Текст книги "Преподобный Венедикт Нурсийский. Свет Темных веков"

Гнев прп. Венедикта направлен не на самих людей, он вызван их поведеним и служит к тому, чтобы пресечь неразумные действия. Уничтожить жадность, выбросив предмет жадности, уничтожить рассеянный ум и помыслы – обнаружив того, кто их сеет.

И тут же святой встает на молитву. И плоды ее не заставят себя ждать – чудесным образом бочка наполняется маслом, являя собой обличение тайных страхов и жадности братии, и демонстрируя попечение Божие о них.

Глава тридцатая. О монахе, избавленном от демона

В один день, когда святой муж шел во храм блаженного Иоанна, построенный на самой вершине горы, на пути встретился с ним древний враг в образе лошадиного коновала, который нес рог и треножник. Когда святой муж спросил его: «Куда идешь?» – он отвечал: «Иду к братиям дать им питья». Засим отправился достоуважаемый отец Венедикт на молитву, по окончании которой тотчас возвратился. А злой дух увидел одного старого монаха, черпающего воду, тотчас вошел в него, поверг на землю и стал страшно мучить. Когда святой муж, возвращаясь с молитвы, увидел, как жестоко мучит его злой дух, дал только легкий удар монаху и тотчас изгнал из него злого духа, так что он более не смел возвращаться к монаху.

Петр. Желал бы я знать, всегда ли св. Венедикт совершал такие чудеса силою молитвы или иногда одним мановением воли.

Григорий. Те, которые доброю волею прилепляются к Богу, когда требует нужда, могут совершать чудеса тем и другим способом, так что иногда совершают их молитвою, иногда – своею властию. Так, св. Иоанн говорит: елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти (Ин.1:12). Если есть такие, которые имеют власть быть чадами Божиими, то удивительно ли, что такие могут своею властью и чудеса совершать?

Что тем и другим способом они совершают чудеса, доказывает пример апостола Петра (Деян.9:39–41), который умершую Тавифу воскресил молитвою, а лжецов Ананию и Сапфиру (Деян.5:1–10) предал смерти обличением. Не сказано, что он молился об умерщвлении их, а только обличил сделанный ими проступок. Итак ясно, что святые иногда совершают чудеса властью, иногда молитвою, как и Петр Ананию и Сапфиру лишил жизни обличением, а Тавифе возвратил ее молитвою. Теперь припоминаю я два чуда, совершенные верным рабом Божиим Венедиктом, из коих одно совершено свыше полученною властью, а другое – молитвою.

Здесь мы видим прп. Венедикта, идущего на молитву в храм Иоанна Крестителя, построенный им в самом начале на месте бесовского жертвенника.

Святой Венедикт исцеляет бесноватого монаха. Фреска

Некоторая жесткость его проявляется также и в следующем рассказе, где мы видим прп. Венедикта исцеляющим одного из братьев, порабощенного бесами, с помощью пощечины. Уже в Субиако он изгонял дьявола, не дававшего молиться одному из его монахов, ударом палки. Эти энергичные способы лечения соответствовали некоторым предписаниям Устава: не только дети, но и неразумные взрослые получали телесные наказания. И, кстати, в этом отношении прп. Венедикт не отличается от других монастырских законодателей. В поздней Античности телесные наказания соответствовали социальной структуре, еще сильно отмеченной рабством и глубокими классовыми различиями.

