Текст книги "Актуальные проблемы политической экономии"

Резюмируя вышеизложенное относительно основных разновидностей рационализма, следует отметить, что это течение гносеологии в целом существенно принижало роль чувственного опыта в познании, сводя ее либо к роли толчка, пробуждающего деятельность человеческого мышления, либо к роли средства для иллюстрации наших сложных идей и метода получения фактических истин. Не случайно поэтому Г. Лейбниц, например, говорил, что хотя чувства и необходимы для всех наших действительных знаний, но они недостаточны, чтобы сообщить их нам полностью[375]375
  См. Лейбниц Г. Новые опыты о человеческом разуме. С. 47.


[Закрыть]. И именно поэтому все рационалисты в том или ином виде отстаивали тезис об априорности научных знаний, а Р. Декарт и затем Г. Лейбниц даже признавали врожденность общих понятий и принципов, которые якобы заложены в нашем уме как своего рода духовные потенции. Этим объясняется также то, что весь рационализм признавал и превозносил до небес так называемую интеллектуальную интуицию, при помощи которой разум будто бы может постигать и постигает сущность вещей без всякого чувственного опыта.

Общим недостатком всех указанных выше учений о методах познания было стремление их авторов превратить тот или иной метод (обобщение, анализ, синтез, индукцию, дедукцию и т. п.), применявшийся в отдельных конкретных науках, во всеобщий принцип научного познания. Этот коренной недостаток в трактовке сущности познавательного процесса, методов познания был преодолен представителями классической немецкой философии И. Кантом, И. Фихте, Ф. Шеллингом и в особенности Г. Гегелем.

Главная заслуга Г. Гегеля в разработке методов научного познания состоит в том, что он, хотя и на идеалистической основе, создал всеобщий, философский, диалектический метод. Последний «раскрывает истинное содержание предмета и, следовательно, показывает неполноту односторонних определений рассудка». Подобно тому как диалектика бытия «составляет начало всякого движения, всякой жизни и деятельности в мире действительности», точно так же в философии и логике диалектический метод есть «душа научного развития», – «живая душа в движении науки»; только этот метод «вносит необходимость и внутреннюю связь в содержание науки»[376]376
  Соч. Т. 1. М., 1929. С. 134, 133–134.


[Закрыть]. Согласно Г. Гегелю, индукция и дедукция, анализ и синтез и другие методы входят во взаимосвязанную систему диалектики научного познания как необходимые элементы.

Подлинно научное решение проблемы методов научного познания на основе диалектического материализма дано в трудах классиков марксизма. Разъясняя суть этого вопроса, В. И. Ленин писал: «Маркс неоднократно называл свое миросозерцание диалектическим материализмом и энгельсовский «Анти-Дюринг», целиком прочитанный Марксом в рукописи, излагает именно это мировоззрение»[377]377
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 260.


[Закрыть]. И в другом месте: «Главное из этих приобретений (марксизмом из классической немецкой философии. – Н.С.) – диалектика, т. е. учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, учение об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся материи»[378]378
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 43–44.


[Закрыть].

Таким образом, диалектический метод, как и любой метод, формируется на основе познания человеком свойств, отношений и законов объективного мира «под углом зрения того, как человек должен поступать, чтобы достичь новых результатов в познании и практике»[379]379
  Копнин П. В. Диалектика как логика и теория познания. М., 1973. С. 80.


[Закрыть]. Характеризуя сущность научного метода, известный болгарский философ Т. Павлов писал: «Это внутренняя закономерность движения человеческого мышления, взятого как субъективное отражение объективного мира, или, что одно и то же, как «пересаженная» или «переведенная» в человеческом сознании объективная закономерность, используемая, сознательно и планомерно, как орудие объяснения и изменения мира»[380]380
  Павлов Т. Теория отражения. М., 1948. С. 401.


[Закрыть].

