Текст книги "Киев – Москва. Расхождение"

Ростиславичи и Глеб воевали Михалко и Всеволодом Юрьевичами чуть не три года. И все больше на территории Владимирского княжества.

Вот в ходе боевых действий они и сожгли Москву – городок новый, крепость невеликую, но на развилке путей, стратегически довольно важный приграничный пункт. Так что в первый раз горела Москва в год своего тридцатилетия, в 1177. Тридцать лет назад впервые вообще была упомянута.

И сожгли и разграбили ее свои. Ну, что значит свои? Рязанские.

Кстати, они и Боголюбово в тот раз спалили.

Рязанским вломили, и муромских не обделили. Бояре ростовские и суздальские поджались.

В результате всех действий князь Михалко Юрьевич помер, не дожив до тридцати. Ходил он на половцев, отбывал ссылку, сидел в плену, княжил недолго в Киеве, умер князем Владимирским.

Ярополк и Мстислав Ростиславичи попали в плен и были ослеплены. Но, видимо, то был слух для успокоения народа, потому что ослепленных отпустили – а через несколько лет они «прозрели после молитв». Ярополк еще княжил в Новгороде, потом в Торжке, снова воевал с Всеволодом, опять был пленен и вскоре в плену умер.

В порубе сидел и пленный Глеб Рязанский. Отказаться от Рязанского княжения в обмен на свободу он не пожелал твердо и умер вскоре.

Часть третья. Большое Гнездо

Восьми лет от роду Всеволод был изгнан из дому и отправился на чужбину. Ну, изгнан был из княжьего дворца, но одновременно и из княжества, из Владимирского. Вместе матерью, правда, и двумя малыми же братьями.

Мать его, овдовевшая вторая жена Андрея Боголюбского Ольга, отправилась с детьми в Византию, из которой некогда приехала. Была принята императором, Мануилом Комнином, приходясь ему родственницей.

Император был политически деятелен. А Византия всегда славилась изощренной дальнобойной дипломатией, хитростью и коварством, цинизмом и расчетом. Вот в стольном ее городе Константинополе Всеволод сформировался.

Семь лет на чужбине дают много пищи для размышлений ребенку, превращающемуся в отрока, и отроку, ставшему взрослым пятнадцатилетним юношей. Самому младшему из братьев, отвергнутых сыновей могущественного князя.

Всю жизнь Всеволод будет скрытен, терпелив, расчетлив и настойчив. Мягок и уступчив внешне, непрогибаемо упрям и последователен в достижении целей, беспощаден в исполнении принятых решений. Станет мастером политических комбинаций по ослаблению конкурентов и стравливанию их друг с другом. И с необыкновенной ловкостью создаст образ князя доброго и милосердного, справедливого и заботливого. Но могущественного! И грозного бойца.

Умен был великий князь. Железный кулак в бархатной перчатке.

Всеволод сел Великим Князем Владимирским в 1176 году, и было ему не больше двадцати трех лет, а скорее и меньше. И сел он всерьез и надолго – на 36 лет! Столько на Руси княжили только Владимир Красно Солнышко и Ярослав Мудрый; да сорок лет просидел Брячислав Изяславич в своем Полоцке. До 1212 года длились труды и успехи Всеволода.

Прозвище «Большое Гнездо» заслуживает понимания. Обычно писали: «Потому что много детей: восемь сыновей и четыре дочери». Из них в младенчестве и малолетстве умерли два сына и две дочери. Много – это как считать и с чем равнять? Отец его Юрий Долгорукий произвел на свет законных – одиннадцать сыновей и трех дочерей. Гнездо! И никто насчет размеров его гнезда не выражался. Владимир Красно Солнышко произвел двенадцать сынов, а дщерей без счета. У Мономаха родилось восемь сыновей и три дочери – все вышли в люди: сыны – князья, дочери – жены царевича, короля, князя. Да и у Ярослава Мудрого потомство – лишь на одного сына меньше.

Прозвище Всеволода отдает домовитостью, хозяйственностью, основательностью. Гнездо он себе устроил из всей Северо-Восточной Руси. Сыновья княжили здесь же: в Ростове, Суздале, Городце, Стародубе, Переяславле-Залесском, Юрьеве-Польском. Дважды княжили и в Новгороде.

И заботы все его были об отчем княжестве и вокруг – к его пользе.

Вообще вначале было так. Когда Михалко и Всеволод одолели Ростиславичей (1775), они поделили Северо-Восточную Русь, она же Ростово-Суздальская земля: старший, Михалко, сел на Великое Владимирское княжение, а младшему, Всеволоду, выделили в границах владимирских владений еще одно княжество – Переяславско-Залесское (существовало до 1302 г.). В его составе: столица Переяславль, верховья Волги и правобережье до Оки, города Тверь, Ярославль, Ростов, Москва.

