Текст книги "Леонид Быков. Аты-баты…"

«Старики» в цвете

Изменился строй, эпоха, вкусы публики, на смену старшему поколению пришло новое поколение Hi-Fi… А старые фильмы живут и в новом тысячелетии. Некоторые из них, нарушая законы жизни, с годами лишь молодеют благодаря современным технологиям – обретают новый звук, новое изображение, цвет, которого так не хватало черно-белым картинам изначально! Вот оно – чудо XXI века – спустя 36 лет знаменитая картина «В бой идут одни «старики» обрела вторую жизнь благодаря новейшим компьютерным технологиям.

Авторам колоризации хотелось восстановить историческую справедливость, поскольку по задумке режиссера фильм планировался именно цветным, но на студии Довженко Быкову выдали лишь черно-белую пленку. Причем, при ее дефиците режиссеру приходилось еще и ограничивать себя одним-двумя дублями. Кроме этого, урезанный бюджет не позволил режиссеру снять и так нужные военному фильму масштабные батальные сцены с техникой. Пришлось выходить из положения с помощью хроники времен Второй мировой войны. Кстати, следующая картина Леонида Быкова «Аты-баты, шли солдаты…» сделана уже в цвете, без хроники, поскольку ей был выделен надлежащий бюджет на танковые атаки и массовые батальные сцены.

Многие зрители признаются, что при просмотре фильма «В бой идут одни «старики» они словно не замечали, что он черно-белый. Специалисты объясняет это тем, что цвет сначала рождает свет, который и несет в себе цветовую составляющую. Монохромность – выхолощенный цвет, который наш глаз зафиксировать не в состоянии. Если у человека богатое воображение, он не замечает черно-белости, додумывая себе цвет. «Выключить» его легко, а вот «вернуть» – процесс трудоемкий и дорогой.

Чтобы произвести «раскрашивание» «Стариков», компания Игоря Лопатенка выиграла конкурс Министерства культуры Украины на восстановление и колоризацию картины. Сначала в Госфильмофонде России в подмосковном поселке Белые Столбы сделали контратипную негативную копию картины, заново переписали звуковую дорожку. Далее в Голливуде произвели сканирование. Таким образом, лента подверглась полному восстановлению и была переведена в суперсовременный формат без добавления новых звуковых эффектов.

К колоризации фильма подошли максимально деликатно. Сначала «Стариков» перевели в цифровой формат, а уж потом при помощи компьютерных программ очень деликатно и тактично «раскрасили». Готовясь к работе, мастера по восстановлению подняли материалы, хранящиеся в Музее Студии им. Довженко, опросили людей, работавших с Быковым, получили консультации по военно-исторической тематике, военному костюму, самолетам. Все цвета в фильме родные. Для пущей достоверности проверялись цвета волос и глаз исполнителей. Голоса актеров тоже остались неизменными – авторы проекта использовали только тот материал, с которым работал Быков. Цифровое восстановление картины в исходнике серьезно повысило качество изображения и звука, который был тоже отреставрирован.

Вышел фильм и на широкий экран в ограниченном прокате по России и Украине. Зрители не только увидели его в современном формате, но и услышали, поскольку вся звуковая составляющая картины вместе со знаменитой «Смуглянкой» были переведены в формат dolby surround.

При этом главный акцент авторов колоризованной версии делался на достоверность цветопередачи – на создание цвета, соответствующего возрастным характеристикам пленки. В Индии трудоемкую процедуру полуавтоматического «раскрашивания» осуществляли 150 человек. После чего лента снова улетела в Америку, где были сделаны окончательные правки. Надо сказать, что в самом Голливуде колоризировано почти все черно-белое кино. В России все только начинается…

В «Стариках» самым сложным оказалось разобраться в многообразии зеленого цвета. В некоторых кадрах до 27 его оттенков – здесь и зелень деревьев, и трава, и военная форма… В этом трудоемком процессе была важна каждая деталь. Когда выяснилось, что неверно определены цвета погон летчиков и то, что просветы на погонах полевой формы должны быть не голубые, а красные, пришлось переделать 60% уже выполненной работы.

Военная хроника 40-х годов, использованная в фильме тоже подверглась реставрации, была очищена от царапин и стала цветной. В работах по колоризации картины приходилось учитывать множество деталей. Так, художники в процессе работы над фильмом узнали, что ордена Славы 1941 и 1943 годов, оказывается, имели разные оттенки. Кроме всего прочего, потребовалось сделать 144 ручных эскиза пуговиц, погон, орденов и медалей.

