Текст книги "Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы"

За все эти преступные действия Государственный Комитет Обороны отдал Кулика Г. И. под суд.

Специальное присутствие Верховного суда СССР установило виновность Кулика Г. И. в предъявленных ему обвинениях. На суде Кулик Г. И. Признал себя виновным.

Верховный Суд 16 февраля 1942 г. приговорил лишить Кулика Г. И. званий Маршала и Героя Советского Союза, а также лишить его орденов Союза ССР и медали «ХХ лет РККА».

Кулик Г. И. обратился в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой об отмене приговора. Президиум отклонил просьбу Кулика Г. И. и 19 февраля 1942 г. вынес следующее постановление: «В соответствии с приговором Специального присутствия Верховного суда СССР лишить Кулика Г. И. воинского звания «Маршал Советского Союза», звания Героя Советского Союза, трех орденов Ленина, трех орденов Красного Знамени и юбилейной медали «ХХ лет РККА».

На основании изложенного Центральный Комитет ВКП(б) исключил Кулика Г. И. из состава ЦК ВКП(б) и снял его с поста зам. наркома.

Предупреждаю, что и впредь будут приниматься решительные меры в отношении тех командиров и начальников, невзирая на лица и заслуги в прошлом, которые не выполняют или недобросовестно выполняют приказы командования, проявляют трусость, деморализуют войска своими пораженческими настроениями и, будучи запуганы немцами, сеют панику и подрывают веру в нашу победу над немецкими захватчиками.

Настоящий приказ довести до военных советов Западного и Юго – Западного направлений, военных советов фронтов, армий и округов.

Народный комиссар обороны И. Сталин»

По тем временам это было очень тяжелое обвинение. Другие военачальники, попавшие под арест за подобные преступления, например, Герои Советского Союза Е. С. Птухин, П. И. Пумпур и Э. Г. Шахт в эти же дни были расстреляны.

Однако Кулик тогда отделался сравнительно легко. Ему, как уже было сказано, сохранили жизнь, понизив его в воинском звании с маршала до генерал – майора. В дальнейшем Кулика назначили командующим 4–й гвардейской армией, с одновременным присвоением более высокого воинского звания – генерал – лейтенант. Однако его действия снова были признаны неудачными, и бывшего маршала вновь отозвали с фронта.

Г. И. Кулик считал себя обиженным, всюду жаловался, что его незаслуженно затирают. Это, в конечном счете, привело его сначала к антисоветским высказываниям, а затем к групповой антисоветской деятельности. После войны антисоветская группа, в которую входили, кроме Кулика, генерал – полковник Герой Советского Союза В. Н. Гордов и генерал – майор Ф. Т. Рыбальченко, была арестована и предстала перед судом. Суд состоялся 24–25 августа 1950 г. Все трое подсудимых были признаны виновными. Военная коллегия приговорила их к расстрелу, и в тот же день приговор был приведен в исполнение.

Не показал себя должным образом в годы Великой Отечественной войны и Маршал Советского Союза С. М. Буденный. Сталин смещал маршала Буденного неоднократно за допущенные провалы на фронтах.

Так, 1–й заместитель наркома обороны СССР Маршал Советского Союза С. М. Буденный, будучи главнокомандующим войсками Юго – Западного направления, оказался одним из основных виновников катастрофы Юго – Западного фронта под Киевом в сентябре 1941 г., поскольку именно в его непосредственном подчинении в июле – сентябре 1941 г. находился Юго – Западный фронт. За допущенные ошибки он был снят И. В. Сталиным с этой должности и назначен с понижением – командующим Резервным фронтом.

Здесь уместно напомнить еще раз, что заключительный, наиболее драматичный этап киевской драмы происходил уже под руководством маршала Тимошенко. В результате этой трагедии не только Киев, но огромное число (от 300 до 600 тыс., по разным оценкам) только военнопленных оказались в руках немцев.

В начале октября 1941 г. произошел очередной провал деятельности Буденного. Тогда в результате низкой квалификации маршала Буденного, генералов Конева и Еременко, командующих соответственно Резервным, Западным и Брянским фронтами, случилась очередная катастрофа: немецкая группа армий «Центр», прорвав оборону на московском направлении, без боя захватила Орел и Брянск, сумела окружить под Брянском две армии и Вязьмой четыре наших армии, уничтожив значительную часть войск трех советских фронтов.

