Текст книги "Два дня на любовь"

Приняв предложение, она оглядела комнату широко распахнутыми глазами:

– Ты проделал здесь такую замечательную работу. Просто нет слов! Я никогда не бывала в других отелях твоей компании, но читала о них в Интернете. Это место кажется особенным. Оно какое-то… более личное. Звучит глупо, да?

Вовсе не глупо. Это замечание многое говорило об интуиции Руби. Видение того, каким должен стать этот замок, для Итана было очень личным. Если он начнет объяснять, то, скорее всего, объяснения могут перейти в беседу о том, что послужило ему мотивацией, и вызовут воспоминания о прошлом. Эта мысль заставила его похолодеть и плотно сжать губы.

Руби рассеянно играла выбившимся из прически локоном.

– Не хочу показаться излишне любопытной. Но если у тебя есть какая-то особенная идея по поводу того, как должен выглядеть ресторан, мне нужно ее знать, чтобы придумать подходящий дизайн.

«Пришла пора кое-что сказать ей», – подумал Итан и произнес:

– Я горжусь тем, что сделал тут, и уверен, что вместе мы сможем придумать концепцию дизайна всего замка.

Руби еще раз огляделась и улыбнулась. Эта улыбка согрела Итана, несмотря на его попытку воздвигнуть вокруг себя стену холодности.

– Тебе есть чем гордиться. Десять лет назад ты пообещал, что добьешься в жизни большого успеха. Но это не просто большой успех. Это – огромное достижение!

Ну вот, опять зашла речь о прошлом! Да, он поклялся преуспеть. А как еще Итан мог доказать своей матери и всем остальным, что чего-то стоит, в отличие от своего отца?

– Для меня большая честь принимать участие в работе над дизайном этого замка. Если есть что-то, что мне необходимо знать, пожалуйста, поделись со мной.

«Поделись»! Как непривычно звучит это слово. Итан Кавершем знал, что лучше всего идти своим путем в одиночку. Десять лет назад Руби Хэмптон смогла настолько залезть к нему в душу, что он поделился с ней своими мечтами об успехе. И тут же пожалел о своей откровенности, потому что Руби захотела узнать о нем больше. И вот она снова перед ним с той же просьбой – поделиться своими мыслями. И, как тогда, ее теплый взгляд манит, искушает раскрыться.

Не в этот раз.

– Я действительно привязался к этому замку. Наверное, потому, что он весь пропитан историей. Вот почему я так тщательно отношусь к деталям. Я оставил тут каменные полы. А мебель приобрел в основном с красной или зеленой обивкой, потому что в Средние века выбор ее цветов был невелик. А ты знаешь, что массовое производство обоев наладили только в сороковых годах девятнадцатого века? – «Отлично, – подумал Итан, – я, кажется, уже превратился в ходячую энциклопедию по викторианской эпохе».

Руби кивнула:

– Ты совершенно верно угадал с элементами орнамента в виде птиц и животных. Камин – просто великолепный, и медные лампы мне тоже нравятся. А еще эти безделушки. Викторианцы их очень любили. – Она встала и присела на корточки перед двумя фарфоровыми собаками, стоящими по бокам от камина. – Это настоящая удача – отыскать парные фигурки.

– Так и есть, – согласился Итан. – А откуда ты столько знаешь про те времена?

– Когда я работала в «Форсайте», мы подумывали, не сделать ли нам интерьер в викторианском стиле. – От этих слов атмосфера в комнате внезапно словно сгустилась. Поднявшись, Руби потянулась за своим бокалом, осушила его и взглянула на наручные часы. – Могу ли я считать, что мой рабочий день окончен? Мне еще нужно найти где остановиться. У меня есть список нескольких мест, которые надо обзвонить. – На секунду в ее синих глазах мелькнула уязвимость, а потом Руби расправила плечи и улыбнулась. – Я подыщу себе жилье, а потом отправлюсь туда на такси.

Внезапно Итан понял: она боится, что люди ее узнают. И разве можно винить ее за этот страх?

И снова инстинктивно захотелось защитить Руби. Слова сами сорвались с губ:

– Или ты можешь остаться здесь.

Глава 3

– Здесь? – Руби почувствовала облегчение, но тут же насторожилась. – Зачем?

