Текст книги "Аудит себя. Стихи"

Слышен скрип открываемой двери

 
Слышен скрип открываемой двери.
На пороге возник силуэт.
Петухи на деревне запели.
И зависло в молчаньи: «Секрет».
Погубил ты невинные души.
Лишил жизни родные сердца.
Тишину незнакомец нарушил.
Для тебя я отлил уж свинца.
Кто ты, парень? Скажи бедолаге.
Проходи же, не стой у двери.
Сам устал я от жизни-бодяги,
А обрез свой на стол положи.
Да не бойся ты, я не кусаюсь.
Инвалид я, в коляске, без ног.
Да и рак у меня, загибаюсь.
Прошлых лет тяготеющий рок.
Хорошо, я присяду и слушай.
Это было довольно давно.
Ты убил всех и все мне разрушил.
И сестру даже бросил в окно.
Кто ты, мразь, что жестоко и дерзко
Порешил маму, дядю, сестру?
Мне общенье с тобой даже мерзко,
Подлежишь ты геенне костру.
Пот пробил инвалида холодный.
Память прошлого била волной.
Молчаливой слезою свободной
Он беззвучно рыдал, как немой.
Как зовут тебя, парень? Серега.
Ты сейчас как на сердце елей.
А я ждал. Ждал и долго и много.
Как рассвета все ждет соловей.
Ты дослушай. За что ты так с ними?
В грудь вонзал и вонзал маме нож.
Дядю первым, как только открыли.
Ну а ты был на зверя похож.
Я молчал и лежал под кроватью.
Взгляд застыл мой и ужас в груди,
Вместе с ними в смертельных объятьях
Я в себе говорил: «Уходи».
Вот сестренка вернулась из школы.
Беглый взгляд – и застыли глаза.
Но в твоих с пузырями от крови
Бушевала от молний гроза.
Ты приподнял ее, словно куклу,
И в глазах появилась слеза.
За окном ты разжал свою руку.
За измену, измену, все за…
Над убитою мамой склонившись,
Все шептал ей на ухо слова.
И завыл как бухла перепивший.
Был над пропастью – виснет скала.
Убежал ты, услышав сирену,
Избежав правосудья людей.
Я не мог говорить из-за шока,
Потеряв дар на множество дней.
Я молчал. И молчал эти годы.
Месть ковала орудье суда.
Посмотреть на тебя, на урода,
Только злобы вот нет и следа.
Школа жизни в детдоме не сахар.
Быстро рос, хулиганил и крал.
Убегал часто в лес и там плакал,
Дорогих мне людей вспоминал.
Поносило меня по притонам.
Насмотрелся всего на пути.
Но не знаю, спасал кто от зоны,
Да и Бога хотел все найти.
А тебя я узнал, ты все тот же.
Но какой-то другой и печаль.
Убивать-то мне даже негоже,
Как-то странно, немножечко жаль.
Я пришел наказать и унизить,
Надругаться и выместить зло,
Что-то колет под ложечкой жизни,
И на сердце родное тепло.
И в последнем – какое желанье?
Покурить? Или выпить стакан?
Может, хочешь облегчить страданье?
Я послушаю подлый обман.
Достал портсигар, папиросу,
На стол вдруг упал амулет.
А «Чей» он «Откуда» в вопросе —
На это «Отца» был ответ.
А где твой отец, ты не знаешь?
Я его никогда не видал.
Побледнел вдруг в коляске безногий,
Очень горько он вдруг зарыдал.
Рычания, вопли и стоны,
Как только проснувший вулкан.
Набата в церкви перезвоны,
Так плакал седой старикан.
Как только закончились слезы,