И это притом, что в общей сложности войска Буденного, Конева и Еременко насчитывали 1250 тысяч человек, 990 танков, 7600 орудий, 677 самолетов. Это, конечно, было меньше, чем у немцев, но достаточно, чтобы при условии умелого их использования сдержать врага, не допустить его к Москве до подхода из глубины страны свежих наших соединений. Как известно из военной науки, для успешного наступления требуется 2–3–кратное превосходство сил и средств над противником. Такого превосходства у немцев в масштабах фронта никогда не было.

По воспоминаниям Жукова, к исходу 7 октября 1941 г. все пути на Москву, по существу, были открыты. В штабе Резервного фронта, куда прибыл по поручению И. В. Сталина Жуков, несколько дней не знали о местонахождении своего командующего – маршала Буденного. Лишь через неделю удалось довести численность защитников Москвы (Можайского рубежа) до 90 тысяч бойцов и командиров.

После провала трех советских фронтов стоял вопрос о наказании виновных, в частности будущему маршалу Советского Союза (тогда генерал – лейтенанту) Коневу грозил расстрел. Однако к этому времени И. В. Сталин уже понял, что бездарные действия наших маршалов и генералов не результат их личной вины, а следствие их слабой военной подготовки, поэтому расстрелами в данном случае делу не поможешь. Главных «героев» Брянска и Вязьмы простили, включая, конечно, и маршала Буденного. Но выдвигать его на новый сколько-нибудь ответственный пост не торопились.

Только после Московской битвы, в апреле 1942 г. И. В. Сталин назначает бывшего своего любимца на новую должность, причем – с повышением: главнокомандующим Северо – Кавказским направлением. Однако под руководством Буденного в мае 1942 г. Крымский фронт потерпел крупнейшее поражение (более 175 тысяч только убитыми), причем в условиях, когда советские войска обладали значительным превосходством в живой силе и технике. В мае 1942 г. Буденного понижают в должности до командующего Северо – Кавказским фронтом.

Бывший лихой рубака, маршал Буденный, не смог показать себя и здесь.

Наконец, приказом И. В. Сталина в январе 1943 г. маршала Буденного назначили командующим кавалерией Красной Армии. Однако былинные времена, родившие легенды о красных конниках, проходили безвозвратно. Несмотря на энтузиазм и стремление Буденного, если не восстановить, то, хотя бы – поднять роль кавалерии в сражениях Великой Отечественной войны, данную задачу уже решить было невозможно. Этот род войск не обладал достаточной ударной мощью, не имел надежных средств ПВО, поэтому нес большие потери, особенно от авиации противника. Великая Отечественная война была войной моторов, и кавалерия оказалась способной выполнять лишь второстепенные, вспомогательные задачи.

Несмотря на скромные успехи в Великой Отечественной войне, тем не менее, Семен Михайлович Буденный после смерти И. В. Сталина, в условиях мирного времени, стал трижды Героем Советского Союза (1958, 1963, 1968 гг.).

Среди помощников И. В. Сталина (заместителей наркома обороны СССР) видное место занимал маршал Шапошников Борис Михайлович. Это был наиболее подготовленный военачальник из всей когорты советских маршалов и генералов. Он единственный из них, который получил полноценное высшее военное образование – окончил Военную академию Генерального штаба царской Русской армии (1910 г.). Во время Великой Отечественной войны, с июля 1941 по май 1942 г., начальник Генерального штаба Красной Армии.

Шапошиков непосредственно участвовал в разработке планов ведения важнейших операций советских войск, в том числе Смоленского сражения, контрнаступления и общего наступления Красной Армии под Москвой зимой 1941–1942. Если рассматривать только 1941 г., то это было самое тяжелое время, когда наша армия отступала, неся тяжелые потери. Несмотря на это маршал Шапошников пользовался исключительно высоким авторитетом у И. В. Сталина. Шапошников – единственный из военачальников, которого И. В. Сталин называл по имени и отчеству: «Борис Михайлович», к остальным он обращался традиционно – по фамилии, с предварительным использованием слова «товарищ». В дальнейшем такого уважения к себе, в глазах И. В. Сталина, заслужит только Константин Константинович Рокоссовский.

