Текст книги "Техподдержка"

Наверное, мы уже всю краску с ног ободрали об колючки.

– Возможно, это еще не минное поле, а дополнительная полоса перед ним. Она всегда ставится так. Надо продвинуться вперед и проверить.

– Вперед – это уже по минам…

– Ничего страшного, – сказала Рамона мягко. – Я справлюсь. Но если хочешь, я отдам управление… машине, – закончила она после секундной паузы.

– Давайте вы как-нибудь вместе, – попросил Леха и поежился.

Рамона медленно тронула «Избушку» вперед. Буквально через несколько шагов на мониторе стали появляться новые красные точки. Теперь – в четком шахматном порядке.

– Смешанное защитное поле, очень плотное. Напоминает стандартное минное поле НАТО. Глубину можем проверить только опытным путем, дальности сенсоров не хватает. Но если это стандарт, тогда перед нами три-четыре ряда общей глубиной не меньше ста метров…

– Допрыгались… – буркнул Леха по-русски. – А я говорил! А я предупреждал! Ну и куда нам теперь?..

Захотелось треснуть кулаком по столу, но стола не было, только пульт.

– Извини, не понимаю.

– Это ты меня извини. А сколько тут в ширину?.. Рамона выразительно покачала головой. Мол, откуда же мне знать.

– Ну и куда нам идти? – с тоской спросил Леха. – Да не идти уже, бежать! Направо? Налево? Проклятье… Такое серьезное поле – зачем оно здесь? Оно должно прикрывать какой-то объект, разве нет?

Рамона молча включила радар. На мониторе отобразилась мутная картинка. Неясные размытые пятна. Луч отражался от препятствий, но как-то вяло, словно ему не за что зацепиться. Строго говоря, впереди было почти совсем пусто.

Увы, недостаточно пусто, чтобы переться туда без разведки.

Зато сзади – набегали. Бодро и целеустремленно. Еще десять минут топтания на месте, и выбора не останется. Поздно будет уходить в сторону.

А между прочим, удрать от противника сквозь минное поле – не есть ли это истинный путь обмана? Искусство войны по-африкански.

– И на что это похоже? – спросил Леха, тупо глядя в монитор.

И тут же догадался: господи, да там развалины! Вот чем объясняются черные точки на спутниковой карте. А черточки – остатки дорог!

– Я бы сказала – плотная растительность и развалины строений. Здесь мог быть некий объект, но больше он не функционирует. Обрати внимание: часть противотанковых мин стоит прямо под корнями растений. Это сделано на случай, если техника пойдет сквозь заросли напролом. Умно. Но здесь не ждали БШМ. Мы можем просто шагать через кусты. Машина уже наметила маршрут, она справится. Твое решение?..

– Я выгляну, – решил Леха.

Откинул крышку люка и выбрался наверх. Там оказалось чертовски жарко – он уже успел отвыкнуть от этого, – и солнце клонилось к закату; над горизонтом показалась луна. Увы, встав на башне во весь рост, Леха видел только буш. Как нарочно – а может, и правда нарочно? – заросли впереди кустились заметно выше среднего, будто их кто-то поливал в самую засуху. Да и деревьев прибавилось.

Остро захотелось дрон-разведчик, самый примитивный квадрокоптер, хотя бы детский, с игрушечной камерой.

Но радар ничего особенного не видит, а значит, прямо по курсу ничего особенного нет. И даже пресловутые развалины не проблема, если они там есть вообще. Они могут оказаться намного старше минного поля. Скажем, гостиница там была для состоятельных охотников, пришедшая в упадок. База егерей национального парка. Деревня, наконец, просто брошенная деревня.

А поле осталось от прежней войны. Или его здесь воткнули, чтобы соседям неповадно было. Чтобы нападали, как воспитанные люди – строго через пограничный пункт. Да вообще черт их разберет, этих тсвана. Мутный народ. Вроде раздолбаи – а вон какое заграждение отгрохали…

– Ты… Ты куда?! – прикрикнул он.

Рамона уже соскользнула по ноге машины на землю. Как у нее так изящно получается? Даже изысканно. Леха умел спускаться по десантным скобам с фирменным пилотским шиком, его Ломакин научил. Но это грубая мужская клоунада: валишься, словно гиббон с дерева, того и гляди сорвешься. А девушка – текла вниз, как вода.

