Текст книги "Трое в лифте, не считая собаки"

Ирина подумала, что вряд ли охраннику когда-нибудь обломится и такая дорогая машина, как «Мерседес SLK», но решила не злопыхать понапрасну.

– Ну и когда эта Алена сегодня уехала? – поинтересовалась Жанна.

– А вам зачем? – насупился охранник – как видно, чувство долга пыталось одержать верх над жадностью. К тому же он явно симпатизировал Алене Деревянко.

– Въехала в нее сегодня утром какая-то дрянь на таком «мерседесе»! – решилась Ирина. – Сама виновата была, а сама скрылась.

– В это въехала? – Охранник пренебрежительно пнул ногой ни в чем не повинную «девятку».

– Не в это, – отмахнулась Жанна, – на этом барахле теперь ездить приходится. Короче, когда машину со стоянки забрали, помнишь? Только не ври, все равно узнаю!

– А чего мне врать? – удивился охранник. – Сейчас сколько времени – три часа? Так Алена где-то в два уехала. Весь дом знает, что Алена раньше часу не встает. Она у нас девушка ночного образа жизни. Вернулась в пятом часу утра, моя смена была, мы сутками дежурим. С утра я ее ласточку помыл, не машина, а игрушка! Ну, она и поехала в фитнес-клуб или еще куда, я уж не знаю.

– Так до часу он здесь и стоял? – прищурилась Жанна.

– А куда он денется! – спокойно ответил охранник. – Алена над своей машиной трясется, никому не дает, это все знают.

– Вмятины на правом крыле не было?

– Да вы что! – возмутился охранник. – Говорю вам – Аленка трепетно к машине своей относится! Сразу бы в ремонт поехала, ежели что!

– Ну ладно. – Жанна сунула охраннику деньги и тронула машину с места.

– Этот «мерседес» можно вычеркнуть, – сказала Ирина, – стоянка тут частная, все друг друга знают, опять же из окна машины видно. Незаметно машину взять и на место поставить нет никакой возможности.

– Куда теперь? – горестно воззвала Катерина с заднего сиденья.

Ей было скучно мотаться по городу, в машинах она ничего не понимала, к тому же Жанна только что здорово поколебала ее представления о жизни. Катерина хоть и была несомненно талантлива, но денег ее изделия приносили мало. Жанна уверяла, что Катька сама виновата – мол, мало работает, над каждым панно возится месяцами. Катя возражала, что ее панно – не бабушкины коврики, их на поток поставить нельзя. Нужно сначала обдумать идею, прикинуть на бумаге, как это будет выглядеть, подобрать материалы и цвета, чтобы сочетались, а еще ждать вдохновения. Жанна фыркала и говорила, что если бы она в своей работе ждала вдохновения, то все клиенты давно бы от нее разбежались.

Ирина в данном вопросе не знала, кого поддерживать. С одной стороны – искусство есть искусство, а служенье муз, как известно, не терпит суеты, а с другой стороны, Катька действительно ужасная копуша. Теперь еще у нее появился муж, и работа окончательно стала. Это как раз Ирина очень хорошо понимала – ей ли не знать, сколько вмени и сил отнимает семья…

Катерина жила не то чтобы бедно, но довольно скромно. И замужество никак этого не изменило, поскольку профессор Кряквин хоть и был известен в мировых ученых кругах, но деньги зарабатывать совершенно не умел. Сто долларов для Катерины являлись весьма существенной суммой, и в голове не укладывалось, как можно просто так отдать такие деньги за ничтожную информацию грубияну охраннику.

Катя скучала на заднем сиденье, а Ирина внимательно изучала карту города.

– В Юкки пока рано ехать, ближе к дому Елены Сергеевны Задунайской. Вряд ли мы ее дома застанем, все-таки время сейчас рабочее…

– Ты считаешь, что женщина, имеющая такую машину, работает сменами? – прищурилась Жанна.

– Угу, вот, к примеру, как ты…

Ирина помнила, конечно, что деньги на машину Жанна не заработала, а получила, так сказать, в качестве премии. Они втроем тогда снова влипли в передрягу, которая окончилась хорошо только потому, что Ирина сумела вовремя догадаться, в чем там подвох [1]1
  См. роман Н. Александровой «Убийство на троих».


