Текст книги "Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг."

Все это нормально работало до перехода на двухуровневую банковскую систему, когда Центральный банк стал отдельной структурой, а коммерческие банки стали существовать обособленно – и, как результат, возникшая в силу экономического кризиса проблема взаимных задолженностей стала только усугубляться. Например, два предприятия обслуживаются в разных банках, у них взаимная задолженность. Если каждый из них придет в свой банк с платежным поручением, то им, в лучшем случае, скажут: «Возьмите кредит под кассовый разрыв и рассчитайтесь». Но вероятней всего произойдет следующий диалог:

– У вас на расчетном счете ноль?

– Ноль.

– Вот когда появятся деньги – приносите платежку.

28 июля 1992 г. Центральный банк направил во все кредитные организации и государственные учреждения Телеграмму № 166–92 «Об улучшении состояния расчетов между государственными предприятиями и организациями». В документе содержалось указание РКЦ Центрального банка и коммерческим банкам провести единовременную оплату «расчетных документов по их платежам за товары, услуги, выполненные работы, находящихся в картотеке 2 по состоянию на первое июля, с последующим предоставлением этим предприятиям и организациям при необходимости кредита на завершение расчетов».

В демократических кругах российского общества указание Центробанка вызвало замешательство. Наиболее эмоциональной была реакция председателя подкомитета Верховного Совета РСФСР по приватизации, сопредседателя Республиканской партии П. С. Филиппова. 1 августа он выступил по петербургскому телевидению с обращением «К гражданам России, к народным депутатам, к президенту», в котором в предельно острой форме представил неизбежные последствия этого мероприятия:

«Молодая российская демократия в смертельной опасности! Под угрозой экономическая реформа в нашей стране. Надежда россиян на то, что они когда-нибудь будут жить так, как живут граждане в странах Запада, могут никогда не сбыться. То, что год назад не удалось сделать с помощью танков, сегодня может быть сделано с помощью банков.

Что заставляет меня говорить эти тревожные слова? 28 июля исполняющий обязанности председателя ЦБР Геращенко разослал телеграмму по местным расчетным центрам банка, в соответствии с которой государство собирается оплатить все долги государственных предприятий.

Это означает не только нарушение указа президента о нормализации расчетных отношений в народном хозяйстве, но и нарушение обязательств перед Парижским клубом, – объединением кредиторов России, – заявившим, что он согласен на отсрочку выплаты российских долгов, если Россия будет выполнять свои обязательства по проведению экономической реформы, по стабилизации финансового обращения в нашей стране».

В результате проведенного в августе 1992 г. зачета реальная денежная масса в стране удвоилась; масштабы кризиса неплатежей существенно сократились; рубль «упал» за второе полугодие 1992 г. в 4 раза. Темпы инфляции удвоились (26.1 % в ноябре), однако с другой стороны, осенний подъем промышленного производства оказался достаточно энергичным, что смягчило последствия глубокого весеннего спада.

Падение производства было приостановлено, частично восстановлены оборотные средства у предприятий, сокращена задолженность по платежам. В IV квартале 1992 года падение промышленного производства замедлилось на отметке минус 22,9 %, в то время как в III квартале оно достигло – 24,8 % к аналогичному периоду 1991 года.

Расплачиваться за это пришлось ростом инфляция. Этому способствовали и высокие закупочные цены на зерно нового урожая и очередное повышение цен на нефть и газ, которые вновь подстегнули ценовую динамику. За IV квартал 1992 года среднемесячный темп прироста как оптовых, так и потребительских цен возрос до 25 %, в то время как в III квартале он составлял только 11–15 %.

На 1 января 1993 года в России насчитывалось 1713 коммерческих банков (1360 на 1.01.92). При этом уставный фонд в размере 100 млн. руб. и выше имели лишь 207 банков (12 %), в пределах от 50 до 100 млн. руб. – 211 банков (12,3 %). У подавляющего большинства коммерческих банков уставный фонд был ниже 50 млн. рублей.