Вместе с тем, по нашему мнению, тяжелые поражения 1941 г., в том числе и Киевская трагедия, были результатом не только плохих планов, разработанных Шапошниковым, а, преимущественно, результатом отсутствия должным образом подготовленных исполнителей этих планов.

Однако слабое здоровье Шапошникова не позволило ему проявить себя в полной мере в Великой Отечественной войне. По этой причине в мае 1942 г. И. В. Сталин вынужден перевести его на другую должность, как говорят у военных, с меньшим объемом работы – на должность начальника Военной академии Генштаба. В этой должности маршал Шапошников умер 26 марта 1945 г., не дожив чуть больше месяца до Великой Победы. Перу Шапошникова принадлежит капитальный труд «Мозг армии» (1929 г.), посвященный работе Генерального штаба в условиях подготовки и ведения войны. Героем Советского Союза он так и не стал, хотя внес значительный вклад в дело спасения нашей страны от немецких захватчиков в первый период войны.

Генерал Г. К. Жуков не был маршалом на начало войны, однако он по праву занимает особое место среди высших военачальников нашей страны. Он, официально имея только начальное общее и начальное военное образование, добился удивительных результатов в военном деле. Полководческая звезда Жукова начала стремительно восходить в 1939 г., когда под его командованием советские войска разгромили крупную группировку японских войск в районе реки Халхин – Гол в Монголии. С июня 1940 г. он уже командующий войсками Киевского Особого военного округа. С января 1941 начальник Генерального штаба Красной Армии – заместитель наркома обороны СССР, с июня 1941 – генерал армии. С 23 июня 1941 г. член Ставки Верховного главного командования.

В первые дни войны, как представитель Ставки и начальник Генерального штаба, совместно с командованием Юго – Западного фронта он несет непосредственную ответственность за весьма неудачный контрудар и фактическую гибель нескольких светских механизированных корпусов в районе города Броды.

В конце июля 1941 г. за провал начального этапа войны с Германией Жуков был снят с должности начальника Генерального штаба. Причем эту свою отставку он спровоцировал сам, начав хамить самому И. В. Сталину. Скорее всего, Жуков к этому времени понял, что ему не по плечу эта высокая должность. Провалы принимаемых им решений следовали один за другим.

Определенное время ответственность за принимаемые Жуковым решения, в частности, построенные на идее немедленного ответного блицкрига, ему удавалось спихнуть на подчиненных, из которых самый известный был, уже к этому времени расстрелянный, командующий Западным фронтом, генерал армии, Герой Советского Союза Павлов Д. Г.

Жукову было ясно, что для него все это так долго продолжаться не может. Еще одно – два крупных поражения, и И. В. Сталин спросит с него, причем по полной программе, как с начальника Генерального штаба, за все произошедшее, начиная с 4 часов утра 22 июня 1941 г. Такая перспектива будущего «Георгия – Победоносца» явно не устраивала.

Поэтому, прекрасно зная характер И. В. Сталина, он разыграл маленький спектакль. Как пишет сам Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях», 29 июля (за два месяца до финала Киевской трагедии) он напросился на прием к И. В. Сталину якобы для срочного доклада, и был принят.

В своем докладе, среди прочего, Жуков неожиданно заявил: «Юго – Западный фронт уже сейчас необходимо целиком отвести за Днепр».

– А как же Киев? – спросил И. В. Сталин.

– Киев придется оставить, – ответил Жуков.

Наступило тяжелое молчание, но вскоре, как ни в чем не бывало, Жуков продолжал свой доклад:

– На Западном направлении нужно немедля организовать контрудар с целью ликвидации Ельнинского выступа фронта противника. Ельнинский плацдарм гитлеровцы могут позднее использовать для наступления на Москву.

– Какие там еще удары, что за чепуха? – возмутился И. В. Сталин и вдруг на высоких тонах добавил:

– Как вы могли додуматься сдать врагу Киев?

И действительно, в то время Киев, имея со стороны запада мощные, заблаговременно построенные укрепления, стоял как скала на пути немецких войск. Необходимость обороны Киева состояла в том, что гитлеровцы не могли наступать на Москву, имея у себя за спиной почти миллионный Юго – Западный фронт. Тогда необходимо было думать не о ликвидации никому не нужного Ельнинского выступа, а об усилении флангов Юго – Западного фронта.