В 1176 Михалко умер, Всеволод вокняжил во Владимире, приветствуемый народом и церковью. Но самовластные ростовские бояре призвали вновь Мстислава Ростиславича, его племянника, княжившего тот год в Новгороде. Всеволод предложил Мстиславу раздел: тебе Ростов, мне Владимир, а Суздаль пусть сам приглашает кого хочет. Ростовские бояре не позволили Михаилу согласиться на мир. В битве Всеволод разбил ростовское войско, пленил бояр; Мстислав успел бежать.

Пленных бояр ростовских привели во Владимир. Ростов и Суздаль покорились Всеволоду.

А Мстислав бежал к Глебу Рязанскому, с которым совместно вновь выступил против Всеволода. Тогда они, вместе с половцами, и сожгли Москву, разграбили Боголюбово, жителей отдали в полон половцам.

После чего и были разбиты Всеволодом в зимней битве на Колокше. Князей взяли в плен, дружину рязанскую повязали, половцев перебили.

Ярополк, брат Мстислава, оставался в Рязани, откуда Всеволод его вытребовал.

Согласно летописи, владимирцы настоятельно требовали Всеволода покарать князей. Дело дошло до бунта с явлением вооруженных на княжий двор.

Глеб через два года умер в порубе, не пожелав отказаться от Рязанского княжения и отправиться в изгнание. Братьев же Мстислава и Ярополка Ростиславичей ослепили, предъявили народу с окровавленными глазницами и в таком виде отпустили. Добравшись до Смоленска, братья как-то прозрели. (То есть пятнать себя убийством или калечением родни Всеволод не хотел – но удовлетворить гнев народа было необходимо.)

Призвание Мстислава при законном и уже вокняжившем Всеволоде и непримиримое требование сместить Всеволода – обошлось боярству дорого.

После зимней битвы на Колокше захваченных бояр пригнали пленными во Владимир – на разбор и суд. Известные нам итоги: у мятежных ростовских бояр отобрали скот, коней, а затем и имения. Можно сказать, по миру пустили. Но пустили ли? Потому что далее Всеволод с ними «сурово расправился».

Неизвестные нам итоги: «сурово расправился» – это как? Оставил после обеда без сладкого или четвертовал? Никакой конкретики лично мне найти не удалось. Школа профессиональной журналистики (летописания) была и в XIII веке поставлена неплохо. Образ великого и могущественного Владимирского князя Всеволода должен был создаваться не только как победительный, но и как милосердный в справедливости. Больше сказанного летописцами потомкам знать не положено.

«Повесить этих храбрых джентльменов!» – как говаривал иногда Ричард III. Вероятнее всего, зачинщиков и предводителей вооруженного мятежа против законного князя вздернули.

Учитывая неизбежно должную происходить расправу с киевскими боярами в 1169 году, после взятия и разорения Киева коалицией Боголюбского, Всеволоду было в чем брать пример со старшего брата.

Опорой же себе держал Всеволод младшую дружину и приближенных при дворе, служивших ему – «милостьников»: ключников, мечников и тому подобных «служащих княжеской администрации», как сформулировали бы позднее. Эти люди и были впервые в 1175 году отмечены Никоновской летописью как «дворяне».

То были вольные люди, и оплачивались они поместным или денежным окладом – то есть давали землю с людьми для кормления или просто платили. И, в отличие от бояр, зависели дворяне от князя полностью: он оклад положил – он может и забрать.

. . . . . . . . . . . .

А ведь борьба князя с боярами на Руси – а правильнее сказать в Московии – а до того еще правильнее в Северо-Восточной Руси, ставшей княжеством Ростово-Суздальским, а там и Владимирским – эта борьба началась с Юрия Долгорукого, ушедшего от ростовского боярства в Суздаль. А позднее немало бояр ростовских изгнавшего.

И не прекращалась уже никогда, достигнув апогея при Иване Грозном и завершившись приведением боярства в ничтожество Петром Великим.

А дворянство, будучи поначалу совершенно зависимым служилым сословием – мало-помалу перенимало роль и функции былого боярства: дворянство делалось наследственным, земельные наделы – родовой собственностью. И появлялись уже гордость своим положением, и подобающее поведение, и вырабатывался свой кодекс чести.

И придет время, когда дворяне станут злоумышлять на монарха и из чести противостоять его политике. Но таких будет немного, и случится это очень нескоро.

