Текст книги "Шпионский Кенигсберг"

Абверштелле «Кёнигсберг» на подъеме

Последняя крупная реорганизация абвера, начавшаяся в 1938 году, не могла не коснуться головного органа германской военной разведки на Востоке – абверштелле «Кёнигсберг». На этот орган командованием абвера был возложен широкий круг разведывательных задач по изучению обстановки в соседних с Восточной Пруссией странах – Польше, Литве Латвии, СССР. До 1939-го (до формирования военной организации «Финланд») эти же задачи распространялись и на Эстонию[21]21
  Барков Л. Указ. соч. С. 26.


[Закрыть].

Абверштелле «Кёнигсберг» в целом копировало структуру Управления «Абвер-Заграница» и подвергалось реорганизациям вместе с ним. В составе этого органа действовали три номерных (1, 2, 3 отделы) и ряд вспомогательных подразделений, поделенных на функциональные рефераты (отделения). Причем, в отличие от ряда «внутренних» абверштелле, где вторые (диверсионные) отделы отсутствовали, в восточнопрусском органе это подразделение было представлено и действовало весьма активно.

С 1937-го по сентябрь 1939 года обязанности начальника абверштелле «Кёнигсберг» исполнял капитан Риттер-Эдлер фон Даванц, сменивший на этой должности майора Хенке. В целях улучшения координации между военными разведывательными службами свою работу в абверштелле они традиционно совмещали с должностью начальника отдела 1Ц (1С) (разведывательного) штаба 1-го военного округа. Разведывательные отделы штабов военных округов в мирное время самостоятельно агентурную разведку не проводили и занимались в основном аналитической обработкой поступающих из абверштелле материалов и составлением и корректировкой собственных мобилизационных планов[22]22
  Бухгайт Г. Указ. соч. С. 155.


[Закрыть].

До 1939 года основными направлениями деятельности абверштелле «Кёнигсберг» были разведывательное изучение состояния польских вооруженных сил и обеспечение безопасности частей и соединений вермахта, дислоцированных на территории Восточной Пруссии. К числу менее значимых задач в тот период относилась разведывательная работа по прибалтийским странам, что, однако, не означало пассивного отношения германской разведки к проникновению в эти государства. Многочисленные случаи вскрытого германского шпионажа в Литве, Латвии и Эстонии, ставшие достоянием общественности в 1930-е годы, свидетельствуют как раз об обратном. Просто приоритеты абвера менялись в соответствии с планами высшего политического руководства Германии.

До 1933 года абвер в целом и АСТ «Кёнигсберг», в частности, какой-либо систематической разведкой в Советском Союзе не занимался. Установленные в рамках военно-технического сотрудничества партнерские отношения между рейхсвером и Красной армией давали абверу необходимые сведения о ходе строительства вооруженных сил СССР. После прихода Гитлера к власти и постепенного свертывания военных контактов по линии военной разведки начинают предприниматься усилия по насаждению агентуры в интересующих ее сферах. Однако исключительно жесткий контрразведывательный режим, обеспеченный советскими органами безопасности, нейтрализовал большинство таких попыток. О тщетности операций по инфильтрации агентуры в СССР говорит и поговорка, имевшая хождение среди офицеров абвера: «Скорее араб в развевающемся белом бурнусе на верблюде пройдет незамеченным по Берлину, чем агент абвера по России»[23]23
  Бухгайт Г. Указ. соч. С. 284; Райле О. Указ. соч. С. 99.


[Закрыть].

В связи с отсутствием возможностей по получению интересующей германскую разведку информации сотрудники 1-го отдела АСТ ограничивались опросами возвращавшихся из СССР специалистов, работавших там по контракту, либо лиц, переселявшихся в Германию по каналу репатриации. Такие опросы, проводившиеся на постоянной основе, давали определенный объем информации, необходимой для изучения состояния советской промышленности и различных аспектов жизнедеятельности государственных институтов СССР.