– Всё нормально, я сейчас. Надо проверить одну версию.

Рамона присела на корточки, чуть не обнюхивая землю, а потом встала на четвереньки – и так пошла, действительно принюхиваясь, выписывая странную кривую, к ближайшему кусту. Ну да, между минами, запомнила их расположение… Нормальное дело, всегда так ходим, особенно по пятницам. А уж сегодня – сам бог велел. У нас с друзьями традиция: каждый год в День военного разведчика мы ходим по минам!

Попка в коротких шортах была совершенно очаровательна. Леха глядел на нее, держась за сердце и почти не дыша. Нет, ну ведь эта девица знает, что делает. Вероятно, знает. Хотя бы в теории.

– Очень старое поле, – сказала Рамона, выпрямляясь и отряхивая руки. – Лет десять. Чего и следовало ожидать. Я бы пошла вперед. Но решать тебе, командир.

И быстро зашагала обратно к «Избушке», вообще не глядя под ноги, этой своей непередаваемой собачьей походкой, от которой впору свихнуться.

Смотрела она на Леху и мило улыбалась ему. Игриво.

То, что Леха от ужаса не упал с машины в обморок вниз головой и не погиб бесславно в задрипанной африканской провинции, объяснялось лишь усталостью. Он устал бояться. Естественно, девушка возвращалась к машине всё по той же безопасной кривой. Но Леха заметил это позже, чем понял: страха больше нет. Просто тупо ждал, когда Рамона заберется наверх.

На башню она, как обычно, взлетела. Остановилась рядом, вплотную, заглянула в глаза… «Чего тебе надобно, горе ты мое? Что ты смотришь на меня с таким сугубо человеческим интересом? Ты ведь женщина-воин. Амазонка. Валькирия. Фурия. А я не воин от слова «совсем». Не пара я тебе…».

– Зачем тебя прислали сюда?

– Чтобы я провалил сделку, – признался Леха. – Я поссорился с начальником. И он решил подставить меня.

– Из-за женщины?

– Как ты догадалась… – он даже руками всплеснул, чтобы показать всю глубину иронии.

– Легко. Ты очень любишь женщин. И боишься их. Вернее, боишься себя. Того, как ты их любишь.

– Это твое экспертное заключение как специалиста по безопасности? – попытался съязвить Леха.

– Это мое заключение как женщины. Не бойся меня. И себя не бойся.

– Я уже не боюсь, – честно сказал он. – Кажется, я уже ничего не боюсь. Даже того, что у нас творится сзади. Кстати, что там?

– Продолжают движение. До контакта десять минут. Напоминаю, что они идут по нашим следам. Значит, мы сами за них сделаем часть работы, и поле задержит их ненадолго.

– Ну так поехали, – сказал Леха и спрыгнул в башню. – Нам бы еще километров двадцать без приключений, а потом можно и сворачивать.

– Поехали, – согласилась она и снова оказалась рядом, очень близко. – Но сначала… Поцелуй меня еще раз. Меня никто так не целовал.

«Подумать страшно, кто тебя целовал и каким образом», – пронеслось у Лехи в голове.

Нет, не страшно. И не потому что устал бояться, а просто это не имело значения. Ведь и сам Леха никого в жизни так не целовал, как ее. Во всяком случае, не помнил ничего подобного.

Ему казалось, он принимает участие в колдовском ритуале. Рамона словно просыпалась от древнего морока, стряхивала с себя проклятье. Раскрывалась, как распускается цветок, навстречу ему. Так вот ты кто, девушка из Сан-Эскобара. Ты – спящая красавица. А я, значит, принц. За неимением белого коня – на стальной лошадке цвета хаки…

– Спасибо.

– Господи, за что?! – Леха открыл глаза и озадаченно заморгал.

– Это очень важно для меня. Пока не знаю, почему. Я потом расскажу, если смогу понять. Сейчас надо двигаться. Нам пора. Спасибо…

Она села за пульт, взлохматила обеими руками волосы, отбросила их назад, взяла бутылку воды, сделала несколько маленьких глотков – Леха чуть не разрыдался от умиления, наблюдая за таким проявлением жизни в этом совершенном организме, – воткнула бутылку обратно в держатель, поправила ремень пистолета-пулемета на спинке кресла и уставилась на Леху прежним взглядом, деловитым и преданным.