А начало русскому дворянству было заложено вот тогда – Андреем Боголюбским, и далее укоренено Всеволодом Большое Гнездо.

И опричники Ивана, и гнусные стервятники старейших боярских родов Смутного Времени – все родом оттуда, от владимирских Юрьевичей.

Летописи расходятся в описаниях: Всеволод казнил убийц отца или до него это сделал Михалко. Но сходятся в том, что ключника Амбала и Кучковичей повесили, еще пятнадцати заговорщикам отсекли головы, а предательницу-жену, Ясыню, утопили в озере. По другой версии, голов не секли, а переломали кости, закрыли в коробы и всех утопили. А есть вариант описания, что Амбала подвесили и расстреляли из луков.

В любом случае, к наказаниям в соответствии с «Русской правдой» это не имеет отношения. По закону – даже за убийство смертной казнью не казнили. Возможно, убийство князя было расценено как нечто вроде государственной измены, что карается особо.

Но. Из произошедшего можно сделать вывод, что перевешать мятежных бояр отнюдь не было чем-то невозможным для князя. «Сурово расправился».

Кстати. В той битве при Колокше зимой 1177 года был взят в плен среди бояр ростовских и Борис Жидиславич, столь заслуженный и доверенный не так давно воевода Андрея Боголюбского. Что с ним сталось? – но более в летописях имя его никогда не упоминается…

Вторая жена Андрея Боголюбского, участвовавшая в заговоре против него, называлась источниками болгаркой, называлась и ясыней. Ясы, они же осетины, в XII веке, о котором у нас речь, жили на Дону – и на Северном Кавказе. Кстати, Амбал (Анбал) – по-осетински «товарищ».

На ясской принцессе был женат еще Ярополк Владимирович, сын Мономаха, после похода на Дон в 1116 году; летопись отмечает ее красоту.

Юрий Андреевич, младший сын Боголюбского, вероятнее был именно от второй жены, ясыни. Отчасти это объясняет, что именно он был выбран кавказской «делегацией» в женихи и стал мужем грузинской царицы Тамар. После развода и изгнания вернулся со сторонниками и войсками, был коронован в Кутаиси, разбит и вновь изгнан, нашел приют у атабека Азербайджана и снова воевал в Грузии, пока не исчез в бегах.

На «ясыне», Марии Шварновне, был женат и Всеволод Большое Гнездо.

Это родство может подтверждать некоторую юго-восточную ориентацию политики Князей Владимирских. Некоторую устремленность в сторону Каспия и Кавказа. Придет время – и правнук Всеволода Большое Гнездо будет воевать на Тереке.

Когда в Галиче умер Осмомысл, то знакомый нам сын его Владимир, после двух лет изгнаний и злоключений, попросил покровительства именно Всеволода, Великого Князя Владимирского. И в 1189 году получил его, сел наконец князем Галицким – причем прочно сел! Со всех прочих князей Руси Всеволод взял клятву: на Галич не претендовать.

Он то поддерживал, а иногда одерживал вечного смутьяна, семикратного князя Киева и его разрушителя Рюрика Ростиславича. От поддержки Всеволода зависело, сумеет ли Рюрик в очередной раз стать Киевским князем – и сколько он удержится на престоле. Великому Князю Киевскому постоянно приходилось соотносить свои действия и союзы с желаниями и интересами Великого Князя Владимирского. Большое Гнездо простиралось уже до Киева: Всеволод все ощутимее контролировал Киевский престол.

Великий Князь Киевский Святослав Всеволодович обращался в письмах к Всеволоду «мой брат и сын». Но. Во-первых, он был старше в роду: его прадед Святослав Ярославич был старшим братом всеволодбольшегнездовского прадеда Всеволода Ярославича. Во-вторых, он был на тридцать лет старше. (Вот Рюрик, сидя в Киеве, обращался исключительно «брат», означая формальное равенство уровней.)

Да, так в 1194 году Святослав Всеволодович, этот давний и многократный союзник Всеволода, двинулся в поход на Рязань. И испросил, однако, на то разрешения Всеволода, полагавшего Рязань в сфере своих интересов. Разрешения Всеволод не дал – и князь Святослав развернулся с войсками обратно.

Когда же Святослав вскоре умер – Всеволод почти двадцать лет был старшим Рюриковичем в роду! Но на Киев садиться не хотел. Там менялись то пресловутый Рюрик Ростиславич, то сын преставившегося Святослава Всеволодовича еще один Всеволод – Святославич, по прозвищу Чермный (Рыжий), то Большое Гнездо по уговору с Романом Мстиславичем сажали на Киев Ингваря Ярославича (то был сын Ярослава Изяславича).

