Текст книги "Захватчики. Тайна мышиного короля"

Глава тринадцатая

В которой Тина хочет стать человеком

– А что будет, если принц захочет остаться в нашем королевстве? – задала Нинка мучающий ее вопрос, едва они с Тедди выбрались на поверхность.

В этот раз с ними не было охраны. Похоже, Тедди зарекомендовала себя как достойная доверия. А может, дело было в том, что Димка по-прежнему оставался в подземелье – и Тина с ним. Птичья принцесса ничуть этому не удивилась, заметив только, что она тоже пока пленница. И это «тоже» Тедди больно кольнуло – она хотела поскорее освободить брата.

– Какой принц? – сначала не поняла девочка, а затем и вовсе растерялась. – Димка, что ли? Да никогда! Ты же слышала, он за маму переживает.

Ей даже стало смешно – так странно звучало предположение мыши. Чтобы Димка по своей воле остался в таком ужасном месте с его кровожадными нравами? Разве что на стороне людей, чтобы поднять там восстание против ночных воришек и лесных разбойников. Но вот как принц, да еще в мышином королевстве… нет, это был бы уже не Димка.

– А если его маму уже не спасти? – Нинка замахала лапками перед мордочкой, словно отгоняя опасные слова. – Нет, если ты и одна справишься?

– Нина, я не понимаю, о чем ты говоришь, – строго произнесла Тедди, но сердце екнуло. Неужели мышь знает что-то, ей неизвестное? Как оказалось, да, знает.

– Ваш брат всю ночь проговорил с этой Тинатин, – наябедничала Нинка, которую просто распирало от секретов. – И даже брал ее за лапу. Она ему вовсе не противна!

И непонятно было, чего в этом возгласе больше – осуждения или удивления. Впрочем, Тедди мышь поняла. Нинка больше не казалась ей огромной крысой из фильма ужасов – подружка как подружка. Ну серенькая, ну без одежды ходит и не красится. Тоже мне проблема! Зато подруга, и хорошая притом.

– От «не противна» до любви довольно большое расстояние, – спокойно улыбнулась Тедди. Похоже, Нинка просто накрутила себя, а Димка… Он всегда был вежливым и не хотел обижать пернатую девочку, только и всего.

– Сразу видно, вы не любили. – Мышь надулась, недовольная тем, что ее доводы Тедди не воспринимает серьезно. – А потом поздно будет. Мне-то что! Дмитрий Витальевич куда лучше король, чем Алисо, но я за вас, госпожа, переживаю.

– Давай так. – Тедди не хотела ссориться со своей помощницей и подружкой из-за ее мнительности. – Когда мы вернемся, я его спрошу, хорошо?

– Хорошо. – Нинка заметно повеселела и дальше бежала уже спокойнее, не пытаясь снова ухватить свой хвост и вцепиться в него зубами.

Вскоре, правда, она замедлила шаг и все чаще останавливалась, нюхая воздух.

– Мы совсем рядом с деревней, – наконец произнесла она. – Можно, я вас тут подожду?

– Ты чего? – удивилась девочка. – Люди не нападают никогда первыми, только защищаются. А сейчас и мир к тому же.

– Мир у нас с летунами, – уклончиво ответила мышь. – Что до нападений… не буду их провоцировать своим присутствием. Трудно удержаться и не напасть на одинокую мышку.

Спорить с ней и терять драгоценное время Тедди не стала, лишь пожала плечами и дальше пошла одна. К ее радости, Нинка вывела к тому же самому селу Несчастливое, где они с Димкой уже были. Жаль только, что не с той стороны, где жил Василий. Для того чтобы дойти до нужного двора, требовалось пересечь почти все селение.

Ладно хоть ей никто не попадался на пути, даже огромные, но трусливые собаки… Едва она успела так подумать, как навстречу ей из своего двора буквально выпрыгнул староста. Будто в засаде сидел! Тедди узнала его огороженный двор, и в этот раз в стене уже не было дыры, она была заставлена чуть более редким и корявым частоколом.

