Текст книги "Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы"

Кстати, с приходом к власти так зазываемых «демократов» 1991 г. опять удар по вооруженным силам страны в первую очередь наносится, как и троцкистами в свое время, по военной науке, по уничтожению военно – научных школ. Так, например, ими уничтожена старейшая кузница военных кадров – Военная инженерная академия им Куйбышева, основанная еще почти при Петре I. Трудно себе представить успешные действия войск в современной войне без должного инженерного обеспечения. Уже поэтому дело идет к тому, что история с началом Великой Отечественной войны может повториться в настоящее время, но в гораздо худшем варианте.

К сожалению, и в настоящее время над опасностью разрушения военной науки и армии большинство нашего населения, включая руководителей страны, мало задумываются. Не сильно они задумываются о последствиях, а также о возможных практических результатах такого разрушения. Выходит, уроки, связанные с началом Великой Отечественной войны, нынешние руководители нашей страны уже порядком подзабыли, а точнее – они в гражданских университетах, будучи юристами и филологами, их никогда не изучали.

Ранее популярный лозунг: «Думой раньше о родине, а потом о себе» стал явно непопулярным при новой власти. Трудно представить себе, что было бы с нами и со всей нашей страной, если бы наши отцы и деды во время смертельной схватке с немецкими фашистами этот лозунг воспринимали как дурацкую шутку.

Вместе с тем сейчас нас (на их жаргоне – «совков») убеждают, что это – неправильно, что при капитализме каждый должен думать только о себе. Результаты действия такой идеологии налицо: в последние годы до 6000 призывников (рискуя быть привлеченными к административной или уголовной ответственности за уклонение от призыва на военную службу) находятся в розыске только по Петербургу. Не желает современная молодежь выполнять свою почетную обязанность – защищать свое Отечество. Самый неприятный исход такой тактики во время призывной компании – стать жертвой «репрессивного призыва», когда призывников отлавливает теперь уже не милиция, а полиция и в принудительном порядке отправляет на сборный пункт. В массовом восприятии нашей молодежи мирные армейские будни выглядят страшнее, чем война. «Уклонистов» в России давно уже не ставят к позорному столбу, а в юриспруденции сформировалась целое направление, так называемые военные адвокаты (специализированная коллегия адвокатов «Призывник»), которые помогают, разумеется, за деньги, освободиться любому молодому человеку от такой почетной обязанности – служить Родине в рядах современной Российской армии.

Однако вернемся в кровавый 1941 год. Тогда объективно ситуация складывалась так, что осваивать военную науку и учиться применять ее на практике маршалы и генералы Красной Армии вынуждены были уже в процессе Великой Отечественной войны. Иначе говоря, вынуждены были учиться на собственных ошибках, вместо того, чтобы предотвращать эти ошибки научным предвиденьем.

К нашей беде, заблаговременно, до начала войны, это нельзя было сделать из-за, повторяемся, отсутствия подготовленных военных кадров и уничтоженных во время революции военно – научных школ. И, как следствие этого, налицо было существенное отставание отечественной военной науки от уровня развития ее в Германии, где этим вопросам традиционно всегда, в том числе и при Гитлере, уделялось самое серьезное внимание. Здесь, после поражения Германии в Первой мировой войне военная наука не только не была уничтожена, как в России, но и получила дальнейшее развитие, несмотря на запреты Версальского договора.

Если системное начальное образование советских маршалов из-за бедности ограничивалось 3–4 классами, то фельдмаршалы Германии всегда составляли самую высокообразованную элиту своей страны. Одни имена немецких военных теоретиков чего стоят: К. Клаузевиц, Г. Мольтке, А. Шлиффен, П. Гинденбург, Э. Манштейн.

Имея за своей спиной многовековые традиции прусского милитаризма, такая элита внушала почтение, уважение и страх даже у самого Гитлера. Именно эта элита создала самую могущественную армию мира к 1941 г.

Двенадцать из девятнадцати немецких фельдмаршалов имели аристократическую приставку «фон», а семнадцать из них вышли из стен генерального штаба. Шесть фельдмаршалов были потомками прусских генералов, военные семейные традиции которых берут начало еще со времен тевтонских рыцарей.