Не стоит забывать, что в фильме 1943 год отображен через призму 1973-го. Быков, снимая его в черно-белом варианте, порой не слишком строго придерживался стиля военных лет, частенько используя полевую, а не военную форму. Когда компьютерная программа определила, что в черно-белом фильме окантовка звездочек на самолетах, которые рисовали техники за сбитые летчиками самолеты, оказалась желтой, хотя по логике вещей должна была быть красного цвета, решено было оставить реальный цвет, изначально утвержденный режиссером. Из-за чего авторам, бережно работавшим с исходным материалом, пришлось выслушать немало нареканий в несоблюдении исторической точности.

Полгода работы, полумиллионный бюджет колоризации и знаменитая картина, снятая на черно-белую пленку, «заиграла» красками. Режиссер и генеральный продюсер проекта Игорь Лопатенок считает, что цветная версия «Стариков» получилась более мягкой, но не менее драматичной, а цвет открыл фильм для нового поколения, которое не привыкло смотреть черно-белое кино.

И все же, цветная версия легендарной картины Леонида Быкова, как и знаменитый телефильм «Семнадцать мгновений весны» в цвете, вызвал множество споров. В интернете было развернуто горячее обсуждение. Не всем зрителям понравилось такое нововведение. Особенно старшему поколению, которому трудно принять такое прочтение классики. Несмотря на филигранную работу мастеров, произведших полное пересканирование и ремастеринг звука, многие зрители остались верны черно-белому оригиналу.

Несмотря на это, окрыленные первым успехом, авторы проекта в ближайшие два года ожидают бум колоризации российских фильмов. В данный момент, кроме перечисленных лент, цвет приобрели: «Золушка», «Волга-Волга», «Веселые ребята», «Подкидыш», «Офицеры»… Работы в этом направлении продолжаются. Говорят, в скором времени мы увидим в цвете и 3d формате – «Чапаева», «Валерия Чкалова»… Ведутся переговоры с Эльдаром Рязановым и Георгием Данелия по колоризации «Берегись автомобиля» и «Я шагаю по Москве».

Цитаты из фильма

– Арфы нет – возьмите бубен! (Титаренко)

– …Ну, а ты что скажешь о драке, Ромео?

– Бой видел, все видел: кресты, кресты, кресты, кресты, кресты…

– Ну а сам-то стрелял?

– А как же! Все до последнего патрона. Да вот только все мимо… (Вторая эскадрилья)

– Все, кто отличает ноту «до» от ноты «фа» – за мной! ( Титаренко)

– Я мог бы, конечно, и больше, но вы, товарищ командир, своим нижним бельем распугали всех немцев. (Кузнечик)

– «Макарыч, принимай аппарат! Во! Махнул не глядя!

– Во, можешь за хвост подержаться! Дракон уже не кусается… (Титаренко)

– А я для нашей «девятки» штуцера-а выбил…

– А «девятка» тю-тю…» (Титаренко – Макарыч)

– И парашют… тю-тю… (Макарыч)

– …И в тот же миг влюбленное созданье, включив форсаж, умчалось на свиданье. (Кузнечик)

– …Как сказал Шекспир в восемнадцатом… нет, в девятнадцатом сонете: «Гуляй, Вася!» (Зоя)

– …Тебя я понял, умолкаю! Не то по шее получу, и подвиг свой не совершу! (Кузнечик)

– Ну, могем! – Не могЁм, а мОгем! (Капитан пехоты – Титаренко)

– «Макарыч, в ставке Гитлера ходят упорные слухи, что некоторых «советских соколов» некоторые несознательные механики перед боевым вылетом крестят…

– В ставке Гитлера все малахольные». (Титаренко – Макарыч)

– «Я сбил. Я сбил, товарищ командир!

– Ай-ай-ай… что ты натворил! Придется родителей к директору вызывать…

– Честное слово, сбил!