Высокая инфляция давала банковскому сектору ряд сравнительных преимуществ перед другими хозяйствующими субъектами:

1) возможность установления завышенных процентных ставок по кредитам в условиях инфляционных ожиданий и сравнительно меньших ставок по привлеченным средствам это позволяло доводить уровень процентной маржи до 30–40 %;

2) постоянный рост курса доллара по отношению к рублю, являющийся одной из составляющих инфляционного процесса, приносил сверхприбыли на курсовой разнице и валютообменных операциях;

3) инфляционное обесценение невозвращенных ссуд в условиях роста номинальной валюты баланса позволяло безболезненно производить списание просроченных ссуд;

4) импортная ориентация экономики стимулировала высокодоходное коммерческое кредитование торгового оборота в оптовой торговле.

Чтобы получать сверхприбыли в условиях высокой инфляции, владельцам и руководителям банков не требовалось быть финансовыми гениями. Их стратегии были незамысловаты – при замедляющейся инфляции давать клиенту «длинный» кредит, обеспечивая его «короткими» заимствованиями на рынке межбанковского кредита (МБК). При смене тенденции, что происходило регулярно, технология оборачивалась на 180°. Важно было заранее угадать точку перелома тренда[98]98
  В начале 90-х годов среди банкиров был популярен такой анекдот.
  «Начинающий коммерсант просит у банкира кредит в $100 тыс., обещая осенью вернуть $200 тыс. В залог он предлагает партию товара. Сделка совершена, и коммерсант собирается уходить.
  – Подождите, пожалуйста, – окликает его банкир, уловив новый тренд. – Я боюсь, что осенью вам будет очень трудно сразу вернуть $200 тыс. Не лучше ли будет для вас, если половину вы отдадите уже сейчас, а половину осенью, а?
  Почесав затылок, проситель соглашается и возвращает банкиру только что полученную сумму. Придя в офис, он задумчиво бормочет:
  – Странно… Товара нет, ста тысяч нет, еще столько же должен, а если разобраться, то все правильно!»


[Закрыть]. Но не только. Два – три невозврата серьезных кредитов ставили банки на грань краха, который несколько отдалялся построением кредитной пирамиды, благо деньги на рынке МБК давались буквально под честное слово или добрую репутацию партнера.

Еще один источник доходов – поддержание открытой валютной позиции (ее размер по банковскому сектору составлял в 1993 году 18 % активов) в периоды ускоренного падения курса рубля. Перевод низкозатратных рублевых обязательств в валютные активы в такие моменты обеспечивал банкам автоматический рост доходов.

Со стороны непосвященных в особенности российской «алхимии финансов» стремительное обогащение владельцев и топ-менеджеров банков вызывали удивление, и даже некоторое предубеждение в отношении его чистоты и законности. А личности самих банкиров, как правило, не вызывали в обществе особой симпатии. Известный американский журналист русского происхождения Пол Хлебников в своей книге об экономических преобразованиях в России, которые он назвал «разграблением страны», не удержался от иронии, описывая свои впечатления от общения с типичным, по его мнению, российским банкиром начала 1990-х годов:

«В 1993 году я нанес визит одному из молодых российских банкиров на Новом Арбате. Широкоплечий человек с глазами ящерицы, Владимир Сипачев возглавлял банк «Аэрофлот» (40 процентов принадлежало авиакомпании, 60 процентов – шести физическим лицам). Тридцатипятилетний Сипачев рассказал мне, что сделал карьеру, начав «финансовым менеджером» в промышленной фирме «Атоммаш» в Ростове на Дону. В 1989 году начал строить промышленную империю. К 1993 году в его собственности оказались банк «Аэрофлот», карьер по добыче мрамора, небольшая компания по строительству самолетов, металлоторговая компания, несколько радиостанций. Сипачев хвастался своим финансовым гением и утверждал, что в этом году доходы от бизнеса превысят 100 миллионов долларов. Я подкинул ему несколько стандартных вопросов.

«Что вы думаете о политике жесткой экономии МВФ, недавно принятой Россией?»

«МВФ? – искренне удивился он. – А что это такое?»

Я задал второй вопрос.

«Вас, как заметного российского банкира, не беспокоит, что банкиров часто убивают?»

«Почему меня это должно беспокоить? – спросил он. – Что тут необычного? На Западе банкиров убивают постоянно»[99]99
  Хлебников П. Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России. – М.: Детектив-пресс. 2001. С. 16. (В феврале 1996 года на чрезвычайном собрании пайщиков банка «Аэрофлот» В. В. Сипачёв был смещен с должности председателя правления – Прим. Авт.)


