Текст книги "Волчье правило"

Часть пятая
Репортаж с передка

Член – он и в африке член!

– …Товарищ старший лейтенант! – тряс его за плечо Кузнечик. – На горку понаехало начальства всякого-разного!

– Понял, Кузнецов! – с тяжелой головой очнулся старший лейтенант. – Передай всем – построение роты перед твоей БМП, на машинах оставить механиков и наводчиков! Все в касках и бронежилетах!

Нацепив на себя доспехи (шлем, бронежилет, полевую сумку), повесив автомат на плечо, Хантер вышел «в народ». Поредевшее подразделение встретило его поредевшими коробочками взводов.

Война всего за два дня боев сделала свое дело – во взводах оставалось человек по четырнадцать, две машины безвозвратно вышли из строя, из офицеров-прапорщиков в строю осталось трое офицеров да старшина. По «союзным» меркам не рота, а усиленный взвод!

Но что это были за воины! Опытные, битые, прошедшие под огнем Крым и Рим! С такими можно было наступать – хоть на Берлин, хоть на Пешавар!..

Когда вышел замполит, рота тихонько одобрительно загудела, приятно пощекотав ему нервы и забитый слух. Перед строем уже топтался в полной боевой экипировке старший лейтенант Денисенко.

– Рота, становись! – зычно подал он команду. – Равняйсь, смирно! Равнение на середину!

И зашагал строевым к Петренко. Обычная, рутинная процедура, происходящая в войсках несколько раз на дню, в этот раз вызвала у старлея противоречивые чувства.

С одной стороны, было приятно, что рота продолжает жить, выступая единым, спаянным и слаженным военным организмом. С другой стороны, Александр ощутил острую тоску по погибшим и раненым товарищам. Чувство собственной вины железными тисками сжало сердце – возможно, что-то можно было сделать иначе, чего-то избежать, где-то сманеврировать?..

Ответить на риторические вопросы было некому, а времени на раздумья не было.

Дыня приблизился и начал рапортовать, дескать, четвертая парашютно-десантная рота выстроена, должность у него – командир первого парашютно-десантного взвода, и воинское звание у него – старший лейтенант, и фамилию он носит Денисенко.

Здороваться с родным подразделением в конце светового дня старший лейтенант Петренко посчитал нецелесообразным, посему просто скомандовал: «Вольно!».

Дыня и продублировал: «Вольно!».

– Все на месте, Володя? – едва успел спросить, как в голове зазвучали церковные звоны, неожиданно подкрался приступ дурноты, кровь заструилась из носа и ушей.

– Вовчик, справляйся сам! – прогундосил исполняющий обязанности командира роты, заслоняя нос ладонями. – Я пойду к Шаману, полежу там, может – станет легче?

– Иди, Хантер! – перепугано ответил Дыня. – Сам дойдешь?

– Дойду! – упрямо заверил замполит, огромным усилием воли направляя нетвердые шаги к машине Шамана.

Красные пятна плыли перед глазами, не успел он пройти и двух шагов, как земля под ногами вышла из-под контроля: резко поднявшись, она болезненно ударила его по лбу… Очнулся старлей довольно быстро – его несли на плащ-палатке четверо бойцов под предводительством санинструктора Бинтика.

– Куда тянете, инструктор? – вроде бы громко спросил офицер, но послышалось лишь глухое сипение. – Стой! – закричал он.

Вышло уже громче, бойцы услышали и остановились.

– Куда тянете? – уже громче спросил Хантер.

– На горке должна быть медицинская машина, – сообщил санинструктор. – Старший лейтенант Денисенко приказал вас туда отнести.

– Отставить! – возразил замполит. – Тяните к Шаману!

– Товарищ старший лей… – начал возражать санинструктор роты.

– Будешь командовать, когда я без сознания буду! – оборвал временный командир подразделения. – Сбегай за медиками, попроси, чтобы пришел кто-нибудь, для меня лучше будет здесь отлежаться! Въехал?

– Так точно! – ответил Муриненко.

– Тогда вперед! – не стал ругаться Петренко. Санинструктор стремглав рванул на горку, а бойцы быстро развернулись, и галопом помчали к Шаманской броне. Сашкина башка качалась в такт бегу, иногда касаясь их ботинок с высокими берцами, и тогда в ней вспыхивали искры, сквозь глаза излучаясь куда-то в бездну афганского неба.