При сильном и влиятельном Романе Мстиславиче Всеволод поддерживал против него Рюрика и Чермного. После смерти Романа – маневрировал союзными отношениями, обостряя соперничество между Рюриком и Чермным. Он умело использовал старинный принцип: поддерживать слабого против сильного, чтобы союз двоих превосходил конкурента. Тогда и сильный, и слабый будут зависеть от тебя: сильный уступает вашему союзу – а слабый союзник без тебя проиграет и вынужден слушаться.

В междоусобной войне 1194–1195 гг. после смерти Святослава был чудесный и показательный эпизод, о котором мы уже кратко упоминали.

На Киев претендуют брат покойного Киевского князя Ярослав и неугомонный Рюрик. Рюрик – глава смоленских Ростиславичей и всех Мстиславичей – поскольку Роман Мстиславич Волынский – его зять и союзник, женат на его дочери. Сам же Рюрик признает старшинство Всеволода – тот ему двоюродный дядя, из старшего поколения (хотя возрастом лет на пятнадцать младше).

Роман и Рюрик – это могучий союз. Рюрик садится на Киев – и отдает Роману Поросье, те богатые луга и пастбища с табунами меж двух рек южнее Киева. Этот дуэт теперь может определять политику всей Руси, кроме разве что Владимирского и Полоцкого княжеств.

А на Новгороде в это время сидит, между прочим, Ярослав Владимирович, тоже из Мстиславичей – Мстислава Великого внук, Ростиславичам Смоленским двоюродный брат.

Сложился могучий союз, мощнее и влиятельнее Всеволода Большое Гнездо. Теперь – небольшая комбинация:

Всеволод категорически требует у Рюрика: Поросье передать ему. А Роман? А у Романа забрать, твое дело как.

На тот момент у умного Рюрика хорошие отношения со всеми, и он может радоваться своей ловкости и умению дружить с кем надо. Теперь он встал перед жестким выбором: обидеть Романа – или обидеть Всеволода? Долгоруким называли Юрия, но на самом деле длину рук Всеволода трудно даже измерить. Уж лучше Романа задеть, чем с Всеволодом ссориться.

И Рюрик забирает взад обратно данное Роману Поросье – и передает его Всеволоду. Что, естественно, ослабляет позиции одного и усиливает другого. Хотя, прямо скажем, ненамного. Не принципиально.

Но самолюбие! Но честь! Но приличия! Реноме князя! А молва?..

Следует левер панч! Всеволод не просто забрал Поросье – он отдал его сыну Рюрика! Своему зятю. Женатому на его дочери то есть.

Выходит, Рюрик забрал себе обратно эти луга-табуны-пастбища, чтоб своему сыну отдать, а Всеволод – так, для отмазки, что ли?! Тут в озлоблении Роман почувствовал резкое охлаждение чувств к дочери такого паразита, Рюрика, и мгновенно развелся с его дочерью.

Менее всего Всеволода интересовало семейное счастье Рюриковой дочери. Ему своих хватало. Он свой интерес получил:

Роман и Рюрик больше знать друг друга не желали, и их опасный союз развалился безвозвратно. Всеволод вновь был самым сильным. Без единого звяканья оружием! Изучать такую дипломатию необходимо!

И будучи старшим Мономашичем, признанным всеми Мстиславичами, Всеволод решал, быть ли Ярославу Владимировичу, внуку Мстислава Великого, и дальше на Новгородском столе, а спустя время – возвращаться ли ему туда во второй раз. А дальше в Новгороде княжил сын самого Владимирского князя Святослав Всеволодович.

Надо сказать, Новгород знал тяжелую руку Всеволода. Еще в заключение междоусобных столкновений, последовавших после смерти Андрея Боголюбского, Всеволод утвердил новгородские отношения по своему вкусу:

В 1178 году в Новгороде умер Мстислав Ростиславич – вместе с братом Ярополком он нашел там приют после «ослепления» во Владимире, и более того – был поставлен князем. После него своим князем новгородцы сделали Ярополка, до того посаженного ими княжить в Торжке. А в Волоке-Ламском княжил посаженный новгородцами же Ярослав Мстиславич – еще один племянник Всеволода, сын его покойного брата Мстислава.

То есть:

Новгород был решительно недружествен Владимиру. Когда Всеволод ходил в поход на Рязань – Новгород обещал прислать подмогу, однако не прислал. Князья его были враждебны – что вполне выражало его политику. Смерть Мстислава была удобным моментом.