Вот как оценивал результативность германской разведки в работе с переселенцами из СССР бывший начальник 1-го отдела (служба сбора донесений) Управления «Абвер-Заграница» Ганс Пиккенброк: «Этот контингент людей испытывал большой страх перед русскими властями и отказывался принимать поручения органов абвера. По возвращении из России эта категория людей сообщала о своих наблюдениях, которые касались большей частью предприятий, где они работали. Все же такая информация давала нам довольно полное представление о русском военном хозяйстве…»[24]24
  Цит по: Барков Л. Указ. соч. С. 59.


[Закрыть]

Незначительный результат приносила работа по линии партнерских связей с разведками прибалтийских государств. Изначально предполагалось, что с позиций имевших общую границу с Советским Союзом Литвы, Латвии, Эстонии легче проводить разведывательную работу. Наиболее результативным было сотрудничество с военной разведкой Эстонии, что объяснялось хорошими личными отношениями между Канарисом и ее начальником полковником Маазингом. Известно, что в предвоенные годы указанные лидеры служб неоднократно посещали друг друга для обмена полученными сведениями и координации совместной работы по СССР. О степени доверительности между Канарисом и Маазингом свидетельствует и тот факт, что в ряде случаев агентура эстонской военной разведки передавалась на связь сотрудникам абвера для дальнейшего использования[25]25
  Цит по: Барков Л. Указ. соч. С. 31.


[Закрыть]. В июне 1939 года с санкции руководства Эстонии в Таллине была учреждена должность постоянного представителя абвера, которую занял «специалист по Прибалтике» капитан Целлариус, впоследствии возглавивший крупную разведывательную организацию абвера в Финляндии (Kriegsorganisation «Finland»), в сферу ответственности которой вошла и Эстония[26]26
  Там же. С. 28.


[Закрыть].

В г. Каунасе продолжительное время действовал офицер связи абвера с военной разведкой Литвы капитан запаса Йоахим Кляйн, одновременно исполнявший обязанности руководителя местной резидентуры АСТ. В его обязанности входило поддержание рабочих контактов со 2-м отделом литовского Главного штаба в целях обмена информацией по Советскому Союзу и Польше. Но, несмотря на радушный прием, оказываемый Кляйну и другим сотрудникам абверштелле «Кёнигсберг», результативность такого сотрудничества была близка к нулю. Возможно, это объяснялось тем обстоятельством, что одновременно существовали такие же контакты по линии военных разведок Литвы и Советского Союза. Чуть больших результатов в работе по СССР абвер добивался за счет вербовок служащих литовских учреждений, имевших соответствующие разведывательные возможности[27]27
  Мадер Ю. Абвер. С. 120; Райле О. Указ. соч. С. 99—100.


[Закрыть].

В имеющихся источниках содержится упоминание о неназванном сотруднике военного министерства Литвы, негласно сотрудничавшим с АСТ «Кёнигсберг» и поставлявшим информационные материалы по Советскому Союзу, к которым он имел непосредственный доступ по роду своей деятельности. Другой агент – «Клаус» – использовался по линии реферата 3Ф при проведении дезинформационных мероприятий в отношении советского полпредства в Литве[28]28
  Мадер Ю. Абвер. С. 165.


[Закрыть]. Есть также упоминания о некоем польском офицере, категорически отказывавшимся от работы против своей страны, но с готовностью поставлявшего информацию по Советскому Союзу.

Незначительная эффективность работы абверштелле «Кёнигсберг» по объектам в СССР заставляла его сотрудников изыскивать любые возможности по добыванию информации из-за «железного занавеса». Так, когда стало известно, что в Данциге действует группа русских эмигрантов под условным названием «Зеленый дуб», и которая якобы имеет связи с советскими военнослужащими, было решено использовать их возможности для получения интересующих абвер сведений из СССР. Завербовав в качестве агента руководителя эмигрантской группы, сотрудники АСТ уже предвкушали успех, тем более важный, что в качестве «информаторов» «Зеленого дуба» упоминались известные в Красной армии имена крупных военачальников, «находившихся в оппозиции к Сталину».