Но это вовсе не значит, что из имеющихся уже знаний об объективном мире непосредственно следуют и вытекают в готовом виде и методы его дальнейшего познания. Разумеется, эти методы вырабатываются на основе знания объективных закономерностей изучаемого объекта, но эти закономерности перерабатываются и переосмысливаются человеком, прежде чем на их базе будет создан соответствующий метод. Субъективная сторона играет важную роль в формировании методов познания и тем более в процессе применения их в том или ином научном исследовании. Научный метод – это диалектическое единство объективного и субъективного. «Познанные закономерности составляют объективную сторону метода, возникающие на их основе приемы исследования и преобразования явлений – субъективную»[381]381
  Копнин П. В. Указ. соч. С. 80.


[Закрыть].

Едва ли есть необходимость обстоятельно доказывать, что научные методы имеют огромное значение в познании явлений и процессов окружающего мира. Они дают правильное направление в работе ученого, помогают ему избрать кратчайший путь достижения истинных знаний в своей области. Ведь научное познание не может осуществляться хаотически, беспорядочно, поскольку оно имеет определенную систему и подчиняется определенным закономерностям. Если исследователь будет действовать наугад, пользуясь только принципом «проб и ошибок», то он едва ли может рассчитывать на серьезный успех. Не случайно известный русский физиолог И. П. Павлов постоянно доказывал необходимость проникнуться в исследовательской деятельности мыслью, что «метод – самая первая, основная вещь. От метода, от способа действия зависит вся серьезность исследования. Все дело в хорошем методе. При хорошем методе и не очень талантливый человек может сделать много. А при плохом методе гениальный человек будет работать впустую и не получит ценных, точных данных»[382]382
  Павлов И. П. Лекции по физиологии. М., 1952. С. 21.


[Закрыть].

Разумеется, научный метод сам по себе, в отрыве от других факторов, обеспечивающих успех познания, не приведет нас к истине, но он дисциплинирует ход научного исследования, служит как бы компасом ученому, дает ему возможность экономить время и силы, быстрее, более рациональным путем достигать истины, получить значимые научные результаты. Недаром П. Лаплас однажды заметил, что изучение метода, которым пользовался ученый, совершая гениальное открытие, не менее важно для науки, чем само это открытие. Именно это обстоятельство имел в виду и русский биолог К. А. Тимирязев, когда писал: «Изучающему историю наук часто приходится убеждаться в том, что изобретение или правильное последовательное применение нового приема исследования, нового инструмента играет иногда не менее важную роль в развитии знаний, чем даже новая идея, новая теория»[383]383
  Тимирязев К. А. Соч. Т. VIII. М., 1939. С. 73. Следует, однако, отметить, что разработка методологии познания идет чрезвычайно медленно по сравнению с развитием самой науки, что методология порой плетется вслед за развитием науки. Об этом в свое время писал крупный английский ученый Дж. Бернал: «Изучение научного метода, – отмечал он, – идет значительно медленнее, чем развитие самой науки. Ученые сначала находят что-то, а затем уже, – как правило, безрезультативно – размышляют о способах, которыми это было открыто» (Бернал Д. Наука в истории общества. М., 1956. С. 21).


[Закрыть].

Правильно выбранный и хорошо примененный метод научного исследования играет особенно большую роль в процессе познания явлений общественной жизни, поскольку эта область действительности наиболее сложная, наполненная глубокими противоречиями и многосторонними, трудно поддающимися познанию глубинными процессами. В этой связи Г. В. Плеханов подчеркивал, что «те из западноевропейских социалистов, которые с гордостью «ведут свою родословную», между прочим, «от Гегеля и Канта», придают гораздо большее значение методу исследования общественных явлений, чем данным его результатам. Ошибка в результате непременно будет замечена и исправлена при дальнейшем применении правильного метода, между тем, как ошибочный метод, наоборот, лишь в редких частных случаях может дать результаты, не противоречащие той или другой частной истине»[384]384
  Плеханов Г. В. Соч. Т. II. М., 1956. С. 151.


[Закрыть].

Понятия «метод» необходимо отличать от понятия «методология». Учение о методах познания и преобразования действительности называют методологией. Под методологией иногда понимают также и определенную систему, совокупность методов, которые применяются в процессе познания в рамках той или другой науки.

