Текст книги "Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года"

– планировалось изучить «желательность» подключения к американской политике в отношении Доминиканской республики Венесуэлы[300]300
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 660.


[Закрыть].

Но все эти пассивные меры – «изучить», «проверить» – не устраивали братьев Кеннеди.

Джон и Роберт вообще не доверяли «замшелым» чиновникам-бюрократам из госдепартамента (а после фиаско в заливе Свиней – и суперменам из ЦРУ).

28 августа 1961 года Кеннеди опять собрал совещание по Доминиканской республике. Хиллу было поручено предупредить Рафмиса, что США не потерпят свержения режима Балагера и восстановления трухильистских порядков. Президент решил также развернуть в Доминиканской республике полевую военную миссию США, которая должна была быстро подготовить американскую военную интервенцию.

По итогам этой встречи Кеннеди решил отправить в Доминиканскую республику личного эмиссара – Джона Бартлоу Мартина. Мартин был журналистом (то есть имел, по мнению Джона Кеннеди, свежий взгляд на вещи) и в 1937-1938 годах несколько месяцев жил на острове. Он вновь посетил Доминиканскую республику в феврале 1961-го. Президент полагал, что таких знаний для эмиссара вполне достаточно[301]301
  Chester Е. Т. Rag-Tags, Scum, Riff-Raff, and Commies. The US Intervention in the Dominican Republic, 1965-66. Monthly Review Press, 2001. P. 25.


[Закрыть].

Мартин прибыл в Доминиканскую республику и находился на острове три недели. По возвращении он изложил Кеннеди свои неутешительные выводы о развитии ситуации в стране. В целом и Мартин не видел альтернативы осторожной линии Балагера на постепенную либерализацию в союзе с Рамфисом, который контролировал армию и полицию. Реальным «сильным человеком» страны являлся именно Рамфис: «Мы делаем вид, что не хотим его, но на самом деле он нам нужен»[302]302
  Chester Е. Т. Rag-Tags, Scum, Riff-Raff, and Commies. The US Intervention in the Dominican Republic, 1965-66. Monthly Review Press, 2001. P. 25.


[Закрыть]. Однако народ ненавидел клан Трухильо, причем эту ненависть разделяли все оппозиционные партии. Мартин предложил заставить двух братьев убитого диктатора, Эктора и Хосе Арисменди покинуть страну, чтобы сохранить Рамфиса. Собственность клана, по мнению эмиссара, следовало конфисковать и разделить среди народа, выдав за нее частичную компенсацию Рафмису наличными. Соединенные Штаты должны были продолжать «устанавливать в Доминиканской республике видимость демократии и даже попробовать сделать ее частично реальной»[303]303
  Chester Е. Т. Rag-Tags, Scum, Riff-Raff, and Commies. The US Intervention in the Dominican Republic, 1965-66. Monthly Review Press, 2001. P. 26.


[Закрыть]. Кеннеди полностью прочитал весь отчет Мартина, который занимал целых 110 страниц[304]304
  Бартлоу находился на острове с 10 сентября.


[Закрыть].

Американцы, однако, никак не могли понять одного – доминиканский народ и все основные политические партии, даже проамериканские, считали Балагера марионеткой клана Трухильо (каковой он и был) и требовали ухода не только Рамфиса, но и самого президента.

Кеннеди согласился с рекомендациями Мартина и в сентябре 1961 года отправил в Доминиканскую республику заместителя госсекретаря по политическим вопросам Макги, чтобы он передал все рекомендации Балагеру и Рамфису.

Во время пребывания Макги в Санто-Доминго 17 сентября состоялась мощная студенческая демонстрация (10 тысяч человек), в которой участвовали все оппозиционные силы, включая проамериканский НГС. Манифестанты требовали немедленной отставки как Балагера, так и Рафмиса и удаления всех Трухильо из страны. Ораторы на митинге говорили о том, что никакой реальной демократизации в стране не происходит (то есть считали ее, как и Мартин, «видимостью»), и призывали ОАГ оставить в силе санкции против Доминиканской республики[305]305
  Кремер Т. И. Доминиканская республика. 60-70-е годы. Очерк политической истории. М., 1980. С. 21–22.


[Закрыть].

После демонстрации власти немедленно депортировали из страны лидеров ДНД и «Движения 14 июня»: Максимо Лопеса Молину и Карвахаля Энрикеса.