Следует обратить внимание на то, что немецкие генералы, как собственной традиции, относились к бессмертному наследию нашего, русского военного гения А. В. Суворова, в том числе всегда помнили его завет: «Никогда не презирайте вашего неприятеля, каков бы он ни был». Известны неоднократные случаи, когда представители немецкой военной школы проявляли уважение к противнику, до конца выполнившего свой воинский долг.

Так, например, в октябре 1941 г., во время «сражения у Азовского моря» (Донбасской оборонительной операции) немцами был образован очередной котел. Их 1–я танковая группа, сломав сопротивление наших войск в районе Днепропетровска, устремилась на юг. Трое суток советская 18–я армия генерал – лейтенанта Смирнова Андрея Кирилловича удерживала основные силы немцев на реке Конке, что позволило значительной части советских войск: всей нашей 9–й армии и значительной части 18–й армии, вырваться из котла.

Спасая своих боевых товарищей, Смирнов А. К. принял смерть в бою. Его тело на поле сражения было найдено и опознано. Немцы по достоинству оценили полководческие способности и личное мужество советского генерал – лейтенанта.

По приказу командира 16–й немецкой танковой дивизии Г. Хубе командующий 18–й армией Смирнов А. К. был похоронен со всеми воинскими почестями. На могиле воздвигли большой крест, на котором было написано: «Русскому генералу: лишь сильнейшие смогли победить его!».

В конце 1943 года, когда то место, где был захоронен Смирнов А. К., было освобождено нашими войсками, воздвигнутый немцами крест, естественно, снесли, а на его месте поставили доску с надписью: «8 октября 1941 г. генерал – лейтенант Смирнов Андрей Кириллович, командарм 18–й армии, погиб смертью храбрых». Позже его прах был перенесен со всеми почестями в село Поповку, которое вскоре было переименовано в Смирново.

Еще более удивительная история произошла под Вязьмой. В процессе контрнаступления под Москвой советская 33–я армия под командованием генерал – лейтенанта Михаила Григорьевича Ефремова оказалась в окружении. М. Е. Ефремов неоднократно обращался к командующему Западного фронта Жукову с просьбой разрешить выйти из окружения, однако такое разрешение было дано слишком поздно. Боеприпасы к этому времени были израсходованы, личный состав армии обессилел от длительного голодания. Армия гибла, ее командующий, получив третье ранение, застрелился.

Тело мертвого генерал – лейтенанта было найдено немецкими солдатами, о чем, как и положено, в таких случаях, было сообщено выше по команде. Немецкое командиры, убедившись, что перед ними действительно мертвый командующий 33–й советской армии, приказали похоронить М. Е. Ефремова с почестями. Хоронили Михаила Григорьевича недалеко от места его гибели в деревне Слободка 19 апреля 1942 г. Немецкий генерал, присутствовавший при погребении, произнес краткую речь, в которой, обращаясь к своим солдатам и офицерам, сказал: «Сражайтесь за Германию так же доблестно, как сражался за Россию генерал Ефремов». Мертвому командующему 33–й советской армии он отдал честь, а немецкими солдатами был дан салют.

Однако на этом история с похоронами М. Е. Ефремова не закончилась. После изгнания немцев представители местной советской власти посчитали, что не дело, покоиться известному советскому генерал – лейтенанту в какой-то деревне и решили перезахоронить его в городе Вязьма, за которую он и отдал свою жизнь. Исполнители перезахоронения были очень удивлены, когда обнаружили на руке генерала оставленные немцами золотые часы.

Удивила и нас эта история, которая стала известна благодаря книгам Ю. И. Мухина и ветерану 33–й армии генерал – лейтенанту Ю. А. Рябову, рассказавшему ему эту историю.

Удивляться в данном случае было чему, особенно в свете истории, с перезахоронением Генералиссимуса Советского Союза И. В. Сталина – основного творца и вдохновителя Великой Победы, спасителя Отечества от немецко – фашистской чумы. Эта история убедительно показывает моральный облик многих маршалов и генералов, «героев» Великой Победы; их поведение в ситуации, когда недобитый, скрытый троцкист Хрущев на глазах всей страны и мира, по существу, плюнул на их Верховного Главнокомандующего, разумеется, конечно, мертвого. Поскольку одна из главных целей данной книги состоит в раскрытии причин поражений нашей армии в первые годы войны, то, очевидно, что эти поражения были следствием не только слабой военной подготовки, но и определенных морально – политических качеств маршалов и генералов Красной Армии.

