Текст книги "Бесхозная страна"

Саян подошёл ближе к деревянному настилу и низко, касаясь лбом прохладной плитки, поклонился уважаемому даймё. Рядом, скинув плетёный короб на землю, упал на колени молодой помощник. В ответ витус Ачиан коротко кивнул.

– Добрый день, уважаемый, – Саян ещё раз низко поклонился, – для меня большая честь преподнести вам в дар результаты моих скромных трудов.

– Давай, – витус Ачиан щёлкнул пальцами.

Молодой помощник тут же выложил перед даймё стопку книг и с поклоном отошёл назад. Витус Ачиан небрежно, словно перед ним деревянная плошка с водой, подцепил верхнюю книгу. Саян напрягся. Ещё дома они договорились с Собаном положить самой первой «Теорию и практику артиллерийского дела» Лерла Азгольда. Первое впечатление самое важное.

Витус Ачиан – опытный придворный. На его лице не дрогнул ни один мускул. Рад уважаемый даймё получить такой подарок или нет – бог его знает. Спокойно, словно перед ним скучный отчёт от управляющего поместьем, даймё распахнул книгу. Всё в той же благочестивой тишине витус Ачиан пролистал «Теорию и практику артиллерийского дела», «Современные плавильные печи» и прочие книги. Однако по тому, как уважаемый даймё долго и внимательно просматривает каждый бумажный томик, можно надеяться, что подарок ему понравился.

– Я доволен, Саян-издатель. – витус Ачиан положил последнюю книгу на пол перед собой. – А теперь скажи, зачем ты так хотел встретиться со мной лично?

Господи, господи, только бы не захрипеть от натуги. Саян нервно сглотнул. Или сейчас, или никогда!

– Я хотел лично встретиться с вами, – голос предательски дрожит, – чтобы предложить вам мои услуги по созданию современной артиллерии и современной армии вообще, дабы громить проклятых иноземцев их же оружием.

Витус Ачиан еле заметно дёрнулся от удивления. Не иначе уважаемый даймё никак не ожидал услышать подобное от простолюдина.

– Какие именно услуги ты можешь предложить мне? – с прежним спокойным и чуть отстранённым выражением на лице спросил витус Ачиан.

Былые страхи и неуверенность вмиг отпустили, Саян улыбнулся самыми кончиками губ. Раз катана витуса Ачиана так и осталась лежать на деревянной подставке, значит уважаемый даймё решил не гневаться. В Тассунаре от простолюдинов требуется только одно – быстро и тщательно исполнять приказы, думать им не полагается вовсе. Это привилегия самураев. Хороший признак, даже больше – разговор перешёл к конкретным деталям и подробностям.

– Одного желания и толковых книг мало, – с гораздо большей уверенностью заметил Саян. – Нужна помощь самих иноземцев.

Витус Туяк, доверенный помощник даймё, выразительно глянул на витуса Ачиана.

– Иноземцы продажны, – поспешно уточнил Саян. – Я вполне могу направиться в Давизун, договориться с иноземными купцами и уже через них купить точно такие же большие пушки и ядра, что были на чёрных кораблях стирийцев в Нандинском заливе.

– Разве такое возможно? – на лице молодого самурая большими красными буквами читаются сомнения.

– Да, витус, – Саян склонил голову. – Иноземные купцы сразу же догадаются, против кого именно будут направлены жерла больших пушек и в кого именно полетят тяжёлые ядра, только жажда золота затмит их чувство долга, если такое у них вообще есть. Там же, в Давизуне, можно будет нанять толкового морского артиллериста. Нанять нужных ремесленников, металлургов и строителей, будет несколько сложнее, но, думаю, тоже без особых проблем.

Витус, поверьте мне, – Саян преданной собачкой уставился на высокопоставленного самурая, – проклятые иноземцы сами помогут вам построить современные плавильные печи, отлить огромные пушки и научить ваших доблестных самураев стрелять из них. Главное – деньги.