[Закрыть].

Первая половина 1993 года не внесла каких-либо заметных перемен в состояние российской экономики. Устойчиво сочетались два процесса: спад производства и высокий уровень инфляция. Темп прироста потребительских и оптовых пен колебался в пределах 20–30 % в месяц. Прощальным аккордом ушедшего в марте 1993 года с поста Министра финансов России В. В. Барчука стал всплеск расходов федерального бюджета до 63 % ВВП, который увеличил бюджетный дефицит до 19 % ВВП.

В конечном итоге лишь после того как в конце марта 1993 г. пост Министра финансов занял Б. Г. Федоров, появилась практическая возможность приступить к реализации ранее подготовленной под руководством Е. Т. Гайдара программы финансовой стабилизации. В конце апреля 1993 г. на расширенном заседании российского Правительства был провозглашен новый курс денежно-кредитной политики, получивший название «селективная структурная политика экономической стабилизации на 1993 год». Программа предусматривала:

1. Консолидацию в бюджете всех внешнеэкономических операций государства и кредитов предприятиям.

2. Существенное сокращение бюджетного дефицита путем отмены субсидирования, кредитов, централизованного импорта и импортных дотаций, либерализации цен на уголь, зерно, хлеб.

3. Сокращение привлечения кредитов Центробанка и внешних кредитов для финансирования бюджетного дефицита.

4. Начало неэмиссионного финансирования бюджета с помощью выпуска государственных ценных бумаг (трехмесячных ГКО) с мая 1993 г.

Последний бюджетный кредит в размере 200 млрд. руб. (2,4 % ВВП) Центробанк выделил Правительству в апреле 1993 года. В целом бюджетная и кредитно-денежная политика сентября – декабря 1994 г. оказалась более сдержанной, чем предыдущие 7 месяцев. Кассовый дефицит бюджета снизился с 11,2 до 9,3 % ВВП, но оставался выше уровня IV квартала 1993 г.

25 апреля 1993 г. в стране прошел референдум, на котором избиратели должны были ответить на четыре вопроса: о доверии президенту и его социально-экономической политике, о необходимости досрочных перевыборов президента и народных депутатов. Большинство населения высказалось за доверие Б. Н. Ельцину и его политике, а также против перевыборов. Это дало дополнительные силы правительству для дальнейшего проведения приватизации и либерализации экономики.

24 мая 1993 г. Правительство и Центральный банк выступили с совместным «Заявлением об экономической политике». В документе указывалось, что «целью налоговой и денежно-кредитной политики Правительства и Центрального банка является сокращение месячных темпов инфляции до уровня ниже 10 % к концу 1993 года и достижение в 1994 году дальнейшей стабилизации цен». Общий прирост кредитов Центрального банка на поддержку народного хозяйства и финансирование дефицита государственного бюджета ограничивался поквартальными лимитами.

Начиная с 15 июля 1993 г. учетная ставка Центрального банка устанавливалась на уровне межбанковской с отклонением в сторону понижения не более, чем на 7 %. Правительство и Центральный банк отказывались от кредитования операций при проведении взаимного зачета неплатежей предприятий. Правительство брало на себя обязательство осуществить «необходимые меры по расходным и доходным статьям бюджета для соблюдения указанных ограничений по общему бюджетному дефициту и лимиту на получение банковских кредитов». Ключевым элементом перехода к рыночной экономике провозглашалось «создание системы единого рыночного курса рубля», обменный курс которого до окончательного обуздания инфляции предполагалось оставить «плавающим». Центральный банк отказывался от проведения интервенций на валютном рынке, с целью искусственного поддержания курса рубля.

В банковском сообществе совместное заявление Правительства и Центрального банка от 15.05.93 г. было воспринято неоднозначно. Сохранение «плавающего» курса рубля позволяло коммерческим банкам по-прежнему заниматься спекуляциями на валютном рынке. Повышение учетной ставки Центрального банка до уровня межбанковской, т. е. той, по которой банки предоставляют кредиты друг другу, означало нечто невероятное. В безвозвратное прошлое уходила эпоха «дешевых денег». Теперь за деньги, как и за любой товар, предстояло заплатить столько, сколько они стоят, с учетом инфляционных ожиданий. А эти злополучные ожидания были очень высокими, что означало неизбежное увеличение учетной ставки (ставки рефинансирования) Центрального банка, как минимум, в 10 раз, по сравнению с 1992 годом.

