Текст книги "РАСколдованная мама. Как складывается жизнь ребенка после того, как диагноз РАС снят"

Глава 8
Появление Андрея. Дружба с Железным Человеком

Я понимала, что без друга или приятеля Сереже не обойтись. В классе были ребята, которых он знал по первому детскому саду и даче. Быстро стало понятно, что никто из них на роль друга не годится. Наблюдая за детьми, я с тревогой замечала, что большинство из них относится к Сереже пренебрежительно, с нарастающим высокомерием и издевкой.

Если они ловили мой взгляд, то быстро опускали глаза и отворачивались. На первых порах в их поведении не было жестокости. Они как будто «тестировали» реакции друг друга. Проверяли, кто даст слабину. За кого другие заступятся, а кого оставят в одиночестве. Один, проходя мимо, вроде бы ненароком пихнул Сережу плечом. Другой нечаянно сбросил портфель со стола.

Отпора со стороны сына не последовало.

Жаловаться он стал не сразу. Я тоже вовремя не насторожилась. Слишком много было тревог по поводу учебы и налаживания нашей новой жизни.

На продленке Сережа домашнюю работу не делал. Я и не надеялась, что он сможет там выполнять задания, ведь поначалу он нуждался в постоянной помощи со стороны взрослого. Так что к заданным урокам мы приступали вечером, когда приходили домой.

Я сумела наладить домашний быт так, чтобы времени на приготовление пищи для семьи требовалось немного. Все блюда старалась готовить в духовке, потом в мультиварке.

Чтобы не нужно было помешивать суп, убирать пену или беспокоиться о пригоревшей каше. Справляться с домашними хлопотами как-то удавалось.

Выполнение уроков начиналось с разбора задания, осмысливания поставленной задачи, разделения ее на этапы.

Каждый этап выполнялся отдельно.

Самостоятельности у Сережи не было. Совсем. Степень взаимодействия напоминала работу с тьютором. С той только разницей, что ручку в руке он держал сам. Писал задание в тетради тоже сам, без чьей-либо помощи.

Но приходилось подсказывать каждый шаг.

Трудности переносились тяжело. Стоило возникнуть малейшему препятствию или непониманию, как начиналась истерика.

Зная «особенности» сына, я первым делом пыталась его успокоить. Это было самое трудное и важное условие решения проблемы. Необходимо было убедить его, что «все получится, надо успокоиться, ты же знаешь».

Я не пыталась что-то объяснять, пока он не переставал кричать и плакать. Только после этого мы заново начинали раскладывать задание на составные части. Сначала казалось, что все безнадежно. Что он никогда не поймет принцип решения задач или правила орфографии.

Но… все получалось.

Это было неожиданностью. Даже каким-то чудом.

Со временем рецепт «остановиться и успокоиться» вошел в привычку, сын поверил в то, что получится ВСЕГДА, что проблемы преодолимы.

Справляясь с трудностями в обучении, я начала с тревогой замечать, что в классе сын находится в недоброжелательной среде. Во многом этому способствовало неформальное лидерство двух одноклассников Сергея.

От родителей начали поступать жалобы, что Саша Компотников и Матвей Злобин обижают того или иного ребенка. Оба мальчика росли в семьях, в которых, вероятно, процветало домашнее насилие.

У Компотникова в семье главным способом воспитания был отцовский ремень (мама при встречах на родительском собрании не отрицала этого, даже гордилась).

Мать Матвея Злобина воспитывала сына одна. В каких условиях рос ребенок, неизвестно. Но, судя по надменному и холодному взгляду, ему явно не хватало участия и теплоты.

Одновременно с этим в обществе стали происходить процессы, которые я не сразу смогла понять и осмыслить.

Столкновение с жестокостью детей в отношении сына выступило лакмусовой бумажкой, химическим реагентом, запустившим в моем сознании это прозрение. Я поняла, что сформировался новый социальный пласт, которого почти не существовало в советском и постсоветском пространстве.