Грани окружающей действительности мелко-мелко мерцают перед глазами. Предложение сделано, теперь ход за Ивлатом Ачианом. Здесь и сейчас ни много ни мало вершится история, закладывается будущее Тассунарской империи. От решения даймё зависит, чем именно в ближайшем будущем станет островная империя: молодым капиталистическим хищником или жалкой полуколонией под пятой жадных стирийцев.

Витус Ачиан глубоко задумался, на его широком лбу собрались многочисленные складки. Что?! Что он ответит? Саян мысленно скрестил пальцы на удачу.

– Признаться, – медленно протянул витус Ачиан, – твои слова, Саян-издатель, предугадали мои мысли. Это радует.

Превеликий Создатель! Саян на миг закрыл глаза и тихо выдохнул. Неужели сработает? Страшно поверить. Ещё страшнее обломаться.

– Ты предлагаешь разумные дела, – продолжил даймё, – только для их воплощения нужны деньги. Много денег. Готов ли ты, Саян-издатель, распахнуть свой кошелёк?

Вопрос с подвохом. Он же проверка.

– Витус, я готов стать посредником между вами и давизунскими купцами без какого-либо вознаграждения. Я готов предоставить нужные книги по математике, баллистике, географии и прочим наукам по весьма разумным ценам. Только я не могу делать прямые денежные взносы, – Саян глянул даймё прямо в глаза. – У меня нет земли. У меня нет крестьян. Я плачу налоги нашему любимому императору и живу исключительно с печати и торговли книгами.

Витус Ачиан улыбнулся. Искренний и прямой ответ понравился даймё.

– Я ценю в людях честность, – ответил витус Ачиан. – Было бы гораздо хуже и подозрительней, если бы ты, Саян-издатель, взялся бы помогать мне совершено бесплатно.

Создание армии и оружия не хуже, чем у проклятых иноземцев, требует денег. Много денег. Но я готов к этому, – продолжил витус Ачиан. – Проблему денег прежде мне нужно обсудить с моими приближёнными, иначе можно глупо разориться. А сейчас, Саян-издатель, скажи: в чём твой интерес? Почему ты добровольно вызвался стать посредником?

Тассунарцы умеют хитрить и пускать пыль в глаза почище фатрийских купцов, у которых совести нет вообще. Но если нужно, тассунарцы умеют говорить честно и прямо. Великое дело негоже начинать со лжи. Саян внутренне собрался и сел прямо. Ради этого разговора больше двенадцати лет назад он выпрыгнул из иллюминатора брига «Волнорез» в бурное море Окмара и стал подданным тассунарского императора.

– Страх, уважаемый, – честно ответил Саян. – Страх перед иноземцами. Я прекрасно осведомлён о тех злодеяниях, что творят они на землях Гунсара и особенно на землях Рюкуна на том берегу моря Окмара. Я не хочу, чтобы Тассунара разделила и повторила их судьбу.

Сейчас нами правит мудрый император Тогеш Лингау, который оберегает и направляет нас, своих подданных. Я не хочу платить налоги иноземному губернатору, которому будет плевать на меня. С другой стороны, передо мной открываются великолепные возможности для развития моего дела.

– Это ещё какие? – тут же спросил витус Туяк.

Доверенному помощнику даймё далеко до выдержки и мудрости витуса Ачиана.

– Перед вами, – Саян показал на стопку возле ног даймё, – лежат книги, каких больше нет ни у кого во всей Тассунаре. В «Иноземной библиотеке» и в личном собрании самого императора в лучшем случае можно найти подобные на иноземных языках, но только не на благородном раномату.

Я монополист, витус. Когда в тассунарцах проснётся интерес к достижениям иноземцев, то купить их книги на родном языке они смогут у меня и только у меня. Я предвижу и предрекаю этот интерес.

– Откуда у тебя книги иноземцев на благородном раномату? – витус Ачиан подозрительно сощурился.

– Витус, – Саян поклонился, – Великий Создатель одарил меня способностью запоминать языки иноземцев. Вот уже двенадцать лет я покупаю книги у иноземцев в Давизуне и сам перевожу их на благородный раномату.

Как истинный придворный витус Ачиан остался невозмутимым, а вот на щеках его доверенного помощника выступил лёгкий румянец. Наконец и до витуса Туяка дошла важность момента.

