Текст книги "S-T-I-K-S. Дикарь. Трехмерное безумие"

Глава 10

Побитый и продырявленный крупнокалиберными пулями, но все еще остававшийся в рабочем состоянии, «Тигр» с треском въехал в подлесок, ломая кусты и молодые деревца. Аврора резко нажала тормоз, окончательно погасив ход, и сжала подрагивающие пальцы на руле. Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди. Она вздохнула глубоко раз, и еще – до гипервентиляции и черных кругов в глазах.

– Мы его там бросили… я бросила…

Фашист промолчал (что, в общем-то, неудивительно), а вот Лунь ответил хриплым от едва сдерживаемых эмоций голосом:

– Ежели бы нас там изрешетили, это Дикарю ничем бы не помогло! Мы должны были уехать, он сам нам приказал.

Девушка сжала кулачки с такой силой, что ногти впились в тонкую кожу, и с размаху ударила ребром ладони по рулю.

– Сука! Черт! Твою мать!

Эмоции просили выхода, но выплеснуть их нимфа могла лишь на саму себя. Больше винить некого. Лунь с болезненным выражением на лице положил сухую ладонь ей на плечо.

– Ничего, дочка, это ничего. Нам просто нужно вернуться и вызволить его оттуда, верно?!

– Что, если его уже убили? Так же как Ви, Токсина, Топора, Тамтама? Что, если приедем и найдем его обгоревший расстрелянный труп?

Разведчик флегматично пожал плечами:

– Не проверив, мы этого не узнаем.

Блондинка снова глубоко задышала, постепенно приходя в норму.

– Да, верно. Ты прав – истерикой делу не поможешь. Собираемся по варианту «пеший рейд» и сваливаем отсюда.

Пока они фасовали вещи, отбирая то, что могло им понадобиться в предстоящей вылазке, мур-марионетка стоял на стреме, чтобы никакая тварь дву– или четырехногая внезапно не подкралась к ним незамеченной. Когда основной груз – паек, патроны, оружие и прочее, – был расфасован по трем рюкзакам, а остальное полезное барахло предусмотрительно убрано в объемистые баулы и спрятано в тайнике под выворотнем наполовину рухнувшего дерева, порядком поредевший отряд споро двинулся по обратному маршруту. Нимфа сразу задала высокий темп движения, благо за прошедшую неделю Улей порядком «прокачал» смазанный красным жемчугом организм советского разведчика, и тот если и не догнал по выносливости Аврору, то как минимум довольно сильно к этому приблизился. Девушку беспокоило, что при таком темпе движения они запросто могли нарваться на сильного мутанта – территории Чертей с уменьшенной дронами популяцией мутантов давным-давно остались позади, но беспокойство за Дикаря было сильнее. Они около получаса трусцой двигались по перелескам и полям, придерживаясь юго-западного направления, стараясь не нарушать лесную тишину, прерываемую лишь щебетом певчих птиц, далеким «кроу» ворона, летавшего где-то над деревьями в стороне, да редким урчанием иногда попадавшихся им пустышей и слабеньких бегунов, по каким-то причинам оказавшихся далеко от основных трасс, по которым перемещались зараженные. Птиц рейдерская группа игнорировала, а с зараженными разбирался «клювом» молчаливый мур.

Но вскоре все изменилось. Внезапно голос подал весь день хранивший молчание Фашист – он не обронил ни слова с того самого момента, как нимфа накинула ему свой «поводок», и лишь послушно следовал повсюду за своей госпожой.

– На нас смотрят!

Лунь недоверчиво покосился на ренегата, а нимфа растерянно переспросила:

– Кто?

– Человек!

– А поточнее? Что за человек, где находится?

– Не могу сказать. Мой дар лишь фиксирует тот факт, что на меня смотрит человек. Где он, я не знаю.

Нимфа презрительно сплюнула на землю:

– Толку от тебя, как от козла молока!

Фашист растерянно моргнул, словно извиняясь за такое скупое описание.