Дед начал души монолог.
Внутри амулета две розы.
И значит, что ты мой сынок.
Как по отчеству ты? Харитоныч.
А родился когда? В ноябре.
Я этапом уж сын шел на зону.
И не знал ничего о тебе.
Перед сроком купили квартиру,
Но въезжали в нее без меня.
Я в бегах был и мне не до пиру.
Под ногами горела земля.
Дашка – дочка, она же кровинка.
Что я делал? Себя убивал.
А вы с нею – картинка к картинке,
Я последний по жизни шакал.
Мать скрывала, как ей одиноко
Поднимать вас растить и кормить,
И с твоим в этот мир появленьем
От меня все пыталася скрыть.
Писем нет. И на сердце – измена.
Думал я, что сошлася с другим.
Месть из яда, как липкая пена,
Зародилася матом благим.
Дни летели, летели недели,
Незаметно промчались года.
Пробудились весною капели.
По УДО лагерь выгнал тогда.
Вот и дом, и родимая хата.
Захожу – открывает другой.
Помутился рассудок внезапно,
Сразу стал я тогда сам не свой.
Что потом – ничего я не помню.
Может, просто боюсь вспоминать.
Но изранено сердце все кровью
И уставшее смертушку ждать.
Думал, все. Правосудье, и точка.
Но спустя год прочел из газет:
Брат с сестрою убиты и дочка.
Сын живой и ему восемь лет.
Думал то, что дитя от порока,
Пока я находился в тюрьме.
Ни к чему про рожденье по сроку.
И сейчас пред тобой я в дерьме.
Через день я в угаре блевоты
Мной убитых любимых людей
Решил с жизнью свести своей счеты
И под поезд метнуться скорей.
Вот больница и белы халаты.
Вопиющий на совести Бог.
Врач заходит с осмотром в палату:
«Дорогой, вы остались без ног».
Потом мать и пути вереницы.
Что случилось, я все рассказал.
Ты подонок, мерзавец, убийца,
Мне сказала, что час не настал.
Жизнь покончить решил отравленьем
Или вздернуться где на шнуре.
Мать на страже со словом и бденьем,
Ты живи, еще рано тебе.
Дверь открылась, и вплыла старушка —
Вся седая, в морщинах лицо.
«Здравствуй, внучек, молчи и послушай,
Я тебе помогала давно.
Как похож ты на милого сына.
Тот же нос, те же губы, вихор.
Но в тебе, внучок, добрая сила,
Божий дар и спортивный задор».
«Это вы сберегали от зоны?
Деньги, вещи и Новый завет?
Откликались на муки стоны
И из тьмы выводили на свет?»
«Да мой милый, вставай, собирайся,
А обрез свой оставь на столе.
Ты довольно по жизни скитался.
Завершить монолог нужно мне.
Вот, сынок, и твое осужденье.
День последний твой жизни настал.
Твоей ревности все ослепленье,
Да и смертушку ты ждать устал.
Ты, Сережа, внучок, не печалься.
Рук не пачкай от крови его.
Верь, люби и добром наслаждайся
И оставим отца одного.
А в завете – Христово прощенье,
Да и с Богом уже я знаком.
И для бати есть тоже спасенье.
Он покаялся, значит, прощен».
Ба, мне больно, но что-то случилось.
Я простил и мне хочется жить.
И по-новому сердце забилось.
Верю, пап, я сумею забыть.
Слышен скрип закрываемой двери,
Опустела внезапно изба.
И рыдания в небо летели.
Бог простил, и закрылись глаза.
 