Американское генеральное консульство сообщало 17 сентября 1961 года, что требование высылки клана Трухильо из страны стало «навязчивой идеей» всей оппозиции[306]306
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 665–666.


[Закрыть]. Отношение к США со стороны всей оппозиции ухудшилось, так как широко распространено мнение, что американцы поддерживают Балагера и Трухильо-младшего. Теперь разведка госдепартамента уже «полностью» согласилась с тем, что идентификация США с режимом Балагера противоречит американским интересам и нынешнее правительство надо заменить на более демократическое: «Продолжение нынешней тенденции чревато тем, что преемником Балагера может стать кастроит».

После демонстрации 17 сентября госдепартамент уже считал, что Балагер и Рафмис не в состоянии контролировать ситуацию в стране в течение хотя бы нескольких месяцев. Разведка госдепартамента 20 сентября отмечала, что в свете нового развития ситуации «удивительно», что Хилл по-прежнему требует частичного снятия санкций ОАГ с режима Балагера – Рамфиса: «Учитывая накаленный политический климат в Доминиканской республике, снятие санкций ОАГ наверняка будет широко интерпретировано, и в Доминиканской республике, и в Латинской Америке в целом, как еще одно явное доказательство того, что США заинтересованы в продлении существования нынешнего режима на неопределенный срок».

Балагера срочно вызвали в США, причем настояв, чтобы он приехал один, без Рамфиса. 3 октября в Нью-Йорке с ним встретились исполняющий обязанности госсекретаря Боулз, его заместители Болл и Макги и генеральный консул Хилл. Для создания «атмосферы доверия» было решено не делать записи переговоров.

Американцы прямо сказали Балагеру, что до сих пор его движение в направлении демократизации было «обескураживающее медленным»[307]307
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 666–670.


[Закрыть]. США готовятся в ближайшие дни определить свой новый курс по отношению к Доминиканской республике, а это будет означать, что и Балагеру, и Рамфису тоже придется пойти на некоторые шаги, возможно, болезненные для них. Только в этом случае американцы могут добиться от ОАГ снятия санкций со страны. Конкретно от Балагера требовали:

– «деконцентрации» власти клана Трухильо и скорейшего удаления «генерала Хосе Арисменди Трухильо» и «генералиссимуса Эктора Трухильо» из страны;

– «надлежащих» мер по распоряжению собственностью клана Трухильо;

– введения умеренной оппозиции в состав коалиционного правительства;

– эффективных действий против коммунистических элементов, «которые хотят подорвать демократическую систему».

Балагер согласился с тем, что братьев убитого диктатора необходимо отправить в эмиграцию, однако заметил, что оппозиция, в отличие от США, требует удаления из страны всех членов семьи. Но Рамфис нужен в стране, так как он контролирует вооруженные силы. Балагер утверждал, что сам сын диктатора якобы рвется в отставку и хочет уехать за границу. Поэтому в случае необходимости не составит труда побудить его эмигрировать. Если же Рамфис уедет прямо сейчас, армия распадется на враждующие друг с другом группы: «…в результате возникнет анархия».

Собственность клана Трухильо, в основном в сахарной промышленности, Балагер оценил в 80 миллионов долларов (хотя, по другим оценкам, она составляла 140 миллионов). Но на этой собственности «висел» долг доминиканского правительства в 48 миллионов. Рамфис предлагал продать самый главный актив клана – завод по производству сахара в Рио-Айне – за 50 миллионов иностранному инвестору Джорджу Паппасу[308]308
  Было ясно, что Рамфис будет использовать Паппаса только как ширму для сохранения собственного контроля над крупнейшим предприятием страны.


[Закрыть]. Но в результате этой и прочих трансакций, отметил Макги, доминиканское правительство получит только 18 миллионов «живыми» деньгами. Болл потребовал, чтобы Рамфис передал часть полученных от продажи собственности средств (примерно 32 миллиона) в благотворительный фонд.

Балагер увиливал, доказывая, что важнее направить прибыль от предприятий клана на благо казны, чем изменить имя владельца.

Что касается репрессий против демонстрантов, то они, полагал Балагер, прекратятся автоматически, когда брат убитого диктатора Хосе Арсименди покинет страну, ибо именно он их осуществляет. Он, Балагер, подготовил план чистки армии от нежелательных элементов.