Он поймал себя на том, что этот взгляд как-то уже не радует. Слишком в нем много собачьего. А хочется человечьего.

– Маршрут проложен. Готова к движению, командир.

– Вперед, – сказал Леха и, наученный горьким опытом, надел шлемофон.

«Избушка» тронулась, он привычно схватился за спинку кресла, снова посмотрел на Рамону, подавил желание погладить ее пышную черную шевелюру и молча взмолился: только бы без приключений!

Ну хватит уже. Хотя бы на сегодня – хватит.

Глава 8
Apocalypse Now

5 ноября 2049 года, пятница

профессиональный праздник: День военного разведчика

время: вечер

+25 ˚С, без осадков

Заросли кончились вдруг, словно их обрезали по линейке. Машина сделала шаг по открытому пространству, и тут же Лехе на голову обрушился поток сигналов: писк индикаторов, вяканье сирены, голос тетки-информатора.

И вдобавок – длинная фраза Рамоны на незнакомом языке; вроде испанский, только ни слова не разберешь, но интуитивно понятно, что сплошной мат.

«Избушка» шла по ровному полю, щедро утыканному минами; в сотне метров впереди был сетчатый забор с колючкой поверху, а за забором – несколько хлипких домиков и сарайчиков. На заборе оптика разглядела табличку со стилизованной пандой, надписью «Биостанция» и убедительной просьбой не приближаться без разрешения.

Биостанция вовсю облучала машину радаром, а между домиками и сарайчиками вылуплялись, как в компьютерной игре, будто из-под земли, цели со стрелковым оружием. Две, три, четыре…

– Я должна была!.. – простонала Рамона.

Она сидела, как каменная, вцепившись в джойстики, и эта обреченная ее окаменелость вывела Леху из ступора.

«Должна была догадаться, что здесь такое, – додумал он за девушку. – Ну, раз должна, потом расскажешь».

У него и мыслей не было, что это за таинственное заведение нарисовалось прямо по курсу, зато он точно знал, как действовать.

Леха перегнулся через подлокотник, положил руки поверх рук Рамоны и толкнул оба джойстика.

Машина издала, как ему показалось, вздох облегчения – и поскакала вперед.

– Не бойся! – сказал он. – Иначе нельзя.

– Я знаю!

Он отпустил ее руки и приготовился к худшему. Он всё сделал как надо, раз уж опоздал сделать идеально. Едва машина вышла из зарослей, биостанция уже оказалась на самой границе мертвой зоны для пушек. Сделав еще пару шагов, «Избушка» стала фактически безоружной. Можно было, конечно, сразу, с первой секунды, начать прокладывать себе дорогу огнем. Бац-бац-бац – и полный вперед. Но момент упущен.

Да, был вариант и свернуть в сторону, миролюбиво обойти загадочный объект по краю вырубки. Потеря времени, конечно, пусть и не критичная. Но тут важно другое: черт знает, с чем повылезали на улицу господа биологи, мирные исследователи животного мира Селеби-Пхикве. Выскочит один такой друг зверей из-за угла да как жахнет – увернуться не успеешь.

Судя по тому, что засекли датчики машины, стрелковка у биологов подходящая для охоты на самобеглые избушки. Как говорят военные, «средней тяжести» – носимая противотанковая. Сбывался на глазах Лехин кошмар: люди с гранатометами на прямой наводке, а ты против них – голый.

Значит, только вперед. Напролом.

Машина разметала забор, выскочила на узкую пыльную улочку, и тут случилось такое, что Рамона резко взяла джойстики на себя.

– СТОЯТЬ, ИДИОТ, СТРЕЛЯЮ! – рявкнул снаружи оглушительный голос, на английском и почему-то женский.

Две почти одновременных вспышки где-то внизу, и мимо башни пролетела в опасной близости пара гранат.

Предупредили, значит. Вежливые люди.

«Избушка» замерла на пятачке между фанерными строениями.

Леха не удержался за кресло, нырнул по инерции вперед, и Рамона очень вовремя оттолкнула его в сторону, а то бы он снес еще один монитор. Леха загремел в угол башни, треснулся там головой и затих.

– ВЫХОДИ, ИДИОТ!