[Закрыть]. Нужно и сейчас напрячься и помочь Жанке выпутаться из беды. Жанна очень расстроена, это ясно, однако Ирина заметила, что подругу гложет еще какая-то мысль.

– Если ты не веришь, что такой путь приведет нас к цели… – начала Ирина.

– Да я верю, – с досадой перебила ее Жанна, – но понимаешь, даже если мы узнаем, что чей-то «мерседес» попал в аварию, что дальше? Мы же не можем прямо обратиться к владельцам и велеть им отдать камею.

– Это верно…

– И я вот все думаю и думаю, – тихонько заговорила Жанна, – допустим, что ты права и неизвестная женщина загримировалась под меня, а также достала где-то такую же машину. Но вот откуда она взяла ключ от ячейки? «Мерседесов», точно таких, как мой, как мы теперь знаем, в городе пять штук, а ключ этот в единственном экземпляре, есть только у меня. Когда я сейф абонировала, меня специально предупреждали, чтобы берегла ключ. И я его хранила как зеницу ока.

– Где ты его хранила?

– На работе, в сейфе. Туда, кроме меня, никто не ходит, у каждого нотариуса свой личный сейф. И ключ этот я забрала оттуда вчера, потому что сегодня утром нужно было в банк идти.

– Расскажи подробнее про свой вчерашний день, – заинтересовалась Ирина.

– Я и сама об этом думаю. Вчера день выдался просто сумасшедший, у себя в кабинете я была только утром. Потом позвонили из одной фирмы, просили приехать для консультации. Фирма солидная, давно с ними работаю, я и поехала. Дальше, старуха одна, Неудобова Варвара Ильинична снова начала фордыбачить. Вот, я тебе скажу, характер! – Жанна оживилась, и глаза заблестели. – Вот уж попортила она крови родственничкам! А ты, Ирка, еще меня ругаешь, да я по сравнению с этой мадам Неудобовой просто цветочек невинный полевой!

– Это потому что ты еще молодая, – послышался Катин голос с заднего сиденья, – неизвестно, какая ты будешь в старости, скорей всего эту самую Варвару Неудобову за пояс заткнешь!

– Можешь не волноваться, я до старости не доживу! – буркнула Жанна. – Если не удастся камею найти, я и до конца месяца не доживу!

Ирина повернулась к Катерине и, грозно сверкая глазами, показала ей кулак.

– Прости, Жанночка, – тут же пристыженно забормотала Катя, – я понимаю, ты нервничаешь, но мне так скучно… а вы все время секретничаете. Договорились все делать вместе, а вы меня не посвящаете…

Это вышло так по-детски, что подруги рассмеялись. Катерина в своем репертуаре – совершенно не может понять всю серьезность ситуации!

– Приехали уже, – сказала Ирина, посмотрев в бумажку с адресом.

Дом, где проживала владелица очередного «мерседеса» Елена Сергеевна Задунайская, ничем не впечатлял – самое обычное девятиэтажное здание, правда, заметно было, что не так давно тут сделан ремонт. Во всех подъездах железные двери, новенькие кодовые замки сияют всеми кнопочками, возле дома – веселенькие газончики и аккуратно подстриженные кустики.

– Все-таки сомневаюсь я, чтобы возле дома можно было такую дорогую машину оставить, – задумчиво сказала Жанна, – тут где-то должна быть стоянка…

И в это время серебристая машина вынырнула из-за угла и подъехала к третьему подъезду. Из машины вышла потрясающе элегантная дама в туго стянутом поясом двубортном плаще с косо срезанными рукавами. Безумная цена плаща была, казалось, написана на нем огромными цифрами, впрочем, плащ вполне соответствовал автомобилю.

Жанна с Ириной переглянулись.

– Если бы не «девятка», – тоскливо молвила Жанна, – можно было бы к ней подойти, а так она еще милицию вызовет…

В это самое время Катерина высунула голову из окна и близоруко прищурилась.

– Да это же Ленка, – удивленно проговорила она, – Ленка Лемке… Ну, точно это она… Ленка! – заорала Катерина во весь голос и шариком выкатилась из машины. – Ленка, постой!

Жанна с Ириной и моргнуть не успели, как Катерина с непривычной быстротой устремилась за элегантной дамой, вопя во все горло.