Вслед за повышением учетной ставки Центрального банка ожидалось неизбежное удорожание всех, без исключения, кредитов. «Старые» банки, образованные на базе специализированных, были привязаны к своей клиентуре еще с советских времен, когда кредиты выдавались по 2-3% годовых. Поэтому они не могли сразу даже примериться к тому, чтобы поднять ставки по кредитам до уровня межбанковских, тем более что Центральный банк на протяжении 1992 г., когда полным ходом шла «шоковая» либерализация цен, держал учетную ставку на уровне 20 % годовых.

В IV квартале 1993 г. учетная ставка выросла до 210 %.

Ниже приводится документ, положивший начало «шоково-кредитной терапии» российской экономики.

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БАНК РОССИИ

ТЕЛЕГРАММА

от 14 октября 1993 г. N 213-93

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ

СХЕМА СЕМЬ

С 15 ОКТЯБРЯ 1993 ГОДА СТАВКА ПРОЦЕНТА ПО КРЕДИТАМ ЦЕНТРАЛЬНОГО БАНКА зпт ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫМ КОММЕРЧЕСКИМ БАНКАМ В СООТВЕТСТВИИ СО ВСЕМИ ЗАКЛЮЧАЕМЫМИ И ПРОЛОНГИРУЕМЫМИ КРЕДИТНЫМИ ДОГОВОРАМИ зпт УСТАНАВЛИВАЕТСЯ В РАЗМЕРЕ ДВЕСТИ ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ ГОДОВЫХ тчк

СТАВКА ПРОЦЕНТА зпт ПРИМЕНЯЕМАЯ К ДЕБЕТОВОМУ САЛЬДО ПО КОРРЕСПОНДЕНТСКОМУ СЧЕТУ КОММЕРЧЕСКОГО БАНКА В ЦЕНТРАЛЬНОМ БАНКЕ зпт С 15 ОКТЯБРЯ 1993 ГОДА УСТАНАВЛИВАЕТСЯ В РАЗМЕРЕ ЧЕТЫРЕСТА ДВАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ ГОДОВЫХ зпт

Председатель Центрального банка

Российской Федерации

В. В. ГЕРАЩЕНКО

В 1994 году учетная ставка Центрального банка менялась 10 раз: упав с 210 % до 130 % и снова поднявшись до 200 %. Но даже и при таких высоких учетных ставках спрос на кредиты не уменьшался. Основная группа получателей дорогих кредитов – предприятия, занятые в торгово-закупочной деятельности, которая отличается высокой оборачиваемостью капитала. Будучи монополистами продаваемой продукции, торговые посредники реализовывали ее по монопольно-высоким ценам, перекладывая плату за дорогие кредиты на покупателя. Таким образом, вместо того, чтобы обуздать инфляцию, высокие учетные ставки и проценты по кредиту ее только провоцировали.

В то же время Правительство продолжало получать кредиты Центрального банка для финансирования дефицита государственного бюджета по ставке не более 10 % в годовом исчислении. В 1993-1994 гг. за счет кредитов Центрального банка было покрыто более 2/3 дефицита федерального бюджета. Невозможность распространения рыночной учетной ставки на кредиты Правительству руководство Минфина обосновывало тем, что для их погашения надо опять брать деньги в том же Центральном банке.

В конце 1992 г. в Министерстве финансов и Центральном банке началась подготовка инфраструктуры и была разработана нормативная база обращения российских государственных краткосрочных обязательств, как финансовый инструмент, альтернативный кредитам Центрального банка. Сначала их назвали государственными краткосрочными бескупонными именными облигациями (ГКБИО), однако позднее потерялась буква «Б», затем – «И», осталось ГКО.

Другой вид бумаг в Минфине хотели назвать облигациями республиканского займа (ОРЗ), но из-за неблагозвучности аббревиатуры, означающей медицинский диагноз – «острое респираторное заболевание» – сменили на облигации федерального займа (ОФЗ).

Идея выпуска ГКО и ОФЗ в объеме, достаточном для замещения кредитов Центрального банка, всерьез пока еще никем не воспринималась. «Нет такого сумасшедшего, который при инфляции 2500 % в год купил бы государственные ценные бумаги на сколь-нибудь долгий срок!» – утверждал тогдашний Министр финансов Федоров.

