Текст книги "Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия"

Обе стороны в Никарагуа активно готовились к решающему сражению.

7 марта 1979 года по инициативе кубинцев было, наконец, образовано единое руководство СФНО – Национальный директорат. В него вошли по три человека от каждой группировки: братья Даниэль и Умберто Ортега, а также мексиканец Виктор Тирадо – от «терсеристов»; Томас Борхе (единственный из оставшихся в живых основателей СФНО), Генри Руис (боевой псевдоним «Модесто» – «скромный», считался совестью фронта, учился в Университете Дружбы народов имени Патриса Лумумбы в Москве)[615]615
  Руис родился 24 сентября 1944 года в Хинотеге. В школе был лучшим учеником и получил именную стипендию президента Луиса Сомосы. В 1965 году вступил в коммунистическую партию, а в следующем году по кубинскому паспорту приехал на учебу в Москву на физико-математический факультет. Бросил учебу из-за несогласия с линией Москвы в отношении Че Гевары: СССР считал, что нельзя принести революцию на штыках в другие страны без наличия внутри той или иной страны предпосылок для нее. Из Москвы вернулся на Кубу, где прошел курс обучения партизанской борьбе. В 1967 году вступил в СФНО. В 1969-м был арестован в Коста-Рике и депортирован в Колумбию. Посетил Вьетнам и прошел обучение в лагерях Организации освобождения Палестины (ООП). В 70-е годы продолжал партизанскую борьбу в горах на севере Никарагуа. В 1979-1985 годах Руис возглавлял министерство планирования Никарагуа и фактически руководил экономикой страны. Затем до 1990 года был министром внешнеэкономических связей.


[Закрыть] и Байардо Арсе – от группы «длительная народная война»; Хайме Уилок, Луис Каррион и Карлос Нуньес – от «пролетариос».

Американцы очень хотели видеть в едином директорате Эдена Пастору, который бравировал своим антимарксизмом. Но его никто не знал в СФНО до рейда на Национальный дворец. Против Пасторы выступило руководство Внутреннего фронта СФНО. Братья Ортега предложили Пасторе пост верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами фронта[616]616
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 104.


[Закрыть]. Тем самым они хотели заручиться дальнейшей поддержкой покровителей Пасторы – Торрихоса и Переса. К тому же этот пост был в основном церемониальным – партизанские отряды в Никарагуа действовали обособленно. После поездки на Кубу Умберто Ортега выдвинул идею, с которой все согласились: Пастора возглавил самый сильный Южный фронт СФНО, который в то время формировался в Коста-Рике. Весной 1979 года в Южном фронте числилось 1600 человек, и его бойцы были хорошо вооружены полученным с Кубы оружием.

Следует подчеркнуть, что три группировки СФНО никогда не имели серьезных идеологических противоречий. Все их руководители считали себя марксистами и ориентировались на строительство в Никарагуа социалистического общества. Их разъединяла только тактика вооруженной борьбы против диктатуры. Раскол фронта произошел под сильным влиянием идей маоизма (типа «винтовка рождает власть») и бесспорного авторитета Че Гевары в 60-е годы. В 1970-е имидж Пекина был изрядно подмочен, после того как «ультрареволюционный» Мао Цзедун в 1969 году напал на СССР, а в 1972-м установил дипломатические отношения с антикоммунистом Никсоном и начал активно помогать США в борьбе против СССР на мировой арене. Китайцы сотрудничали даже с фашистским режимом Пиночета в Чили.

Кубинцы тем временем тоже преодолели период революционного романтизма и смотрели на революцию уже не только как на героическую партизанскую войну, а как на сложный процесс строительства нового общества и воспитания нового человека.

Таким образом, маоистская в своей основе идея «длительной народной войны» с опорой на крестьянство уже не владела умами, да и не приводила к успеху ни в одной стране. А «пролетариос» никогда не были против восстания как такового (как, впрочем, и Ленин), но считали, что оно должно быть хорошо подготовлено политически и пропагандистски. «Терсеристы» против этого тоже не возражали.

