Текст книги "S-T-I-K-S. Дикарь. Трехмерное безумие"

Тут голос подал пришедший в себя после удара Тритон.

– Ты что задумал, недоумок?! А?! Отвечай!

Дикарь проигнорировал его гундосые из-за расквашенного носа вопли. Он приблизился к стене, за которой находилась разделяющая две камеры перегородка, вновь положил на нее ладони и закрыл глаза, пытаясь сконцентрировать. Багровый переливающийся свет за его спиной заставил его тело отбрасывать причудливые тени на стены, потолок и пол.

Идея была проста как пять копеек – раз уж это место находится внутри его подсознания, оно под его управлением. Все, что от него требовалось, лишь представить то, что ему было нужно.

Спустя несколько секунд разделяющая камеры стена затрещала, грозя рухнуть вниз. Крики Тритона зазвучали на грани впадения в истерику.

– Стой! Не делай этого, прошу! Давай договоримся, слышишь?!

Дикарь оскалился так, что на загривке дыбом встали волосы.

– Я уже договорился, не трудись! Ты прав, наше не самое приятное знакомство подошло к концу. Я ведь много раз тебе обещал, что если будешь плохо себя вести, познакомишься поближе со своим соседом. Зря ты меня не послушал!

Стена с шумом обрушилась внутрь камер. А затем под тяжелой поступью затрещали кирпичи.

– НЕТ!!! СТОЙ, НЕ НАДО! А-А-А-А-А-А!!!

Дикий вопль захлебнулся на высокой ноте, уши рейдера услышали бульканье, хруст костей и треск рвущихся под давлением мощных челюстей мышц и связок. На рейдера волной накатило опустошение и усталость. Он оглянулся через плечо. В коридоре уже не осталось запечатанных дверей, багровый свет проникал почти повсюду. Запертые камеры – это все, что осталось от его личности. Путей для отступления у него больше не было. Рейдер стиснул зубы и налег на запорный механизм. Приржавевшая тяжелая щеколда поддавалась со скрипом, но спустя пару секунд освободила дверную плиту. Он потянул ручку на себя, распахивая дверь во всю ширь. Чернильный мрак хлынул из отпертой камеры, словно морская вода во время высокого прилива.

Дикарь судорожно вздохнул и закрыл глаза.

* * *

Голод открыл глаза и обвел помещение непроглядно-черными зрачками.

Килдинг, державший руку на лбу пленника, вздрогнул всем телом и торопливо отдернул руку, прижав ее к груди.

– Что за ерунда?!

Больше ничего сделать он не успел – заскрипели и с треском порвались крепкие кожаные ремни, что удерживали руки пленника, в следующую секунду вытянутая, словно меч, ладонь вошла килдингу под ребра, словно горячий нож в застывшее масло, разорвала диафрагму. Пальцы стальной хваткой стиснули трепыхающееся сердце и с треском вырвали его из разрубленной пополам грудной клетки. Килдинг удивленно засипел, а потом вырубился от болевого шока и рухнул вниз. Его помощник обернулся на странный шум и умер – ладонь пленника мелькнула в неуловимом глазом движении, разрубив ему хрящи гортани и часть шейных позвонков. Он рухнул вниз следом за своим напарником, на стене за его спиной, как последняя эпитафия погибшему, осталась вытянутая алая клякса. Голод встал на ноги, сжал все еще продолжавшее асинхронно сокращаться в его ладони исходящее темной кровью сердце и с урчанием вонзил клыки в горячую плоть, чувствуя как по ослабевшему, обожженному и изможденному телу приятной волной распространяется тепло и энергия.

Когда первый голод был утолен, пленник приблизился к запертой двери и ударил кулаком в закрытое металлом оконце.

– Ну чего там?

Недовольный охранник открыл небольшой проем в стальном листе и склонился к нему. В следующий миг палец, окруженный кинетической линзой, вошел ему в глазницу и достал до мозга, подарив килдингу неоправданно легкую смерть. Руки Голода, превратившиеся в страшное оружие, косым взмахом превратили стальную дверь в ни на что не годную мешанину рваного металла, сильный удар выбил едва державшиеся железные обрывки наружу, открыв ему проход наружу.

– Что за херня!