Первые полученные по этому «каналу» материалы были направлены для оценки и анализа в 3-й отдел ОКХ (Иностранные армии «Восток»), которые не заставили себя ждать. Ответ гласил, что полученная информация является типичным примером «информационного надувательства», когда сведения «высасываются из пальца», являясь компиляцией сообщений прессы, дополненной слухами, и откровенной дезинформации. Выяснилось, что аналогичный материал уже предлагался к продаже сотрудникам абвера в Кёльне[29]29
  Райле О. Указ. соч. С. 104–105.


[Закрыть].

Реферат 1-го отдела (служба сбора донесений) абверштелле 1М занимался организацией работы по получению информации по тематике военно-морских сил противника. Эта деятельность проводилась через специализированную категорию агентуры абвера, получившую название ДК-группы (капитаны пароходов, Dampfer-Kapitanen). Практически на каждом торговом судне в составе команды находился как минимум один агент абвера с задачей получения разведывательной информации по вопросам, относящимся к компетенции реферата 1М. К числу этих задач относились визуальная разведка кораблей и объектов военно-морского флота противника, транспортной береговой инфраструктуры, изучение гидрографической обстановки в береговых зонах и т. д.[30]30
  Фараго Л. Игра лисиц. Секретные операции абвера. М.: Центрполиграф, 2004. С. 142.


[Закрыть].

Сотрудниками реферата 1М АСТ «Кёнигсберг» на регулярной основе была организована визуальная разведка объектов и боевых кораблей Балтийского флота, дислоцированных до 1940 года на базах в Кронштадте и Ленинграде, а позже – в Таллине и Палдиски. Германские агенты из числа членов экипажей германских судов, заходящих в советские порты, используя специальную высококачественную фотоаппаратуру, поставляли в абверштелле большое число требующихся для анализа фотоснимков. Опросы агентов «категории ДК» производились на базе созданного в Кёнигсберге пункта «службы опросов» (Befragungsdienst), где сотрудники реферата 1М АСТ проводили собеседования с агентурой по интересующим их вопросам.

Часть агентов абвера была нацелена на получение информации о моральном состоянии и настроении населения стран противника. Во время пребывания в заграничных портах, посещая пивные, закусочные и т. д., агенты прислушивались к частным разговорам их посетителей, завязывали новые знакомства с целью получения сведений о морально-психологическом состоянии населения. По результатам такой работы составлялись так называемые сообщения о настроении граждан стран вероятного противника (Stimmungsberichte).

Иногда предпринимались попытки нелегальной переброски агентуры с кораблей, заходящих в советские порты. Так, в воспоминаниях вывшего сотрудника АСТ Оскара Райле описывается случай с советским моряком, убежавшим со своего судна в Кёнигсберге и завербованного абвером для последующей переброски в Советский Союз. После соответствующего обучения новоиспеченный агент был негласно посажен на германское торговое судно, следующее в Ленинград. Во время таможенного и пограничного досмотра в Кронштадте агент был обнаружен и арестован[31]31
  Райле О. Указ. соч. С. 101–102.


[Закрыть].

Гораздо больших результатов в своей работе против СССР абвер добивался, используя информационные возможности соответствующих структур организации украинских националистов (ОУН). Известно, что агентурные отношения с абвером поддерживали руководители и активисты ОУН: Мельник, Бандера, Коновалец, Курманович, Сушко и др. Для подготовки разведывательных кадров из числа членов ОУН абвер создал в Данциге и в районе озера Квенс учебно-разведывательные центры, целиком ориентированные на подрывную работу в Советском Союзе. Руководителем данцигского филиала ОУН, по совместительству исполнявшим обязанности резидента абвера в регионе, являлся Андрей Федина («Моисей», «Саковский»), причастный, по данным польских спецслужб, к покушению на министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого летом 1934 года[32]32
  Левицкий С. Указ. соч. С. 219.


[Закрыть].

Система комплектования абвера в целом и его территориальных органов, в частности, строилась на принципах плановости и систематичности. Кадровый состав службы к концу 1930-х годов комплектовался из двух основных источников: положительно зарекомендовавших себя участников разведывательных операций в мирное время и офицеров запаса, имевших в прошлом отношение к разведке. Последние состояли на централизованном учете в мобилизационных подразделениях абвера и в случае призыва, после короткой переподготовки, приступали к исполнению своих обязанностей в качестве кадровых сотрудников.