В связи с изложенным эту позорнейшую историю, с перезахоронением И. В. Сталина, по нашему мнению, есть смысл еще раз напомнить. Данная операция осуществлялась под надзором не только офицеров и генералов, но и членов Политбюро КПСС. А само решение о перезахоронении принималось на самом высоком уровне, на XXII съезде КПСС, в последний день его работы 31 октября 1961 г. Все произошло неожиданно, по хорошо отработанному сценарию.

Председательствовал на указанном съезде Хрущев. На трибуну поднялся первый секретарь Ленинградского обкома партии Спиридонов, якобы инициатор выноса тела Сталина из Мавзолея, который после короткого выступления и сделал соответствующее предложение.

Хрущев сразу же, без какого-либо обсуждения этого вопроса, поставил предложение Спиридонова на голосование: «Кто за предложение, внесенное товарищем Спиридоновым, прошу поднять руки. Хорошо. Кто против? Нет! Кто воздержался? Тоже нет. Предложение принято единогласно!».

В зале установилась тишина, как будто делегаты ждали какого-то продолжения. Хрущев оборвал затянувшуюся паузу и объявил работу съезда законченной. Таким образом, решение о перезахоронении И. В. Сталина было принято.

Для выполнения данного решения съезда Президиумом ЦК КПСС была создана комиссия из пяти человек во главе со Шверником Н. М. В эту комиссию также входили Мжеванадзе – первый секретарь ЦК компартии Грузии, Джавахишвили – председатель Совета министров Грузии, Шелепин – председатель КГБ, Демичев – первый секретарь Московского горкома партии и Дыгай – председатель исполкома Моссовета. Сразу после голосования, чтобы, видимо, не позориться, Мжеванадзе покинул Москву и улетел в Грузию, поэтому он участия в перезахоронении не принимал.

Перезахоронение осуществляли тайно, для этого Красная площадь была оцеплена, а участок земли, где солдаты рыли могилу, был закрыт листами фанеры. Когда члены комиссии в 21 час прибыли в Мавзолей, тело И. В. Сталина, в форме генералиссимуса, было еще в саркофаге. После того как его тело из саркофага переложили в обычный гроб, Шверник приказал снять с мундира мертвого генералиссимуса Золотую Звезду Героя Социалистического Труда.

Другую свою золотую награду, Звезду Героя Советского Союза, которой И. В. Сталин был награжден еще в 1945 г., Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР так до смерти преднамеренно и не получал, объясняя это тем, что: «Я не подхожу под статус Героя Советского Союза. Я не совершил никакого подвига». Поэтому золотую Звезду Героя Советского Союза И. В. Сталин никогда не носил, и ее в саркофаге не было.

Это потом, после смерти Великого Государственника, высшую награду страны стали вручать многим и многократно, не задумываясь о ее статусе. Обесценивая тем самым не только звание Героя Советского Союза, но и дискредитируя лиц, действительно совершивших подвиги и заслуживших по праву эту высокую награду. А по большому счету, «идейные ленинцы» дискредитировали при этом само государство.

Как уже было отмечено выше, самым «знаменитым», по своей беспринципности, примером дискредитации государственных наград является, конечно, случай пятикратного награждения высшей государственной наградой нашей страны Л. И. Брежнева.

Уже по этому факту было видно, что «совесть нашей эпохи» КПСС и Советское государство были тяжело больны; и если их не лечить, то они погибнут. К сожалению, «врача», уровня И. В. Сталина, у нас уже не было. В критический момент, когда надо было спасать страну, «совесть нашей эпохи» оказалась без совести, вот и развалили величайшую страну мира.

Однако вернемся к событиям ночи, накануне 7 ноября 1961 г. На мундире Генералиссимуса еще было золото, в виде пуговиц. Вот здесь видный деятель Коммунистической партии и Советского государства, в течение 45 лет являвшийся членом ЦК КПСС, с 1946 по 1953 год занимавший должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР, а с 1956 по 1966 год – Председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС (так называемая совесть партии) Шверник посчитал, что мертвого ни к чему закапывать вместе с золотом. Мол, покойник обойдется и обычными, латунными, пуговицами и приказал коменданту Мавзолея Машкову срезать золотые пуговицы с мундира.

