Текст книги "Кронштадтский детектив"

Тот покачал головой.

– Нет, в спальне. Коль разрешит хозяин, покажу, – и слуга вопросительно взглянул на дона Себастьяна.

Тот даже не успел кивнуть.

– Ты лучше здесь ищи, – отодвинула слугу в сторону донна Лаура. – Сама гостей я провожу.

Как оказалось, и самостоятельно найти было не трудно. Половину дома занимала громадная библиотека. На первом этаже второй половины были кухня и комната прислуги, на втором – маленькая столовая и спальня дона Винсента. Дон Рамиро остановился на пороге спальни, окинул комнату орлиным взором и задумчиво почесал подбородок.

– А там что? Шкаф? – спросил он, указывая на дверцу в дальней стене.

– Нет, как бы тайный ход, – усмехнулся дон Гарсиа. – За дверью – коридор, что к двери задней приведет. Как видите, дверь изнутри закрыта на засов, и никаких нет повреждения следов.

– Угу, – глубокомысленно отметил дон Рамиро.

– Позвольте, дон Гарсиа, – спросил Клеменсо. – Мне осмотреть сей ход?

– Извольте, но напрасный выйдет труд.

Дон Гарсиа пожал плечами. Клеменсо с трудом отодвинул засов и открыл дверь, за которой действительно обнаружился узкий ход без окон. Осторожно спустившись по каменным ступеням, Клеменсо толкнул заднюю дверь, и она легко распахнулась.

– Но внутренняя дверь была закрыта, – напомнила донна Лаура. – Что толку в том, что та открыта?

– Разберемся, – оптимистично заверил ее дон Рамиро. – Нашел там что-нибудь, Клеменсо?

– Не многое, – ответил тот, запирая заднюю дверь и поднимаясь по ступенькам обратно. – А где кинжал, которым был заколот дон Винсент?

По знаку дона Гарсиа подошел альгвасил с коробкой в руках. Слегка поклонившись начальству, он поставил коробку на стол и снял крышку. Внутри лежал длинный и узкий стилет.

– Его оружие, стилет слугой опознан. Как видите, он кровью весь измазан. Вон там, на стуле, мы нашли пустые ножны.

– Премного благодарен, дон Гарсиа, – поблагодарил Клеменсо. – Я б только кое-что еще у слуг хотел разведать.

– Давай, но поскорее, – разрешил дон Рамиро. – Пора бы нам пойти и пообедать.

Клеменсо кивнул и поспешил в библиотеку. Дон Рамиро прошел в столовую и обнаружил там гитару – из новомодных, с пятью двойными струнами. Настроена она была, правда, так себе, но истинного гения мелочи не смущают.

– Аве, Мария! – бодро затянул дон Рамиро.

Дон Гарсиа тяжело вздохнул. Дурные предчувствия бессердечно заржали прямо в ухо.

– Прелестно, дон Рамиро, – воскликнула донна Лаура.

– Вы полагаете?

– О да, вы так поете… Ах, три часа, как время летит с вами… Скажите, дон Рамиро, вы ведь отобедаете с нами?

– Не откажусь.

– Так я пойду, распоряжусь.

ОБЕДАЛИ В ДОМЕ маркиза де Аранея, поскольку в доме дона Винсента не нашлось припасов, способных удовлетворить столь взыскательную публику. Дон Гарсиа под благовидным предлогом сбежал. За столом вели светскую беседу, в качестве достойных тем для каковой дон Рамиро почитал две: о себе и о своих подвигах, причем приукрашивал их похлеще уличной молвы. Дон Себастьян, хорошо знавший своего друга, только посмеивался в усы, но дамы таяли, как воск. Даже донна Синтия в конце признала, что иногда дону Рамиро удавалось сделать в своей жизни кое-что полезное.

После обеда дон Рамиро предложил было поиграть дамам на новомодной гитаре, которую он, с позволения дона Себастьяна, прихватил с собой, но донна Синтия внесла иное предложение:

– От любопытства я сгорю, вам это точно говорю, коли немедля не увижу в деле, как метод ваш изобличит злодея.