Новый, расширенный состав абверштелле «Кёнигсберг» не был исключением. Причем обращает на себя внимание достаточно высокий социальный и образовательный статус вновь принятых на службу в разведку сотрудников. Например, заместитель начальника реферата 3Ф капитан Рождорф до зачисления в абвер работал преподавателем географии в Высшем реальном училище им. Гинденбурга в Кёнигсберге. Сотрудник реферата 3Ви капитан Пауль Йозупайт, доктор правоведения, на «гражданке» работал руководителем административного аппарата в одном из районов Восточной Пруссии. Другой доктор правоведения – Хоппе – до зачисления в состав АСТ работал чиновником в Кёнигсбергском полицайпрезидиуме в чине советника полиции. Уже упоминавшийся фон Шиллинг (Шнеллер) до перехода в штат абвера имел ученую степень доктора сельскохозяйственных наук[33]33
  Чуев С. Спецслужбы III Рейха. СПб.: Нева, 2003. Кн. 2. С. 423.


[Закрыть].

Поставщиком кадров для расширявшегося аппарата абвера выступил также Кёнигсбергский университет. В качестве переводчика в АСТ работал зондерфюрер (вольнонаемный сотрудник абвера) профессор университета Леман.

Другому профессору Кёнигсбергского университета – Гансу Коху – следует уделить несколько больше внимания, так как его карьера в германских специальных службах не имеет себе равных не только по своей продолжительности, но и по внесенной «научной составляющей» в практические вопросы разведывательного изучения противника.

Г. Кох родился 7 июля 1894 года во Львове. В годы Первой мировой войны проходил службу в подразделениях «Эвиденцбюро» – разведывательной службы Австро-Венгрии. Находился в русском плену. Закончив свое образование в Венском университете, защитил диссертацию по евангелической теологии и философии. С 1927 года работал преподавателем в этом же университете, совмещая преподавательскую деятельность с работой «эксперта» в различного рода обществах по изучению Восточной Европы (Ostforschungen). С 1934 года Г. Кох работал профессором Кёнигсбергского университета вплоть до своего назначения в 1937 году на должность директора Института Восточной Европы в Бреславле.

Будучи офицером запаса, Г. Кох в эти годы выполнял функции офицера связи между абвером и отдельными группировками ОУН, что и определило его специализацию в германской разведывательной службе. После нападения Германии на СССР он исполнял обязанности руководящего сотрудника в ряде абверкоманд на Восточном фронте, пока не был переведен в центральный аппарат абвера в Берлине на должность начальника группы А1 (подрывная агитация, организация прогерманской пропаганды на Восточном фронте) второго отдела Управления «Абвер-Заграница». После окончания войны «обогащенный» знаниями Восточной Европы Кох продолжил свои научные изыскания уже как профессор Мюнхенского университета. Надо ли говорить, что он не прервал контактов со своими бывшими сослуживцами по абверу, перебравшимися к тому времени в «Организацию Гелена»[34]34
  Мадер Ю. Империализм: шпионаж в Европе вчера и сегодня. М.: Политическая литература, 1985. С. 209.


[Закрыть].

В разное время обязанности начальника 1-го отдела (служба сбора донесений) абверштелле «Кёнигсберг» исполняли: майор Новак, капитан Ганс Горачек и майор Теодор Радтке, квалифицированные и опытные офицеры абвера. Последний еще в 1920-е годы руководил аппаратом германской военной разведки в Бреславле (Вроцлав), а с июня 1941 года был назначен начальником абверкоманды-104, действовавшей на Восточном фронте[35]35
  Чуев С. Указ. соч. Кн. 1. С. 86.


[Закрыть].

Вторым (диверсионным) отделом АСТ руководил обер-лейтенант (впоследствии подполковник) Вернер Геттинг-Зеебург. Начальником третьего (контрразведывательного) отдела был полковник Неймеркель.

С 1937 года аппарат АСТ «Кёнигсберг» располагался в одном из зданий, принадлежавших штабу 1-го военного округа по адресу: Кранцераллее, 40 (ул. Александра Невского в Калининграде). Это здание сохранилось до сих пор и используется как общежитие[36]36
  Барков Л. Указ. соч. С. 26.


