Текст книги "Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы"

Понятно, что способностью предвиденья обладают далеко не все, даже не все ученые, а только особо одаренные из них, как говорят, люди от Бога, с острым чувством нового, как у изобретателей. Также понятно, что и такие кадры смогут выполнить поставленную задачу только в том случае, если они будут всесторонне обучены, в том числе хорошо знать основы фундаментальных наук (математики, физики, химии, философии), историю военного искусства. Само собой разумеется, что им хорошо должны быть известны обстоятельства, условия и результаты военных сражений в последних военных конфликтах и войнах; уроки собственных и чужих великих побед и тяжелых поражений.

Вместе с тем известен парадокс: чем человек менее образован, тем более ему кажется понятней всё в этом сложном мире. А неуместная самоуверенность, некритическое отношение к собственным знаниям и достижениям – особо вредны и опасны для военного дела. В то же время, по мере повышения начальников и командиров в должностях и в воинских званиях, у них, из-за большой загрузки текущими делами, все меньше остаётся времени для работы над собой, в том числе для повышения личной военно – теоретической подготовки.

А огромная власть и сопутствующие этой власти подхалимы создают иллюзию, что он, начальник, всё знает и всё может, поэтому учиться ему совсем не обязательно. Начальники и командиры часто забывают, что любого человека, в принципе, приказом можно назначить на самую высокую должность, присвоить ему самое высокое звание, но никаким приказом невозможно добавить человеку знаний и опыта. Только длительная и упорная учеба, а также практический опыт превращает дилетанта в квалифицированного специалиста.

Казалось бы, все это очевидно и понятно, однако выработать сколько-нибудь эффективное противоядие этому явлению человечество так и не сумело. В результате, даже на высоком уровне, нередко принимаются нередко самые нелепые решения, из-за которых проигрываются сражения, гибнут десятки и даже сотни тысяч солдат. Так было и во время Великой Отечественной войны, особенно на начальном её этапе, так было в Афганистане и так было совсем недавно в Чечне, где «лучший министр обороны» П. Грачев заявил на весь мир, что он возьмет Грозный одним полком.

Чем эта авантюра кончилась, известно всем – около 50 тысяч совсем молодых наших ребят было убито и искалечено в этой дурацкой затее. А ведь министр обороны, казалось, уже по определению, при любых его личных способностях, дилетантом в военном деле быть никак не мог. Однако, к несчастию нашего народа, – им оказался, при всех оконченных им военных академиях. Военная наука и военное искусство остались сами по себе, а он – сам по себе; их пути не пересеклись.

Так что обучение в военных училищах, институтах, университетах и академиях, даже в академии Генерального штаба, ещё не дает гарантии того, что окончившие указанные учебные заведения офицеры овладели военным искусством и в своей практической деятельности способны самым эффективным образом использовать то, чему они учились.

Вместе с тем без хорошей теоретической и практической подготовки военных кадров рассчитывать на безопасность нашего государства нечего, Россия неизбежно станет легкой добычей многочисленных охотников строить свое благополучие за ее счет.

Однако вернёмся к предмету наших исследований – урокам поражений и побед в Великой Отечественной войне, анализ которых убедительно показывает, что результаты боевых действий всегда непосредственно зависели от уровня подготовки командиров и начальников Красной Армии, особенно ее высшего звена.

Вся трагедия нашей армии и всей страны состояла именно в том, что уровень подготовки наших кадров на начальном этапе Великой Отечественной войны был весьма низким; и он, к сожалению, объективно и не мог быть другим. Систему подготовки военных кадров и военно – научные школы России уничтожили еще во время Октябрьской революции и Гражданской войны. Привычка пламенных революционеров «все разрушать до основания, а затем… строить все снова» очень дорого обошлась нашей стране. Оказалось, как всегда, что разрушить созданное столетиями можно быстро, а вот восстановить разрушенное быстро – невозможно, особенно когда это касается военного дела.

Военно – научные школы России создавались и совершенствовались столетиями: системно и основательно, начиная с Петра I.

Можно считать, что начало военному образованию в нашей стране было положено с учреждением в 1701 г. в Москве «Школы математических и навигацких наук», которая находилась до 1706 г. в ведении Оружейной палаты, а затем – Приказа морского флота и Адмиралтейской канцелярии. Примерно в это же время была создана первая военная школа при бомбардирской роте Преображенского полка, где обучали математике, фортификации и артиллерии. С этого времени система военно – учебных заведений постоянно расширялась и усовершенствовалась.

