patton III) – американский средний танк образца 1952 г.

В-Икс (англ. VX) – разновидность химического оружия, фосфорорганическое боевое отравляющее вещество нервно-паралитического действия.

К2 «Чёрная пантера» (англ. K2 Black Panther) – южнокорейский основной боевой танк образца 2014 г.

9К72 «Эльбрус» – советский оперативно-тактический ракетный комплекс образца 1962 г.

РУБЕЖ ВТОРОЙ: НУКЛЕОКОСТИ
(2045—2050)

Гражданский ролкер1111
  Ролкер – транспортное судно, предназначенное для перевозки морем единиц сухопутного транспорта: автомобилей, железнодорожных вагонов и т. п.


[Закрыть], что стоял под разгрузкой, доставил из Судана тридцать «семьдесятдвоек»1212
  Т-72 – советский основной боевой танк образца 1973 г.


[Закрыть], а обратно должен забрать столько же «леопардов»1313
  «Леопард 2» (нем. Leopard 2) – немецкий основной боевой танк образца 1980 г.


[Закрыть]. Под аккомпанемент портового шума польские и суданские офицеры на гданьском пирсе подбивали счета: сличали паспортные номера с общими журналами и с номерами реальных танков, выезжавших из брюха транспорта по аппарели. Майор Каминский смотрел на заезженные «семьдесятдвойки», которыми отныне будет вооружён его батальон, с тихим ужасом. Чернокожий коллега Каминского аль-Джундуб то и дело поглядывал на теперь принадлежащих ему свежевыкрашенных «кошек».

– В чём подвох? – вдруг спросил африканец по-английски.

– Что?

– Подвох. Вы же не просто так решили поменять новые танки на старые, да ещё и таким странным способом?

Каминский, сохраняя невозмутимый вид, мысленно чертыхнулся: негр задал такой вопрос, на который было не ответить, не выставив себя дураком. Десятилетие назад Польша продавала бронетехнику советских образцов в Африку по бросовым ценам, чтобы переманить клиентов от русских, на вырученные деньги закупала боевые машины в Германии, а сейчас разменивает нажитое непосильным трудом на своё же старьё, добросовестно добитое новыми хозяевами. Курс был один к одному: танк за танк, бронетранспортёр за бронетранспортёр и так далее, батальонными комплектами. Действительно, попробуй-ка, объясни такой стратегический финт ушами. Не будешь же говорить правду: что нежная западная военная техника создана для мирного времени, а для Польши уже вырисовалась угроза близкой войны.

– Это политика, пан аль-Джундуб, а мы солдаты, не чинуши. Наше дело – выполнять приказы. Приказали сдать старую технику и взять новую – выполняем, приказали взять старую технику взамен новой – выполняем. Наверное, в правительстве хотят таким образом что-то выгадать, но не мне судить.

К счастью Каминского, чернокожий офицер кивнул, удовлетворившись этим ответом.

– Говоря откровенно, я точно так же не понимаю своё правительство, как вы – своё. Я работал с французскими броневиками – всё-таки ваша техника слишком сложна для нашего солдата.

– Не думаю, что у ваших людей будут какие-то проблемы с нашими танками: в них столько электроники, что они почти всё делают сами. Вот как мои остолопы будут управляться с «семьдесятдвойками»… – Каминский ещё застал старые танки на польской службе и смутно помнил, что там внутри. Все фибры души майора протестовали против древних динозавров с рычагами, тумблерами и циферблатами на рабочих местах.

– Дело не в этом. Ваши танки сложно обслуживать, они требуют аккуратного обращения. Вбить это моим обезьянам будет трудно.

Каминский усмехнулся: аль-Джундуб сам ответил на свой вопрос, почему поляки избавляются от своего добра. Опыт немцев показал, что на реальной войне не поделикатничаешь, и преимущества кондового железа перед высокотехнологичными штучками – простота, надёжность и живучесть – решают. А если африканцы будут обращаться с «леопардами» так же «деликатно», как до этого с «семьдесятдвойками», то «кошки» очень скоро умрут естественной смертью.