– Ладно, не дергайтесь. Думаю, это Хвост за нами отправил своего соглядатая. Либо мы напоролись на случайного рейдера из Флюгера – тут это вполне возможно, ведь мы всего в паре десятков километров от стаба. Двигаемся в том же темпе, головой не крутите, не нужно давать ему знать, что мы догадались о его присутствии. Если это случайный турист, мы быстро разминемся, ну а если нет – будем решать проблему.

Преследователь был очень хорош в своем деле. Если бы Фашист не дал о нем знать, девушка вряд ли бы что-то заподозрила. Но «предупрежден – значит вооружен». Спустя десять минут нимфа и сама начала улавливать признаки того, что за ними следят. Ее напряженный до предела слух фиксировал то едва слышное потрескивание стеблей вереска под чужим ботинком, то невнятный шорох еловой лапы, скользнувшей по одежде преследователя. Похоже, за ними отправили «камуфляжника» – иммунного со способностью сливаться с местностью. Нимфа старалась не крутить головой на триста шестьдесят градусов, дабы не выдать себя, а нехотя окидывала ничего не выражающим взглядом окрестности, словно просто сканировала ближайшие кусты на предмет стандартных угроз кластеров. Против «стелсера» еще играло то, что они двигались довольно шустро и шли без каких-либо явных ориентиров, напрямую через лес. Поэтому ему приходилось поддерживать высокий ритм, а отойти подальше в условиях густой «зеленки», где потерять свою цель, что раз плюнуть, преследователь просто-напросто не мог себе позволить. Но точно определить его местоположение девушке все еще никак не удавалось.

Все решилось, когда девушка намеренно направила группу к небольшому оврагу, попавшемуся им на пути в глубине стандартного кластера. «Невидимка» был вынужден либо сблизиться с ними, либо остаться позади – если бы он начал спускаться по сыпучему склону оврага, стараясь сохранить дистанцию между ними, то сразу же выдал бы себя этим.

Увидев овраг, нимфа шепнула разведчику:

– Как дам знать, чеши вперед что есть мочи, чтобы я тебя не зацепила! А ты постарайся прикрыть меня стрельбой! – Это уже было обращено к плененному муру.

Дальше события понеслись вскачь. Нимфа крикнула: «Пошел!» – и разведчик рванул в глубь леса. Сама девушка, придерживая на весу «витязя», бросилась зигзагом примерно в то место, где только что услышала легкий шорох. Мур же отскочил левее и принялся стричь кусты из своей «эмки». Хлыстом щелкали выстрелы, пули дятлом тюкали деревья и со скрипом и хрустом выламывали из них щепу.

В какое-то мгновение Аврора почувствовала неладное. Словно дыхание смерти прошлось по коже на затылке. Она прямо на бегу упала назад, проехавшись ягодицами и спиной по прелой листве. И вовремя – там, где только что была ее голова, в дерево с глухим «тум» вонзился тяжелый охотничий нож, уйдя в древесину по самую рукоять. Видно, противник обладал немыслимой силой, либо имел какое-то специфичное умение, связанное с метанием всяких смертоубийственных штук. Нимфа себе этим вопросом предпочла голову не забивать – прилетевший из зарослей нож помог ей сориентироваться с направлением, где засел враг. Она притопила спусковой крючок, веером пуль прошив заросли. Под чихание глушителя пистолета-пулемета она уловила краем глаза какое-то неясное движение и бросилась туда, на ходу включая свою основную способность. Дар нимфы бил по площади вокруг нее, но проблема была в том, что ей было необходимо видеть того, кого она планировала подчинить, чтобы сделать это наверняка. «Невидимка» был для нее крайне неудобным соперником. И снова она почувствовала неясное беспокойство и слегка изменила курс, скрючившись в три погибели и уйдя вправо. Кусты прямо перед ней несколько раз хлопнули глушителем пистолета, пули со свистом срезали несколько веточек в полуметре от нее. Она снова притопила спуск своего ПП, и на этот раз ей повезло – одна из пуль вспорола предплечье вражеского «стелсера», чем мгновенно выбила его из невидимости. Дальше все уже было делом техники, захват занял всего несколько секунд.