Это приказание, разумеется, было незамедлительно выполнено. Мундир мертвого Генерального секретаря ЦК партии (с 1922 г.), Председателя Совета Министров СССР (с мая 1941 г.), наркома обороны (с июля 1941 г. по март 1947 г.), Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР (с августа 1941 г. по сентябрь 1945 г.), Маршала Советского Союза (с 1943 г.), Генералиссимуса Советского Союза (с 1945 г.), Героя Социалистического Труда (с 1939 г.), Героя Советского Союза (с 1945 г.), внесшего огромный личный вклад в дело индустриализации страны, обеспечивший прочную базу для укрепления оборонной мощи государства, проведшего огромную работу по мобилизации всех сил страны и организации отпора немецко – фашистским захватчикам, лично утверждавшего все военные операции наших войск во время Великой Отечественной войны, руководителя государства, который, по словам Черчилля, принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием, чем остановил уже занесенную над нами атомную дубину Запада, – лишился золотых пуговиц.

Золотой запас страны пополнился несколькими граммами золота. Одновременно, поскольку подробности перезахоронения не были большим секретом и, кроме того, они, эти подробности, были увековечены в соответствующем акте, потому видный деятель Коммунистической партии и Советского государства, «совесть партии» Шверник вошел в историю как мародер, показв во всей красе, не только свой, но и моральный уровень своих коллег по Президиуму ЦК КПСС, начиная с первого секретаря Н. С. Хрущева. Этот моральный уровень оказался предельно низким. Вот о чём могут свидетельствовать несколько пуговиц, особенно если они золотые.

Об уровне воспитания и моральном облике наших, уже «демократических», руководителей и генералов достаточно полно говорит и история похорон Маршала Советского Союза, Героя Советского Союза, народного депутата Верховного Совета СССР, бывшего начальника Генерального штаба Сергея Федоровича Ахромеева.

Ахромеев С. Ф, родился 5 мая 1923 г. в Мордовской АССР. После окончания средней школы поступил во Второе Астраханское пехотное училище, но вскоре его перевели в Ленинградское военно – морское училище им. М. В. Фрунзе. Курсант – моряк принимал участие в обороне Ленинграда в 1941–1942 гг., был ранен, командовал взводом, ротой на Ленинградском, затем Сталинградском и на 1–м Украинском фронтах.

Сергей Федорович до конца пытался выполнить свой воинский долг и присягу – сохранить Советский Союз. Для него гибель Советского Союза была величайшей трагедией, что следует из одной из последних его записок:

«Не могу жить, когда гибнет мое Отечество и уничтожается все, что я всегда считал смыслом моей жизни. Возраст и прошедшая моя жизнь дают мне право из жизни уйти. Я боролся до конца.

Ахромеев 24.08.91 г.»

Он также обращался к вновь назначенному начальнику Генерального штаба генералу армии В. Н. Лобову, упомянутому нами в начале книги, с просьбой оказать помощь в похоронах. Помощи Лобов не оказал, побоялся.

Ахромеева С. Ф. похоронили на Троекуровском кладбище в Москве 30 августа 1991 г. без всяких воинских почестей, но уже на следующий день разрыли маршальскую могилу и сняли с покойника маршальскую форму с золотыми галунами и унесли фуражку, которую обычно приколачивают к крышке гроба. Гробокопателей, решивших заработать на мундире маршала С. Ф. Ахромеева, само собой разумеется, никто не искал. Тогда победители 1991 г. с остервенением делили власть и государственную собственность, ставшей, по их мнению, ничейной.

Выводы о моральном облике героев указанных событий пусть, по большому счету, сделает читатель и история. Конечно, в приведенных примерах взаимоотношения людей рассмотрены только особые, уникальные исключительные случаи, которые, наверняка, останутся навсегда в истории нашей страны.

Но вернемся к основным причинам поражений Красной Армии в 1941–1942 гг. Как уже было отмечено, профессиональная подготовка военных кадров, особенно высшего их звена, была решающим фактором, определяющим исход боевых сражений. Однако все познается в сравнении.

Что касается профессиональной подготовки наших врагов, немецкой армии, то эта подготовка базировалась на системе, разработанной весьма крупным специалистом в военном деле – генералом Гансом фон Сектом, который начал служить еще в 1885 г. Это не наш Якир, который был начальником Главного управления военно – учебных заведений РККА, не имея даже начального военного образования.