В 60–е годы XIX в., в процессе крупной реформы в области военного образования, произошло отделение общеобразовательного курса в военно – учебных заведениях от военно – специального и создание для каждого из них отдельных учебных заведений: военных гимназий (с 1882 г. – кадетских корпусов) и военных училищ. Следует подчеркнуть, что общеобразовательная подготовка будущих офицеров в кадетских корпусах была по тем временам основательной, по крайней мере, она была значительно лучше, чем в соответствующих им гражданских заведениях (реальных гимназиях и училищах). О качестве подготовки воспитанников кадетских корпусов можно судить по программе обучения (количеству часов в неделю, на всех курсах, в течение семи лет):

Закон Божий – 14.

Русский язык и литература – 30.

Французский язык – 28.

Немецкий язык – 26.

Математика – 39.

Естественная история – 8.

Физика – 9.

Космография – 2.

География (топография) – 10.

История – 14.

Законоведение – 2.

Чистописание – 5.

Рисование (черчение) – 13.

После окончания кадетского корпуса молодой человек, чтобы стать офицером, поступал в военное училище с 3–х годичным сроком обучения. Учебный план, например, артиллерийского училища предусматривал изучение Закона Божьего, иностранных языков, истории, военного законоведения, алгебры, дифференциального и интегрального исчисления, аналитической геометрии, механики, физики, химии, артиллерии, общей тактики, тактики артиллерии, артиллерийского черчения, артиллерийской администрации, фортификации и топографии.

Старший класс (3–й) училища делился на два отделения: математическое (для воспитанников, готовящих в академию) и строевое (для переведенных из общевойсковых училищ и готовящее в войска).

Кроме учебных заведений, занимающихся подготовкой своих воспитанников к получению офицерского звания, в России были учебные заведения для повышения образования офицеров. Это – Академия Генерального штаба, специальные академии и офицерские школы. Императорская военная академия (с 1855 г. Николаевская академия Генерального штаба), открытая в 1832 году, являлась главным центром подготовки общевойсковых командиров и специалистов штабной службы. Курс обучения рассчитан был на 2,5 года. По окончании курса офицеры прикомандировывались на 1 год к образцовым частям для ознакомления со службой.

На общем отделении академии главными предметами были тактика, стратегия, военная история, военная администрация, военная статистика, геодезия с картографией, съемкой и черчением, и вспомогательные: русский язык, сведения по артиллерийской и инженерной части, политическая история, международное право и иностранные языки.

В Михайловской артиллерийской академии курс обучения был 3 года и состоял из следующих дисциплин: высшей математики, теоретической и практической механики, химии, физики, начертательной геометрии, технологии, фортификации, баллистики, материальной части артиллерии, истории артиллерии и администрации артиллерийских технических заведений.

Кроме указанных высших учебных заведений, в России были Николаевская инженерная академия (с 1855 г.), Военно – юридическая академия (с 1866 г.), Интендантская (с 1911 г.) и Николаевская морская академия (с 1877 г.).

Военные врачи и другие медицинские работники относились к военным чиновникам. Для подготовки военных врачей, по указу Павла I, в 1800 г. была создана Военно – медицинская академия.

Русский офицерский корпус на протяжении более чем двух столетий, будучи наиболее образованной частью общества, объединял все лучшее, что было в стране.

Русское офицерство было неразрывно связано со всеми областями отечественной культуры и науки, поэтому внесло огромный вклад в их развитие. Какую бы сферу культурной жизни нашей страны мы ни взяли, всюду виден благотворный след офицеров, людей в золотых погонах, выпускников кадетских корпусов и военных училищ.

Например, если обратиться к сфере литературы, то увидим, что абсолютное большинство наиболее значительных ее представителей либо сами служили офицерами, либо происходили из офицерских семей. Офицерами были Г. Р. Державин, М. Ю. Лермонтов, граф А. К. Толстой, А. А. Фет, Ф. М. Достоевский, граф Л. Н. Толстой; сыновьями офицеров – И. А. Крылов, И. С. Тургенев, Н. А. Некрасов, М. Е. Салтыков – Щедрин.