* * *

Пока новый пленный, назвавшийся Гостом, словоохотливо вел свой рассказ, лицо нимфы все сильнее и сильнее наливалось темными красками и мрачнело. Когда допрос, если это можно было так назвать, закончился, она подытожила все безрадостным вздохом.

– Мы вляпались в дерьмо по самые уши!

* * *

– Что-то тут очень нехорошее произошло.

Лунь осторожно, чтобы не пораниться, потрогал кончиком указательного пальца рваные края металла в том месте, где из салона «буханки» наружу вылетел осколок, пробив корпус.

– Да ты прямо Капитан Очевидность! Я тебе больше скажу, я даже знаю, кто это устроил. Сомневаюсь, что Хвост сам решил подорвать себя и своих бойцов.

Нимфа скептическим взглядом окинула израненный труп бывшего лидера бывших стронгов, скрючившийся на выщербленном асфальте в уже почерневшей луже крови.

– У тебя какие были указания? – Этот вопрос девушка задала новому члену крошечного отряда, Госту.

«Невидимка», угодивший-таки на «поводок» к нимфе, видимо в силу особенностей склада своего характера, вел себя очень спокойно, разговаривал размеренно, с затяжными паузами, и это, похоже, порядком злило Аврору, которая после уничтожения БМП, гибели большей части отряда и исчезновения Дикаря была порядком на взводе и все никак не могла успокоиться.

– Нужно было связаться с отрядом по рации. Теперь это уже невозможно.

– Почему?

Гост скользнул внутрь раскуроченного «уазика» и спустя несколько секунд вынес наружу изувеченный зеленый корпус рации – «портативки».

– Связаться с ними уже не получится, у остальных членов отряда обычные «уоки-токи».

– На подобный случай были приказы?

«Стелсер» выбросил поломанную рацию и ответил:

– Отход на нашу временную базу. Километрах в десяти отсюда. Но не похоже, что отряд после смерти Хвоста отправился именно туда.

Тут в беседу вмешался что-то увлеченно рассматривавший на земле Лунь.

– Посидите немного на месте, я следы вокруг пошукаю!

– Давай поможем?

Охотник лишь отмахнулся от ее слов крепкой ладонью:

– Мешать токмо будете да следы затаптывать! Не егози, мне невелик упряг времени надобно.

Нимфа вздохнула, но спорить с направившимся в заросли Лунем не стала, – ей уже было известно, что хоть она и не была зеленым новичком, ее навыки и умения не шли ни в какое сравнение с талантом следопыта сибирского промысловика.

Разведчик принялся ходить по спирали с все увеличивавшимся радиусом, за центр которой был принят покореженный взрывом остов «буханки», внимательно осматривая кусты и землю. Девушка, чтобы скрасить ожидание, вынула из рюкзака упаковку с пистолетными патронами и принялась забивать наполовину опустошенный в схватке с «невидимкой» магазин для «Витязя». Равномерная механическая работа помогала ей утихомирить звеневшие, словно перетянутые струны, нервы. А идти в неизвестность в таком состоянии далеко не самая разумная идея, так что подобное занятие было очень кстати.

Спустя двадцать минут разведчик вернулся назад. Он почти бесшумно вынырнул из кустов за спиной девушки и протянул ей до боли знакомый пистолет. Та приняла «парабеллум» в руки, осмотрела его со всех сторон, словно видела его впервые в жизни, проверила пустую обойму, после чего спрятала знаковое оружие в разгрузку.

– Выкладывай!

Разведчик приложился к фляге с водой, после чего привычным жестом утер выступивший на лбу пот своей полинявшей пилоткой с жестяной звездочкой РККА.

– Дикарь после взрыва норовил уйти в «зеленку». Ранило его, но не сильно – крови совсем малость натекло. Но он видать уже на последнем издыхании был – ноги разъезжаются, падал часто, за ветки руками хватался. За ним пошли пятеро, похоже, те, кто позади на «броне» ехали. Догнали в кустах, он залег и отстреливался, пока патроны в обойме не кончились. Попал одному, крепко – тот дерево кровянкой залил, пока бинтовался, обертка от бинтов на земле осталась. В Дикаря никто не стрелял – гильз на земле не видать, но в ответ из подствольника ВОГ рядом положили. Ему попало – где он залег, на землю еще кровь натекла. Но не похоже, что наповал, иначе бы они его обратно не понесли, а попросту тело в кустах бросили. Да и по следам видать, что тяжело им было, отпечатки от ботинок четкие, глубокие. Потом все в БТР залезли и укатили на юго-запад.