Итан пожал плечами:

– Это же отель. С кучей комнат. Разве что придется самой застилать постель – обслуги пока нет. Зато у тебя будет номер люкс, и тут тебе будет работаться гораздо продуктивнее. Я тоже буду жить в замке, так что ты не будешь в одиночестве.

Руби лихорадочно размышляла. По правде говоря, она и в самом деле будет чувствовать себя здесь безопаснее. И вовсе не из-за Итана, как нашептывает подсознание. Простая логика подсказывает, что нужно остаться в замке.

– Спасибо. Если ты уверен…

– Разумеется. Пойдем подыщем для тебя спальню.

При слове «спальня» Руби покраснела, сердце забилось сильнее. Как глупо!

Она последовала за Итаном по величественной лестнице. Поднявшись на второй этаж, он открыл дверь с табличкой «Люкс елизаветинской эпохи» и остановился, пропуская Руби вперед.

– Ого!

Комната была великолепной: просторной, с гобеленами на стенах и парчовыми шторами на окнах. Руби, словно зачарованная, уставилась на кровать с пологом на четырех столбиках и роскошными занавесями, чувствуя, что телом овладевает старый как мир инстинкт. На пару ударов сердца ее глаза потемнели. В голове пронеслось: «Что, если это сумасшествие заразно? Вдруг Итан сейчас прижмется ко мне?»

Но наваждение развеялось, когда он, наоборот, шагнув назад, повернулся на каблуках к двери и произнес:

– Встретимся утром и закончим осмотр замка. Если ты голодна, на кухне найдется нехитрая еда.

– Хорошо, – кивнула Руби, хотя аппетит ее покинул, уступив место эмоциям, вызванным общением с Итаном.

– Если тебе что-нибудь понадобится, у тебя есть номер моего сотового. Мой люкс на третьем этаже. Никто не знает, что ты здесь, так что можешь спать спокойно.

Руби действительно почувствовала себя спокойно. Впервые за две ужасные недели, прошедшие с момента, когда Руби застала Хью с женщиной, оказавшейся уличной проституткой.

– Благодарю тебя. И…

– Что?

– Спасибо за сегодня… Ну, за то, что снова пришел мне на помощь.

Помолчав, Итан кивнул:

– Не за что.

– Могу я спросить тебя кое о чем?

На его лице мелькнула настороженность.

– Спрашивай.

– Почему ты пригласил меня на собеседование?

Руби затаила дыхание в глупой надежде, что Итан, вспомнив прошлое, захотел что-то исправить.

Но он лишь ответил:

– Каждый имеет право испытать удачу, а еще получить второй шанс. – Эти слова были произнесены с глухим недовольством и исполнены скрытого смысла. – Спокойной ночи. Завтра нас ждет много работы.

Дверь за ним щелкнула, закрывшись, и Руби упала на постель, мысленно твердя: «Хватит! Ничего не анализируй, ни о чем не думай! Не поддавайся его привлекательности – не повторяй прошлых ошибок!»

Итан Кавершем дал ей шанс, и нельзя позволить, чтобы внезапная тяга к нему все испортила. К чему обманывать саму себя, что влечение взаимное?

Руби покачала головой. Это всего лишь эхо ее давней влюбленности в Итана.

На этот раз, вместо того чтобы пестовать бессмысленное чувство и воображать, что между ней и Кавершемом существует эмоциональная связь, Руби решила сосредоточиться на ином. Надо сначала достойно пройти испытательный срок, а после, заполучив постоянную работу, попытаться достичь своей цели – создать свою семью, усыновив какого-нибудь ребенка.

Неделю спустя

Итан небрежно постучал и толкнул рукой дверь. Руби подняла глаза от заваленного бумагами стола в кладовке, переоборудованной ею под офис.

Итан почувствовал укол совести, заметив, что Руби бледна, а под глазами у нее залегли тени. Последние дни она работала без передышки, а он лишь поощрял ее в этом.

«Соберись! – приказал себе Итан. – Ведь именно за усердный труд ты ей и платишь». Он предъявлял высокие требования ко всем своим работникам и не собирался делать для Руби исключения. «Вот-вот, – мелькнула мысль, – говори так себе почаще, и, может, это станет правдой».