Д. Содома. «Святой Венедикт спасает крестьянина»

Глава тридцать первая. О связанном поселянине, который разрешен был одним взглядом святого мужа

Один готф, по имени Цалла, державшийся арианской ереси во времена царя их Тотилы, пылал самою свирепою ненавистью против духовных мужей Православной Церкви, так что кто из клириков или монахов попадал ему на глаза, никогда не уходил живой из его рук. В один день, побужжждаемый корыстолюбием и увлекаемый грабительством, готф стал мучить жестокими пытками одного поселянина и подвергал разным истязаниям. Поселянин, побежденный мучениями, сказал, что отдал свое имение рабу Божию Венедикту, для того сказал, чтобы выиграть время для спасения жизни, если мучитель поверит. Тогда Цалла перестал мучить поселянина пытками, но, связавши ему руки крепкими ремнями, погнал впереди своего коня, чтобы поселянин показал, кто этот св. Венедикт, взявший у него имение. Поселянин привел готфа, сам идя впереди со связанными руками, в монастырь святого мужа и нашел св. Венедикта, пред входом в монастырь сидящего и занимающегося чтением. Обратясь к следующему за ним свирепому Цалле, поселянин сказал: «Вот тот Венедикт, о котором я сказал тебе». Цалла в безумии развращенного ума бросил на святого свирепый взгляд, думая тем устрашить его, как других, и начал кричать громким голосом: «Встань, встань, отдай вещи этого поселянина, которые ты взял». На голос его святой муж тотчас отвел глаза от чтения и, осматривая его, едва заметил поселянина, который стоял тут связанный; но когда навел очи на его связанные руки, тотчас ремни, связывавшие руки, начали развязываться чудным образом с такою скоростью, что никакая человеческая расторопность не могла развязать их так скоро. Когда же поселянин, прежде связанный, в одно мгновение стал развязанным, Цалла, дрожа от могущества такой власти, пал на землю и, преклоняя свою жестокую выю к стопам святого, предавал себя его молитвам. А святой муж, позвавши братию, повелел ввести его внутрь, чтобы принял благословение. Когда Цаллу опять привели к нему, он увещевал его оставить такую безумную жестокость. Готф, уходя с сокрушением сердца, ничего более не просил у поселянина, которого святой муж развязал без прикосновения, одним взглядом.

Вот что значит, Петр, сказанное мною, что те, которые с дерзновением служат Всемогущему Богу, могут иногда совершать чудеса даже одною своею властью. Ибо кто сидя укротил свирепость страшного готфа, а узы ремней, связывавших руки невинного, развязал силою взоров своих, самою скоростью чуда показывает, что имел власть на то, что сделал.

Присовокуплю еще, какое великое чудо мог он совершить молитвою.

Когда готы, новые хозяева Италии, унижали кого-нибудь из местных жителей, аббат заступался за него. Один остгот, по имени Цалла, жестоко избил итальянского крестьянина, вымогая у него деньги. Желая избавиться от новых побоев, несчастный крестьянин сказал Цалле, что все свои деньги он отнес в монастырь и отдал их Монте-Кассинскому аббату. Тогда жестокий гот связал ему руки, сел на лошадь, поехал в монастырь и погнал перед собой несчастного крестьянина. Таким образом, они взобрались на гору и приблизились к святой обители. У ее ворот сидел прп. Венедикт и читал книгу. Крестьянин сказал Цалле, указывал на святого: «Вот отец Венедикт, о котором я говорил тебе». Привыкший добиваться своего угрозами и криками, гот закричал и на аббата: «Вставай, вставай и отдай мне вещи крестьянина, который ты взял у него!» Тогда святой прекратил на время чтение и только взглянул сперва на крестьянина в узах, а потом на гота. И совершилось великое чудо: узы спали с рук крестьянина, а гот, пораженный могучим взглядом, пал на землю и лишился чувств. Крестьянин ушел, воспользовавшись своей свободой, а гота по приказанию святого перенесли внутрь монастыря. Когда он пришел в себя, святой начал укорять его в жестокосердии, несправедливости и советовал ему переменить свой образ действий. После этого Цалла уже не трогал более так чудесно освободившегося крестьянина да и, вероятно, не обижал с тех пор никого вообще. Нередко приходилось прп. Венедикту заступаться за гонимых и угнетаемых, особенно в то время, когда началась новая борьба в Италии между остготами и Византией.