Второй охранник вскинул «укорот» и направил оружие на тень, возникшую в ореоле обломков разрушенной двери. Больше он ничего сделать не успел – кривые пальцы сорвали ему лицо с костей черепа и распороли разгрузку и грудь под ней. Килдинг захрипел и упал на колени, ошарашенно пытаясь засунуть вываливающиеся наружу из широкой рваной раны легкие.

Голод втянул жадно раздувающимися ноздрями влажный, насыщенный множеством резких, дразнящих запахов воздух. Потом он ощутил близкое присутствие довольно развитых Других. Он дал им знать о себе и неспешно направился в нужную сторону.

Вскоре подземелье огласилось грохотом очередей и дикими воплями гибнущих Детей Стикса.

* * *

Смерть Госта произошла внезапно, а главное, бесшумно. И Аврора ее прекрасно почувствовала. Словно биение его сердца вдруг оборвалось на другом конце невидимого провода. И пока нимфа пыталась понять, что же произошло там, впереди, в темноте, лишь кое-где разрезаемой светом редких галогенных ламп, куда ушел на разведку ее «стелсер», за спиной шумно умер Фашист. Тут о причинах смерти можно было не гадать – позади них, не издав не единого звука, возник теряющийся в сумраке подземелья силуэт рубера. Зараженный, отдаленно смахивающий на что-то среднее между бабуином-переростком и сосновой шишкой, весь покрытый матово-серыми секциями шипастой брони, обрушился из темноты подсобных помещений бомбоубежища на замыкавшего их короткую процессию мура, обезглавил его и придавил подергивающийся труп к холодному бетону огромной лапищей.

Девушка в страхе дернулась, наводя оружие на противника, прекрасно понимая, что на такой дистанции пули, выпущенные ее пистолетом-пулеметом, для зараженного такого высокого ранга будут не страшнее щекотки. Поэтому, справившись с секундным потрясением, она взяла себя в руки и положила ладонь на ствол карабина, который вскинул Лунь, уже готовившийся открыть огонь в упор. У мощного патрона, которыми был снаряжен его «Вепрь», были некоторые шансы пробить защиту рапана. Но блондинка понимала, что это везение сродни попаданию «в яблочко» с трехсот метров навскидку. К тому же рубер хоть и скалился своей жуткой хлеборезкой, сильно смахивающей на зазубренный, поросший костью кочан капусты, нападать на оставшихся в живых людей не спешил.

– Стой! Не стреляй!

Жилы на лбу охотника вздулись от напряжения, глаза яростно сверкнули из-под навеса кустистых бровей, но Лунь сдержался и выполнил ее просьбу.

– Что это делается-то, а?

Девушка нервно облизнула губы.

– Сдается мне, нам только что отрезали путь для отступления!

Мутант приоткрыл пасть, обнажив забор желтых впечатляющих зубов, и тихо, но угрожающе заурчал, явно намекая на то, что просто стоять здесь и пялиться на него стронгам никто не позволит.

– Идем вперед!

На лице разведчика, под правым глазом, от сдерживаемой бури эмоций и страха, забилась жилка. Но он опустил ствол оружия и последовал за двинувшейся по коридору девушкой, пятясь спиной и не сводя взгляда с застывшего истуканом посреди полутемного коридора рубера.

Спустя минуту они вышли из-под свода галереи в центральное помещение убежища. Оно было цилиндрической формы и соединяло с помощью железных лестниц первый подземный этаж, на котором они только что находились, со вторым. И стоило им только войти в помещение, как снизу, с бетонного пола, находившегося на уровне второго этажа, вверх взмыл еще один рубер. Этот ничем не напоминал своего собрата, встретившегося им до этого. Он больше смахивал не на примата, а на ужасающее подобие кенгуру, тело которого обкололи стероидами, упаковали в темно-серую защиту и пришили пасть от доисторического раптора. Ловко помогая себе передними, более короткими конечностями, тварь перемахнула через перила и приземлилась на сильные задние ноги, проскрежетав по рифленому железу лестницы напротив когтями. Судя по его дальнейшим действиям, задача у второго матерого зараженного была аналогичной тому, что делал рубер, оставшийся за их спинами. А если конкретнее – им перекрыли оба выхода, ведущие на первый уровень из этой круглой залы. И тот, кто им эти приказы раздавал, стоял сейчас неподвижно прямо по центру помещения, глядя на парочку стронгов холодным взглядом своих непроглядно-черных глаз. Рядом с ним лежало несколько окровавленных и неподвижных тел, в одном из которых Аврора опознала Госта.