В конце концов, гонки закончились. Хантера поднесли к ящикам, выставленным заботливым Шаманом возле брони, на которые он расстелил сверху спальный мешок, скрутив еще один под голову. Солдаты аккуратно подняли замполита, и положили на логово, не вытягивая из-под него плащ-палатки.

– Спасибо, парни! – отхаркивая загустевшую кровь, промолвил Петренко. – Возвращайтесь в строй, мы с Шаманом тут управимся!

Подчиненные не заставили повторять распоряжение, рванув на построение.

Шаман остался. Выполняя Сашкину просьбу, он отыскал почти чистое солдатское полотенце, смочил в воде, плотно обмотав контуженую голову начальника. Тому стало легче, звон в ушах потихоньку сошел на нет, дурнота исчезла так же внезапно, как и появилась. Потихоньку утихомирилось кровотечение, сначала из ушей, потом – из носа. И вновь воспоминания дали знать о себе…

* * *

…Водитель головного афганского автобуса (переполненного, как всегда, людьми и скотом), ожидавший прохода шуравийской колонны, судя по всему, не знал – какая колонна прется навстречу, большая или нет. Глядя на бардак, царящий среди комендачей, дравар решил выскочить из «кармана», объехать комендантскую броню, рванув в свой кишлак.

Так оно и вышло – комендачи прозевали этот момент, автобус резко их обогнул, выехав на обочину, и покатился навстречу передовому дозору. Расстояние стремительно сокращалось, оставалось метров двести, когда прозвучал взрыв такой силы, что заложило уши.

Автобус наехал на мощный фугас, рассчитанный, очевидно, на танк или боевую машину разминирования. Взрыв страшной силы подбросил тяжелую машину кверху, на землю упали обгорелые и исковерканные ее руины, к тому же – моментально воспламенившиеся. Зрелище не для слабонервных, усиленное так называемым «эффектом дождя» – то здесь то там падали какие-то куски, большие и малые, камешки и железки. Долетая до Сашкиной брони, они производили мягкий шлепок или звон металла, что-то пару раз ляпнуло старлея по каске. Вскоре густая пыль затянула место трагедии.

– Хантер, что за взрывы, у вас там? – спросили наушники голосом ротного. – В чем причина остановки? Нужна помощь? – посыпались вопросы.

Александр сообщил причину остановки движения колонны, не забыл и про бестолковых комендачей. Реакция Лесового удивила.

– Ты, Хантер, не наезжай на комендачей! – прохрипел он в эфире. – Можно сказать – их нужно поблагодарить. Если б на фугасе кто-то из наших подорвался, было бы хуже. Вот-вот подлетят вертушки, разберутся – что там вокруг творится, а вы тем временем расчищайте путь, выкатывайте «яйца» у танка и – вперед! Неподалеку зеленая зона, к тому же скоро станет темно, как у негра в жо… Повысить внимание и бдительность! Конец связи! – замолк ротный.

– Товарищ старший лейтенант, – от Лома прибежал бледный боец, – Логин говорит – вы там нужны, он не может принять решение!

– Бегу! – пообещал замполит, быстро собираясь.

По радио старлей поставил задачу Дыне – оставаться на месте, держать связь с ротным и руководить дозором. Подбежав к отделению Лома, рассредоточенному вокруг места подрыва с оружием наготове, Хантер оторопел, поняв – зачем его вызвал старший сержант Логин…

Так называемый «эффект дождя» вызвали… останки человеческих тел и туш животных, которые усеяли все вокруг жутким ковром. Ужасающим было то, что некоторые куски тел продолжали шевелиться – жизнь не сразу покидала живые организмы, из последних сил работали нервные окончания, нейроны проводили затухающие сигналы в разбитых черепных коробках…

Невозможно было разобраться, где – остатки мужчин, где – женщин, где – детей, а где – животных, так все перемешалось. Кишки, мозг, остатки экскрементов и кровь чавкали под ногами, тянуло болотным газом, парным мясом и кровью, как на скотобойне. К этим запахам примкнули перегар тротила, пыль, гарь.

Бойцам от такого зрелища стало худо, их тошнило, они закрывали руками рты, порывались ломануться к недалекой реке. У самого Хантера при ближайшем рассмотрении этой мясорубки тошнота подступила к горлу. Неистовым усилием воли он справился с собой – рядом находились подчиненные, в чьих глазах он являлся символом воинской власти, олицетворением надежды на то, что весь этот ужас когда-то закончится и все будет хорошо.