В СССР общество делилось на несколько социальных слоев. С одной стороны – рабочие и колхозники. С другой – служащие и интеллигенция (врачи, учителя, инженеры, научные работники). В состав служащих входила номенклатура (люди, являющиеся партийными лидерами, которые имели привилегированное положение и доступ к разного рода благам).

Все эти слои объединяла некая «идейная канва», так называемая ценностная линия, которая заключала в себе незыблемые правила: «все должны работать», «уважай старших», «нельзя обижать младших» и т. д.

После перестройки старые представления стали уходить на задний план, на их место пришли новые идеи и смыслы. Сформировалось общество потребления. На поверхность вышли другие лозунги: «деньги не пахнут», «пусть весь мир подождет», «подумай о себе». Появился социальный класс «мелких лавочников» – владельцы частного бизнеса, менеджеры, работники торговли, ведущие серую бухгалтерию, не платящие налоги и придерживающиеся философии «своя рубашка ближе к телу». Создались социальные условия для того, чтобы эта часть людей стала «выпуклой», определяющей общую нравственную атмосферу. На мой взгляд, именно такие семьи и их дети стали основой той беды, в которую попал мой сын. Повышенная приспособляемость этой группы людей к меняющимся условиям жизни и моральным ценностям, нежелание иметь собственную точку зрения стали причиной того кошмара, в котором мы оказались.

Меня очень удивило, что дети, хорошо знавшие Сережу, нашу семью, бывавшие у нас в гостях, сидевшие с нами за одним столом, легко превратились в участников травли и стали проявлять агрессию.

Причина, как мне кажется, в том, что они примкнули к лидерам класса, которые утверждали свое превосходство с позиций силы. Сразу стало понятно, что эти ребята боятся очутиться на месте того, кого обижают, и поэтому принимают сторону агрессора.

Я стала высматривать, кто мог бы вступиться за Сережу, стать ему другом. Проблема была в том, что сын не проявлял никакой инициативы, не пытался ни с кем сблизиться.

В то время он еще не умел сам завязывать знакомства, не умел показать заинтересованность.

Вскоре я обратила внимание на мальчика, который не присоединялся к обидчикам. Он держался особняком, часто играл с девочками. Казалось, ему нет дела до «волчьей стаи», которая сформировалась в классе.

Мальчика звали Андрей.

Мама Андрея, скромная молодая женщина, приходившая в школу с младшей сестренкой на руках, была добра и приветлива. Ее судьба складывалась нелегко. Отец Андрея оставил семью после того, как она забеременела. Уже позже она познакомилась с человеком, который стал ее вторым мужем, – Иваном. Он принял Андрея как родного, заботился о семье изо всех сил.

Оставалось придумать, как сблизить мальчишек.

Помог случай. Как-то, придя из школы, Сережа сказал, что Андрей заболел. Я предложила позвонить ему, чтобы сообщить домашнее задание. Сыну такая мысль в голову, конечно, не пришла. Он не понимал, зачем это нужно.

Я объяснила, что человек, который пропустил занятия, может не знать и не понимать, как делать домашнее задание, ведь темы разбирают на уроке.

Рассказала эпизод из собственного детства, как мы с одноклассниками ходили домой к заболевшим ребятам и носили им домашнее задание.

Сережа нехотя согласился. Я узнала телефон Андрея и позвонила. Трубку дала сыну. Как ни странно, затея удалась. Одноклассник обрадовался звонку Сережи, и тот продиктовал ему домашнее задание. Я предложила пригласить Андрея в гости.

Вскоре визит состоялся. Жили мы в одном районе, дома находились недалеко друг от друга. По выходным дети стали гулять вместе и быстро подружились.

У Андрея были настоящая страсть и кумир. Он был отчаянным поклонником блокбастера про Железного Человека с Робертом Дауни-младшим в главной роли. Андрей боготворил его, без конца клеил из бумаги костюмы для Железного Человека и раскрашивал их. Знал наизусть все серии, следил за выходом новых.

