Текст книги "Киев – Москва. Расхождение"

В 1167 году умирает Киевский князь Ростислав Мстиславич, сын Мстислава Владимировича, внук Владимира Мономаха – старший в роду.

Ему наследует следующий по старшинству – его младший брат Владимир Мстиславич.

Вот его мгновенно свергает племянник – Мстислав Изяславич, на поколение младше: внук Мстислава Владимировича, правнук Мономаха. Он был призван на Киевское княжение киевлянами. Союзниками на тот момент имел Галицкое княжество и Польшу.

Ситуация повторилась в очередной раз. Отец Мстислава – Изяслав Мстиславич – был на Киевском престоле, и его сын имел это право. Но отец Андрея Боголюбского – Юрий Долгорукий – также был на Киевском престоле, и Андрей тоже имел на это право. Но! Андрей был старшим в роду. Он приходился Мстиславу дядей. И – по закону и по справедливости! – стать Великим Князем Киевским должен был он.

Принципиальная важность, которую имело это обстоятельство в глазах князей и народа того времени, как правило недооценивается историками. Что недопустимо.

Подобная несправедливость переживается человеком чрезвычайно болезненно. Любой, кого обошли должностью, это чувство хорошо знает. А кроме того: люди на вершинах власти очень ревнивы, самолюбивы, их чувство собственного достоинства гипертрофировано, любое ущемление своей значимости они переживают крайне болезненно.

А фигуры равного им класса, сами не надеющиеся достичь высшего поста, но мечты имеет всякий, – ненавидят равного себе, который возвысился до вершины власти не по праву, а ловкостью и случаем.

Мстислав Изяславич совокупно с боярством и всей верхушкой стольного града Киева подставился жестоко. Он был неправ, и они были неправы. И эта манера узурпации власти на Руси, затянувшаяся и повторяющаяся из раз в раз уже четвертый десяток лет, неизбежно обрушила кары на головы виновных – и, как водится, не виновных ни в чем жителей города.

Часть седьмая. Повторение – это закон

Треть века – это бесконечно долго для юных, не так уж много лет – для стариков, и песчинка – для Истории. С 1169 года, когда Киев был взят и разграблен русскими войсками – и до 1203 года, о котором сейчас пойдет речь, двенадцать князей сменялись на Киевском престоле в общей сложности восемнадцать раз. Меньше двух лет сидит очередной князь, сменяясь другим. Его власть трудно признать прочной и авторитетной.

Для нас сейчас не имеет смысла вникать в детали обид и взаимных претензий двух родственников-мономашичей, которых звали:

Рюрик Ростиславич, князь Новгородский, Овручский и Великий Князь Киевский, из смоленской ветви, внук Мстислава Великого, правнук Владимира Мономаха;

и его племянник, Мстислава Великого правнук –

Роман Мстиславич Галицкий, князь Новгородский, Волынский, Галицкий, первый князь Галицко-Волынский объединенного княжества, Великий Князь Киевский, в нескольких летописях титулуется как «самодержец Всея Руси» и даже «царем в Руской земли».

Итак.

Рюрик Ростиславич сидел на Киеве уже восемь лет – княжа в нем в третий раз. Заметим, что престол он занял с согласия Всеволода Большое Гнездо, младшего брата умершего Андрея Боголюбского. Всеволод также посидел на Киевском престоле, а титул Великого Князя Владимирского оставался за ним, и влияние его на Руси было огромно.

Может, Всеволод, будучи также Князем Киевским, Рюрика и посадил на престол, а сам удалился во Владимир, оставаясь главным авторитетом, если можно так выразиться.

Все-таки это очень интересная история. Материал для семейно-военно-экономического исторического романа.

Диспозиция:

Рюрик Ростиславич, Князь Киевский в годы 1173, 1181, 1194–1202 (а в будущем еще 1203–1204, 1205–1206,1206–1207 и 1207–1210: всего – семикратный Киевский!) —

и Роман Мстиславич, фактический Князь Киевский в 1202 году, хотя формально он посадил на Киев своего племянника Ингваря Ярославича.

Это были два самых сильных и влиятельных (кроме Всеволода) князя на Руси того момента. Более того: меж ними был союз и семейная связь! Роман был женат на дочери Рюрика Предславе.