– Мать честная, да это же Дикарь! Живой!

Радость разведчика была такой неподдельно-искренней, что Авроре было больно ее разбивать. Но иного выхода у нее не было, поэтому она схватила за шиворот Луня, уже готового броситься прямо в объятья смерти.

– Очнись, Лунь! Это никакой не Дикарь, ты разве сам не видишь?

Разведчик, за последнее время прилично скинувший годков и вернувший себе силу и резвость молодости, пока не мог сравниться в этом с нимфой-старожилом, поэтому шансов вырваться у него попросту не было. Он непонимающе посмотрел прямо в глаза девушке.

– О чем ты толкуешь, не пойму?

Она схватила его за подбородок и принудила смотреть на неподвижно стоявший внизу силуэт.

– А ты сам полюбуйся и скажи – похоже то, что ты видишь, на твоего крестного? Я тебе отвечу, что это такое! Это, мать его за ногу, Голод!

– Какой еще голод?

Аврора поморщилась – даже произносить имя мутанта, делившего одно тело с Дикарем, ей было неприятно.

– Долго объяснять. Если кратко – в голове у Дикаря все это время существовало и жило сознание сильного зараженного. Не спрашивай, как так вышло, это долгая история и я сама ее толком не знаю. Он его подавлял и оставался человеком. Но сейчас по какой-то причине, мутант взял контроль на себя. Поэтому существо, что стоит там, нам с тобой совсем не друг. Я даже больше скажу, – он там специально нас с тобой дожидается, судя по поведению его стаи.

– То есть двух этих образин оно контролирует, так?

– А сам-то как думаешь? – Девушка раздраженно цокнула языком. – Вспомни сам-то, какие умения есть у Дикаря! Эта тварь сейчас пользуется его телом, а значит и всеми его способностями. Только она почему-то вдруг стала какой-то совсем нереально сильной. Дикарь при всем желании не смог бы управлять даже одним рубером, а Голод сразу двумя рулит и делает это так легко, словно ему ничего не стоит!

Аврора вздрогнула и зябко передернула плечиками.

– Да чего там говорить, у меня от одного взгляда на него мороз по коже идет и затылок сводит. Он чертовски силен. Я не уверена, что мы с тобой против него потянем.

Охотник перехватил карабин поудобнее.

– То есть нам надобно с ним схлестнуться. И чем это поможет самому Дикарю?

– У меня есть одна идея. Если мы измотаем Голода, сможем довести его до предела, Дикарь вернет себе контроль над телом. Не знаю уж как так вышло, что эта тварь вырвалась на свободу, килдинги тут постарались или еще по какой причине, но Дикарь раньше вполне успешно держал своего «песика» на поводке. Будем надеяться, что наш друг справится и на этот раз.

Девушка, глядя напряженно в холодное и ничего не выражающее лицо Голода, продолжавшего невозмутимо ждать их внизу, судорожно и прерывисто вздохнула и постаралась унять озноб, внезапно возникший во всем ее теле. От жуткого взгляда мутанта внутри у нее сковал арктический лед. Ей уже очень давно не было так страшно, а это явный признак того, что схватка им предстоит не на жизнь, а на смерть. Аврора проверила оружие и, почувствовав себя немного увереннее, принялась настраиваться на неизбежный бой.

– Помнишь, чему я тебя учила там, в убежище?

Разведчик кивнул.

– Здесь тебе придется продемонстрировать все, на что ты способен, понял?! Экономь силы, потому что это будет схватка на выносливость, но не позволяй себя сцапать. Не думай о Дикаре, сражайся так, словно от этого зависит твоя жизнь. Потому что так оно и будет – если Голод доберется до тебя, он тебя тут же прикончит, не колеблясь ни секунды. Стреляй в него, пока он сконцентрируется на мне, и убегай, когда переключится на тебя – тогда стрелять начну я. Сыграем с ним в догонялки. Осторожнее с перезарядками, он может подловить тебя в этот момент. Не слишком рассчитывай на свою скорость, тело Дикаря хоть и уступает нам в этом, но ненамного. А теперь, когда у руля Голод, все может быть еще хуже, понял? Возможно, он попытается поначалу ввести нас в заблуждение, сделает вид, что не успевает за нашей скоростью, а как только ты расслабишься, тут же сцапает тебя. Так что не теряй фокуса и смотри в оба глаза. И постарайся не стрелять в голову, ведь если его защита внезапно рухнет, ты можешь убить обоих – и Дикаря и Голода.