– Хорошо, – витус Ачиан коротко кивнул, – я принимаю твои услуги. Приходи через неделю, когда я смогу дать тебе более конкретные указания и скажу сумму, которую ты сможешь предложить иноземцам.

– Лучше сразу нанять их лет на пять, не меньше, – осторожно заметил Саян.

– Хорошая мысль, – легко согласился витус Ачиан. – А теперь можешь идти.

– Благодарю вас, витус, – Саян ещё раз коснулся лбом гранитной плитки и поднялся на ноги. – Я сделаю всё, что в моих силах, дабы оправдать ваше высокое доверие.

Аудиенция закончена, разрешение уйти получено. Тот же надменный слуга проводил их до калитки и чуть ли не в прямом смысле вытолкал на улицу. Деревянная калитка смачно треснула за спиной. Хлопок пушечным выстрелом прокатился по пустынной улице.

В каком бы благодушном настроение ни был бы даймё в момент расставания, однако лучше убраться от его резиденции подальше. Лишь через сотню-другую метров на перекрёстке Саян на пару с молодым помощником присел на маленькую каменную скамейку в тени дуба возле ручья.

– Признаться, витус, – Собан осторожно опустил пустой короб на пыльную землю, – я жутко испугался, когда вы предложили уважаемому Ивлату Ачиану свои услуги. Думал, он лично отрубит нам головы.

Понять, о чём именно толкует молодой помощник, не сложно. Порох, пушки, ружья и огнестрельное оружие в целом в Тассунарской империи считается презренным. Самураям, словно ёрш поперёк горла, претит мысль, что тёмный простолюдин с мушкетом может противостоять на равных урождённому самураю, который потратил всю жизнь на благородное искусство фехтования. Из-за чего за две с половиной сотни лет огнестрельное оружие в Тассунарской империи пришло в полный упадок.

– Была такая возможность, не будут отрицать, – Саян склонился к ручью.

Прямо ладонью Саян зачерпнул прохладную влагу. На вкус горная вода подобна мёду, особенно если Гепола висит высоко в небе и поливает землю зноем.

– Была, – Саян вытер руки прямо о кимоно, – только вряд ли нам довелось бы расстаться с головой прямо в парке уважаемого даймё. Этикет для того и существует, чтобы не дать повод самураю испробовать на простом просителе заточку своей катаны. Витус Ачиан – мудрый человек.

Только мысли молодого помощника блуждают где-то далеко, гораздо дальше павильона в саду даймё Ивлата Ачиана.

– Витус, – Собан смутился, как девушка при виде жениха, щёки помощника запылали красным, а глаза упёрлись в землю, – вы… вы возьмёте меня с собой в Давизун? Очень, очень прошу.

Последнюю фразу Собан выпалил на одном дыхании.

– Нет, Собан, – мягко, но твёрдо ответил Саян. – Ты останешься в типографии за меня. Вжин прекрасно разбирается в печатном деле, однако без соробана он не сможет пересчитать даже собственные пальцы на руках. Не говоря уже о правилах вежливости, если ему вдруг придётся разговаривать с покупателем.

Тяжёлый вздох сорвался с губ Собана. Пусть его отец – один из богатейших людей Нандина, однако за пределами столицы он никогда не был. В Тассунаре ни один простолюдин или торговец не может позволить себе путешествовать по стране удовольствия ради.

– Не расстраивайся, Собан, – Саян ласково похлопал молодого помощника по плечу, – у тебя ещё будет возможность посмотреть не только Тассунару, но весь большой-пребольшой мир по ту сторону моря Окмара и Бескрайнего океана.

– Большой-пребольшой мир? – лицо Собана вытянулось от удивления.

– Да, Собан, большой-пребольшой мир, – произнёс Саян. – Какой бы высокой и прочной ни была бы земляная плотина на ручье, но если через её край перебралась хотя бы одна тоненькая струйка, значит рано или поздно вода разрушит плотину. Блаженная самоизоляция берегла Тассунару больше двух с половиной веков. Но, увы, её время почти закончилось. Иноземцы – та самая тоненькая струйка, которая уже перебралась через верх земляной плотины. Топором и мечом стирийцы почти выломали входную дверь в наш дом.