Офицеры всегда были опорой российской государственности. Развитие военной мысли, разработка вопросов стратегии, оперативного искусства и тактики, военной администрации и т. п., а также совершенствование вооружений и военной техники, – все это, естественно, было первоочередным и главным предметом деятельности офицерства. Русская военная наука, при всех ее недостатках, все же находилась на достаточно высоком уровне, многие виды вооружений и боевой техники появились именно в России. Развитие военно – научной и военно – технической мысли нередко значительно опережало возможности отечественной промышленности, поэтому далеко не всегда их плодами удавалось пользоваться в полной мере на практике.

Гражданская война покончила с русским офицерством, как социально – профессиональным слоем нашего государства. Понесший огромные потери в Первой мировой войне офицерский корпус, стал главным объектом красного террора, и десятки тысяч борцов за Великую, Единую и Неделимую Россию нашли свой конец во рвах и подвалах «чрезвычаек».

Новая власть не только не нуждалась в них, но и была откровенно враждебна к любым проявлениям не только внутреннего, но и даже внешнего родства своего комсостава с русским офицерством. Офицерские погоны стали символом «абсолютного зла».

Однако, по мере увеличения агрессивности Запада и Японии, становилось все более понятным, прежде всего, конечно, И. В. Сталину, что без высоко подготовленных военных кадров нашей стране не выжить. Для решения стратегических вопросов развития Вооруженных Сил нашего государства, а также для подготовки высшего командования в 1936 г. была воссоздана Военная академия Генерального штаба, но теперь уже Красной Армии. Несмотря на всю актуальность создания такого военно – научного и образовательного центра, из-за безвозвратных потерь старых военно – научных школ, для получения реального результата от этого мероприятия требовались долгие годы, если не десятки лет.

В этой академии могли учиться только командиры, имеющие уже значительный опыт командования крупными соединениями Красной Армии. Само собой разумеется, что в учебные заведения, готовящие высший командный состав для нашей армии, могли быть приняты только лица рабоче – крестьянского происхождения. Это были, как правило, уже зрелые люди, опытные бойцы, поведшие молодость в солдатских шинелях еще в окопах Первой мировой войны и ставшие красными командирами уже на фронтах Гражданской войны.

Однако абсолютное большинство из них, включая будущих маршалов Красной Армии, были малограмотными. В лучшем случае в царское время, из-за бедности, будущие красные командиры могли получить лишь начальное образование, на уровне церковно – приходской школы.

Для подтверждения изложенного, приведем уровень образования наших маршалов и наиболее известных генералов. Довоенные маршалы:

Ворошилов К. Е. (1881–1969), сын железнодорожного сторожа, батрак, слесарь паровозостроительного завода, лишь в тринадцать лет смог два года посещать начальную школу. Тем и завершилось систематическое образование будущего маршала. В царской армии не служил, поэтому не имел даже начального военного образования. Участник Октябрьской революции и Гражданской войны. Со времени формирования 1–й конной армии, с ноября 1919 г., Ворошилов бессменно входил в ее руководство. В 1921–1924 гг. он командовал крупным Северокавказским округом. С мая 1924 г. – Московским округом. В 1925–1934 гг. К. Е. Ворошилов был уже нарком по военным и морским делам и председателем РВС СССР, в 1934–1940 гг. – нарком обороны СССР.

Во время войны, будучи командующим Ленинградским фронтом, Ворошилов действовал храбро, но бестолково. Поэтому на его место И. В. Сталин назначил Г. К. Жукова, который, словами писателя Константина Симонова, так характеризовал Ворошилова: «Он… оставался дилетантом в военных вопросах и никогда не знал их глубоко и серьезно. Однако он занимал высокое положение, был популярен, имел претензии считать себя вполне военным…»

Ворошилов был известен миллионам советских людей как «первый маршал» и «первый красный офицер». Его имя носила с 1941 по 1958 г. академия Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, предназначенная для подготовки высших руководящих кадров – «мозга» армии.

К. Е. Ворошилов дважды Герой Советского Союза. Свое первое звание Героя Советского Союза он получил спустя 11 лет после войны, к своему 75–летнему юбилею.