– Принято!

Аврора сунула руку во внутренний кармашек своей куртки и вынула на свет фиолетово-красный шарик рад-жемчужины. Одной из тех трех, что они взяли с тела «супера» в Коридоре. Она покатала его между пальцами, собираясь с духом, после чего закинула «пилюлю» себе в рот и проглотила.

– Ты же говорила, что тебе сейчас противопоказан жемчуг?

Нимфа коротко кивнула головой на вопрос Луня.

– Так и есть! Но у нас сейчас не то чтобы есть какой-то выбор. Справлюсь как-нибудь, нам любая мелочь может спасти жизнь!

Блондинка сжала покрепче оружие и спустилась на металлические ступени.

– Тогда погнали! И постарайся не умереть, лады?!

* * *

Когда Голод рухнул на бетонный пол, девушка едва не последовала за ним. Она упала на одно колено и вцепилась в металлический поручень лестницы, ведущий наверх. Аврора со страхом посмотрела наверх, ведь где-то там притаились оба рубера. И если они сейчас, когда Голод выбыл, вздумают прийти по ее душу, она даже сопротивляться толком не сможет – ей это делать попросту нечем. Все ее оружие либо разрушено смертоносными невидимыми резаками Голода, либо осталось без патронов, а сама она настолько выжата, что едва держится на ногах.

Девушка дернула за пластиковое кольцо, спрятанное в специальном кармашке на левом предплечье. Эластичная лента, спрятанная внутри одежды, сдавила руку кольцом и остановила кровотечение. Нимфа вынула дрожащими руками из внутреннего кармана окровавленной и порванной одежды бинт и индивидуальную аптечку. Первым делом она вкатила себе лошадиную дозу старого доброго обезбола. Это поможет ей не отрубиться и действовать эффективнее, ведь сейчас каждая секунда на счету. Она порвала обертку бинта зубами и наспех перебинтовала левую кисть, истекающую алой, артериальной кровью. Ей еще повезло, Голод едва не отрубил ей левую руку, но она смогла отклониться в самый последний момент и отделалась глубокой раной на предплечье, да лишилась мизинца и безымянного пальца на той же руке. Кое-как зафиксировав повязку, она дохромала до распластавшегося на полу Луня. Разведчику крепко досталось – Голод отрубил ему правую руку по локоть, заодно располовинив его карабин надвое. Разведчик, не обращая внимания на страшную боль, взялся за пистолет и сражался до последнего. В конце концов, он ослабел от кровопотери, да и его запас сил к тому моменту уже был опустошен под ноль. Мутант, завладевший телом Дикаря, это подметил и подловил охотника, не обращая внимания на пули, всаживаемые нимфой ему в спину, пытавшейся отвлечь его от споткнувшегося Луня, и оторвал ему левую ногу. Разведчик страшно закричал и спустя какое-то время отключился. Голод его прикончил бы, но нимфа, у которой от страха и гнева едва не помутился рассудок, ускорилась и сунула ему в карман «флешку» с выдернутой чекой. Взрыв светошумовой гранаты оглушил и дезориентировал зараженного, он на несколько коротких мгновений выпал из реальности и это решило исход битвы. Аврора расстреляла из своего «глока» половину оставшихся в магазине патронов по ногам противника, обездвижив его, а после сократила дистанцию и ударом ноги по затылку вырубила. После этого она потратила последние капли оставшихся у нее внутренних сил, осушив своей способностью внутренний резерв Голода. Тот распластался на полу, пребывая в бессознательном состоянии, и на этом схватку можно было считать завершенной в пользу стронгов.