И что же делает умное Большое Гнездо?

Он выдает свою восьмилетнюю дочь Верхуславу замуж за шестнадцатилетнего сына Рюрика – Ростислава.

Вы думаете, так зародилась великая дружба трех великих родственников – русских князей? Ну так никогда вы не станете князем.

Потому что в 1194 году умирает Великий Князь Киевский Святослав Всеволодович, сын Всеволода Олеговича Черниговского, внук знаменитого и горемычного Олега. И Большое Гнездо в очередной раз подсаживает на Киевский престол Рюрика: «Владимир не возражает».

И? Б. Гнездо отбирает у Романа Галицкого Поросье – район богатых лугов и пастбищ, военных поселений и огромных табунов между реками Рось и Стугна, Южнее Киева, у границ половецкой степи. И передает Поросье своему зятю, сыну Рюрика.

Мы понимаем, что вслед за тем – не обязательно означает вследствие того, а только задетый оскорбительной комбинацией Роман тут же разводится с дочерью Рюрика.

Как было сказано в одном старом итальянском детективе: максимальный эффект при минимальных, можно сказать, усилиях. Два сильнейших князя, вчерашние союзники и родственники, стали ненавидеть друг друга. И этот раскол гарантировал Всеволода от их союза против него. Что могло бы затруднить его положение. Это – политика. Не стало конкурентов у Великого Князя Владимирского.

Зная крутой, властный и мстительный характер Романа, Рюрик задумался о превентивной акции. И решил поддержать династические претензии Ольговичей на Галич: готовить совместный поход на Романа, дабы его по возможности ослабить.

Роман мыслил аналогично – и вдруг появился с волынскими и галицкими дружинами под стенами Киева. Киевляне открывают ему ворота! Роман с войском въезжает! И после переговоров с Рюриком вынуждает его убраться вон. А на Киевский престол сажает своего племянника – Ингваря Ярославича, правнука Мстислава Великого.

Но Всеволод Юрьевич Большое Гнездо был великий политик, и это был отнюдь не конец всех киевских пертурбаций. О, он знал людей, и княжескую породу знал хорошо. Жизнь научила.

Рюрик не собирался оставлять учиненную над ним несправедливость неотмщенной. Он освежил союз с черниговскими Ольговичами – и пригласил половцев на привычную им и прибыльную роль: грабить добро и захватывать рабов.

2 января 1203 года войско Рюрика с черниговцами и половцами подошло к Киеву.

Киев был взят штурмом и подвергнут небывалому разорению, которое, по свидетельству киевского летописца, не шло в сравнение с двухдневным погромом 1169 года. Рюрик горел желанием отомстить клятвопреступным киевлянам за измену прошлого года, когда они предались Роману, открыв ему ворота при появлении. А половцы брали законную, по их мнению и согласно договору, добычу.

Все храмы были обобраны подчистую, все сколько-то ценное в городе разграблено, монахи и священники перебиты, убивали всех старых и немощных, а молодых и здоровых угоняли в половецкий полон. Город горел. Жизнь сохранили только иноземным купцам – забрав половину имущества и товара.

…На этом история славного стольного града Киева пресеклась. Остались память и былая слава, осталось место и жалкие остатки величия на этом месте.

Еще сто лет здесь будут князья – имеющие мало что с Киева, кроме звонкого титула. Еще сто лет здесь пребудет Митрополит Киевский и Всея Руси – и духовный центр, и порт на Днепре будут как-то подтягивать к восстановлению жизнь.

Но пустота на месте сгустка энергии и цветения будет усугубляться, растворяя в себе все.

Через тридцать семь лет придут монголы.

Часть восьмая. Мемория

Феодальная структура второго уровня – против феодальной структуры первого, верхнего уровня.

Киевские бояре – против русских князей.

Почти «Киевская Фронда».

Строго говоря, речь о столичной элите. Это киевское боярство – бывшие дружинники как скандинавского происхождения, так и местного славянского, чья знать и лучшие бойцы постепенно слились с пришельцами в военных и административных структурах. Они стали крупными землевладельцами со множеством работников и уже собственными дружинами. И они были, так сказать, постоянным руководящим составом и правящим сословием Киева. В отличие от состава переменного – князей.