– Коль просит дама, – любезно согласился дон Рамиро. – Мне отказать неловко, право.

Приняв достойную позу и устремив проницательный взгляд в туманную даль, он на минуту задумался. Потом кивнул.

– Я все постиг, – порадовал дон Рамиро собравшихся. – Но есть одна загвоздка. Ее на месте должен я решить. Идем, Клеменсо, наш преступник ждет нас.

– Вот так всегда, – печально вздохнула донна Синтия.

– Я ухожу не навсегда, – поспешил утешить ее дон Рамиро. – Вернусь я скоро, чтоб вам разгадку рассказать и музыкою вас очаровать.

Как ни странно, особого энтузиазма последнее предложение не вызвало, и дон Рамиро второй раз за день почувствовал себя уязвленным.

– Куда идем, Клеменсо? К Паресу? – спросил он на улице. – Вот только что там делать нам, ума не приложу.

– И я, сеньор. Пойдемте лучше в лавку. Не прост наш капитан, вам доложу.

– А как, подлец, глазел на донну Эвридику!

– Заметил я. Звучит догадка дико, но все ж подозреваю я, сеньор, что не простой нас ожидает разговор.

ПЕРЕКУПЩИК ЮЛИУС ТОЖЕ как чувствовал, что пора уже закрываться, когда могучий удар ногой в дверь снова вернул лавку в состояние «открыто». Дон Рамиро прошествовал внутрь, огляделся и велел подать себе стул. Спорить с благородным идальго простолюдину вообще чревато, а уж новообращенному – тем более. Потому кресло для почетных гостей было придвинуто дону Рамиро чуть ли не раньше, чем он закончил распоряжаться. Слугу благородного господина Юлиус едва удостоил взглядом и почтительно замер рядом с креслом.

– Товар отменный весь. Чего изволит добрый господин? Скажу по совести, такое вам в Толедо предложить могу лишь я один.

– К столичным чудесам привычен я давно. Ты лучше мне подай то самое, что торговал здесь капитан Урпано, – заявил дон Рамиро.

Юлиус, как мог, изобразил на лице непонимание.

– Тот человек, что торговался с вами два часа вчера. Потом его забрала городская стража, – пояснил Клеменсо.

– А, этот, – Юлиус облегченно вздохнул, но настороженная маска не спешила покидать его лицо. – Купить хотел он кое-что из моего товара, но не сошлись в цене, а торговать в убыток, согласитесь, мне не резон.

– Простите, уважаемый, – сказал Клеменсо. – Запамятовали, видно, вы. Не покупал, а продавал он.

– Ну, если господам известно лучше, то кто такой я, чтобы с ними спорить, – развел руками Юлиус.

– Ты – скупщик краденого, – бесцеремонно сообщил ему дон Рамиро. – И, судя по твоей мерзейшей роже, как раз сейчас имеет смысл кликнуть стражу.

Юлиус побледнел.

– Но я сегодня добрый, – утешил его дон Рамиро. – Мне нужно только то, что сбыл тебе Урпано.

– Клянусь вам, благородный дон, он ничего не продал мне. Да, был он здесь, но я клянусь, что ничего не покупал…

– А знаете, – задумчиво промолвил Клеменсо, – я тут подумал: может, правда? Вчера все ограничилось беседой.

– Святая правда! – поспешил уверить Юлиус.

– Вчера, – уточнил Клеменсо. – Но вот сегодня он вернулся. С книгой.

Юлиус побледнел.

– Ты, чернокнижник, предъяви товар! – рявкнул дон Рамиро.

Юлиус решил, что самое время пасть на колени.

– Не погубите! Клянусь, что никогда бы в руки книгу запрещенную не взял…

– Ты можешь это доказать, – сообщил ему дон Рамиро.