Лунь махнул рукой в нужном направлении. Девушка кивнула, анализируя впечатляющий доклад разведчика, только что вновь подтвердившего высокий уровень собственной квалификации.

– Ну, тогда веди, не будем терять время. Нам еще бог знает сколько по кластерам пилить.

* * *

Судя по частично сохранившейся эмблеме на крашеных серой облупившейся краской ржавых воротах, этот объект гражданской обороны на Земле находился в ведении Министерства чрезвычайных ситуаций и некогда был чем-то вроде убежища для гражданского населения на случай ядерной войны. Он был спрятан в глубине густо заросшего сорным лесом стаба, найти его без Луня вряд ли бы удалось. Госту про это место ничего не было известно, похоже, только зам Хвоста по имени Чапа, знал, куда нужно ехать. На первый взгляд убежище не выглядело обжитым и хорошо защищенным; новые хозяева, освоившие бомбоубежище уже в Улье, конспирацию решили не нарушать и хозяйственной деятельностью себя не выдавали. Но хорошо замаскированный неподалеку БТР людей Хвоста и обострившаяся интуиция нимфы шептали об обратном. От одного взгляда на ворота, ведущие внутрь коммуникаций, к которым сбегала старая бетонка, у нее внутри все сжималось в тугой клубок. Она сглотнула густую вязкую слюну и напряженно потерла лоб.

– Здесь не полезем, нас там явно встретят. Поищем черный вход, он тут наверняка должен быть!

Лунь кивнул ей в ответ:

– Согласен, меня от одного взгляда на это место мутить начинает.

Они по-пластунски отползли обратно вглубь зарослей.

Гост вернулся спустя сорок минут, сообщив о том, что черный вход найден. Бетонная потрескавшаяся от времени коробка, венчавшая начало подземного спуска, спряталась в густом ивняке, найти ее, не зная точного расположения, было чертовски трудно. К тому же сама местность не особенно располагала к скрытному перемещению – тут было тяжело ходить, не задевая густые кусты и заросли елок с березой пополам. Но натоптанная тропинка, ведущая прямо к входу явно говорила о том, что им время от времени все же пользуются.

– Охраны я не увидел! Хотя она там явно была еще совсем недавно – есть следы на месте секрета, который караулил вход. Словно специально ушли перед нашим появлением.

Нимфе слова «стелсера» очень не понравились, в такие внезапные счастливые совпадения она никогда не верила. Девушка некоторое время обдумывала ситуацию, напряженно вглядываясь в темный зев подземного хода, ведущий вглубь убежища, после чего озвучила свои мысли.

– Лунь, я думаю, тебе с нами идти не нужно. Будет лучше, если ты доставишь информацию, что мы сегодня собрали, во Флюгер.

Разведчик недовольно нахмурил кустистые брови и пожевал губами, забавно топорща щеточку усов.

– Не пойму никак, о чем это ты толкуешь, дочка?

Аврора хрустнула костяшками пальцев правой руки.

– Килдинги – это тебе не муры, не атомиты и даже не внешники. Шутки кончились, теперь все очень серьезно. Эти ребята жестоки, хитры и дьявольски опасны. Они двинутые фанатики, понимаешь? Людей живем жгут, кожу с них снимают, прибивают к крестам просто ради забавы. Таким в руки живым лучше не попадать – я лично выберу пулю в голову. Как только мы спустимся вниз, шансы на то, что мы сможем выйти обратно, станут весьма призрачными! А весточку обо всех их темных делишках нашим нужно доставить обязательно!

– Я иду с тобой, и это не обсуждается! Нужен посыльный – отправляй своих вон! – Он насупился и угрюмо мотнул головой в сторону марионеток нимфы.