Каждая из них располагает определенным арсеналом всевозможных методов познания. И это понятно. Материальный мир по природе своей бесконечно многообразен, и каждый его предмет, каждое явление или процесс требуют специального подхода, специфического приема его исследования. Например, методы исследования живого организма могут не совпадать с методами исследования неорганических предметов, специфические методы исследования общественной жизни неприменимы к исследованию, скажем, химических реакций; даже в одной и той же области действительности исследование различных явлений и процессов требует приложения специфических приемов и способов познания.

Однако материальный мир не только бесконечно многообразен, но вместе с тем и един. Качественно различные предметы, явления, процессы обладают и общими свойствами, подчиняются общим законам и закономерностям развития. Этим в конечном счете и объясняется тот факт, что наряду с частными, специфическими методами, имеющими ограниченное применение, в науке существуют и такие методы, которые применяются при исследовании различных групп, классов, предметов, явлений или процессов определенной области действительности или даже для исследования всех предметов, явлений, процессов материального или духовного мира. Это позволяет классифицировать научные методы познания по различным основаниям в зависимости от их роли в развитии науки, их места в процессе научного исследования.

Если рассматривать научные методы с точки зрения областей их применения в познавательном процессе, то условно их обычно разделяют на три группы:

1. Всеобщие, философские методы, которыми пользуются ученые при исследовании всех областей действительности и на всех этапах каждого конкретного познавательного процесса. К таким методам относятся метафизика и диалектика, каждая из которых имеет свои специфические особенности.

2. Общие методы, которые применяются также всеми или почти всеми науками, но в отличие от всеобщего (философского) метода они используются не на всех этапах конкретных познавательных процессов, а только на вполне определенных этапах для раскрытия соответствующих сторон, свойств, особенностей изучаемого объекта. К таким методам относятся сравнение, обобщение, абстрагирование, анализ, синтез, индукция, дедукция, эксперимент, аналогия, моделирование, гипотеза и др.

3. Частные (специфические) методы, предназначенные для исследования вполне определенных предметов, явлений, процессов действительности и применяемые, как правило, в границах одной науки; например, в математике – метод математической индукции, аксиоматический метод; в правоведении – сравнительно-правовой метод, метод правового моделирования и т. п.

Следует особо отметить, что частные методы применяются не в отрыве от всеобщего и общих методов, а в неразрывной, органической связи с ними и через них. Однако несомненно и то, что частные методы имеют свое определенное, самостоятельное значение в соответствующих областях познания.

Сказанное в полной мере относится и к политической экономии. Ее метод, как и любое сложное явление, имеет свою структуру, в которой также обычно выделяют три уровня: всеобщий (философский), общенаучный, частнонаучный (специфический). Все эти уровни образуют диалектическое единство. Ядро данного единства – философский уровень, являющийся теоретической базой общенаучного и частнонаучного уровней. Наряду с этим элементы (методы) общенаучного и частнонаучного уровней оказывают обратное воздействие на философский уровень, выступая материалом для его обобщений. Следовательно, метод политической экономии в целом – это сложная динамическая система познавательных приемов и способов, взаимосвязанных как внутри системы, так и за ее пределами, т. е. во взаимодействии с другими науками. Каждый уровень, элемент, прием, способ этой системы существует и действует не изолированно, а как органическая ее часть, обладающая одновременно относительной самостоятельностью.

Как сказано выше, метафизика и диалектика – философские методы познания действительности. Они применялись и применяются в различных науках, в том числе и в политической экономии. Поэтому рассмотрим более подробно содержание и специфические особенности этих методов.