Рамона приглушила звук с внешних микрофонов. Однако, сильная акустика у биологов, носорога отпугнуть в самый раз.

– Какая замечательная вещь шлемофон, – донеслось из угла. – Гениальная просто вещь. Ну и где мы?

– Я не уверена… Прости меня, пожалуйста!

– ИДИОТ, ВЫХОДИ!

– Всё нормально. Я сейчас. Полежу немного, подумаю, как нам дальше жить…

– ИДИОТ! ДАЮ МИНУТУ НА РАЗМЫШЛЕНИЕ!

Рамона вскочила и откинула люк над головой.

– Только не ты! – шепотом прикрикнул на нее Леха и начал собирать себя с пола. – Сиди в машине! Не выглядывай! Я пойду! Сколько их там?

– На улице – пятеро… Извини.

– Да перестань ты… – Леха наконец-то встал, и его даже не шатало.

Действительно гениальная вещь шлемофон – для тех, кто в танке. Прямо-таки жалко снимать. Может, в нем и выйти? А то вдруг станут бить по голове прикладом…

– Что за странный акцент у этой тетки?

– Есть оттенки африкаанс, но главное – она долго жила в Сан-Эскобаре. Иди сюда, я повяжу тебе галстук, – сказала Рамона.

– Проклятье. Только Сан-Эскобара нам не хватало… А галстук-то зачем?

– Долго объяснять. Так надо.

– ЭЙ, ИДИОТ!

– Почти готов! – проорал Леха. – Я не могу выйти к даме без галстука!

– ТЫ РЕАЛЬНЫЙ ИДИОТ, – донеслось снаружи, но как-то уже поспокойней.

– Если не договоришься с ними по-хорошему, – Рамона накинула ему на шею галстук и ловко завязала каким-то непривычным узлом, – скажи: «Не могу понять». Начни так фразу. Запомнил?

– Ага…

– Это тоже не для тебя, – неизвестно откуда появился складной нож, нырнул в карман брюк и повис на клипсе. – Забудь о нем.

– А поцеловать? – спросил Леха.

Кто другой на его месте гордился бы этим вопросом до конца своих дней. Реплика вышла достойная супергероя без страха и упрека. Меня сейчас, может, убивать будут, а я шуточки отпускаю – как в кино. А Лехе просто захотелось, чтобы поцеловали на прощанье.

Рамона быстро чмокнула его в губы, криво улыбнулась и подтолкнула к люку.

Внизу поджидала колоритная группа. Действительно пятеро. Двое в камуфляже направили автоматы на Леху, еще у двоих стрелковое висит поперек живота, зато на плече – гранатометы, нацеленные на башню. И дама в белом халате. Крупная такая представительная блондинка.

– Хелло! – весело крикнул он и ссыпался вниз в фирменном стиле русских пилотов: знай наших! С последней скобы у него соскользнула рука, и лихой командир шагающей боевой машины рухнул в пыль.

Мужчины сдержанно посмеялись. Один что-то буркнул негромко, остальные снова хохотнули, и Леха, лежа носом вниз, понял: он совсем недавно слышал эту речь. Забавный чирикающий вариант испанского, какой-то прямо птичий язык. Только смеяться над ним совсем не хочется.

Так говорила Рамона. Сан-эскобарский диалект.

Перед носом у Лехи нетерпеливо притопывала женская нога в дорогой туристической сандалии. Холеная, ухоженная нога, гладкая и молодая. От щиколотки вверх она была покрыта едва заметным легким золотистым пушком. Если подумать, в этом что-то есть. А если накатить джина для профилактики желудочно-кишечных инфекций и потом еще раз подумать, это даже интересно. Он поднял глаза, но дальше начинался белый халат.

Леха встал, отряхнул колени и поправил галстук.

Блондинке на вид было лет тридцать, ну, сорок максимум. Но даже в том, как женщина стояла, чувствовалось такое непробиваемое моральное превосходство, словно она все свои невеликие годы командовала целой армией. И взгляд… Что у нее с глазами?

– Значит, слушай, ты, придурок… – сказала женщина.