[Закрыть].

В это же время начинается формирование региональных филиалов АСТ «Кёнигсберг», так называемых «Абвернебенштелле» (Abwehrnebenstelle, ANST), расположенных в городах Инстербург (АНСТ «Инстербург»), Летцен (АНСТ «Летцен»), Эльбинг (АНСТ «Эльбинг»). Низовые разведывательные аппараты – «Мельдекопфы» (Meldekopf), структурно входившие в АНСТ, как правило, находились в приграничных городах, расположение которых позволяло организовывать нелегальную переброску агентуры через границу на сопредельную территорию. Указанные АНСТ повторяли штатную структуру АСТ «Кёнигсберг» и после нападения Германии на Советский Союз были переформированы в «Ауссенштелле» в гг. Эбенроде, Мемеле, Тильзите, Йоханнесбурге[37]37
  Барков Л. Указ. соч. С. 26.


[Закрыть].

АНСТ «Инстербург» в предвоенные годы занимался ведением разведывательной работы против Польши и Литвы. Дислоцировался орган в г. Инстербурге (Черняховск) в одном из особняков по улице Прегелтор, 3 (в настоящее время ул. Ленинградская). Начальниками АНСТ в разное время были майор Швирц и подполковник Йозеф Рокита. До включения Мемельского края в состав Германии в Мемеле действовала резидентура абвера, руководимая из Инстербурга капитан-лейтенантом запаса ВМФ фон Шиллингом (Шнеллер). С началом войны он возглавил абвергруппу-112, действовавшую на Восточном фронте[38]38
  Там же.


[Закрыть].

С 1940 года на АНСТ замыкалось два мельдекопфа в городах Мемеле и Эбенроде (до 1938 года – Шталлупенен), насаждавшие агентуру германской военной разведки в окружении частей и соединений Прибалтийского особого военного округа, расположенных к тому времени в Литве.

Для предвоенного времени были характерны частые изменения в штатном расписании АСТ «Кёнигсберг» с соответствующими перемещениями официальных сотрудников. Так, упоминавшийся уже Тео Радтке до своего назначения на должность начальника 1-го отдела успел послужить в Эльбинге (Эльблонг) руководителем местного «Абвернебенштелле», сменив на этом посту капитана Ганса Горачека. Данное подразделение абверштелле «Кёнигсберг», как и аппарат абвера в Данциге (о чем будет сказано ниже), считалось наиболее успешным в проведении операций против Польши.

После окончания польской кампании в 1939 году в абверштелле «Кёнигсберг» произошли значительные кадровые изменения, связанные с ликвидацией, переформированием и созданием новых разведывательных структур. В сентябре этого года на должность начальника органа вместо капитана фон Даванца был назначен майор (впоследствии полковник) Кип, исполнявший свои обязанности до марта 1942 года[39]39
  Барков Л. Указ. соч. С. 26; Чуев С. Указ. соч. Кн. 1. С. 29.


[Закрыть].

С ноября 1939 года начал функционировать абвернебенштелле «Варшава», нацеленный на ведение разведки против войск Западного особого военного округа. За короткий промежуток времени в приграничье была сформирована сеть замыкавшихся на него мельдекопфов в городах Бяла-Подляска, Влодав, Тересполь и др.

АНСТ «Эльбинг», до этого ориентированный на разведку против Польши, был ликвидирован, а его сотрудники были направлены во вновь создаваемые мельдекопфы. Бывший начальник АНСТ Ганс Горачек занял аналогичную должность в АНСТ «Варшава». Значительную помощь в решении организационных и оперативных вопросов оказывал его бывший агент – майор Войска Польского Герасимович (Гапке). Именно с его помощью производились массовые вербовки бывших польских военнослужащих для нелегальной работы на советской территории[40]40
  Райле О. Указ. соч. С. 138.


[Закрыть].