Одному Лому все было одинаково – старший сержант даже глазом не моргнул, к тому же он, сохранив трезвую голову, не позволил бойцам приблизиться к воде – берег мог быть заминирован! Петренко быстро оклемался, сообразив – необходимо держать ситуацию под жестким контролем.

Старлей расторопно распорядился. Командир саперов немедля получил приказ – приступить к поиску минно-взрывных устройств. «Кроты» (довольные, что их не привлекают к сбору человечины), с щупами и миноискателями наперевес, занялись своим делом. Овчарку Эльзу, свою любимицу, саперы оставили на броне: она не могла что-либо отыскать при наличии столь огромного числа сильнейших раздражителей.

Хантер отдал Логину приказ: бойцам вытянуть из РД плащ-палатки, отдельно загружать на них останки людей, отдельно – животных, сваливая все это на обочине. Рядового Диордиева старлей отправил к танку – за командиром.

Не теряя времени, он кликнул Лома, и они вдвоем, не сговариваясь, склонились и первыми, демонстрируя личный пример, взяли в руки то, что совсем недавно было живыми организмами…

Мясо было теплым и скользким, куски шевелились, над ними дрожал теплый парок – от водохранилища веяла вечерняя прохлада. Старшему лейтенанту приходилось буквально насиловать собственную психику, перевоплощаясь в робота, не имеющего ощущений, чувств и эмоций. Старший сержант работал автоматически, похоже, ему действительно было все нипочем. Бойцы, под влиянием личного примера командиров, заработали бездушными автоматами – эмоции покинули их застывшие, окаменевшие лица. Казалось – каждый натянул на себя маску.

Прибыл командир танка. Хантер поставил ему задачу – КМТ[49]49
  Колейный минный трал, его тяжелые катки окрестили «яйцами».


[Закрыть] перевести в боевое положение, поскольку дальнейшее движение предполагалось только с тралом. Но сначала танкист должен был зацепить броней остатки автобуса, оттащить к воде, чтобы не мешали движению.

Этим Хантер убивал двух зайцев – расчищал дорогу, и, возможно, разминировал берег, который мог быть заминирован как нашими, так и «духами». Послышался грохот вертолетов – сразу четыре вертушки, две «восьмерки» и две «двадцатьчетверки» прошлись над ними, осматривая место трагедии.

– Слушай, Александр Игоревич! – обратился замполит роты к Логину. – Собери свое отделение и саперов, и помойтесь в речке, смойте с себя все, что можно, кроме грехов. Купаться запрещаю, раздеваться до трусов – тоже, к воде спускаться по следам гусянок танка или – по следам рамы от автобуса. Понял?

– Так точно! – радостно откликнулся Лом. – А вы?

– Я пока свяжусь с Лесовым, сообщу, что дорога свободна, можно двигаться вперед, – отмахнулся Александр, хотя и ему, как говорится, до крику, до одури хотелось похлюпаться в воде.

Бойцы с Эльзой в голове цепочки быстро побежали к воде, а Петренко влез на броню, натянул на голову шлемофон, прислонил ларингофоны к горлу, нажал тангенту, вызывая ротного.

– Хантер вызывает Лесника, прием! – воззвал он в эфир.

– Слушаю тебя, Хантер, – мигом отреагировал комроты. – Почему до сих пор стоишь?

– Нужно было на месте принять решение, убрать трупы, остатки техники, проверить местность на наличие минно-взрывных устройств, – с обидой в голосе доложил замполит.

– Ну хорошо-хорошо, не заводись, – подешевел Лесовой. – У меня здесь крупорушка сплошная – руководство уже эпидермис снимает, все выясняют: «в чем причина задержки?», «почему стоим?», «кто у тебя там старший в дозоре?».

– Ну и как? – спросил Александр, в глубине души матерясь по адресу военных бюрократов, представляющих местность большей частью на картам, в то время как другие руками собирают человечину…

– Все нормально, отгавкался, – успокоил его Лесник. – Докладывай, когда начало дальнейшего движения?

– Через минуту, – ответил Хантер, наблюдая, как его подчиненные, свежеумытые, с каплями воды на загорелых физиономиях, бегом поднимаются от воды, мокрая красавица Эльза победоносно несется впереди.

По команде заревели двигатели, танк опустил «яйца» трала на дорогу и уверенно покатил их вперед. Дозор тронулся за бронированным монстром. Только сейчас Хантер смог критически осмотреть себя: на покрытых пылью руках и даже на лице застыли капли чужой крови, на рукавах куртки и калошах штанов запеклись кровь, мозг и еще что-то гадкое, на берцы вообще было противно смотреть – к ним прилипли кишки и дерьмо.