– Что же вы сразу не сказали, что вы внучка королевы Мары? – с радушной улыбкой вопросил лысый Егорыч без приветствий, а потом растопырил руки и попытался поймать опешившую от такого приема Тедди в объятия. Глаза его при этом были холодные и злые, так что Тедди блохой отпрыгнула в сторону и увернулась от объятий.

– Я говорила, что к бабушке Маре приехала, – заметила Тедди с безопасного расстояния. Убегать она не собиралась, вряд ли староста был зол именно на нее. – Вы из-за этого еще нас с братом на порог не пустили, не помните?

– Ну так-то она ваша бабушка была, а не вы – ее внучка, – глубокомысленно заявил Егорыч.

Впрочем, Тедди его прекрасно поняла. Неизвестно было, как ее встретит мышиная королева и не пострадает ли приютивший их дом от мышей. Так что она угадала: староста всего лишь злился, что благодарность мышиной королевы досталась не ему.

– Что принцессе Теодоре нужно от жителей нашей деревушки? – заискивающе улыбнулся староста, по крайней мере больше не делая попыток обнять.

Тедди пыталась вспомнить, представлялась ли она в прошлый раз, а потом мысленно махнула рукой – в этом маленьком мирке новости разносились едва ли не с ветром.

– Мне нужен двор… огород… – нехотя пояснила она. – Я шла к Василию.

– Зачем же к Василию? – всполошился Егорыч. – У него баба и так в лесу как у себя дома ходит, нельзя же так, чтобы кому-то все, а кому-то ничего!

«Кому-то ничего» – это он определенно о себе говорил, и Тедди сдалась. Она к тому же не была уверена, что королева не сумеет узнать, где внучка прорастила волшебный горошек, а подставлять так Василия, который жил у самого леса, не хотелось.

– Ладно, – согласилась она. – Давайте к вам пойдем.

Она пожалела о своем решении сразу же. Любопытный Егорыч встал рядом и уставился на то, как она закапывает горошинку. Он определенно не собирался ничего пропускать. Тедди накрыла холмик земли обеими ладонями и наклонилась к ним так, чтобы лицо оказалось напротив щели между руками.

– Расти и зрей, – шепнула она туда, памятуя о прошлом неудачном опыте и не требуя ничего немедленно и сейчас.

Земля дрогнула и выбросила первый ус. За ним – второй. Скоро под руками Тедди поднялся невысокий росток, покрывающийся прямо на глазах крошечными сиреневыми цветками.

– Ух ты! – не выдержал Егорыч. – Это что же, мышиная магия?

Тедди отвлеклась ненадолго и обнаружила, что рядом собралась вся его семья, а через редкие колья на месте бывшей дыры заглядывают его односельчане.

– Вроде того. – Она снова вернулась к своему ростку, заставляя цветочки обернуться стручками и зреть. – Эти горошинки могут позволить человеку превратиться в мышь.

Может, и не стоило этого говорить, но никогда раньше Тедди не видела столько восторженных и одновременно уважительных взглядов и никогда еще каждое ее слово не ловили взрослые бородатые мужчины. Было от чего растеряться.

– Навсегда? – Староста даже отпрянул от крошечного растения, словно оно могло наброситься и насильно превратить его в мышь.

– Нет, – рассеянно ответила Тедди, проверяя на одном стручке зрелость. – Если без слова, то всего на четверть часа, не больше. А если со словом – то пока… О, кстати, а у вас есть обычный горох?

Ей даже страшно стало, когда она поняла, что совсем забыла об обратном превращении. Хороша бы она была, если бы пришлось бегать и искать горох, чтобы превратить Димку обратно в человека!

– Есть, конечно. – Староста кивнул супруге, и та немедленно притащила горстку сухих семян. Тедди поспешно положила их в карман, а в другой – парочку только что выращенных стручков. – А давайте пообедаем? У нас сегодня поросенок!

Судя по дикому визгу во дворе, пока Тедди усаживали на лавку, а потом и довольно долгому ожиданию, никто, включая поросенка, не был в курсе, что тот сегодня на обед. Тедди несколько раз порывалась уйти, но ей пообещали дать лепешек и мяса с собой, и она, вспомнив о Димке, третий день живущем на яблоках, осталась.