Этот страшный бой стал по-настоящему суровым испытанием не только для Луня, но и для нее самой. Голод лишь совсем немного уступал им в скорости, а практически любое его прикосновение было смертельным, – она достаточно времени провела рядом с Дикарем и прекрасно знала, на что тот способен со своими «дарами». Наверное, еще никогда прежде ей не приходилось настолько напрягать все имеющиеся у нее силы, чтобы победить. Аврора до последнего не верила, что им удастся одолеть врага, – уж больно тот был силен и опасен. Малейшая ошибка грозила мгновенной смертью, крошечный просчет мог обернуться увечьем. Больше всего нимфа боялась, что в какой-то момент враг подключит к бою руберов, а это однозначно привело бы их к проигрышу и смерти. Но он, похоже, тянул с этим до последнего, и тот факт, что она смогла его вырубить неожиданно, сыграл Авроре на руку. Рапаны так и остались на своих местах и не вмешались в поединок. Даже после того, как их хозяин отключился, они сохраняли неподвижность и не нападали.

Девушка поморщилась и зашлась кашлем. В какой-то момент, уходя от «секаторов» Голода, она напоролась боком на перила лестницы и в нем что-то нехорошо хрустнуло. Похоже, она сломала себе пару ребер, и теперь справа кололо и пощелкивало при движении. Благо морфий уже начал действовать и боль постепенно отступила.

Она приблизилась к лежавшему на бетонном полу Луню и проверила пульс. Сердце разведчика пока билось, но, судя по огромной луже крови под ним и мертвенно-бледному лицу, он вот-вот может загнуться от кровопотери. Аврора вынула из кармана кровеостанавливающие ремни и перетянула пострадавшие конечности разведчика. Потом она доковыляла до рюкзака, сброшенного ею на пол перед самой схваткой. Там лежало несколько доз трофейного спека, который она благоразумно подняла с тел павших от рук (вернее, лап) Голода килдингов. Их собственные запасы стимов ушли на погибшего Топора, так что девушка озаботилась сделать запас этого важного и крайне полезного средства, как только такая возможность представилась. И сейчас ее предусмотрительность окупилась втройне – лайт-спек у килдингов был первоклассный. К тому же в одном из клапанов ее рюкзака лежала емкость с физраствором, а он явно не помешает серьезно потрепанному в этой заварухе разведчику. Да и живчик, находившийся там же, ей сейчас очень поможет.

Воткнув трубку с иглой, идущей от пакета с физраствором, в вену Луню, она вколола ему дозу спека и торопливо принялась бинтовать пострадавшие конечности перевязочным материалом. Закончив с этим делом, девушка крепко приложилась к горлышку алюминиевой фляги с живцом, опустошив ее более чем на половину, задрала голову раненому и влила пару глотков ему в приоткрытый рот.

Энергия поглощенной рад-жемчужины еще продолжала бурлить внутри нее и это, наверное, единственная причина, по которой она не свалилась с ног прямо посреди тяжелой схватки, как это случилось с Лунем. Направляя эту энергию на работу своего знахарского дара, Аврора принялась лечить свои раны и самые опасные ранения разведчика.

За этим делом ее застал врасплох шепот Дикаря, раздавшийся за спиной девушки.

– Аврора… подойди…

Девушка оставила свою возню и приблизилась к распластавшемуся на полу рейдеру. Судя по скривившемуся от боли лицу и нормального вида глазам, Дикарь вновь взял рычаги управления в свои руки.

– Как там… Лунь?

Говорил он надсадным тихим голосом, было заметно, что даже это дается ему с огромным трудом.

– Сильно потрепан, но жив. Если быстро довезем его до стаба, все будет в порядке. А вот насчет тебя я не так уверена. Но ничего, сейчас мы и тебя подлатаем!

Выглядел рейдер кошмарно. Вплавившаяся из-за огромной температуры прямо в плоть бедер и голеней синтетика, которые она сама еще дополнительно продырявила в нескольких местах из пистолета. Огромная подпалина на боку в том месте, где взорвалась «флешка», из-под обугленных лохмотьев проглядывает обожженная плоть. К тому же, судя по всему, Голод неслабо повеселился – все тело рейдера было покрыто коркой чужой засохшей крови. Но он же неплохо поработал над израненным телом – нимфа видела, что его регенерация излечила большую часть утренних ранений стронга. Девушка вколола половину дозы спека в руку Дикарю и принялась колдовать над ранами на ногах – они вызывали у нее больше всего беспокойства.

