Электронная библиотека » Николай Ямской » » онлайн чтение - страница 18


  • Текст добавлен: 28 мая 2022, 14:51


Автор книги: Николай Ямской


Жанр: Документальная литература, Публицистика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +
29 апреля. Вечер. НП с видом на Королевскую площадь

К концу дня границы «тысячелетнего рейха» скукожились всего до нескольких объектов, находящихся внутри «квадрата 105». Важнейшими из них были Рейхстаг и Имперская канцелярия. До нее от здания министерства авиации, к которому несколько часов назад подобралась группа лейтенанта Чернышева, было всего несколько сот метров. Конечно, на четвертом году войны такое с трудом укладывалось в сознании, но уже не километры, а именно метры отделяли теперь советского солдата от Имперской канцелярии, от заглубленного под ней бетонного логова Адольфа Гитлера. О том, что происходило в бункере в эти часы и минуты, рейхсминистр вооружений Альберт Шпеер вспоминал так: «Потолок прямо-таки сотрясался от взрывающихся поблизости мощных авиабомб – песчаная берлинская почва создавала почти идеальные условия для распространения взрывной волны. В эти минуты Гитлер, дрожа всем телом, плотно прижимался к спинке кресла. Какая разительная перемена произошла с бесстрашно сражавшимся на фронтах Первой мировой войны ефрейтором кайзеровской армии! Гитлер разваливался буквально на глазах. Он превратился в один сплошной комок нервов и полностью перестал владеть собой» [80]80
  Из воспоминаний рейхминистра А. Шпеера. РГАНИ, ф. 7, оп. 30, д. 378, л . 97-98.


[Закрыть]
.

Очевидно, именно в эти минуты Гитлер осознал, что это убежище, в которое он окончательно переселился еще в феврале и железобетонные стены которого, казалось, надежно оберегали от разыгрывающейся наверху трагедии обманутого им народа, вот-вот станут ему склепом. Во всяком случае, об этом свидетельствуют показания начальника его личной охраны группен-фюрера СС Ганса Раттенхубера, данные сотрудникам СМЕРШ сразу же после ареста 11 мая 1945 г . «Около 10 часов вечера (29 апреля) Гитлер приказал собраться всем сотрудникам штаба и сказал: „Я решил уйти из жизни. Благодарю вас за добросовестную службу. Постарайтесь вместе с войсками вырваться из Берлина“. Обращаясь к Г. Ланге (камердинер, штурмбаннфюрер СС) и О. Гюнше (адъютант, тоже штурмбаннфюрер), Гитлер выразил им свою просьбу сжечь трупы его и Евы Браун, на которой он женился за два дня перед этим» [81]81
  Из показаний Ганса Раттенхубера, хранящихся в ЦА ФСБ РФ.


[Закрыть]
.

Решение Гитлера, естественно, хранилось в строжайшей тайне. А его приказы сражаться до последней капли крови действовали почти безотказно. При этом, чем больше сужалась территория, занятая обороняющимися немецкими частями, тем сильнее уплотнялись их боевые порядки и увеличивалась плотность огня. Поэтому в полукилометре от Имперской канцелярии, в кварталах, примыкающих к Рейхстагу и логикой сражения за Берлин превращенных в передовые порядки 3-й ударной армии, упорный многочасовой бой не только не затихал, а разгорался все с большей и большей силой.