– Красавец! – подначил сам себя старлей. – Ни одного выстрела еще не сделал, а руки уже по локоть в чужой крови…

Нелегкий путь на Джелалабад продолжился. В районе Митерламского перекрестка находился шуравийский диспетчерский пункт. На ДП пережидала колонна правительственных войск – пехотный полк «зеленых» возвращался с боевых. Очевидно, «духи» придали им колоссальное ускорение, ибо возвращение полка сопровождалось всеми признаками паники и бегства. Побитые транспортные машины с простреленными кабинами и разбитыми бортами, танки Т-54 с толпами бойцов на них, БТР-60ПБ со спущенными колесами – весь этот колхоз шарахался в «плановом беспорядке».

Наметанный глаз замечал броуновское движение спонтанных одиночек-бойцов: расхристанных, нестриженых-небритых (у многих при себе не было даже оружия), они неприкаянно бродили по территории диспетчерского пункта – все это усиливало первое негативное впечатление.

Советские бойцы и офицеры, находившиеся на ДП, пытались навести порядок среди этого сборища, однако их оказалось слишком мало на такое количество деморализованного войска. На одном из танков в окружении десятка (судя по всему, отобранных по принципу личной преданности) бойцов, вооруженных автоматами АК-47, опершись двумя руками и головой об автомат, сидел наш советник, в стальном шлеме, на его грязной форме не прослеживалось никаких знаков различия.

Изможденное морщинистое лицо, в темно-серых разводах пота и пыли, красные от хронического недосыпа глаза, сгорбленная поза – все эти признаки указывали, что этот человек долгое время пребывал между жизнью и смертью. Сидящая на броне охрана скорее смахивала на конвой. Когда Сашкина БМП поравнялась с афганским танком, советник, увидев своих, немного повеселел, улыбнулся (хотя это у него поучилось скверно) и махнул рукой. Хантер ответил тем же.

– На границу? – спросил советник громко, чтобы старлей расслышал.

– Да, туда! – ответил Александр.

– А мы оттуда. – Немытая рука обвела остатки полка. – Едва ноги унесли. «Духи» там – волки, настоящие бойцы, не то что моя шакалья п…братия! – раздраженно выругался он.

– Ничего, за нами вон какая силища прет! – Хантер махнул автоматным стволом в сторону водохранилища.

Там стремительно умирал закат, в полумгле виднелась исполинская туча пыли и выбросов двигателей внутреннего сгорания – все это свидетельствовало о движении громадной колонны.

– «Духам» мошонку отредактируем! – с пафосом закончил он свою речь.

Советник ничего не успел ответить – БМП повезла самоуверенного старлея от поникшего собеседника…

* * *

– Здрав…желам… тов…ар…ищ…гав…гав! – послышалось из-за техники негромкое и неразборчивое приветствие личного состава роты с невидимым начальством.

– Началось в колхозе утро! – встрепенулся старший лейтенант.

– Это точно! – согласился Соболь, сидевший верхом на броне под таким углом, что виден строй, и Петренко, валяющийся на ящиках.

– Ты следи, Соболь! – предупредил, на всякий случай, старлей. – Ежели кто-то к нам пойдет, предупреди, чтоб я в десант спрятался! Не желаю никого видеть!

– Хорошо, спрячем! – пообещал оператор-наводчик.

С горки скатился запыхавшийся Бинтик.

– Нет уже там медиков! – едва не плача, доложил санинструктор. – Отправилась «таблетка» на ПКП.

– Да Бог с ними! – успокоил его Александр. – Значит, так нужно! Ты не волнуйся, мне уже намного лучше! Через несколько минут я поднимусь и начну «рукой водить» со всей дури!

– Нельзя вам, товарищ старший лейтенант! – перепугался Бинтик. – У вас контузия средней тяжести!

– А ты что, ее измерял, эту тяжесть? – ощерился Хантер, отхаркивая куски черной крови. – Кое-кто из начальства заявляет, дескать, замполит-4 купил косу и косит от призыва!

– Это они от злобы и некомпетентности! – уверенно, без страха промолвил санинструктор. – У меня, хотя всего лишь учебка с форсированной военно-медицинской подготовкой за плечами, но даже я уже за километр отличаю «косаря» от настоящего больного!

– Так говоришь, что я не настоящий «косарь»? – подколол офицер.