 
16 августа 1997 года
 

Томим уродством и увечьем

 
Томим уродством и увечьем,
Гонимый всеми, даже вся.
Стремился с сатаною навстречу
С ним договор скрепить горя.
Влачим убогостью и грязью
И презираемый людьми,
Я жаждал крови, мести, драки…
За что же так меня они?
Моя ль вина, что я убогий?
Что я калека? Инвалид?
Нет места мне на этом свете,
Моя душа в огне горит.
За что меня отовсюду гонят?
За что пинают? Даже бьют?
Наказан Богом я, не вами.
Да будет вам ваш Страшный Суд.
А где мне быть? Кому я нужен?
И отовсюду я гоним.
Прошу, подайте Христа ради.
«Пусть Бог подаст» – ответ один.
Кричат: «Паршивый! Эй, подвинься!»
Или пинают прямо в зад.
Кидают в шапку хлеб, копейки.
Я сразу ем и жизни рад.
Вот ночь приходит, холод тянет.
Подвал, чердак – мне все равно.
Купил бутылочку спиртного,
Чтоб стало мне чуть-чуть тепло.
Рассвет застал в своих объятьях.
Замерз до коликов в мышцах.
Фуфайка рваная не греет.
Свело желудок, в сердце – страх.
Страх от того, что я не нужен,
И от того, что я гоним.
Ну что, исчадие ты ада,
Мы кровью наш союз скрепим?
Что хочешь за душу, бродяга?
Лист появляются, перо.
Лукавый, в жизни я скромняга,
Мое мышление бедно.
Что ты предложишь мне на свете?
Да не скупись ты, что с тобой?
Богатство, слава, что там в смете?
Давай выкладывай, родной.
Пять жизней наперво. Листаю…
И женщин много, будь смелей!
И в аду не гореть обещаю.
Старшим будешь в аду у чертей.
Руку режь, коль согласен, бродяга.
Вот перо, кровь, листок и пиши.
Моим перстнем приложу бумагу,
И иди, только больше греши.
Да пошел ты с твоим соглашеньем.
Ничего я не буду писать.
Слава Богу за дня освещенье.
И за Божью на все благодать.
Мне не нужно ни денег, ни славы.
Мне не надо дворцов, пирамид.
Лишь бы люди творили суд, правду.
И тогда нас всех Бог сохранит.
Все что есть на земле – все от Бога,
Все подвластно Ему Одному.
Коли есть на пути испытанья,
Их от Господа сердцем приму.
Не сошлись мы с тобою во взглядах.
Не бывать соглашенью с тобой.
Я раб Божий, исчадие ада.
Бог во мне, я убогий, не твой.
И оставь мою душу в покое,
И прошу, ты меня не тревожь.
С кем ты вышел сражаться? С блохою?
Для себя сохрани острый нож.
Не пугай. Я прошу. Умоляю.
По ночам ты ко мне не ходи.
Я устал и опять засыпаю,
И прошу, ты меня не буди.
 