– Будь они прокляты, – тихо произнёс Собан.

Как урождённый тассунарец Собан считает самоизоляцию родной страны высшим благом, которое завещали им мудрые предки.

– Посмотри на это с другой стороны, Собан, – Саян тепло улыбнулся, – раз иноземцы не оставили нам выбора, то остаётся только принять вызов. А заодно воспользоваться всеми благами и достижениями большого-пребольшого мира.

Глава 10. Старый знакомый

Нос джонки, большой двухмачтовой джонки с прямоугольными парусами, мягко ткнулся в подгнившее бревно причала. Матросы лихо перебросили с борта джонки трап, длинный и широкий щит из толстых досок. Как пассажир Саян первым сошёл на берег. За спиной тут же раздался голос купца Рогана, капитана и владельца джонки с романтическим названием «Чайка».

Господи! Саян оглянулся вокруг, за двенадцать лет Давизун, маленький портовый город, ничуть не изменился. Всё та же крошечная гавань длиной от силы в три километра. Поодаль единственный большой причал для морских судов всё так же держится на честном слове, к тому же совершенно пустой. Лишь в этой части порта, где швартуются тассунарские джонки, жизнь бьёт ключом. Грузчики, крепкие парни в коротких кожаных куртках и штанах, словно трудолюбивые муравьи, перетаскивают многочисленные тюки, мешки и бочонки из джонок в прибрежные пакгаузы и обратно. Как ни странно, несмотря на долгую самоизоляцию, в Тассунаре необычайно развито каботажное мореходство.

После блистательной столицы Давизун как никогда кажется маленьким заштатным городком, где даже курам надоело копаться в пыли и купаться в золе. Сразу за портом тянутся маленькие сплошь одноэтажные дома с серыми черепичными крышами. Слева, на взгорке, небольшая каменная крепость. Да-а-а…, Саян покачал головой, после императорского дворца она кажется маленьким зачуханным фортом, хотя именно там живёт витус Сард, даймё домена Сендас.

Никак не верится, что Давизун – центр всей внешней торговли Тассунары. Причём центр единственный. Хотя, Саян невольно улыбнулся, по причинам крошечной бухты и малого количества жителей Мемгар Лингау и разрешил фатрийским и марнейским купцам торговать только здесь и нигде более. Хотя Нандинский залив куда как более подходит для швартовки океанских судов в большом количестве.

– Витус, куда теперь? – следом на берег сошёл слуга Киман, или Киман-дубинка.

Вообще-то, Киман не слуга, а работник типографии. Здоровенный парень тридцати лет отроду. Умом не блещет, зато силен физически. В типографии ему традиционно достаётся самая тяжёлая работа из разряда «подай, принеси, переставь и руками не трогай»: перетаскать кипы с бумагой, ящики со шрифтом, воды натаскать или выгнать взашей наглого попрошайку. В Давизун Саян взял Кимана в качестве слуги и охранника. Короткая шипастая дубинка на поясе работника сама по себе отпугнёт любителей пощипать карманы далеко не самого бедного торговца.

– «Бронзовый чертог», постоялый двор на Дощатой улице. Знаешь такой? – Саян повернулся к слуге.

– Нет, витус, – прогудел Киман-дубинка. – Я дальше Нандина никогда не хаживал.

– Ничего страшного, – Саян улыбнулся, – я знаю.

При желании вполне можно остановиться в гораздо более известном «Золотом чертоге». Кухня там хорошая, а сакэ просто великолепно, только официантки приносят такие счета! Не к лицу торговцу, пусть даже из самого Нандина, сорить деньгами.

Киман-дубинка преданным сторожевым псом топает сзади. Огромный плетёный короб за его спиной слегка пошатывается из стороны в сторону. Специально для этой поездки Саян купил ему новое кимоно из конопли. От чего Киман пришёл в неописуемый восторг и долго, долго благодарил за обновку.