– Ни в коем разе! – безапелляционно отрезал рядовой Муриненко.

– Благодарю, дохтур! – Александр прикрыл глаза.

Он понял – силы вернулись к нему. Хантер начал собираться к роте, не реагируя на сопротивление со стороны Бинтика – тот ничего не мог сделать, поскольку это выходило за пределы его полномочий.

Шлем и бронежилет с полевой сумкой на этот раз Хантер оставил на броне, нацепив на себя «лифчик», нож и автомат. Новенькая кепка на голове, нулевая тельняшка и модные кроссовки (шелудивого пса Сага) на ногах диссонировали с выцветшей «эксперименталкой», хотя иного выхода не предвиделось – старлей решительно вышел из-за брони.

Первое, что увидел, привело в замешательство – на площадке громоздилось несколько новых, свежевыкрашенных в горный камуфляж БТР-80. Ощетинившись пулеметными стволами, они угрожали пакистанской границе. Между шеренгой бэтээров и остатками четвертой роты заметно шевелилась плотная цепь бойцов в ядовито-зеленых (без масксеток) шлемах и тяжелых бронежилетах, в новенькой форме с закатанными рукавами.

Это были военнослужащие одного из элитных кабульских охранных батальонов. Держа оружие наизготовку (новенькое, не-побитое, не затасканное!), они стояли как-то чудно: один боец наблюдал за условным противником, вглядываясь в остатки кишлака Темаче, тогда как его сосед «вычислял» неприятеля со стороны немногочисленной четвертой парашютно-десантной роты.

С точки зрения внешнего лоска, десантники проигрывали охранбатовцам: злые, худые, загорелые до цвета кирзы, ободранные, оружие затаскано и обтерто почти до блеска. Охранники же были все как на подбор: высокие и упитанные, румяные, с благородным, почти черноморским, загаром.

– Вероятно, где-то так отличается волчья стая от компании домашних цепных псов… – с иронией подумал Петренко, приближаясь к сборищу.

Между цепью охранников и толпой (строем назвать этот бардак не поворачивался язык) суетилось какое-то начальство и репортеры. Начальство имело молодцеватый вид: все в форме – кто в спецназовской «песочке», кто в авиационном камуфляже, кто в «эксперименталке», кто в каске с бронежилетом, а кто и без.

Журналисты были одеты еще более экзотично – некоторые в цивильном – в джинсах, батниках, кроссовках, иные одеты в новые, неглаженные «эксперименталки» без знаков различия, сидевшие на них, как седло на корове.

Общим для всех журналистов было одно – на всех, как на тех, что в цивильном, так и на тех, кто в форме, были напялены каски и тяжелые бронежилеты.

– Вещевая служба прогнулась! – сообразил Александр, неприязненно обозревая военный колхоз.

Репортеры суетились на тесной площадке, отыскивая интересные для себя ракурсы, но бдительные охранбатовцы никого не выпускали за пределы оцепления. Журналисты брали у кого-то интервью, было видно, как кто-то из бойцов наговаривает что-то на диктофон или в микрофон.

Вот на фоне командирской БМП-2К фотографы снимают… Циркача, то есть – подполковника Леонидова, принявшего соответствующую театрально-героическую позу рядом с Кузнечиком, а тот стыдливо отводит глаза от объектива…

Разыскивая Дыню, Хантер лоб в лоб столкнулся с Монстром, льстиво заглядывающим в глаза интеллигентному мужчине в новеньком вертолетном камуфляже.

Последнему на вид немного за сорок, аккуратно выбрит и подстрижен, глаза спрятаны за стильными солнцезащитными очками фирмы «Монтана». Напрягая свои контуженные очи, Хантер рассмотрел камуфлированные погоны и вышитые генеральские звезды на них (генерал-майор). На генеральском плече болтался несерьезный «окурок» – АКС-74у со спаренными пулеметными магазинами. Был он без шлема и бронежилета, в камуфлированном кепи с кокардой защитного цвета. Ноги обуты в легкие черные туфли с дырками для вентиляции (Хантер знал – такие носят авиаторы).

– Вот, товарищ Член Военного Совета! – Монстр немедленно ткнул пальцем в Петренко, как только распознал подчиненного. – Вот тот самый пресловутый старший лейтенант Петренко, замполит этой героической роты, о котором вы слышали доклад ЦБУ!

«Вот те раз! Это же надо было на ЧВС армии нарваться!» – подумал Александр.