При обсуждении возможности создания коалиционного правительства с участием оппозиции Балагер, к удивлению американцев, отметил гибкость «Движения 14 июня» и ДРП и жесткую обструкцию со стороны НГС. Проблема была в том, что Национальный гражданский союз требовал также и удаления Рамфиса, однако Балагер на это не шел из-за опасений потери контроля над вооруженными силами. Болл заметил, что в нынешних условиях проводить выборы нельзя, и предложил перенести их на более поздний срок, чем май 1962 года. Балагер не возражал. Однако решение о переносе должно было принять коалиционное правительство, иначе народ этого не понял бы.

В свою очередь, Балагер «настоятельно» попросил американцев добиться отмены санкций ОАГ, особенно в том, что касается торговли нефтепродуктами и грузовиками. Промедление в этом смысле усилит непримиримую оппозицию и окажет плохое влияние на позицию вооруженных сил.

Депортацию «подрывных» элементов за пределы страны Балагер был готов проводить по собственной инициативе, и нажима со стороны американцев не требовалось. Болл попросил Балагера пригласить в страну комиссию ОАГ для изучения положения. Американцы вели хитрую дипломатическую игру: они хотели предложить направить комиссии ОАГ и на Кубу, и в Доминиканскую республику, чтобы продемонстрировать Латинской Америке свою беспристрастность. Однако США рассчитывали на то, что кубинцы комиссию в свою страну не пустят, и тогда Доминиканская республика (которая должна согласиться на приезд комиссии) предстанет в выгодном свете. Балагер, однако, никакой комиссии ОАГ видеть в стране не желал, поскольку, по его словам, другие страны Латинской Америки такие делегации к себе не пускают. Единственное, чего удалось добиться американцам от доминиканского президента, – туманного обещания «изучить вопрос».

Болл предложил Балагеру не баллотироваться в президенты от Доминиканской партии, так как с этим никогда не примирится оппозиция. Балагер картинно ответил, что Доминиканская партия очень хочет видеть его кандидатом, но он может и отказаться, если США снимут с Доминиканской республики экономические санкции.

Таким образом, американцы хотели от Рамфиса[309]309
  От США не укрылся тот факт, что, будучи в Нью-Йорке, Балагер регулярно звонил из своего отеля Рамфису.


[Закрыть] и Балагера видимого прогресса в деле демократизации страны, а доминиканский властный тандем требовал снятия санкций ОАГ как предпосылки для этой самой демократизации.

Между тем специальный советник Кеннеди Гудвин направил в тот же день, 3 октября 1961 года специальный меморандум президенту с оценкой ситуации в Доминиканской республике[310]310
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 671–673.


[Закрыть]. В нем подчеркивалось, что реально ситуацию контролирует Рамфис через армию, прежде всего хорошо вооруженные ВВС. Командующего ВВС генерала Санчеса Гудвин охарактеризовал как преданного трухильиста крайне правых взглядов, готового на самые жестокие действия против оппозиции. Рамфис не хочет отказываться от реальной власти, а все его разговоры об этом направлены только на смягчение критики со стороны США.

Оппозиция слаба и не готова к реальному управлению страной. В любом случае Санчес и Рамфис не позволят оппозиции прийти к власти, и единственной альтернативой в этом смысле является вооруженное вмешательство США, которое может нейтрализовать доминиканскую армию, в первую очередь, ВВС (флот Гудвин серьезным фактором не считал).

При этом Гудвин опять повторял, что главной целью США является недопущение установления в Доминиканской республике коммунистического или «нейтралистского» режима. Главная опасность, с его точки зрения, исходила от Рамфиса, который якобы двигает страну влево: если не прямо в направлении коммунизма, то «в направлении насеризма и титоизма»[311]311
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 671–673.


[Закрыть]. «Насер – герой для Рамфиса, а до покушения (на Трухильо) он (Рамфис) был замечен в антиамериканизме и левых тенденциях».