– Гост нам еще может очень пригодиться, а Фашиста отправлять туда никакого смысла нет – его каждая собака в лицо знает, пришьют безо всяких разговоров, и делу конец!

Девушка тяжело вздохнула. Она знала, что Лунь обязательно откажется, но попытаться все равно стоило.

– Ладно, хрен с ним. Пошли, тянуть больше смысла нет. Гост, ты впереди, мы в пятидесяти метрах за тобой. Если увидишь что-то подозрительное, сразу дай знать, рисковать лишний раз ни к чему.

Убежище встретило их тусклым светом редких ламп в длинном безлюдном коридоре. Не было никого и дальше, в подсобных помещениях, хотя, судя по обстановке, люди тут присутствовали еще совсем недавно – кружка с теплым кофе, недоеденная еда, разбросанные в помещениях вещи явно намекали, что подземелье основательно заселено.

А вскоре они нашли и самих обитателей убежища. Обстановка вокруг внезапно превратилась в декорации какого-то жуткого фильма ужасов: повсюду были разбросаны еще теплые, растерзанные в пух и прах тела. Разорванные, расчлененные, с оторванными конечностями и головами, со сломанным оружием и снаряжением, они лежали повсюду, медленно остывая в густеющих на воздухе лужах темной крови. Тут творился какой-то кошмар, килдинги поначалу спешили на помощь своим соратникам, а потом уже разбегались от неведомой опасности, но смерть настигала их повсюду. Заляпанные красным стены и пол, густой металлический запах, пропитавший собой все вокруг – от этого мутило даже всякого повидавшую на своем веку нимфу. Девушка считала разбросанные на полу останки, но на третьем десятке сбилась и бросила это дело.

– Что за жуть тут творилась?

Вопрос Луня был риторическим, ответа на него ни у кого пока все равно не было.

А потом они наткнулись на выжившего. Неизвестно, что с ним произошло, но килдинг явно повредился в уме. Он сидел в углу комнаты на полу, обняв колени, и раскачивался из стороны в сторону, что-то невнятно бормоча себе под нос. Аврора прислушалась и смогла понять кое-что из этого невнятного шепота:

– Он пришел… он здесь… И он голоден!

Девушка взяла безумца на мушку и посветила ему в глаза фонарем.

– Эй, что тут произошло?

Но килдинг вместо ответа заорал нечеловеческим голосом и схватился за пистолет, лежавший неподалеку от него.

– А-А-А-А-А!

Блондинка уже выжала холостой ход спуска, намереваясь прикончить ненормального, пока он не наворотил дел, но тот ее опередил – он приставил оружие к подбородку и вышиб себе мозги.

– Твою ж мать!

Девушка в страхе отскочила от агонизирующего тела и грязно выругалась.

Лунь с нескрываемым ужасом окинул взглядом помещение – стены залиты кровью, в центре массивная столешница – нечто среднее между медицинским столом и столом для пыток – к нему явно кого-то привязывали крепкими кожаными ремнями, сейчас порванными. На полу рядом труп в окровавленной одежде, грудная клетка которого проломлена внутрь чьим-то ударом. Толстая стальная дверь изуродована крест-накрест чем-то твердым, напоминающим когти, и выбита мощным ударом изнутри – словно что-то нечеловечески сильное вырвалось наружу из этой камеры. Перед входом еще два обезображенных тела, один располовинен от плеча до паха, второй лишился головы. Судя по их форме и амуниции – охранники, стоявшие на страже.

– Да что тут стряслось-то?

Нимфа, продолжавшая тяжело дышать, подошла к краю экзекуторского стола и ухватилась за его край. Ее мутило, в ушах стоял шум. Справившись со слабостью, она ответила на вопрос.

– Кажется, я догадываюсь что именно. И если я права, это полный абзац!

* * *

Сознание возвращалось трудно, медленно. Словно кит, поднимающийся из глубин океана к поверхности, чтобы вдохнуть воздуха в легкие. Придя в себя, он еще некоторое время плохо понимал, что же происходит вокруг. Он напряг память, пытаясь вспомнить, как тут оказался, но все, что удалось оттуда выудить – это то, как рейдер подорвал гранату в «буханке», попытался скрыться в зарослях, отстреливался от преследователей из «люггера», а после что-то ярко свернуло рядом с ним, и он провалился в темноту.