Выполняя приказ командира корпуса, капитан Маков несколько раз за день посылал в разведку то Загитова, то Лисименко, то Минина. Разведчики уточняли линию обороны, расположение опорных пунктов врага. По запросам штаба 136-й артбригады Загитов и Лисименко уже несколько раз передавали сведения для ее артбатарей. По их наводке было произведено несколько артиллерийских налетов по огневым позициям зенитной артиллерии и вкопанным в землю фашистским танкам в юго-восточной части Тиргартена. Но теперь обстановка требовала перенесения основной массы огня по Рейхстагу и возведенным вокруг него оборонительным рубежам. Для получения необходимых данных маковцам пришлось несколько раз по искореженным лестничным маршам и под огнем противника забираться на самые верхние этажи полуразрушенных зданий. Происходило это, естественно, в непосредственной близости от Королевской площади. И многие ее участки с этих импровизированных НП неплохо просматривались. Однако сам Рейхстаг за густыми разрывами и сплошным массивом зданий долго разглядеть не удавалось. Но вот, наконец, разведчикам удалось пробраться в развалины дома, стена которого с оконными проемами должна была выходить непосредственно к Рейхстагу. Так говорила карта. По уцелевшим после обвала межэтажных перекрытий металлическим балкам Минин и Лисименко, с величайшей осторожностью балансируя над зияющей пропастью глубокого подвала, подобрались к окну. Серый квадрат просторного (примерно 100 на 60 метров ), но невысокого, всего в три – включая цокольный – этажа здания лежал перед ними как на ладони. С занятого разведчиками наблюдательного пункта хорошо просматривались боковая северная сторона и западный, выходящий на Королевскую площадь фасад. Большие, почти четырехметровой высоты окна были заделаны кирпичной кладкой. Открытыми оставались лишь небольшие амбразуры и бойницы. Из многих выглядывали стволы крупнокалиберных пулеметов.

Угловые и средняя части Рейхстага были башенными. Крупными квадратами они возвышались над крышей, по периметру которой были расставлены скульптуры. В середине, прямо над парадным входом размещались две самые большие из них – массивная, восседающая на коне дама с короной на голове и какой-то закованный в рыцарские латы всадник. За их спинами – круто уходила вверх центральная башня Рейхстага, увенчанная ребристым застекленным куполом.

Однако, конечно, не эти архитектурные детали составляли главный интерес для разведчиков. О том, что им придется по нему двигаться и где-то водружать знамена, пока как-то не думалось. В том числе Минину, который нес под отворотом кожаной куртки два полученных в штабах корпуса и артбатареи полотнища. Главное же сейчас заключалось в том, чтобы как можно точнее и подробнее вскрыть – или, как говорили в разведке, «осветить» – систему Рейхстаговской обороны. Поэтому, привычно обозначив для себя в качестве расчетного ориентира отовсюду хорошо просматривающуюся «здоровущую бабу в короне», они все свое внимание сосредоточили на изучении обороны.

А ее насыщенность огневыми средствами, защищенность и продуманность в размещении неприятно поражали. С угловых секторов перед зданием подходы к нему перекрывали железобетонные доты. Все пространство перед фасадами было «исполосовано» траншеями с пулеметными площадками и разветвленными ходами сообщения. Здесь же размещалась поставленная на прямую наводку артиллерия. Разведчики насчитали четыре батареи 105-миллиметровых и одну 88-миллиметровых орудий. Ближе к посольскому кварталу из капониров высовывались стволы танков и самоходок. Несколько танков были зарыты вдоль западного фасада.

Конечно, детально вскрыть, где и какие находятся огневые точки, можно было только «в работе», то есть по крайней мере во время разведки боем. Но в тот момент над площадью стояла тишина.

Впрочем, и уже увиденного было вполне достаточно, чтобы понять: подавить такую мощную, укрывшуюся за крепкими стенами, заглубленную в землю оборону будет очень непросто.

Однако самое неприятное открытие поджидало разведчиков на подступах к вражеской оборонной линии: почти от самой стены дома, где они находились, начинался широкий водоем, который затем переходил в довольно широкий, залитый водой ров. С нижних этажей он почти не просматривался. Зато отсюда, сверху, хорошо было видно, как, начавшись от широкого бассейна у швейцарского посольства, ров тянулся параллельно западному фасаду Рейхстага почти через всю Королевскую площадь. На плане, имевшемся у разведчиков, этого огромного, исключительно сложного для преодоления не только для танков, но и пехоты препятствия не было.