Во время Первой мировой войны фон Сект был уже в должности начальника штаба армии, а в 1920–1926 гг. занимал должность главнокомандующего рейхсвера. О том, что «кадры решают все», понимал не только И. В. Сталин, но и генералы немецкой армии. Поэтому согласно системе генерала фон Секта, человеку пожелавшему стать даже младшим офицером предъявлялись чрезвычайно высокие требования. В Германии старшие и высшие офицеры, как и в царской России, были особой, элитной кастой общества. Система военного образования и подготовки офицеров в Германии была основательной.

Многие поколения немецких фельдмаршалов и генералов обучались не только на трудах отечественных классиков военного дела, но и на лучших достижениях мировой военной науки. Так, например, немецкий военный писатель Гюнтер утверждал, что теоретические положения военного искусства нашего гениального соотечественника А. В. Суворова было той же тайной ведения войны, которая принадлежала Наполеону, и которой немцы в значительной степени обязаны своими беспримерными успехами еще в 1870–1871 гг.

Уже поэтому говорить о недостатках общего или военного образования высших руководителей немецкой армии не приходиться; очевидно, что это образование было у них на самом высоком уровне.

Конечно, и в России, начиная от древних времен, было много военных деятелей и полководцев, которые без глубоко знания военного дела не могли бы побеждать сильнейших соперников своего времени. К выдающимся отечественным военачальникам следует отнести: Святослава, Александра Невского, Дмитрия Донского, Петра Александровича Румянцева, Александра Васильевича Суворова, Михаила Илларионовича Кутузова, Михаила Дмитриевича Скобелева, выдающегося флотоводца Федора Федоровича Ушакова и многих других. Они, отстаивая честь и независимость нашей страны, добывали военную славу России, в совершенстве владели военным искусством.

Сколько лет прошло после их славных дел, а их наука и опыт во многом не устарели. А мы, их неблагодарные потомки, плохо изучаем и слабо используем их бесценное наследство. Сейчас в крупных книжных магазинах без проблем можно купить прекрасно изданный «Словарь мата» (вот уж чего, оказывается, нам для счастья при советской власти не хватало!), но где вы найдете крайне не обходимую для каждого военного человека тоненькую книжечку «Наука побеждать», с чрезвычайно важными и полезными мыслями величайшего русского полководца генералиссимуса А. В. Суворова?

За свои 40 лет боевой жизни Суворов руководил 63 сражениями, где был всегда слабее противника (кроме двух случаев) и, несмотря на это, всегда наступал и побеждал. Ниже приведены некоторые выдержки из этой науки.

– Генералу необходимо непрерывное образование себя науками. Ему нужно мужество, офицеру – храбрость, солдату – бодрость.

– Воюют не числом, а уменьем.

– Ученье свет, не ученье тьма. За ученого трех неученых дают. Нам мало трех, давай нам 6, давай нам 10 на одного – всех побьем, повалим, в плен возьмем.

– Быстрота и внезапность заменяет число, натиски и удары решают битву.

– Удивить – победить.

– На войне важнее не то, что делается, а то, как оно делается.

– Кто напуган, тот наполовину разбит.

– Проигранное сражение – это такое, которое считают проигранным.

– Бегущего неприятеля истребляет одно преследование.

Всегда уверенный в победе, Суворов, однако, учил смотреть на военное дело, не как на шутку: «Никогда не презирайте вашего неприятеля, каков бы он ни был, и хорошо узнавайте его оружие, образ действовать им и сражаться, его силы и слабости».

Вместе с тем действия наших маршалов и генералов в первые годы войны были настолько ошибочными и бездарными, что создается впечатление, что они никогда не изучали научное наследие величайшего военного гения собственной страны – Александра Васильевича Суворова. В том числе его завет: «уделять особое внимание изучению оружия и военного искусства противника». Иначе трудно понять, почему военные действия немецких фельдмаршалов, приведшие Гитлера к впечатляющим победам в Польше и Франции, в наших академиях остались неизученными.

А ведь учиться у немцев было чему: Польша сопротивлялась один месяц, Дания продержалась несколько часов, Норвегия (за исключением Нарвика) – чуть больше двух месяцев, очень быстро были завоеваны Бельгия, Люксембург, Нидерланды, Франция, Югославия и Греция. Следует добавить, что и британскую армию немцы вынудили дважды поспешно оставлять Европейский континент.