Тимошенко С. К. (1895–1970). Окончил начальную сельскую школу в 1907 г. и экстерном за три класса городского училища (1915 г.). На военной службе с 1915 г. Военное образование: образцовая пулеметная четырехмесячная команда (1915). Высшие академические курсы (1922). Повторные Высшие академические курсы при Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе (1927). Курсы единоначальников при Военно – политической академии (1930). Нарком обороны (1940–1941).

Кулик Г. И. (1990–1950), сын крестьянина – бедняка. Образование – 4 класса начальной школы. В царской армии служил в артиллерийских частях, от рядового солдата до фейерверкера (унтер – офицера). После Гражданской войны окончил особый факультет академии им Фрунзе (1930–1932). С 1939 г. заместитель наркома обороны СССР и начальник Главного артиллерийского управления РККА. Герой Советского Союза (1940). С 1944 г. начальник Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии.

Буденный С. М. (1883–1073), сын крестьянина – бедняка. Неполное начальное образование. С девяти лет начал трудовую жизнь батраком. Призванный в 1903 г. в царскую армию, принимал активное участие в русско – японской и Первой мировой войне; стал полным георгиевским кавалером: имел четыре креста и четыре медали. Окончил Военную академию им М. В. Фрунзе (1932). С августа 1940 г. 1–й заместитель наркома обороны СССР. Однако только после Великой Отечественной войны он стал трижды героем Советского Союза (1958, 1963, 1968).

Жуков Г. К. (1896–1974). Церковно – приходская школа (3 класса), городское училище (экстерном за 4 класса). Унтер – офицер (сержант). Кавалерийские курсы (1920), Курсы усовершенствования комсостава (1925), Высшие курсы усовершенствования начсостава (1930).

Василевский А. М. (1895–1977). Костромская духовная семинария, (1909–1914) Алексеевское военное училище (1915), Курсы «Выстрел» (1926), Академия Генерального штаба РККА (1937). Участник Первой мировой войны: командовал ротой и батальоном, прапорщик, с июня 1915 г. штабс – капитан.

Конев И. С. (1897–1973) церковно – приходская школа, земское училище (1912). В армии с 1916 г. Учебная команда, унтер – офицер. Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава при Военной академии им. М. В. Фрунзе (1926). Особый факультет Военной академии им М. В. Фрунзе (1934).

Рокоссовский К. К. (1896–1968). Трехклассное городское училище, шесть классов технического училища (1010 г.). На военной службе с 1914 г. Унтер – офицер. Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава (1925), Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава при Академии им. М. В. Фрунзе (1929).

Малиновский Р. Я. (1898–1967). Церковно – приходская школа (1911 г.). На военной службе с 1914 г., ефрейтор. Школа по подготовке младшего комсостава (1920), Военная академия им. М. В. Фрунзе (1927–1930).

Формально некоторые из перечисленных наших крупных военачальников закончили военные академии, а по существу, из-за чрезвычайно низкого общего образования, они не способны были освоить полноценный курс высших учебных заведений (военных академий), несмотря на свои незаурядные природные способности, преданность советской власти и другие достоинства, необходимые военному человеку. Исключить по неуспеваемости из высших учебных заведений таких высоких начальников не могли, поэтому такие кадры, как правило, учили, хотя и в академиях, но на специальных курсах и факультетах, однако проку от такой учебы было мало.

К чему приводит недостаток общего и специального образования, приведем на примере гибели линейного корабля «Новороссийск» в Севастополе 29 октября 1955 г., несмотря на то что сотни матросов, старшин и офицеров экипажа линкора и аварийных партий других кораблей эскадры Черноморского флота до конца мужественно исполняли свой долг в попытке спасти этот уникальный корабль. Многие из них, кроме самых крупных начальников, погибли вместе с линкором (611 человек).

Названы также главные, непосредственные виновники этой трагедии:

– вице – адмирал Пархоменко В. А., командующий Черноморским флотом;

– вице – адмирал Кулаков Н. М., политработник, член Военного совета Черноморского флота, «отличившийся» тем, что, будучи в этой же должности в мае 1942 г., вовремя смылся, бросив на растерзание фашистам своих подчиненных, прижатых к морю, – мужественных защитников Севастополя, в том числе моего родного дядю по матери Карпачева Григория Лукьяновича;

– контр – адмирал Никольский Н. И., исполняющий обязанности Командующего эскадрой – начальник штаба эскадры;

– капитан 2 ранга Хуршудов Г. А., исполняющий обязанности командира линкора.