29 апреля. Тревожная ночь

Не было его и на карте у Переверткина. Там лишь значилась часть трассы метрополитена, строившейся открытым способом. Только узнав от срочно вышедшего на связь Макова о невесть откуда вдруг взявшемся водном препятствии, командир корпуса понял: в последний момент – скорее всего ночью – немцы затопили эту трассу водой. Новое обстоятельство совершенно не снижало значимости захвата зданий швейцарского посольства и «дома Гиммлера», без овладения которыми нечего было и думать о штурме. Но требовало внесения существенных коррективов в первоначальный план. В соответствии с ним 171-я дивизия полковника Негоды, наступая через посольский квартал левее моста Мольтке, должна была атаковать Рейхстаг, огибая его с севера на восток, то есть как бы заходя в тыл. А 150-я Шатилова силами полков Зинченко и Плеходанова – штурмовать со стороны западного парадного и южного «депутатского» подъездов. Но появление этого проклятого «канала» все многократно усложняло. Теперь всеми предназначенными для штурма силами надо было от южной оконечности «дома Гиммлера» вырываться на Королевскую площадь, разворачиваться фронтом к водной преграде и «спрятавшемуся» за ней Рейхстагу, чтобы, как-то преодолев ров, атаковать цель с «парадной двери». При этом варианте весь правый фланг нашей атаки – и особенно то место, где ров обрывался, оказывался под густым прицельным огнем вражеских артбатарей со стороны Бранденбургских ворот, Тиргартен-парка, а почти со спины – еще и из здания Кроль-оперы.

Как перескакивать «канал», еще предстояло придумать. А пока задачей № 1 оставалось овладение зданиями Кроль-оперы, а главное – «домом Гиммлера». В последнем, начиная со второй половины дня, в лабиринтах комнат и коридоров, среди пожаров и обвалов стен сражение шло с переменным успехом. Сильно сказывалось то, что немцы хорошо знали планы помещения. Наши же двигались на ощупь, вслепую. К тому же, в противостоянии, где никто не собирался уступать, огневой контакт быстро переходил в рукопашную, а коллективные действия неизбежно разбивались на схватки «один на один». В этих обстоятельствах солдатскую судьбу и исход боя решали только личные качества бойца. Тем более что начавшаяся еще днем яростная многочасовая схватка продолжалась и с наступлением темноты.

Нужные для победы качества оказались лучше у наших солдат.

Проникая через проломы и переходы между внутренними корпусами, с боем пробиваясь через подвалы и по чердаку, они помещение за помещением, с этажа на этаж в конце концов начали очищать здание.

Еще лучше дело пошло, когда Шатилов выполнил свое обещание. И в сумерках, чтобы развить успех, ввел в бой свежие силы из 674-го стрелкового полка подполковника Плеходанова. Выделенные тем батальоны майора Якова Логвиненко и капитана Василия Давыдова ворвались в юго-западную часть здания. Где-то около полуночи в здании вел бой уже весь удвоивший силы наступавших плеходановский полк. Явно затянувшееся, срывавшее все намеченные сроки сражение продолжалось всю ночь.

Полностью овладеть «домом Гиммлера» удалось лишь к четырем часам утра.

30 апреля. На рассвете. «А где же Рейхстаг?»

Рассветать в этот день начало в 5.58 по берлинскому времени.

Но было еще довольно темно, когда над нашими частями, выдвинувшимися к северо-западной окраине Королевской площади, нависла внезапная угроза. Из кварталов, расположенных к юго-востоку от швейцарского посольства, вырвался и пошел в атаку отряд противника численностью до 600 человек. Как позже выяснилось, это были те самые прибывшие два дня назад из Ростока моряки, которым, поднявшись из своего бункера во внутреннем дворе Имперской канцелярии, Гитлер лично ставил задачу. После этого отряд отправился к Рейхстагу, который находился всего в нескольких кварталах, и расположился перед ним в траншеях. Под утро 30 апреля их подняли в ночную контратаку, приказав «пробиться к мосту Мольтке и взорвать его, чтобы отрезать и уничтожить форсировавших Шпрее русских».

Бой получился жарким, но скоротечным. Наши солдаты уже наловчились сражаться в условиях ночного боя, требующего особого мужества и сноровки. И поэтому довольно быстро зажали противника в клещи. До полутора сотен немцев остались лежать на покрытой брусчаткой набережной. Примерно такое же количество откатилось в свои траншеи. Остальные оказались в плену.