* * *

Утром Зриньи заперся в своём кабинете и тихо, как мышь, сидел в ожидании неизвестного. Сегодня ровно в полночь вступило в силу энергетическое соглашение с Россией: в обмен на поставки электричества очень задёшево, Венгрия обязывались заглушить и демонтировать единственную в стране атомную электростанцию Пакш. Это ему, Зриньи, Президенту, выступать сегодня в прямом эфире и объявлять простым венграм о свершившемся факте, но он понятия не имел, что и, главное, как говорить. Сделка готовилась очень трудно, даже с обращением к народу через референдум, – и сторонников закрытия АЭС набралось на считанные проценты больше, чем противников. А накануне премьер-министр Лехел разослал всем как-либо причастным к запуску соглашения ведомствам и лицам очень странную просьбу-приказ: дословно «не мешать естественному ходу вещей и не поднимать панику». Будто дело шло к концу света. Поглощённый мрачными мыслями Зриньи подпрыгнул, услышав писк личного видеофона. Вызывал Хонти, вид у министра обороны был очень напряжённый.

– Русские «зелёные человечки» взяли Пакш под контроль, – сообщил генерал безо всяких предисловий. – Соберите наших друзей у себя в десять вечера. Чабо звонить не надо, сегодня вы к нему уже не дозвонитесь.

– Я понял.

Хонти, коротко кивнув, отключился. Зриньи прошиб пот, он оттолкнул видеофон дрожащей рукой. Проскочившая мысль – «ядерщик мёртв», – изнутри обожгла кожу на черепе Президента. Он повременил звонить вождям национал-прогрессоров: его трясло, а это могло вызвать подозрения. На то, чтобы взять себя в руки, ушла пара часов; в конце концов, Зриньи передал просьбу генерала о встрече. Нужно было ещё готовиться к выступлению, и тут Зриньи получил от судьбы маленький подарок: Лехел, ставленник и самый большой, во всех возможных смыслах, друг русских в Венгрии, сам подготовил текст, который Президенту оставалось только зачитать на камеру.

Собираться в особняке Зриньи заговорщики условились с самого начала: были большие сомнения в надёжности ведомственных квартир. Впрочем, ближе к вечеру, Президента одолел страх, что и его собственный дом уже под колпаком русской разведки, он не находил себе места. Первым из гостей, чуть раньше назначенного времени явился Хонти, и первым делом Зриньи спросил у него:

– За вами не было хвоста?

– Нет. Успокойтесь.

– Это очень затруднительно! Как так вышло с Чабо, он сопротивлялся?

– Не пойму, о чём вы?

– Но ведь русские убили его?

– С чего вы взяли?!

– Вы же сами сказали, что до него больше не дозвониться!

– Но я же не имел в виду… О, Господи! – Хонти покачал головой. – Русские прибыли, чтобы проконтролировать процесс глушения реакторов, а непосредственно руководит этим процессом, конечно, Чабо – он ведь главный инженер станции. И сейчас он не здесь, потому что ещё там. А дозвониться ему вы, действительно, не смогли бы: примерно до полудня с Пакшем и окрестными посёлками не было вообще никакой связи. Я сам узнал обо всём от нарочного, которого послал именно чтобы проверить причину отсутствия связи. А вы подумали, что?..

– Неважно. – Зриньи отмахнулся, заливаясь краской.

– О-о… Нервишки шалят.

– Похоже. Немного.

– Это не немного. И это плохо, особенно для дела.

– Я понимаю…

Вскоре прибыли Тош, лидер вполне респектабельной и даже представленной в парламенте Национал-прогрессивной партии Венгрии, и вождь запрещённой правой группировки «Скрещённые стрелы» Толди, похожий на заматёревшего бритоголового, коим он и являлся. Генерал ввёл их в курс дела.

– …Таким образом, мы лишились основного источника ядерных материалов, – подытожил он свой рассказ.

– Иными словами, проект можно закрывать, – хмыкнув, сказал Тош.

– Ещё нет. В наличии есть альтернатива.

– Этот ваш Чабо, который сейчас в руках у русских, часом, не слил ли уже всю информацию о нашей затее?

Затея была рискованная, но многообещающая: создание венгерского радиологического оружия. Собравшиеся связывали с нею далеко идущие планы.

– Нет, если он не самоубийца.

– А кто может это гарантировать?