Сразу за портом потянулись хорошо знакомые улочки Давизуна. Ничегошеньки не изменилось. Та же самая толпа крестьян, ремесленников и мелких торговцев. Единственное, Саян покрутил головой, надменных самураев гораздо меньше.

Был страх, что уважаемый даймё передумает тратить деньги на ветер. Однако через неделю спесивый слуга и в самом деле принёс ещё одно приглашение от Ивлата Ачиана. На второй встрече в той же самой беседке в саду Саян получил более конкретные указания от даймё и, самое главное, узнал сумму, которой может располагать для найма иноземных ремесленников и покупки пушек. На следующий день Саян оставил Собану Сейшилу, молодому помощнику, большой список ценных указаний и немедленно отправился в Давизун.

Трёхдневное плаванье на двухмачтовой джонке трудно назвать приятным путешествием. Да она и не предназначена для перевозки пассажиров, комфорта на ней минимум. Все три дня и четыре ночи пришлось довольствоваться тонким матрасом-футоном и небольшим навесом на корме. И это ещё роскошь. Тому же Киму пришлось спать прямо на мешках с рисом. Путь по суше в тряском паланкине был бы ещё хуже, ещё утомительней и на четыре дня больше.

Стыдно вспоминать, Саян грустно улыбнулся. Когда показалась бухта Давизуна, то сердце от страха покрылось толстым слоем льда. Всё казалось, будто первый же портовый грузчик тут же опознает в нём иноземца, вцепится костлявыми пальцами в рукав кимоно и заверещит дурным голосом на весь порт. Пусть за всю историю Тассунары ещё ни одному иноземцу не пришло в голову нелегально стать подданным тассунарского императора, только в исходе скорого судебного разбирательства можно ничуть не сомневаться – смертная казнь на Куриной площади. Закончить свою жизнь в петле или в мастерской мастера-оружейника никак не улыбается. Как-то не хочется, чтобы какой-нибудь не слишком богатый и родовитый самурай проверил на тебе остроту нового клинка.

Недавний визит стирийцев в Нандинский залив не добавил иноземцам любви. Как рассказал Роган, владелец джонки «Чайка», на обратном пути чёрные корабли стирийцев заглянули и в Давизун. Самый страшный колёсный фрегат «Чёрный лебедь» вошёл в бухту и остановился недалеко от берега. Проклятый иноземец сначала подождал, пока на набережной скопится побольше народу, а потом как жахнул из всех пушек по левому борту! В результате массовой паники под ногами сограждан погибло не меньше сотни человек. Как не сложно догадаться, власти Давизуна не откажутся от счастливой возможности разоблачить и публично казнить коварного иноземца.

Дорога через Давизун развеяла последние страхи и сомнения. Мимо Саяна прошло несколько сотен горожан, в том числе с десяток местных торговцев, однако его так никто и не опознал, не схватил за рукав кимоно и не заорал дурным голосом.

В «Бронзовом чертоге» Саян снял небольшую комнату. Маленькую совсем, три на четыре метра. Общий туалет в коридоре. Зато недорого, всего десять медных дзэни в день. Для небогатого издателя и торговца в самый раз.

– Киман, – Саян присел на циновку возле низкого столика, – помнишь, рядом с портом мы проходили мимо Иноземного района и я специально показал тебе марнейскую факторию?

– Да, витус, – Киман-дубинка осторожно опустил тяжёлый короб в угол комнаты.

– Найти сумеешь?

– Да витус.

– Отлично. Тогда достань из короба бумагу и набор для письма. Отнесёшь витусу Райдену, это владелец марнейской фактории, моё письмо.

В коротком послании на марнейском языке Саян пригласил бывшего нанимателя на встречу в чайную «Зелёный лист» недалеко от главного рынка Давизуна. Если, конечно, Ридоу Райден в добром здравии и всё ещё ведёт торговые дела от имени марнейских купцов.

«Зелёный лист» – самая обычная чайная, которых в Давизуне не один десяток. Зато у неё есть одно очень важное преимущество. В небольшом саду на заднем дворе можно снять одну из пяти маленьких беседок. Широкие кусты сирени словно живые шуршащие стены скрывают посетителей «Зелёного листа». Здесь можно в относительной тишине и одиночестве поговорить с нужным человеком без страха, что кто-то случайно заметит тебя или услышит.