К этому времени наша артиллерия, не имея возможности бить по Рейхстагу и прилегающим к нему площадям прямой наводкой, уже несколько раз осуществляла огневой налет с закрытых позиций, расположенных на дальнем берегу Шпрее. При этом больше всего досталось оборонительным сооружениям, расположенным на Королевской площади, которая очень скоро стала напоминать перепаханное поле. На интенсивности огня со стороны обороняющих Рейхстаг это, однако, почти не отразилось. Судя по всему, во время налета гарнизон укрывался за крепкими стенами или, оставив охранение, уходил в глубокие подвалы. Ощутимые потери понесли лишь те, кто находился в траншейной линии перед Рейхстагом, а также на артпозициях у Бранденбургских ворот и в Тиргартен-парке. Однако ж не настолько, чтоб не возобновить огонь, как только наши активизировали свои действия. Поэтому с таким трудом отбитый накануне мост Мольтке все равно подвергался обстрелу немецкой артиллерией. Да и в ближних тылах дивизий и корпуса враг вредил, как мог: по подземным коллекторам, подвалам и проулкам, хорошо известным только местным, подвижные группы неприятеля просачивались за спину наших частей первого и второго эшелонов. И тогда рвалась связь, оживали вроде бы уже подавленные ранее очаги сопротивления – словом, обстановка в ближнем тылу оказывалась порой совершенно не отличимой от передовой.

Во всяком случае, в штабе генерала Шатилова, расположенном за рекой Шпрее, точно так же, как и на «передке», висела плотная, поднятая разрывами пыль и кисло воняло порохом. Из окна на четвертом этаже был хорошо виден мост Мольтке, проскакивающие по нему в обрамлении снарядных разрывов конные упряжки с боеприпасами и несколько обгорелых до черноты «тридцатьчетверок» на набережной перед правительственным кварталом. Накануне вечером их почти в упор спалили немецкие фаустники.

После неудачной – из-за сильного обстрела – попытки ранним утром добраться до Зинченко, устроившего свое НП в отбитом у немцев «доме Гиммлера», Шатилов ждал вестей от полковника с особым нетерпением. Наконец раздался звонок. «Зинченко, – вспоминал после войны генерал, – докладывал:

– Батальон Неустроева занял исходное положение в полуподвале юго-восточной части здания. Только вот ему какой-то дом мешает – закрывает Рейхстаг. Будем обходить его справа.

Мысленно воспроизведя план квадрата № 105, Шатилов выразил недоумение: «Какой еще дом? Кроль-опера? Но он от „дома Гиммлера“ должен быть справа. Не может быть перед Рейхстагом никакого здания…» [82]82
  Шатилов В. Знамя над Рейхстагом. С. 296.


[Закрыть]
.

Примерно в это же время, разглядывая из окна второго этажа «дома Гиммлера» Королевскую площадь, Неустроев в который раз сравнивал увиденное с изображенным на карте. И недоумевал. В свете, сумеречном от столбов поднятой пыли и копоти пожаров, перед ним расстилалось страшно перепаханное снарядами пространство, на котором дымились многочисленные воронки, торчали стволы искореженных орудий, валялись сбитые артогнем деревья. Лишь два уцелевших сооружения приподнимались над этим хаосом: нечто похожее на трансформаторную будку, а за ней какое-то приземистое, в два с половиной этажа строение, с башнями и куполом наверху. А вот метров в двустах за ним угадывались очертания громадного, этажей в двенадцать дома. Он горел. Из него валил густой дым, который закрывал, казалось, полнеба.

– Елки зеленые! – поймал себя на мысли комбат. – Так ведь это, скорее всего, и есть Рейхстаг!

Неустроев быстро собрал командиров рот и стал ставить им задачу:

– Обойти слева это невысокое строение! Выйти вон к той громаде! Окопаться! И ждать меня! Я приду, орудия подтянем и будем штурмовать Рейхстаг!

Задача ясна. Все разошлись по своим местам. Кураж после захвата превращенного в крепость здания МВД еще не прошел. По-настоящему о Рейхстаге и не видном из подвальных окон «канале», известном пока только разведчикам капитана Макова и командованию, толком еще никто из батальона не знал. Было ощущение, что после ночного побоища в «доме Гиммлера» все самое тяжелое позади. И этот «Рейхстаг» можно будет взять сходу.

Но когда поднялись в атаку, из «серенького домика» так хлестанули огнем, что пришлось спешно «землю обнимать» и дружно по-пластунски ретироваться обратно в «гиммлеровские подвалы».

В это время на НП Неустроева загудел телефонный зуммер. Звонил полковник Зинченко, который тоже оборудовал свой командный пункт в одном из внутренних помещений «дома Гиммлера».

«Никак не могу к Рейхстагу пробиться, – сообщил ему комбат. – На пути к нему в глубине площади серое здание. А из него такой огонь – головы не поднять!