Конечно, беспокоилась еще и о Нинке, как же иначе. Но Нинка была мышь умная, непременно догадается, в чем дело. Вообще-то и сама Тедди не была уверена, что правильно понимает, что происходит. Без Димки даже с таким хлебосольным приемом было как-то не по себе. А вдруг этот староста задумал что-то недоброе? Но поросенок был пожарен, гостья накормлена, и с собой ей дали ароматно пахнущий сверток и до калитки проводили, а у нее разве что живот немного болел. Сперва Тедди переживала, может, отравили чем, но потом сообразила, что сухомятка до добра не доводит и живот ей таким образом выражает свой запоздалый протест.

Провожали ее всей деревней до самого леса. И Василий был тут, Тедди успела его заметить. Поговорить не удалось, но мужик благодарно, как показалось девочке, кивнул. Значит, и впрямь подарок королевы мышей того стоил! И Тедди с уже совсем другим настроением двинулась вглубь чащи, куда за ней не последовали даже трусоватые деревенские собаки. Нинку она нашла только через четверть часа. Рядом с опушкой леса росли одичавшие фруктовые деревья, вот здесь мышь и паслась, заставляя зреть то мелкие, но сладкие груши, то желтые и красные сливы, то светлую вишню.

– Тут тоже люди пытались поселиться, – пояснила Нинка, ничем не выдав своего беспокойства из-за долгого отсутствия принцессы. Лишь машинально потянула носом, учуяв свинину, но немедленно сделала вид, что ее вкуснятина никак не касается. – Да только это место лесное, дикое, даром что недалеко от их деревни. Но теперь они по осени сюда за урожаем бегают. А мы их сюда не пускаем – нам и самим мало!

– А птицы тоже за это место бьются? – заинтересовалась Тедди, выращивая себе пару слив на пробу. – Тут осенью не повернуться, наверное.

– То-то и оно, что не бьются! – торжествующе заявила Нинка. – То ли не знают о нем, то ли у людей воровать им больше по душе. Дикие нравы.

– Это точно, – согласилась Тедди, умолчав, что птицы, в отличие от самих мышей, ее съесть до сих пор ни разу не пытались.

Нинка успела не только налопаться ягод и фруктов, но и свернуть из больших лопухов пару кульков, в которые она накидала спелых плодов, – не иначе тоже решила отнести гостинец друзьям, томившимся в подземелье.

А в лесу было многолюдно. Или как правильно это звучит: многомышно? Многоптично? Тедди не знала. Что она знала наверняка, так это что мир нужен был лесу очень давно: мыши шмыгали меж деревьев, лишь изредка замечая их с Нинкой и кланяясь издалека или приветливо взмахивая хвостами; птицы перелетали с дерева на дерево, и лес наконец-то наполнился их голосами. Пусть это было и не привычное Тедди щебетание, а вполне понятные разговоры, но все равно по лесу было идти куда приятнее. Как, оказывается, этого не хватало! А что птицы куда крупнее, и даже самые мелкие пташки ростом почти с Тедди или Матильду, так это даже хорошо – спрятаться в листве им было куда труднее.

Пернатые жители леса не обращали на путников никакого внимания, занимаясь какими-то своими птичьими делами. Как пояснила хорошо разбирающаяся в этом Нинка, летуны проживали совсем в другой части леса, и в этой части у них не были налажены воздушные дороги или места отдыха. Больше всего Тедди видела за время пути клестов и дятлов – эти без опаски исследовали каждое дерево, не рискуя оказаться соперниками мышей в пищевой цепочке, – уж чем-чем, а короедами и еловыми шишками грызуны не питались.

– Вам бы всегда в мире жить, вот бы хорошо было, – не удержалась девочка, когда они уже подходили к знакомому лазу в подземелье. – Чего ссориться, когда одни летают, а другие под землей живут!

– Не скажите. – Нинка была настроена не так оптимистично. – Думаете, принцесса, не пытались раньше? Но мы можем запросто заполнить весь лес, да и летунам весь лес милее половины. А еще люди наседают, вырубают деревья, пашут поля. А долина хоть и большая, но не бесконечная – на всех ее не хватает. Да и летуны еще повадились утверждать, что они тут испокон веков живут, а мы пришлые, как и люди.