Два последних чуда, которые совершает настоятель касаются крестьян из соседней деревни. Одного из них он спас от пленения готом, издевавшимся над беззащитным поселянином. Другой, в отчаянии от горя принес в Монте-Кассино своего маленького сынишку, который только что умер. прп. Венедикт воскрешает ребенка молитвой. Насколько воскрешение юного монаха, раздавленного рухнувшей стеной в первые годы существования Монте-Кассино, было сдержанным, настолько чудо, совершенное теперь прп. Венедиктом, было впечатляющим. По примеру пророка Елисея и святого Павла человек Божий распростерся над безжизненным телом в присутствии крестьянина, отца ребенка, и всей монастырской общины. Прп. Венедикт был застигнут врасплох этой безумной просьбой и в смирении и скорби просил крестьянина оставить его, ибо он не дерзает посягнуть на установленный Богом порядок, не смея сравнивать себя по благодати с Господом и Его апостолами. Но крестьянин, находясь во власти горя и отчаяния, продолжал настаивать. Тогда прп. Венедикт предал себя в волю Божию и, смиряясь перед Его величием, в то же самое время с горячей сердечной молитвой обращался к Владыке всего сущего, Которому возможно то, что невозможно человекам. Не своей силой совершил он это, но

Божией, движимый любовью и состраданием.

Глава тридцать вторая. О воскрешении мертвого

В один день святой вышел с братиями на полевые работы. В то время некоторый поселянин, неся на руках тело умершего сына и горько оплакивая свою потерю, пришел к монастырю и отыскивал св. Венедикта. Когда сказали ему, что сей отец находится с братиею в поле, поселянин тотчас бросил у монастырской двери тело умершего сына и в сильной скорби немедленно побежал отыскивать достоуважаемого отца. В то время святой муж уже возвращался с братиею с полевых работ. Едва увидел его осиротелый поселянин, как начал кричать: «Возврати мне сына, возврати моего сына». Святой муж возразил ему: «Разве я отнял у тебя твоего сына?» Поселянин отвечал ему: «Умер он, иди, воскреси его». Услышав это, раб Божий сильно опечалился и сказал: «Отойдите, братие, отойдите; это дело не наше, но святых апостолов. Зачем хотите возложить на нас бремена, которых мы не можем снести?» Но тот, кого снедала чрезмерная скорбь, настаивал в своей просьбе, клятвенно уверяя, что не отойдет, если св. Венедикт не воскресит его сына. После того раб Божий спросил: «Где он?» Поселянин отвечал: «Вот тело его лежит у монастырских ворот». Святой муж подошел к тому месту с братиею, преклонил колена, возлег на тело отрока и, выпрямляясь, простер длани свои к небу с молитвою: «Господи, не взирая на грехи мои, призри на веру сего человека, который просит воскресить его сына, и возврати в это тело душу, которую Ты взял из него». Едва он произнес слова молитвы, все тело отрока стало трястись от вхождения в него души, так что глаза всех присутствующих видели, как чудно колебалось оно и трепетало. Затем святой взял отрока за руку и отдал отцу живого и здравого. Ясно, Петр, что он не имел власти совершить это чудо, но молился, простертый, чтобы Бог дал ему силу совершить его.

Петр. Ясно вижу, что все справедливо говоришь, потому что слова свои подтверждаешь опытами. Но, скажи, пожалуйста, все ли святые мужи могут сделать, что захотят, и все ли получают, чего желают?

22. Дух ведения: пророчества и прозорливость

Одной из способностей, даруемой Божественной благодатью Святого Духа, является прозорливость – способность к вид訑 ению (прозрению) внутреннего устроения человеческих душ и грядущих событий. Этот дар часто получают в христианские подвижники, ведом訑 ые Духом Святым по пути святости за свою ревность о Боге и неустанный молитвенный подвиг.

Прозорливость прп. Венедикта проявлялась как и в предвидении грядущих исторических событий, так и в той повседневной жизни обители, в которой за чредой рядовых будней и, как кажется, незначительных происшествий и ткется ткань судьбы человеческой, когда один только помысел способен перевернуть жизнь, а незначительная с виду мелочь или рядовое событие оказывают судьбоносное значение в деле спасения души.