– Эй, Итан, о чем задумался? А я как раз собиралась позвонить тебе и рассказать последние новости. Я выяснила дату доставки мебели для банкетного зала и нашла художника, который распишет стены. Еще я набросала несколько эскизов униформы и…

– Это все замечательно. Но я здесь по другому вопросу. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

– Конечно. Нет проблем.

– Ко мне на ужин приедет Рафаэль Мартинес, и я хочу, чтобы ты взяла на себя приготовление угощения.

Руби вскинула брови:

– Тот самый Рафаэль Мартинес, миллиардер, винный гуру, владелец лучшего в мире виноградника, приезжает сюда на ужин? Но почему ты не упомянул об этом раньше?

– Потому что и сам об этом не знал. Мы планировали встретиться позже, но он позвонил, сказал, что находится сейчас в Англии и ему удобно встретиться со мной сегодня вечером. Мы с Рафаэлем… – Итан задумался. Как точнее описать их отношения? Старые приятели? Точно нет. Знакомые? Куда больше. Школьные друзья? Он чуть не рассмеялся: они прогуляли больше уроков, чем посетили. – Мы давно знаем друг друга.

– Может, вам лучше поужинать в каком-нибудь ресторане?

– Мне хотелось бы обсудить кое-какие деловые вопросы в приватной обстановке. Но если то, о чем я прошу, для тебя чересчур сложно…

В его голосе прозвучал вызов, который Итан даже не попытался скрыть, и Руби в ответ решительно вскинула подбородок:

– Предоставь мне обо всем позаботиться.

– Ты уверена?

– Уверена.

– Считай эту просьбу небольшим тестом на способность быстро реагировать в кризисной ситуации.

– Ура! Это отличная возможность для меня.

Итан коротко рассмеялся:

– Вот это реакция! Что ж, принимайся за работу.

Он направился к двери, размышляя над тем, как лучше подкатить к Мартинесу со своим предложением. Рафаэль был известен скорее как плейбой и бизнесмен с жесткой хваткой, чем как благотворитель. Но Итан, общаясь с ним накануне по телефону, прямо сказал, что предлагает обсудить один благотворительный проект, и Мартинес согласился встретиться. Вряд ли он сделал это ради того, чтобы вместе повспоминать дни их бурной юности.

Итан уже собирался перешагнуть через порог, когда Руби сказала:

– Вообще-то у меня есть одна идея…

Он повернулся:

– Выкладывай.

– Мне кажется, вам лучше поужинать в баре – там очень впечатляющая обстановка, а еще мы можем сделать ее немного рождественской.

– Думаю, не стоит. Боюсь, вся эта сентиментальная рождественская чепуха нравится Рафаэлю еще меньше, чем мне.

Руби покачала головой и, вздохнув, ответила:

– Я не предлагаю сентиментальную чепуху. Ведь будь отель уже открыт, мы бы обязательно украсили его к Рождеству, верно? Только представь себе: огромная ель, а на ней гирлянды с мигающими огоньками. Думаю, остальные твои предприятия предлагают рождественские скидки и создают в своих офисах рождественскую обстановку, так?

– Да. Но сам я елок не наряжаю.

С тех пор как не стало Тани, Итан не отмечал Рождество.

На мгновение память перенесла его в детство. Сестра любила этот праздник. Она заставляла Итана помогать ей делать бумажные гирлянды и наряжать елку. И хотя вслух он протестовал, втайне ему нравилось принимать в этом участие. На Рождество у их матери было праздничное настроение, и этот день всегда проходил радостно. Но после того, что случилось с сестрой… Впрочем, лучше об этом не вспоминать…

– Если честно, я не очень-то люблю Рождество. Уверен, что Рафаэль – тоже.

– Ну тогда тебе повезло, что я люблю этот праздник. Ведь виноградники Мартинеса предлагают немало вин для Рождества. Нам нужно показать твоему гостю, что «Замок Кавершем» может представить его вина в самом выгодном свете. К тому же рождественский антураж смягчит его настрой.

Итан подумал: «Учитывая, что я собираюсь вести разговор о благотворительности, может, стоит принять идею Руби?» Он всегда старался приветствовать инициативу своих работников.

– Выложись по полной, – произнес он.

– Прекрасно! Прошвырнусь по магазинам.