– Увы. Святых в свидетели хочу призвать…

– Ты инквизиторам святыми будешь клясться, – поправил его дон Рамиро, чуть не доведя беднягу до обморока. – Беседы на такие темы очень им по нраву. А я хочу услышать просто, без затей, как капитан книготорговлю вел. Давай, выкладывай всю правду!

Юлиус колебался не долго. Если уж предстоит исповедаться в грехах, то лучше этому шумному господину, чем отцам-инквизиторам, слывшим большими любителями разводить костры на природе. Приглашенным на такие мероприятия грешникам костры не очень нравились, но отказаться от активного участия не представлялось возможным.

– Все расскажу немедля, ничего не утаю. Действительно, мне капитан всучить пытался книгу. Не черную, клянусь вам всем святым – «Католикон», что отпечатан лично Гуттенбергом. Из первого, заметьте, тиража. Эх, сразу не лежала к сделке той душа. Но бес, видать, попутал, попросил я книгу показать. Тут капитан сказал, что книги нет с собой, но цену сразу попросил назвать. Ну как могу я, не взглянув, товар купить? С трудом его смог в этом убедить. Внезапно входят альгвасилы и забирают капитана. Я не скажу, что это уж такая драма…

Юлиус вздохнул.

– А сегодня он вернулся вдруг, – напомнил Клеменсо.

– Увы-увы, мой добрый друг, – подтвердил Юлиус. – Принес… Я чувствовал неладное! Ну, думаю, постой! Готовился смотреть с особым тщанием. На первой же странице открываю – там год издания 1406-й.

Юлиус развел руками. Мол, что еще тут говорить. Клеменсо понимающе кивнул. Дон Рамиро, который был более далек от таких мелочей, потребовал объяснить.

– «Католикон», сеньор, был отпечатан, в году так 1460-м, – пояснил Клеменсо. – А что касается 1406-го, так есть мнение, что это Гуттенберга год рождения. Не в колыбели же наладил он станок.

– Да, от учености твоей бывает прок, – признал дон Рамиро.

– Все так, – сказал Юлиус. – Я капитану указал на непорядок, он стал кричать и угрожать. Поверите иль нет, с трудом прочел он год, но заявил, что это ничего не значит. Мол, книга вот – пожалуйте расчет… С трудом спровадил я его. За книгу даже предлагал ему дублон. Убыток чистый, я клянусь вам головой. За тот дублон хотел купить себе покой. Ну, вдруг на шум бы заявился альгвасил…

– За книгу сколько капитан просил? – перебил его дон Рамиро.

– Пять тысяч. Поверьте, никто столько не дал бы и за оригинал.

– Верю, – милостиво согласился дон Рамиро. – Предвижу, дела приближается финал. Ты барахло свое припрячь, и не дрожи. Коль позовут, все альгвасилам честно расскажи. А инквизиторам, коль не соврал, ты с лавкою своей совсем не интересен.

– Благодарю вас, добрый господин.

Провожаемые благословениями лавочника, дон Рамиро и Клеменсо вышли на улицу и зашагали в сторону замка Алькасар.

– Откуда ты про книгу догадался? – поинтересовался дон Рамиро.

– Да камень кинул наугад, – усмехнулся Клеменсо. – Ведь был дон Винсент не богат, тут выбор не велик-то оказался. Дон Парес не ограблен был, у дона Винсента убийца вроде тоже ничего не прихватил. Вот и подумал я: что общего меж ними? Господь и надоумил: книги! И про сегодняшний визит догадка, хотя тут подозрительно все гладко. Был дон Винсент живой, и был без книги капитан. Сегодня к нам Урпано подошел от замка Алькантар. Я и подумал, что вполне из лавки идти мог капитан.

– Молодец, – похвалил его дон Рамиро. – А граф, небось, чего-то заподозрил, вот он его и придушил. Вот только как сюда маркиз вписался старый?

Клеменсо некоторое время шагал молча.

– Так с ходу не скажу, сеньор, – сказал он. – Что нам известно о дуэли этой? Сражались сразу за мостом Сан-Мартин. Дуэль была во время мессы. Известно также, что был маркиз заядлым дуэлянтом. Но, как я помню, раз дуэль, должны быть секунданты.