– Меня зовут Алексей, – перебил он. – Я эксперт концерна «Рособоронтех», мирового лидера…

Женщина недовольно дернула головой, и боец, что поближе, лениво пнул эксперта мирового лидера под ребра. Леха видел, как летит в его сторону башмак, но не успел даже дернуться. Это было, в общем, не очень больно. Просто вдруг перехватило дыхание, и он согнулся пополам. А потом опять упал, потому что дышать оказалось совсем нечем, а без кислорода как-то проще, если лежа.

Его схватили за шкирку, основательно встряхнули, отвесили несколько пощечин – конечно, из самых лучших побуждений, чтобы очухался, – и поставили на ноги. Леха молча ловил воздух широко открытым ртом. Воздуха удавалось протолкнуть в себя только-только чтобы не окочуриться, и входил он с хрипом.

– Твое имя – придурок. Слышишь меня?

Леха кивнул и закашлялся.

– У тебя есть шанс остаться в живых. Но надо поработать над этим. Ты пойдешь и уберешь за собой. Прямо сейчас ты пойдешь навстречу тем, кого сюда притащил, и убьешь их всех. Понятно? А чтобы ты не думал глупостей, с тобой в машину сядет Хуан. Ты с ним уже знаком. Если попробуешь обмануть меня, Хуан отрежет тебе яйца, и я зажарю их на ужин. Я выражаюсь ясно?

– А поцеловать? – ляпнул Леха.

Женщина кивнула – и Хуан отвесил ему такую затрещину, что он упал снова.

– Думаешь, ты герой? – донеслось сквозь звон в ушибленном ухе. – Ты придурок. Но если всё сделаешь как надо… Так уж и быть, Хуан тебя поцелует, ха-ха…

Валяясь в пыли и разглядывая ее пушистые ноги – теперь уже не с интересом, а с ненавистью, – Леха случайно зацепился взглядом за стену дома позади. Нет, может, тот был и фанерный, только снаружи покрыт специальным напылением, драгоценной «чешуей» новейшего поглотителя радарного сигнала. Проклятье…

Ладно, если Хуан полезет за мной в машину, сам останется без яиц, но что делать с гранатометчиками? И вряд ли здесь всего четверо солдат. Их должно быть дофига и больше, просто сколько-то прячется в домиках, а основная часть – под землей. Всё самое важное тут должно быть под землей.

Угораздило же, мать твою, попасть в интересное место. Заграничная медицинская лаборатория Сан-Эскобара. Чего они здесь вытворяют, лучше даже не думать. Африканский филиал корпорации имени доктора Менгеле. А может, чем черт не шутит, головное предприятие компании «Доктор Боль и другие маньяки». Легендарный сан-эскобарский врач-диссидент, гениальный хирург Доктор Боль вроде бы сбежал именно в Африку… Жив останусь – никому не расскажу, иначе меня наша разведка съест за то, что мало узнал.

Правда, «жив останусь» – это спорный вопрос. Но тебя, сука, я сейчас озадачу.

Леха кое-как принял вертикальное положение и нагло уставился женщине прямо в глаза. Так нахально, что сам себе удивился. В голове проскочила нелепая фраза: «Мы, русские, после первой не закусываем!» Откуда она взялась и что означает, Леха не знал. Но был в этой реплике некий задор висельника, сообразный моменту, когда тебя бьют, а ты по тактическим соображениям не можешь ответить тем же.

– Какие гарантии? – спросил он.

Женщина фыркнула.

– Мое слово, мальчик. Этого тебе хватит.

«Ах, уже „мальчик“. Стремительный карьерный взлет. Ай да Филимонов! Может, я чего-то про себя не знаю? Может, я со своей банальной физиономией и унылой биографией – какой-нибудь сказочный принц инкогнито?».

– И поцеловать, – твердо потребовал Леха.

Во взгляде женщины что-то промелькнуло. Удивление, смешанное с недоверием. Крепкая, алетического сложения, чуть выше Лехи ростом, с богатыми волосами цвета спелой пшеницы, собранными на затылке в простой хвост, она могла бы выглядеть очень привлекательно, но вот глаза… Глаза были старше нее. Намного старше. И жесткие, четко очерченные, чуть крупноватые черты лица казались слегка подправленными. Как будто раньше, от рождения, давным-давно, в ее облике было нечто неуловимо лошадиное, а потом это отрезали. И, кажется, напрасно.