Как только в марте 1979 года в Венесуэле сменилась власть, новое христианско-демократическое правительство прекратило поставки оружия сандинистам, и те успели получить только 500 автоматических винтовок из тысячи, причем пришлось еще поделиться с костариканцами. Но кубинская помощь только набирала обороты[617]617
  Сначала кубинцы поставляли сандинистам автоматические винтовки бельгийского производства ФАЛ, которые были закуплены еще режимом диктатора Батисты. ФАЛ поступила на вооружение в 1954 году и рассматривалась как «ответ свободного мира» на автомат Калашникова. Так как калибр винтовки был 7,62 мм, то с переходом на натовский стандарт 5,56 мм это оружие стали активно экспортировать. ФАЛ имела скорострельность 650-700 выстрелов в минуту и дальность прицельной стрельбы 600 м. Было произведено 2 миллиона винтовок, которые применялись в 90 странах мира.


[Закрыть]. Сначала кубинские самолеты перебрасывали оружие в панамский город Давид, откуда их малой авиацией переправляли в Коста-Рику. Некоторые грузы прибыли прямо в международный аэропорт столицы Коста-Рики Сан-Хосе. В апреле 1979 года по мере разворачивания вооруженной борьбы в Никарагуа кубинские самолеты летали прямо в Либерию – столицу пограничной с Никарагуа костариканской провинции Гуанакаста. На первых порах самолеты под контролем костариканской службы безопасности разгружали по ночам, затем стали делать это уже среди бела дня.

С декабря 1978-го по июль 1979 года было зарегистрировано по меньшей мере 60 полетов самолетов с Кубы с грузом оружия для сандинистов. Большая часть оружия досталась Южному фронту, но некоторое количество удалось перебросить во внутренние районы Никарагуа, даже в Гонудурас, где формировался Северный фронт.

Военные власти Гондураса симпатизировали Сомосе и время от времени депортировали из страны обнаруженных там сандинистов. Но так как общественное мнение Гондураса было полностью настроено против Сомосы, то власти старались не слишком усердствовать в деле помощи никарагуанскому диктатору, опасаясь внутриполитических осложнений в собственной стране. Наконец, в условиях повальной коррупции сандинистам удавалось переправлять оружие в международный аэропорт Гондураса за взятки офицерам таможни.

Военная тактика сандинистов заключалась в следующем. В феврале – апреле 1979 года отряды и группы фронта по всей стране должны были развязать маневренную войну против гвардии по принципу «ударил – убеги». Тем самым гвардию следовало держать в постоянном напряжении и оттянуть ее лучшие силы от костариканской границы. Оттуда в мае 1979 года в наступление должен был перейти Южный фронт Пасторы (который имел уже некое подобие регулярной армии). Предполагалось, что бойцы Пасторы захватят Ривас и образуют там временное правительство. После этого крупные силы партизан со всех сторон должны были атаковать крупные города, чтобы оттянуть силы гвардии уже от Пасторы. При такой тактике, как считали в СФНО, элитных частей гвардии просто не хватит для концентрации в одном месте. Измотав гвардию в уличных боях, части сандинистов с разных сторон должны были развивать наступление на Манагуа.

Все силы СФНО были реорганизованы в семь отдельных фронтов, которые действовали в оперативно-тактическом смысле самостоятельно, но подчинялись единому командованию (приказы передавались через «Радио Сандино»[618]618
  С декабря 1978 года выходило в эфир из партизанских районов в горах вблизи Южного фронта.


[Закрыть]):

– Северный фронт «Карлос Фонсека Амадор» (на базе отрядов «длительной народной войны») – действовал на севере в районе Эстели и Хинотега (оружие получал через Гондурас);

– Южный фронт «Бенхамин Селедон» – действовал на тихоокеанском побережье Никарагуа с территории Коста-Рики;

– Северо-Западный фронт «Ригоберто Лопес Перес» – районы Чинандеги и Леона;

– Центральный фронт «Камило Ортега Сааведра» (район Манагуа, Дириамбы и Хинотепе);

– Северо-Восточный фронт «Пабло Убеда» (район Бонансы, Сиумы и Ла Росты, северная часть Москитии;

– Восточный фронт «Роберто Уэмбес» – район западнее Блуфилдса, южная часть Москитии;

– Фронт Нуэва Гинея – к востоку от озера Никарагуа недалеко от костариканской границы.

Все фронты были названы в честь патриотов и лидеров СФНО, погибших в боях с диктатурой. Самыми сильными были Северный и Южный.

«Регулярные» силы фронта насчитывали примерно 2600 человек. Десятки тысяч обычных граждан входили в сандинистскую милицию и Комитеты сандинистской защиты. Задача этих людей во время восстания сводилась к выполнению патрульных и военных вспомогательных функций (охрана баррикад, выявление снайперов и шпионов противника, снабжение населения восставших районов и отрядов фронта всем необходимым).