Прозорливость – это действие благодати, свидетельствующее о том, что человек достиг высшей степени сердечного единения с Богом. Будучи Творцом всех, Господь ведает человеческие мысли и сердечные намерения, знает все события отдельной человеческой жизни и всей человеческой истории. Пребывая в душе Своих угодников, Своей благодатью Он сообщает им эти знания, приобщая их к полноте Своей Божественной жизни, превращая их в духовных наставников человеческого рода. Дар прозорливости также часто именуется пророческим даром.

Глава двенадцатая. О монахах, принимавших пищу вне келий

Между другими дарами Божиими святой муж получил также дух пророчества и стал предсказывать будущее и рассказывать присутствующим о том, что происходило вдали. Между тем, в монастыре было правило, чтобы братия, выходящие за каким-нибудь делом, отнюдь не принимали вне келии ни пищи, ни пития, и это правило строго было соблюдаемо. Но однажды братия, вышедши из монастыря на послушание, принуждены были слишком замедлить на нем; они узнали, что находятся недалеко от одной благочестивой женщины, вошли в ее жилище и приняли пищу. Поздно уже возвратившись в монастырь, они просили, по обыкновению, благословения отца. Он тотчас стал испытывать их, спрашивая: «Где вы ели?» Они отвечали: «Нигде». На это отец сказал им: «Зачем так лжете? Разве вы не входили в жилище такой-то женщины? Разве не принимали такой и такой пищи? Не выпили столько-то чаш?» Когда таким образом достоуважаемый отец рассказал им о гостеприимстве жены и о родах пищи, и о числе чаш пития, они сознались во всем, что делали, с трепетом пали к его ногам и исповедали свой грех. Он тотчас простил им вину и сделал наставление, чтоб и в отсутствии его делали то же, что в присутствии, зная, что он всегда находится с ними духом.

Л. Синьорелли. «Сцены из жизни святого Венедикта»: О монахах, принимавших пищу вне келий

В этой истории, как и в последующей, прозрев духовную немощь братий, нарушивших правила из-за телесной усталости, прп. Венедикт обличает их не с целью продемонстрировать свою власть и могущество, а для того, чтобы скрытый грех не уничтожил доброй жизни и монашеского подвига, как ржавчина уничтожает железо, постепенно разъедая его. Прозрение прп. Венедикта – чудо, которое помогает братьям совершить покаяние и исповедовать свой грех, который иначе остался бы на их совести. Признаемся, кто из нас хотя бы раз в жизни не утаивал от других те или иные свои поступки, и скрытность превращала одну маленькую ложь в лавину большей, когда кажется, что пути назад уже нет, а жизнь заходит в нравственный тупик? От этого и избавил братьев прп. Венедикт своей прозорливостью.

Глава тринадцатая. О брате монаха Валентиниана, о котором святой муж узнал, что он вкушал пищу на пути

Брат того монаха Валентиниана, о котором я выше упоминал, был человек мирской, но набожный. Он имел обыкновение каждый год ходить из своего места жительства в монастырь св. Венедикта, чтобы послушать речей раба Божия и увидеться с родным братом своим, и никогда не принимал на пути пищи. Однажды, когда шел он в монастырь, присоединился к нему другой путешественник, который нес с собой пищу для вкушения на пути. В поздний уже час последний сказал: «Давай, брат, вкусим пищи, чтобы не ослабеть нам на пути». Тот отвечал ему: «Нет, брат, не стану, потому что имею обыкновение приходить к достоуважаемому отцу Венедикту, ни разу не вкууу-шая пищи на пути». Получив такой ответ, спутник замолчал на время; но потом, прошедши еще некоторое расстояние, опять стал убеждать вкусить пищи. Не хотел согласиться тот, который решил идти всю дорогу в посте; спутник опять замолчал и решился несколько времени продолжать с ним путь в посте. Когда пошли еще далее, и длинное путешествие утомило их, нашли на пути луг, источник и все, что могло подкрепить ослабевшее тело. Тогда спутник сказал:

«Вот вода, луг, вот приятное место, на котором можем отдохнуть и несколько успокоиться, чтобы быть в состоянии продолжать нам путь». И слова таким образом ласкали слух, и место нравилось глазам; брат Валентиниана согласился на третье уже убеждение спутника и вкусил пищу; потом вечером достиг монастыря. Представившись достоуважаемому Венедикту, он просил у него наставления; но святой муж тотчас укорил его за то, что сделал на пути, говоря: «Как это, брат, злой враг, беседовавший с тобой чрез твоего спутника, не мог тебя убедить ни в первый, ни во второй, но убедил в третий раз и таким образом победил тебя, как ему хотелось?» Тогда пришелец увидел слабость своей воли и, бросившись к ногам святого, тем более стал оплакивать свою вину и стыдиться ее, что и в отсутствие грешил на глазах св. Венедикта.

Петр. Я вижу, что в святом муже был дух ведения Елисея (4 Цар. 5: 25–26), который узнал, что сделал в отсутствие его ученик, так, как бы сам находился при этом деле.

Дар прозорливости позволяет прп. Венедикту открывать проступки, совершенные его учениками или посетителями, и помочь исправить их. Пророк Елисей дал пример таких чудес, упрекнув своего слугу Гиезия в том, что он тайком выманил плату у сирийского военачальника, излеченного святым от проказы. Так прп. Венедикт обличил и слугу, мошеннически присвоившего себе часть подарков, которые господин его поручил ему отнести, и одного монастырского брата, согласившегося против правил принять в подарок несколько носовых платочков от монахинь.

Д. Содома. «Сцены из жизни святого Венедикта»: О брате монаха Валентиниана, о котором св. муж узнал, что он вкушал пищу на пути

Во всех этих случаях речь идет о возвращении на путь спасения и искреннего хождения перед Богом тех, кто невольно уклонился от него.

Глава восемнадцатая. О скрытом сосуде, о котором святой муж узнал духом

Однажды наш Ексиларат, об обращении которого ты сам знаешь, послан был своим настоятелем принести в монастырь два глиняных наполненных вином сосуда, которые в народе зовутся флаконами (flascones): он принес один, а другой скрыл на дороге. Но святой муж, от которого и сделанное в отсутствие его не могло укрыться, принял принесенный сосуд с благодарностью и увещевал уходящего отрока такими словами: «Смотри, сын мой, не пей из того сосуда, который скрыл, но наклони его осторожно и увидишь, что есть в нем». Он вышел от человека Божия в сильном смущении и, желая еще испытать, что слышал, пошел, наклонил сосуд, из которого тотчас выползла змея. Тогда упомянутый отрок Ексиларат, вразумленный тем, что нашел в вине, ужаснулся проступка, который сделал.

Д. Содома. «Сцены из жизни святого Венедикта. Святой превращает сосуд в змею»

Глава девятнадцатая. О скрытии платков, узнанном святым Венедиктом

Недалеко от монастыря было село, в котором очень много жителей обращено было от идолослужения к вере в Бога увещанием святого Венедикта. Там же жили некоторые святые жены, и часто раб Божий Венедикт старался посылать туда своих братий для назидания душ. Однажды послал, по обыкновению, но посланный монах, произнесши наставление, по просьбе монахинь принял от них платки и скрыл их у себя в пазухе. Едва только возвратился он, как раб Божий с сильным огорчением стал укорять его, говоря: «Как вошло нечестие в твое лоно?» Но он как будто отупел, забыл, что сделал и не знал, за что укоряли его. Св. Венедикт сказал ему: «Неужели я не присутствовал там, когда ты брал от рабынь Божиих платки и положил их себе в пазуху?» Виновный тотчас пал к стопам его, раскаялся в своем грехе и бросил платки, которые скрыл было в пазухе.

Глава двадцатая. О гордом помышлении монаха, которое узнал святой муж

В один день, когда достоуважаемый отец в вечерний уже час вкушал телесную пищу, пред ним за столом держал светильник его монах, сын одного ходатая по делам. Когда святой муж ел, а тот стоял пред ним со светильником для услужения, то по наущению духа злобы монах начал молча размышлять и мысленно говорить про себя: «Кто он такой, что я стою пред ним, когда он ест, держу светильник, услуживаю? Кто я, чтобы служить ему?» Человек Божий, тотчас обратившись к нему, начал сильно укорять его, говоря: «Перекрести свое сердце, брат, что это ты говоришь? Перекрести свое сердце». И созвавши тотчас братию, приказал взять из рук его светильник, а самому ему повелел удалиться от служения и сидеть в своей келии спокойно в тот час. На вопрос братий, что он имел в сердце, он по порядку рассказал, какой дух гордости овладел им и какие слова мысленно про себя говорил он против святого мужа. Тогда ясно для всех стало, что от достоуважаемого Венедикта ничто не могло укрыться и что в его ушах звучали даже слова тайных помышлений.

Мы видим одного из молодых аристократов, вступивших в общину прп. Венедикта, который должен был держать канделябр со свечами перед столом аббата во время его вечерней трапезы. Его гордость была возмущена этой обязанностью. «Разве я – раб человека, который сидит и ест, между тем как я стою перед ним с подсвечником в руке?» – подумал он. Но святой отлично изучил человека по себе, по наблюдениям за своими душевными движениями. Привычка к самоанализу и рефлексии научила его замечать тончайшие душевные движения по лицам и поведению окружающих. За свою жизнь он видел немало людей и изучил немало реакций человека на те или иные ситуации. И на этот раз святой аббат провидел мысль стоявшего перед ним юноши. Ничего не говоря ему, он приказал другому лицу принять от него канделябр, а его самого отправил в келью. И юноша все понял и раскаялся искренне в своей греховной мысли.

Сердце юноши уязвляет сословная гордость, объяснимая в миру, но недопустимая в монашеском общежитии. Корень ее не только в сословных предрассудках и в юношеской горячности, корень ее – в той гордыне, что заставляет человека сравнивать себя с другими, ища собственного превосходства в унижении окружающих. Гордость своей знатностью, сословием, богатством, своим умом, внешностью, своими связями… Не кроется ли за ней страх собственной духовной наготы, обличенный устами апостола Иоанна Богослова: «Ибо ты говоришь: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся» (Откр. 3: 17–19)?

Мы должны учесть и то, что в этой ситуации разрушаются стереотипные представления о социальных ролях, что также вызывает внутреннее возмущение молодого аристократа. В общине социальное положение больше не имеет значение, а то или иное происхождение теряет смысл. Имеет значение только продолжительность и глубина иноческого подвига, время, проведенное в монастыре. Опыт отличает новоначальных от давно монашествующих. Так иноческий «возраст» заменяет возраст биологический. Социальное положение исчезает с вступлением в общину: отказавшись от прав на обладание каким-либо имуществом в обете бедности, братья все равны между собой, и владеют только положенным по уставу.

Так принципиальное равенство, которое крещение устанавливает между христианами, становится в монашеской общине видимым фактом: «Нет больше ни господина, ни раба, все есть одно во Христе», – говорит апостол Павел. Это равенство между аристократом и слугой, богатым и бедным, которое остается в социуме предметом веры и убеждений, в монастыре превращается в ощутимую реальность.

Глава семнадцатая. Пророчество о разрушении монастыря, произнесенное самим святым мужем

Один именитый муж, по имени Феопроб, живший под руководством св. Венедикта, за свою добрую жизнь пользовался у него великою доверенностью. Взошедши однажды в келию св. Венедикта, Феопроб нашел его в горьких слезах. Долго стоял он и, видя, что святой муж не перестает проливать слезы, и притом не такие, какие обыкновенно проливал в молитве, но болезненные,

вопросил, что за причина такого тяжкого плача. Человек Божий немедленно отвечал ему: «Весь этот монастырь, построенный мною, и все приготовленное для братий, по определению Всемогущего Бога, будет предано язычникам. Едва я мог умолить, чтобы дарованы были мне души живущих здесь братий». Предсказание это слышал тогда только Феопроб; но мы видим исполнение его, потому что знаем, как монастырь разрушен был лонгобардами.

В ночное время, когда братия спали, лонгобарды вошли в монастырь; расхищая все, они не могли взять из него ни одного человека: исполнил Всемогущий Бог, что обещал верному рабу Своему Венедикту, т. е. предал имущество язычникам, а души сохранил. В этом случае со св. Венедиктом, как я вижу, совершилось то же, что с апостолом Павлом (Деян.27: 22–44), который во время бури на море получил в свое утешение жизнь всех своих спутников, хотя корабль со всем имуществом претерпел крушение.

Д. Содома. «Сцены из жизни святого Венедикта»: видение разрушения монастыря Монте-Кассино лонгобардами

Как-то раз (дело происходило в последний год жизни святого) его монастырь посетил один из соседних сеньоров, некто Феопроб. Он был многим обязан святому, так как увещания последнего направили его на путь добродетели. Войдя в келью аббата, Феопроб остановился в крайнем изумлении. Аббат плакал, но не теми слезами, которые вызывались у него религиозным чувством, не слезами умиления, а жгучими, обильными слезами горя. Посетитель сразу понял разницу между тем, что приходилось видеть ему раньше, и тем, что он видел перед собою теперь. Постояв довольно долгое время в благоговейном молчании и видя, что святой не перестает плакать, он обратился к нему с вопросом, о чем он так горько, так неутешно плачет? «Увы, – отвечал ему святой, – Я опечален мыслью о том, что весь этот монастырь, построенный мною, и все, приготовленное мною для братии, обречено Господом на погибель: все перейдет в руки варваров и подвергнется разрушению. Я умолил Бога, чтобы обитающие здесь иноки спаслись живыми и невредимыми». Сорок лет спустя после этой беседы лангобарды напали ночью на монастырь и разрушили его, обитатели же монастыря обратились в бегство.

В этом пророчестве говорится, что монастырь Монте-Кассино будет разрушен, хотя еще ничто и не предвещает об этом. Как Господь плакал о святом граде Иерусалиме, так горько плачет прп. Венедикт о своей обители, спасти которую не в его силах. Он молится хотя бы о спасении братии, и эта его молитва будет услышана. Монастырь действительно будет разрушен уже после смерти святого, но не от руки готов, а от руки лонгобардов. Монахам удастся бежать, но возвращаться им будет некуда: Монте-Кассино суждено будет пролежать в руинах около ста пятидесяти лет.

Мы застаем святого за выражением человеческого отчаяния, отчаяния от потери любимого творения, стоившего ему духовного труда и любимого им всем сердцем. Но Провидение судило прп. Венедикту обрести бессмертие не только в камнях выстроенных им храмов и дормитория (монашеского общежития), но и в его бессмертном Уставе, направившем тысячи и тысячи людей на духовный подвиг.

Глава четырнадцатая. О лицемерии царя Тотилы, которое святый обличил

Григорий. Помолчи, Петр, узнаешь еще более. Во времена готфов царь их Тотила, услышав, что святой муж имеет в себе дар пророчества, отправился в его монастырь, остановился невдалеке от него и послал сказать, что идет к святому. Святой послал сказать ему, чтобы шел, а сам встал для встречи его. Между тем, царь по недоверчивости дерзнул следующим образом испытать, действительно ли человек Божий имеет дар пророчества. Одному из своих меченосцев, по имени Ригго, царь отдал свои сандалии, одел его в царские одежды и повелел идти к святому мужу под видом царя. Троих из своей свиты послал спутниками ему, а именно: Вульта, Рудерика и Блиндина, чтобы они шли по сторонам Ригго, который пред очами раба Божия должен был представлять царя Тотилу; кроме того, дал ему и других прислужников и меченосцев, чтобы, как по этим прислужникам, так и по царским одеждам, он казался настоящим царем. Когда Ригго, украшенный одеждами и сопровождаемый множеством прислужников, вошел в монастырь, святой муж тотчас сел и, дав шествующему подойти на такое расстояние, чтобы тот мог слышать, воскликнул: «Отложи, сын мой, отложи, что несешь: это не твое». Ригго тотчас пал на землю и ужаснулся, что дерзнул обманывать такого человека; и все пришедшие с ним к человеку Божию, лежали, простершись на земле. Вставши же, не дерзнули приблизиться к нему, но возвратились к своему царю и, трепеща от страха, рассказали, как скоро были обличены в обмане.

Случай этот был вызван следующими событиями истории земли Италийской. В 542 или 546 г., за год до смерти святого, на престол остготского королевства вступил самый замечательный из преемников Теодориха Великого – Тотила. Он одержал блестящую победу над византийскими войсками, во главе которых стояли бездарные военноначальники: славного Велизария в Италии уже тогда не было. Тотила прошел всю Италию насквозь; его поход напоминал триумфальное шествиe. Направляясь к Неаполю и проезжая вблизи Монте-Кассинской обители, Тотила захотел посетить ее и лично повидать того, о ком он так много слышал, кого считали чудотворцем и пророком. Но он не верил молве, а захотел испытать прославляемого аббата. Предупредив святого о своем посещении, он подозвал к себе одного из своих оруженосцев, приказал ему обуться в красные королевские сандалии и надеть на себя королевское платье, дал ему свиту и приказал идти в Монте-Кассинскую обитель. Ему хотелось проверить народную молву. Если этот монах, думалось ему, и в самом деле святой, он не поведется на обман; если же примет слугу за господина, то окажется простым смертным, а сверх того, обманщиком.

Д. Содома «Сцены из жизни святого Венедикта»: О лицемерии царя Тотилы, которое обличил святой

Едва взобрались посланные на вершину горы, как прп. Венедикт, завидевший их, еще издали закричал шедшему во главе свиты: «Сними эту одежду, сын мой, она не твоя». Смущенный оруженосец пал на колени, а его примеру последовала многочисленная свита. Немедленно же после совершившегося они спустились с горы, нашли своего короля и рассказали ему обо всем. Тотила был поражен, так как в необыкновенной проницательности святого увидел новое чудо. Он почувствовал потребность немедленно взобраться на гору и повидать святого.

Но дойдя до вершины и увидев его, внезапно оробел, пал перед ним на колени и даже простерся на земле. «Встаньте!» – пронеслось над ним приглашение святого. Тотила оставался недвижим и после третьего приглашения. Тогда святой встал со своего места и поднял Тотилу. Между ними завязалась беседа.

«Много зла, – говорил святой, – причинил ты и причиняешь его постоянно. Прекрати же, наконец, свои насилия и беззакония. Правда, ты вступишь в Рим, переплывешь море, процарствуешь девять лет, но на десятом году умрешь и будешь отозван отсюда Богом».

«Молись за меня, святой отец, я постараюсь исправиться…» – проговорил взволнованный Тотила. Его поразили не только слова, но и самый вид святого: из очей его как будто исходило пламя. С того времени Тотила сделался менее жестоким. Покорив снова все итальянское население, он взял Рим, завоевал Сицилию, Корсику и Сардинию. Но Византия не оставляла намерения подчинить Италию своей власти. Между Тотилой и греческим главнокомандующим Нарзесом разыгралась решительная битва, окончившаяся поражением готов. Тотила умер несколько дней спустя после этой битвы в 552 г. Таким образом, повествует легенда, все совершилось согласно с предсказанием Венедикта.