– Да что она, рехнулась, что ли! – вскричала Жанна. – Неприятности же будут!

Ирина уже вышла из машины и решительно шагала вслед Кате. Элегантная владелица «мерседеса» обернулась на крики, постояла немного, удивленно всматриваясь в несущуюся к ней Катерину, потом вдруг ахнула и раскрыла объятия.

– Катька! – рассмеялась она. – Ну откуда же ты взялась?

Ирина притормозила, наблюдая, как дамы радостно целуются.

– А я смотрю – ты или не ты? – орала Катька. – Ну ты изменилась – узнать невозможно! Футы-нуты, как прикинулась!

– Но ты же ведь узнала! – улыбнулась Елена.

– Еще бы мне подружку свою школьную не узнать! Ну надо же – Ленка Лемке!

– Да нет, я теперь Задунайская, – улыбаясь ответила Елена.

– Слушай, а я и понятия не имела, что ты Сергеевна! – орала на всю улицу Катька. – А я ведь тоже замуж вышла, только фамилию не меняла. А то была бы Кряквина, представляешь?

Встретившиеся подружки захохотали так заразительно, что Ирина поняла: если она сейчас не вмешается, все затянется надолго. Она вежливо кашлянула и приблизилась.

– Ой, Ириша, познакомься, это подруга моя школьная…

– Катюша, мы же по делу. – Ирина приветливо улыбнулась Елене Сергеевне, и у той в глазах появилась настороженность.

– Да погоди ты! – отмахнулась Катька, закусившая удила. – Слушай, Ленка, а муж твой кто? Мой – профессор, изучает африканские дикие племена, сейчас как раз в экспедиции в Буркина-Фасо…

– Где? – Елена вытаращила глаза.

– В Буркина-Фасо, изучает там племена моси…

– Моси… – повторила Елена и рассмеялась: – Катька, только тебе могло прийти в голову выйти замуж за человека, который изучает племена моси в Западной Африке…

– А твой-то кто? – запальчиво спросила Катя, она не любила, когда не слишком корректно отзывались о ее профессоре.

– Мой – министр, – усмехнулась Елена, – живет в Москве, а я то там, то здесь, ты же знаешь – у меня лицей.

Далее в разговоре выяснилось, что у Елены Сергеевны есть любимое детище – частный лицей. И она никак не хочет бросить работу, то есть это для нее просто немыслимо. Муж подходит к этой ее страсти с пониманием, поэтому и приходится жить в ужасном темпе, все время мотаться то в Москву, то в Петербург. В Петербурге у нее время расписано буквально по минутам, иначе ничего не успеть.

– Не обижайся, что я тебя не приглашаю. – Елена погладила Катю по руке. – Заскочила домой буквально на минуту – меня в Комитете по образованию ждут, а потом встреча со спонсором, никак нельзя опоздать.

Ирина дернула Катю за руку и показала глазами – мол, что ты мышей не ловишь, спрашивай у Елены насчет машины, а то она уйдет…

– Понимаешь, Ленка, – затараторила Катерина, – мы вообще-то к тебе по делу. Там в «девятке» моя подруга Жанна сидит, у нее огромные неприятности.

Ирина мысленно охнула, сообразив, что Катька хочет выложить сейчас все про пропавшую из банка камею. Конечно, судя по всему, эта Елена Сергеевна женщина неплохая, но все же не следует разбалтывать чужие секреты, да еще такие опасные. Господи, ну когда уже Катька поумнеет?!

Ирина незаметно наступила Кате на ногу, та поморщилась, но, кажется, что-то поняла.

– Сегодня утром в машину Жанны, у нее «фольксваген-гольф», кто-то въехал на таком «мерседесе», как ваш, – быстро заговорила Ирина, не давая Катьке вставить ни слова, – она не заметила номер. Но машина очень пострадала, а та женщина уехала. Это нечестно, вот Жанна и хочет ее найти и потребовать возмещение ущерба.

– Ну, это точно была не я! – рассмеялась Елена. – Сегодня с восьми утра везде разъезжаю, но Бог миловал, ни в кого не влетела. А если бы случилась авария, ни за что бы с места не уехала, не в моих это принципах.

– Да мы верим. – Катерина замахала руками. – Конечно, это не ты!