Термин «метафизика» (греч. мета – та) – та физика – в буквальном переводе означает то, что следует после физики) имеет два основных значения: 1) онтология, или «первая философия», т. е. учение об исходных началах, первосущностях всех вещей и явлений, взятых вне их связей и отношений в окружающем мире, знание о которых может быть получено не в непосредственном чувственном опыте, а умозрительно, путем дедуктивных умозаключений; 2) метод, в корне противоположный диалектике[385]385
  «Происхождение термина “метафизика” случайно. В I в. до н. э. греческий ученый Андроник из Родоса решил привести в порядок и “переиздать”, т. е. исправить и заново переписать, рукописи Аристотеля. В своем издании Андроник вслед за группой сочинений, относящихся к физике (ta physika), поместил группу трактатов, в которых Аристотель рассматривал вопросы, относящиеся к проблемам бытия и познания. Андроник объединил эти сочинения под названием “То, что [идет] после физики [ta meta ta physika]”. Со временем термин этот (“метафизика”) приобрел особое философское значение. Им стали обозначать вообще все философские учения о началах (принципах) бытия вещей и о началах их познания, иначе говоря, высшие вопросы онтологии и гносеологии (теория познания). Но термин этот (“метафизика”) стал применяться не только как термин, означающий высший (“первый”) предмет философии. Он стал применяться и как термин, характеризующий метод философского исследования. “Метафизическим” познанием стали характеризовать познание, опирающееся не на чувственное созерцание, а на умозрение, на созерцание интеллектуальное. Это – то, что ум “видит” в вещи как составляющее ее сущность. “Метафизическое» познание – познание сути вещей, сущностное видение, сущностное созерцание”» (Асмус В. Ф. Метафизика Аристотеля / Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 1. М., 1975. С. 5).


[Закрыть]. В этом значении (антидиалектики) данный термин впервые употребил Г. Гегель.

В гносеологическом аспекте метафизический метод характеризуется следующими основными чертами: 1. Все вещи и явления окружающей действительности рассматриваются как обособленные и независимые, находящиеся в состоянии покоя и неизменяемости.

2. Развитие понимается как простой процесс роста, как уменьшение или увеличение, как повторение пройденного.

3. Отрицается наличие внутренних противоречий в предметах и явлениях и их (предметов и явлений) саморазвитие, единственным источником развития признается лишь столкновение внешних противоположных сил.

Метафизический метод сформировался в эпоху Нового времени, в XVII–XVIII вв., сначала в естествознании, затем получил широкое распространение и в философии.

Утверждение этого метода было обусловлено особенностями познавательного процесса того времени, в течение которого происходила дифференциация наук, их предметное самоопределение. В этих условиях каждая из них осуществляла собирание, накопление, описание и классификацию фактического материала, который затем нужно было привести в известную систему, разбить на классы, роды, виды. Но для того чтобы описывать и классифицировать предметы и явления, их приходилось рассматривать изолированно, обособленно друг от друга, не в движении, а в покое, отвлекаясь от их многообразных связей.

Такой метод рассмотрения предметов и явлений природы в изолированном, обособленном виде привел к тому, что сама природа в глазах естествоиспытателей перестала существовать как единое целое; она распалась на отдельные, независимые между собой «царства»: животное, растительное и т. п.; каждое из них, в свою очередь, делилось на отдельные, не связанные между собой области. Границы между ними мыслились резкими, неизменными, установленными навечно. Характеризуя истоки и суть данного метода, Ф. Энгельс писал: «Разложение природы на ее отдельные части, разделение различных процессов и предметов природы на определенные классы, исследование внутреннего строения органических тел по их многообразным анатомическим формам – все это было основным условием тех исполинских успехов, которые были достигнуты в области познания природы за последние четыреста лет. Но тот же способ изучения оставил нам вместе с тем и привычку рассматривать вещи и процессы природы в их обособленности, вне их великой общей связи, а в силу этого – не в движении, а в неподвижном состоянии, не как существенно изменчивые, а как вечно неизменные, не живыми, а мертвыми. Перенесенный Бэконом и Локком из естествознания в философию, этот способ понимания создал специфическую ограниченность последних столетий – метафизический способ мышления»[386]386
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 20–21.


[Закрыть].

Таким образом, метафизический метод в том виде, в каком он сложился в указанную эпоху, был объективно порожден насущными потребностями естествознания. Последнему еще предстояло стать подлинной наукой, освобожденной от старой метафизики, отрицавшей всеобщую взаимосвязь предметов и явлений природы. Подчеркивая это обстоятельство, Ф. Энгельс отмечал, что данный способ мышления «имел в свое время великое историческое оправдание. Надо было исследовать предметы, прежде чем можно было приступить к исследованию процессов. Надо сначала знать, что такое данный предмет, чтобы можно было заняться теми изменениями, которые с ним происходят. Так именно и обстояло дело в естественных науках. Старая метафизика, считавшая предметы законченными, выросла из такого естествознания, которое изучало предметы живой и неживой природы как нечто законченное»[387]387
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 303.