Однако Жуков свою личную задачу, можно сказать, выполнил, он подготовил И. В. Сталина к следующей своей фразе:

– Если вы считаете, что я, как начальник Генерального штаба, способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт. Там я, видимо, принесу больше пользы Родине.

Это был удар «ниже пояса». Очередной ближайший помощник И. В. Сталина, вслед за наркомом обороны маршалом Тимошенко, просился в отставку, предоставляя ему, по сути, гражданскому человеку, одному разбираться в сложнейших военных делах, принимать единолично стратегические решения ведения войны с сильнейшим противником. В этом, чрезвычайно трудном положении И. В. Сталину ничего не оставалось делать, как рассчитывать на себя и больного Б. М. Шапошникова.

Для него, скорее всего, и без этого «спектакля» было понятно, что Жуков в должности начальника Генерального штаба не справляется со своими обязанностями, поэтому на фронте с него больше будет проку. Поэтому после некоторой паузы И. В. Сталин произнес историческую фразу:

– Вы не горячитесь. А впрочем… Мы без Ленина обошлись, и без вас тем более обойдемся…

Так Жуков, благополучно уйдя от ответственности за все свои ошибки в начальный период войны, был назначен на новую должность с большим понижением: стал командующим второстепенного Резервного фронта и приступил к ликвидации Ельнинского выступа. В то время этот выступ мало кого интересовал, поскольку приближались неизмеримо более важные для дальнейшего хода войны события, проходившие в ходе Киевской оборонительной операции.

Ельнинская операция проводилась под руководством Жукова с 30 августа по 8 сентября 1941 г. Несмотря на то что основную задачу этой операции: окружить и уничтожить ельнинскую группировку противника Жукову выполнить не удалось, немецкие войска под угрозой окружения начали отход. Советские войска, преследуя противника, продвинулись на запад на 25 километров и освободили 6 сентября город Ельня.

Уже через месяц все завоеванное Жуковым пришлось оставить, 12 октября немцы захватят Каширу, а 14–го Калинин. Тем не менее, скромная победа под Ельней на фоне непрерывных, крупных поражений наших маршалов заметно подняли в глазах И. В. Сталина авторитет генерала Жукова. Как говорят: «На безрыбье и рак рыба».

Однако до этого, 8 сентября 1941 г., как указывалось выше, происходит очередная катастрофа. Вследствие неумелого командования маршалом Ворошиловым войсками Северного фронта, немцы вышли к Шлиссельбургу и Ладоге, перерезав последнюю сухопутную коммуникацию, и блокировали Ленинград, в котором осталось около 3 млн человек, из которых 400 тыс. – детей. Необходимо было спасать ленинградцев. Ворошилову эта задача была явно не по плечу. Потому 11 сентября 1941 г. И. В. Сталин в срочном порядке заменяет его Жуковым.

Жуков Ленинград противнику не сдал, однако и не спас его от блокады. Хотя в это время немцы еще не успели создать сколько-нибудь серьезных оборонительных линий от Финского залива до Ладожского озера. Более того, практически все немецкие танковые войска (4–я танковая группа), наступавшие на Ленинград, по указанию лично Гитлера, к средине сентября срочно были перенацелены на Москву. Поэтому решить эту исключительно важную задачу, по прорыву блокады Ленинграда, в тех условиях было сравнительно просто.

Начиная с 2 октября резко ухудшается обстановка на Западном, Московском, направлении. Немцы приступили к выполнению операции «Тайфун», основной целью которой являлся захват советской столицы Москвы. Очередной раз советские военачальники, в данном случае командование Западного, Резервного и Брянского фронтов оказались застигнутыми врасплох. Командующие указанных фронтов генерал – полковник Конев, маршал Буденный и генерал – лейтенант Еременко оказались неспособными остановить наступление немцев. Ударные группировки противника стремительно двигались вперед. Столица страны, по существу, оказалась без защиты.