Сережа с пониманием относился к этому увлечению и с удовольствием играл в игры про Железного Человека.

Так или иначе, мальчики быстро сблизились. Их дружба стала настоящим «щитом» для Сережи на многие годы.

Сомневаюсь, что без Андрея ему удалось бы пройти все испытания и не потерять веру в людей.

Глава 9
Кунг-фу Панда. Восточная философия

Кунг-фу – это философия. Это часть даосизма и дзен-буддизма, которая учит бороться с трудностями, пригибаться, чтобы, распрямившись, стать сильнее, чем прежде; быть терпимым ко всему; принимать то, что происходит в жизни, и извлекать опыт из ошибок. Все это многогранные аспекты искусства кунг-фу. Оно подсказывает, как жить и как защищать себя.

Брюс Ли

В начале 2010-х годов (во время которых происходят описываемые в книге события) бурно развивались российско-китайские культурные и торговые отношения.

В некоторых школах началось преподавание китайского языка, открывались кружки и секции по восточным единоборствам. На физическом факультете (на котором учился старший сын) появились китайские студенты.

Были популярны боевики с участием Джеки Чана и Брюса Ли. Вышел мультфильм «Кунг-фу Панда», ставший первым в диснеевском сериале про толстого, неуклюжего и отважного медвежонка.

«Термин кунг-фу используется за пределами Китая для обозначения китайских боевых искусств ушу. В буквальном переводе кунг-фу означает навык, отточенное годами мастерство в любом роде занятий (ремесла, искусство, спорт и т. д.)… В основу системы кунг-фу положены как физические тренировки, направленные на совершенствование техники ведения боя, так и психологические упражнения, цель которых – закалить характер и обрести уверенность в себе… Считается, что “внешнее” кунг-фу тренирует мышцы, кости и суставы, а “внутреннее” укрепляет дух, энергию ци и разум»[10]10
  https://ruchina.org/kung-fu.html


[Закрыть].

Постепенно во время ожидания в коридоре спортивного комплекса, где тренировалась группа наших «малышей», из родителей сформировался клуб любителей кунг-фу. Одна из мам работала журналисткой, в их семье подрастало трое детей, и младшая дочь посещала нашу группу.

Мама была очень вовлечена в процесс воспитания и стала негласной старостой и заводилой в нашей маленькой команде. Она инициировала совместные праздники и мероприятия.

Благодаря ей наши дети получили в качестве подарка на Новый год диски с новым мультфильмом «Кунг-фу Панда» до его появления в массовой продаже.

Тренер Наталья Евгеньевна относилась к своей работе неформально. Она всегда выходила к родителям и комментировала поведение ребятишек, их достижения и маленькие победы, отношения между ними.

Одним из неотъемлемых требований при занятии ушу является уважение к старшим и прилежание в учебе. Возвращаясь с тренировки, я обсуждала с Сережей правила, о которых говорила Наталья Евгеньевна. Несмотря на кажущееся равнодушие, по тому старанию, с каким Сережа выполнял упражнения, я поняла, что смысл разговоров является для него значимым.

Ценно было и то, что он стал ощущать себя частью чего-то целого – команды, объединенной общими целями. Это было крайне важно, так как дарило ему чувство значимости и защищенности.

Два раза в год (во время осенних и весенних каникул) в спортивной школе проходили соревнования. Опасаясь ситуации неуспеха, я часто повторяла Сереже, что победа для него не главное. Главное – достижение лучшего результата, улучшение собственных показателей.

Младших спортсменов на соревнованиях не оценивали.

Все участники, независимо от результатов, получали грамоты и поощрительные призы, что давало им ощущение успеха и не вызывало разочарования.