Не переиграть бы, подумал Леха. Сколько ей лет на самом деле? Она таких, как я, не ест на ужин целиком, потому что у нее диета – ограничивается яйцами. Сейчас ведь довыпендриваюсь. Чего я к ней пристал? Ну да, хочу поставить на место…

Леха не успел додумать свою мысль, а женщина не успела ничего ему сказать. Она глядела куда-то мимо, и у нее глаза лезли на лоб.

Она не удивилась. Она сильно, очень сильно испугалась.

А Леха с чувством глубокого облегчения и легкого ужаса вспомнил: я здесь не один.

Голос Рамоны что-то проворковал на сан-эскобарском, промурлыкал, так эротично, хоть святых выноси. Бойцы заулыбались, глупо и вроде бы смущенно. Леха скосил глаза. Рамона была совсем рядом, такая же, как в первую их встречу, только без красной шапочки, и в той же позе – чуть отставила ногу и уперла руку в бок.

Дальше всё случилось за секунду.

Женщина резко перевела взгляд на Леху, потом снова на Рамону – и открыла рот.

В зарослях далеко позади бабахнула мина.

Рамона и «Избушка» одновременно ударили ногой вперед.

* * *

Бац! Хрясь!

«Избушке» достался гранатометчик слева, а Рамоне – справа.

Когда железная лапа пошла вверх, а потом резко метнулась навстречу человеку, тот мог бы отскочить два раза, но просто не ожидал, что его пнет машина. Смотрел он на девушку и, кажется, думал, как ее пристрелить, если автомат висит на животе, а руки заняты РПГ.

Леха успел зажмуриться.

Рамона за это время успела очень многое.

Она попала гранатометчику ногой в челюсть, прыгнула вплотную к Хуану, схватила за ствол автомата, воткнула его второму автоматчику в глаз, а на спуск Хуан нажал сам.

Слева раздалось смачное «Хрясь!», это машина тоже – попала, – и Леха инстинктивно начал поворачиваться спиной к побоищу. У него уже желудок подкатил к горлу. Организм понял, что здесь творится нечто рвотное, и сколько ни закрывай глаза, реагировать придется.

Ладно, бог с ним, лишь бы не слабительное.

Хуана вырубили коротким ударом в пах.

«Избушка» поставила лапу на место.

Рамона в одно движение сорвала с Лехиной шеи галстук, залепила пяткой в лоб женщине и оттолкнула ее падающее тело в сторону.

А машина шагнула вперед.

Когда она наступила туда, где валялись друг на друге трое бойцов, раздался такой непередаваемый чавкающий звук, что Лехе хватило, несмотря на закрытые глаза. Его вырвало.

Машина сделала еще шаг и припечатала «своего» гранатометчика, улетевшего от удара на несколько метров вперед. Он вряд ли представлял угрозу, и его задавили, так сказать, для контроля. Для верности.

Чтобы даже и не думал обижать маленьких, сволочь.

В зарослях бабахнуло еще пару раз: видимо, погоня расчищала себе путь.

Лехе дали хлесткую пощечину, и он открыл глаза.

– Пошел! – крикнула Рамона и сунула ему что-то в руку.

Это оказался стандартный пульт дистанционного управления боевыми модулями.

Леха схватил пульт в зубы и действительно – пошел. Глядя строго перед собой и как можно выше, он бросился сначала к обочине, а потом уже вдоль нее к машине. Только бы не увидеть кровавого месива, только бы его случайно не заметить, он же в обморок грохнется и всё испортит.

Из-под стальной лапы растекалась красная лужа и торчала смуглая человеческая рука. Тьфу, блин!

Никогда еще Леха так быстро не поднимался на башню «Избушки». Наверняка перекрыл все нормативы. В люк он не влез – нырнул. Выплюнул куда-то в угол пульт изо рта, прыгнул в кресло, попытался найти меню настроек связи, чтобы вывести голос на внешний динамик, и увидел: всё уже подключено.

– НЕ СТРЕЛЯТЬ! У МЕНЯ ЗАЛОЖНИК! ЭТО ВАШ БОСС! НЕ СТРЕЛЯТЬ, ИЛИ Я УБЬЮ ЕЕ!

Легка на помине, леди-босс свалилась в люк головой вниз, прямо Лехе на макушку. Сухо и громко треснуло, будто столкнулись два бильярдных шара. Леха успел обрадоваться тому, что Рамона на борту, двинул оба джойстика до упора от себя и выпал из кресла.