– Если была авария, то тот «мерседес», наверное, тоже побит, – Елена Сергеевна подошла к вопросу по-деловому, – а мой красавец нигде даже не поцарапан.

– Это точно, – согласилась Ирина, незаметно оглядев правое крыло.

Она пошла к машине, пока подруги на прощание обнимались и обменивались телефонами.

– Вычеркивай и эту машину, она ни при чем! – бросила она Жанне.

– Ну что? – Катерина шумно устраивалась на заднем сиденье. – Выходит, и я на что-то пригодилась? Ай да Ленка, каким человеком стала!

– Это тебе не тряпочки нашивать, – подначила подругу Жанна.

Но Катька вся была под впечатлением встречи, она просто не обратила внимания на Жаннину шпильку.

– Едем в Юкки! – скомандовала Ирина. – Сейчас самое время…

В поселке Юкки социальное расслоение последних лет было особенно заметно. Чаще всего подругам попадались на глаза двух– и трехэтажные кирпичные дома в популярном у новых русских стиле «тюремный ампир» – высоченные заборы с колючей проволокой по верху, в точности как на зоне, только вместо вышек с пулеметами – камеры видеонаблюдения, выглядывающие из-за заборов верхние этажи уродливых краснокирпичных построек. Иногда встречались и более приличные здания, напоминающие швейцарские шале и виллы дореволюционной петербургской знати.

Однако немало осталось и старых, полуразвалившихся домишек с выбитыми кое-где стеклами и прохудившимися крышами – видимо, их владельцы жили в ожидании того часа, когда какие-нибудь «хозяева жизни» купят их развалюшки ради участка земли и выстроят на их месте какой-нибудь очередной архитектурный шедевр.

Пару раз попались и бараки – длинные унылые строения, возведенные в послевоенные годы. Судя по развешанному вокруг бараков разноцветному сохнущему белью и прочим вторичным признакам, в каждой из этих хибар до сих пор ютилось по нескольку семей.

– Юкки – город контрастов, – проговорила Ирина, оглядываясь по сторонам, – точнее, поселок контрастов.

Жанна притормозила возле небольшого магазинчика и спросила у розовощекой толстой тетки, как найти дом Кондаковых, назвав точный адрес.

– Мы не местные, – отозвалась та, – только год как приехали… сперва из Приднестровья в Рязанскую область, потом во Владимирскую, а потом уж сюда…

Жанна хотела уже отъехать, но тут из-под руки тетки вывернулся чумазый мальчишка лет шести. Он засунул палец в ноздрю и с явной деловой хваткой осведомился, что ему дадут за требуемую информацию.

– Пять рублей, – предложила Жанна.

– За пять рублей и кошка не мяукнет! – сурово отрезал начинающий бизнесмен.

– А сколько же ты хочешь?

– Пять баксов.

– Далеко пойдешь! – восхитилась Жанна. – Главное, уже только за валюту работаешь! Ладно, хватит с тебя пятидесяти рублей.

На том и сторговались. Мальчишка показал возвышающийся на горе каменный дом и объяснил, как к нему удобнее подъехать.

Дом Кондаковых окружал традиционный кирпичный забор с железными воротами. Над воротами укреплена телекамера, а сбоку в них проделана небольшая калиточка с кнопкой звонка на ней. Рядом с воротами из-за забора выглядывала черепичная крыша небольшого домика – видимо, жилище охранника. Впрочем, в каком-нибудь поселке попроще, вдали от большого города эта «сторожка» вполне сошла бы за роскошный коттедж.

Жанна остановила машину и заглушила мотор. Ирина вышла и позвонила.

– Ничего не нужно! – прозвучал откуда-то сверху недовольный голос, усиленный динамиками. – Ничего не покупаем!

– А мы ничего и не продаем! – ответила невидимому голосу Жанна, подойдя к подруге. – Нам нужна Алла Петровна.

– Хозяйки нет! – проговорил тот же голос, но уже немножко вежливее.

– Мы что – так и будем разговаривать с привидением? – сказала Жанна, отступив от калитки и подняв глаза к камере.

Динамик кашлянул и затих. Через минуту калитка открылась, и перед подругами появился крепкий коренастый мужчина лет тридцати с веснушчатым лицом и жесткими, коротко стриженными рыжими волосами. Одет он был в полувоенный камуфляжный комбинезон. Мужчина остановился перед калиткой, сложив руки на груди. Стало видно, что его руки тоже покрыты жесткими рыжими волосами.