Никакого «приятного» решения проблемы Рамфиса Гудвин президенту предложить не мог: «Надо признать факт продолжения нахождения Рамфиса у власти и начать торговаться, чтобы создать приемлемый демократический фасад, который сможет завоевать доверие оппозиции – пусть и осторожное – и создать условия, при которых в будущем будет возможно демократическое правительство. Мы должны вести переговоры с Рамфисом под сенью флота США. Он пока еще не понял, насколько мы стали противниками интервенции, и чем больше у него сомнений относительно нашей решимости послать (в Доминиканскую республику) морскую пехоту, тем легче нам будет с ним разговаривать»[312]312
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 671–673.


[Закрыть].

Целью переговоров с Рамфисом Гудвин считал решение следующих вопросов:

– собственность клана Трухильо должна быть переведена в государственный фонд при сохранении «солидной доли» Рамфиса в наличных;

– эмиграция дяди Рамфиса Хосе Арисменди (против чего, как признавал Гудвин, Рамфис и не возражал, так как дядя, располагавший собственными боевыми отрядами, был возможным соперником в борьбе за власть);

– создание коалиционного правительства во главе с Балагером;

– перенос президентских выборов на более поздний срок;

– роспуск тайной полиции и гарантия демократических свобод.

При этом США должны были гарантировать Рамфису сохранение его контроля над вооруженными силами и тем самым «реальной власти в стране». «Надо, чтобы в мозгу Рамфиса созрела четкая мысль: если он начнет сдвигаться влево или в сторону нейтрализма, то мы найдем предлог, чтобы прибыть вместе с нашим флотом».

Пока американцы пытались сконструировать в Доминиканской республике «демократический фасад», народ в стране боролся за настоящую демократию.

Демонстрации в доминиканских городах набирали силу, причем к студентам присоединялись рабочие и многие представители среднего класса. 19 октября 1961 года демонстранты захватили несколько кварталов доминиканской столицы и провозгласили их «Свободной территорией Доминиканской республики». Сражения манифестантов с полицией продолжались целые сутки[313]313
  Кремер Т. И. Доминиканская республика. 60-70-е годы. Очерк политической истории. М., 1980. С. 22.


[Закрыть].

25 октября 1961 года под давлением народных выступлений из страны бежали два брата убитого диктатора – Хосе Арисменди и Эктор. Однако это отнюдь не успокоило умы. Рамфис оказался между молотом и наковальней. С одной стороны, оппозиция требовала реформы вооруженных сил, в том числе привлечения военных к суду за нарушение прав человека во времена диктатуры. С другой стороны, генералитет и высшее офицерство мечтали о возврате к временам почившего генералиссимуса и настаивали на ликвидации оппозиции как таковой. Особенно ненавидели генералы проамериканский НГС.

Под давлением высшего офицерства Рамфис согласился вернуть и Эктора, и Хосе Арисменди в страну, что и произошло 15 ноября 1961 года. Негодование в стране было всеобщим. Взбешен был и Кеннеди – тем обстоятельством, что Рамфис и Балагер нарушили достигнутую с американцами договоренность. 16 ноября генконсульство США в Сьюдад-Трухильо жестко заявило, что братья диктатора должны покинуть страну сегодня же, иначе Штаты перестанут работать в направлении снятия санкций ОАГ с Доминиканской республики[314]314
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 676.


[Закрыть]. Рамфис подал в отставку и удалился на свою виллу. Балагер угрожал тоже уйти со своего поста, если братья не покинут страну. Возникла угроза самого опасного для США сценария – вакуума власти. Генконсульство США предрекало борьбу между высшими и молодыми офицерами.

В ВВС сопротивление вернувшимся братьям возглавил генерал Педро Рафаэль Родригес Эчеваррия, который стал популярен в народе. Рамфис уговаривал дядей снова уехать, но в конце концов решил эмигрировать сам. Президент Балагер попросил генконсула Хилла оказать военный нажим на братьев убитого диктатора (ибо угроза продления санкций ОАГ их нисколько не страшила). Кеннеди направил к Доминиканской республике настоящую армаду в составе 14 кораблей, в том числе двух авианосцев[315]315
  Chester Ε. Τ. Rag-Tags, Scum, Riff-Raff, and Commies. The US Intervention in the Dominican Republic, 1965-66. Monthly Review Press, 2001. P. 26.


[Закрыть]. 17 ноября они появились вблизи берегов. Операция развивалась под кодовым названием «Гостеприимство». Над столицей страны угрожающе проносились американские военные самолеты.