– А это не так? – Тедди уцепилась за последнюю фразу. – Нина, что говорят ваши легенды?

– Мы уже на месте, – махнула лапой мышь. – Легенды потом!

Выглядела она при этом почти так же виновато, как днем ранее, когда не рассказала о планируемой встрече с птичьими королевскими особами. Неужто и впрямь было точно известно, кто пришел в этот мир первым и это были не мыши? А кто тогда, птицы или люди? Добиться от Нинки, судя по воинственно поднятым усам, сейчас ничего нельзя, но Тедди пообещала себе обязательно в этом разобраться. Позже.

Димка и Тина их встретили бурным восторгом – королева была занята и своими гостями-пленниками совсем не интересовалась. Немалая доля восторга Димки пришлась на кусок свинины, который Тедди честно поделила на троих – Нинка тоже получила свою порцию, чего совсем не ожидала. Даже острый носик ее задрожал от потрясения. А вот птичья принцесса вежливо и твердо от своей порции отказалась.

– Я не ем мяса, – сипло пояснила она, пряча клюв за перьями поднятых крыльев. – И рыбы не ем. И червяков.

– Ну, червяков я тоже не ем. – Тедди не расстроилась и пододвинула отвергнутый кусок к себе. Было бы предложено, а куда деть – они найдут. – Но мясо? Ты же хищная птица, да?

– Я разумная птица, – возразила Тина. – И могу выбирать, чем питаться.

Тедди мысленно согласилась с ней: когда есть магия и ты можешь сам вырастить еду в мгновение ока – почему бы и нет? Тут она вспомнила подружку Матильды, воинствующую вегетарианку, и решила подшутить. Лиза буквально билась в конвульсиях, когда при ней ели бифштекс или гамбургер. А что, если можно так же подразнить и принцессу? Тедди сама не знала почему, но ей очень хотелось прицепиться хоть к чему-то.

– А Димка вон как мясо наворачивает, – заметила она невинно. – Ты бы могла его убедить, что он зря его ест?

– Я разумная птица, – повторила Тина и отвернулась.

А Тедди стало стыдно. Димка же бросил только что сконструированный бутерброд и так посмотрел на сводную сестру, что ей немедленно захотелось провалиться сквозь землю. Жаль только, что они и без того были уже глубоко под землей.

– Сестрица вредничает просто. – Димка неловко погладил птицу по крылу. – Устала, наверное. Не обижайся.

– Я не обижаюсь, – проворковала Тина и так взглянула на Димку…

Ох, Тедди немедленно потребовалось, чтобы на нее хоть разочек так же кто-нибудь посмотрел. Даже тот усатый мыш бы сгодился! А когда она увидела, что и брат глазеет на принцессу, как мальчишки из класса только на первую красавицу Федоткину смотрели, Тедди поняла, что все пропало, а Нинка была права.

Сначала девочка решила, что дело в птичьей магии. Удалось же Тине подействовать на нее так, что она выдала все свои планы!

– Дима, давай выйдем на минуточку, – напряженным тоном, едва скрашенным натянутой искусственной улыбкой, попросила она.

– Ты с ума сошла, – решительно ответил Димка, когда выслушал ее сбивчивые предположения.

– А что я должна думать, она же страшная. И птица. Да даже как птица она страшная! – шипела Тедди, не решаясь как следует треснуть брата по голове чем-нибудь тяжелым в надежде поставить его мозги на место.

– Сестренка, красивых девчонок полно, – снисходительно ответил Димка. – И уж извини, что я хвастаюсь, но вокруг меня их всегда немало. А вот чтобы умная и понимала…

– Это ты сейчас так говоришь, – рассердилась Тедди. Даже ногой топнула. – А вот останешься тут, женят тебя, и будешь ты умную и понимающую с утра до вечера видеть. И пернатую с ушек до хвоста!

– Ты чего, в лесу волчьих ягод поела? – от неожиданности Димка даже рассмеялся. – Что значит – останусь и женюсь? Тедди, нам по тринадцать лет!

– А что, бросишь ее тут? – ехидно спросила Тедди, едва не разревевшись от облегчения. Похоже, больше всего она боялась не «неправильной» любви брата, а того, что он бросит ее «там».