К моменту начала наступления у сандинистов появилось очень эффективное средство пропаганды и связи – «Радио Сандино». Сначала оно вещало из горных районов по 20 минут в день и десятки раз меняло место выхода в эфир (радиостанция работала на джипе или грузовике), так как Сомоса приказал гвардии уничтожить передатчик любой ценой. Радио передавало сводки фронта и шифрованные приказы командирам отрядов. Однако значение «Радио Сандино» в деле координации боевых действий преувеличивать не стоит – в партизанской войне многое зависит и от тактики противника, которая может поломать любые заранее составленные планы.

К концу февраля – началу марта 1979 года сандинистский фронт был готов к решающему сражению, за исключением Южного фронта Пасторы, куда еще прибывало оружие с Кубы.

Надо отметить, что сандинистам удалось ввести США в заблуждение относительно источников своего снабжения. ЦРУ фиксировало полеты самолетов в Коста-Рику. Большинство из них было частными костариканскими, и точный груз на борту американская разведка так и не определила, хотя и подозревала, что речь идет об оружии. Кубинцы публично отрицали любые поставки сандинистам. «Радио Сандино» сообщило в марте 1979 года, что СФНО никогда не получало оружия из «социалистических стран». Действительно, бельгийские винтовки ФАЛ явно не стояли на вооружении стран Варшавского договора. Пастора убедительно рассказал панамскому журналисту, что он обратился за помощью к Кастро и тот ответил: «Лучшая помощь, которую я вам могу предоставить, это не помогать вам совсем»[619]619
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 107.


[Закрыть].

Сомоса тоже смотрел в будущее с оптимизмом. Еще до инагурации Картера он сумел доставить в Никарагуа с заводов фирмы «Кольт» обещанные ему ранее США в виде помощи 5000 винтовок М-16. Не хватало боеприпасов, которые были большей частью израсходованы в ходе восстания осенью 1978 года, но здесь помог Израиль. Часть оружия и боеприпасов Сомоса закупил у расистского режима ЮАР, а также у военной диктатуры в Аргентине.

Сандинисты смогли организовать в мире эффективную кампанию против поставок оружия Израилем, и США в апреле 1979 года пришлось нехотя попросить Тель-Авив воздержаться от дальнейшей помощи Сомосе. Израиль обещал прекратить поставки, но тайно их продолжал.

В конце 1978 года Сомоса и его сын объявили новый набор в элитные части гвардии, особенно в EBBI. С учетом тяжелейшего экономического положения многих никарагуанцев, особенно на селе, набор был вполне успешным. Численность гвардии выросла с 7,5 до 10 тысяч человек. Однако боевая ценность необученных рекрутов была более чем сомнительной. В некоторых случаях гвардия «набирала» людей силой в ходе массовых облав. Молодежь привозили в казармы, наспех одевали (часто не по размеру) и давали ей в руки винтовки, даже не объясняя, как ими пользоваться. Максимум, что могли делать эти люди, – обороняться в укрепленных казармах и фортах, и то при условии отсутствия у сандинистов артиллерии. Тем не менее даже такие «зеленые» бойцы высвобождали для маневренных действий против партизан элитные части гвардии, и этого было вполне достаточно.

Сомоса был уверен в победе и не без злорадства ожидал наступления СФНО, чтобы, наконец, полностью сокрушить сандинистов. 26 февраля 1979 года американский журнал «Ньюсуик» писал: «Сомоса увеличил численность национальной гвардии с 7 тысяч в сентябре (1978 года) до 12 тысяч в настоящее время и надеется вскоре довести ее численность до 15 тысяч человек. Его силы включают отборный батальон численностью 2 тысячи человек, казармы которого расположены по соседству с президентским бункером[620]620
  Интересно, что хотя штаб Сомосы находился в наземном бетонном здании, все называли его «бункером» по аналогии с последним прибежищем Адольфа Гитлера.


[Закрыть]». Имелся в виду ударный батальон «Генерал Сомоса».

Сандинисты понимали, что борьба против гвардии будет тяжелой и Сомоса не остановится ни перед какими зверствами. Пастора оценивал количество возможных жертв среди населения (прежде всего гражданского) в 30 тысяч человек. Понимали это и люди, но ненависть к диктатуре была гораздо сильнее страха.