Генконсулу США дали полномочия отдать соединению ВМС США команду на демонстрацию силы в международных водах по сценарию «Высокая волна»[316]316
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 680.


[Закрыть]. В случае просьбы Балагера американцы были готовы продемонстрировать силу уже на территории Доминиканской республики по сценарию «Газонокосильщик».

Однако вместо «гостеприимства» в Доминиканской республике оппозиция угрожала начать всеобщую забастовку как против клана Трухильо, так и против угрозы военной интервенции США. Семья Трухильо, на этот раз уже включая Рамфиса, бежала в США[317]317
  Рамфис отплыл на собственной яхте еще в ночь на 17 ноября.


[Закрыть]. При этом Рамфис, которого американцы считали гарантом демократизации, напоследок лично запытал до смерти шестерых арестованных за участие в покушении на его отца[318]318
  Chester E. T. Rag-Tags, Scum, Riff-Raff, and Commies. The US Intervention in the Dominican Republic, 1965-66. Monthly Review Press, 2001. P. 26.


[Закрыть].

17 ноября 1961 года генерал ВВС Эчеваррия, командовавший базой ВВС во втором по величине городе Сантьяго, публично заявил, что ВВС находятся на стороне Балагера. Самолеты Эчеваррии начали бомбить военную базу Сан-Исидро – оплот трухильистов.

19 ноября оба брата убитого диктатора встретились с Балагером в присутствии генерального консула США Хилла. Хилл заявил, что если братья не уедут немедленно, морская пехота США оккупирует Доминиканскую республику. В этот же день корабли США совершили два маневра на рейде столицы страны, а Балагер при поддержке Штатов назначил сам себя командующим армией и объявил в стране чрезвычайное положение.

20 ноября Хосе Арисменди и Эктор Трухильо вновь покинули страну. Семья прихватила с собой 90 миллионов долларов, в то время как валютные резервы Доминиканской республики не превышали 6,5 миллиона[319]319
  История Латинской Америки. Вторая половина XX века. М., 2004. С. 416.


[Закрыть].

Однако если американцы думали, что, убрав клан Трухильо, они стабилизировали режим трухильиста Балагера, то сильно ошибались.

Балагер активно маневрировал, стараясь сохранить власть. Он распустил Доминиканскую партию, снизил цены на ряд продуктов питания и отменил импортные пошлины, чтобы удешевить для населения иностранные товары. Однако купить народ подачками ему не удалось.

28 ноября 1961 года в Доминиканской республике началась всеобщая забастовка с требованием немедленной отставки самого Балагера. В стачке помимо рабочих приняли участие школьники и студенты старейшего в Западном полушарии университета Санто-Доминго. В знак солидарности с бастующими закрылись многие кафе, рестораны и магазины. На демонстрациях можно было слышать здравицы в адрес Фиделя Кастро.

Балагер был вынужден под давлением США начать переговоры с НГС (эта партия призвала к всеобщей забастовке) о создании коалиционного правительства. Однако Доминиканский революционный авангард, лидеры которого приехали с Пуэрто-Рико всего за неделю до начала забастовки, быстро набирал популярность, выступая против любых переговоров с Балагером.

16 декабря Хиллу было поручено передать Балагеру послание Кеннеди, которое начиналось следующими словами: «Правительство и народ Соединенных Штатов восхищены героическими и смелыми усилиями президента Балагера по мирному переходу к демократическому правительству в Доминиканской республике, несмотря на текущее положение в стране. Президент (Кеннеди) убежден: если усилия Балагера окажутся успешными, он станет одной из величайших фигур в истории страны и важной фигурой в истории (Западного) полушария»[320]320
  Foreign Relations of the United States, 1961-1963. Volume XII. P. 683–687.


[Закрыть].

Правда, потом следовало малоприятное для Балагера предложение, как можно скорее объявить о дате сложения им своих полномочий, иначе ситуация приобретет опасный оборот. «Если он (Балагер) этого не сделает и если его вынудят уйти, то его имидж в истории будет поврежден или даже уничтожен». Послание Кеннеди походило на диктат. Балагер должен объявить о сложении полномочий 27 февраля 1962 года. К этому моменту должен быть сформирован временный Государственный совет – своего рода правительство национального единства. 27 февраля Балагер должен передать власть лицу, которое будет вице-президентом Государственного совета. США отменят санкции и восстановят дипломатические отношения в полном объеме, причем сделают это еще до ухода Балагера в отставку (чтобы поддержать его авторитет в стране). Помимо этого, Доминиканская республика получит часть кубинской «сахарной квоты»[321]321
  Американцы даже в официальной переписке назвали ее «халявной» (windfall).