– С испугу, наверное». (Вторая эскадрилья)

– Пилотом можешь ты не быть, летать научим все равно, но музыкантом быть обязан. (Титаренко)

– А я, между прочим, не в филармонию пришел наниматься, а драться. (Кузнечик)

– В жизни бывают минуты, когда человеку никто, никто не может помочь!.. Рождается сам и умирает сам… (Титаренко)

– Ромео из Ташкента загрустил. Джульетта в «кукурузнике» умчалась. (Кузнечик)

– Летать не умеют. Стрелять тоже… пока не умеют… Но, орлы! (Титаренко)

– Детский сад, а не пополнение. (Савчук)

– Это не вокал, это эскиз к вокалу. (Титаренко)

– Во!.. Только дорогу старшим надо уступать…

– В трамвае – пожалуйста, но не в бою!

– Споемся…» (Макарыч – Ромео)

– …Спокойно. Не надо оваций. (Кузнечик)

– «Между прочим… Где мои сто грамм за сбитый?

– Какой сто грамм, дорогой, тебе бочка чачи!…

– Я – непьющий, но – дело принципа!» (Кузнечик – Вано)

– Ну как у тебя там? Как у тебя там, Маэстро?

– Нормально… Падаю…» (Комдив – Титаренко)

– Не махни на танк, «не глядя»… (Комдив)

– Самое тяжелое в нашей работе – ждать… (Макарыч)

– Нет, это ты хорошо придумал, гм… Самое главное – вовремя… (Титаренко)

– Человечество должно же когда-нибудь понять, что ненависть разрушает. Созидает только любовь! (Кузнечик)

– Ребята, будем жить! (Скворцов)

 
БУДЕМ ЖИТЬ!
До последнего взлета
Ты держался в бою,
До последнего вздоха
Пел «Смуглянку» свою,
 
 
Но однажды в кабине,
Приняв бой за двоих,
В полумертвой машине
Дотянул до своих.
 
 
Ты был первым и лучшим
Среди нас, «стариков»,
Вот и нам выпал случай
Без тебя принять бой.
 
 
Дай нам Бог продержаться,
До тебя дорасти.
Дай нам Бог не сломаться
На нелегком пути.
 
 
Вот закончилась пленка
И притих кинозал,
По щеке у мальчонки
Покатилась слеза…
 
 
Это значит – недаром
Наш «Маэстро» сгорел,
Сохранил нам «Смуглянку»,
А себя – не сумел.
 
 
На войне все смешалось:
Песни, смерть и любовь.
Тем, кто выжил, осталось
Вспоминать вновь и вновь,
1
Как под звуки оркестра
Мы умели дружить,
Как веселый «Маэстро»
Говорил: «Будем жить!»
 
 
Будем жить мы, ребята,
Что б нам кто ни вещал,
Мы – поющие братья, —
Так он нам завещал!
 

2-я поющая эскадрилья

«Аты-баты, шли солдаты…»

 
На Земле безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую…
И однажды – прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая, казалось, война…
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую – по размерам – шинель.
…А когда он упал – некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня в полный рост!
 

Роберт Рождественский, «Баллада о маленьком человеке»

Говорят, Леонид Федорович очень любил это стихотворение Роберта Рождественского, и встречи со зрителями часто завершал именно им. Он и себя считал таким же маленьким человеком, солдатом.

Обращаясь в своем творчестве к лучшему в человеке, Леонид Быков говорил с экрана о самом сокровенном. О том, что нужно стараться беречь в себе, как самое дорогое – ощущение внутренней свободы и доброе отношение к людям, не черстветь душой. Не терять человеческого достоинства и порядочности ни при каких обстоятельствах. Делал он это с присущей ему мягкой улыбкой, с изящным и легким юмором.

Несмотря ни на что, Быкову удалось сохранить в себе особое мальчишеское озорство. Он продолжал верить, что можно победить и болезнь, и кривотолки, и косное руководство… Если было нужно, отчаянно бросался в бой. Даже осознавая, что такие, как он, как его экранные герои, гибнут в первую очередь: на фронте, в творчестве, в труде. И доказал это своей жизнью.

Леонид Федорович никогда в работе не обращался к высоким словам. Он собственным примером вел за собой молодых актеров, снимавшихся у него. Его удивительная способность органически существовать в образе, беспощадная самоотдача, теркинское лукавство и самозабвенная преданность делу вызывали в них восхищение и желание следовать за наставником. Сам Быков был весьма скромного мнения о своих творческих способностях. И словно оправдываясь, признавался, что «недостаток профессионализма» ему приходится «компенсировать сердцем». И говорило в нем не кокетство, а высочайшая требовательность к себе художника.