День соревнований проходил празднично и торжественно. Спортсмены были одеты в красивые костюмы из атласной ткани, не стесняющие движений. Церемония начиналась с поднятия флага школы и под звуки гимна школы кунг-фу. В конце соревнований опытные спортсмены исполняли показательную программу.

Мне запомнилось выступление двенадцатилетней девочки. На какое-то мгновение мне показалось, что она преодолела гравитацию, оторвалась от земли и взлетела.

Совершая фантастические пируэты, она вновь и вновь взмывала в воздух.

Зрелище завораживало и казалось мистическим. Сережа испытывал не меньшее восхищение. Я видела, что происходящее произвело на него впечатление.

Еще один момент врезался в память.

Не все ученики школы были «ловкими, смелыми и умелыми». Дети имели разную комплекцию, разный рост.

Одна старшая девочка носила очки с толстыми линзами.

Когда спортсменов выстроили для прощальной церемонии закрытия соревнований, старшим было поручено взять за руку младших и проводить из зала.

Эта девочка сама подошла к Сереже и взяла его за руку.

Было видно, что она сделала это от души, а не потому, что ее кто-то попросил.

Мои глаза заблестели. Я привыкла, что моего малыша в лучшем случае игнорируют, а в худшем – отталкивают.

Забота этой девчушки растрогала и убедила, что духовные наставления тренеров не проходят зря.

Во время каникул были организованы обучающие мастер-классы по владению оружием и освоению нового уровня мастерства.

Содержанием тренировок являлась проработка упражнений в особом темпе, которая сопровождалась специальным типом дыхания. Серии движений были кратны 12 и назывались «шагами». Первая программа называлась «программа 12 шагов». Затем следовала «Программа 24 шагов» и т. д.

Была возможность выучить новые направления гимнастики, в частности подражательные стили. Они называются так потому, что в их основе лежит подражание поведению людей и животных – их действиям, повадкам, поведению в схватках. Сян син цюань – так называется этот стиль – один из самых зрелищных в ушу. Его отличительной особенностью являются мотивационный и игровой аспекты комплексов. Поэтому заниматься им могут даже самые маленькие дети (начиная с трех лет). Они с удовольствием повторяют движения тигра или встают на одну ногу и «взмахивают крыльями», как журавль.

Обучающие программы проходили на базе спортивного зала одной из школ. Приходилось возить ребенка каждый день на другой конец города и ждать там несколько часов до окончания тренировки. Курсы проводились за дополнительную плату.

Но результаты оправдывали себя. Каникулы проходили с пользой. Окончание небольших циклов обучения сопровождалось показательными выступлениями. У ребят оставалось чувство удовлетворения от появления новых навыков. Они приступали к занятиям в новой учебной четверти с настоящим воодушевлением.

Сережа (и другие дети с подобными проблемами здоровья) совсем не мог сам занять себя во время отдыха.

Оставленный один, без определенного порядка дня и сменяющих друг друга обязанностей, он немедленно начинал скучать и совершать стереотипные действия.

Его могли одолевать навязчивые мысли и фантазии.

Оставаясь в контакте с внешним миром, он откликался на зов и просьбы, навязчивые движения на некоторое время прекращались. Но потом все начиналось по новой.

Лекарством от навязчивых движений были режим нагрузок и смена деятельности. Все призывы «занять себя самому» ни к чему не приводили. В школе Сережа с трудом, но справлялся с навязчивостями. Зато дома они проявлялись с новой силой. Особенно тяжело приходилось во время каникул, когда ему было совсем нечем заняться.

Мы могли вместе посмотреть мультфильм, художественный фильм или почитать книгу. Стать ему собеседником «на равных» я не могла. У него начали появляться интересы и темы, которые он мог обсудить только со сверстниками.

В школе, где он учился, кроме Андрея, таких ребят не имелось. А на тренировках всегда было с кем пообщаться. Несколько лет занятия ушу во время каникул были для нас настоящим благом, спасением от болезни и скуки.