К знати подключалось крупное купечество: капиталы позволяли приобретать земли и дома, давать взаймы боярам и городским властям – крупное купечество было влиятельным сословием.

И сюда же можно причислить тех, кого в иных странах назвали бы старшинами гильдий и ремесленных цехов: в том или ином виде – лидеров разных профессиональных сообществ. За ними также стояли – люди, деньги и контроль за производством совершенно необходимых товаров.

Духовное сословие имело понятный вес идеологический, моральный, влияло на состояние умов в немалой степени.

Эти страты неизбежно оформляли и контролировали мнения городского веча. А вече могло превратиться в разъяренную толпу и выйти из-под контроля, случаи бывали.

И все имели свой интерес до этой жизни. Цены на соль и на хлеб. Налоговая политика Киевского князя. Поменьше тратить на содержание дружины. Не идти в ополчение, войны не надо. Хорошие отношения с одним княжеством – получать от них что-то по дешевке. Заблокировать отношения с другим: их товары забивают наши на рынке, ремесленники терпят убытки, сокращается налоговая база.

И вот все, способные думать, прикидывают выгоды: какой князь лучше защитит интересы мои и моего сословия? А и чтоб в Киеве порядок был, без голода и бунтов.

И они – призывают соответствующего князя. Пусть не самого подходящего династически. Но чтоб соответствовал по взглядам, интересам, имел сыновей и братьев в нужных городах – мог влиять на княжества, отношения с которыми были важны.

Их не интересуют нужды прочих князей. Их не интересуют выгоды других княжеств. Они хотят максимум власти, контроля, богатства – себе. А они – верхушка Киева.

Таким образом. Интересы русских князей ставятся в определенную зависимость от Киевской верхушки. Интересы других княжеств – в зависимость от мнения Киева.

Это уже узурпация княжеской власти подчиненным сословием, набравшим силу и вышедшим из подчинения. Пусть не низшим и бесправным, конунг всегда считался с дружиной и отчасти зависел: она имела право голоса. Но не право замены вождя. Бояре – это бояре, а князь – это князь! А посмотрите на новгородские самоуправства! И Киев туда же – только уже всю Русь под свое боярство ставит, что ли?

Через выбор Киевского князя и влияние на Киевского князя – киевское боярство влияло на политику, а тем и экономику, всей Руси. Стремилось влиять. Объективно глядя.

…Разорение и унижение Киева, разрушение его влияния – было реакцией князей и княжеств на киевское присвоение полномочий, о которых никто не договаривался. Черниговское или полоцкое боярство ничем не хуже, в конце концов. Киев и так богат не по заслугам – времена Красна Солнышка, Ярослава и Мономаха давно миновали.

Киев много на себя брал. Киев обнаглел. Киев решил указывать всем, как им жить. Киев просто лез во все дыры!

Времена сменились. Везде свое боярство, свои династии, свое богатство. А в Киеве склочные вероломные властолюбцы только и делают, что ругаются и выгоняют друг друга.

А не кажется ли вам, братие и люд православный, что Киев превратился в захребетника и узурпатора на нашу шею? И мешает нам жить своей жизнью и своею волей?

Пришло время от этого избавиться!

И избавились.

Этот вопрос мягко обходится в летописях. И в работах историков тоже. После первого взятия Киева, и особенно после второго. С погромом и угоном в плен и рабство. А с боярством киевским что стало?

Ведь это они все решали. Это они выбирали князя для приглашения. Дирижировали вечем. Они выдвигали требования. Их политика во многом определяла возможности и направление действий князя.

Их – пощадили? Оставили в живых? При земле, людях и дружинах? С прежними амбициями и объемом влияния? Чтобы они продолжали свою деятельность, так всем надоевшую?

Али укоротили? Может, даже на голову? Ограбили все добро, отобрали земли, распаленные войной бойцы изнасиловали жен и дочерей, перерезали дворню? Самих повесили на воротах или продали в рабство? Как обошлись?

Разумный политик знает время беспощадности. Если уничтожить всю киевскую верхушку – не станет больше Киев княжьи умы мутить и души прельщать, манить золотым яблоком раздора. А коли оставить все как было – так оно и впредь будет как было.