– Нет. – Димка перестал улыбаться. – Тут я ее оставить тоже не могу, ты права. Сожрут ее, сама видишь. Не свои, так чужие. А что делать – не знаю.

– Что делать, что делать… – проворчала Тедди. Теперь, когда она поняла, что брат ее не оставит и домой они вернутся вместе, спокойно воспринимать Тинатин стало куда проще. А еще хотелось помочь. Потому что любовь там или нет, а вот что сожрут ее и только перышки останутся – это и к гадалке не ходи. – Ясно ведь, что делать. Надо человеческую вишню искать, выросшую на птичьем месте. И где такая может быть – ума не приложу!

Как оказалось, достаточно было с этим вопросом обратиться к Нинке. Мышь помялась приличия ради, зыркнула на Тедди: «Я же говорила!» – а потом со вздохом развернула принесенный из леса лопух с плодами. Между спелыми упругими сливами оказалась сплющенная и потекшая одинокая вишенка.

– Птичье это место, вот они там и не бывают, – нехотя пояснила Нинка. – Кому из них хочется четверть часа человеком ходить! Ни крыльев, ни когтей. Да и холодно. Вот и не клюют там вишни, только в садах деревенских. А заодно и остальные фрукты пробовать опасаются. А для нас там благодаря этому раздолье.

Тина осторожно взяла вишню, когти ее тут же окрасились алым липким соком.

– Это что же, я ее съем и в человека превращусь? – тихо спросила она и на Димку так посмотрела, так…

– Сначала пусть Димка горошинку съест, их у нас два стручка, а вишня одна, – привлекла внимание Тедди. И вроде бы все правильно сказала, но внутри стало неприятно, будто она специально хотела их разлучить – одновременно людьми им не быть.

– Давай, – немедленно согласился брат и даже руки потер от предвкушения. Все-таки он невероятно любил эксперименты.

– Нин? – Тедди поискала глазами свою советчицу. – Что говорить-то надо?

– Как съест горошину и станет мышью, так прикажите ему таким и оставаться. – Нинка снова начала покусывать кончик хвоста. Не иначе как нервничала. – Я своими глазами не видела, я маленькой была, когда Алисо… ваш отец, госпожа, был превращен в человека. Но мне много раз рассказывали.

– Может, утром этим займемся? – нерешительно спросила Тедди, все еще продолжая сжимать в руке стручок. – А то на ночь глядя…

В лазе, ведущем в их комнату, послышался шорох, и Тедди быстро спрятала волшебные стручки в карман.

– А что еще вы обсуждали с принцессой, пока мы отсутствовали? – неестественно громко спросила она Димку.

– Его высочество королевича Сола, разумеется, – в тон ей ответил Димка. – И ты ему все-таки ужасно не понравилась.

Не успела Тедди спросить, чем это она успела так не приглянуться принцу – она уже и забыла, что разговор этот заведен только для вида! – как из лаза высунулась острая мордочка какого-то мыша – Тедди так и не научилась их различать.

– Госпожа принцесса! – Он пискнул от испуга, когда сообразил, что принцесс в комнате две. – Госпожа наша принцесса! Королева Мара просила вас без промедлений пройти в тронный зал.

Тедди и Димка беспомощно переглянулись. Неужели зловредная бабка играла с ними как кошка с мышкой и давно знала о том, что они задумали? Сейчас отберет стручки и посадит под замок…

Тедди незаметно уронила один стручок так, чтобы он откатился к стоящей рядом Нинке, и кивнула посланцу:

– Идите, я за вами.

Мыш испуганно закивал и исчез в лазе. Похоже, она уже создала себе репутацию – посланники самой королевы боялись ее как огня! Хотелось бы возгордиться или расстроиться, но даже на это не хватало сил.

– Я скоро, – шепнула она друзьям, сама не веря в это. – Ждите.

Глава четырнадцатая

В которой Тина становится девочкой, а Димка – мышью

Королева Мара снова восседала на своем величественном и пугающем троне из птичьих костей и черепов. Кроме нее, в тронном зале никого не было, да и приведший Тедди посланец немедленно скрылся.