– Я же сказал, хозяев нету! – недовольно проговорил охранник. – Отдыхать улетели, на Канары. Так что, если у вас к ним дело какое-то, звоните на мобильный. У них роуминг взят. Или ждите, когда вернутся. А вернутся они недели через две.

– А улетели-то они давно? – поинтересовалась Ирина.

– Неделю назад.

– Дело в том, – начала Жанна, – что я вчера попала в ДТП… в смысле в аварию. Столкнулась с двухместным серебристым «Мерседесом SLK». Виноват был однозначно водитель «мерседеса», он проезжал перекресток на красный свет. Но он с места происшествия сбежал. А моя машина здорово разбита. Вот я теперь и разыскиваю владельца того «мерседеса», чтобы договориться о возмещении ущерба… – Жанна перехватила пренебрежительный взгляд, которым охранник окинул ее «девятку», и пояснила: – Конечно, я не на этой машине была. Из-за «девятки» я бы не стала переживать. У меня «БМВ» третьей серии, до этой аварии совсем новенькая была, так что очень жалко…

– А мы-то тут при чем? – осклабился охранник. – Могу вам только посочувствовать, машину, конечно, жалко, но моя хозяйка к той аварии отношения не имеет…

– Мой друг, полковник ГАИ, дал мне адреса всех владельцев таких «мерседесов» в городе, – холодно перебила его Жанна, – их всего четыре, и трех мы уже объехали. Они ни при чем, у них машины без единой царапины, значит, в аварии не побывали. Осталась последняя машина, и принадлежит она Алле Петровне Кондаковой, вашей хозяйке…

Упоминание о друге – полковнике ГАИ, видимо, произвело на охранника некоторое впечатление, он перестал презрительно ухмыляться, но ничего обнадеживающего от него подруги не услышали.

– И на этот раз мимо, дамочки, – проговорил мужчина, – с этой машиной вы тоже, извиняюсь, никак не могли столкнуться. Алла Петровна перед отъездом поставила «мерседес» в гараж, так он там и стоит уже вторую неделю, никто на нем не выезжал. Так что либо вы столкнулись с иногородней машиной, либо ваш полковник что-то перепутал…

Жанна хотела что-то возразить, но охранник резко развернулся и исчез за калиткой. Железная дверь с громким неодобрительным лязгом захлопнулась, и подруги остались в прежнем неутешительном положении – перед наглухо закрытыми воротами.

– Мой дом – моя крепость! – грустно констатировала Ирина.

– В результате вернулись к тому, с чего начинали, – добавила Жанна, – этот «мерседес» тоже не был тем утром возле банка.

– Девочки, – жизнерадостно воскликнула Катерина, – но ведь отрицательный результат тоже результат! Шансы растут! Теперь мы уверены в том, что там был последний «мерседес» из нашего списка! Кто там у нас на очереди?

– Валерий Соломатин, – ответила Жанна. – Наверняка он купил машину для своей любовницы, так что нам придется долго ее искать… и что-то мне подсказывает, что ничего хорошего эти поиски нам не принесут.

– Жанка! Разве можно быть такой пессимисткой? – Катерина огляделась по сторонам. – Если ты будешь заранее настраиваться на неудачу, у тебя, конечно, ничего не получится. А ты должна верить, что все будет хорошо!

– Не тебе бы говорить, – проворчала Жанна, – не мне бы слушать! – Тем не менее она села за руль и потянулась к своим записям: – Ну-ка, где у нас живет господин Соломатин?

Валерий Соломатин проживал в небольшом аккуратном доме новой постройки, втиснутом между двумя мрачными кирпичными домами на Петроградской стороне.

– Квартиры в таких домах особенно ценятся, – с уважением отметила Жанна, – с одной стороны – центр, старый тихий район, с другой – здание новое, хорошая планировка и никаких проблем с ржавыми трубами и протекающей крышей, а самое главное – с соседями…

Жанна проехала мимо нужного дома в поисках парковки и почти перед самым подъездом увидела знакомый серебристый силуэт.

– Вот он, твой «мерседесик»! – воскликнула на заднем сиденье Катерина, которая тоже увидела восхитительную серебристую машину.