[Закрыть]. Это соответствовало эпохе, когда естествознание (за исключением, пожалуй, классической механики, тесно связанной с математикой) занималось главным образом накоплением фактических данных, их эмпирическим описанием, классификацией. «И в самом деле, – пояснял Ф. Энгельс, – если до конца прошлого столетия естествознание было преимущественно собирающей наукой, наукой о законченных предметах, то в нашем веке оно стало, в сущности, упорядочивающей наукой, наукой о процессах, наукой о происхождении и развитии этих предметов и о связи, соединяющей эти процессы природы в одно великое целое»[388]388
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 303. Заметим, кстати, в этой связи, что в данную эпоху вырабатывались и различные общие методы научного исследования: анализ (греч. «аналисис» – разложение, расчленение) – мысленное расчленение явления на его составные части; синтез (греч. «синтесис» – соединение) – мысленное соединение частей явления, исследование его как единого целого; индукция (лат. «индукцио» – наведение) – движение мысли от единичного к общему, от знания меньшей степени общности к знанию большей степени общности; дедукция (лат. «дедукцио» – выведение) – движение мысли от общего к частному, от знания большей степени общности к знанию меньшей степени общности и др.


[Закрыть].

Как видим, Ф. Энгельс связывал метафизический метод мышления с исторически определенной, преходящей стадией развития естествознания, охватывающей более двух столетий. Но уже к середине XIX в. стало ясно, что этот метод ставит препоны на пути дальнейшего развития не только естествознания, но и других наук. Метафизический способ познания, отмечал Ф. Энгельс, «хотя и является правомерным и даже необходим в известных областях, более или менее обширных, смотря по характеру предмета, рано или поздно достигает каждый раз того предела, за которым он становится односторонним, ограниченным, абстрактным и запутывается в неразрешимых противоречиях, потому что за отдельными вещами он не видит их взаимной связи, за их бытием – их возникновения и исчезновения, из-за их покоя забывает их движение, за деревьями не видит леса»[389]389
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 21.


[Закрыть].

Сказанное в полной мере относится и к политической экономии. В ней, как и в других общественных науках, долгое время господствовал метафизический метод. Его первыми выразителями были меркантилисты. Они «стремились выработать точку зрения по отдельным вопросам, ухватывались за малосущественные причинные зависимости, проявлявшиеся здесь или там и не позволявшие поначалу устанавливать более глубокие связи между ними»[390]390
  Шумпетер Й. Теория экономического развития. М., 1982. С. 134.


[Закрыть]. Применяя описательный метод к анализу сферы обращения, преимущественно внешней торговли, меркантилисты обособили и разработали (хотя и весьма поверхностно) ряд категорий политической экономии (товар, деньги, торговый капитал, торговая прибыль и т. д.) и тем самым заложили основы новой науки.

Метафизический метод был присущ и классической политической экономии. Даже такие ее выдающиеся представители, как А. Смит и Д. Рикардо, не рассматривали капиталистический способ производства как явление, возникшее на какой-то исторической ступени, развивающееся и изменяющееся, имеющее свои определенные исторические границы. Он казался им изначально данным и разумным, развивающимся по своим естественным законам. Поэтому и политэкономия «была для них не выражением отношений потребностей их эпохи, а выражением вечного разума; открытые ею законы производства и обмена были не законами исторически определенной формы экономической деятельности, а вечными законами природы: их выводили из природы человека»[391]391
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 155.


[Закрыть].