– Не обязательно. Коль ссора вышла, честь сразу требует клинки скрестить, – ответил дон Рамиро. – По протоколу – да, должны быть секунданты. Иначе победителя вполне в убийстве могут обвинить.

– А может, так и было? На дона Маркуса напали, он и защищался.

– Возможно, но, вообще, какого дьявола маркиз там шлялся?

– Да, интересно. Есть мыслишка, но, сеньор, простите, я бы ее проверил перед оглашением вам.

– Как хочешь, – пожал плечами дон Рамиро. – Но должен быть немедля арестован капитан.

– Согласен. Только, вы меня еще раз извините, я дона Гарсиа пригласил бы. И чтобы с ним была охрана, не менее десятка альгвасилов.

Дон Рамиро рассмеялся.

– Ты слишком осторожен, братец. Я справлюсь с ним, задумай он чудить. Но прав ты в том, что альгвасилов надо пригласить.

«МОГ БЫ И сам сообразить», – буркнули в ухо дону Гарсиа дурные предчувствия, пока Клеменсо излагал свою точку зрения. Конечно, некоторые нестыковки в его версии были, но и упомянутого было достаточно, чтобы взять капитана в серьезный оборот.

К опасениям Клеменсо дон Гарсиа отнесся с большим вниманием, и к дому донны Эвридики выступили во главе отряда из двадцати стражников. Дон Рамиро посмеялся над таким эскортом, но у алькальда нашлось вполне достойное возражение, нашептанное, впрочем, дурными предчувствиями:

– А вдруг сражаться он не станет? Вдруг убежит? По улицам за ним помчится кто?

Дон Рамиро признал, что определенный резон в этих словах есть. Бегать по улицам за трусливым преступником было определенно ниже его достоинства.

Пока собрались да выступили, уже начало темнеть. Вошли без стука, один из стражников ловко перелез через стену и открыл ворота. Десяток стражников развернулся перед домом на улице, второй десяток следом за доном Гарсиа вошел во внутренний дворик. И тут в доме грохнул выстрел.

«Опоздали!» – гаркнули дурные предчувствия. Дюжий стражник высадил плечом дверь, и дон Рамиро с доном Гарсиа ринулись в дом. Следом дружно топали стражники. Последним, глубоко задумавшись, шел Клеменсо.

Донну Эвридику нашли в спальне. Она сидела на кровати, закутавшись в шаль и выставив на обозрение свои длинные стройные ноги. Дон Гарсия смущенно отвернулся, дон Рамиро восхищенно уставился. Рядом с донной Эвридикой, на одеяле, лежал пистолет. В углу покоился капитан – без штанов, но с большой дыркой в голове.

– Вы не пострадали, донна?! – воскликнул дон Рамиро.

– Нет, – скорее прошептала, чем произнесла она. – Я испугалась. Капитан… Хотел…

– Мы понимаем, донна Эвридика, – заверил ее дон Гарсиа. – Картина здесь ясна. Эй, стража, уберите капитана. Хотел на виселицу я его отправить, да видно, не судьба.

– Так значит, это он все натворил? – тотчас спросила донна Эвридика.

– Изобличен преступник сей, – гордо ответил дон Гарсиа. – Мы шли уже арестовать его, когда на новое решился он злодейство. Но по заслугам получил.

– Как интересно, – сказала донна Эвридика. – Но, вы простите, я хочу переодеться. В таком наряде мне гостей встречать неловко.

– Конечно, донна.

Стражники выволокли во двор тело капитана. Дон Рамиро нашел в гостиной гитару, с огорчением отметил на ней только четыре двойных струны, и трагическим голосом затянул «Глорию». Дон Гарсиа тотчас вспомнил, что ему бы надо дать более точные указания своим головорезам, которые для разминки уже повязали престарелых слуг донны Эвридики и явно готовились разгромить эту обитель порока, в которой завывает сам нечистый.