«Избушка» взревела и бросилась с места в карьер. Леха в полуобморочном состоянии катался по полу. Он громко, в голос, выл от боли, сжимая голову ладонями и проклиная себя за то, что не послушался интуиции и вышел из машины без шлемофона.

Но шлемофон неестественно смотрится с галстуком.

Зачем понадобился галстук, Леха сейчас увидел: им были связаны руки леди-босса.

Позади вовсю стреляли, но почему-то не попадали в башню.

Рамона не появлялась.

«Избушка» неслась куда-то по прямой, и оставалось только надеяться, что умная машина сейчас возьмет управление на себя, включит автопилот, сбавит ход до тридцати километров в час и не даст экипажу убиться.

Но где Рамона?

Упала с машины?! Невероятно. А вдруг? И почему?

У Лехи внутри всё затряслось мелкой дрожью.

Машина шла ровно и уверенно, но Леха, пытаясь добраться до люка, дважды срывался вниз. Не столько от усталости или головокружения, сколько от душевной слабости. Он боялся, что не увидит Рамону наверху, а еще больше – что не увидит ее уже никогда в жизни. Наконец ему удалось пересилить себя и выползти наружу.

Слава богу! Рамона присела на башне сзади, прикрываясь антенной отключенного радара, как щитом, и положив на нее ствол автомата. Контролировала тыл. Когда она успела позаимствовать оружие у кого-то из сан-эскобарцев, Леха понятия не имел. Где-то, значит, в процессе драки. Их же всех раздавило… Ой, не надо. Забыть, и поскорее.

Леха смотрел на Рамону и буквально с каждой секундой чувствовал себя увереннее. Пока рядом эта девчонка – есть смысл бороться и за свою шкуру. И нет на свете зрелища милее и роднее, чем эта напряженная спина, кудрявая черная грива, острый локоток, маленькая ножка, так плотно стоящая на броне, словно влипла в нее… Какая она прелесть, черт побери.

А что ее на работе, наверное, трахали во все дырки разные неприятные люди, это нас вообще не касается. Работа у нее была такая вредная. Эксперт по коммерческой безопасности. «Я, например, тоже эксперт, и мне на службе так вдули, пусть и в переносном смысле, что аж до Африки долетел…».

Он поглядел вперед. Машина неслась по проселочной дороге, узкой прямой щели, прорубленной в зарослях. Вдалеке маячил поворот, надо тормозить. Слева клонилось к закату солнце, уже не жгучее, спокойное. Позади всё еще стреляли, и довольно бодро.

Кажется, там кто-то объяснял биологам, что минное поле – не лучший способ встречать гостей.

Леха сполз обратно в башню. Под каблуком хрустнуло. Это оказался наушник с микрофоном – гарнитура леди-босса. Уже бывшая гарнитура. Воровато оглядевшись, он выкинул обломки за борт. От греха подальше отыскал на полу слегка погрызенный и обслюнявленный пульт ДУ, спрятал его в подлокотник кресла и только потом уселся.

Пускай «Избушка» пока идет по пути наименьшего сопротивления, то есть по дороге, а там посмотрим. Здесь хотя бы точно мин нет. Он дал команду автопилоту, машина начала плавно замедляться.

Картинка на мониторах откровенно не радовала. Погоня вроде бы пыталась обойти липовую биостанцию стороной, и вряд ли застрянет там надолго. А километрах в десяти прямо по курсу двигались навстречу «Избушке» четыре цели, предварительно опознанные как автотранспорт. Если они тоже катятся по дороге, это получится, с учетом суммы наших скоростей, максимум десять минут. Опять десять минут. Что за день такой дурацкий, никогда нет в запасе часа, когда он нужен просто, чтобы отдышаться. Все решения надо принимать очень быстро – и неправильные. Каждый раз выбираешь одно из целого веера заведомо неправильных решений.

И никто, разумеется, не звонил, пока мы воевали. Пока мы тут погибали, но не сдавались.

Пока мы топтали, понимаешь, врага! Давили!

Леха тяжело сглотнул и потянулся за водой.