Как это там – «Кадры решают всё»? «Люди – наш главный капитал»? «Рыба тухнет с головы»? Киев надо было – низвести, опустить, лишить силы и претензий. Лишить людей, воплощавших в своей воле и возможностях его величие. Обезглавить. Это – азбука войны как политики.

Сдается, что после двух штурмов и погромов знать киевская, цвет ума и энергии, богатства и мощи киевского народа – перестала существовать. Иное в подобных исторических ситуациях странно, нетипично и трудно представимо.

Когда пишут, что с падением Киева в 1169 году закончился Золотой Век Киевской Руси и настала эпоха феодальной раздробленности – это не есть правда.

Киевская Русь не была империей – все ее княжества образовались по времени ровно, на тех же землях, по одной модели, под одной династией. И с падением Киева ни власть, ни устройство княжеств абсолютно не переменились. Система экономики и хозяйственных связей осталась та же.

Более того – и город Киев остался на месте, и князья в нем менялись из той же династии рюриковичей.

Что же произошло? – Княжества стали независимы.

Они стали беднее? Нет, они стали богаче. Они накапливали богатство все двести пятьдесят лет своего существования – и вот, достигнув определенного уровня процветания, они потребовали независимости. И послали войско, и воевали, и победили – и завоевали независимость!

С точки зрения Чернигова, Смоленска, Полоцка, Владимира – они добились независимости!

С державной, киевоцентричной точки зрения – это сепаратизм, ослабление, распад.

С точки зрения регионов – это независимость.

Совокупно Киевская Русь стала беднее? – Нет! Она стала богаче.

Регионы стали слабее? – Нет! Регионы стали сильнее.

Жизнь на Руси стала хуже? – Нет. Даже лучше. Своя династия лучше заботится о процветании именно и только своего княжества.

Культурные связи стали слабее? – Тоже нет. Митрополит Киевский и Всея Руси держал кафедру в Киеве, назначал епископов в княжества и руководил церковной жизнью всей Руси.

Хлебопашество? Ремесла? Строительство? Прирост населения?

Ничто не ухудшилось, развитие продолжалось.

Возможно, эпоха мира сменилась временем войн?

Тоже не так. Войн было много – а стало меньше.

Так а что стало хуже?

Возможность собирать воедино воинскую силу и сообща противостоять внешним врагам.

А еще?

Возможность концентрировать большие капиталы и интеллектуальные ресурсы со всей Руси в единой точке – в Киеве. Это уже серьезно. Это – перспективы развития культуры, науки, технологий. Здесь централизованное государство имеет большие преимущества.

Н-но: похоже, на ближайшие полтораста-двести лет это ни малейшего значения не имело; так сложилась история, что единство либо раздробленность ничего здесь не могли изменить.

Так что:

Русь продолжала процветать, и более того – условия для процветания улучшились.

Собрать воинства всех русских княжеств воедино для борьбы с внешним врагом – всегда было проблематично. Более того. Как только три сына Святослава Игоревича сцепились в борьбе за власть – один из них привлек себе в помощь иностранный контингент и с его помощью стал победителем: Владимир Креститель. А уж со времен Мономаха брать в союзники половцев против князя-недруга стало делом обычным.

То есть. Со времени, когда двенадцать сыновей Владимира Крестителя стали истреблять друг друга, и уж окончательно – когда его правнуки, расплодившиеся внуки Ярослава Мудрого, завели междоусобные войны нескончаемые – собрать общее войско со всех русских княжеств в поход на врага было проблематично. Предприятие нечастое.

А призыв мадьяр, чехов, поляков и разных конных степняков в военную помощь против других княжеств – делом стало, повторяем, обычным.

Поскольку же междоусобные внутрирусские сражения происходили много чаще, чем битвы с внешним врагом – то на практике от руководящей роли Киева мало что зависело.

…Вот когда через полвека придут монголы… если бы Русь была едина… а насколько едина и подчинена Киеву была бы?.. кто знает, что бы было? Монголы взяли под себя и Китай, и всю Центральную Азию; этот феномен необходимо изучать отдельно.