Руби присела и осторожно подвинула на пару сантиметров стоящее слева от камина деревце в горшке. Вдохнув еловый аромат, она ощутила удовлетворение от хорошо сделанной работы.

Итану явно не очень понравилась идея украсить бар к Рождеству, и, прочтя в Интернете о Рафаэле, Руби поняла почему. Как и у Кавершема, у Мартинеса была репутация человека, ведущего дела жестко. На фото в Сети он выглядел довольно мрачно: высокий, с черными волосами, крупным носом и глубокими черными глазами. В отличие от Итана, у него было бессчетное количество подружек – роскошных красавиц, романы с которыми были очень короткими. Руби ощутила порыв поискать в Интернете информацию и про личную жизнь Итана, но одернула себя – ведь это ее не касается. Он всего лишь ее босс.

– Привет!

Руби вскочила и повернулась:

– Привет! Ты напугал меня. – Она повела рукой вокруг. – Ну как тебе? Я как раз проверяла, не заслоняют ли еловые деревца Точку и Тире.

– Точку и Тире?

Руби закусила губу. «Вот идиотка! И зачем я ляпнула это вслух?»

Итан внезапно улыбнулся, отчего вдруг стал выглядеть моложе, напомнив Руби о тех давних годах, когда каждая его улыбка была для нее как награда.

– Ты дала имена этим фарфоровым собакам?

– Да. Хотя должна признаться, что не собиралась никому об этом сообщать. Но раз уж так вышло… Видишь ли, спаниеля королевы Виктории звали Тире. Вспомнив об азбуке Морзе, я решила назвать вторую собаку Точка. Ну, что скажешь?

– Отличные имена. – Итан посерьезнел, но его глаза все еще весело поблескивали.

Руби, не удержавшись, рассмеялась:

– Я имела в виду украшение комнаты.

Она замерла в надежде услышать положительный отзыв. С самого детства одобрение было так важно для нее, и его так недоставало.

Понравится ли Итану? Руби окинула взглядом елки в горшках по обеим сторонам от камина, висящий над ним рождественский венок, стоящие на каминной полке свечи и елочные огоньки, создающие праздничную атмосферу.

– Это невероятно!

Руби облегченно улыбнулась:

– Признайся, ты, наверное, полагал, что это будет что-то ужасно вульгарное?

– Я должен был больше тебе доверять.

– Вот именно. Не пойми меня неправильно. Я могу украсить помещение и в слащаво-сентиментальном духе. Мне приходилось это делать. Несколько лет назад я работала в кафе «У Иветты». Иветта – неплохая женщина, но очень сентиментальная. На День святого Валентина по ее кафе едва можно было передвигаться, потому что все пространство было заполнено воздушными шариками в форме сердечек. А на Рождество мне приходилось украшать помещение омелой, безвкусной мишурой и елочными игрушками.

– У тебя столько талантов. Ну а как ты отмечаешь Рождество?

Вопрос застал Руби врасплох.

– Э-э-э… Я? Ну, последние десять лет я встречала этот праздник на работе.

– То есть это для тебя обычный день? Ты ведь говорила, что любишь Рождество.

– Так и есть. – Его слова словно задели какие-то потаенные струны ее души. – Это большой праздник. Я не очень религиозна, но верю, что Рождество – особенный день, волшебная пора, когда нужно дарить окружающим свою доброту и щедрость.

– Это взгляд идеалиста. Ничего волшебного в этом празднике нет. Рождество не может положить конец бедности, болезням или преступлениям.

– Не может. Но это – прекрасная возможность попытаться облегчить людские печали и подарить немного счастья и радости. Разве ты так не думаешь?

Итан замялся, а потом ответил:

– Да, я согласен с тобой.

– Вот и хорошо. А еще в этот день нужно быть рядом с близкими… – В сердце вдруг запульсировало застарелое чувство потери. Руби подумала: «Где же сейчас мои брат и сестры? Как хочется надеяться, что для них это Рождество станет радостным праздником! Наверняка так и будет, ведь их усыновили очень хорошие люди». Эти мысли согрели ее. Заметив, что Итан смотрит на нее, Руби продолжила: – И если у тебя нет такой возможности, ты можешь стать частичкой чужого счастья – это тоже замечательно. Вот почему я всегда работаю на Рождество. Мне пока хватает и того, что я вижу, как его отмечают другие семьи.