Опытным и результативным офицером разведки был майор (в конце войны подполковник) Вильгельм Крибитц, который свою профессиональную деятельность в Кёнигсберге начал задолго до войны. В 1939–1941 годах, возглавляя реферат 3Ф АСТ «Кёнигсберг», он организовывал всю практическую работу по агентурному проникновению в структурные звенья вражеских спецслужб. С его именем связан ряд успешно реализованных мероприятий по дезинформированию советских представителей о ходе подготовки Германии к войне против СССР.

Непосредственно перед нападением Германии на СССР, с санкции руководства абвера, абверштелле «Кёнигсберг» провел дезинформационную операцию в отношении разведывательного отдела штаба ПрибОВО РККА. В рамках реализации замысла по введению в заблуждение советского командования о планируемой якобы передислокации нескольких германских дивизий из Восточной Пруссии во Францию и Бельгию были подготовлены документальные материалы, содержащие подтверждение этих сведений. С учетом важности операции, способной в случае ее реализации подтвердить «мирные намерения Германии», непосредственное ее проведение осуществлял начальник группы 3Ф в Тильзите майор Ноцни-Гаджински – будущий начальник абверштелле «Кёнигсберг». Операция проводилась через агента-двойника абвера, ранее подставленного на вербовку сотрудникам разведотдела штаба ПрибОВО. О деталях проведения этой операции ничего не известно, но бывшие сотрудники АСТ в своих послевоенных воспоминаниях считают, что она была успешно завершена[41]41
  Бугхайт Г. Указ. соч. С. 285.


[Закрыть].

Из показаний бывшего начальника 3-го отдела Управления «Абвер-Заграница» генерал-лейтенанта Франца фон Бентивеньи следует, что с 1940 года абверштелле «Кёнигсберг» осуществлял дезинформационные мероприятия в отношении советского консульства в Кёнигсберге. В протоколе допроса Бентивеньи от 25 сентября 1945 года сказано: «Я помню следующие конкретные случаи дезинформирования иностранных правительств: сотрудник абверштелле “Кёнигсберг” капитан Крибиц в 1940 году установил, что советский консул в Кёнигсберге имеет среди местного населения доверенных лиц, которые сообщают ему некоторые интересующие советское консульство данные. В 1941 году мы решили использовать этих лиц для дезинформации советских органов по вопросам перспектив германо-советских отношений, и согласно моим указаниям Крибиц провел намеченные мероприятия в жизнь…»[42]42
  Цит. по: Зданович А. Генералы «Абвера» показали… // Советская Россия. 1991. 8 июня.


[Закрыть]

В связи с подготовкой нападения Германии на СССР и необходимостью иметь в составе наступающей армии специалистов со знанием русского языка в 1940 году при Кёнигсбергском университете были открыты двухгодичные языковые курсы, рассчитанные на подготовку необходимого числа переводчиков. Кроме того, при штабе 1-го военного округа были созданы трехмесячные курсы для офицеров, предполагаемых к использованию в разведывательных отделах частей вермахта[43]43
  Накануне. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сборник документов. М.: Книга и бизнес, 1995. Т. 1, Кн. 2. С. 208.


[Закрыть].

Несмотря на общность организационных форм, принципов функционирования, методики специальной деятельности, каждая спецслужба имела свои особенности, другими словами, свой неповторимый «почерк». Например, германская разведка при проведении вербовочной работы весьма активно использовала методику опубликования в прессе различного рода объявлений, сформулированных таким образом, чтобы привлечь внимание потенциальных кандидатов на вербовку, рассылку так называемых «вербовочных писем» и т. д.

Известно, что сотрудники и агенты абвера для идентификации неизвестных им лиц неохотно использовали устные пароли, отдавая предпочтение вещественным (визитки, денежные купюры и т. д.). Традиционной была и форма обращения агентов абвера к своим руководителям – «доктор». Строжайшим требованием по обеспечению безопасности разведывательной деятельности являлось использование во внутренней переписке псевдонимов и криптонимов на лиц, не только сотрудничавших с абвером, но и объектов их интереса или разработки.