– Ну, не совсем мой, – ревниво одернула подругу Жанна, – мой лучше, у него оттенок теплее…

– Ну конечно – мой ребенок лучше всех! – не утерпела Катя.

– Что ты понимаешь в детях! – огрызнулась Жанна, выворачивая руль, чтобы пристроить «девятку» к тротуару. – Черт, этот «мерс» так стоит, что правого бока не видно! Придется близко подходить, а возле дома охранник!

– Не придется, – прервала ее Ирина, – кажется, хозяин появился, так что не спеши глушить мотор.

Действительно, из подъезда, над которым медленно поворачивалась видеокамера, вышел высокий и очень худощавый мужчина с какой-то странной, слегка расхлябанной походкой. Оглядевшись по сторонам, он уверенно направился к серебристому «мерседесу». Мужчина вынул из кармана брелок дистанционного управления, нажал на кнопку, и машина приветливо подмигнула хозяину.

– А вы думали, что он любовнице «мерседес» купил! – подала голос Катерина. – А он сам на нем ездит, хоть и женская машина…

– Странный какой-то тип, – проговорила Жанна, осторожно отъезжая от тротуара. – Черт, машин наставлено – ни припарковаться, ни отъехать…

Серебристый «мерседес» проехал не очень далеко – он остановился перед импозантным подъездом с мерцающей неоновой вывеской «Салон красоты "Персефона"». Мужчина выбрался из машины и скрылся за дверью салона.

– Действительно странный какой-то. – Катерина проводила Соломатина взглядом. – Ну, женская машина – это куда ни шло, в конце концов – дело вкуса, но вот салон красоты – это уже ни в какие ворота…

– Дикая ты, Катька! – обернулась к подруге Жанна. – Многие современные мужчины посещают косметологов, и ничего в этом нет странного! Желание человека лучше выглядеть совершенно естественно. Дэвид Бекхэм – тот даже ногти красит…

– А кто это такой? – удивленно спросила Катя.

– Ну, ты действительно совсем дикая! – поразилась Жанна. – Зачем твой муж в Африку ездит? Ему нужно собственную жену изучать! Надо же – Бекхэма не знать! Это же самый знаменитый футболист, капитан английской сборной!

– Ну не интересуюсь я футболом! – обиженно отозвалась Катерина. – Ты тоже много чего не знаешь! Знаешь, например, кто такой Муха?

– Нашла о чем спрашивать! – усмехнулась Жанна. – Что же я – мух не видела? Только не «такой», а «такая»!

– Вот и нет! Я говорю про Альфонса Муху, замечательный художник, между прочим!

– Девочки, хватит вам препираться! – прервала подруг Ирина. – Мы сюда зачем приехали? Вот же, стоит «мерседес», а вы время теряете!

– Действительно, что это мы? – опомнилась Жанна. – Ладно, пойду посмотрю на его правое крыло. Тут он вроде удачно стоит, и охраны нет…

– Только ты осторожно, – проговорила вслед подруге Катерина, – видишь, там собака привязана…

Жанна не удостоила ее ответом. В ее красноречивом молчании отчетливо прозвучало отношение к Катиному легкомыслию, робости, чревоугодию и всем прочим слабостям и недостаткам в строгом алфавитном порядке. Жанна направилась к серебристому автомобилю.

Неподалеку от соломатинского «мерседеса» действительно кто-то привязал к фонарному столбу собаку. Это был крупный бультерьер цвета кофе с молоком, который дремал с самым мирным видом, не проявляя никакого интереса к окружающей действительности. Вероятно, его хозяйка ушла в салон красоты, а собаку оставила перед входом, и сделала это уже не впервые, потому что бультерьер никак не показывал волнения или нетерпения.

Жанна спокойно приближалась к спортивной машине, не ожидая от судьбы никаких сюрпризов и подвохов, но когда до бультерьера осталось всего несколько шагов, тот неожиданно приподнялся и зарычал. При этом нижняя губа пса угрожающе опустилась, обнажив такие впечатляющие клыки, что Жанна невольно попятилась. Она удивленно посмотрела на собаку и как можно спокойнее проговорила:

– Хороший песик, хороший! Как тебя зовут? Джерри? Снап? Бадди?