Определенную вину за данную катастрофу несли, как вышестоящие начальники указанных лиц, Главнокомандующий Военно – Морским Флотом Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов Н. Г. и бывший командующий Черноморским флотом, исполняющий в октябре 1955 г. обязанности Главнокомандующего ВМФ, адмирал Горшков С. Г.

Но главным виновником гибели «Новороссийска» и 611 моряков был командующий Черноморским флотом вице – адмирал В. А. Пархоменко, который прибыл на линкор одним из первых после взрыва.

Виктор Александрович Пархоменко родился в 1895 г. в Донбассе, окончил двухклассное училище. В 1923 г. был призван на службу краснофлотцем в Севастополь. В 1924 г. обучался в артшколе младших специалистов, вступил в ряды ВКП(б) и в этом же году стал парторгом одной из частей береговой обороны. В 1926–1928 гг. Пархоменко – политрук в учебном отряде и авиаотряде ЧФ.

В 1928–1931 гг. он – слушатель классов ускоренной подготовки комсостава при ВВМУ им. М. В. Фрунзе, после которых служит в качестве артиллериста, быстро понимаясь по служебной лестнице. В 1933 г. он – командир БЧ-2 эсминца «Володарский». После годичного обучения на курсах усовершенствования Пархоменко назначается помощником командира миноносца «Дальневосточный комсомолец» Амурской флотилии. С 1938 г. он командует миноносцем «Красный восток». В январе 1940 г. в звании капитана 3–го ранга поступает в Военно – морскую академию.

Началась Великая Отечественная война, поэтому 25 июня 1941 г. в Академии был произведен досрочный выпуск недоученных слушателей. Больше Пархоменко учиться не пришлось. Он направляется на Черноморский флот командиром дивизиона канонерских лодок, затем – командиром ряда эсминцев и крейсеров.

В феврале 1948 г. капитан 1–го ранга Пархоменко назначается начальником штаба эскадры Черноморского флота, а через неделю – командующим эскадрой.

В сентябре 1951 г. контр – адмирал Пархоменко сменяет адмирала Горшкова на посту начальника штаба, а 12 июля 1955 г. становится командующим Черноморским флотом.

В то время самым крупным кораблем Черноморского флота был линкор «Новороссийск», бывший итальянский линейный корабль «Джулио Чезаре», переданный Советскому Союзу в качестве трофея в 1949 г.

Корабль имел внушительные размеры и вооружение:

Водоизмещение нормальное, т ………..……………..28 800

Главные размеры, м:

длина по ватерлинии………………………………….182

ширина …………………………………………………..28

осадка …………………………………………….………10,37

Высота надводного борта, м:

в носу ………………………………………….…………7

в корме…………………………………………………… 4

Орудия:

320–миллиметровые, 44 калибра………..…………….10

120–миллиметровые, 50 калибра………..…………….12

100–миллиметровые…………………….……….………8

Толщина брони, мм

борта в средней части …………………………..200–250

в оконечностях ……………………………………..…127

башни главного калибра………………………………280

Мощность главных двигателей, л. с. …………………99 500

Скорость, узлы:

наибольшая……………………………………………..28

экономическая.…………………………………………16

И вот такой огромный корабль, находясь на стоянке в Севастопольской бухте, в непосредственной близости, в 80 метрах, от берега, в результате взрыва перевернулся и затонул. Произошла катастрофа невиданного в мирное время масштаба. Сразу же возник естественный вопрос: «Кто виноват?»

Из выводов Правительственной комиссии по расследованию обстоятельств гибели линкора «Новороссийск», которую возглавлял Малышев В. А. (1902–1957), генерал – полковник инженерно – технической службы, заместитель председателя Совета Министров СССР:

«Можно считать твердо установленным следующее:

1. После взрыва и получения пробоины в носовой оконечности линкор, находясь 2 часа 40 минут на плаву, мог и должен был быть спасен.

2. Единственной и самой надежной мерой для спасения корабля и людей должен быть немедленный отвод линкора на мелкое место в гавани (на глубину 11–12 метров) с помощью своих машин.

Главные машины корабля и котлы находились в таком состоянии, что могли быть запущены через 30–40 минут после команды. Личный состав машинных помещений по своей инициативе привел в готовность все вспомогательные механизмы.