 
19 августа 1997 года
 

Погадай мне, цыганка

 
Погадай мне, цыганка, я сейчас одинок.
Расскажи мне, что было? Что будет?
Может, в жизни моей есть невидимый рок?
И так много поломанных судеб…
Отчего все несчастья, невзгоды?
Отчего я лишился любви?
Для чего все я жил эти годы?
Дату смерти мою назови.
Дай мне руку, красивый и статный,
Загляну я на карту судьбы.
Расскажу тебе все не превратно.
Или где на разрывах гробы.
Что услышать ты хочешь, красивый?
Правду голую? Милую ложь?
Чтобы слово твое было с силой.
Ложью только меня ты убьешь.
Ты богат. У тебя положенье.
Сам добился всего на пути.
Шел по спинам других без зазренья.
Там не сердце, а камень в груди.
Родился ты смышленым ребенком
В богатой престижной семье.
И прихоть любую с пеленок
Позволено делать тебе.
Не знал ты и слова отказа
И все получал, как хотел.
Богатство – слепая зараза,
Ты деньги считал – твой удел.
Вот линия жизни с обрывом,
До этого остров на ней.
Венеры холм, остров не хилый,
И после него нет огней.
Нет линий любви продолженья,
За островом лишь пустота.
И к смерти тупое влеченье.
В глазах же твоих суета.
Нет той, что забыть ты не в силах.
Сирень, что на сердце в цвету.
И слов ее нежных, мой милый,
И сердца, души красоту.
Она же любила и очень,
Мечтала с тобой быть она.
Слова твои, только что хочешь,
Испить с ней любовь допьяна.
Желанье твое – выпить чувства,
Как вещь поиметь, а потом
Прочтенное бросить искусство,
Не вспомнив, что было, о том.
Что было? Сухое прощанье
С твоей, не с ее стороны.
Там боль и любви покаянье.
Глаза лишь слезами полны.
Ты думал, забуду, былое,
Что делал ты множество раз?
Но что-то проснулось живое.
Зажегся тот свет и угас.
Сейчас не горит он, потухший.
И что? Что она уж с другим.
Есть Бог, Всемогущий и Лучший.
Любовь – Он и только все с Ним.
Ты сильный. Ты сможешь. Пусть больно.
Цыганка смотрела в глаза.
В них смерть воцарилась престольно.
Косою сверкала гроза.
Проплыли и детство, и юность,
Промчались земные года,
Украла плоть бывшую смелость.
Не здесь он стоял. У суда.
Гадать тебе больше не буду
И денег с тебя не возьму.
Прощай, драгоценный, я к люду,
Но смерти твоей не пойму.
Не надо. Я знаю, цыганка.
Возьми дипломат, это твой.
Душа – как бродяга шарманка:
Мечтает сейчас на покой.
Постой, ты куда же, красивый?
Не верь ты гаданьям моим.
Тормозов слышен визг от машины.
Он лежит на дороге один.
Мы порою бываем беспечны,
Ставя деньги превыше любви.
Получая потом лишь увечья
И пустые, унылые дни.
Так давайте любить будем свято,
Как Бог возлюбил и всех спас.
Всем спасибо, читал кто ребята.
Чтоб вы жили. Благое для вас.
 
 
5 августа 1997 года
 

Диане Анкутдиновой

 
С рожденья днем тебя, Диана.
Ты и принцесса, голос твой
Затмит подмостки и экраны:
Он чистый, светлый и живой.
Тебе судьба готовит много
Подарков, жизненных чудес.
Не от друзей, но верой Богу,
Любовь Которого с небес.
Сейчас в тебе уже виденья,
Различье зла и доброты.
Ты слышишь духом откровенья,
Который спутник до мечты.
Ты знаешь ложь, обман, измену
И то, как могут предавать,
Но твой корабль идет без крену,
Хранят тебя Господь и мать.
Житейским опытом, подсказкой
И мудрость свыше, что дана,
Ты сохранишь себя от встряски.
Прошу тебя, не пей вина.
Что пожелать? Любви, конечно,
И радость! Радость в каждом дне.
Возьми свой крест на свои плечи
И дух постигни в глубине.
Тебе откроются просторы,
Чего не видел даже глаз,
И преклонятся мира горы
Своей высокостью не раз.
Не выпускай свою гордыню
И эго в мир не выводи.
Живую воду пей, святыню
С небес и мудрости внемли.
Писать так можно очень много,
Но ты живи, какая есть.
Прямой пусть будет вся дорога.
Тогда хвала тебе и честь.
 
 
8 августа 2021 года
 

Вике Стариковой

 
С рожденья днем тебя, принцесса.
Победа – имя как елей.
На троне жизнь готовит место.
И голос – словно соловей.
Задор и детские желанья,
Не торопися повзрослеть.
Пусть благородные мечтанья
Со смыслом будут песни петь.
Склонятся горы пред тобою
И снимут шляпы с криком «Бис!»,
Но будь всегда сама собою,
Прошу по-дружески вас, мисс.
Пусть мудрость свыше, как защита,
Наполнит сердца глубину.
Любовью Божьей ты покрыта
И завоюешь всю страну.
Не забывай о послушаньи
Твоих родителей подчас.
Живи в ученьи и стараньи,
И радуй голосом всех нас.
Что пожелать? Цветов, подарков,
Любви родителей, друзей.
Моментов в жизни добрых, ярких,
Но в испытаньях ты сильней.
И возрастать, конечно, в Диву,
На сцене, в мудрости, в делах.
Быть благородной и учтивой.
Хранил тебя чтоб Божий страх.
Страх Божий – мудрости начало
И спутник верный во все дни.
Чтоб высота не укачала
И не сожгли тебя огни.
Ты сохрани на память это.
Взрослее станешь, все поймешь.
В народе есть одна примета:
Что ты посеял, то пожнешь.
 