– Пока?

– Да. Однажды у меня появится семья, и тогда…

– И тогда все в мире станет хорошо? – Язвительный тон Итана задел Руби.

– Да. И я могу сказать тебе, каким будет мое Рождество, когда я обзаведусь семьей. В доме будет огромная елка, на стенах – украшения, кругом остролист и плющ, а еще хлопушки и чулки с подарками. В центре стола – жареная индейка с золотистой корочкой и гарниром, сосиски в тесте, жареный картофель и куча другой еды. Ножи и вилки будут поблескивать в мигающем свете гирлянд. Но самое главное – в доме будут дети. Моя семья. Вот какое оно – настоящее Рождество. И оно волшебное. – Руби, поняв, что увлеклась, глубоко вдохнула. – Впрочем, для меня это пока далекое будущее. Еще рано думать об этом. – Не скоро у нее получится скопить необходимую сумму, да и сам процесс усыновления тоже долог.

– Это так, – бесцветным голосом согласился Итан. – Сейчас не время мечтать о грядущих Рождествах.

– Это не мечты. Это – цель. – Руби твердо решила, что у нее будет своя семья – чего бы это ей ни стоило. – Но ты прав, мне нужно поспешить на кухню, иначе вы с Рафаэлем будете ужинать восковыми свечками.

– Подожди! – Лоб Итана прорезали глубокие морщины. – Я хотел сказать, что сейчас надо подумать о нынешнем Рождестве. Какие у тебя на него планы?

В его голосе так явно прозвучало участие, что Руби нахмурилась. Меньше всего ей хотелось вызвать жалость Итана. Думать об этом было невыносимо.

– Я буду в порядке. У меня есть кое-какие планы. – Это уж точно. Как всегда, она собиралась закрыться у себя в квартире и смотреть слезливые фильмы, поедая мороженое. Это ведь можно считать планом? – Спасибо за то, что спросил.

Взгляд Итана стал пристальным. Почувствовав, что сейчас последует вопрос, что именно она собирается делать в праздник, Руби поспешила сама спросить:

– А как ты собираешься отмечать Рождество?

– Еще не решил, – с непроницаемым лицом сказал он.

Руби ощутила странную неясную боль оттого, что Итан не желает делиться с ней своими планами, но тут же одернула себя. Глупо из-за этого переживать – ведь она тоже не ответила ему откровенно.

– Что ж, надеюсь, ты скоро определишься. А сейчас мне нужно идти готовить ужин. Я собираюсь тебя удивить.

Глава 4

Итан протянул Рафаэлю бокал с солодовым виски, помешал дрова в камине и сел в кресло.

Гость, обхватив бокал ладонью, спросил:

– Итак, мой старый друг, теперь скажи, чего тебе от меня нужно?

– Заключить одну сделку. Ты поставляешь свое вино в мои рестораны по всему миру по той цене, на которой мы сойдемся. Во все, кроме ресторана при отеле «Замок Кавершем». Я бы хотел, чтобы сюда ты поставлял вино бесплатно.

– С чего бы я должен на это согласиться? – Рафаэль оглядел комнату, и легкая улыбка тронула его губы. – Ради духа Рождества?

– Да, если под этим ты подразумеваешь дух благотворительности. Потому что «Замок Кавершем» будет отличаться от других моих отелей. Девять месяцев в году он будет открыт для экскурсантов, а оставшиеся три месяца здесь будет оказываться помощь детям из неблагополучных семей. – В голове Итана мелькнуло воспоминание: он и Рафаэль, плечом к плечу, бесстрашно стоят перед парнями из уличной шайки. Оба они тогда были одиночками, но если Рафаэль видел его в беде, всегда приходил на выручку. – Я планирую устраивать тут спортивные мероприятия, обучать ребят разным профессиям, при необходимости проводить акции по сбору средств на эти цели. Присоединяйся! Сделай доброе дело! Дай шанс этим подросткам добиться того же, чего сумели добиться мы.

Все-таки и Итан, и Рафаэль в таком возрасте совершили не одно мелкое преступление, и могли бы скатиться еще ниже, но оба сумели изменить свою жизнь.

– Мы-то сделали это без чьей-либо помощи, – заметил Рафаэль.

– Но это не значит, что мы не должны помогать другим.