Но в результате преступной беспечности и бездеятельности Командующего флотом т. Пархоменко, члена Военного совета т. Кулакова, исполняющего обязанности Командующего эскадрой т. Никольского и исполняющего обязанности командира линкора т. Хуршудова этого сделано не было, и гибель линкора была предрешена.

3. Вместо команды о пуске своих машин на линкоре лица, командовавшие кораблем, отдали безграмотный приказ о буксировке линкора к берегу буксирами. При условии, когда линкор стоял на якоре, и отдать якорь не было возможности, а команды перерезать якорную цепь отдано не было, три сравнительно маломощных буксира в течение 2 часов смогли лишь слегка развернуть линкор около якоря…

4. Руководство работами по спасению корабля и людей было от начала до конца полностью дезорганизовано лицами, командовавшими кораблем. Все традиции, весь опыт и устав Военно – Морского Флота были нарушены. На корабле оказалось 4 командира, ни один из них не объявил по кораблю о вступлении в командование кораблем, ни один из них не занял место положенного по Уставу командиру такого корабля, как линкор, места на Главном Командном пункте (ГКП), а все они находились в разных местах корабля, главным образом на открытой (верхней) палубе корабля.

5. Само командование спасением корабля было беспорядочным, нерешительным, без какого-либо знания истинного положения корабля и сводилось в основном к выслушиванию кратких информаций людей, ведших непосредственную борьбу с водой…».

На первый взгляд кажется удивительным, как можно дослужиться до вице – адмирала, быть командующим Черноморского флота и не понимать то, что было очевидным для младших офицеров, старшинам и матросам, подготовивших главные машины линкора, чтобы спасти корабль – и они бы его спасли, если бы не мешали адмиралы.

Однако, ознакомившись с вехами подготовки Пархоменко на пути к командным должностям на флоте: двуклассное училище, школа младших специалистов, ускоренные параллельные классы ВВМУ, годичные курсы усовершенствования и один год обучения в ВМА, становится понятным, что с такой теоретической подготовкой человек не способен управлять технически сложными объектами, тем более – огромным линейным кораблем. У Пархоменко, тем более у политработника вице – адмирала Кулакова, для этого не было должных знаний в области теории корабля, однако у них были огромные амбиции на право управления всем и вся. При таком уровне командования катастрофы были и будут неизбежны. Удивительно, что этого не понимал Николай Герасимович Кузнецов, один из образованнейших военачальников того времени.

Еще более удивительно, что этого не понимает современное руководство страны, ставя на высокие должности дилетантов: руководить энергетикой страны – бывшего бухгалтера, атомными электростанциями – бывшего комсомольского работника, министром обороны – мебельщика.

Но кадровую политику руководителей нашей страны накануне и во время войны все же понять можно: у них просто не было нужных кадров. Как говорил по подобному поводу И. В. Сталин: «У меня других писателей нет…». Но у современных руководителей выбор «писателей» огромный, однако выбирают по непонятным причинам самых безгамотных. Отсюда чуть не каждый день падают ракеты и самолеты, тонут суда, взрываются склады с боеприпасами и т. д. и т. п.

Тогда, в 1955 г., И. В. Сталина уже не было, поэтому серьезно спросить с непосредственных виновников за гибель линкора «Новороссийск» и вместе с ним за гибель 611 наших моряков было некому. Виновных адмиралов понизили на одну ступень в воинском звании и направили дальше служить на менее ответственные должности.

Понятно, что слишком сурово наказывать, как ребенка, пытавшегося вставить гвоздь в электрическую розетку, их было нельзя. Они не ведали, что творили.

Но, с другой стороны, более жестокое наказание адмиралам было необходимо, в качестве урока для многих других, им подобных начальников, которые, не понимая сути дела, напролом лезут, нередко, как в данном случае, по трупам подчиненных, чтобы получить более высокую должность и воинское звание.

Как видно из данного примера, кадровая проблема всегда была актуальной. Но особенно она была сложной в конце 30–х годов прошлого столетия. Тогда, в отличие от настоящего времени, налицо было неразрешимое противоречие, которое И. В. Сталин, при всей своей огромной власти, не мог разрешить: дело шло к мировой войне, Красная Армия остро нуждалась в высокообразованном высшем командном составе, а таких кадров в стране не было. Приходилось поступаться принципами: принимать слушателями академии людей с начальным образованием, с заранее известным, чисто формальным конечным результатом, который нами показан на примере гибели линкора «Новороссийск».