И это не случайно. Немецкие сухопутные войска в целом имели лучшую организацию и были лучше вооружены и обучены, чем сухопутные войска их противников.

В отличие от нашей страны, в Германии, даже после поражения в Первой мировой войне, сохранился фундамент для создания мощной армии, построенной с учетом требований передовой военной науки и технических достижений того времени (танки, авиация, связь, кумулятивные боеприпасы и др.).

Ядром вооруженных сил немцев была сухопутная армия рейхсвера. Несмотря на жесткие ограничения Версальского договора, согласно которому немецкая армия была сокращена до 100 тыс. человек, она отличалась исключительно высоким качеством своего командного состава. В условиях всевозможных ограничений, немцы в первую очередь стремились сохранить в своей армии высокоподготовленные кадры – думающие головы. В те времена остряки шутили, что весь личный состав армии Германии состоит из генералов и денщиков. Последние служили в немецкой армии, потому что были обязательным приложением к первым.

Особая забота о военных кадрах привела к тому, что обученные и воспитанные должным образом немецкие генералы и старшие офицеры в области военной науки, военного искусства и специальной подготовки войск значительно превосходили своих противников и союзников.

Опираясь на передовую военную науку и военные кадры, Гитлер объявил о введении всеобщей воинской повинности, и Германия с 16 марта 1935 г. приступила к созданию сухопутных сил на совершенно новой основе.

Всестороннее исследование причин побед и поражений во время Первой мировой войны позволило немецким военным ученым извлечь из этой войны совершенно иные уроки, чем потерявшие бдительность их победители. Немецкие военные ученые пришли к выводу о необходимости широкого использования в будущих войнах подвижных соединений и действий, для осуществления которых должны применяться новые боевые средства – самолеты и танки. Одновременно должна быть существенно увеличена роль разведки, войск связи, инженерных и других специальных войск.

Таким образом, грандиозные успехи немцев в Польше, на Западе и в первые два года войны с Советским Союзом были сначала предопределены на теоретическом уровне. Именно немецкие генералы обосновали первыми и практически осуществили оперативные прорывы вглубь территории противника многочисленными подвижными соединениями танковых войск, в тесном взаимодействии с авиацией.

Для поддержки своих танков и пехоты во время прорыва обороны противника немецкие ученые разработали, а промышленность выпустила очень удачный пикирующий бомбардировщик Ю-87 – самолет поля боя, способный попасть бомбой в малоразмерную цель, диаметром 10 м. При пикировании почти вертикально с большой высоты этот самолёт развивал высокую скорость, поэтому его было очень трудно поразить наземными средствами ПВО.

Пикирующие бомбардировщики, как правило, немцы использовали для уничтожения противотанковой артиллерии противника, а потом в бой вступали танки, которые уничтожали уцелевших пулеметчиков и стрелков, и только после этого в дело вступала немецкая пехота, которая в относительной безопасности преодолевала оборону противника.

В целом сухопутные войска и авиация немцев настолько отвечали задачам, поставленным войной, что даже для самих теоретиков, немецких генералов, достигнутый эффект на полях сражений оказался неожиданным: он превзошел все их ожидания. Тем более, подобных активных действий от немецкой армии не ожидали ее противники, включая наших маршалов и генералов.

Особое внимание немецкое командование уделяло разведке. Для этих целей, прежде всего, использовалась авиация, организационно выделенная в специальные разведывательные авиачасти. В состав этих частей входили разведывательные эскадрильи дальнего и ближнего действия, ночные разведывательные эскадрильи, не считая авиацию, приданную танковым группам (танковым армиям).

Очень эффективным средством разведки у немцев был самолет – разведчик «Фокке – Вульф-189», прозванный нашими солдатами «рамой». Этот самолет, находясь над расположением войск противника, точно определял и сразу же передавал координаты наиболее важных целей немецким артиллеристам. При такой корректировке артиллерийского огня тяжелые потери наших войск были неизбежными.

В начальный период войны, когда истребительная авиация Красной Армии почти вся была уничтожена, работе немецкой разведывательной авиации никто не мешал. Авиационная разведка немцами производилась на большую глубину, включая районы Ленинграда, Москвы, Воронежа, Киева, Сталинграда и других городов. Она фиксировала расположение наших аэродромов, интенсивное перемещение войск, гражданского населения, движение железнодорожных эшелонов в обе стороны – к западу и востоку.