– Старший лейтенант Петренко! – представился он, принимая строевую стойку.

Бояться он не боялся. Имея печальный опыт знакомства с ЧВС Краснознаменного Киевского округа генералом Рудиным, старлей не пребывал в восторге от этой встречи. Из глубин памяти невовремя вынырнуло идиотское выражение вышеупомянутого генерала Рудина, употребляемое им с целью подчеркивания своего «членства»: «Член – он и в Африке член!».

– Вы же с Полтавщины, из городка К. заменились в Афганистан? – неожиданно спросил генерал у Сашки.

– Так точно… – У изумленного заместителя командира роты по политической части со стуком отпала челюсть.

– Тогда мы с вами земляки! – ответил ЧВС и протянул руку. – Генерал Захаров, ЧВС армии, – прозвучало громом для Монстра и пасторалью для Хантера, осторожно пожавшего генеральскую конечность.

– У меня в вашем городке живет отец и дед похоронен, – сообщил Захаров. – А я служил недалеко от К., в Днепропетровске, поэтому иногда заезжал в вашу бригаду.

– Конечно, товарищ генерал-майор, – нашелся Петренко. – Я хорошо помню, как вы в нашу бригаду заезжали!

Это была малюсенькая толика правды, ведь о частных визитах генерала Захарова в их гарнизон он слышал отголоски сплетен от политотдельских, к тому же сам никогда его не видел.

Монстр, не ожидая такого оборота, стоял рядом с земляками ни жив ни мертв.

– Так что ты, Виктор Федорович, расскажешь о старшем лейтенанте Петренко? – ЧВС вспомнил о Михалкине. – В чем мой земляк провинился?

– Дело еще до конца не выяснено, проводится служебное и партийное расследование… – начал съезжать начпо. – Поэтому не могу быть уверенным на все сто процентов…

– А зачем тогда его в дерьмо втаптывать? – спокойно спросил генерал, уставясь в бегающие глазки подполковника.

– Понимаете, Александр Иванович… – Монстр предпринял повторную попытку вывернуться. – Старшим здесь должен был остаться майор Волк, зампотех батальона, – подполковник ткнул пальцем в старшего лейтенанта, – а он, – снова тычок пальцем в Хантера, – не предупредив старшего, получил SOS от группы спецназа и отправился им на помощь.

– Вот молодец! – сделал лаконичный вывод генерал. – Все бы так действовали, не ожидая согласований! Сколько бы жизней сберегли!

– Дело в том, что майор Волк самостоятельно, не посоветовавшись с руководством бригады, вышел на связь с Центром боевого управления армии и доложил о дезертирстве старшего лейтенанта Петренко! – начал отбрехиваться начальник политотдела, под давлением высокого начальства полярно изменив точку зрения.

– Знаешь, Михалкин, – остро отреагировал генерал Захаров. – Я недавно разговаривал с высокопоставленным представителем Спецпропаганды, полковником Худайбердыевым, из политуправления ТуркВО, слыхал о таком?

– Так точно, слыхал! – проглотил нервную слюну Виктор Федорович.

– Так вот, подполковник, Спецпропаганда мне о твоем Петренко кое-что другое сообщила, нежели ты пытаешься мне доложить! – начал закипать Член Военного Совета Сороковой армии. – Ты что, не владеешь обстановкой в подразделениях соединения? – Он снял очки, совсем неласково заглянув Монстру в глаза.

– Нет, я просто… – Перед высоким начальством Монстр растерял наглость и напористость. – Просто, проводится дознание, поэтому считаю, что любые выводы делать преждевременно! – наконец ловко выкрутился опытный аппаратчик и интриган.

– Хорошо, разбирайтесь. Если выяснится, что не виноват – наградите! А если окажется, что провинился, – обратился к молчаливому замполиту роты ЧВС армии, – то здесь уже, земляк, не взыщи: будешь наказан!

– Благодарю, товарищ генерал! – прохрипел земляк сухим ртом. – Хоть вы приказали разобраться, а не обругали! По выходу из боя таких матюгов наслушался, за всю жизнь подобных не слышал! – он зло стрельнул глазами в своего начальника.

– Хорошо, земляк, – генерал пожал руку старлею перед клацающими объективами. – Когда будет необходимо – обращайся! Я думаю, все будет хорошо! – С этими словами ЧВС обернулся к растерянному начальнику политического отдела отдельного десантно-штурмового соединения.

– Пошли, Виктор Федорович, есть еще дела!