Вместе с тем классики, в отличие от меркантилистов, опираясь на методологию эмпиризма и рационализма Нового времени, являвшейся детерминистской по сути своей, т. е. предполагавшей изучение причинно-следственных связей рассматриваемых явлений, разработали совершенно иные приемы политико-экономического исследования: примат производства по отношению к другим сферам экономики; приоритет трудовой теории стоимости в сравнении с меновой концепцией; анализ капиталистической экономики как саморегулирующейся естественной системы; понимание экономических законов как объективных законов хозяйственной деятельности людей; согласование частных и общественных интересов посредством рынка; обоснование необходимости экономической политики свободного предпринимательства и т. п. Эта методология позволила классикам проникнуть вглубь капиталистической экономики, вскрыть основные закономерности ее развития и на этой основе создать политическую экономию как науку[392]392
  В рамках данной методологии классики широко использовали различные общенаучные приемы и способы исследования, разработанные наиболее видными представителями эмпиризма и рационализма Нового времени. Так, В. Петти в своих экономических исследованиях опирался на аналитико-экспериментальный метод Ф. Бэкона, А. Смит и Д. Рикардо; с одной стороны, на аналитико-синтетический метод Т. Гоббса – Дж. Локка, с другой – на дедуктивный метод Р. Декарта. Это свидетельствует о глубокой, органической взаимосвязи философии и политэкономии того времени. К тому же многие философы, например Дж. Локк и Д. Юм, занимались разработкой различных политико-экономических проблем (в частности, проблемой денег и денежного обращения).


[Закрыть].

Смена классической политической экономии вульгарной ничего не изменила по существу. И в вульгарной политэкономии всецело господствовал метафизический метод, который оказался чрезвычайно живучим, облекаясь во все новые и новые формы. Вульгарные экономисты, как и их предшественники, рассматривали капитализм как абсолютную, конечную систему организации хозяйственной жизни общества. В то же время, в противоположность классикам, они отказались от исследования глубинных, причинно-следственных закономерностей капиталистической экономики и сосредоточили свое внимание на изучении внешних, поверхностных связей рынка, рыночного механизма, используя в этих целях и соответствующий методологический инструментарий, как то: эмпирическое описание, сравнительную аналогию, количественный анализ и т. п. На такой рыхлой, зыбкой основе нельзя создать монистически целостную, непротиворечивую теоретическую систему политической экономии, о чем свидетельствуют многочисленные трактаты по данной науке, опубликованные в 30–70-х гг. XIX в. Как показал последующий ход событий, эта задача может быть решена только на основе другого метода – диалектического.

Термин «диалектика» происходит от греческого слова «диалектике», что буквально означает «искусство вести диалог, беседу». В древности диалектикой называли умение вести спор и добиваться истины путем выявления и преодоления противоречий в высказываниях оппонента. Позднее закрепилось понимание диалектики как метода познания, в корне противоположного метафизике. Диалектика рассматривает мир в постоянном движении и развитии, т. е. видит его таким, каков он есть в действительности, поэтому она и является подлинно научным методом познания. Опираясь на достижения конкретных наук и общественной практики, диалектика утверждает, что мир – это бесконечный, непрерывный процесс движения, обновления, отмирания старого и возникновения, утверждения нового. «Для диалектической философии, – писал Ф. Энгельс, – нет ничего раз навсегда установленного, безусловного… на всем и во всем она видит печать неизбежного падения, и ничто не может устоять перед ней, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему»[393]393
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 276.


[Закрыть]. При этом источник движения, развития диалектика видит во внутренних противоречиях, присущих самим предметам и явлениям окружающей действительности.

Зачатки такого взгляда на мир встречаются уже в античной философии у милетских материалистов. Однако в более отчетливой форме этот взгляд изложил Гераклит. Подобно своим предшественникам он полагал, что материальной основой сущего является вещественное первоначало. Но это первовещество не есть ни «вода» Фалеса, ни «беспредельное» Анаксимандра, ни «воздух» Анаксимена. Первовещество природы – «огонь». Выбор огня в качестве первовещества у Гераклита не случаен, он обусловлен не столько астрономическими представлениями, сколько взглядом Гераклита на характер жизни природы. По Гераклиту, мир, или природа, находится в беспрерывном процессе изменения, а из всех природных веществ наиболее способен к изменению, наиболее подвижен именно огонь. В этой связи Гераклит утверждал, что этот мир «один и тот же для всего существующего, не создал никакой бог и никакой человек, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерами затухающимся и мерами потухающим»[394]394
  Материалисты Древней Греции. С. 44.