21 февраля 1979 года, в очередную годовщину гибели Сандино, СФНО привел в исполнение в городе Матагальпа смертный приговор одному из убийц «генерала свободных людей» – полковнику гвардии в отставке Федерико Давидсону, который в 1934 году был лейтенатом[621]621
  Игнатьев O. K. Штурм Тискапы. М., 1979. С. 75–76.


[Закрыть]. В этот же день синхронные атаки были проведены против казарм и постов национальной гвардии в Дириамбе, Гранаде, Леоне, Масайе и рабочих кварталах Манагуа[622]622
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 148.


[Закрыть]. Партизаны нападали и отходили. В их задачу не входило закрепление в городах и ведение позиционной войны. Они прощупывали боевую готовность гвардии и настроение местных жителей.

Оказалось, что боевой дух местных гарнизонов гвардии в мелких городах и поселках оставляет желать лучшего. Напротив, гражданское население (особенно молодежь) требовало оружия и охотно уходило с партизанами обратно в горы. Часть оружия удавалось захватить при атаках на посты гвардии, но его все равно не хватало.

50 партизан захватили былой центр борьбы армии Аугусто Сандино, городок Яли к северу от Хинотеги, насчитывавший 8 тысяч жителей, и удерживала его восемь часов. В марте СФНО атаковал другие населенные пункты на севере: Чичигальпу, Эль-Вьехо. Леон, Чинандегу. 18 марта были синхронно атакованы несколько постов национальной гвардии в столице.

30 марта в районе Эль-Хикаро (также север страны) СФНО устроил засаду, которая стоила жизни 49 гвардейцам[623]623
  Игнатьев O. K. Штурм Тискапы. М., 1979. С. 75.


[Закрыть]. Операция в Эль-Хикаро, которой командовал Херман Помарес, стала первой акцией СФНО, в которой приняли совместное участие бойцы всех трех былых группировок фронта (всего 80 человек).

Партизаны также нападали на заводы и фабрики, уничтожая приготовленные для экспорта запасы хлопка и сахара, чтобы лишить диктатуру валютных поступлений.

Как и предполагали сандинисты, Сомоса перебросил мобильные и элитные части гвардии, а также авиацию из центра и с юга страны на север и северо-запад Никарагуа. Диктатор приказал бомбить деревни в охваченных партизанской борьбой районах, что только усилило приток местных крестьян в партизанские отряды СФНО.

Сомоса выдвинул гвардии боевой лозунг «Святая[624]624
  То есть Пасхальная неделя.


[Закрыть] неделя без сандинистов!», передал командование сыну и срочно отбыл в США, чтобы все-таки получить там деньги и оружие. Американское лобби организовало диктатору пресс-конференцию в Канзасе, на которой Сомоса всячески стращал американские СМИ перспективой победы в Никарагуа мирового коммунизма. «Давайте посмотрим на природу того, о чем мы говорим. Мы говорим о коммунистических, марксистско-ленинских партизанах, у которых нет реальной народной поддержки в Никарагуа и которые никогда не смогут заручиться поддержкой электората Никарагуа. Поэтому они стремятся свергнуть правительство силой и создать в Никарагуа марсистско-ленинское государство»[625]625
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 148.


[Закрыть].

Главной целью визита Сомосы было получение экстренного кредита МВФ на общую сумму 66 миллионов долларов. 20 миллионов полагалось Никарагуа в счет ее квоты, а остальные деньги (кредит типа stand-by) могли быть выделены только с разрешения руководства международного валютного фонда, в котором США играли главную роль. Ряд ведущих демократов – членов конгресса, включая сенатора Эдварда Кеннеди, обратились к Картеру с открытым письмом, требуя наложить вето в МВФ на помощь диктатуре. Однако администрация США решила «не мешать» МВФ, и кредит был выделен.

Правда, он, пожалуй, принес Сомосе больше вреда, чем пользы. В качестве условия выделения денег МФВ настоял на девальвации кордобы. Это была первая официальная девальвация за 40 лет, и она немедленно вызвала резкий рост цен в стране, особенно на продовольствие (примерно на 40 %). Ненависть населения к диктатуре усилилась, несмотря на обещание Сомосы к 1 мая поднять зарплату госслужащим на 15 %.

Пока Сомоса отмечал Пасху в США, сандинисты тоже решили отпраздновать святую неделю по-своему. В воскресенье 8 апреля примерно в 16:00 две колонны СФНО (200-300 бойцов) под командованием команданте Франсиско Риверы (боевой псевдоним Зорро) и Хуана Альберто Бландона (Фройлан) вошли в Эстели и захватили пустовавшие государственные здания. Был нанесен удар по гарнизону гвардии, и она предпочла отступить.