К этому времени все наши маршалы уже себя основательно дискредитировали, и рассчитывать на них, как на спасителей Отечества, было нечего. В этих условиях И. В. Сталин был вынужден отозвать Жукова теперь уже из Ленинградского фронта и назначить его 10 октября 1941 г. командующим Западным фронтом. Советские войска под командованием Жукова в тяжелых оборонительных боях обескровили лучшие части Гитлера, а затем 6 декабря перешли сами в наступление. Преследование противника продолжалось до начала января 1942 г. Западный фронт во взаимодействии с Калининским и Юго – Западным фронтами отбросили немцев от столицы на 100–250 км.

Немецко – фашистские войска потерпели под Москвой первое крупное поражение во Второй мировой войне. Рухнул миф о «непобедимости» немецкой армии. Победа под Москвой вселила уверенность у советских людей в победу над фашизмом.

Все это хорошо, но часто забывают, что тогда замысел советского Верховного Главнокомандования состоял в том, чтобы в процессе наступления наших войск не дать немцам передышки и гнать их на запад без остановки.

Для этого, согласно плану И. В. Сталина, главный удар предполагалось нанести по группе армий «Центр». Ее разгром рассчитывали осуществить силами левого крыла Северо – Западного, Калининского и Западного фронтов, путем двустороннего охвата, с последующим окружением и уничтожением главных сил немцев в районе Ржева, Вязьмы и Смоленска.

Этот план Жукову не удалось выполнить якобы, как он пишет в своих «Воспоминаниях и размышлениях», из-за того, что тогда советские войска не были обеспечены достаточными силами и средствами.

Скорее всего, это – правда, но не вся. Как нам представляется, главными причинами, благодаря которым немецким войскам удалось избежать судьбы великой армии Наполеона, были серьезные ошибки советских генералов, и в первую очередь самого Жукова, а также результатом точно взвешенных действий Гитлера, который в это критическое для Германии время принял командование сухопутными силами вермахта на себя.

Тогда для неподготовленной к действиям в зимних условиях немецкой армии катастрофа, казалось, была неминуема, к тому же гитлеровские генералы сильно запоздали с отводом своих войск и с заблаговременным созданием новой полосы обороны. В этой ситуации, чтобы спасти свою армию, Гитлер отдал категорический приказ, запрещающий всякий самовольный отход с занимаемых позиций. В этом приказе фюрера говорилось: «Цепляться за каждый населенный пункт, не отступать ни на шаг, обороняться до последнего патрона, до последней гранаты – вот что требует от нас текущий момент». Твердое и неуклонное выполнение этого приказа означало отказ от всяких активных действий немцев под Москвой, ограничиваясь жесткой обороной на заранее подготовленных позициях.

Вместе с тем советские войска продолжали наступать на запад, пытаясь прорвать сильно укрепленные позиции противника, неся большие потери.

В этой ситуации Жукову следовало бы прекратить наступление по всему фронту и все усилия наших войск сосредоточить на том, чтобы перерезать единственную коммуникацию, в виде железной дороги Смоленск – Вязьма – Ржев – Оленино, питающую всю немецкую группировку. Эффект «Сталинграда» под Москвой мог произойти значительно раньше и в несопоставимо более крупном масштабе.

Для этого, в частности, в распоряжении Жукова были 33–я армия генерал – лейтенанта М. Г. Ефремова, 1–й гвардейский кавалерийский корпус П. А. Белова, а также воздушно – десантные войска и партизаны, которые успешно могли действовать в тылу противника.

Если бы были перехвачены тыловые коммуникации немцев, главной и практические единственная из которых была упомянутая выше железная дорога Смоленск – Вязьма – Ржев – Оленино, то вскоре все танковые армии гитлеровцев оказались без горючего и без снарядов, а солдаты – без продовольствия, топлива и теплой одежды на морозе. Последствия таких действий наших войск оказались бы гибельными для немецкой сухопутной армии и для дальнейшего ведения Гитлером войны. Великая Отечественная война могла закончиться значительно раньше, а число наших безвозвратных потерь в этой войне было бы на миллионы меньше.

Возможность такого варианта событий подтверждают и наши противники, генералы гитлеровской армии К Типпельскирх, Г. Блюментрит, Ф. Байерлейн, Ф. Мантейфель и другие.

Однако для Жукова коммуникации противника не стали главной целью, тогда непрерывно атакующие советские войска стремились, во что бы то ни стало, разгромить 9–ю немецкую армию и освободить Ржев. Это и спасло немцев от полного разгрома под Москвой. Последние атаки на Ржев советские войска прекратили, когда сильные морозы и снежные бураны, а также упорное сопротивление немцев на заранее подготовленных позициях полностью истощили наши силы.