– Ты уверен, что он еще дееспособен? Обратно откатить уже не выйдет!

– Примерно на девяносто процентов. Носитель на текущий момент поглотил три способности, а у Тритона их было не меньше пяти.

– То есть никаких гарантий того, что мы не получим в итоге слюнявого идиота?

– Шанс есть, не слишком высокий.

Один из беседующих людей раздраженно вздохнул.

– Ладно, действуй. Хуже уже все равно не будет.

– На это потребуется какое-то время.

– Что еще?

– Ну, я же говорил, что носитель забрал три дара себе. Среди них был и «железный занавес». Он мне очень сильно осложняет работу. Хорошо, что его привезли в таком неприглядном виде.

– Почему «хорошо»?

– У него одна из базовых способностей – «самоисцеление». И оно сейчас забирает все силы на себя, из-за чего «железный занавес» сбоит. Будь иначе, я бы ничего не смог с ним сделать. А так это открывает для моего дара кое-какие возможности.

– То есть нам повезло, что его притащили сюда едва живым?

– Ну, вроде того.

– Да уж, свалился «подарочек» на наши головы. Ладно, я тебя понял, работай, у нас впереди еще куча дел, предстоит разгрести весь этот бардак.

– Кстати, похоже, наш пациент уже пришел в себя.

Дикарю бесцеремонно задрали веко и посветили в зрачок фонариком, засветив сетчатку.

– Действительно. Тебе это никак не помешает?

– Без разницы. Все равно, как я начну, он, скорее всего, отрубится.

Дикарь окинул окружающую его обстановку взглядом. Небольшое помещение, больше смахивающее на камеру – серые казенные стены, отсутствие оконных проемов, тяжелая стальная дверь с зарешеченным и закрытым специальной створкой окошком. И в центре этой мрачной комнаты – тяжелый металлический стол, смахивающий на хирургический, к которому пристегнут толстыми кожаными ремнями он сам, собственной персоной.

К нему склонился человек в форме полувоенного покроя, без каких либо нашивок и отличительных знаков. Вид у этого человека был крайне странный и пугающий – глаза, как у зараженных, непроглядно-черные, без радужки, волосы бесцветно-белые, как у альбиносов, и серо-черная кожа на лице и руках. Не такая, как у негров или латиноамериканцев, а словно каждый миллиметр его тела татуировали каким-то неживым, неестественным пигментом, превратив в некое подобие негатива с фотопленки.

– Вот мы и встретились, дружок! Я же тебя предупреждал, что ты еще пожалеешь о том, что отказал нам! Впрочем, ты еще легко отделаешься – за все твои грешки перед нами тебя стоило бы подвесить на собственных кишках на каком-нибудь дереве. Подумать только – подобная жалкая букашка смогла расстроить идеально выверенный план, который кирпичик за кирпичиком выстраивался на протяжении двух лет! Уму непостижимо!

Как видно, судьба свела рейдера с тем самым Черным, который ненадолго одолжил тело Хвоста, перед тем как Дикарь подорвал его вместе с парочкой его подчиненных. И теперь, взглянув Черному в лицо, он понял, за что тот получил такую кличку.

– Мгым-м-м!

Дикарь попытался ответить, но с неудовольствием обнаружил у себя во рту тугой кляп. Килдинг между тем вновь переключился на своего собеседника, стоявшего к рейдеру спиной.

– Ладно, приступай, мы и без того потеряли непростительно много времени. С меня Посланник три шкуры сдерет, если мы провалимся и на этот раз! А я, будь уверен, – сделаю то же самое с каждым из вас!

Судя по ссутулившимся плечам и голове, резко вжатой в плечи, угроза произвела на второго килдинга нужный эффект.