Одновременно партизаны атаковали окрестные городки и перекрыли все дороги, ведущие в Эстели.

Сандинисты хотели покинуть город, но население просило их остаться и раздать оружие. Жители Эстели были приятно удивлены тому, что, в отличие от сентября 1978 года, бойцы СФНО пришли в город прекрасно вооруженными. Это вдохновило людей на борьбу. Так, неожиданно для СФНО, в Эстели опять вспыхнуло вооруженное восстание местного населения. Партизаны были вынуждены возглавить уличную борьбу, чтобы не бросать горожан в беде.

Сомоса-младший обрадовался, решив, что сандинисты повторяют тактику сентября 1978 года. Эстели немедленно окружили около 1000 элитных солдат гвардии, и город начали методично бомбардировать и обстреливать с воздуха. Однако партизаны заблаговременно оставили недалеко от города специальный отряд дл того, чтобы в случае необходимости извне порвать блокаду. Так и вышло. Когда «Тачито» после четырех дней бомбежек и минометных обстрелов решил, что город уже превращен в развалины и его можно «зачищать» (у гвардии для этой цели были танк «шерман» и два бронетранспортера), отряд партизан неожиданно ударил в тыл элитным частям. Те были вынуждены оголить фронт, и через эту брешь сандинисты 13 апреля в 18:00 организованно стали покидать Эстели, уводя с собой в горы сотни новых бойцов, а также женщин и детей.

Перед отходом партизаны и местные жители начали демонстративно укреплять баррикады, чтобы дать гвардии понять, что сопротивление будет продолжено. 14 апреля гвардия объявила перемирие на несколько часов, чтобы позволить Красному Кресту подобрать трупы погибших. Когда перемирие закончилось, частей СФНО в городе уже не было.

Отличительной чертой этой операции были минимальные потери фронта, хотя в бою был убит командущий силами СФНО в Эстели команданте Бландон. Бои в городе также показали, что все горожане как один полностью на стороне СФНО несмотря на жестокие репрессии осени 1978 года.

Действительно, в апреле 1979-го в Эстели гвардия превзошла сама себя, даже по сравнению с осенью 1978-го. Из госпиталя Сан-Хуан-де-Диос на улицу вытащили двух врачей и 40 пациентов, многие из которых были без сознания. Всех их отвели во двор и расстреяли из пулеметов[626]626
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 150.


[Закрыть].

Часть бойцов СФНО потом тайно вернулись в Эстели для продолжения подпольной работы, других перебросили в Манагуа.

Операция в Эстели подверглась критике со стороны некоторых членов руководства СФНО, поскольку тактика фронта не планировала уличных боев (так как они вели к большим жертвам среди гражданского населения) и длительного захвата городов на данном этапе борьбы. Командиры СФНО в Эстели во время боев обратились с отчаянной просьбой начать наступление Южного фронта, чтобы оттянуть элитные части от города. Однако Пастора заявил, что пока не готов вступить в бой. Не исключено, что он хотел, чтобы гвардия истекла кровью на севере. Тогда, триумфально войдя в Манагуа, Пастора стал бы фактическим лидером СФНО.

Однако с политической точки зрения бои в Эстели было трудно переоценить. Мировая общественность еще раз убедилась в зверском характере диктатуры, и Сомоса оказался на мировой арене в такой изоляции, как никогда прежде. Именно после событий в Эстели, в которых участвовали израильские самолеты, бомбя мирное население, США стали давить на Израиль, чтобы Тель-Авив прекратил военную помощь Сомосе.

Сомоса решил срочно пополнить боеприпасы гвардии за счет центральноамериканских военных диктатур, которые обещали ему помощь в декабре 1978 года. Однако внутриполитическая ситуация коллег-диктаторов была немногим лучше, чем у самого Сомосы. На слушаниях по правам человека в американском конгрессе в 1977 году Гватемала и Сальвадор подверглись резкой критике как конгрессменов, так и госдепартамента, и США временно прекратили военную помощь этим странам. Досталось на слушаниях и Гондурасу.

Таким образом, администрация Картера испортила отношения со странами КОНДЕКА. И все же Гватемала поставила Сомосе оружие, пополнив свои собственные запасы на мировом рынке[627]627
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 108.