[Закрыть].

Кеннеди выражал уверенность, что вооруженные силы поддержат все продиктованные американцами шаги. В качестве пряника для доминиканской армии США были готовы возобновить военное сотрудничество и направить в страну военную миссию.

В этот же день, 16 декабря Хилл передал послание Балагеру, заменив в нем дату отставки 27 февраля на «январь – февраль» (так как оппозиции надеялась побудить Балагера уйти еще в январе). Балагер ответил в своей излюбленной манере, что он не возражает, но должен проконсультироваться с вооруженными силами. По его словам, именно армия возражает против его ухода. Переговоры с оппозицией идут полным ходом, и пока не решены два вопроса: когда он уйдет в отставку, и кто станет его преемником.

К беседе присоединился генерал Эчеваррия, явно польщенный высокой оценкой США роли армии и лично своей. Однако ясной позиции генерал не выразил – Хилл сделал из его слов вывод, что он согласится с любым решением Балагера. Правда, Эчеваррия заметил, что вице-президентом Государственного совета должен быть Рафаэль Бонельи[322]322
  Рафаэль Бонельи родился в 1904 году. После получения юридического образования работал преподавателем. В 1930 году поддержал мятеж против Васкеса (его политическим патроном был Эстрелья Уренья) и стал депутатом конгресса. Однако он очень быстро попал в немилость к Трухильо, проголосовав против законопроекта об образовании, представленного в парламент диктатором. До 1942 года фактически был лишен возможности работать по профессии. После объявленной Трухильо амнистии в 1942-1944 годах был сенатором. После войны верой и правдой служил Трухильо на самых ответственных должностях: в 1944-1946 годах – министр внутренних дел, в 1953-1954 годах – премьер-министр, в 1956-1957 годах – министр юстиции, в 1957-1959 годах – посол в Венесуэле, в 1960-1961 годах – вице-президент Доминиканской республики.


[Закрыть], который пользуется доверием вооруженных сил. Хилл сообщал в государственный департамент, что кандидатура Бонельи вряд ли будет позитивно воспринята оппозицией, в частности НГС, именно из-за дружбы этого человека с Эчеваррией.

Тогда же, 16 декабря 1961 года президент Кеннеди обсудил положение в Доминиканской республике с президентом Венесуэлы Бетанкуром в Каракасе[323]323
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 689–691.


[Закрыть]. Кеннеди предложил, чтобы США, Венесуэла и Колумбия действовали совместно в плане отмены санкций, если будет сформировано коалиционное правительство с участием оппозиции. Кеннеди просил Бетанкура употребить его влияние на Балагера, чтобы заставить того уйти в отставку, и на оппозиционные группы – чтобы они приняли участие в коалиционном кабинете министров.

Бетанкур заметил, что его предсказание о том, что смерть Трухильо не приведет к установлению в Доминиканской республике «кастроизма», оказалось верным (это был явный намек на то, что американцы зря раздували тезис о кубинской угрозе). Когда США направили к берегам Доминиканской республики боевые корабли, он, Бетанкур, хотел сделать то же самое, но в последний момент передумал. Эчеваррии Бетанкур не доверял, считая, что генерал вполне может «пойти по стопам Трухильо». Президент Венесуэлы гордился тем, что «все три оппозиционные» партии слушают его советов и он находится с ними в постоянной переписке.

По итогам встречи Кеннеди и Бетанкур условились подождать 48 часов, прежде чем предпринимать дальнейшие действия.

Балагер и Эчеваррия, наоборот, не желали терять время. Несмотря на то, что всеобщая забастовка была прекращена еще 9 декабря, 17 декабря Балагер решил продемонстрировать силу. Новый военный министр генерал Эчеваррия объявил в этот день чрезвычайное положение в столице и вывел на улицы Санто-Доминго и других крупных городов танки и артиллерию. Против митингующих были применены пулеметы. С резким осуждением действий властей выступила вся оппозиция, включая НГС. Проамериканская оппозиционная партия отметила в своем заявлении, что «позиция вооруженных сил, возродивших возмутительные методы прошлого, затрудняет продолжение переговоров с правительством о выходе из политического тупика»[324]324
  Кремер Т. И. Доминиканская республика. 60-70-е годы. Очерк политической истории. М., 1980. С. 25.