Дальше любоваться этой занимательной беседой Дикарю не позволили – второй человек развернулся и положил свою ладонь ему на лоб. Рейдер съежился от недобрых предчувствий, весь его предыдущий опыт буквально вопил о том, что сейчас ему будет очень больно. И интуиция, как и всегда, его не подвела – виски сдавили незримые тиски, голову пронзила боль. Он некоторое время мычал, изгибаясь всем своим телом, словно выброшенная на сушу рыба, а потом отключился.

Оказываясь тут снова и снова, Дикарь ни разу не чувствовал себя комфортно. Это место, изолированное где-то в его подсознании, напрягало само по себе, обстановка не располагала к душевному спокойствию. Впрочем, а чего еще ожидать от темницы?!

Но на этот раз все выглядело еще более пугающим, нежели обычно. Помещение с камерами трясло, как во время землетрясения, стены потрескивали и ходили ходуном, откуда-то извне внутрь проникал низкий гул, тусклые лампы под раскачивающимся потолком моргали, усугубляя и без того напряженную атмосферу. Спустя несколько секунд дальнюю пару запертых дверей, находившихся в самом конце тусклого коридора, выбило наружу неизвестной силой, из дверных проемов полилось тревожное багровое свечение.

– Ну что же, мой маленький непослушный друг, – похоже, тут наши с тобой пути вот-вот окончательно разойдутся!

Обычно невыразительная и тусклая физиономия Тритона на этот раз буквально лучилась нескрываемой радостью и ликованием. А на Дикаря, наоборот, навалились ощущения подступающей беды.

– Глядя на твое довольное лицо, я начинаю понимать, что не было большой разницы, согласился бы я на предложение килдингов или отказался – все равно мы бы пришли вот к этому итогу.

Мур сложил тонкие бледные губы в ядовитую ухмылку.

– Ну, если вкратце, то да. Уж прости, но я для Детей Стикса значу намного больше, чем ты.

Рейдер оглянулся назад – за его спиной с треском распахнулась еще парочка замурованных прежде дверей. Сам собой напрашивался вывод, что когда запечатанные двери закончатся, ему явно не поздоровится. Это было ясно, стоило лишь взглянуть на ликующее выражение лица Тритона, который радовался словно ребенок, дождавшийся новогоднего подарка. И, похоже, что эйфория и осознание близости своей победы слегка снесли ему крышу.

– Выходит, все, что происходило вокруг все это время, – их рук дело? Твоя банда, команда Хвоста, атомиты – куда еще килдинги запустили свои пальцы? Это ведь они на самом деле хотели прибрать регион к рукам, а не ты?!

– Ну надо же, в тебе никак спящая дедукция проснулась, не иначе?!

Мур даже хохотнул от избытка чувств. Видеть его в таком приподнятом настроении для Дикаря было чертовски раздражающим и мерзким, но он старался держать себя в руках.

– Теперь понятно, откуда ты взял техническую информацию по технологии киборгизации. Тебе ее дали килдинги, чтобы подмазать внешников. А те тебе в ответ – особое отношение среди прочих банд муров и «белку» отвалили! Я ведь прав?!

– И снова в точку, приятель! А ты соображаешь, жаль только не там, где надо.

– Зачем им это?

– Власть, мой маленький тупоголовый друг! Влияния никогда не бывает много.

Мур некоторое время снисходительно смотрел на Дикаря сквозь прутья своей темницы. Так, наверное, родители смотрят на своих неразумных чад, которые по детской неразумности творят глупые поступки.

– Знаешь, а ты ведь сам виноват в том, что сейчас происходит.

За спиной с грохотом распахнулась следующая пара дверей, багровое сияние за спиной, так же как грохот и тряска, постепенно нарастали. Дикарь постарался сосредоточиться на собственных мыслях, стараясь не отвлекаться на этот шум, который работал как обратный отсчет.

– О чем ты говоришь?

– Да брось, все ты прекрасно понимаешь! После того, как я очутился внутри твоего сознания, я был готов объединиться с тобой в одно целое, честное слово. Но ведь ты все это время только и делаешь, что суешь свой нос везде, куда не просят, так и напрашиваешься на то, чтобы тебе голову оторвали на хрен!

– Не понимаю, о чем ты.