– Подойди, Теодора, – приветливо подозвала бабушка, да только от этой приветливости у девочки даже зубы заломило. А еще она отчетливо поняла, что их с Нинкой передвижения для Мары вовсе не были секретом. Странно было даже надеяться, что для королевы-колдуньи что-то останется секретом. – Я слышала, ты делаешь большие успехи в магии и управлении Голосом.

– Да какие там успехи! – Тедди решила, что еще удастся скосить под дурочку. Захлопала глазами, тщетно надеясь покраснеть, и поковыряла носком кроссовки в земляном полу. – С голода в лесу не умру, да и только.

– Ну-ну, – усмехнулась старая мышь. – Не скромничай. А как же бедолага безымянный? Ты так искусно отняла у него имя, что теперь к нему не прилипает ни одно другое. Пришлось так и назвать его Безымянным. Его отец был просто в ярости.

Теперь-то Тедди удалось покраснеть. Она уже и думать забыла о том наглом мыше! Впрочем, устыдиться как следует она не успела.

– Это даже хорошо, – утешила ее королева. – От злости его отец проболтался, что собирался меня свергнуть. Нет, время от времени они пытаются, это так, но сейчас совершенно не вовремя. Пришлось отрубить обоим хвосты. Так что ты мне даже немного помогла.

– Э-э… – Тедди не знала, что сказать. А что вообще говорят в таких случаях? «Не за что»? Или «обращайся»?

– Но Безымянный Безымянным, оставим его, – тон королевы Мары изменился, – а меня интересует другое. Зачем ты снова ходила в деревню людей? Тебя тянет к людям?

Тедди вспомнила старосту с его непонятным радушием, любопытных чумазых детей и помотала головой. Видимо, вышло и впрямь искренне, бабушка поверила и с облегченным вздохом откинулась на троне. Но Тедди и впрямь не хотела просто к людям. Она хотела к Матильде. С Димкой. Да и в школу уже тоже хотелось. До чего довели ее эти мыши-птицы! От лета прошло всего ничего, а она уже без своего дурацкого класса жить не может. Хотя и класс на самом деле вовсе не дурацкий… просто ей сравнивать не с чем было.

Еще она хотела к папе. К папе, который у нее был тринадцать лет и которого звали папа Саша, а не мышиный король Алисо. Но с этим было уже сложно. Так сложно, что даже думать не хотелось об этом.

– Это хорошо, – медленно произнесла королева, из глубины трона наблюдая за внучкой. Ее маленький блестящий глаз пристально глядел, совсем не моргая, и, казалось, мало чем отличался от второго, недвижного и покрытого молочно-белой пленкой. Своим взглядом королева будто проникала прямо ей в голову. – Но тогда остается только один вариант…

Она сделала паузу, с наслаждением следя за паникой на лице Тедди. Девочка же пыталась срочно придумать хоть какую-то отговорку, но, как назло, в голову не лезло ничего вразумительного.

– …Ты собираешься вернуть отца в королевство! – торжествующе закончила Мара, впиваясь взглядом в лицо Тедди.

Та же с трудом удержалась, чтобы не выдохнуть с облегчением – бабушка так ничего и не поняла.

– А разве вы не этого от меня хотите? – осторожно поинтересовалась она, чтобы не подтверждать и не опровергать мнение Мары.

Это помогло, королева довольно оскалилась и закивала.

– Если бы он с самого начала пришел с тобой, тогда да, – пояснила она. – Но сейчас… посмотрим правде в глаза, дорогая. Он неудачник. И нет правителей злее и опаснее, чем неудачники. Разве этого я желаю своему народу? Конечно, он мой сын, и я люблю его. Но, кажется, я все-таки сумела привыкнуть любить его на расстоянии.

– А что вы от меня хотите? – Тедди едва не забыла легенду, что она и впрямь собиралась вернуть отца в его родной мир.

Но королева этого даже не заметила.

– Я хочу, чтобы ты дала мне слово не возвращать отцу его родного вида, – пояснила королева Мара. – Во всем лесу только три существа владеют Голосом, и, уж поверь мне, рассчитывать на Болотную ведьму Алисо не приходится.