«Самое интересное пропустишь», – предупредили дурные предчувствия. «Если она и дона Рамиро пристрелит, ничего не имею против, – гневно подумал в ответ дон Гарсиа. – Исполнять церковный гимн таким голосом – это кощунство!»

Дон Рамиро, словно услышав его мысли, а точнее, их предугадав, криво усмехнулся. Вошла донна Эвридика в темно-синем платье с золотой оторочкой. Дон Рамиро отложил гитару и поднялся.

– Вы, донна Эвридика, все прекрасней с каждой нашей встречей! – воскликнул он.

– Я польщена восторгом вашим, – скромно ответила она. – И благодарна за участие в судьбе моей. Так, значит, во всем виновен капитан?

– Ну что вы прямо все о деле? – улыбнулся дон Рамиро. – Спешить причин не вижу я.

– Я любопытна, – сообщила донна Эвридика. – Это недостаток многих дам.

Дон Рамиро трагически вздохнул.

– Что ж, тогда извольте. Клеменсо, доложи о результатах дела.

Тот откашлялся.

– Прошу прощения, сеньор, еще один момент. Тот пистолет, из коего был капитан убит.

– Я принести могла бы, – любезно предложила донна Эвридика.

– Тем самым вы меня обяжете весьма.

Донна Эвридика на минуту вышла и вернулась с большой шкатулкой из красного дерева. Внутри лежала пара пистолетов. Дон Рамиро сразу ухватился за оружие, как ребенок за новую игрушку. Осмотрел замок, довольно покивал своим мыслям.

– Мне помниться, сеньор, у вас имеется такая пара пистолетов.

– Попроще этого, – признал дон Рамиро. – Смотри, замок здесь колесцовый. Эта пара стоит дороже дюжины мушкетов.

– Но заряжать их надо столь же долго? – уточнил Клеменсо.

– Минуту, полагаю, если знаешь, что здесь к чему…

– Позвольте, я вам объясню. Он был заряжен – да, действительно, возилась долго, – пояснила донна Эвридика. – Наш капитан сегодня сам не свой был, а в доме пара слуг – и к тем подкралась старость. А так спокойнее. Ну согласитесь, что мне делать оставалось? Вы верите, мой рыцарь бравый?

– Как я могу себе позволить усомниться в словах прекрасной дамы? – возмущенно переспросил дон Рамиро.

– Благодарю, – сказала донна Эвридика и тепло улыбнулась столь благородному идальго. – Еще, быть может, что-то нужно вам?

– Клеменсо, что по списку дальше там?

– Коли вас не затруднит, – сказал Клеменсо. – Еще бы книгу, что украдена из лавки дона Пареса. «Католикон», что отпечатан Гуттенбергом, из первого, как утверждают, тиража.

Вся краска разом сошла с лица донны Эвридики.

– Донна Эвридика, – проникновенно сказал дон Рамиро. – Вам лучше сесть, что пользы зря метаться?

Она послушно опустилась в кресло и упрямо поджала губы.

– Хотите вынудить меня вы в преступлении признаться? – прошептала она.

– Отнюдь, – возмущенно ответил дон Рамиро. – Неволить даму никогда себе бы не позволил. Клеменсо сделает признание за вас, а вы поправите, коли приврет он.

– Да, сеньор. Дон Себастьян просил раскрыть убийство дона Маркуса, с него я и начну рассказ. На Рождество отправился он в церковь, как добрый христианин. Но кто-то взял его и переубедил. Дон Маркус, позабыв про все, без слуг, за мост Сан-Мартина помчался вдруг. Что побудить его на этот шаг могло? Предположил я, что он получил письмо. Дон Маркус был богат, не авантюрен, а из страстей имел всего одну лишь. Вы, донна Эвридика, записку эту написали – уверен, альгвасилы выяснят, когда и где ее маркизу передали, – дон Маркус поспешил на зов, а за мостом убийца был уже готов.

– Но фехтовать совсем я не умею, – тихо возразила донна Эвридика.