[Закрыть].

Развивая эту мысль, Гераклит отмечал, что огонь – это вечно существующее первоначало, основа всего кругооборота природных явлений. Природа, мир представляет собой вечный процесс движения и изменения огня: все предметы и явления природы рождаются из огня и, исчезая, вновь обращаются в огонь. Давая свое наивно-материалистическое и стихийно-диалектическое объяснение мира как вечного, бесконечного процесса превращения огня, где на огонь обменивается все и огонь – на все, Гераклит писал: «Огня смерть – воздуха рождение и воздуха смерть – воды рожденье. Из смерти земли рождается вода, из смерти воды рождается воздух, [из смерти] воздуха – огонь, и наоборот»[395]395
  Материалисты Древней Греции. С. 48.


[Закрыть].

Однако вечный процесс движения материи Гераклит сводил к простому кругообороту. Он не дошел до понимания развития материи как сложного поступательного процесса движения от простого к сложному, от низшего к высшему. Тем не менее и эти представления Гераклита о мире знаменовали собой крупный шаг вперед по пути разработки диалектико-материалистического понимания природы. Историко-гносеологическая ценность учения Гераклита заключается в том, что идею о материальности мира он дополнил идеей о его движении и изменении как необходимом, закономерном процессе.

Рассматривая идею о закономерности движения и изменения природы, Гераклит называл эту закономерность логосом. Этим логосом, этой всеобщей закономерностью, которой подчиняются в своем движении все предметы и явления природы, является в его учении борьба противоположных начал. В ней он видел источник движения и изменения всего сущего.

Исходя из этого, Гераклит утверждал, что в мире нет ничего постоянного, что в нем все течет, все изменяется. Например, Солнце каждое мгновение обновляется, предстает перед нами вечно и непрерывно новым. Поэтому нельзя дважды вступить в одну и ту же реку: входящего во второй раз уже омывают новые воды. Ф. Энгельс, говоря о значении этих представлений о мире, отмечал, что высказанный в них наивный, но принципиально правильный взгляд хотя и наблюдался у более ранних философов, однако впервые был «ясно выражен Гераклитом: все существует и в то же время не существует, так как все течет, все постоянно изменяется, все находится в постоянном процессе возникновения и исчезновения»[396]396
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 20.


[Закрыть].

Выдвинув положение о борьбе противоположных начал как источнике движения и изменения в природе, Гераклит обосновал в то же время тезис о единстве и неразрывности связи борющихся противоположностей. Необходимо и мудро признать, подчеркивал он, что все сущее едино: делимое и неделимое, смертное и бессмертное, рожденное и не рожденное и т. п. Любая из противоположностей предполагает, обусловливает другую, не существует без нее. Нет и не может быть целого без части, сходящегося без расходящегося, прямого без кривого, черного без белого, дня без ночи, добра без зла, войны без мира, конца без начала. Вместе с тем Гераклит обращал внимание и на относительность противоположностей. «Прекраснейшая обезьяна, – писал он, – отвратительна по сравнению с человеческим родом»[397]397
  Материалисты Древней Греции. С. 49.


[Закрыть].

Не ограничиваясь характеристикой единства, связи противоположностей и их относительности, Гераклит высказывал также мысли о взаимном переходе борющихся противоположностей друг в друга. «Холодное, – указывал он, – теплеет, теплое – холоднеет, влажное высыхает, сухое увлажняется». И в другом месте: «Одно и то же в нас – живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое. Ведь это, изменившись, есть то, и обратно, то, изменившись, есть это»[398]398
  Материалисты Древней Греции. С. 52, 49.


[Закрыть].

По мнению Гераклита, любое явление или вещь не есть нечто абсолютное. Напротив, она характеризуется своей относительностью. Поэтому ее надо оценивать со стороны конкретных, присущих ей свойств. «Морская вода, – писал он, – чистейшая и грязнейшая. Рыбам она пригодна для питья и целительна, людям же – для питья непригодна и вредна»[399]399
  Материалисты Древней Греции. С. 46.