Саян, словно статуя, сидит в маленькой беседке на деревянном настиле перед низеньким столиком. На столешнице чашка чая и маленькая рисовая булочка на прямоугольной деревянной подставке. Ожидание может затянуться, а вместе с ним и нервное переживание. В голове старым скрипучим колесом вертится одна и та же мысль: придёт витус Райден или нет?

Купец Ридоу Райден родился и вырос в Марнее. В Тассунарскую империю его завели торговые дела и неоплатные долги на родине. Вряд ли он тут же побежит к местным полицейским сдавать так резко и так неожиданно воскресшего подчинённого. Да и лет прошло немало. О Саяне Яргиче Ингале, молодом марнейце, который в совершенстве выучил благородный раномату и носил тассунарскую одежду, все давно благополучно забыли.

В проходе между кустами сирени раздались грузные шаги и стук деревянных гэта. Не может быть! Саян вылупил глаза. На входе в беседку показался витус Райден.

– Добрая дня, увжаемая, – витус Райден неуклюже поклонился.

– И вам всего наилучшего, – машинально ответил Саян.

Трудно поверить. Правила приличия из головы вон. Саян самым некультурным и невоспитанным образом уставился на витуса Райдена.

За двенадцать лет Ридоу Райден заметно постарел, погрузнел и потолстел. В некогда чёрной шевелюре в изобилии завелись седые прядки. А вот что в нём осталось без изменений, так это широкие плечи и сильные руки. Отец Ридоу Райдена землю в Диосанской губернии пахал. От родителя уважаемый купец унаследовал фигуру крестьянина-простолюдина, немного квадратную и массивную, зато жилистую.

Но это ладно. Больше всего поражает другое. На плечах витуса Райдена самое настоящее тассунарское кимоно из хлопка приятного кремового цвета, а на ногах таби (тассунарские носки с завязками на голени). На встречу в «Зелёный лист» уважаемый купец пришёл в самых настоящих гэта, в башмаках на деревянной подошве с высокими подставками. Будто и этого мало! Витус Райден поздоровался пусть на дурном, но на самом настоящем раномату.

Двенадцать лет назад Ридоу Райден люто ненавидел всё тассунарское. Местным слугами и торговцам приходилось учить марнейский, ибо уважаемый купец наотрез отказывался учить хотя бы низкий раномату, грубоватый и примитивный язык простолюдинов.

– Мы вас знать, увжаемый? – витус Райден щурит глаза и морщит лоб.

Маленькое, но очень приятное открытие, Саян улыбнулся. Раз витус Райден не узнал в нём бывшего переводчика, значит, в Давизуне больше никто не узнает и не вспомнит марнейца Саяна Ингала.

Как и полагается тассунарцу, Саян низко, касаясь лбом прохладных досок настила, поклонился и тут же перешёл на марнейский.

– Уважаемый Ридоу Райден, неужели вы не узнаёте меня?

– Ты владеешь марнейским? – витус Райден удивлённо дёрнулся.

– Да, уважаемый, – Саян машинально поклонился.

– Ладно, тем лучше.

Витус Райден принялся щурить лоб и тереть правый висок пальцами.

– Зуб даю, – громогласно произнёс витус Райден, – я знал тебя раньше. Только, хоть убей, не помню, когда и при каких обстоятельствах.

Признание купца – словно целительный бальзам на израненную душу. Не, теперь точно можно посещать Давизун без страха за собственную жизнь.

– Всего три слова, уважаемый, освежат вашу память, – Саян хитро прищурился. – Саян Яргич Ингал.

– Ну не хрена себе! – витус Райден навалился спиной на квадратный столб беседки. – Господи! Неужели ты тот самый чокнутый Саян, что работал у меня переводчиком, дай бог памяти, двенадцать лет назад?

– Да, витус, – Саян невольно рассмеялся, – я и есть тот самый чокнутый переводчик. Только я чокнулся ещё больше и, как видите, стал тассунарцем, – Саян демонстративно разгладил складки на хлопковом кимоно. – Да что вы стоите, уважаемый? Проходите, присаживайтесь, сейчас что-нибудь закажем перекусить.