[Закрыть]. Небольшие партии боеприпасов прибыли также из Гондураса и Сальвадора. Но заменить масштабную израильскую помощь центральноамериканские диктатуры, конечно, не могли.

Неприятным сюрпризом для гвардии стало наличие у СФНО зенитных пушек и пулеметов. На севере было сбито два самолета правительственных войск.

30 апреля сандинисты вошли в Леон и закрепились там. Сомосе опять пришлось бросить на город танки и БТР, но только после жестоких боев, в которых гвардия потеряла около 100 человек, партизан удалось выбить из второго по значению города Никарагуа.

В течение апреля и мая 1979 года на севере Никарагуа повторялось одно и то же. Партизаны захватывали города, устраивали засады и быстро отходили в горы. Потери СФНО, в отличие от гвардии, были минимальны, а элитные части гвардии измотали фактически непрерывные бои. 9 мая 1979 года отряды СФНО внезапно атаковали казарму Сан-Дионисио в Матагальпе и сожгли ее дотла. Были убиты шесть гвардейцев.

После боев в Эстели военный атташе США в Манагуа полковник Маккой впервые отправил в Вашингтон сообщение, в котором не исключал победу сандинистов над Сомосой[628]628
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 110.


[Закрыть]. Американцы наконец-то осознали, что решающим может оказаться не современное вооружение национальной гвардии, а полная поддержка сандинистов со стороны всего населения. Маккой встретился с сыном диктатора и сказал ему, что все никарагуанцы настроены против диктатуры. «Крутой» ехидно спросил, с какими именно никарагуанцами побеседовал полковник. Маккой ответил – да хотя бы со своими садовником и парикмахером. Сомоса-младший предложил полковнику подыскать себе другую прислугу.

Как только в Вашингтоне получили тревожное сообщение Маккоя, Объединенный комитет начальников штабов вооруженных сил США немедленно запросил его, какие военные поставки из США нужны Сомосе. Игра в права человека была моментально забыта. Маккой сообщил, что нужны боеприпасы для крупнокалиберных пулеметов (12,7 мм) и автоматическое стрелковое оружие[629]629
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 110.


[Закрыть]. Но поставить их американцы уже не успели.

Сандинисты не забывали и о войне на политическом фронте. Чтобы лишить американцев последней надежды на мирный переход власти к проамериканской оппозиции, СФНО начал в конец апреля переговоры с остатками ФАО об объединении усилий в борьбе против диктатуры. Сомоса же совершил очередную ошибку, арестовав лидеров ФАО Альфонсо Робело и Рафаэля Кордову Риваса. Он опасался, что ФАО устроит первомайскую демонстрацию в Манагуа, которую сандинисты используют для восстания в столице.

Примечательно, что если госдепартамент США никак не отреагировал на зверства национальной гвардии в Эстели, то арест лидеров ФАО он резко осудил, и Сомоса их сразу же выпустил.

После выхода из тюрьмы в середине мая Робело призвал всю оппозицию объединиться и сформировать временное правительство. После этого он выехал во Флориду (где уже находилась его семья) и оттуда проследовал в Коста-Рику, чтобы начать переговоры с руководством СФНО.

20 мая 1979 года СФНО добился важнейшей внешнеполитической победы. В этот день после переговоров с президентом Коста-Рики Карасо мексиканский президент Хосе Лопес Портильо объявил о разрыве дипломатических отношений с Сомосой по причине вопиющих актов геноцида, которые диктатор осуществляет против собственного населения. Большую роль в этом шаге Мексики сыграли и предыдущие переговоры мексиканского президента с Фиделем Кастро.

Американцы немедленно начали убеждать остальные латиноамериканские страны не следовать мексиканскому примеру. И они добились некоторых успехов в Коста-Рике и Панаме. Президент Коста-Рики Карасо приказал гражданской гвардии не допускать атак Никарагуа с территории страны. Были арестованы 13 сандинистов.

Изменение позиции Коста-Рики могло погубить всю стратегию восстания, которая как уже упоминалось, предусматривала нанесение главного удара силами Южного фронта именно из Коста-Рики на Ривас вдоль Панамериканского шоссе (недалеко от тихоокеанского побережья). Чтобы оттянуть силы гвардии от Риваса, сандинисты решили открыть новый фронт к востоку от озера Никарагуа в районе Нуэво-Гинея. Это была сельская местность, где до сих пор партизаны не проводили среди крестьян никакой политической работы.