[Закрыть].

Учение Гераклита снискало ему впоследствии славу великого диалектика древности. «Здесь перед нами открывается новая земля; нет ни одного положения Гераклита, которого я бы не принял в свою “Логику”»[400]400
  Гегель Г. Соч. Т. IX. М., 1932. С. 246.


[Закрыть], – писал Г. Гегель. В. И. Ленин Гераклита называл одним из «основоположников диалектики»[401]401
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 308, 309.


[Закрыть].

Вместе с тем уже в античную эпоху критической реакцией на объективную диалектику Гераклита явилась разработка проблематики субъективной диалектики с позиций идеализма. Ее «родоначальником» и «изобретателем», по мнению Аристотеля и Г. Гегеля, был Зенон – видный представитель элеатской школы. Вслед за своим учителем Парменидом он утверждал, что сущность бытия следует искать не в реальной действительности, а в мышлении. Если Гераклит считал, что бытие, находящееся в непрерывном движении и изменении, доступно познанию, служит объектом познания, то Зенон, признавая факт существования бытия и движения, отрицал, однако, возможность их познания, отображения посредством понятий. Ставя под сомнение возведенное Гераклитом в ранг всеобщей закономерности, логоса, борьбу противоположностей, противоречия как источник всякого движения и изменения, Зенон указывал, что в понятиях отображаются не противоречия бытия и движения, не реальные противоречия, а противоречия мышления. Тем самым в противовес позитивной диалектике Гераклита Зенон создал негативную диалектику, отрицавшую, по сути дела, органическую взаимосвязь бытия и мышления, возможность адекватного познания действительности.

При всей своей идеалистичности подобная постановка вопроса имела в то же время и положительный момент. Зенон обнаружил трудность, связанную с противоречивой природой мышления, процесса познания, с диалектикой понятия и ее разрешением. Гносеологическая концепция Гераклита, содержащая гениальные, но вместе с тем наивные представления о диалектике познания, стали в философии Зенона предметом специального исследования. Это исследование привело к осознанию принципиальной важности таких понятий, как бытие, движение, покой, пространство, время, конечность, бесконечность, и к частичному пониманию их противоречивой природы, а также к выявлению трудностей выражения присущих им противоречий на языке понятий. Это было необходимым этапом развития диалектики на пути ее становления как науки. «Мы должны принимать аргументы Зенона, – писал Г. Гегель, – не как возражение против реальности движения, каковыми они представляются на первый взгляд, а как указание на необходимый способ определения движения и на ход мысли, который необходимо соблюдать при этом определении»[402]402
  Гегель Г. Соч. Т. IX. М., 1932. С. 234.


[Закрыть].

Для понимания смысла аргументов Зенона весьма важным представляется замечание В. И. Ленина, содержащееся в «Философских тетрадях». «…Зенон и не думал отрицать движение как «чувственную достоверность», вопрос стоял лишь «hach ihrer (движения) Wahrheit» [об истинности движения] … «Сие можно и должно обернуть: вопрос не в том, есть ли движение, а о том, как его выразить в логике понятий»[403]403
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 230.


[Закрыть]. Стало быть, негативная диалектика Зенона стимулировала необходимость исследования природы понятий, свойственных им противоречий, что способствовало в дальнейшем возникновению и становлению диалектики позитивной. «В возможности негативная диалектика уже содержит в себе позитивную; иначе, по логике развития, негативная диалектика необходимо требует позитивную диалектику. В апориях Зенона отчетливо была установлена противоречивая природа чувственного отображения реальности; в тех же апориях была показана также противоречивая природа самого мышления; и, наконец, следует сказать, что зеноновская философия – это необходимая ступень, которую рано или поздно должно было пройти мышление. Без обнаружения указанных Зеноном трудностей человеческое мышление не смогло бы двинуться дальше по восходящей линии развития»[404]404
  Джохадзе Д. В. Основные этапы развития античной философии. С. 36.


[Закрыть].