[Закрыть].

Балагеру пришлось дать задний ход и объявить, как и требовали американцы, о формировании нового правительственного органа – Государственного совета (этот орган сосредоточил в своих руках и законодательную, и исполнительную власть). В совет вошли представители НГС, церкви и два оставшиеся в живых участников покушения на Трухильо – Амиама и Имберт. Балагер объявил, что уйдет в отставку до 27 февраля (заверив американцев, что сделает это еще в январе). Бонельи стал «вторым вице-президентом» совета. Госсовет из семи членов должен был принять власть от Балагера 1 января 1962 года. Задачей совета была подготовка выборов и разработка проекта новой демократической конституции.

«Движение 14 июня» и ДРП отказались войти в Государственный совет. Балагер, однако, пытался искусно расколоть оппозицию и предложил пост министра труда члену ДРП Николасу Сильфе. Тот согласился, чем вызвал негодование лидера ДРП Боша, который заявил, что партия не давал Сильфе никаких полномочий на сей счет.

Американцы были удовлетворены и выполнили свои обещания. 4 января 1962 года ОАГ сняла санкции с Доминиканской республики, а Кеннеди включил ее в свою программу «Союз ради прогресса». 6 января США восстановили дипломатические отношения с Доминиканской республикой в полном объеме, и Хилл стал временным поверенным в делах.

Государственный совет попытался привлечь на свою сторону население разного рода мелкими социальными подачками. Были снижены налоги на заработную плату, отменен налог на экспорт кофе. Часть конфискованных у семьи Трухильо автомашин была распределена среди таксистов[325]325
  Кремер Т. И. Доминиканская республика. 60-70-е годы. Очерк политической истории. М., 1980. С. 26–27.


[Закрыть].

Однако население и все оппозиционные партии, кроме НГС, никак не хотели примириться с Балагером. 5 января 1962 года начали забастовку муниципальные служащие, 9 января учащиеся средних школ потребовали восстановления в должности учителей, уволенных по политическим мотивам во времена диктатуры. 11 января в столице прошли уже демонстрации под политическими лозунгами: манифестанты требовали отставки Балагера и Эчеваррии.

В самом госсовете назревал внутренний кризис. Члены этого органа от оппозиции были возмущены тем, что Балагер нарушил свое обещание и не ушел в отставку с поста президента 1 января 1962 года. К тому же резкое неприятие членов совета вызывало то, что Балагер раздаривал имущество семьи Трухильо для спасения остатков собственной популярности. 14 января члены Государственного совета заявили о коллективной отставке.

НГС созвал демонстрацию протеста в столице, однако Эчеваррия бросил на разгон митингующих танки. Солдаты открыли огонь, убив пять человек. В ответ митингующие стали забрасывать военных камнями и поджигать автомобили.

16 января 1962 года Имберт вызвал в Национальный дворец советника по политическим вопросам посольства США Шоу и объявил, что Балагера удалось «додавить», и он все же обещал уйти немедленно[326]326
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 693–694.


[Закрыть]. Однако были сильные сомнения, что армия и, прежде всего, генерал Эчеваррия поддержат в качестве временного президента страны Бонельи. Имберт просил посольство оказать на Эчеваррию давление и снова произвести демонстрацию силы с помощью боевых кораблей США.

Беседа Шоу с Имбертом была прервана появлением Эчеваррии в сопровождении внушительной свиты из офицеров и сержантов. В стране произошел военный переворот.

Члены Государственного совета во главе с Балагером были арестованы, власть захватила военно-гражданская хунта из 5 человек, явно настроенная на возвращение страны к методам правления покойного генералиссимуса.

США были возмущены не столько самими поступками Эчеваррии, сколько тем, что генерал действовал без предварительного одобрения Вашингтона. Хиллу поручили встретиться с новым «сильным человеком» Доминиканской республики и предостеречь его от недемократических форм правления[327]327
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 694–695.