Именно разведке своими успехами во многом обязаны немецкие сухопутные войска. Воздушная разведка позволяла своевременно обнаруживать переброски оперативного значения, сосредоточение наших танков и другой боевой техники, места расположения стратегических запасов. По результатам воздушной разведки немцы достаточно точно определяли место и время наступления или отступления наших войск.

Вот пример результатов работы немецкой разведки из «Военного Дневника» генерал – полковника Гальдера (запись от 25 июля 1941 г.): «Воздушной разведкой вчера было установлено, что противник подтягивает войска против правого фланга группы армий также и по железной дороге. Здесь следует ожидать начала наступления противника в самое ближайшее время. Против северного фланга группы армий перед тыловой оборонительной позицией противника (район Ржев) действуют, очевидно, только его подвижные соединения. Противник, видимо, организует (силами пехоты) оборону позиции, проходящей по Валдайской возвышенности».

Именно благодаря четко поставленной разведке, немцы своевременно определили районы выгрузки войск Брянского фронта в сентябре 1941 г. А 2–й и 4–й воздушные флоты немцев, действуя последовательными волнами, непрерывно бомбили эти районы. В результате войска Брянского фронта понесли огромные потери и были уже не в состоянии оказать реальную помощь Юго – Западному фронту, что стало одной из основных причин киевской трагедии, в результате которой около 600 тысяч советских солдат оказались в плену у фашистов.

В нашей армии роль авиационной разведки недооценивалась. Специальных для этих целей самолетов не было. Для выполнения подобных, весьма специфических, задач использовались обычные самолеты Су-2, Пе-2, Пе-3, Ил-2 и Ил-4, ночью – самолеты СБ, ДБ-3, Р-5 и По-2. Ситуация усугубилась еще и тем, что из-за беспечности высшего руководства авиацией Красной Армии, уже в первый день войны немцам, как уже было указано выше, удалось уничтожить более 900 самолетов на земле и 300 самолетов в воздухе. Таким образом, в условиях господства в воздухе немецкой истребительной авиации наши немногочисленные тихоходные разведчики были легкой добычей для немецких ассов.

Поэтому даже крупные операции немецкой армии всегда, до начала 1943 г., были для нашего командования неожиданными, то есть оказывались, как правило, – не в том месте и не в то время, где и когда их ожидали.

Вот пример, к чему приводили провалы в работе нашей разведки (из книги «Сталинградский рубеж» дважды Героя Советского Союза Н. И. Крылова, бывшего в во время Сталинградской битвы начальником штаба знаменитой 62–й армии):

«Дивизии Казарцева было приказано выдвинуться к Вертячему, где готовился контрудар по неприятельскому плацдарму на левом берегу Дона… И дивизия, снявшаяся с прежних позиций, находясь на марше в армейских тылах, оказалась на пути прорвавшихся вражеских танков. А перед тем она еще подверглась массированному налету бомбардировщиков, расчищавших путь своим танкам.

Когда в степной дали увидели какие-то бугорки, их приняли в первый момент за копны убранного хлеба. Однако бугорки двигались, и стало ясно, что это танки, хотя и было не понятно, откуда они взялись. Кто-то начал считать, досчитал до девяноста и бросил: лишний десяток уже ничего не значил…

Словом, в бой пришлось вступать в условиях, хуже которых не придумаешь, – там, где не было никакого оборонительного рубежа, где никто не ждал появления противника… Остановить врага застигнутая на марше дивизия не могла… Противник рассек дивизию Казарцева надвое. Сколько его людей находится по ту сторону коридора, сколько пало в бою, комдив не знал. Но было известно, что ни артиллерии, ни 120–миллиметровых минометов дивизия больше не имеет, как и батальона связи со всеми его рациями. Тяжелые потери понесли стрелковые полки и приданный курсантский полк… Приходилось собирать по крупицам то, что осталось от дивизии, имевшей сутки назад почти полный штатный состав. (Для справки: всего по штату в стрелковой дивизии должно быть около 14,5 тыс. человек, 558 пулеметов, 1204 пистолета – пулемета, 144 орудия, в том числе 54 противотанковые, 150 минометов, 16 легких танков, 13 бронемашин, 558 автомашин, свыше 3 тыс. лошадей)».