Традиционным для абвера было и использование в качестве прикрытия своей деятельности различного рода коммерческих структур. Например, известная кёнигсбергская торговая фирма «Макс Бенгс импорт-экспорт» служила прикрытием для целой резидентуры германской разведки. Ее многочисленные представители наряду с исполнением своих непосредственных функций выполняли информационные и вербовочные задачи в Польше и странах Прибалтики[44]44
  Cwiek H. Przeciw Abwehrze. Warszawa: Dom wydawniczy, Bellona, 2001. S. 49.


[Закрыть].

Характерной особенностью, как сейчас говорят, морально-психологического климата в коллективе сотрудников военной разведки Германии являлось отсутствие формального «военного чинопочитания». В абвере сотрудника оценивали не по его воинским чинам, а по заслугам в профессиональной сфере. Известно множество примеров, когда офицеры военной разведки в небольших чинах руководили крупными структурами, в подчинении у которых находились старшие офицеры. Показательным является пример «аса» германской службы контршпионажа Хуго Блайхера, который, имея воинское звание унтер-офицера (что-то вроде старшины в Красной армии), руководил в Париже в годы войны крупным контрразведывательным аппаратом[45]45
  Золтиков М. Кошка. Супершпионка двадцатого века. М.: Гея, 1997. С. 43; Кукридж Э. Европа в огне. М.: Центрполиграф, 2003. С. 103–104.


[Закрыть].

Ношение форменной одежды сотрудниками абвера, кроме оговоренных заранее случаев, было необязательно. Все зависело от времени и места службы[46]46
  Гискес Г. Операция «Северный полюс». М.: Центрполиграф, 2004. С. 27.


[Закрыть].

В своей повседневной практической деятельности сотрудники абверштелле «Кёнигсберг» использовали весь имевшийся в их распоряжении арсенал средств и методов агентурной работы. Как известно, самым сложным вопросом организации разведывательной деятельности является бесперебойная, безопасная связь всех ее субъектов, обеспечивающая перемещение разведывательных сведений и отдаваемых распоряжений в двух направлениях – от руководящего центра к исполнителю и обратно.

Практика специальной работы убедительно показывает, что недостатки в организации связи между участниками разведывательных операций являются прямыми причинами большинства провалов. Поэтому в целях обеспечения безопасности действующих агентурных звеньев ответственные за их функционирование сотрудники абвера использовали как традиционные, так и нестандартные способы поддержания связи.

Применение тех или иных способов поддержания связи было обусловлено характером и специфическими особенностями самих операций. Например, если речь шла о пересылке через границу в разведцентр документальной информации (в оригиналах или копиях), обойтись без курьера было невозможно. Роль курьера в таких случаях обычно исполнял специально подобранный для этих целей агент, отвечавший множеству требований с точки зрения обеспечения безопасности проводимой операции. Кроме основного требования надежности в отношениях с представителями разведцентра, исключавшую возможность его перевербовки противником, у такого человека должны были быть безупречные документы, легко объяснимый и проверяемый повод для пересечения границы (командировка, посещение родственников и т. д.).

В качестве примера можно привести историю одного агента абверштелле «Кёнигсберг», который начал свое сотрудничество с германскими спецслужбами незадолго до начала Первой мировой войны. Работая стюартом (проводником) на поездах дальнего следования по маршруту Берлин – Париж, он был завербован сотрудниками берлинской политической полиции, занимавшимися разведывательной деятельностью, для выполнения курьерских функций. Находясь в Париже во время своих поездок, агент должен был в обусловленных местах получать от неизвестного ему лица посылки, которые прятал в специально подготовленных тайниках в вагоне поезда, а по прибытии в Берлин передавал их своему руководителю из разведки. С началом Первой мировой войны маршрут следования поездов, на которых работал агент, был изменен до Амстердама (Нидерланды), причем состав участников этой операции по связи оставался прежним. Только человек, передававший посылки, переместился из Парижа в Амстердам.

С небольшими перерывами агент использовался в качестве курьера все межвоенное двадцатилетие. О высоком уровне конспирации проводимых операций свидетельствует тот факт, что, кроме своих непосредственных руководителей из полиции и абвера (агент с начала 1930-х годов был передан для работы в филиал военной разведки в Кёнигсберге), он не знал никого из своих «партнеров» по разведывательной работе. Только один раз из французской прессы, широко освещавшей очередной «шпионский скандал», агент по напечатанной фотографии узнал человека, от которого он регулярно принимал посылки в Париже.