– Никто. Так вам интересен план «Б», или мы расходимся и забываем содержание наших разговоров?

Тош задумчиво пробарабанил пальцами по столу.

– Ну давайте, сначала послушаем, а потом решим.

Толди кивнул.

– Пакш – не единственный источник урана. Есть ещё автомобильные и локомотивные ядерные котлы, топливные стержни из которых подходят для «грязной бомбы» ничуть не хуже любых других. Загвоздка в том, что у нас их мало. В Венгрии есть шесть атомовозов – условно говоря, этого хватит на шесть бомб, когда нам их нужны десятки. Но мы могли бы добыть ядерные котлы из Чехии, Польши, Германии, где атомоходов и атомовозов было в достатке.

– …И где сейчас стоят «зелёные человечки». Предлагаете поиграть с ними в кошки-мышки?

– Атомовозы тоже подпадают под букву энергетического соглашения, – напомнил Зриньи. – Русские скоро угонят их все.

– Поэтому и нужны атомоходы – именно шоссейные – из-за кордона: уследить за машинами русским будет гораздо сложнее, чем за локомотивами, а тем более АЭС.

– Что требуется от нас-то? Люди? – вступил в разговор Толди.

– Именно.

– Пушечное мясо, – добавил Тош, с презрением то ли к генералу, то ли к рядовым национал-прогрессорам.

– Именно. Идейное, мотивированное, но, желательно, управляемое и способное к обучению. В вашей организации найдётся такое? Инструкторов, оружие и технику для них я нашёл бы.

– В «Скрещённых стрелах» этого материала в избытке, – ответил, с усмешкой, Толди. – Почём возьмёте?

– Раз зашёл разговор о цене – значит, мы договорились?

– Договорились.

– Да, – добавил, помедлив, Тош.

– И вы всё ещё с нами? – спросил Хонти у Зриньи. Президент был важной картой в раскладе, заговорщикам был нужен не столько его политический вес, сколько капиталы (Зриньи владел кое-какими активами в Венгрии и за рубежом). Хонти ни за что не отпустил бы его, и Зриньи это прекрасно понимал.

– Да, конечно. Куда ж я без вас… – ответил он, тяжело вздохнув.

* * *

Скрывающийся под псевдонимом Полковник, командующий так называемой «Армией возрождения Народоправства1414
  Народоправство (Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия) – общественно-политический строй Ливии в 1977—2011 гг.


[Закрыть]» проявил себя хитрым и гибким политиком. Где компромиссами, а где физической ликвидацией неспособных к компромиссам полевых командиров и вождей племён, он не просто подчинил себе столько-то группировок более слабых, чем его собственная – он установил в своём, красном правом углу Ливии единоначалие. С единоначалия начался порядок, с порядком в тылу можно было рассчитывать на успехи на фронте.

Тем более что в стане недругов Полковника по-прежнему царствовал не порядок, но мать его, и её правлению не было видно конца. «Единственное легитимное правительство», которое формально распоряжалось всем и вся, фактически барахталось среди накатывающихся друг на друга разнонаправленных волн влияния: усадили его в Триполи итальянцы, богатства страны оно отдало на откуп англичанам, а кланы, на которые оно должно было опираться, ни во что его не ставили и бодались между собой. Италия, в «задний двор» которой Ливия превратилась после падения Франции, не могла удержать контроль над доминионом без помощи Великобритании. При этом компания «Британская нефть» водила дружбу с «полевым пророком» Басиром, на землях которого располагались её скважины и нефтеперегонные заводы, несмотря на вражду исламиста с вождём пробританской оппозиции «генералиссимусом» Джармузом. Стремясь защитить свои активы от всяческих посягательств, иностранные дельцы обращались к услугам военных компаний, те, в свою очередь, арендовали армейские единицы у своих государств, которые посредством войск проецировали на частную собственность свою волю. Каждый игрок стремился, пока ещё можно было, извлечь максимум выгоды для себя; союзники по коалиции отталкивали друг друга, как одноимённые заряды, и всерьёз ждать взаимовыручки не приходилось, зато опасаться всяческих каверз более чем стоило.