– Оставь… тебе надо уходить отсюда… прямо сейчас…

Девушка хрустнула пальцами и нахмурилась:

– Даже не начинай, понял?! Я тебя второй раз тут не брошу. Одного раза достаточно, хватит с меня!

Дикарь схватил ее за руку и с удивительной для своего измордованного состояния силой сдавил ей кисть. Он заставил девушку посмотреть ему в глаза.

– Ты не понимаешь, – он глубоко вздохнул и подавился кашлем, морщась от боли, – у нас на это… нет времени! Вам двоим… нужно срочно отсюда уходить!

Аврора упрямо покачала головой:

– Даже и не думай! Ты тут не останешься – и точка! Я все сказала!

Рейдер вновь сдавил ей пальцы. Но на этот раз осторожно, почти ласково.

– Аврора, уже слишком поздно, пойми ты уже… наконец! Я открыл… ящик Пандоры… Обратно уже не отмотаешь! Голод – он… когда я съел белую жемчужину, мы стали примерно равны по силам, и я смог его подавить. Но потом… та рад-жемчужина… она усилила только его… почему-то.

Девушка вздрогнула:

– Это моя вина!

– Никто не виноват, хватит… Теперь, когда он сожрал Тритона и еще кучу килдингов… я держусь из последних сил, меня едва хватает на то, чтобы не дать той парочке руберов вас разорвать.

Дикарь вновь судорожно закашлялся.

– Это лишь вопрос времени, когда Голод снова заберет у меня контроль… он стал слишком сильным, я больше не могу… К тому же это не все… Сюда едет подкрепление килдингов… Черный сбежал… они не успокоятся. Голод знал об этом, и поэтому сюда быстро движется большая стая с матерым элитником во главе. Он их призвал сюда… когда они придут, я ничего не смогу с этим сделать… Вам нужно уходить прямо сейчас, иначе станет слишком поздно.

Девушка почувствовала, как внутри все сжимается, а ей на глаза наворачиваются горячие слезы отчаяния и бессилия.

– Я так не могу!

Он улыбнулся ей бледной улыбкой.

– Не заставляй меня пройти через все это напрасно! Ты должна вытащить Луня отсюда живым, ясно?! А заодно, – рейдер поморщился от боли, – спасти и свою задницу. Иначе, что я скажу Бурану и Шуту, если ты погибнешь? Ты должна рассказать всем про килдингов, про то, что они затевают, – кроме тебя это сделать больше некому! Потому что эти твари… не остановятся…

Слезы уже катились градом из голубых глаз Авроры, она всхлипнула, не в силах справиться с нахлынувшими на нее чувствами.

– Ди…

Но рейдер оборвал ее резким голосом, неизвестно откуда найдя в себе силы:

– Все хорошо, не плачь! Все, не трать больше время, оно у вас и без того на исходе!

Она выпустила его руку и поднялась, чувствуя, как подгибаются непослушные ноги.

– Эй! Сделай мне одно одолжение… во Флюгере, у Дины в баре… есть девушка, Ева… передай ей… передай, что… что я не хотел уходить и жалею, что мне пришлось это сделать.

Аврора хлюпнула носом и кивнула ему, с трудом подавляя рвущиеся наружу рыдания. Она почувствовала какое-то давно забытое детское бессилие и обреченность.

– И еще… на этот раз не возвращайся за мной, слышишь?! Все, вали отсюда!!! Убирайся!

Нимфа, подстегиваемая его резким и напряженным голосом, отступила на несколько шагов, а потом бросилась к телу разведчика, взвалила его на себя и трусцой кинулась к выходу из бомбоубежища.

Дикарь, по лицу которого градом текли крупные капли пота, скрипя зубами и напрягая последние оставшиеся у него силы, дождался, пока девушка с раненым разведчиком на закорках уберется подальше, и наконец смог расслабиться. Лютая усталость навалилась на него неподъемной ношей. Казалось, у него не осталось сил даже пошевелить пальцем. Но перед тем как окончательно сомкнуть веки, рейдер улыбнулся напоследок слабой, но удовлетворенной улыбкой.