Прежде чем Мартинес успел ответить, открылась дверь и вошла Руби.

При взгляде на нее Итан чуть не захлебнулся виски. Она выглядела потрясающе. Ее пышные темные волосы, уложенные в элегантный хвост, поддерживала красная заколка. Черное платье длиной до середины бедра было перехвачено в талии широким красным поясом. А еще – боже правый! – на ее ногах красовались туфельки на каблуках с открытым мыском и изящными красными бантиками. Это Руби решила примерить новую униформу.

Улыбаясь краешком губ, она поставила поднос на стол:

– Закуски для аперитива. Пармская ветчина, сыр моцарелла и копченый лосось с картофелем.

– Благодарю вас, Руби.

– Рафаэль, это – Руби Хэмптон, управляющий моего ресторана.

– Очень приятно с вами познакомиться, – улыбнулся гость. – Так это вы та самая леди, статьи о которой вытеснили со страниц желтой прессы заметки обо мне?

Итан шагнул к ней, заметив, что Руби побледнела.

– Я… Надеюсь, вы насладились этой передышкой. Я больше не собираюсь отвлекать внимание прессы от вас, – ответила она, по-прежнему улыбаясь. Ее самообладание восхитило Итана.

Рафаэль коротко рассмеялся:

– Отлично сказано. – Он взял один из бутербродов-канапе и отправил его в рот. – Восхитительный вкус!

– Благодарю. Я вас оставлю, а минут через пятнадцать подам горячие закуски.

Когда дверь за ней закрылась, Рафаэль произнес:

– Значит, ты нанял Руби Хэмптон?

– Да.

– Почему? Хочешь дать ей второй шанс? – Он обвел рукой бар. – Вот для чего это все – ты хочешь давать людям второй шанс, да?

– Да. Я хочу, чтобы подростки, переживающие сложные времена, поняли, что есть альтернатива прогулам школьных занятий и бессмысленным преступлениям. Хочу, чтобы общество осознало, что эти парни и девчонки заслуживают еще одного шанса, даже если запутались в жизни.

Рафаэль откинулся на спинку стула:

– Видишь ли, а я считаю, что люди должны сами делать выбор и доказывать, что достойны получить свой второй шанс. Так что давай-ка поговорим о бизнесе, а про благотворительность я пока подумаю.

– Договорились.

Итан поставил свой бокал на стол и подумал: «Хотя во мне и есть склонность к филантропии, это не значит, что я не смогу жестко вести деловые переговоры. Пора доказать это Рафаэлю».

Руби подавала и уносила блюда одно за другим так искусно, что ее присутствие было почти незаметно. Еда, приготовленная ею, так и таяла во рту.

Когда тарелки с десертом опустели, Итан нацарапал несколько цифр на салфетке и протянул ее Рафаэлю:

– Ну что, сойдемся на этой сумме?

– Договорились. Завтра мои юристы составят и вышлют тебе договоры.

– А что насчет вина для «Замка Кавершем»?

Рафаэль закинул ногу на ногу и обхватил колено сплетенными пальцами. В этот момент в комнату вошла Руби, неся на подносе чашки с кофе.

– Я бы хотел вас поблагодарить, – обратился к ней гость и улыбнулся еще шире. – Ужин был выше всяких похвал. Почему бы вам не выпить кофе вместе с нами? – Руби замялась, а Рафаэль встал и выдвинул для нее стул. – Я настаиваю. Уверен, в будущем мы с вами еще не раз встретимся.

Полчаса спустя Итан уже еле сдерживался, чтобы не зааплодировать Руби. Каким-то образом она сумела за эту непродолжительную беседу достаточно изучить Рафаэля, чтобы вывести его на темы, интересующие Итана.

Затем Руби встала и протянула руку гостю:

– Было очень приятно с вами пообщаться. А теперь снова оставляю вас обсуждать деловые вопросы.

Стоя посреди сверкающей хромом суперсовременной кухни, Руби устало вздохнула, протерев стол. Она была на грани истощения, но лишь радовалась этому. Последняя неделя была просто невероятной. Да, Итан – требовательный начальник, но и сам он без устали трудится. Его энтузиазм словно подзаряжал энергией и Руби. Временами ей даже казалось, что ее фиаско с Хью – всего лишь дурной сон. Но что-то ей нашептывало, что работа с Итаном не станет для нее исцелением от предыдущей неудачи.