– Сейчас приду! – сказал Зинченко, и связь разъединилась.

Прибыв минут через 15—20, полковник сразу же приник к полуподвальному окну. Потом заглянул в свою карту. Еще раз внимательно осмотрел площадь и затаившийся в ее глубине «серый домик». А потом, не оборачиваясь, сказал:

– Ну-ка иди сюда, Степан! Так что тебе мешает подойти к Рейхстагу?

– Да вот это невысокое строение!

– Так это и есть Рейхстаг…» [83]83
  Неустроев С. Русский солдат: на пути к Рейхстагу. С. 131.


[Закрыть]
.

30 апреля. Утро. Блеск описаний и проза цифр

Следует сразу же признать, что с этими цифрами наш брат-литератор, а также многие мемуаристы сильно удружили истории и потомкам. Вот уже более полувека претендующая на строгую документальность проза потчует нас художественными описаниями штурма фашистского логова. В ней фигурируют «десятки тысяч воинов, с нетерпением ожидающих приказа о начале штурма»; «жерла сотен орудий, направленных на Рейхстаг» или даже «бьющих прямой наводкой»; «бросающиеся на броню наших танков молодые фанатики из гитлерюгенда».

На самом деле, если заглянуть в 5-й том шеститомной Истории Великой Отечественной войны, то можно узнать, что в артподготовке решающего штурма Рейхстага принимало участие около 89 единиц орудий, работавших, в основном, с закрытых позиций. Слов нет: конечно же, было бы лучше, если их все можно было поставить на прямую наводку. Тогда с помощью артиллерийского огня можно было бы проделать проломы в окнах, которые серьезно бы облегчили штурмующей пехоте задачу проникновения в здание. А главное, более эффективно, без опаски в этих плотных порядках задеть своих, начать подавлять вражеские огневые точки. Но, к сожалению, сделать это было невозможно из-за того, что почти все проходы между зданиями на Королевской площади – и особенно все пространство перед Рейхстагом – находились под плотным прицельным вражеским огнем. Не случайно на послевоенной научно-практической конференции комкор Переверткин и комполка Зинченко в один голос подчеркивали, что весь примыкающий к Рейхстагу район простреливался пулеметным огнем из близлежащих зданий, фаустпатронами и артиллерией. «Наша же артиллерия, – цитирую Зинченко, – простреливать его не могла» [84]84
  ЦАМО РФ, ф. 233, оп. 2356, д. 805, л . 160.


[Закрыть]
. Так что если судить по общему количеству пушечных стволов и калибров, имеющихся в распоряжении наших наступающих частей (не говоря уже о соединениях), то их вроде бы вполне хватало, чтобы смести все и вся. Но реально эффективную «адресную» поддержку вышедшим к Рейхстагу штурмовым группам могла оказать лишь незначительная часть нашей артиллерии – с десяток разобранных при транспортировке и снова собранных на позиции «сорокапяток», а также примерно столько же реактивных снарядов М-31. И те, и другие были затащены на солдатских руках на 1-й и 2-й этажи министерства внутренних дел. Сорокапятки установили в проломах на прямую наводку. А реактивные снаряды пришлось запускать чуть ли не со столов. Так что точность попадания была соответствующей.

Так же мало чем могли посодействовать при захвате Рейхстага наши танки и самоходки. Мало того, что при выходе на площадь они сразу же становились легкой добычей немецких зенитчиков и фаустников. Не будем забывать о пересекавшей Королевскую площадь водной преграде, обнаруженной накануне группой разведчиков капитана Макова. Неминуемо застряв перед ней в случае атаки, легкими для врага жертвами стали бы не только танки, но и начавшие поутру опрометчиво выдвигаться к Рейхстагу роты неустроевского батальона. Счастье, что гитлеровцы, передний край обороны которых как раз проходил за «каналом», не подпустили наступающих наших бойцов поближе, а почти сразу же своим шквальным огнем заставили их отступить на исходную в подвале «дома Гиммлера». В ином случае от залитого водой рва мало кто из них вернулся бы живым и здоровым.