[Закрыть]. При этом американцев не так беспокоила демократия в Доминиканской республике, как возможность революции против Эчеваррии и прихода к власти прокубинского правительства. Хиллу указали провести в беседе с генералом параллель между нынешней ситуацией и положением в стране в ноябре 1961 года, когда туда вернулись братья убитого диктатора.

В принципе США были готовы терпеть и правительство Эчеваррии (считая, что генерал по крайней мере сможет успокоить страну), но только с участием умеренной оппозиции.

16 января 1961 года к Санто-Доминго подошли боевые корабли США. Но вмешательства морской пехоты на сей раз не понадобилось. 18 января самого Эчеваррию арестовали офицеры ВВС. Члены госсовета были освобождены и прибыли в Национальный дворец на танках. Балагеру ультимативно «предложили» уйти, и новый Государственный совет возглавил уже Бонильи.

США выразили полное удовлетворение событиями 18 января, немедленно признали новый госсовет, где уже верховодили Имберт и НГС. Кеннеди предложил Доминиканской республике экстренный заем в 25 миллионов долларов[328]328
  Соглашение о займе было подписано 17 февраля 1962 года на условиях 0,75 % годовых сроком на 20 лет.


[Закрыть].

Но и НГС не удалось полностью взять под контроль ситуацию в стране. 15 февраля 1962 года у американского посольства прошла многочисленная демонстрация студентов и рабочих. Манифестанты требовали прекращения вмешательства США во внутренние дела Доминиканской республики и удаления из страны всех американцев. Перед посольством сожгли американский флаг.

В этих условиях бывшая оппозиция, ставшая властью, решила прибегнуть к проверенным методам времен Трухильо. В феврале 1962 года был принят закон о чрезвычайном положении, по которому можно было выслать из страны любого гражданина без санкции суда. Естественно, все это делалось под предлогом борьбы с коммунистическими элементами.

4 марта 1962 года посольство США в Санто-Доминго характеризовало ситуацию в стране следующим образом: «Власть в стране в настоящее время находится в руках умеренной антидиктаторской и антикоммунистической группы, которая настроена по отношению к США сверхдружественно и зависит от нас… Ее терпят или поддерживают огромное большинство политически сознательных элементов общества в качестве переходного правительства до выборов в конце года»[329]329
  Foreign Relations of the United States. 1961-1963. Volume XII. P. 696–698.


[Закрыть].

Отношение к США среди населения посольство оценивало как в целом хорошее, так как Штаты, по мнению многих, сыграли важную роль в уничтожении диктатуры и предотвращении установления коммунистического режима. Антиамерикански настроены лишь «преступные группы молодежи», которые получили излишнюю известность своими акциями в центре столицы (намек на антиамериканские демонстрации студентов). Однако посольство отмечало «глубоко сидящий национализм» и опасения населения по поводу «медвежьих объятий» США.

Позиции госсовета посольство оценивало как стабильные. Крайне левые силы не имеют влияния ни на профсоюзы, ни на студенчество, ни на армию. НГС и ДРП, в рядах которых состоят 85 % всех членов партий в стране, настроены антикоммунистически, хотя среди рядовых членов обеих партий отмечается нарастание левых тенденций. «Прокастровское» «Движение 14 июня» раздирается внутренними противоречиями, в то время как прямо «кастроистское» ДНД находится на нелегальном положении, а его лидер Молина разыскивается полицией.

Посольство поддерживало «непопулярные» и жесткие меры госсовета, так как «слабость и мягкость» могли оказаться «фатальными».

Вооруженные силы, говорилось в документе, твердо поддерживают госсовет, так как неудачный переворот Эчеваррии в январе ясно показал офицерам, что народ не с ними. Однако если «госсовет споткнется», и возникнут гражданские беспорядки, «отдельные элементы» армии могут опять попытаться вмешаться в политическую жизнь.

Экономическую ситуацию в стране посольство считало «бодрой» и прогнозировало, что с помощью американского кредита Доминиканская республика может превратиться в «витрину» благосостояния в Карибском бассейне в противовес Кубе. Однако одновременно признавалось, что Доминиканская республика находится на грани финансового банкротства, якобы из-за повышения заработной платы в сахарной промышленности на 100 % (самого резкого во всех странах, участвующих в американской программе «Союз ради прогресса»). Казна также не получила внутренних налогов на 35 миллионов долларов, что грозило правительству финансовой несостоятельностью уже к маю 1962 года.