Витус Райден, словно дрессированный медведь на базарной площади, подошёл к низенькому столику и присел возле него по-турецки. Причём такая поза для него вполне привычна и даже комфортна. На этом чудеса не закончились.

Саян громко хлопнул в ладоши. В проходе между кустами сирени тут же показалась официантка «Зелёного листа». Витус Райден удивил ещё раз, когда заказал чайник зелёного чая, маленькую чашечку сакэ для аппетита, мисо, рис и суши. Причём заказ он произнёс на вполне сносном раномату. В свою очередь Саян заказал мисо, рис, маринованную редьку, жареную рыбку и так же зелёный чай со сладкими пирожками.

– Признаться, – произнёс Саян, едва официантка удалилась, – вы чрезвычайно удивили меня. Тот Ридоу Райден, которого я знал, из принципа не принимал ничего тассунарского.

– Бабы толковой рядом не было, – добродушно прогудел витус Райден. – Ведь, как оно получилось…

Неторопливо и обстоятельно, прихлёбывая мисо и заедая его рисом, витус Райден рассказал о собственной жизни в Давизуне.

Когда двенадцать лет назад Саян убрался к чёртовой матери во Фатрию, поначалу витус Райден очень даже обрадовался. Последние полгода его и в самом деле обуяла дикая ревность и страх за собственное место как главного торгового представителя Марнейской империи в Тассунаре. Но вот бриг «Волнорез» благополучно покинул гавань Давизуна и… дела самого Ридоу Райдена резко покатились под горку.

После Саяна, с его безупречным благородным раномату, доскональным знанием этикета, «бабских тряпок», местные купцы начали крайне неохотно вести дела с витусом Райденом. Словно бестелесный призрак, Саян ещё долго, долго летал над головой марнейского купца. Сравнение, как не сложно догадаться, было не в пользу витуса Райдена. Ну а потом бывшему нанимателю крупно повезло. В его доме появилась Агнессия, новая служанка, родная сестра одного из местных работников.

Молодая, но необычайно умная и хваткая служанка очень скоро оказалась в постели витуса Райдена, а со временем стала его женой. Агнессии удалось, казалось бы, невозможное: привить Ридоу Райдену сначала интерес, а потом и вкус к тассунарской культуре и обычаям. Он и сам не заметил, как начал носить кимоно и сидеть прямо на полу. «Чёрт побери! Так удобней!»

Со временем Ридоу Райден полюбил и рис, и мисо, и даже научился ловко орудовать палочками для еды. И в довершении относительно неплохо выучил раномату. Его речь звучит пусть не как у образованного аристократа, но несколько лучше необразованного крестьянина, который пришёл в большой и шумный город из маленькой деревеньки на заработки. Результат не замедлил сказаться: торговля наладилась, дела вновь пошли в гору. В настоящее время витус Райден более чем преуспевает на ниве посреднической торговли между Тассунарой и Марнеей. От Агнессии у него два сына и дочь.

Как не сложно догадаться, в недалёком будущем потомки витуса Райдена окончательно ассимилируются и станут тассунарцами славного сословия торговцев. Хотя, несомненно, будут помнить о своих марнейских корнях.

– А ещё говорят, будто старого пса новым фокусам не выучить, – витус Райден налил вторую чашечку ароматного зелёного чая.

– Очень, очень рад за вас, – Саян вежливо поклонился.

– Ну ладно, – спохватился витус Райден, – всё обо мне да обо мне. Ты-то как? Когда через год «Волнорез» вернулся, капитан, как там его, забыл, рассказал, будто ты по пьяни в окно выпал. Никто и не сомневался в этом, ибо какой нормальный человек оставит в сундуке не только кучу барахла, а ещё и кучу золота.

– О-о-о… – Саян эмоционально закатил глаза, – те четыре золотых кобана и целых десять серебряных мамэтагинов ещё долго терзали мою душу. Зато сработало. Я не выпал из окна по пьяни, а сбежал с «Волнореза». Увы! Но так и только так можно было стать подданным Тогеша Лингау, десятого императора благословленной Тассунары.