Одновременно, лишенная должной поддержки с тыла и флангов, погибла практически вся наша 33–я армия, а ее командующий генерал – лейтенант Михаил Григорьевич Ефремов – застрелился. В целом задача по уничтожению группы немецких армий «Центр» была не выполнена.

Видя грубые ошибки, допущенные при этом нашими командующими фронтами и армиями во время контрнаступления под Москвой, И. В. Сталин готовит специальное практическое указание, в виде «Директивного письма», в котором, в частности, было сказано:

«Для того чтобы добиться успехов в 1942 г., необходимо, чтобы наши войска научились взламывать оборонительную линию противника, научились организовывать прорыв обороны противника на всю ее глубину и тем открыли дорогу для продвижения нашей пехоты, наших танков, нашей артиллерии. У немцев имеется не одна оборонительная линия, – они строят, и будут иметь скоро вторую и третью оборонительные линии. Если наши войска не научаться быстро и основательно взламывать и прорывать оборонительную линию противника, наше движение вперед станет невозможным…

Наши войска наступают обычно отдельными дивизиями или бригадами, расположенными по фронту в виде цепочки. Понятно, что такая организация наступления не может дать эффекта, так как не даст нам перевеса сил на каком-либо участке. Такое наступление обречено на провал. Наступление может дать должный эффект лишь в том случае, если мы создадим на одном из участков фронта большой перевес сил над силами противника. Для этого необходимо, чтобы в каждой армии, ставящей себе задачу прорыва обороны противника, была создана ударная группа в виде трех или четырех дивизий, сосредоточенных для удара на определенном участке фронта. В этом первейшая задача командования армии, ибо только таким образом можно обеспечить решительный перевес сил и успех прорыва обороны противника на определенном участке фронта…

У нас нередко бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой-либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника».

Здесь мы прервем текст «Директивного письма» И. В. Сталина, чтобы показать, насколько было оно правильно и актуально в то время. Для этого приведем небольшую выдержку из книги Б. Соколова «Неизвестный Жуков», в которой описывается именно то, на что обращает внимание наших генералов И. В. Сталин. В данном случае показано, как осуществляли наступление наших солдат советские генералы на одном из участков фронта в начале войны, причем глазами немецкого офицера, из его письма своим родным:

«… С расстояния 600 метров мы открыли огонь, и целые отделения в первой волне атакующих повалились на землю… Уцелевшие одиночки тупо шли вперед. Это было жутко, невероятно, бесчеловечно. Ни один из наших солдат не стал бы двигаться вперед. Вторая волна тоже понесла потери, но сомкнула ряды над трупами товарищей, павших в первой волне. Затем, как по сигналу, цепи людей начали бежать. С их приближением доносилось нестройное раскатистое: «Ура – а-а»… Первые три волны были уничтожены нашим огнем… Натиск четвертой волны был более медленный: люди прокладывали путь по ковру трупов… Пулеметы раскалились от непрерывного огня, и часто приходилось прекращать стрельбу для замены стволов… Количество, продолжительность и ярость этих атак совсем истощили нас и довели до оцепенения. Не буду скрывать, они испугали нас… Если Советы могут позволить себе тратить столько людей, пытаясь ликвидировать даже незначительные результаты нашего наступления, то как же часто и каким числом людей они будут атаковать, если объект будет действительно очень важным?»

Далее, в И. В. Сталин в своем «Директивном письме» наших маршалов и генералов учит:

«Понятно, что такое «наступление» не может дать желаемого эффекта. Это не наступление, а преступление, – преступление против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы…

Это означает, во – первых, что артиллерия не может ограничиваться разовыми действиями в течение часа или двух часов перед наступлением, а должна наступать вместе с пехотой, должна вести огонь при небольших перерывах за все время наступления, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее глубину.

Это означает, во – вторых, что пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня, как это имеет место при так называемой «артиллерийской подготовке», а вместе с наступлением артиллерией, под гром артиллерийского огня, под звуки артиллерийской музыки.