– Владеет капитан, – поправил Клеменсо. – Уже доказано участие злодея. Итак, жених примчался на указанное место, где вместо вас он встретился с Урпано. Каким был повод для их ссоры, я не знаю, но встреча поединком кончилась кровавым.

– Наверное, наш капитан маркизу предложил жениться вместо вас на нем, – с усмешкой предположил дон Рамиро.

Донна Эвридика едва заметно улыбнулась.

– Затем Урпано угодил в тюрьму, – продолжил Клеменсо. – Откуда, кстати, вы его изволили спасти, иначе и сейчас он мог бы в камере крыс с тараканами пасти. Но в тот момент остались вы вдвоем. Вы и второй сообщник ваш – дон Винсент…

Донна Эвридика вздрогнула.

– Капитан – вояка храбрый, но малограмотен, – пояснил дон Рамиро.

– Точнее, неграмотен, – уточнила донна Эвридика. – Чего скрывать? Вам это слуги подтвердят.

– Умел он цифры понимать, – внес свою поправку Клеменсо. – Но, соглашусь, не означает это умения читать. Для ограбления книжной лавки Урпано не годился. Тем более что ни денег вор не взял из кассы, ни перстня дорогого с пальца. Дворянин воровством монет марать себя б не стал, а капитан и мелочью из кошелька маркиза не побрезговал. Нет, вор взял только то, за чем пришел. А кто был ради вас и книги готов пойти на все? Известно нам, что дон Винсент своей женою видеть вас мечтал. Но ваш отец, узнав о том, ему от дома отказал.

Донна Эвридика едва заметно кивнула.

– Отец лишь о богатстве думал, а Винсент беден был. Просила книги распродать, но это оказалось выше его сил.

– Узнав от дона Винсента о том, что дон Парес купил бесценный фолиант, – продолжил Клеменсо, – решили вы, что вот он – шанс. Продать чужую книгу, полагали вы, дон Винсент согласится без труда, тем более что сам процесс продажи реализует капитан. Дон Винсент вам сказал, что книга стоит пять тысяч дублонов – достаточно, чтоб пыль в глаза пустить отцу и получить благословение на свадьбу, – а дальше брак, скрепленный церковью, не разорвут и сто отцов. Но не понятна мне жестокость ваша, донна Эвридика…

– Скажите, донна, ну зачем убили книжника? – с мягким упреком спросил дон Рамиро.

– Он не хотел! – вскинулась донна Эвридика. – Забрался ночью, а дон Парес в лавке спал. Поставил лампу на пол, а сам, как червь, на книгах, на столе лежал. Ну, подрались они… Дон Парес оступился и упал… И головой об угол… Пока дрались, разбили лампу – в лавке начался пожар… Винсент схватил «Католикон» и убежал…

– Сокровище, – усмехнулся дон Рамиро. – Да, лавочник, представьте, лишь дублон за книгу предлагал.

Донна Эвридика вскочила с кресла.

– Что вы сказали, дон Рамиро?!

– Торгаш за фолиант давал дублон, – медленно повторил дон Рамиро. – Один. И то, чтоб отвязаться. Подделка, он сказал. Откройте книгу, посмотрите год издания, поймете, чего стоят все старания.

Донна Эвридика долго изучала собеседников очень внимательным взглядом, потом прошла к секретеру в углу, вытащила нижний ящик и достала из него книгу. Открыла титульный лист, кивнула и бросила фолиант на стол.

– Как Винсент мог так ошибиться? – прошептала она. – Я не понимаю.

– Человек, двумя страстями сразу ослепленный, многого не замечает, – сочувственно заметил дон Рамиро.

– Мне интересно, кто вторая? – зло спросила донна Эвридика. – Уверена – не я. Меня на книгу променял. А для него на все была готова я.

– Убийство вашего отца включая, – добавил дон Рамиро.

– Хотя вот это вас во многом извиняет, – Клеменсо положил на стол копию списка графа де Бульони.

Донна Эвридика вздрогнула.