Крупный нефтеперегонный завод в Марса-эль-Брега, в сотне километров от линии фронта, охраняли два взвода наёмников, поблизости стоял пул британской армии. Нападения никто, в общем, не ждал, народники так далеко не забирались – но вдруг средь бела дня колонна снабжения военной компании попала в засаду в паре километров от завода. К западу от завода.

Тогда как противник, вообще-то, был в противоположной стороне.

Командир сопровождавшего колонну броневика успел прокричать, что видит танк, но ни тип машины, ни направление, ни дальность до неё он озвучить уже не смог. Как специально, все четыре беспилотника армейцев, были далеко на востоке. Наёмники идти против танка отказались наотрез, даже при поддержке своих боевых машин, и поднятым по тревоге британским танкистам пришлось выступить против неизвестного противника в гордом одиночестве. Пока они ползли, осторожничая на каждом метре, народники (или кто это там был на самом деле) успели уничтожить колонну без остатка и снова затаиться.

Добравшись до места побоища, крейсерские танки поползли дальше ещё медленнее, настороженно поводя стволами. Командир спрятавшегося меж барханов «народника», дождавшись, когда англичане продефилируют мимо и подставят борт, приказал бить осколочно-фугасными. Первый же снаряд, хотя и лёг с недолётом, искромсал машину Сэмпла осколками и сбил с неё гусеницу, превратив подвижную цель в недвижимую; вторым выстрелом «народник» разнёс «алебарду» на куски. Сообразив, откуда по ним стреляют, англичане недружно развернулись влево, лбом к противнику, и пошли на него; «ливиец», продолжая стрелять, включил дымогенератор и попятился в нарождающееся облако солярного аэрозоля. Англичане обдали его очередями из 40-миллиметровых пушек. Сбитые с толку искусственным туманом, автоматы наведения «алебард» выставили не тот прицел, и большая часть подкалиберных просвистела мимо, но несколько всё-таки попали в цель, от их ударов заглох двигатель «народника», перебитая левая гусеница сползла вниз.

Ливийский танк лишился хода, но не возможности вести огонь. Пушки «алебард» были для них чересчур мощны, поэтому перед каждым выстрелом англичанам приходилось останавливаться и блокировать подвеску, иначе все снаряды до единого улетели бы, куда Бог пошлёт. Машина Рэма на одной из таких остановок получила прямое и фатальное попадание в лоб башни; пока ливийцы перезаряжали орудие, Бишоп и Арчер успели обстрелять их. Градом бронебойных стрел с «народника» сшибло всё, что было навьючено на броню – запасные траки, канистры с водой, зенитный пулемёт и патронные коробки. Один из снарядов повредил ствол пушки, и когда ливийская машина сделала следующий выстрел, его оторвало совсем. Увидев, что противник обезоружен, уцелевшие англичане открыли шквальный огонь с места и колошматили вражеский танк до тех пор, пока из пробоин и люков не ударили искристые факелы горящего пороха.

На это они извели последние боеприпасы. Подоспевший наконец беспилотник, обозрев окрестности с верхотуры, засёк два колёсных бронетранспортёра: вместо того, чтобы уничтожить два оставшихся беззубыми «крейсера», они улепётывали на восток через пустыню. По целеуказанию с БПЛА, Свингфайр разнёс оба транспортёра управляемыми минами из своей самоходки. Почему они не приняли участия в бою, так и осталось загадкой.

* * *

Иокато Кэзуки ступал очень осторожно, то и дело оглядываясь, особо заботясь о левом фланге: справа маячил в темноте ярко-жёлтый шлем Фукусима Тэтсуя, а слева мог быть только враг, и лучше было бы его упредить. Рассчитывать на слух не приходилось, заброшенный из-за энергетического кризиса иокогамский луна-парк не зря прозвали Городком Шелеста: прицепленные к костям мёртвых аттракционов тысячи и тысячи маленьких ветряков, каждый размером примерно с настольный вентилятор, вращаясь под дуновениями с близкого моря, вырабатывали переменный ток и постоянный гул. В руках у Иокато была длинная стальная трубка, расплющенная с обоих концов, он держал её на манер копья и всякий раз, заглядывая за угол, превентивно тыкал воздух.

Враждебная партия выстроилась прямо по курсу. Первым врага заметил Фукусима.