– Хорошо. – Тедди помялась, делая вид, что сомневается.

Как же, она прямо бежит и кроссовки теряет, мечтает вернуть отцу власть над этим местом! На что королева Мара пугающая и недобрая, но при упоминании ее имени хотя бы мыши в обморок не валятся. Люди и птицы ее, правда, недолюбливают, но в этом месте вообще особой добротой мало кто отличался. Вон и Тинатин за челове… то есть за птицу не считают, и все из-за того, что она никого убить не пытается.

– Нет. – Королева наклонилась вперед и двинула когтем, отчего ее трон начал с шорохом шевелиться, превращаясь в более массивный и низкий – достаточно, чтобы она могла сверху вниз смотреть на внучку нос к носу. – Ты должна мне дать слово. Сейчас же.

– Хорошо. – Тедди вздрогнула: видеть так близко белый невидящий глаз королевы ей больше не хотелось, но и отвести взгляд казалось невежливым. – Я даю слово, что не стану возвращать своему отцу его настоящую внешность.

– Умница. – Королева снова откинулась на троне с таким вздохом, словно выполнила трудную работу. – А из тебя мы еще сделаем королеву. Вот вернем тебе твою законную внешность – а то сил нет на это голое плоское лицо смотреть – и лапы, и начну тебя наконец учить всерьез править королевством.

«Никогда не буду больше жаловаться на длинный и толстый нос!» – пообещала себе Тедди, чтобы не разораться от ужаса и не испортить все, убежав с воплями из тронного зала. Это Димка может запросто променять, пусть и на время, свою симпатичную мордашку на мышиную, а вот ей пусть и не слишком выразительное, но человеческое лицо очень даже дорого. И руки. И ноги тоже. И хвост! То есть тот факт, что хвоста у нее нет и не было, ее очень даже устраивает, и менять она тут ничего не собиралась.

Думать же о том, что мышиная внешность и есть ее настоящая, Тедди попросту отказывалась. Мама ведь у нее человек, верно? Вот и она человек. И то, что она похожа на человеческую версию своего отца, ничего не значит. Просто ничегошеньки!

– А сейчас я пойду, да? – осторожно уточнила Тедди, медленно пятясь в сторону спасительного коридора. Не хватало еще, чтобы бабушка прознала про стручок в ее кармане джинсов да прямо сейчас начала эксперименты с внучкиной внешностью.

– Иди, – отмахнулась королева, снова поднимая себя на троне почти под потолок. Туда, где гроздьями зеленовато горели точки светляков. – Завтра никуда не уходи. Дела будут.

– Хорошо, – пробормотала себе под нос Тедди и, едва оказавшись в коридоре, припустилась в сторону их с Димкой покоев, да так быстро, что ожидающий ее мышонок отстал еще на первом повороте.

– Ну как? – Димка при виде ее прекратил грызть ногти и вскочил на ноги. – Что она хотела?

Тедди приложила палец к губам и прислушалась. В лазе было тихо. Кажется, они были в покоях одни. На всякий случай понятливая Нинка уселась рядом с ходом и сунула одно ухо в него, другое оставив внутри, – ей тоже было интересно.

– Мы бежим сегодня, – торжественно заявила она. – Потому что завтра меня попросили никуда не уходить.

– Логично, – фыркнул Димка и достал припрятанный Нинкой стручок. – Ну что, начинаем?

– Начинаем. – Тедди сжала кулаки на удачу, так страшно ей было только на дереве, пожалуй. Но тогда они хотя бы были в одинаковых условиях, сейчас же ей предстояло изменить жизнь брата. Хорошо хоть не навсегда.

– Еле вылущил! – заявил Димка бодро, выкатывая малюсенькие бобы на ладонь. – И чего они такие махонькие? Одной точно хватит?

– В больших количествах мышиный горошек ядовит для людей, – заметила Нинка. – Но сколько это – большое количество, я не знаю.

– Хорошо, обойдемся одной горошиной, – покладисто согласился мальчик.