К июлю 1993 года количество старых денежных знаков Госбанка СССР и Центрального банка РФ образца 1961–1992 гг. в обращении на территории России оценивалось в 1100 млрд. рублей. Это отрицательно сказалось на денежном обращении и подталкивало инфляцию, которая в 1992 г. достигла 1300 % (от 12 до 35 % в месяц). Необходимо было срочно вводить соответствующую масштабу цен купюрную разбивку денежных знаков.

26 июля 1993 года Центральный банк, объявил о прекращении хождения на территории России денежных знаков образца 1961–1992 годов. Датой окончания денежной реформы было назначено 7 августа 1993 г. До этого времени граждане России могли сдать старые деньги и получить на руки обменные купюры на сумму не более 100 тыс. рублей. Если количество денег превышало эту сумму, то «излишек» начислялся на счет в Сбербанке на полгода с начислением установленного процента по вкладу. Всего в ходе реформы было изъято 24 млрд. рублей образца 1961–1992 гг.

Благодаря этой реформе Россия с некоторым опозданием вышла из так называемой «рублевой зоны», распространявшейся на все бывшие союзные республики. Разумеется, Центральный банк не организовал бы обмен купюр старого советского образца на новые российские, не заручившись поддержкой Президента Б. Н. Ельцина и председателя Правительства В. В. Черномырдина. При этом, вначале, они почему-то сделали вид, как будто, данная реформа – инициатива вернувшегося в свое кресло в офисе на Неглинной улице в Москве бывшего главного банкира СССР В. В. Геращенко.

Министр финансов Б. Г. Федоров и Президиум Верховного Совета РСФСР сразу же, как только денежная реформа началась, от нее отмежевались, причем Федоров потребовал немедленной отставки Геращенко. Можно понять коммунистически настроенных депутатов: – из обращения изымались банкноты с советской символикой: гербом СССР и портретом Ленина. Труднее понять мотивы прогрессивного экономиста-реформатора Федорова. Между тем, вопреки его прогнозам, денежная реформа 1993 г., помимо отсечения наличной рублевой массы, скопившейся в странах СНГ, имела и определенный антиинфляционный эффект. Возросла скорость денежного обращения.

В октябре 1993 г. среднемесячные темпы инфляции упали ниже 20 %, а в феврале – марте 1994 г. они опустились до уровня 10 %. В декабре 1993 г. инфляция упала до 13 %., а бюджетный дефицит сократился до 10 % ВВП. В течение почти всего 1994 года инфляция уже не выходили за отметку в 10 % в месяц.

С 4 октября 1993 г. вступила в силу Инструкция Центрального банка № 18 о порядке ведения кассовых операций, согласно которой предприятия могли иметь в своих кассах наличные деньги в пределах лимитов, согласованных с банками. Расходоваться наличные денежные средства могли только по целевому назначению. Например, заработная плата, социальные пособия, командировочные и т. п. Сверхлимитные наличные денежные средства подлежали инкассации, а нарушителей кассовой дисциплины, как в добрые старые советские времена, можно было преследовать по закону.

Прием наличных денег предприятиями при осуществлении расчетов с населением мог производиться только с применением контрольно-кассовых машин. Вышеупомянутая мера, конечно, не сразу, но, по крайней мере, в течение следующих 3–4 лет положило конец массовой, неорганизованной торговле и привела к закрытию множества «блошиных рынков» в Москве, Санкт-Петербурге и других городах России.

На фоне бурных политических событий сентября – октября 1993 года прошел и для средств массовой информации остался практически незамеченный первый в истории современной банковской системы России кризис, вызванный прекращением деятельности «Кассового союза».

«Кассовый союз» – неформальное объединение банков, которое проводили взаимные зачеты требований участников рынка межбанковских кредитов (МБК). Дело в том, что до сентября 1993 г. Центральный банк допускал наличие на корреспондентских счетах коммерческих банков, открытых ими в Центральном банке отрицательного баланса (дебетовое сальдо) – и многие банки пользовались этим. «Кассовый союз» был организован для того, чтобы обеспечить высокую надежность возврата межбанковских кредитов. Если банк во время не возвращал свои долги, то Центральный банк по поручению «Кассового союза» принудительно списывал эти средства с его корсчета и зачислял на корсчет банка-кредитора. Основная масса межбанковских кредитов выдавалась на срок от двух недель до трех месяцев, следовательно, на соответствующий срок растягивалось и предъявление требований кредиторов.