18 мая 1979 года колонна сандинистов численностью в 140 человек вышла в район Нуэво-Гинея из Коста-Рики. Не без помощи местных крестьян она была обнаружена гвардией и попала в заранее подготовленную засаду. Разгром сандинистов был сокрушительным – погибли 128 человек, включая одного из командующего подразделением Южного фронта Ивана Монтенегро[630]630
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 151–152.


[Закрыть].

Но как ни странно, даже это тяжелое поражение, о котором немедленно сообщила гвардия, только повысило престиж фронта среди населения – сандинистов уважали как людей, готовых без колебаний отдать жизнь за свободу страны.

19 мая, чтобы оттянуть силы гвардии от Нуэво-Гинеи, колонна «Оскар Турсиос» под командованием Хермана Помареса напала на Хинотегу. При отходе из города Помарес был ранен. Колонна Помареса насчитывала уже несколько сотен бойцов, но она все же не могла пока на равных сражаться с элитными частями гвардии.

В 20-х числах мая 1979 года Национальный директорат СФНО решил, что гвардия достаточно измотана, чтобы начать всеобщее восстание и наступление Южного фронта. Промедление было опасно еще и потому, что начали поступать сведения о тайных военных поставках США режиму Сомосы. «Тачито», по слухам, заключил в США соглашение о немедленной поставке из Флориды 10 тренировочных самолетов Т-28, которые можно было легко переделать в штурмовики. Через вербовочные конторы в Нью-Мексико и Флориде Сомоса набрал несколько сотен ветеранов вьетнамской войны, которые могли прибыть в Никарагуа уже в ближайшее время. В Пуэрто-Кабесасе был замечен американский С-130, прилетевший с грузом из зоны Панамского канала.

Сами американцы тоже нагнетали обстановку. В анализе разведслужбы министерства обороны США от 2 мая 1979 года говорилось, что Кастро якобы еще в конце 1978-го решил организовать коммунистическую революцию во всей Центральной Америке. Сомоса утроил усилия по мобилизации своего лобби в конгрессе США, чтобы заставить Картера официально возобновить военную помощь Никарагуа.

В середине мая 1979 года примерно 1500 бойцов Южного фронта были готовы к наступлению. Верховным главнокомандующим всеми силами сандинистов де-факто был Умберто Ортега, штаб-квартира которого находилась в Коста-Рике. Впервые в истории СФНО речь шла не о партизанских акциях, а о сражении с национальной гвардией на открытой местности в духе настоящей войны. Помимо основной цели – захвата Риваса – Южный фронт должен был дать передышку Северному фронту, которому требовалось время, чтобы обучить сотни новых бойцов и перегруппировать силы. Наконец, Пастора должен был прочно приковать к костариканской границе элитные части EBBI, чтобы они утратили свое главное преимущество – мобильность.

Наступление начиналось в непростое время. 24 мая 1979 года северяне из СФНО потеряли в бою за Хинотегу самого лучшего стратега СФНО и командующего Северным фронтом Хермана Помареса[631]631
  Помарес родился 17 августа 1937 года в городке Эль-Вьехо, департамент Чинандега. Семья Помареса активно боролась против Сомосы, что и предопределило его судьбу. С 1958 года Помарес боролся против дикатуры и был одним из основателей СФНО. С 1967 года воевал в партизанском отряде в Пакасане. В 1970-м был арестован и провел в тюрьме год. В 1974 году руководил налетом на виллу Хосе Марии Кастильо Кванта. С 1976 года – командующий Северным фронтом. Тело Помареса погребено в мавзолее в его родном городе. 15 июля 1981 года он посмертно был удостоин звания Национального героя Никарагуа. В 1985 году был учрежден орден «Команданте Херман Помарес Ордоньес».


[Закрыть]. Правда, гвардия не могла выбить партизан из Хинотеги в течение пяти дней, что говорило о том, что ее силы уже достаточно истощены.

24 мая в 8 часов утра силы Южного фронта (30 человек) с территории Коста-Рики начали обстрел из минометов пограничного гарнизона национальной гвардии в Пеньяс-Бланкас. После первых 10 мин, выпущенных из каждого миномета, был сделан перерыв, и обстрел возобновили в полдень. Задачей этого отряда было отвлечение внимания гвардии от основных сил сандинистов, которые должны были перейти границу у Эль-Наранхо. В течение пяти дней обстрел Пеньяс-Бланкас продолжался, после чего 29 мая основные силы Южного фронта (400 человек) перешли в наступление в другом месте, у Эль-Наранхо.