Он еще покрутил в руке крошечную горошинку и наконец сунул в рот. Вот он с задумчивым видом раскусил ее и принялся жевать… Тедди затаила дыхание и, хоть и глядела во все глаза, все равно пропустила тот момент, когда Димка начал превращаться. Поняла она, что все получилось, лишь когда его нос удлинился да стрелками в обе стороны выстрелили усы. А когда опомнилась, то обнаружила, что Димка прямо поверх джинсов и свитера – в подземелье было довольно прохладно – порос серой шерстью, а сзади пока бессмысленной веревкой болтался самый настоящий хвост.

И вроде бы смотрела на него Тедди не отрываясь, лишь разочек моргнула, а то глазам уже больно стало, как вот же – перед ней вместо Димки стоит самый обычный мыш. Такой же, как еще целая куча мышей.

– Ой, Димка! – всхлипнула Тедди, только представив, что спутает его с кем-то другим.

– Слова быстрее говори, – поторопил ее брат, хвост его пришел в движение, отчего Димка испуганно подпрыгнул и оглянулся. – Странное ощущение, – смущенно пояснил он.

– Хочу, чтобы ты таким и остался, – внутренним Голосом произнесла Тедди и испуганно оглянулась на Нинку: все ли верно сказала? Нинка закивала, мол, все верно, не трусь. – Уф, ну страшно же такое говорить!

– Такие слова не к лицу ужасно опасным колдуньям королевской крови, – поддразнил ее Димка, ощупывая себя с головы до ног. – Обалдеть, как будто в шубе! А хвост… какая штука, а! Нина, вы его для чего используете?

Сказать, что мышь удивилась, – это ничего не сказать. От напряженной мысли у нее даже уши зашевелились.

– Наверное, как и мы, для баланса? – предположила тихо Тина.

Она заметно отличалась от виденных до этого ребятами птиц умом, вот и сейчас Димка с восхищением на нее уставился. По крайней мере, Тедди посчитала это выражение серой острой мордочки именно за восхищение, кто их, мышей, разберет!

– Наверное, – согласился он, принимаясь водить хвостом из стороны в сторону.

Это так увлекло его и Тедди, что только деликатное пощелкивание клювом Тины вернуло их на землю.

– Теперь я? – взволнованно спросила птица, все еще сжимая в верхней лапе мятую вишню.

– Да, теперь ты. – Тедди сдвинула брови, приготовившись колдовать, когда Тина забросила ягодку в клюв и зажмурилась. – Ой!

И было от чего ойкать! Перья Тинатин стремительно втягивались в тело, оставляя совершенно обычную кожу. Голую кожу. Димка тотчас шмыгнул в угол, повернувшись к ним спиной, а Тедди нырнула обеими руками в рюкзак в поисках одежды. Ей под руку попалась Димкина рубашка, и ее она сунула в руки все еще стоявшей зажмурившись принцессе.

– Получилось? – прошептала Тина, не открывая глаз.

– Еще как! – обрадовала ее девочка. – Хочу, чтобы ты такой и осталась. Одевайся поскорее, пока не замерзла!

Рубашка Димки была бывшей птице почти впору. Она была чуть пониже мальчика, но отличалась плотным телосложением. Так что и брюки тоже взяли спортивные, из Димкиных запасов: в одежду Тедди Тине было не влезть. Разве что носки и сгодились.

Теперь, когда принцесса была наконец одета, ребята могли спокойно разглядеть, что же из нее получилось. Тедди разочарованно вздохнула – красавицей принцесса не стала. У нее оказалось круглое бледное лицо с доброй сотней веснушек, ими же были усыпаны ее пухлые руки. Чуть загнутый книзу нос, как и широкий лягушачий рот, заметно выделялся бы на лице, привлекая все внимание, если бы не ее глаза. Большие, круглые и такие невероятно голубые, что, глядя в них, можно было забыть о прочих изъянах. Пегие волосы торчали во все стороны и неожиданно оказались довольно длинными, так что Тедди потратила еще несколько драгоценных минут, чтобы заплести напуганной и дезориентированной птице две косички.

– Все лучше, чем собрать в волосах всех светляков со стен, – пробормотала она себе под нос, когда Нинка попыталась ее поторопить. А тут Тедди знала, что говорила. Она сама, как впервые покинула подземелье, прежде всего отпустила спрятавшегося в ее волосах жучка.