– Привет, уроды! – радостно воскликнул он. Территория бывшего парка не освещалась от слова «совсем»; присмотревшись, Иокато с трудом разглядел четыре чёрные фигуры, чуть более выпуклые, чем окружающая чернота.

– Выбирай выражения, горбатый! А впрочем… Видишь эту палку?! – Вожак теней, вроде бы, выкинул вперёд руку. – Покаркай ещё немного, а потом я затолкаю её в твою вонючую пасть!

– Попробуй, затолкай хоть куда-нибудь!

Фукусима был вооружён тонкой цепью с увесистым заострённым крюком на конце, он начал раскручивать её над головой. Иокато мысленно проклял его и свой попугайски-яркие костюмы, делающие их легко заметными; тёмно-зелёный жилет стоявшего на правом краю Фудзито Кайоши был в этом плане гораздо практичнее. Глаз уже приноровился различать врагов, к тому же их демаскировали белые надписи «жандармерия» на щитах, которые они, сомкнувшись плечом к плечу, выставили перед собой. (У чистеньких считалось шиком вырядиться силовиками, полицией или военщиной). Фукусима оглянулся на товарищей и качнул головой влево: хотел обойти вражеский строй с правого фланга, чтобы противники сами мешали друг другу бить. Это было разумно. Хоть избежавшие и были на год младше старшеклассников, но их было четверо, они были здоровее и лучше защищены: в силуэтах угадывались очертания посаженных на головы настоящих жандармских касок. Претерпевшие заскользили влево, одновременно приближаясь к врагу; Иокато на ходу соображал, как получше перехватить посох, чтобы бить правофлангового бойца, и поглядывал на горбуна, чтобы случайно не угодить под вращающуюся цепь. Избежавшие принялись стучать дубинками по щитам; сначала у них получалось разворачиваться так, чтобы оставаться фронтом к наступающим, но когда старшеклассники приблизились на расстояние удара, строй смялся: те, кто был левее, оказались за спинами товарищей. Этого-то Фукусима и добивался.

– Иди ко мне!!! – крикнул он, спуская цепь. Крюк проскакал по каскам и вскинутым щитам; Фукусима, крутанув ещё раз, отправил цепь в полёт и сам ринулся следом, сшибив с ног двоих в середине. Иокато поскакал на своего визави, тыча трубой, стараясь попасть ему в голову; противник закрывался щитом и пятился. Фудзито, занеся молоток, с бабьим воплем на высокой ноте бросился на левофлангового чистенького – тот сразу же выпустил из рук вооружение и вприпрыжку помчался в темноту; заметив это, дрогнул и правофланговый, над которым Иокато уже орудовал посохом, как топором. Фукусима сидел верхом на вожаке и молотил окованными железом рукавицами, последний избежавший палкой дубасил его по голове, но горбун будто бы ничего не чувствовал. Фудзито, оставшийся без спарринг-партнёра, с размаху гвозданул стоящего на коленях чистенького по каске; обратив в бегство своего, Иокато огрел коленопреклонённого по спине. Свалив врага, эти двое обрабатывали его, пока не затих; чистенький, лежащий под Фукусима, затих уже давно. Горбун сорвал с него шлем и безликую металлическую маску, обнажив оставшийся от лица кровоподтёк.

– Заканчивайте с этим! – Поднявшись на ноги, Фукусима сложил цепь пополам, чтобы получилась петля, перевернул вожака на живот и этой петлёй приподнял его над стеклосфальтом; тот поспешил встать на четвереньки, что от него и требовалось. – Панцирь долой – и мочите его!

Иокато и Фудзито расстегнули боковые застёжки на кирасе чистенького; передняя половина провисла на плечевых лямках, обнажив живот и грудь для пинков, а петля на шее не давала дёргаться. Отбитые внутренности вытолкнули через рот остатки ужина пополам с кровью. Фукусима передал вожжи Иокато, а сам поднял чью-то пластиковую дубинку.

– Штаны спустить с него!.. Видишь эту палку?! – спросил он у чистенького, ткнув дубинкой ему в лицо. – Угадай, куда тебе я её сейчас затолкаю?!..

* * *

Показывают большой палец – знай: дело обернулось хуже некуда.