Национальная гвардия немедленно перекрыла все дороги, ведущие на юг страны, и 30 мая закрыла столичный аэропорт Лас-Мерседес. Элитные части гвардии перебросили на юг, и наступление Пасторы было быстро остановлено. К тому же сандинистам мешали неожиданно обрушившиеся на них проливные дожди. В начале июня гвардия перешла в контрнаступление и едва не отбила у сандинистов всю артиллерию. Через одинадцать дней после начала наступления части фронта отступили на костариканскую территорию, были отмечены случаи дезертирства – многие добровольцы оказались не готовы к затяжной позиционной войне с отборными частями гвардии. И все же Южный фронт отбил 27 атак элитных частей гвардии.

9 июня 1979 года национальная гвардия объявила о полной победе на юге и уничтожении 136 сандинистов. Потери Пасторы были действительно небывалыми – в июне в сражениях погиб почти каждый четвертый боец фронта. Гвардия продемонстрировала журналистам 10 захваченных автоматических винтовок (половина – ФАЛ), китайские РПГ и крупнокалиберные пулеметы.

Лучший командир Сомосы майор Пабло Эмилио Салазар (по прозвищу «майор Браво», то есть «храбрый») гордо заявил журналистам, что это была первая победа гвардии в крупном сухопутном сражении за всю ее историю[632]632
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 114.


[Закрыть].

Но «майор Браво» явно поторопился – война только начиналась.

31 мая 1979 года СФНО официально призвал народ Никарагуа к всеобщему вооруженному восстанию: «Героический народ Никарагуа! Час свержения ненавистной диктатуры пробил…»[633]633
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 155.


[Закрыть] Вместе с восстанием фронт назначил на 4 июня всеобщую забастовку.

Сандинисты успели вовремя. В это время диктатор Панамы Торрихос решил объединить усилия с американцами, чтобы не допустить военной победы «марксистского и прокубинского» СФНО и сохранить национальную гвардию, многих офицеров которой Торрихос знал лично. В начале июня Торрихос позвонил в Вашингтон и пригласил к себе высокопоставленных сотрудников администрации Картера, чтобы поделиться с ними срочной информацией. Американцы 4 июня 1979 года направили в Панаму заместителя Бжезинского по СНБ Роберта Пастора.

Торрихос и Норьега стали убеждать Пастора, что соотношение сил в Никарагуа резко изменилось в пользу сандинистов и их военная победа стала весьма вероятной. Пастор ответил Торрихосу: «Генерал, мы приехали не покупать сандинистские акции, а попытаться побудить Вас продать нам Ваши»[634]634
  Sklar H. Washington's War on Nicaragua. Boston, South End Press, 1988. P. 25.


[Закрыть].

Американцы ухватились за озабоченность панамского диктатора военными успехами сандинистов и предложили Торрихосу и номинальному президенту Панамы Аристидесу Ройо написать Картеру послания, в которых Панама заверяла бы, что не вмешивается во внутриникарагуанские дела. И Торрихос, и Ройо с готовностью написали такие письма[635]635
  Christian S. Revolution in the Family. New York, First Vintage Books, 1986. P. 117.


[Закрыть]. Правда, к тому времени оружие с Кубы уже и так не переправлялось через Панаму, а шло напрямую в Коста-Рику.

В тот самый день, когда Пастор улетел в Панаму, в Никарагуа началась всеобщая забастовка. Уже в первый день было закрыто 90 % всех магазинов и предприятий. Сомосе пришлось выделить около 2000 национальных гвардейцев, чтобы охранять тех немногих торговцев, которые решили продолжить бизнес. 2 июня отряды СФНО вступили в Леон и быстро блокировали там части национальной гвардии. Через два дня, к моменту начала всеобщей забастовки Леон был взят сандинистами. Таким образом, под постоянным контролем партизан оказался первый из крупных городов, к тому же второй по значению в стране.

5 июня 1979 года на пресс-конференции в Белом доме представитель Картера категорически отрицал, что США оказывают Сомосе военную помощь.

7 июня Сомоса объявил в Никарагуа осадное положение и комендантский час. СФНО ответил на это восстанием в стратегически важном департаменте Карасо, который находился между столицей и югом страны. К 8 июня партизаны контролировали 23 населенных пункта, однако части Южного фронта, как уже упоминалось, 10 июня были вынуждены под напором гвардии оставить Никарагуа и отойти обратно в Коста-Рику.