Если полученная агентом информация носила устный характер (личные наблюдения, передача беседы с носителем закрытых сведений и т. д.), то после ее соответствующей обработки (написание, зашифровка) она направлялась в разведцентр либо по техническим (радио), либо по почтовому каналам. В последнем случае сведения вписывались в почтовое отправление с использованием различного рода средств тайнописи. Такое письмо направлялось в контролируемый разведслужбой адрес, на жаргоне разведчиков называемый «почтовый ящик». Хозяином такого «ящика» в обязательном порядке являлся агент разведки, находящийся в прямом контакте со своим руководителем[47]47
  О технике работы абвера см.: Мадер Ю. Указ. соч.; Райле О. Указ. соч.


[Закрыть].

Но обойтись без личного общения участникам разведывательных операций было невозможно. Основным местом встреч являлись специально подобранные для этих целей конспиративные квартиры. В Кёнигсберге такие квартиры были разбросаны по всему городу. Примером совмещения функций «почтового ящика» и конспиративной квартиры являлся пансион некоей Данти Ланы, располагавшийся по улице Штайндамм, 144/145 (Ленинский проспект в Калининграде). Именно в ее пансионате проводились встречи с многочисленной зарубежной агентурой, прибывавшей в Кёнигсберг под различными благовидными предлогами, а также направлялась почтовая корреспонденция из многих европейских стран[48]48
  Барков Л. Указ. соч. С. 26. В этом источнике неверно назван номер дома, где располагался пансион Ланы Д. Кроме адресной книги Кёнигсберга точные данные о месторасположении пансиона содержатся в одном из документов полицайпрезидиума. Там же имеется оригинальная подпись Ланы Д. Государственный архив Калининградской области. Фонд Р-54. Д. 2. Л. 131.


[Закрыть].

Разовые рабочие встречи со своей агентурой сотрудники абверштелле проводили в многочисленных кёнигсбергских кабачках и кофейнях. Излюбленными местами встреч в Данциге были кофейни «Польманн», «Театральная», ресторан при гостинице «Ванселот» и т. д. Для проведения подробных инструктажей своей агентуры достаточно часто приезжавшие в Данциг сотрудники абверштелле использовали частные квартиры домовладельца Вальтера Вибига, а также номера гостиниц «Метрополь» и «Дангелов». В Быдгоще контактными пунктами сотрудникам абверштелле служили отель «Гельхорн», кафе «Ривьера» по улице Прибрежной, ресторан Берендта на улице Дворской и др.[49]49
  Левицкий С. Указ. соч. С. 221.


[Закрыть].

Для организации встреч с наиболее важной агентурой использовался один из особняков по Ховербекштрассе (улица Тургенева в Калининграде), принадлежавший бывшему сотруднику военной разведки Германии.

Перед началом Великой Отечественной войны почти весь кадровый состав абверштелле «Кёнигсберг» в соответствии с новым штатным расписанием был направлен на комплектование фронтовых органов военной разведки – Абвергрупп и подчиненных им абверкоманд, приданных 16 и 18-й армиям вермахта и 4-й танковой группе[50]50
  Барков Л. Указ. соч. С. 27.


[Закрыть]. Так, группе армий «Север» была придана сформированная на базе АСТ «Кёнигсберг» абверкоманда-104 (радиопозывной «Марс») в составе двух абвергрупп (111, 112). Первым начальником абверкоманды был назначен майор Тео Радтке[51]51
  Чуев С. Указ. соч. Кн. 1. С. 85.


[Закрыть].

Основываясь на опыте предыдущих кампаний, командование абвера разработало план использования фронтовых разведывательных команд, заключавшийся в физическом захвате советских органов военного управления (штабы частей и соединений РККА, пункты связи), органов безопасности и внутренних дел СССР и союзных республик. Особое внимание при планировании действий команд было уделено захвату архивных материалов, позволивших в случае их обнаружения продвинуться далеко вперед в изучении военного и промышленного потенциала Советского Союза.