Теоретически: Русь стала слабее в военном отношении, коли единство исчезло.

Практически: ничего не изменилось. Ни половцы не завоевали, ни болгары, ни Византия, ни Польша. Кочевники и раньше грабили, Европа и позже собой была занята.

А монголы так и дошли до Египта и Италии, создали крупнейшую империю в истории мира.

Закона о престолонаследии в Киеве можно сказать что и не было изначально. Были представления о праве на высшую власть, но облечь их в единую форму и неукоснительно соблюдать – так и не случилось.

Нет ясного и твердо соблюдаемого закона – есть споры и столкновения. Чем туманнее очерчена область права – тем значимее роль силы в решении вопросов.

Из трех сыновей Святослава Игоревича выжил в междоусобных битвах только один. Он и стал Киевским князем Владимиром.

Из его двенадцати сыновей в результате долгих войн выжил один. И стал Киевским князем Ярославом.

И оформили при нем лествичное право – Киев занимает старший в роду, и наследует ему старший в роду на момент его смерти.

Прошло сорок лет – всего-то, – и под руководством его внука Владимира Мономаха князья принимают закон об отчинном праве: каждый князь да унаследует стол отца своего.

А надо ли это понимать так, что Киевский престол тоже передается теперь от отца к сыну? А то ли да, а то ли нет.

А то ли отчинный закон подразумевался впредь и на долгое будущее, постоянно, – а то ли имелись в виду только нынешние князья, живые, на момент его принятия княжившие?

Таким образом:

Ярославу наследовал в Киеве сын Изяслав.

Сына этого, Изяслава Ярославича, киевляне прогнали – и поставили Киевским князем Всеслава Чародей Брячиславича: внучатного племянника Ярослава, на поколение младше его здравствующих сыновей! Видите: и не сын, и не старший в роду, а так – хотим мы его, потому что он нам подходит!

Затем вернувшегося Изяслава Ярославича – прогнали два его младших брата, Святослав и Всеволод, и один после другого княжили сами.

После смерти Киевского князя Святополка Изяславича, за неимением у него родных братьев – по старшинству должны были княжить в Киеве сыновья следующего за Изяславом брата, Святослава: это Давыд, за ним Олег Святославичи. Вместо этого киевляне устроили бунт и призвали Владимира Мономаха – хотя по старшинству право было не его.

А по линии прямого наследства – у Святополка Изяславича было в живых три сына! Но вопрос о передаче Киевского престола им – даже не вставал, судя по сохранившимся записям.

После смерти Мономаха – по старшинству должны были править в Киеве Давыдовичи, за ними – Ольговичи, сыновья старших двоюродных братьев Мономаха. Но! Если Давыд и Олег не сидели на Киевском престоле – то и дети их лишались этого права! Почему?? Потому!! Что это за правило?!

Очень важно!!! Из-за этого погибали тысячи человек, тысячи угонялись в рабство, разграблялись земли и сжигались города, призывали иноземцев убивать русских и разорять Русь – княжества, враждебные тому князю, кто иноземцев сговорил себе в поддержку.

Давыдовичам и Ольговичам сообщили, что для княжения в Киеве – лествичное право и отчинное право должны совпадать. Мало старшинства – надо, чтоб и отец был (побывал) князем Киевским, пусть и раньше сего момента он княжил.

И Киев наследовал Мономаху его сын Мстислав.

В аналогичной ситуации после смерти Киевского князя Святополка его старший сын Ярослав Святополкович не только не стал князем Киевским – но занявший престол Мономах вообще изгнал его из Владимира-Волынского, где Ярослав княжил, и посадил там своего сына Романа. Ярослав же погиб вскоре, пытаясь отвоевать Владимир. (Его братья также погибли вскоре и не угрожали будущему княжению Мстислава. Ветвь Святополка Мономах пресек.)

Итак:

Владимир Мономах обошел Давыда и Олега, а его сын Мстислав обошел их сыновей.

Вот после этого Давыдовичи и Ольговичи лютой ненавистью ненавидели Владимировичей и Мстиславичей. Что вы скажете насчет справедливости?

Они воевали и изгоняли друг друга тридцать семь лет, после чего Киев рухнул.