 
19 августа 2021 года
 

Со времен Адама до наших дней

 
Язык Адама в его время
Одним был с Богом, словно семя.
Слова лились из уст божественно,
И это было так естественно.
Язык в грехах наш осквернялся,
В устах у нас лишь мат остался.
На каждом слове он сквозит,
Из чрева дьявол говорит.
Он изрыгает гнев, проклятья
И распростер свои объятья.
В дому у каждого из нас
Он подает с экрана глас.
 
 
9 июня 2007 года
 

От жары нигде прохлады

 
От жары нигде прохлады,
И в тени везде жара.
Волга-речка близко, рядом,
Охладиться мне пора.
Пьешь – на теле больше пота,
Выступает он ручьем.
Искупаться так охота,
Остальное все потом
Как же в Африке, в пустыне,
Если здесь невмоготу?
Тело, жду когда остынет;
Вещи снятые – в поту.
Зной и ночью не спадает:
Вот как солнце напекло!
Лето силу набирает,
Хоть бы туч наволокло.
Ливень часика на четыре
Влагой землю охладить.
Чтоб жара и зной остыли,
С ними хочется вопить.
До удара так недолго
Теплового по башке.
Побегу скорей на Волгу,
Искупаюся в реке.
Благодать в воде земная.
Да и тело из воды.
На реке ворота рая.
Небо в ней, конечно, ты.
 
 
27 мая 2007 года
 

Читатель, что прочтет тетрадки

 
Читатель, что прочтет тетрадки,
Прошу вас строго не судить.
Мои стихи – утенок гадкий,
Но может лебедь белый плыть.
Здесь, на листах, душа и разум,
Что прожил с ними сорок лет.
И то, как видел мутным глазом
В хмельном угаре белый свет.
В стихах – развитье, и паденье,
И точка зрения на мир,
Что в мыслях, но не утвержденье.
Я не Господь и не эмир.
Мировоззренье это с нами,
Оно у каждого свое.
Наш ценник нашими глазами.
На то, что новое, старье.
Мы жизнь оцениваем сами,
Свое оставив на душе.
И с кем куда идти решаем,
Стоя на лезвия ноже.
Мы сеем зло, сажая семя,
А больше то, чего хотим.
С плодов посева урожая
Мы в серном озере горим.
Добра же сеятелей мало.
Дай Бог – десятая их часть.
Все человечество упало
В горящую дракона пасть.
Жнецы плод добрый по крупице,
Все до последнего зерна,
Сокроют в Божии житницы,
Убрав от пылкого горна.
Любите, люди, Божьи дети.
Творите благо на земле.
Тогда на нашей на планете
Всегда быть Божией весне.
 
 
23 мая 2007 год
 

Где балансир меж право, лево?

 
Где балансир меж право, лево?
Где середина двух сторон?
Не перегнуть чтоб жизни древо,
Не быть в нем выкинутым вон.
Как жить в миру без отклоненья?
Желанья, чувства подавить?
Над всем быть облаком паренья
И все безоблачно любить.
Где Бог мой в Троице Единый?
Отец, и Сын, и Дух Святой?
Он – золотая середина,
А вера в Нем – ответ простой.
Где я на уровне сторон?
И есть ли в книге жизни имя?
Мое, что путь земной пройден,
И в вечность я экстерном принят.
Иль сторона – гореть в аду?
В грехах своих, в горящей сере?
Что я искал, то и найду.
Не пропаду, я Богу верю.
 