Сценарий нашел его сам

Тема Великой Отечественной войны свята для каждого из нас. И сколько бы ни минуло лет, она генетическими отголосками останется в будущих поколениях. Для Быкова обращение к этой теме было еще и данью юности, когда он мечтал о профессии военного летчика, данью памяти его юным друзьям, отдавшим жизнь за Родину, за мирное будущее. Герои, которых он играл, как и персонажи его фильмов «В бой идут одни «старики» и «Аты-баты, шли солдаты…» были для него столь же реальны, как и те двадцать миллионов, не вернувшиеся с войны. Создав на экране собирательный образ русского солдата, защитника Отечества, Леонид Быков остался верен себе, берясь снимать героическую драму «Аты-баты, шли солдаты…». Несмотря на трагический исход, она пронизана светлым оптимизмом, так свойственным всему его творчеству, а значит, Борис Васильев и Кирилл Раппопорт не ошиблись, предлагая сотрудничество Леониду Быкову. Драматургам пришлась по душе талантливая режиссура кинофильма «В бой идут одни «старики», своеобразный быковский кинематографический почерк и его чисто человеческие качества. Зная, какое место занимает военная тема в творчестве Быкова и о его чрезвычайной требовательности в выборе литературного материала для очередной постановки, Борис Васильев и Кирилл Раппопорт обратились к Леониду Быкову в надежде, что режиссеру понравится их новый сценарий. Они были в курсе, что он находится в поиске темы для своего нового фильма, прочитал за последние пару лет два десятка сценариев, но так и не нашел материала, который бы тронул его. Драматурги стали сами искать с Быковым встречи, предложив свою работу Киевской киностудии имени А.П. Довженко в расчете именно на него. Тем более, что изначально самая колоритная роль в сценарии ефрейтора Святкина и писалась под Быкова. Возможно, поэтому Святкин оказался столь похож на Максима Перепелицу, только более зрелого, опытного и обожженного войной. Святкин – двадцать вторая и последняя роль Леонида Быкова в кино.

Действительно, совместное творение драматургов Бориса Васильева и Кирилла Раппопорта «Аты-баты, шли солдаты…» понравилось Быкову. Особенно авторский замысел столкнуть в фильме две стихии – драматическую и комедийную. Это Быков хорошо умел и уже демонстрировал в фильме «В бой идут одни «старики». Вскоре Леонид Федорович представил авторам режиссерские правки. Вот как вспоминал об этом Кирилл Раппопорт: «Мы не так уж часто встречались с ним во время работы над режиссерским сценарием, но, когда прочитали разработку Быкова, то, возможно, впервые за долгую кинематографическую жизнь с удовольствием поставили свои подписи на последней странице. Все сделанные режиссером сокращения, все дополнения и изменения, внесенные им в литературный сценарий, а главное – изобразительное решение эпизодов и трактовка произведения в целом – все говорило о высочайшем профессиональном уровне, а также, что немаловажно, об уважении, которое питал Леонид Быков к творческому труду других людей. Леонид Быков со снайперской точностью выбрал актеров для исполнения как главных, так и второстепенных ролей. Ансамбль был безукоризненным: В. Конкин, Е. Уралова, Л. Бакштаев, Е. Шанина, Н. Наум, М. Езепов. И только исполнителя центральной роли Святкина Быков нашел не сразу. Посмотрев актерские пробы, я нисколько не сомневался, что Святкина должен играть не кто иной, как сам Леонид Быков. Все были за это. Против был только один человек – режиссер фильма».

Быков считал, что по возрасту уже обогнал своего героя, во всяком случае, такого, каким он задуман в сценарии. Авторам пришлось приложить немало усилий, чтобы его переубедить, они сознавали, что зрители вряд ли простят Быкову-режиссеру отсутствие в фильме их любимца Быкова-актера. И были правы. Его участие в проекте, как всегда, в немалой степени обеспечило его успех. Фильм «Аты-баты, шли солдаты…» еще раз подтвердил характер быковского дарования – яркого, самобытного. Эмоциональная щедрость Быкова-режиссера вновь подкрепилась точностью психологического рисунка Быкова-актера. Его Святкин – глубокий, емкий образ. Он выделяется среди других персонажей фильма сложностью, многогранностью, необычностью своего характера. В нем легко проглядываются и теркинские черты, хотя ефрейтор злее и ожесточеннее на войну. Бывалый боец оказывает своего рода «покровительство» необстрелянному юному лейтенанту, постепенно делая из него настоящего фронтового командира.