Возвращаясь к танкам, сошлюсь на свидетельство Михаила Петровича Минина. Как и в предыдущий день, всю первую половину 30 апреля разведчики из группы Макова перемещались по придвинувшемуся непосредственно к Рейхстагу переднему краю, чтобы по возвращении в «дом Гиммлера» радировать данные по целям в штаб родной артбригады, а также доложить обстановку капитану, который, в свою очередь, по той же рации тотчас связывался с командиром корпуса. Генералу Переверткину в этот момент уточняющие данные по обороне противника были нужны, как воздух…

Так вот! За все время этих перемещений по периметру и в глубину Королевской площади младший сержант Минин видел всего два краснозвездных танка. Причем ни тот, ни другой до «канала» даже не дошли. Экипаж первого погиб еще утром, где-то около десяти, прямо на глазах у Минина и Лисименко, когда те, отправившись на очередное задание, перебегали под пулями от угла «дома Гиммлера» к швейцарскому посольству. Танк на небольшой скорости и с закрытыми люками двигался в 10—12 метрах от здания, когда, видимо продавив собственным весом перекрытие какого-то залитого водой подземного сооружения, вместе с экипажем камнем ушел в пучину. В результате образовавшийся огромный провал полностью заблокировал для нашей тяжелой техники проход от моста Мольтке до Королевской площади…

Второй танк Минин наблюдал ближе к шести часам вечера. Его экипаж попытался пробиться по противоположному проходу – между «домом Гиммлера» и Кроль-оперой. Танкистам даже удалось вывести свою боевую машину на площадь и вдоль восточной стены «дома Гиммлера» продвинуться метров на 40—50. Но здесь, даже не успев развернуться лобовой частью к Рейхстагу, танк был сразу же сожжен фауст-снарядом.

Таким образом, еще утром 30 апреля, после первой же неудачно закончившейся атаки, любому более или менее грамотному, опытному командиру, а именно такие, в основном, и руководили вышедшими к Рейхстагу частями, было ясно, что уповать на наш мощный перевес в грозной технике не следует. Да и в живой силе противник фактически мало чем уступал. Об этом говорило простое сопоставление противостоящих здесь частей и соединений. Вместе с гарнизоном район Рейхстага обороняли отборные части противника общей численностью около шести тысяч человек. В сражение с ними вступили наши 150-я, 171-я и 207-я дивизии. Кроме того, из центральных берлинских кварталов с востока и юга к Рейхстагу продвигались передовые части 5-й ударной армии генерал-полковника Н. Берзарина и 8-й Гвардейской армии генерал-полковника В. Чуйкова. Сила, в общем-то, с обороняющимся противником несопоставимая!

Но в нашем рассказе речь идет не о «районе», а о самом Рейхстаге. К сожалению, в истории с его взятием из-за непомерной писательской любви к масштабным батальным сценам в общественном сознании как-то стерся очень важный факт. Суть его в том, что собственно сам Рейхстаг штурмовали не названные дивизии и даже не их полки, а выдвинутые в первый эшелон и оказавшиеся на острие атаки три спешно доукомплектованных батальона.

Оно и понятно. После упорных, сутками идущих на улицах и в зданиях боев, части были сильно обескровлены. Наспех сформированное и с ходу вступавшее в бой пополнение все же не могло полностью компенсировать потери. К тому же для прикрытия непосредственно наступавших на Рейхстаг частей от ударов с флангов и тыла требовалось немало войск, которые комдивы Шатилов, Негода и Шаталин по мере необходимости вводили в действие из второго эшелона.

Поэтому утром 30 апреля, когда попытка Неустроева взять Рейхстаг с наскока закончилась неудачей, диспозиция была следующей.

В центре – по направлению от «дома Гиммлера» на Рейхстаг – действовали «шатиловцы»: батальоны С. Неустроева и В. Давыдова. На стыке между ними нацелилась на логово врага штурмовая группа капитана В. Макова. Несколько левее, со стороны швейцарского посольства, к исходной подтянулся батальон из 171-й дивизии полковника Негоды. В порядках этого батальона, которым командовал старший лейтенант Н. Самсонов, находилась вторая посланная из штаба корпуса штурмовая группа майора М. Бондаря.

Итак, всего три батальона и две штурмовые группы. Прибавьте к этому отсутствие танков и не «сотни», а менее сотни артиллерийских стволов – и станет понятно, почему следующая попытка наших солдат захватить Рейхстаг тоже не принесла успеха.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации