Текст книги "Самое справедливое убийство"

«Вы очернили бывших коллег, – писала Катя, – обвиняя их во взяточничестве и беспределе. Больные же, по вашим словам, заслуживали уважения и сострадания. Давайте послушаем их.

Больная А., 30 лет:

– В мае 2000 года, почувствовав боли в спине, я обратилась в урологическое отделение горбольницы № 7. На мое счастье, как мне тогда казалось, меня осмотрел сам Варин и вынес страшный диагноз – гнойный карбункулез. Не успела оглянуться, как очутилась на операционном столе. Очнулась уже без почки. За операцию заплатила 500 долларов. Через год, переехав в Москву, проходила обследование, показав лечащему врачу, кандидату медицинских наук, историю болезни. Он спросил о лечении и очень удивился, что его не было.

Больная Ю., 45 лет:

– С детства страдала камнями в почках, но никто из лечащих врачей не видел никакого криминала и операцию не предлагал. Живя с мужем-военнослужащим на Дальнем Востоке, часто сдавала анализы. Об операции речь не велась. Когда муж по долгу службы перевелся в Приреченск, мне посоветовали обратиться к Варину, лучшему специалисту города. Сделав мне УЗИ, доктор отправил меня на операцию, которую проводил его сын. В результате я потеряла почку. При возвращении на Дальний Восток мой лечащий врач очень удивился сделанной операции, сказав, что тщательно наблюдал меня и никаких показаний к ней у меня не было».

Чем дальше читал Константин, тем более страшные картины рисовались в его воображении. Наконец он с облегчением заметил, что папка опустела.

– Ух! – сказал он подруге. – Тебе надо дать медаль. Сколько лет ты ковырялась в грязи!

– И ничего не добилась, – улыбнулась Катя, – как, впрочем, и с Заметовым. Тебе известно, что Варин с семьей процветает в Америке. Кстати, тебе помогли мои статьи?

– Не знаю, – честно признался Скворцов. – А тебе удалось ответить на вопрос: зачем Варины, старший и младший, занимались такими вещами? Неужели все-таки разработали метод консервации органов?

– Это исключено. – Зорина наморщила лоб. – После их отъезда я терялась в догадках, пока на помощь мне не пришла одна старая знакомая главного редактора. Ее сын и невестка устроились в Штатах на работу, как оказалось, в одном городе с Вариными. С врачами они были знакомы еще по Приреченску. Даниил пригласил ее сына к себе в гости, и тот обалдел от великолепия варинского дома.

– Хорошо нажился на чужом горе! – воскликнул оперативник. – Возможно, за операцию брали и более пятисот долларов.

Катя кивнула:

– И дело не только в этом. Даниил работает в прекрасной клинике и считается ведущим врачом, что отражается на зарплате. Знаешь, что он сказал моему знакомому, будучи в хорошем подпитии? «Я набил руку на приреченском быдле».

– Значит, ты удалял и здоровые почки! – обалдел тот.

– Ну мне же нужна была практика! – ответил Варин-младший.

Я сложила два и два, еще раз просмотрев сохранившиеся документы и поговорив с больными и врачами. Варины подали на выезд четыре года назад. Зачем же, зная, что ему тут осталось недолго, Георгий организовывает проект, взбудоражив всех заявлением о гнойных заболеваниях почек? Это первое. Второе. Все четыре года оперировал, за редким исключением, Даниил. По прошествии времени проект распался сам собой, потому что ничего криминального ученые не нашли. Но Вариным на все было уже глубоко наплевать. Они с минуты на минуту ждали вызова.

– Зачем же он написал опровержение? – поинтересовался Константин.

– Затем, что точную дату отъезда он тогда еще не знал, а вот окна благодарные больные били ему через день, – пояснила Катя. – И заметь, к вам он не обратился по этому поводу ни разу.

– Сволочь! – в сердцах заметил Скворцов. – Если бы пришили папашу или старшенького, я бы не пикнул. Но при чем тут младшенький? Он когда-нибудь интересовался медициной? По нашим данным, нет.

– По моим – тоже, – журналистка достала из папки тетрадный листок, исписанный мелким почерком. – Здесь сведения, собранные для статей. Вот, пожалуйста. Варин Сергей Георгиевич, 1972 года рождения, образование высшее, окончил экономический факультет университета, не женат, место работы – КБ «Муссон». По рассказам очевидцев, заявлял, что к медицине чувствует отвращение. Так что помощь в преступной деятельности родственникам отменяется.

– Слушай, Катюша! – Скворцов взял ее за руку. – Помоги, будь милосердна! У нас нет никакой зацепки. Ты ведь тоже проводила расследования. Порой свежая голова лучше четырех усталых.

– А каковы твои соображения? Наверняка месть? – поинтересовалась Катя.

– Разумеется, – признался Константин.

– Но для чего убивать младшего сына, не имеющего отношения к делу, если миллион раз можно было прикончить папашу: он не таился, а наоборот, ходил с гордо поднятой головой.

– В этом-то и проблема. – Оперативник почесал затылок. – Слушай, а не мог ли такое совершить человек, которого Варин-старший сделал инвалидом в возрасте почти младенческом? Ведь тогда он еще не осознавал, что уролог сломал ему жизнь. Потом, поняв это, захотел отомстить, однако любезный доктор уже махал рукой из Штатов. В Приреченске оставался лишь младший сын. Зная, что гибель Сергея принесет страдания отцу, убийца разрядил в него пистолет. Кстати, надо узнать, прилетели ли Варины на похороны и когда они планируются. Вполне возможно, Георгию Аркадьевичу тоже угрожает опасность.

– Прекрасная версия, – кивнула Зорина, – только есть одна неувязочка. Любимый, ты забыл про убийство Корнийца и про то, что оба потерпевших были убиты из одного оружия. Это очень весомая улика.

– Ничего я не забыл! – с досадой бросил Константин. – Просто рыть в этом направлении – означает вешать на отдел еще один «глухарь».

– Против твоей версии имеется и кое-что еще, – не унималась журналистка. – Убийцу знали оба потерпевших, к которым, согласись, просто так было не попасть: у Корнийца – домофон, у Варина – бронированная дверь со всякими современными наворотами. Нет, ребятки не впустили бы кого попало, тем более давнего пациента, они трепетно относились к своей безопасности и не ожидали от пришедшего ничего плохого. Хочешь не хочешь – надо искать связь между покойниками.

– Придется, – вздохнул оперативник. – Варин тоже крутился в бизнесе. Не знаешь, почему он не рванул в Америку вместе с семьей? Насколько я помню, страну покинула вся его родня: не только папаша с мамашей и братец, но и тетка с мужем и детьми.

– Наверное, к тому времени в его очаровательной голове зрел план быстрого обогащения здесь, – предположила Катя. – Тетка оставила ему огромную квартиру с такой целью: если племянничек будет продолжать голодать в КБ, он может сдать ее жилплощадь. Но Сережа поступил по-другому: продал теткину квартиру и очень удачно вложил вырученные деньги.

– Интересно, куда? – наморщил лоб Скворцов. – Может, наши ребята что-нибудь нарыли?

– Соскучился по работе? – засмеялась подруга.

– С тобой? – Костя крепко обнял девушку и прижал к себе.

Глава 20

Идиоты! Кретины! Они думают, что убийство сыночка уролога – месть его сволочи-папеньке. Что ж, пусть думают, это ему на руку. Наверняка его будут выслеживать на похоронах, куда он, разумеется, и шагу не сделает. Провожать в последний путь такую мразь – слишком большая честь. Чем скорее его закопают, тем чище станет воздух на земле. Ах, если бы его убийством все и ограничилось! Но, к сожалению, некоторые недобитые твари все равно не дадут им покоя, ему и его любимой. И он не сможет жить по-прежнему, пока не уничтожит их всех. Да, его рассуждения страшны, однако он борется за свое счастье, за счастье любимой женщины. Что делать, если только с помощью убийств это счастье возможно?

Глава 21

Константин вбежал в кабинет Павла Киселева с таким блаженным выражением на лице, что тот не мог удержаться от замечания:

– Смотрите на него! Сияет как начищенный самовар. Неужели ты отыскал клад или заморского дядю с большим наследством?

– Очень жаль, что радость для тебя заключена в монетах, – парировал приятель.

– Женщина? – Друг произнес это слово с неподдельным изумлением. До сих пор Скворцов слыл убежденным холостяком. Ни одна дама не удостоилась чести пробыть с ним больше двух недель: он все искал какую-то одну-единственную и неповторимую. Неужели нашел?

Друг подтвердил предположения Павла кивком головы.

– И кто сия принцесса? Я ее знаю?

– Ее знает весь город, – с гордостью произнес Константин. – Это Катя Зорина.

– У вас действительно серьезно? – все еще не верил своим ушам Киселев.

– Более чем. Приглашаю на свадьбу.

– Хорошо, что ты наконец понял, кто тебе нужен, – рассмеялся приятель. – Сколько вы уже знакомы?

Скворцов развел руками:

– Се ля ви, Пашенька.

– Так вот в чем дело. – Киселев не переставал улыбаться. – Наверное, вчерашний день ты проводил с дамой сердца, а мы тут с ног сбились в поиске. Твой мобильный ласково отвечал, что на данный момент ты недоступен, а твоя мама не знала нового Катиного адреса.

– Мой мобильный? – Константин достал телефон. – Черт возьми, я действительно забыл про него и его угораздило разрядиться. А я-то думаю: неужели в Багдаде все спокойно?

– В нашем Багдаде спокойно бывает редко, – ответил Павел. – Работа, знаешь ли.

– Да мы с Катериной вчера тоже не бездельничали, – заметил Скворцов. – Помнишь, в свое время она занималась Вариным-старшим? Вот мы и разбирали ее старые статьи в надежде найти зацепку к убийству младшего сына.

– Нашли? – с любопытством спросил приятель.

Константин покачал головой.

– Если бы не убийство Корнийца из того же оружия, у нас бы сложилась прекрасная версия.

– Понятно, – кивнул Павел. – А вот в нашей с Прохоровым версии ни один факт не был упущен.

– Петька что-то нарыл? – Лоб Константина от волнения покрылся испариной.

– В общем, да. Вчера мы, как и ты, ломали голову над тем, куда деть этот несчастный пистолет, до тех пор, пока Кравченко не посоветовал еще раз пройтись по связям и знакомствам обоих потерпевших. И знаешь, что мы выяснили? – Оперативник сделал паузу, многозначительно взглянув на коллегу. Тот впился в него горящими глазами.

– Сергей Варин и Анатолий Корниец были не просто знакомы, они являлись партнерами по бизнесу, то есть совладельцами отеля «Золотое руно», – продолжал Киселев. – С самого начала расследования дела Корнийца мы допустили непростительную ошибку: составили список владельцев отеля, опираясь на тех, кто присутствовал на похоронах Анатолия. Варин отсутствовал по уважительной причине – отдыхал в Испании и не мог вовремя вылететь.

Скворцов похолодел.

– Разумеется, придется еще раз проверить трех оставшихся в живых предпринимателей, – сказал Киселев и снял телефонную трубку:

– Сейчас позову Петьку, и мы распределим обязанности.

Прохоров появился в кабинете так быстро, словно стоял за дверью и ждал вызова. Павел взял в руки отпечатанный список:

– Итак, на сегодняшний день мы имеем трех совладельцев «Золотого руна». У каждого из них на момент совершения первого и второго преступления имеется твердое алиби, но не мне вам объяснять, что практически в любом алиби можно отыскать брешь, особенно в крепком.

– Задача ясна, – улыбнулся Петя.

– Костя, – обратился Киселев к приятелю, – еще раз перечитай то, что имеется у нас на всех троих, и выскажи свои соображения.

Скворцов взял в руки отпечатанный список.

Номер первый – Иванов Андрей Петрович, 1972 года рождения, образование высшее техническое, женат, имеет дочь. В момент совершения убийства Корнийца находился в доме отдыха «Дубки», что может подтвердить как его семья, так и персонал дома отдыха, в день убийства Варина вел переговоры с директором ресторана «Эльдорадо». Свидетели – директор ресторана и персонал.

Номер второй – Пустовалов Илья Михайлович, 1973 года рождения, образование высшее экономическое, женат, имеет двоих детей. В момент убийства Корнийца забирал их из школы, находящейся далеко от места происшествия, и никак не мог успеть туда к указанному судмедэкспертами времени. В день гибели Варина отвозил детей в бассейн спорткомплекса «Юбилейный», также находящегося в отдалении от места происшествия. Свидетели – учителя школы и работники бассейна.

Номер три – Малиновский Юрий Анатольевич, 1973 года рождения, образование высшее военное, женат, имеет сына. В момент совершения убийства Корнийца находился на даче у тестя с тещей вместе с семьей. Свидетели – семья и соседи по даче. В день убийства Варина праздновал день рождения жены в ресторане «Эльдорадо». Свидетели – приглашенные и персонал заведения.

– Ну как? – спросил Павел, видя, что друг пробежал глазами знакомый список.

– В принципе в каждом алиби можно найти дырки. Но мы, конечно, говорили об этом раньше? Как и о предполагаемом мотиве – захватить контрольный пакет акций отеля.

– Говорили, – согласился Киселев. – Однако давай пробежимся еще раз. Находите брешь, а я буду соглашаться или опровергать с помощью свидетельских показаний.

– Ладно, – Константин пробежался по списку, – с первого номера и начнем. Иванов Андрей Петрович. В момент совершения убийства Корнийца находился в доме отдыха «Дубки». То, что он там был, не вызывает сомнений. Но «Дубки» расположены на территории города. Из санатория до дома первой жертвы – на маршрутке минут двадцать. Прибавим шесть минут на совершение убийства и еще двадцать на возвращение. У нас получается меньше часа. Неужели за Ивановым в доме отдыха установили круглосуточную слежку? Я что-то не помню, чтобы мы разбирали каждую минуту этих подозреваемых.

– Однако на воротах «Дубков» стоит охранник, проверяющий пропуска, – парировал Павел. – Весь бомонд нашего города периодически наведывается в данное заведение, и мужик знает всех в лицо. Так вот, по его словам, Иванов в тот день никуда не выходил.

– А выйти оттуда можно только через ворота? – удивленно спросил Скворцов. – Лазейку в заборе вы не искали?

– Тот же охранник клятвенно уверял, что это будет бесполезной тратой времени, – ответил Киселев.

– Ясно, – развел руками приятель. – Кстати, Иванов мог заплатить тому же охраннику.

– Директор дома отдыха – крутой мужик, – заметил друг. – Как известно, и стены имеют уши. Весь персонал «Дубков» боится брать даже чаевые.

– Это не доказательство. Если человеку предлагают хороший куш, компенсирующий несколько месячных зарплат, может дрогнуть и каменный.

– Резонно, – кивнул Киселев. – Петя, этим займешься ты. Что насчет второго убийства?

– «Эльдорадо» находится в пяти минутах ходьбы от отеля «Золотое руно», как и квартиры его владельцев. Шесть минут у нас ушло на убийство, прибавим еще десять. Директор ресторана уверен, что у них не было такого промежутка в переговорах? – полюбопытствовал Скворцов.

– На все сто процентов! – констатировал Павел.

– Однако можно на это дело взглянуть с другой стороны. Зачем владельцы отеля активно ведут переговоры с «Эльдорадо»? Они планируют прибрать к рукам самый модный ресторан в городе. Один хозяин может давать директору данного заведения гораздо больше прибыли, нежели пятеро.

– Согласен, – Павел посмотрел на Прохорова.

Петя понял его без слов:

– Придется еще и директором «Эльдорадо» заняться.

– Умница, – похвалил его оперативник. – Костик, не останавливайся.

– Номер два – Пустовалов Илья Михайлович, – продолжал Скворцов. – Его алиби поддерживается только показаниями детей.

– Почему же? – удивился приятель. – Классная руководительница малышей назвала точное время прибытия папаши в школу – одиннадцать тридцать. Корнийца убили в промежутке между одиннадцатью пятнадцатью и двенадцатью. Интересующая нас частная школа находится на Ипатьевской – это минут сорок пять до дома потерпевшего, но только в том случае, если не будет пробок.

– И сей путь нельзя сократить? – не верил Константин.

– При желании можно, если отправиться проходными дворами. Однако у Пустовалова джип. Ты представляешь, как он маневрирует между домами?

– А ты никогда не видел джипов в таких местах? – вопросом на вопрос ответил Скворцов. – Папа говорит деткам, что ему надо купить воды, сока или что-нибудь вкусненькое. Сам припарковывает машину в укромном местечке (таких возле дома потерпевшего пруд пруди) и отлучается минут на десять. Спрашивали ли деток о купленных им папой конфетках? Думаю, нет. Впрочем, даже если спрашивали... Для малышей это не считается остановкой. Надо сформулировать вопрос по-другому. Насчет убийства Варина Пустовалов мог работать по этой же схеме.

– Принято, – торжественно провозгласил Киселев. – Еще раз пообщаемся с детишками. Это я возьму на себя, ибо вы к разговорам с младшим поколением еще не приучены.

Коллеги не возражали.

– И остается Малиновский Юрий Анатольевич, – продолжал Скворцов. – Вот на него я бы сделал самую большую ставку. Во-первых, бывший военный, должен стрелять лучше друзей.

– Необязательно, – заметил Павел. – Эти ребятки ходили баловаться в тир.

– Все равно, – упрямо стоял на своем приятель, – но данный аргумент не является главным. Насчет празднования дня рождения жены в «Эльдорадо»... Гости уверены, что именно в нужное нам время он сидел за накрытым столом? Человеку, знающему ходы и выходы в заведении, на все хватило бы и пятнадцати минут. Что же касается его пребывания на даче... От нее до города электричкой десять минут (подчеркиваю: он добирался именно на электричке, поэтому его шикарный «Лексус» видели припаркованным до следующего дня), потом на маршрутке минут двадцать. Можно не приплюсовывать время на ожидание: подозреваемый наверняка знал расписание. Давайте суммируем полученное. Мы имеем чуть больше часа. Я помню их дачу в три этажа: каждому – своя комната. Малиновский мог сказать родственникам, что идет отдохнуть. Интересно проверить, мог ли он покинуть комнату, оставшись незамеченным? Если мог – его алиби трещит по всем швам.

– Дача записана на тещу, но фактически принадлежит Малиновскому, – сказал Киселев. – Это было сделано тогда, когда будущий владелец дорогого отеля только начал богатеть, уволившись из армии по собственному желанию. Наверное, он не хотел расспросов, откуда вдруг у капитана такие деньги.

– Примерно понимаю, к чему ты клонишь, – вмешался Скворцов.

– К тому, что этот дом Малиновский строил для себя, – кивнув, продолжал оперативник. – И обнес его высоченным железным забором. Через него просто невозможно перелезть незамеченным.

– Ты кое-что забыл, – улыбнулся приятель. – Когда строишь что-нибудь для себя, это что-нибудь всегда с секретом. Наши коллеги осматривали ограждения миллиметр за миллиметром?

– Всем показалось, в этом не было надобности, – пожал плечами Киселев.

– Сейчас такая надобность появилась. Поручи-ка ты проверку Лене Сомову, он от безделья мается, – предложил коллега.

– Да нет уж, дорогой, твои сведения неверны: на данный момент он присутствует на похоронах Варина, – пояснил Павел. – Вообще-то Леня поможет Пете. А Малиновским, коль он тебе чем-то не угодил, займешься сам.

– Слушаюсь. – Константин шутливо приложил ладонь к виску. – Когда приступать, товарищ начальник?

– Чем скорее, тем лучше.

Глава 22

Совладельцы огромного отеля «Золотое руно» тоже проводили свое совещание, закрывшись в шикарном кабинете, предназначенном как раз для подобных заседаний. Как всегда, совещание вел Малиновский. Этот волевой человек с мужественным загорелым лицом и мускулистой фигурой атлета с начала их совместного проекта занял лидерское кресло, и никто не думал сгонять его оттуда. Наоборот, с ним советовались в принятии важных решений, его мнение было определяющим.

– Сегодня мы проводили в последний путь нашего дорогого коллегу и прекрасного человека Сережу Варина, – начал Юрий. – Светлая ему память!

Иванов и Пустовалов подняли рюмки с водкой «Абсолют». Все, не чокаясь, выпили.

– Однако эта смерть не должна отвлекать нас от дел, – продолжал Малиновский, – как и смерть нашего дорогого Анатолия. Итак, что мы имеем на сегодняшний день?

Он начал анализировать переговоры с владельцем и одновременно директором ресторана «Эльдорадо».

– То есть наш уважаемый господин Сапожников Григорий Григорьевич не хочет и слышать о продаже своего заведения, – подытожил он.

– Вообще Сапожников слишком смел, – подал голос Иванов. – Он говорил такие вещи... Да что там скрывать, пару раз послал меня матом. Попробовал бы он поговорить так с покойным Кажарским. Жаль, сейчас другое время и другие методы убеждения.

– Да, Кажарский умел настоять на своем, – согласился Малиновский. – Он бы заставил Сапожникова оформить на себя заведение, а потом отправил бы его на небеса. Но ты прав, Андрей. Мы так больше не работаем, особенно когда милиция рыскает возле нас как голодные шакалы, – он почесал лысеющий затылок. – Не знаю, что и предпринять. Нам позарез нужен этот чертов ресторан, и не будем повторяться зачем.

– С Григорием будет трудно, – заметил Иванов. – Он тоже имеет хорошую прибыль.

– Однако нет ничего невозможного, – пожал плечами Юрий. – Все же существуют разные методы убеждения, несмотря на время.

Пустовалов, до этого не сказавший ни слова, бледный и испуганный, решился заговорить:

– О чем вы думаете, господи! – плачущим голосом произнес Илья Михайлович. – Пусть Сапожников катится со своим отелем и прибылями куда подальше! Какой-то ненормальный выбрал для отстрела нашу компанию, уже двое убиты, у каждого из нас дети, а вы разглагольствуете не об усилении охраны, а о том, как захапать ресторан.

– Успокойся, – твердо приказал ему Малиновский.

– Успокоиться. – Дрожащими руками Илья налил себе водки. – А ты спокоен? Тогда я тебе завидую. Я же дрожу денно и нощно, особенно когда сажаю детей в машину, когда оставляю их одних в школе. Как вы спите, ребята?

– Наш начальник службы безопасности Лисков утверждает, что паниковать еще рано, – вставил Иванов. – А, надо сказать, Руслан знает обо всем, что говорится в УВД по нашему делу. Вовсе не обязательно думать насчет придурка, который по непонятным соображениям собирается прикончить всех нас. Вполне возможно, нашим коллегам отомстили. Толик в бытность научным сотрудником кинул какую-то старушенцию-академика, продав с дружком секретные сведения зарубежным ученым и получив за это хорошие бабки, Сереге не повезло с отцом: о его делишках наслышан весь Приреченск.

– Почему же тогда не убили отца? – спросил Илья.

– Черт его знает! – пожал плечами Андрей. – Некоторые убийцы – люди с неуравновешенной психикой. Понять их мотивы зачастую не под силу даже опытным психиатрам. Может быть, так он хотел заставить Варина-старшего страдать.

– А при чем тут Толик? Он-то каким боком приткнулся к Вариным? – не унимался Пустовалов.

– Ради бога, оставь это милиции, – махнул рукой Малиновский. – Если мы возьмемся за собственное расследование, эти дармоеды совсем отобьются от рук.

– А почему бы и нет? – удивился Илья. – Мы вполне можем поручить покопаться в деле нашего Лискова.

– И тем облегчить ментам работу? – прищурился Юрий. – Нет, дорогой, кесарю – кесарево.

– Не понимаю тебя. – Справиться с собой Пустовалову не помогала и выпитая водка. – Чем быстрее найдут убийцу, тем скорее мы свободно вздохнем. Или... – он пристально посмотрел на коллегу.

– Или что? – не понял Малиновский.

Спиртное сделало робкого Илью дерзким и смелым.

– Или ты сам прилагаешь к этому руку, – выпалил он.

Бизнесмены с удивлением уставились на него.

– Ты рехнулся?

– Почему же тогда ты так равнодушен к тому, что происходит? – взволнованно говорил Пустовалов. – У тебя у самого есть ребенок. Почему ты не желаешь обращаться за помощью?

– В милицию? – усмехнулся предприниматель. – Ты хочешь, чтобы она ходила за нами по пятам? Ты вообще соображаешь, что несешь?

– Ничто не стоит жизни моих детей! – Мужчина ломал пальцы. – И если это делаешь ты...

– Идиот! – процедил Малиновский. – Только кретин может высказать такое нелепое предположение. Думаешь, я решил заграбастать наше предприятие целиком? И устраняю вас таким топорным способом?

– Повторяю: почему же ты спокоен как слон? – не унимался коллега.

– Потому, что я бывший военный, дурак, – пояснил бизнесмен. – И в критических ситуациях умею взять себя в руки, что советую сделать и тебе.

Пустовалов закрыл лицо ладонями.

– Не могу!

– Встреча переносится. – Юрий встал из-за стола, кивнув побледневшему Иванову. – Сегодня мы ни к чему не придем. Иди домой и прими валерьянку, плакса.

Илья, шатаясь, вышел из кабинета. Следом за ним помещение покинул Андрей. Оставшись один, Малиновский почувствовал, как его охватывает противная дрожь.

Он наполнил рюмку. С Пустоваловым надо было что-то делать, в таком состоянии он способен завалить все на свете.