Однако это еще не все. Еще хуже дело обстояло с профессорско – преподавательским составом в военных академиях. Понятное дело, что до 1917 г. преподаватели и профессора академий и военных училищ, как и остальные образованные люди России, практически все происходили из эксплуататорских классов, военных или интеллигенции, которые при царе, в отличие от настоящего времени, в материальном плане жили несоизмеримо лучше остального населения России. В глазах пламенных революционеров, это были «царские сатрапы», злейшие враги «трудового народа». Такие профессора представляли буржуазную военную науку, поэтому для правящих тогда страной троцкистов все они были непримиримыми врагами.

Если во время Гражданской войны с так называемыми военными специалистами, офицерами старой Русской армии, еще вынуждены были как-то считаться, то после окончания этой войны острой потребности в бывших офицерах якобы уже не было. Поэтому они практически все поголовно троцкистами были уничтожены, еще до так называемых сталинских «репрессий».

Этот террор против русских офицеров Троцкий обосновал теоретически: «У нас нет времени выискивать действительных активных наших врагов. Мы вынуждены стать на путь уничтожения физического всех групп населения, из которых могут выйти возможные враги нашей власти».

Уничтожение кадровой русской армии еще долго продолжалось после окончания Гражданской войны. Практически до тех пор, пока сами инициаторы этих репрессий, троцкисты, не были уничтожены И. В. Сталиным в 1937–1938 гг. Даже в 1930 г. было арестовано и уничтожено более трех тысяч офицеров и генералов, бывших военспецов по так называемому делу – «Весна».

А некоторых, в том числе наиболее выдающихся офицеров, – поскольку в них они видели наиболее опасных потенциальных врагов мировой революции, – троцкисты отлавливали и убивали даже за границей.

Численность офицерского корпуса Русской армии по состоянию на октябрь 1917 г., по разным оценкам, колеблется от 240 тыс. до полумиллиона человек, из них во время Гражданской войны в Красной Армии служило до 75 тыс. офицеров.

О массовых расстрелах троцкистами сдавшихся в плен русских офицеров в Севастополе уже было написано в первой части нашей книги. До 2006 г. регулярно вело передачи «Народное радио» (затем оно было закрыто, надо полагать, по идеологическим причинам). Это радио практически каждый день обращалось к своим слушателям с просьбой, пожертвовать посильную сумму денег на строительство часовни на берегу набережной города – курорта Ялта.

Оказывается, в одно и то же время, наряду с Севастопольской трагедией, были еще Ялтинская и другие подобные трагедии. В ялтинской бухте после окончания Гражданской войны троцкисты утопили огромное число пленных офицеров. Для этого они вывозили в море живых людей, привязывали к их ногам тяжелые камни и сбрасывали в воду. Чуть позже водолазы, работавшие по очистке ялтинского порта, видели лес утопленников, стоявших, как свечи, на дне бухты.

В 1926 г. В. Маяковский, будучи в Ялте, написал стихотворение «Товарищу Нетте пароходу и человеку», которое начиналось так:

 
Я недаром вздрогнул.
Не загробный вздор.
В порт,
горящий,
как расплавленное лето,
разворачивался
и входил
товарищ «Теодор
Нетте».
 

Как нам представляется, у выдающегося пролетарского поэта были все основания еще не раз вздрогнуть и написать стихотворение о жуткой трагедии утопленных профессиональных защитников отечества. Однако же В. Маяковский не вздрогнул, ничего не написал по этому поводу. Не вздрогнули и нынешние власть предержащие, так называемые олигархи и их высокопоставленная обслуга, если «Народное радио» с протянутой рукой просит копейки на скромный памятник зверски замученным русским офицерам. Надо полагать, что это радио так ничего и не получило: у новой власти свои герои, разрушители великой страны: Ельцин, Сахаров, Собчак и прочие чижики – пыжики, – более достойные, по их мнению, памятников, чем какие-то там защитники «Великой, Единой, да еще к тому – неделимой России. Кому она нужна, корме русских.