– Все ты прекрасно понимаешь – научная станция Веги, тот суперэлитник, подземелье с личинками, кластер атомитов – ты, словно «поехавший», раз за разом ныряешь в самую гущу неприятностей, словно ищешь смерти. А я хочу еще пожить, так что ты просто не оставил мне выхода.

Теперь настала очередь рассмеяться рейдеру.

– Ты хоть сам-то веришь в ту пургу, что несешь? Да ты с самого начала планировал забрать мое тело себе, чертов отброс. Завязывай корчить из себя Робин Гуда, мы оба прекрасно знаем, какая ты расчетливая хладнокровная мразь.

– Давай без оскорблений хотя бы в последний раз. Хотя знаешь – к черту! Ты прав, я и впрямь расчетливая мразь и я действительно планировал забрать это тело себе! И, в конечном итоге, так оно и вышло! Теперь даже не жаль «белку», которую ты сожрал, это тело стоит намного дороже белого жемчуга. Да что там, оно практически бесценно! С ним я смогу достичь гораздо, гораздо большего, чем раньше. Ты оказал мне громадную услугу, как ни странно это звучит!

Улыбка на лице подонка стала такой широкой, что, казалось, – еще немного и лицо его треснет, разорвется пополам. Дикарь оперся ладонями о стену, чувствуя кожей шершавую кирпичную кладку, закрыл глаза и постарался успокоить бурлящие в груди эмоции. Ему сейчас потребуется все спокойствие, на какое он только способен. За спиной снова раздался грохот распахнувшихся настежь дверей, который знаменовал приближение конца для него, Дикаря. И не только для него.

Рейдер выдохнул, приблизился к закрытой двери и склонился к зарешеченному окошку.

– Что же, кажется, ты прав. И сейчас я окажу тебе еще одну, последнюю услугу.

Непонимание тенью набежало на ухмыляющуюся рожу мура, но ответить он не успел. Рука рейдера нырнула между прутьями и схватила Тритона за грудки. Дикарь рванул руку на себя и пленник с грохотом ударился о стальную клепаную поверхность дверей его узилища головой. Треск ломающихся носовых хрящей и глухой возглас Тритона стал настоящей усладой для ушей Дикаря.

– Какого черта! Ты что творишь, недоумок!

Но рейдер его уже не слушал. Он приблизился к двери в соседнюю камеру и постучал согнутым пальцем по стальной поверхности.

– Сова, открывай – медведь пришел!

В сумраке запертой камеры послышался шум. К двери приблизилась огромная тень, к зарешеченному прутьями стальной арматуры окошку склонилась уродливая голова, вся покрытая биологической шипастой броней. Громадный глаз уставился на рейдера бездонным зрачком, заставляя спину человека покрыться липкой испариной. Похоже, что с их последней встречи зараженный стал еще больше и опаснее. Причем намного.

– Я очень надеюсь, что ты меня понимаешь! Пришло время нам поработать сообща – иначе погибнем оба.

За спиной вновь послышался грохот выбитых дверей, багрянец начал заливать из коридора комнату с камерами. А значит, времени у них обоих осталось немного.

– Эй, ты ведь всегда мечтал выбраться на волю, разве нет? Сейчас я дам тебе такую возможность, потому что без тебя нас обоих убьют, смекаешь?!

Зрачок Голода сузился, превратился в узкую вертикальную щелочку, рассекшую зеленую радужку. Из-за стальной двери донесся тихий, нарастающий рык, мало похожий на урчание зараженных. От этого звука по нутру рейдера пробежал холодок, зарождая сомнения в том, а правильное ли вообще решение он принял или нет. Но Дикарь встряхнул головой, отбрасывая их прочь, – время сомневаться уже ушло. Настала пора действовать – и действовать решительно.

– Так или иначе, я тебя выпущу, более того, даже покормлю перед этим. Взамен ты должен убить всех тех тварей, что держат нас в плену, понял? Справишься?

По стальной, выгнутой наружу пузырем поверхности двери с лязгом ударила тяжелая, закованная в панцирь лапа.

– Будем считать, что договорились.

Рейдер отошел от темницы Голода, невольно испытывая огромное облегчение. Мутант превратился в поистине ужасающее существо.