Это означает, в – третьих, что артиллерия должна действовать не вразброс, а сосредоточенно, и она должна быть сосредоточена не в любом месте фронта, а в районе действия ударной группы армии, фронта, и только в этом районе, ибо без этого условия немыслимо артиллерийское наступление».

Удивительно, что эти «директивные указания» Верховного Главнокомандующего, казалось, в общем-то, очевидные для военного человека, были направлены не новобранцам, а командующим фронтами и общевойсковыми армиями, то есть военачальникам в воинском звании, начиная с генералов и кончая маршалми. Казалось, что И. В. Сталину делать было нечего, и он писал высшим руководителям Красной Армии подобные «Директивные письма».

Однако, как нам известно, И. В. Сталин одновременно руководил практически всем, от чего хоть сколько-нибудь существенно зависел исход войны с гитлеровской Германией, поэтому только чрезвычайно важных дел у него было достаточно. Но он ничего просто так не делал.

Значит, реальный ход событий на фронтах Великой Отечественной войны, прежде всего, – огромные потери наших солдат и офицеров, убедили его в чрезвычайно низкой военной подготовке наших военных кадров высшего звена.

В этой связи приведем еще один убедительный пример тому – воспоминания солдата, рядового 398 стрелкового полка Сергея Ивановича Мухина (из его книги «Судьбой я не обижен…», С. – Петербург, 2000 г.), воевавшего в составе Западного фронта:

«Наше верховное командование запланировало проведение в средине декабря 1942 г. силами двух фронтов (Западного и Калининского) наступательной операции под Ржевом с целью окружения группировки немецких войск и освобождения города. Фронт на нашей стороне заметно ожил, начали прибывать из тыла дополнительные воинские части. Немцы не могли этого не заметить и готовили, очевидно, ответные меры.

Калининский фронт должен был начать наступательную операцию 16 декабря, а наш Западный фронт – на сутки – двое позже. Вечером 17 декабря нам зачитали приказ. Наш 398 стрелковый полк вместе с другими подразделениями дивизии должен был прорвать оборону немцев и развернуть наступление в направлении деревни Белогурово (около 10 километров от Ржева).

Морозное и солнечное утро 18 декабря. Траншеи до отказа набиты солдатами, пехота подготовилась к атаке. После артиллерийской подготовки нам предстояло преодолеть участок ничейной земли примерно 300 метров, ворваться в траншеи врага, опрокинуть его и двигаться дальше.

Хорошо помню то состояние, которое переживали солдаты перед атакой. С одной стороны – торжественность момента. Нас много и нам казалось, что мы способны сокрушить любого врага. Но вместе с тем – и тревожное чувство: каждый отдавал себе отчет в том, какие метры предстоит пройти. Каждый понимал, что эти метры для многих будут последними. Но того, что случилось в этот день, никто не ожидал.

Началась артподготовка. В течение получаса вся полоса немецкой обороны содрогалась от грохота взрывов. И вот вдоль траншеи пронеслась команда: «Вперед!» Мы выскакиваем из траншеи и беспорядочной толпой бежим в сторону немецких позиций. Здесь несколько ночей трудились наши саперы: в проволочных заграждениях приготовлены для нас проходы, на снеге лежат обезвреженные мины.

Вот первая полоса проволочных заграждений – проходим ее. Со стороны немцев ни одного выстрела, их траншея кажется вымершей. Уже близка вторая полоса колючей проволоки, нервное напряжение нарастает. Все внимание сосредоточено на проходах. Взор нечаянно скользит по брустверу немецкой траншеи, и… леденеет кровь. В траншее плотной шеренгой стоят немцы, их много. В нашу сторону направлены сотни стволов. Немцы близко, хорошо видны их лица.

И вдруг на нас обрушивается целый ураган огня, слышатся душераздирающие крики. Уничтожающим огнем из пулеметов и автоматов немцы прижали нас к земле, сверху посыпался град мелких мин. Атака захлебнулась. Мы оказались в ловушке на нейтральной полосе между двух рядов колючей проволоки. С обеих сторон началась яростная перестрелка и артиллерийская дуэль. Я успел выпустить из автомата полный диск. Потом хлестануло чем-то по спине. Очень и очень долго полз по глубокому снегу в сторону нашей траншеи.

Поле боя представлялось страшной картиной. Всюду трупы наших ребят, изуродованные тела, кровь.