Где-то она читала, что если собаку назвать ее настоящим именем, она перестанет злиться и охотно вступит в переговоры. А переговоры Жанна, как профессиональный юрист, умела проводить блестяще.

– Черри? Спай? Бакс? – перебирала Жанна варианты.

Бультерьер никак не реагировал на эти имена и вел себя все более угрожающе. Он мягко переступил на коротких кривых лапах и сделал несколько шагов навстречу. Жанна еще немного отступила и попыталась все же приступить к переговорам:

– Ну что ты так злишься? Я не собираюсь делать ничего плохого или противозаконного. Мне нужно только взглянуть на эту машину! Я только посмотрю и тут же уйду! Хорошо?

Бультерьер ничего не ответил, но устрашающая пасть закрылась, и рычание стихло. Жанна решила, что переговоры прошли успешно, и медленно двинулась вперед. Однако стоило ей сделать два маленьких шажка, как пес снова показал клыки и зарычал ровно и мощно, как мотор бронетранспортера. Видимо, он провел по тротуару мысленную черту, переходить которую никому не дозволялось. Все, что происходило за этой чертой, его не интересовало, но если кто-нибудь оказывался ближе, пес тут же проявлял недовольство.

– Хороший песик! – Жанна снова прибегла к лести как к самому надежному средству убеждения. – Умный песик, красивый песик! Как же тебя зовут? Рекс? Билли? Рамзес?

Пес никак не реагировал на перечисленные имена. В голосе Жанны зазвучало раздражение.

– Ну что тебе нужно, ты, дырокол на ножках! Это же даже не твой «мерседес», то есть не твоей хозяйки! Зачем ты его охраняешь? Что тебе, больше делать нечего? Смотри, какая симпатичная болонка идет мимо! Лучше бы ты с ней пофлиртовал, чем показывать мне свои клыки!

Но бультерьер не разделял ее мнения. Он даже не взглянул на проходящую мимо болонку и по-прежнему угрожающе рычал, давая Жанне понять, что она вторглась в запретную зону.

– Ну ладно, черт с тобой, не хочешь – не надо! – Жанна демонстративно отступила и пошла в сторону. Пес сразу успокоился, захлопнул пасть и затрусил на прежнее место. Однако Жанна не собиралась сдаваться, в особенности на глазах у своих закадычных подруг. Она должна была показать им, что не отступает ни перед какими препятствиями. Она сделала по тротуару большой круг и двинулась к серебристому «мерседесу» с другой стороны. Бультерьер, который только что невозмутимо зевал, поглядывая по сторонам с самым безобидным видом, заметил ее маневр и перебежал в сторону, насколько позволял поводок, снова заступив Жанне дорогу. Как только расстояние между ними сократилось, он снова грозно оскалился и зарычал.

– Хороший песик! – желчно проговорила Жанна. – Хороший песик, черт бы тебя побрал! Скотина безмозглая! Ну что тебе, больше всех надо? Чувство долга в тебе взыграло? Обязательно нужно настоять на своем?

Бультерьер рыкнул особенно громко, давая ей понять, что обязательно и что по части твердости характера он не уступит никакой самой деловой женщине.

Жанна тяжело вздохнула. Она поняла, что столкнулась, выражаясь юридическим языком, с обстоятельствами непреодолимой силы и дальнейшие попытки будут бесплодными. Она высказала бультерьеру все, что о нем думает, развернулась и двинулась к своей машине. Пес тут же успокоился и задремал с самым невинным видом.

– Не люблю собак! – проговорила Жанна, усаживаясь на водительское сиденье. – Кроме твоего Яши, – тут же добавила она, почувствовав, что Ирине не понравилась последняя фраза.

– А вот интересно, – проговорила Катя, – когда выйдет Соломатин, этот зубастый сторож подпустит его к собственной машине?

Жанна посмотрела на подругу с недоумением, но воздержалась от язвительного ответа.

Некоторое время прошло в тишине. Вдруг дверь салона красоты распахнулась, и на пороге появилась очень высокая худенькая девушка в чрезвычайно модном и дорогом костюме цвета мокрого асфальта. Нисколько не задумываясь, девушка направилась к серебристому «мерседесу». При этом бультерьер не проявил никаких признаков недовольства.