Топтать пехоту ногами: интересно, есть этот тактический прием в «Наставлении по боевому применению БШМ»? Если нет, обрадую Ломакина свежим опытом. Вернусь такой весь повзрослевший и заматеревший, измордованный и обстрелянный, изучивший материальную часть вверенной мне техники на самой что ни на есть практике… И брошу ему небрежно: «Знаете, Олег Иванович, может, у вас и железные нервы, а вы слыхали, какой потрясающий звук раздается, когда машина наступает на еще живого человека?». Тут мы и увидим, у кого нервы.

С меня-то взятки гладки, я ведь не солдат, а простой Леха Филимонов из отдела продаж, и готов признаться со свойственной нам, маркетологам, откровенностью: тошнило, знаете ли, с непривычки. Да-с, леди и джентльмены, блевал-с! Но со временем – притерпелся и освоился!.. Кстати, неплохо будет рассказать это начальнику отдела. Вообще без задней мысли. Сболтнуть между делом. И уйти, не оглядываясь…

Воспоминание о раздавленных людях заставило желудок зашевелиться, но без последствий. Всё правильно, сказал Леха себе, это надо было вспомнить, ради проверки и тренировки. Мало ли, сколько еще всяких уродов задавить придется на пути домой.

«А чего я, собственно, хотел – чистеньким пройти через Африку, вообще без крови? Это вряд ли возможно. Только если оставить машину и идти пешком… И меня бы уже сто раз съели… А вот фиг вам! Мы сами плотоядные!».

Он отпил немного воды и прополоскал рот.

В углу башни вяло зашевелилась леди-босс. В люк заглянула Рамона и непривычно медленно спустилась вниз.

– Устала? – спросил Леха и увидел: да, устала. – Садись, милая.

Девушка благодарно кивнула, повесила автомат на стену, в зажимы для табельного оружия экипажа, уселась и тоже потянулась за бутылкой.

– Не экономь, – сказал Леха. – Воды скоро будет много. У этих отнимем.

Он показал на монитор, где неумолимо приближались четыре автомобиля.

Рамона молча кивнула.

Раз уж попал в сплошные приключения, надо привыкать мыслить, как солдат удачи, подумал Леха. То есть в любой встречной цели видеть не проблему, а добычу. Вон на подходе наше снабжение, хотя еще и не подозревает об этом.

Здесь без воды не ездят. И без запаса топлива. Хорошо бы дизельного, нам очень пригодится. А то, знаете ли, расчетная автономность «Избушки» в пятьсот километров была подтверждена на практике ровно один раз. Это сделал Ломакин, как он сам говорил, исключительно из личной вредности и на спор с главным конструктором. Фокус вроде простой: отключаешь гироскопы (запрещено инструкцией) и ведешь машину в положении, когда она всё время заваливается вперед (злостное нарушение техники безопасности), используя по максимуму ее инерцию (а что, так можно было?!). А теперь попробуй сам, пусть даже в полигонных условиях, за несколько дней, с перерывами на сон и обед. Практического смысла эта акробатика не имеет хотя бы потому, что очень зависит от рельефа местности и выматывает пилота, требуя предельной концентрации…

Леха присмотрелся: кажется, встречные замедляли ход. Точно. Развернулись в шеренгу и встали. Значит, увидели «Избушку». Немудрено, ведь высокие деревья росли только вокруг биостанции, и сейчас над бушем весело торчит антенна нашей шестиметровой дылды.

Оптика «Избушки» пока не могла разобрать, кто там впереди, – мешали заросли. БИУС только подтвердила, что это автомобили; вероятно, легко бронированные, с грузом в кузовах, похожим на противотанковое вооружение, опять-таки – вероятно.

Так или иначе, мы можем их расстрелять за четыре секунды, подумал Леха, БИУС уже распределила цели, только кнопку нажми. Они это наверняка понимают, должен у них быть хотя бы радар-детектор. Но тем не менее выстроились, словно учебные мишени. Не тянет на западню, а вот на приглашение к переговорам – очень даже.

– Интересно, кто они. Если тоже эскобарцы, может, ты с ними поговоришь? У тебя… э-э… хорошо получается. Кстати! А что ты им сказала? Ну, тем…

– Я сказала: «Мальчики, вам не надо драться из-за меня», – Рамона протянула руку, покопалась в своем рюкзачке и достала пару пластиковых стяжек.