Запрет на образование дебетового сальдо на корсчете коммерческих банков, введенный Центральным банком в сентябре 1993 года, застал многие банки врасплох. Их финансовое положение и показатели баланса ухудшились, а некоторые по этой причине даже лишились лицензии на совершение банковских операций. Всего в 1993 г. Центральный банк отозвал лицензии у 23 кредитных организаций.

В целом причины банковского кризиса осенью 1993 года заключались в недооценке банками кредитного риска на рынке МБК. Также имели место умышленные действия некоторых руководителей банков, которые воспользовались предложенной «Кассовым союзом» схемой работы для того, чтобы поправить финансовое положение, а порой – просто для того, чтобы превратить «возвратные долги в безвозвратные».

В дальнейшем структура взаиморасчетов на межбанковском рынке совершенствовалась, что позволяло проводить более сложные операции при управлении денежными потоками[100]100
  Под денежным потоком понимается совокупность денежных средств, которые перемещаются в рамках платежной системы наличным или безналичным способом посредством платежных инструментов, имея с экономической точки зрения одинаковое назначение платежа.


[Закрыть] и снижать риски невозврата межбанковских кредитов.

1 октября 1993 года Центральный банк опубликовал Инструктивное письмо № 56 «Об изменении порядка реализации гражданам на территории Российской Федерации товаров (работ, услуг) за иностранную валюту». В соответствии с этим документом с 1 января 1994 года вводился запрет на использование на территории России наличной иностранной валюты в качестве платежного средства (исключения составляли магазины “Duty Free”).

Данная норма исполнялась гражданами и предприятиями торговли скорее формально, и денежное обращение по-прежнему осуществлялось в форме замещения рубля долларом, который выполнял функции меры стоимости и средства накопления. На ценниках магазинов появились пресловутые буквы «УЕ», под которые продавцы фактически ставили любые цифры по произвольно устанавливаемому ими курсу.

* * *

Период 1992–1998 гг. представляется весьма интересным для сравнения экономических реформ в России и Китае. Поворот обеих стран к более глубоким рыночным преобразованиям обусловил вновь появившееся созвучие реформенных процессов, затрагивающее широкий спектр направлений, в том числе банковскую деятельность. III пленум ЦК компартии Китая 14 созыва, состоявшийся в ноябре 1993 года, принял решение об ускорении реформы национальной банковской системы. В нем, в частности, указывалось следующее:

«Народный Банк Китая является центральным банком, под управлением Госсовета он осуществляет независимую валютную политику, занимается урегулированием денежного обращения, поддерживает стабильность национальной валюты; контролирует различные финансовые структуры, поддерживает порядок в финансовой сфере, не занимается нефинансовыми структурами. Он должен инициировать создание коммерческих банков, заниматься постепенным переводом специализированных банков в коммерческие, что должно способствовать совершенствованию организации банковской системы и создавать благоприятные условия для осуществления Народным Банком Китая финансового контроля».

Создается впечатление, что китайские коммунисты сделали очень разумные выводы из опыта реформы советской банковской системы и российской экономической реформы, приступив к коммерциализации национального банковского сектора после того, как сформировались институциональные основы рыночных отношений в производственном секторе экономики, торговле и сфере услуг[101]101
  См.: Кузнецова В. В. Банковская система Китая. М.: Гуманитарий, 2003; Михеев В. В., Портяков В. Я. Финансово-банковский сектор Китая: сгусток проблем или образец для подражания? // Деньги и кредит. – 1999. – № 11.


[Закрыть].

С конца 1970-х, то есть с момента начала рыночных реформ, Китай представляет собой образец их успешного воплощения: почти 30 лет экономического роста на уровне 9 % в год или выше при довольно умеренной инфляции (4,8 % – в 2007 году). За это время доходы населения выросли на порядок, сотни миллионов людей выбрались из нищеты.