В общих чертах Саян рассказал бывшему нанимателю, как обосновался в Нандине и открыл свою типографию.

– Но зачем? Зачем такие сложности? – от удивления витус Райден едва не опрокинул на себя чашку с чаем. – Тебе никто не запрещал остаться в Давизуне и заниматься торговлей дальше.

Саян выразительно и чуть лукаво глянул на витуса Райдена.

– А! Ну да, – купец смутился и покраснел.

– Мне очень, очень понравилась Тассунара, – пояснил Саян. – Да, мне пришлось начинать с нуля, зато теперь моё жизненное пространство не ограничено каменными стенами Давизуна. Мне неплохо удалось заработать на переводах и печати иноземных книг. Ну… Не то, чтобы я стал очень богатым и влиятельным, но купить шёлковое кимоно мне по карману.

– Если по карману, – витус Райден смерил Саяна взглядом, – то почему на тебе кимоно из хлопка?

– Бережливость – одна из главных добродетелей хорошего торговца, – Саян поднял указательный палец. – Мой покровитель Навил Сейшил – самый настоящий финансовый туз столицы, однако в его сундуке не сыскать ни одного кимоно из шёлка.

Зелёный чай с пирожками из рисовой муки ушёл в тишине. Наконец, когда симпатичная официантка унесла грязную посуду, витус Райден спросил:

– Саян, какие дела привели тебя в Давизун? При всём уважении, но мне не верится, будто ты проделал столь длинный путь лишь для того, чтобы глянуть на моё почти новое кимоно.

Как ни крути, а ты нарушил закон Тассунары, – продолжил витус Райден. – Если кто узнает тебя, то, сам понимаешь, – витус Райден выразительно провёл большим пальцем по горлу.

– Нет, не боюсь, уважаемый, – усмехнулся Саян. – Прошло двенадцать лет. Вы и сами с трудом узнали меня. Чего уж говорить о других.

– Ну-у-у… А вдруг мне придёт в голову донести на тебя?

Витус Райден как был, так и остался прямым, как штык марнейского солдата.

– Кому-кому, – Саян невольно рассмеялся, – а именно вам будет выгоднее прочих держать язык за зубами.

Глаза витуса Райдена тут же заблестели. Ну в точности, как у гончей, которая учуяла заячий след. Только, в отличие от гончей, витус Райден учуял запах денег, больших денег.

– Я уполномочен очень влиятельным лицом произвести закупку дюжины десятикилограммовых пушек на подвижном лафете.

– Стирийцы, – витус Райден хитро улыбнулся. – Они заплывали в Давизун. Ты бы видел, какая была паника. К счастью, фрегат пальнул разок холостыми и убрался к чёртовой матери. Но после визита стирийцев на улицах города осталось множество дурно пахнущих кучек.

Саян невольно рассмеялся.

– Как я понимаю, пушки стирийцев произвели на гордых самураев неизгладимое впечатление, – произнёс витус Райден, Саян кивнул. – Покупку дюжины стволов устроить можно. Какие будут комиссионные?

Как и следовало ожидать, витус Райден не стал забивать голову мыслями, против кого будут направлены десятикилограммовые пушки, а сразу перешёл к делу.

– Три процента, – ответил Саян, витус Райден тут же недовольно поморщился. – Не спешите портить ваше лицо, уважаемый. Проценты, конечно, небольшие, зато, учитывая сумму покупки, в ваших карманах осядет множество золотых кобанов. Но чтобы без обмана! – Саян постучал указательным пальцем по столу. – Пушки должны быть современными и качественными. Для проверки каждый ствол должен выдержать тройной заряд.

Обычная практика. Ещё во время Первой опиумной войны, когда фатрийский экспедиционный корпус наголову разгромил феодальную армию Гунсара, ушлые фатрийские купцы, ничуть не стесняясь последствий, бойко продавали гунсарцам оружие. Только вместо современной и качественной артиллерии Гунсар получил старый бракованный хлам. Купленные у фатрийцев пушки убили больше гунсарских воинов, нежели солдат противника.