– Вы дьявол, – прошептала она. – Я разорвала список на клочки, я помню это точно.

– И бросили клочки в корзину, откуда их достали, склеили и переписали, бессовестно подделав почерк, – пояснил Клеменсо. – Альгвасилы бывают на редкость пунктуальны. Как видите, все чудеса вполне материальны.

Донна Эвридика снова опустилась в кресло и несколько минут размышляла. Дон Рамиро и Клеменсо почтительно молчали.

– Вы поняли значение списка? – наконец, тихо спросила она.

– Все люди в списке не женаты, – сообщил Клеменсо. – Все без детей и все богаты. Догадки тут легки – любой из них мог вашей попросить руки.

– Да, как на рынке, – злобно прошипела донна Эвридика. – Кто больше даст?!

– Каков мерзавец! – воскликнул дон Рамиро.

– Не сознавала я, что делаю, – сообщила донна Эвридика. – Пока дышать не перестал отец. Тогда я поняла, что натворила. Признаться не посмела… Был бы то конец…

Она замолчала, и рассказ продолжил Клеменсо.

– Понимаю. Лишь стихло все, помчались вы к дону Винсенту. Ввести в дом ночью через тайный ход он мог бы только вас, или сообщника по ограблению. Капитан вполне помочь мог с кражей, но в тот момент сидел под стражей.

Донна Эвридика кивнула.

– Как будто рядом были вы. Он книгу отказался продавать. Я говорила: оба мы в долгах, без денег нашей свадьбе не бывать. Я говорила: фолиант тот кровью был отмечен, избавиться нам надо от него. Его я на коленях умоляла, но Винсент словно бы не слышал ничего, – донна Эвридика горько усмехнулась. – Тогда я поняла. Та книга в его сердце место заняла, что мне принадлежало безраздельно. Ее оттуда вырезала я немедля.

Она замолчала.

– А почему вы не ушли из дома через тайный ход? – спросил Клеменсо. – Вот не пойму – оставив дверь прикрытой, ушли через парадный вход.

– Да, правда. Но тут как раз все просто, – улыбнулась донна Эвридика. – С засовом я не справилась, перепугалась сильно. Но не настолько, чтобы вылезти в окно.

– Действительно, все просто, – признал Клеменсо. – Тогда мы перейдем к Урпано. Его деньгами вы прельстили, которые за книгу получить хотели? Вот тут вы сильно рисковали, право.

– Не слишком. Капитан давно ко мне внимание проявлял. И голову ему вскружить смогла я без особого старания.

– Холодный душ в конце пути мог к действиям враждебным подвигнуть капитана, – заметил дон Рамиро.

– Я полагала, благороден он, поймет страдания попавшей в беду дамы. Как рыцарь истинный, придет на помощь, не требуя наград.

– Весьма оптимистичный взгляд, – сказал дон Рамиро.

– Увы, смогла понять я это слишком поздно, и требования его были невозможны. Четыре тысячи дублонов капитан хотел, иначе выдать альгвасилам обещал. Пугал тюрьмой и плахой, а к ночи в спальню он вошел… Сказал, что способ для меня другой расплаты он нашел… Вы понимаете?… Он предложил…

– Да, понимаю, и конец такой мерзавец заслужил!

Донна Эвридика благодарно кивнула.

– Но как же на такой решился он поступок неразумный? – вопросил дон Рамиро.

– Быть может, он от страсти обезумел?

– Вполне возможно. Но не в первый раз вас видел капитан. Быть должен повод, чтобы вспыхнул он. И повод этот дали вы ему, хотя Урпано виновен без сомнения. Пусть даже обнаженной вы предстали перед ним, долг офицера обязывал к почтению. А коли разум потерял и стал срывать с себя одежду, то заслужил, чтоб вышибли ему мозги свинцовой пулей. Да, полагаю, дело было так, и капитан купился, как дурак. Лишь он спустил штаны, как был нацелен пистолет. В такой позиции у капитана шансов просто нет.