Весьма успешным оказалось сочетание рыночной дисциплины с авторитарным режимом (этот же симбиоз обеспечил подъем и другой азиатской стране – Южной Корее). Пока так называемые развитые страны выводили материальные производства в «третий мир» (в тот же Китай) и надували финансовые «пузыри», китайцы сделали ставку на развитие реального сектора, который оказался конкурентоспособным за счет дешевой рабочей силы и экспорта своей продукции. Страна стала мировой фабрикой, товары «Made in China» наводнили весь мир.

Китайские экономисты обычно разделяют понятия «банковской системы» («тичжи») и «структуры» («цзегоу»). Под последней имеется в виду весь набор организаций, занимающихся кредитной и расчетной деятельностью – банков и небанковских учреждений. «Систему» же понимают главным образом как совокупность функций этих организаций, способы регулирования связей между отдельными субъектами кредитных и расчетных отношений, параметры и критерии их работы.

Широко употребляется в Китае и словосочетание «банковская отрасль» («иньхан е»), обозначающее и структуру, и систему.

«Банковская отрасль» КНР – пятиуровневая, так как состоит из 5-ти разновидностей кредитных организаций:

1) государственные банки («большая четверка»): Банк Китая, Торгово-промышленный банк Китая (ICBC), Строительный банк Китая, Сельскохозяйственный банк Китая;

2) банки развития («политические банки»): Экспортно-импортный банк, Банк Развития Китая и Сельскохозяйственный банк развития Китая;

3) акционерные коммерческие банки (China CITIC Bank, ICBC, China Everbright Bank, Mingsheng Banking Corporation, China Merchants Bank и т. д. – более 200 кредитных организаций;

4) отделения иностранных банков – около 300 кредитных организаций;

5) городские банки, сберегательные кассы и сельские кредитные кооперативы (более 30 тыс. организаций).

Регулирующим органом китайской банковской системы является Народный Банк Китая (НБК). НБК (уставной капитал 186,39 млрд. юаней или $22,5 млрд.) организует систему расчетов между кредитными организациями всех уровней, предоставляет услуги по осуществлению расчетов (в пределах суммы корсчета), управляет государственным казначейством, проводит денежную эмиссию и размещает облигации внутреннего государственного займа.

Функции пруденциального надзора осуществляет правительственный Комитет по контролю и управлению банковской деятельностью.

Сейчас китайцы испытывают чувство национальной гордости за свою экономику и с пренебрежением смотрят на своего северного соседа, который упустил возможность развиваться по пути повышения благосостояния своих граждан, строя общество достатка, по-китайски – «Сяокан». Программу «Сяокан» китайцы делят на две ступени. Достаток «в основном» (первая ступень) они должны достигнуть к 2020 году и к этому времени обогнать по ВВП США, а «в целом» (вторая ступень) – к 2050 году.

Для оценки социального благополучия общества китайскими экономистами и социологами была выработана целая система индексов, включающая 36 критериев. Имеются индексы качества жизни, социальной стабильности, социальной структуры, экономической эффективности и т. д. Личные сбережения китайских граждан оцениваются в $2 трлн.

На рубеже XX–XXI вв. китайские банки совершили прорыв в мировую банковскую элиту: в первой глобальной двадцатке по рыночной капитализации – четыре китайских банка, по размерам собственного капитала – два, по величине активов – один – Торгово-промышленный банк Китая – Industrial & Commercial Bank of China Ltd. (ICBC). В 2006 г. чистая прибыль ICBC увеличилась на 31 % и составила 49,3 млрд. юаней ($6,4 млрд.), активы банка превысили $1 трлн. В июле 2007 г. года ICBC вышел на первое место в мире по капитализации, обогнав прежнего лидера – американский Citigroup Inc.

Случаи банкротства банков в Китае – явление крайне редкое. В соответствии с рекомендациями Базельского комитета по банковскому надзору в Китае установлены требования к достаточности капитала всех банков «в нормальных условиях» на уровне 11,5 %, в том числе 2,5 процентного пункта – так называемый «буферный капитал». Три четверти всех депозитов физических лиц находятся в четырех государственных банках, и их сохранность негласно гарантируется государством. China Banking Regulatory Commission (Банковская регуляторная корпорация Китая – БРКК) довольно четко осуществляет мониторинг кредитных рисков, а Банк Китая имеет огромные резервы ($ 3650 млрд. на конец июля 2015 г.) для «тушения» любого «пожара», который может возникнуть на финансовых рынках.