Глава 10
«Чем выше забор, тем лучше соседи…»

Решившись на обучение Сережи в обычном классе, я надеялась на поддержку людей, которые нас окружали.

Один из одноклассников Сережи, Олег, жил с родителями и сестрой в соседнем доме. Одновременно эта семья была нашими соседями и по даче.

Отец семейства, Стас, когда-то учился в одной школе с моим мужем.

В детстве они вместе играли во дворе, потом на многие годы их пути разошлись. Муж поступил в институт и окончил его, стал работать врачом. Стас организовал небольшой строительный бизнес. Став взрослыми, мужчины случайно встретились на улице и начали снова общаться.

В разговоре с мужем Стас как-то упомянул, что подыскивает себе дачный дом за городом. По соседству с нашей дачей как раз продавался участок с домиком, муж предложил Стасу съездить посмотреть.

Так у нас появились новые соседи. Дети играли в одном дворе, потом пошли в одну школу, в один класс.

Мой муж – очень открытый и гостеприимный человек.

Мы всегда старались быть дружелюбными с окружающими. Законы гостеприимства для нас важны и незыблемы.

Поначалу я старалась не замечать особенности характера Стаса. Не понятны были приоритеты, царящие в их семье (они купили дорогую машину, при этом долго ютились вчетвером в однокомнатной квартире, спали вместе с детьми на одном диване).

Я не вмешивалась в отношения мужчин. Мне было достаточно того, что дети играют вместе, Олег составляет Сереже компанию.

Однако это не мешало замечать, что поведение Стаса в какой-то момент стало переходить границы простого соседства.

Наша дача была оснащена всем необходимым инвентарем для работы в огороде и приспособлениями для рыбалки.

Муж считал, что соседу нельзя отказывать в просьбе, поэтому Стас получил карт-бланш для пользования электроинструментами, газонокосилкой, насосами для воды и всем остальным.

Но этого оказалось мало.

Зайдя как-то вечером в нашу летнюю кухню, я застала там Стаса. Его поведение шокировало меня. Я увидела, как он, не спрашивая разрешения, подошел к холодильнику, достал трехлитровую банку молока и начал пить его прямо из горлышка. Струйки молока стекали по его лицу, капая на одежду.

Я с трудом подавила в себе желание сделать резкое замечание.

Тут же на кухне появилась свекровь, которая была на тот момент хозяйкой дачи. Она поприветствовала Стаса и никак не отреагировала на его поведение. Похоже, у нее этот поступок не вызвал протеста. Я смолчала, посчитав, что не имею права «заводить свои порядки» в доме свекрови, но рассказала об этом мужу. Тот поморщился, однако с соседом не поговорил.

Очень жаль, что в семье мужа не знали и не понимали, что существуют личные границы, которые ни в коем случае нельзя нарушать и позволять это делать другим[11]11
  См.: Ламберт В., Миллер Дж. Ваши личные границы. Как установить и сохранить. М.: МИФ, 2022.


[Закрыть].

Еще один случай врезался в память. Стоял жаркий июльский день. Летний воздух был пронизан зноем, одежда прилипала к телу.

Единственное спасение в такую погоду – отдых на воде.

Муж в тот день работал и должен был приехать на дачу позже.

У причала, на волнах реки качалась наша старенькая лодка. Стасу пришло в голову взять ее «напрокат», так как своей у них не было. Он опять не спросил разрешения.

Зайдя на территорию нашего участка, подошел к сараю, на котором лежали весла. За ним бежал Олег, хвастаясь, что «сейчас они поедут кататься».

Меня захлестнула обида. Сережа стоял в сторонке. На его лице было обычное безучастное, отрешенное выражение. По опыту я знала, что он сейчас переживает зависть и обиду. Его опять не взяли, опять отвергли. Знала, что ему наверняка тоже хочется покататься на лодке. А Стас в этот момент по-хозяйски стаскивал весла, с шумом стуча ими по крыше нашего сарая.