Становление характера

«Становление характера, быстрое мужание воина» – таков был, по заявлению самого режиссера, предмет его интереса в фильме «Аты-баты, шли солдаты…». Показать формирование характера человека на войне – задача для искусства, как известно, наитруднейшая. В «Стариках» пунктирно обозначился лишь первый след авторских намерений. В «Аты-баты…» режиссер достиг более значительного результата. И хотя к написанию сценария в этот раз Леонид Быков был не причастен, новый сюжет как бы продолжал предыдущий. Мотивы первой картины разрабатываются во второй на более глубоких пластах материала, сюжетная конструкция первой откликнулась во второй. Действие здесь тоже происходит в 1944 году, герои картины опять-таки истребители, только не летчики, а истребители танков – взвод, куда направляется, окончив училище, в звании младшего лейтенанта, «желторотик» Суслин. Однако, в отличие от первой истории, в которой «желторотики» почтительно учились у «стариков», здесь дело обстоит иначе. Суслин назначен командиром взвода, и с первого дня берется рьяно обучать и воспитывать тех, кто старше его не только по возрасту, но и по боевому опыту, по опыту душевному и житейскому.

Три момента сильно повлияли на Суслина, сделав его другим человеком, иначе говоря, определили то, что так интересовало режиссера – «становление характера, быстрое мужание воина»: труднейшая «притирка» к солдатам, короткая встреча с любимой девушкой и, наконец, первый и последний в его жизни бой, в котором он успел многое для себя понять. Поначалу младший лейтенант Суслин совершает одну оплошность за другой, не в силах скрыть мальчишеского наслаждения от самой возможности командовать подчиненными ему людьми. Впрочем, сверкая новеньким обмундированием перед далеко не молодцеватым строем своих бойцов, он испытывает немалое огорчение – среди «стариков» встречаются действительно немолодые люди, и вид у них совсем не бравый. Суслин отклоняет попытку ефрейтора Святкина познакомить его с каждым из бойцов поближе. Святкина – остряка, всеобщего любимца и признанного авторитета, за язвительные замечания он наказывает тремя нарядами вне очереди. Вскоре Суслин допускает новую оплошность: пытается отнять два кочана, которые его солдаты во время разгрузки капусты потихоньку подарили девочке-сироте.

Очень показателен эпизод первого учебного боя, когда младший лейтенант, переполненный рвением, выкрикивает звонким, школьным голосом нелепые команды, которые по ходу дела пытается незаметно исправить пожилой старший сержант Горбузенко. Стоя в теплом полушубке около лежащего на снегу и замерзающего бойца Мятникова, почитаемого товарищами за образованность и интеллигентность, он наставительно говорит: «Вас убило». Мятников удовлетворенно делает вывод, что в таком случае ему можно встать, но Суслин неумолим: «Так убило же вас». И тогда Мятников, вынужденный подчиниться несуразному, восклицает: «Кошмар!» И тут, будто в наказание Суслину, появляется ефрейтор Святкин и просит у младшего лейтенанта огня, чтобы раскурить уже заготовленную самокрутку.

Святкин из бывших беспризорников, его трудный характер хорошо известен командирам, но отчаянный храбрец в последнем бою подбил три танка, награжден орденом, и с ним считаются. Леонид Быков играет Святкина истово, наполненно, открывая в герое всю его биографию. Плотная фигура, голова слегка выдвинутая вперед, будто готовая боднуть, близко посаженные, внимательные глаза, бережно, не без форса зачесанные кудряшки, скуластое, чуть тронутое морщинами лицо – весь его облик выражает привычку к самозащите, ум и иронию. При всем том, Святкин не лишен позерства. Леонид Быков дает понять, что и это – от стремления утверждать себя в течение многих лет трудной жизни.

При виде Святкина плакатно-розовое лицо Суслина делается пунцовым. Тыча рукою в сторону, где Святкин в учебном бою должен был с другими бойцами «отражать» атаку «противника», Суслин кричит тонко и пронзительно: «Там танки! Там товарищи ваши гибнут!» На что Святкин, не моргнув глазом и сладко затянувшись махорочным дымом, неспешно цедит: «Так те танки я отбил». «Как отбил?» – не успевает найтись Суслин. И тогда Святкин, передразнивая заученно-патетический тон Суслина и глядя ему прямо в лицо, режет: «От-важ-но!»