 
7 июня 2007 года
 

Глухонемой – хранитель злата

 
Глухонемой – хранитель злата
Он не кидает серебра.
Без нервов жизнь его богата
И составная часть добра.
Мы серебро бросаем даром,
О злате думать невдомек.
Слова с энергией и жаром,
Богатство тратим мы не впрок.
Слепой не видит наши муки,
Как сеем смерть, разврат, беду,
И окровавленные руки
Смываем прямо на виду.
Они все чувствуют душою.
Своим всевидящим нутром.
И отличат от мяса сою,
И распознают зло с добром.
Нам собирать, что разбросали,
Не сохранили в дорогом.
На жизнь свою прибор мы клали
И плыли в ней с одним веслом.
 
 
23 мая 2007 года
 

Весна. Капель в твоем сердечке

 
Весна. Капель в твоем сердечке.
Восьмое марта, женский день.
Скажи мне только лишь словечко,
Я буду следовать, как тень.
Ты красота, тепло, цветенье,
Загадка, нежность, доброта,
Господне райское виденье
На строчках этого листа.
Огонь, вода и все стихии
Оповестят пусть целый мир,
Как строчки нежности спешили
Не опоздать к тебе на пир.
А солнце с первыми лучами
Пускай изгонит всякий страх.
И скажет Бог, чтоб все узнали,
У них любовь. Да будет так!
Язык мой беден на признанья.
Я каждый вдох ее ловлю.
В стихах вот эти излиянья
Лишь для одной, кого люблю.
 
 
25 февраля 2000 года
 

Стихов написано немало

 
Стихов написано немало,
Но позабыл, о чем они.
Чешу затылок и устало
Припоминаю эти дни.
Всего лишь строчка для начала,
И пропадал на краткий миг.
Где был – не знаю, но звучала
Струна души и чей-то лик.
Писал, быть может, под диктовку.
Я сам никчемный лоботряс.
Но будто видел обстановку
И в шкуре был того не раз.
А может, сумерки былого
Из прошлых жизней наяву?
Так сколь во мне тогда гнилого?
А я все думал почему.
Откуда все во мне берется,
Вся дрянь, и пьянство, и разврат?
Над мною прошлое смеется.
Недалеко ушел ты, гад.
Залить бухлом свою бездарность.
Свой смертный грех залить вином.
Богатство, роскошь, популярность,
Что видно было кверху дном.
Жестокий царь, потоки крови,
Святые вверженные в ад.
Развратник женский и любовник.
На трупах выращенный сад.
Настало время Божьей кары.
На муки ада обречен.
Мне нет прощения, пощады.
Уж слышен адский перезвон.
И в этой жизни не до смеха,
На что же стоит уповать?
За мною злого жизни веха
И кровь, которую смывать.
А вдруг ошибся? Я там не был.
И нет того, чего видал.
Да и вообще стихи вот эти
Не я, а тот, другой, писал?
Вино от горя и безделья,
Что не нашел себя нигде.
Душа моя, как подземелье,
Ведет меня к живой воде.
И коль стихи дойдут до Бога,
Они, как думаю, пришли.
К спасенью есть всегда дорога,
Лишь слову Божьему внемли.
 
 
16 марта 2008 года
 

К дню рожденья подарить тебе что, дорогая

 
К дню рожденья подарить тебе что, дорогая?
Милая и добрая ты мать.
Чем тебя порадовать, родная?
Теплых слов каких тебе сказать?
Ты на свете мне всего дороже.
Всех роднее, ласковей, милей.
Что же мне сказать тебе? Ну что же?
Чтобы стало на душе твоей светлей.
Как мне выразить любовь к тебе без края?
Знаешь, мама, плохо без тебя.
Лишь стихи тебе свои я посвящая,
Знаю, лучший твой подарок – это я.
 