Памятуя неудачи в битвах с Новгородом, Всеволод поступил иначе. Были арестованы и посажены все новгородские купцы, оказавшиеся на территории Владимирского княжества, а товары их конфискованы. Подвоз хлеба с Владимирской земли был блокирован. Новгородцы поняли правильно и сняли Ярополка с княжения. Он отправился к двоюродному брату Ярославу в Волок Ламский.

Новгород без князя стал несколько слабее, скажем так, в военном отношении. Всеволод же взял штурмом и сжег Торжок – этот важнейший транспортный узел, через который шел основной поток всего снабжения Новгорода.

После чего захватил и сжег Волок Ламский, перекрыв транспортную артерию; плененного Ярополка Ростиславича отправил во Владимир, Ярослав успел сбежать.

В ходе этой кампании владимирцы опустошили и выжгли окружающие те города новгородские волости.

Новгороду ничего не оставалось, как стать покладистее. Княжить поначалу сели покорные Всеволоду смоленские Ростиславичи.

Новгородское вече при Всеволоде утратило свое значение и стало необязательной формальностью. Князь Владимирский поставил Новгород под свой контроль.

И что ведь характерно! «Взяв на щит» Торжок – владимирцы всех защитников изрубили, всех мужчин, женщин и детей угнали в плен, город ограбили и сожгли дотла. Волок Ламский подвергся точно той же участи. Но князь Всеволод был не виноват в жестокостях, он был добр и милостив! Просто у него не было другого выхода!..

То есть?

Летопись сообщает, что при виде рати под городскими стенами, жители Торжка отправили депутацию для переговоров: согласились платить дань и изъявили покорность. Однако три дня прошло – а ничего не заплатили. Полки взбунтовались, бойцы изначально настраивались на добычу. И заявили категорически: «Княже! мы не целовати ихъ пришли». Ну, и Всеволоду пришлось уступить войску…

Это напоминает историю с ослеплением Мстислава с Ярополком: Всеволод не хотел их никак наказывать, но против народа не попрешь – ну, и пришлось…

Рязанские войны Всеволода Большое Гнездо – отдельная и разветвленная история. Сейчас отметим только один случай, аналогичные которому не раз повторятся трагично в русской истории.

В ходе очередной междоусобной войны 1205–1210 гг., где были замешаны Киев, Галич, Переяславль-Южный, Чернигов, Владимир, Рязань и даже Венгрия – в ходе этой войны Всеволод взял в 1207 году в очередной раз Рязань, разгромив там черниговцев, наладивших было свой союз. Излагать все причины, ход и итоги этой войны выходит за рамки нашей книги с ее конкретной целью.

Пленив в Рязани шесть князей разом, Всеволод посадил в ней княжить как наместника своего сына Ярослава. А по другим городам Рязанского княжества разослал наместниками своих доверенных людей.

Этот владимирский контроль рязанцам не понравился, и через несколько месяцев поднялся бунт. Злоупотребляли своей властью наместники или нет мы не знаем, но только их стали сажать в темницы, вешать или засыпать в ямах, то есть зарывать в землю живьем. Ярослава же Всеволодовича рязанцы сговаривались выдать враждебным Всеволоду пронским князьям.

Всеволод спешно пришел с войском. Всем жителям Рязани было велено выйти из города, вынеся с собой свое добро, сколько могут унести. После чего Рязань сожгли в пепел.

Так же поступили с Белгородом и другими городами, где учинили смуту и вред владимирским посадникам.

Вот всех этих выселенных жителей мятежной рязанщины сослали на вечное поселение – расселили – по дальним местам и разным селам Владимирской земли.

Через три с половиной века выселения станет практиковать Иван Грозный.

…Подобные выселения завоеванных народов еще в Древней Ассирии назывались «выдирка». Людей «выдирали» из их места – «выдирая» из родины, культуры, истории, всей почвы, на которой они произросли и укоренились. Мелкими группами расселенные по чужбине, среди другого народа, они лишались своей культуры, и с ней – лишались исторической памяти. Тем самым владыки и завоеватели гарантировались от восстаний, мести и попыток возрождения покоренного народа и царства.

Нестандартный результат получили только римляне с выселением евреев из Иудеи.

…Рязань же не возродилась больше никогда. Новая столица княжества была перенесена в Переяславль-Рязанский, в пятидесяти верстах выше по течению Оки. Оставленное пепелище стало прозываться Старой Рязанью, а Переяславль-Рязанский указом Екатерины в 1778 году был переименован отныне в Рязань.

(Правда, после смерти Всеволода его сын, князь Юрий Всеволодович, разрешит желающим вернуться на рязанское пепелище…)