И тут, словно по волшебству, на пороге кухни возник тот, о ком она только что думала. Итан стоял в дверях в том же темно-сером костюме, в котором ужинал, но уже без галстука. Верхняя пуговица на белоснежной накрахмаленной рубашке была расстегнута. Руби не могла отвести глаз от треугольника обнаженной кожи, видневшегося в распахнутом вороте.

Дыхание сбилось, стоило Итану подойти ближе. Усилием воли Руби заставила себя успокоиться и спросить:

– Ну что, вы обо всем договорились?

– Да. – Его глаза лучились довольством, Руби ощущала исходящую от Итана энергию. – Рафаэль только что уехал, и я пришел тебя поблагодарить.

– Ни к чему. Я просто выполняла свою работу.

– Нет. Ты сделала куда больше, чем требовали твои обязанности: так замечательно украсила бар, приготовила очень вкусную еду. А еще ты втерлась к Мартинесу в доверие.

Эти слова заставили Руби вздрогнуть и отвернуться, чтобы еще раз протереть стол. Охваченная паникой, она пыталась вспомнить, о чем они вели разговор за кофе.

– Что случилось? – спросил Итан.

Она пожала плечами:

– Надеюсь, Рафаэль не решил, что именно эту цель я себе ставила?

– Нет. Ты просто делала свою работу – налаживала контакт с клиентом.

– Спасибо, что ты это понял. Но проблема в том, что не каждому это будет ясно. Весь мир считает, что я заарканила Хью, именно «налаживая с ним контакт» в ресторане.

Итан шагнул к ней:

– Отрицай эти обвинения.

– Не могу.

– Почему? Неужели ты все-таки считаешь себя виноватой? – Он впился в нее взглядом. – Если Хью ослепил тебя своим очарованием и богатством, это еще не делает тебя охотницей за деньгами. Когда только начинаешь становиться на ноги, тебя легко может увлечь перспектива легкой жизни в роскоши и безопасности. Тут не в чем себя винить.

– Я вовсе не была ослеплена богатством Хью. Я уже давно поклялась, что сама буду зарабатывать себе на жизнь. – Руби не хотела идти тем же путем, что и ее родители. – Я не старалась заполучить чужие деньги. Но сейчас, оглядываясь в прошлое, я полагаю, что была одержима идеей обрести семью. Хью говорил, что хочет детей, но…

Руби и в самом деле казалось, что она наконец встретила мужчину, которому она нужна и который, в отличие от Стива или Гарри, сможет обеспечивать семью.

– Но, как я полагаю, Хью обманул тебя? И лжет сейчас? Но это его вина, не твоя. Поэтому борись с ним. Я-то думал, ты по натуре боец.

– Мне эту схватку не выиграть. Он слишком крупная фигура. Я не могу бросить ему вызов. Ты себе не представляешь, какое он имеет влияние. У него денег куры не клюют. А еще на него работает целая стая пиарщиков, готовая наплести любую ложь.

– Так что в этой истории правда, а что – нет?

– Это смотря с чьей точки зрения смотреть. – Этот урок Руби затвердила на своем горьком опыте.

Однажды она уже сражалась изо всех сил за своих брата и сестер – и потеряла их. Господь знает, что сейчас она счастлива за них, потому что Том, Эдди и Филиппа попали к любящим приемным родителям. Но как же горько было Руби осознать, что она не сможет жить с ними одной семьей!

Мечты… Сколько их было! Сначала Руби мечтала о том, что ее родители прекратят зависеть от наркотиков и алкоголя, станут любящими и заботливыми. Когда эта мечта так и не исполнилась, Руби создала в своем воображении новую картину. Она представляла, как ее, Тома, Эдди и Филиппу усыновляют хорошие люди, и наконец начинается нормальная жизнь, в которой у них есть еда, одежда, счастье и родительская любовь.

Руби сражалась за обе эти мечты и оба раза потерпела поражение. На ее душе до сих пор остались шрамы. Так что этот жесткий урок она усвоила крепко.

– Но ты все равно должна бороться с несправедливостью. Ты в долгу сама перед собой.