Донна Эвридика печально кивнула.

– Всегда я говорил, любовь – есть гибельная страсть, – заметил дон Рамиро. – Он спустил штаны, а вы – курок. Всем сластолюбцам поучительный урок.

– Я думала, прошла беда, – вздохнула донна Эвридика. – Но впереди – позор, тюрьма.

– Об этом после мы решим, – ответил дон Рамиро. – И так куда-то все спешим. У вас есть деньги?

Донна Эвридика бросила на него подозрительный взгляд.

– Осталось от отца дублонов сотни две.

– Прекрасно. Наше правосудие любит тех, кого возможно без затей повесить иль тех, с кого возможно много снять – вы не понравитесь… А потому я с легким сердцем вас передаю суду.

– Тогда забудьте, кто из вас придумал нанести ночной визит, – добавил Клеменсо. – А в остальном держитесь правды, и пусть вас Бог хранит.

– Благодарю, – чуть слышно прошептала донна Эвридика.

Дон Рамиро спустился во двор, где изволил сообщить дону Гарсиа, что раскаявшаяся преступница ждет его наверху, а он, блистательный дон Рамиро, свое дело сделал и потому удаляется домой, ибо он еще не ужинал, а пропускать прием пищи вредно для гения за работой. «Ну и кто оказался прав?» – спросили дурные предчувствия. Дон Гарсиа от души послал всех к черту и затопал по лестнице.

– Надеюсь, что вы поступаете правильно, сеньор, – заметил Клеменсо.

– Как я могу хоть в чем-то ошибаться? – удивился дон Рамиро. – Любого из убитых, кроме дона Пареса, я сам бы на дуэли заколол – что этих старых пауков, что того идальго, что с женщиной влюбленной так обошелся. Ты лучше объясни, как с книгой промах вышел? Пусть Винсент был влюблен, а дон Парес куда смотрел?

– Тут при архиепископском дворце библиотека есть, – неопределенно ответил Клеменсо. – Я полагаю, там нам разъяснят. Хотя догадка есть, но мнение специалиста лучше будет.

ЕСЛИ ДОМ ГРАФА де Бульони помнил еще мавров, то библиотекарь, наверное, помнил еще римлян. Внимательно изучив книгу, он заверил посетителей в ее подлинности. Дон Рамиро бесцеремонно ткнул в год издания.

– Ах, вы об этом, дон Рамиро, – расплылся в улыбке библиотекарь. – Наборщика ошибка. Ее заметили и сразу устранили. Бракованные книги рука не поднялась огню предать. Святые тексты все ж. Насколько знаю я, осталось экземпляров пять.

– И сколько этот брак на рынке стоит? – спросил дон Рамиро.

– Зависит от безумства книгочеев, – с еще более широкой улыбкой сообщил библиотекарь. – Я полагаю, тысячу просите смело. А дальше как пойдет.

СПУСТЯ НЕДЕЛЮ ДОН Рамиро и Клеменсо покидали Толедо. Высокий суд, потрясенный горестной историей прекрасной донны и необъяснимой пропажей книги – единственного вещественного доказательства обвинения, – приговорил донну Эвридику к уплате солидного штрафа, в обеспечение уплаты которого отобрал у кредиторов закладную на дом и долговые расписки графа де Бульони. К слову заметить, «Католикон» дон Рамиро в тот же вечер вернул вдове покойного дона Пареса, вместе с печальной правдой об этом деле. На второй день штраф неожиданно для всех уплатила донна Синтия. Это действительно было неожиданно, потому как только изумлением от такого поступка можно объяснить тот факт, что кредиторам так и не вернули ни одной изъятой у них бумаги. Святая Инквизиция в лице главного инквизитора Толедо позднее разъяснила, что стяжательство – это большой грех, а со Святой Инквизицией не больно-то поспоришь.

ВОТ ТАК ДОН Рамиро де Кантаре раскрыл страшное преступление и вернулся в Мадрид в сиянии славы, верхом на белом коне и в сопровождении верного слуги.