– Вот ведь гад, – процедила Жанна, – кого угодно подпускает, только мне устроил показательные выступления!

Девушка в сером щелкнула кнопкой дистанционного управления, и «мерседес» приветливо подмигнул приближающейся хозяйке.

– Все-таки Соломатин купил эту машину для любовницы! – констатировала Жанна. – Но и сам иногда ею пользуется…

– Нет, – возразила Катерина, прижавшаяся носом к стеклу.

– Что значит – нет? – удивленно спросила Жанна.

– Не для любовницы, – ответила Катя уверенно.

– А для кого же? – В голосе Жанны звучала насмешка. – Для сестры? Или это его двоюродная тетя?

– Не тетя, – беззлобно отозвалась Катерина.

– А кто же? Товарищ по работе?

– Это сам Соломатин.

– Что? – Жанна удивленно захлопала глазами. – Катька, что ты болтаешь?

– Это Соломатин! – повторила та. – Его фигура, его походка, его жесты… я тебе точно говорю – это Соломатин!

– А ты знаешь, Катя права, – задумчиво проговорила Ирина, – ведь нам с самого начала показалось, что с этим Соломатиным что-то не так… походка, движения – все какое-то не мужское… опять же, женская машина, и салон красоты… Катя – художник, у нее особое зрение, и она сразу поняла, что это он.

– Так он что – женщина? – Жанна удивленно смотрела на подруг.

– Да нет, наверное, он не женщина и не мужчина, а один из тех созданий среднего рода, которые появились в последнее время.

– Трансвестит, что ли?

– Ну да. А в салон он специально приезжает переодеваться и накладывать макияж, окончательно завершающий его превращение в женщину.

– Ну надо же, – поразилась Жанна, – с кем только не столкнешься! Но вы мне вот что скажите – почему на него бультерьер не зарычал?

– Не знаю, – Ирина пожала плечами, – наверное, пес запомнил, что он хозяин машины, и признал его законное право… кроме того, ты делаешь чересчур поспешные выводы…

Грациозной походкой манекенщицы «девушка в сером», то есть вовсе не девушка, а по Катиной гениальной догадке господин Валерий Соломатин приблизился к своей машине. В то же время он подошел на критическое расстояние к бультерьеру. Светло-кофейный пес, до сих пор не проявлявший никаких признаков волнения или недовольства, неожиданно вскочил, на кривых коротких лапах стремительно подбежал к «модели» и, ловко подпрыгнув, вцепился зубами в юбку.

Соломатин ахнул (или ахнула) и отскочил в сторону.

Юбка осталась в зубах бультерьера.

Оставшись без этой столь необходимой детали туалета, господин Соломатин повел себя как самая настоящая женщина. Он истошно завизжал и прикрыл руками то, что до сих пор прикрывала юбка. Выглядело это очень пикантно. Наглый бультерьер улегся в двух шагах от своей жертвы, отрезав ей путь к спасительной машине, и в упоении жевал юбку. На морде пса при этом сияла самая настоящая издевательская ухмылка.

– Какие красивые трусики! – мечтательно протянула Катерина, не сводя глаз с Соломатина.

– Двести пятьдесят долларов в магазине «Дикая орхидея», – невозмутимо сообщила Жанна.

– Это же надо, какие деньги! – воскликнула Катя в сладком ужасе. – Но все-таки очень красивые!

Соломатин по-прежнему визжал, хотя и начал понемногу выдыхаться. Ситуация казалась ему безвыходной. Бультерьер невозмутимо жевал юбку. Вокруг начали скапливаться заинтересованные прохожие.

И в этот момент Катерина неожиданно пришла на помощь несчастному трансвеститу. Она с удивившей подруг ловкостью выскочила из машины, подбежала к Соломатину, вытащила из сумки злополучный платок в огромных малиновых розах и набросила его на бедра страдальца. Платок был такой большой, что его удалось дважды обвернуть вокруг тонкой талии трансвестита. Катерина вытащила откуда-то из своей одежды английскую булавку и ловко заколола платок, тем самым завершив процесс одевания. Соломатин замолчал и уставился на свою спасительницу глазами, полными благодарности. Бультерьер выплюнул то, что осталось от юбки, и разочарованно отвернулся. Он рассчитывал получить от событий больше удовольствия. Прохожие тоже начали расходиться.