– Нет! Я не должна позволить сломать мою жизнь. – Про себя она добавила: «Снова». – Я приложила столько усилий, чтобы достичь того, что сейчас имею, и я не могу допустить, чтобы все это было уничтожено.

– Не понимаю, как может разрушить твою жизнь опровержение всех этих обвинений. Если только не… – Он наморщил лоб. – Хью угрозами вынудил тебя хранить молчание? – Итан начал мерить шагами кухню. – Поэтому ты не желаешь ему противостоять, не хочешь опровергать весь тот вздор, который пишут газеты? Поэтому Фарлэйн знает, что может безнаказанно поносить тебя в прессе, а сам выглядеть белым и пушистым? Я с ним разберусь!

– Не лезь в это дело, Итан! Пусть Хью делает что хочет. Это мой выбор. Я не хочу подливать масла в огонь.

– Какой жалкий выбор!

– Тебе легко говорить. Ты мультимиллионер, глава крупной компании, у тебя в приятелях Рафаэль Мартинес.

– Это здесь ни при чем, – ответил Итан ледяным тоном. – Я бы стер Хью Фарлэйна в порошок, даже если бы был нищим, потому что он использует свою власть, чтобы запугивать людей. И если ты сейчас не выступишь против него, он будет поступать так же и с другими – запугивать и травить их.

– Нет, он не будет этого делать.

– Откуда тебе знать?

– Я знаю… – Руби запнулась, чувствуя, как здравый смысл призывает ее немедленно прекратить этот разговор, но она призналась: – Вся наша помолвка была лишь постановкой.

Итан нахмурился:

– Вы лишь притворялись влюбленными?

– Нет, не мы, а только Хью. Ему нужно было срочно сменить имидж, потому что его поклонники начали разочаровываться в нем из-за его беспорядочных связей с женщинами и зависимости от секса. Поэтому Хью решил устроить помолвку с какой-нибудь «нормальной» девицей. И я попалась на его крючок.

Итан сжал зубы:

– Так это было надувательством?

– Да. Я думала, что он меня любит, а он меня использовал. Я уволилась, потому что он попросил меня это сделать. Хью хотел, чтобы я постоянно была рядом с ним. Он сказал, что это поможет ему, удержит от тяги снова завести случайный роман. А на самом деле все это было лишь ради его имиджа. Не могу поверить, что была так слепа. Хью Фарлэйн, богач, знаменитость, который может заполучить любую женщину, вдруг решил завоевать меня, полностью изменить свою жизнь, жениться на мне… Он сказал, что проживет всю жизнь со мной и с кучей наших детишек. – Руби покачала головой. – Уж мне-то следовало знать, как глупо верить таким словам.

Ее собственные родители любили своих детей недостаточно сильно, чтобы ради них изменить свою жизнь, хотя не раз обещали перестать принимать наркотики и алкоголь. Их пристрастия властвовали над ними, и все, что интересовало отца и мать, – в какую вену вколоть следующую дозу героина.

Голос Итана вернул Руби к реальности:

– Как ты выяснила, что Хью тебя обманывал?

– Он сам признался, когда я застала его в постели с другой женщиной. С уличной проституткой, представляешь? Оказалось, все то время, что Хью ухаживал за мной, он спал с разными женщинами. А мне он говорил, что не хочет заниматься со мной сексом до свадьбы, чтобы доказать всем, что я «не такая». – Услышав такие слова от Хью, она решила, что это – еще одно доказательство его любви к ней, желания измениться. Душа ее тогда пела от счастья. – На самом деле он таким образом освободился от моего присутствия рядом с ним по ночам, чтобы кувыркаться в постели с другими. – Облегчение на долю секунды мелькнуло на лице Итана, но тут же его сменило презрение. Щеки Руби от этих признаний пылали сейчас румянцем. Но если бы она переспала с Хью, то сейчас чувствовала бы себя еще более запятнанной. А что касается презрения, она ощутила на себе все его оттенки, хотя и сама корила себя за глупость. – Как бы то ни было, я швырнула в Хью обручальным кольцом, посоветовала ему не забыть заплатить той проститутке и ушла. А потом его пиарщики взялись за дело. Сначала Хью попытался передо мной извиниться, что выглядело довольно неуклюже, затем предложил мне деньги за то, чтобы я продолжила играть роль его невесты. А когда я отказалась, он повел себя отвратительно.