Больше сдерживаться я не могла. Подойдя к Стасу, сказала: «Возьми. Сережу. Кататься. На лодке». Видимо, он что-то прочитал в моих глазах, потому что не стал спорить и нехотя кивнул ему: «Пойдем с нами!»

Неизбежный конфликт и конец соседским отношениям случился во время празднования дня рождения племянницы несколько лет спустя.

В разгар праздника девушке пришло в голову запустить фейерверк. Соседей в тот день не было – Стас в командировке, Марина с детьми должна приехать на следующий день.

Считая, что не нарушает условий негласного договора с соседями, муж разрешил старшим детям пускать фейерверк с их территории (у нас костровой ямы не было). Мы с Сережей в тот момент спали в домике, который находился далеко от этого места, и ничего не слышали. К счастью, никаких неприятностей и разрушений не произошло. Но, приехав на дачу на следующий день и найдя остатки обгоревшего фитиля в костровой яме, Марина все поняла и устроила скандал с некрасивыми разборками в виде оскорблений в адрес наших родственников.

Возникла крупная ссора. Услышав о произошедшем, я высказала мнение, что нельзя нарушать границы чужой территории без разрешения. Как и нельзя позволять нарушать свои.

Семья мужа дружно осудила меня за эту точку зрения, я оказалась в изоляции. Дети в споре не участвовали. Витя, старший сын, не посмел перечить взрослым открыто.

Позже он зашел в мою комнату и выразил сочувствие.

Сережа, как всегда, молчал (много лет спустя он, высказав свое мнение об этом конфликте, поддержал меня).

На этом история не закончилась. Когда Стас вернулся, Марина рассказала ему о случившемся, и он безоговорочно занял позицию жены. Первое, что он сделал, – наглухо закрыл проход в заборе между нашими участками и запретил Олегу общаться с Сережей.

Я была подавлена. Я не считала эту семью друзьями.

Но мне жалко было отношений между детьми, о которых я заботилась. Окружение для Сережи создавалось сложно. Требовалось прилагать усилия, поддерживать интерес мальчишек друг к другу. Придумывать игры, волноваться о том, чтобы им было интересно и не скучно. Мы оборудовали на даче песочницу, в середине участка стоял большой бассейн, где мальчишки вместе играли и купались. На втором этаже летнего дома муж установил «шведскую стенку», приспособив ее под низкие потолки. Когда шел дождь, дети часами лазали по канатам и веревочной лестнице, играли в палатке. В их распоряжении были настольные игры. Когда сверкали молнии или рано темнело осенью, мальчики целый день проводили в мансарде, спускаясь вниз только чтобы поесть или сходить в туалет.

Все это было разрушено.

Через некоторое время после возвращения в город я проходила мимо дома, в котором жили «бывшие хорошие соседи». Услышав свое имя, подняла голову. На балконе пятого этажа стояли Стас и Марина. Ухмыляясь, Стас швырнул мне ключи от нашей дачи. Оказывается, муж отдал ему запасной комплект, о чем я не знала. После конфликта Стас решил их «вернуть» таким образом. Сцена была настолько унизительна, что до сих пор стоит перед глазами. Ухмыляющиеся лица соседей стали для меня символом предательства и неблагодарности.

Несколько лет спустя дороги наших семей разошлись окончательно. Стас взял необеспеченный кредит на квартиру, с которым не смог рассчитаться. Потом уехал на заработки в Москву и забрал семью с собой. Мы тоже поменяли квартиру, а потом и дачу, купив участок поближе к городу.

Сережины проблемы в школе пришлись на период «дружеских» отношений между нами. Когда я считала, что наши семьи приятельствуют, а дети дружат.

Оказалось, что все усилия и дружба с Олегом не стали гарантией защиты Сережи от травли.

Одно за другим нас постигали разочарования, мы учились на своих ошибках там, где могли бы их избежать.

Старались не терять веру в людей, оставаться открытыми и сохранять доверие к миру.