Моей маме

 
Серебром седина у старушки
И в морщинах святое лицо.
Вышла мама из старой избушки
С зоны сына встречать на крыльцо.
Много лет не бывал в ее доме
Милый мальчик старушки седой.
Срок немалый, отсиженный в зоне,
Виски скрасил скупой сединой.
«Здравствуй, мама, как ты изменилась.
Как состарилась, сгорбилась, мать.
Помнишь, мама, как ты прослезилась,
На суде и хотела обнять?»
На коленях у мамы склоню я
Свою голову в слезных глазах.
И как в детстве родная, лаская,
Будет плакать от счастья в слезах.
 

Недоступный пьедестал

 
Была ты недоступный пьедестал,
Который покоряется лишь властным.
И я познать, конечно же, мечтал.
И пробовал, но было все напрасно.
Вот первый и тридцатый, сто седьмой.
Твоя копилка полная от счета.
Ты мне сказала – хочешь быть со мной.
Впервые я ответил. Неохота.
И страсти нет, виденье пустоты.
Другие все мечты, мировоззренье.
Все суета сует из суеты.
Жизнь скоротечна. Краткое мгновенье.
 
 
28 сентября 2021 года
 

Не думал, что такое старость

 
Не думал, что такое старость,
Когда был молод и силен.
Когда не знал, что есть усталость.
Вот сединой уж убелен.
Жизнь – скоротечное мгновенье,
И вот уж боль то там, то тут.
Уснуть не можешь, наважденье.
И мысли разные бредут.
То сердце щемит. Ног ломота.
Не знаешь кинуть их куда.
Но умирать-то неохота.
Где силы юности года?
Страшней всего быть одиноким.
Не то чтоб воду кто поднес.
Когда жить кончатся все сроки,
А ты один, негодный пес.
Не помянут, не похоронят,
Хотя земле все ж предадут.
Слезу скупую не уронят
И горсть земли не киданут.
Табличка. Общая могила.
Ни даты смерти, ни имен.
И жизнь в мгновении застыла.
А для чего я был рожден?
Укрытый смерти покрывалом,
И мир забыл, что был такой.
Но во Христе мое начало,
Рожденье в жизни вековой.
 
 
28 октября 2021 года
 

В России нет пенсионеров

 
В России нет пенсионеров.
И старость в ней побеждена.
Все на работе подыхаем.
О нас заботиться страна.
Кто не привит – в магаз закрыто.
И хлеба нам не продадут.
Не пустят в баню. Есть корыто.
Нам не окажут правды суд.
Нам всюду гон и крик: «Зараза!»
И заработать ни гроша.
Готовы тюрьмы нам от глаза,
Чтоб жили только кореша.
Что на прививке как на дозе.
Не сделал – сразу в карантин.
Живете будто бы в наркозе.
Ну что опять я это, блин?
Ведь будет платная прививка.
А без нее придет кирдык.
И локоточек будет близко —
Не укусить; бредешь как бык.
Не против я прививки этой,
Но выбирает каждый сам:
Заразой быть, как сигаретой,
Иль ближе к Божиим словам.
 
 
28 октября 2021 года
 

Зима, я называл тебя злодейкой

 
Зима! Я называл тебя злодейкой,
Но краше тебя в мире нет.
Укрыта снежною цигейкой,
И серебра струится свет.
А щечки алые мороза
Ты прячешь в белый воротник.
Губами алыми, как роза,
Целуешь, что примерз язык.
В небесно-синем одеяньи,
Что отливает весь наряд.
Глаза, что слепит в созерцаньи.
И ножки по снегу хрустят.
А ты идешь так величава,
Что стынут реки и пруды.
И месяц в волосы вплетала.
Я вижу все твои следы.
Ты для меня на окна дышишь,
Рисуешь в инее любовь.
Стучишь морозами по крыше,
И у тебя в изгибе бровь.
Невеста в платье подвенечном.
И в колокольцах тройки звон.
Волос спадающих на плечи.
Поют тебе все в унисон.
Строга, отходчива, забавна.
Тебе такой мой первый стих.
Спрошу тебя, Моя Любавна:
«Твой голос лютости утих?»
 
 
28 октября 2021 года