Текст книги "Гречишный мёд"

Глава 33

Рая сняла с верёвок белье, висевшее на улице. От мороза простыни стояли колом, но так изумительно пахли свежестью, что девушка не могла отказать себе в удовольствии прислонится к ним лицом и вдохнуть этот аромат. Уже два дня как закончилась метель, село начало оживать.

На кухне что-то громко шипело. Чертыхнувшись про себя, девушка скинула валенки и рванула туда. Совсем забыла про разогревающиеся кислые щи. И в это же время затрезвонил телефон. Как все не вовремя. Выключив газ, Рая бросилась в комнату.

– Алё! – почему-то крикнула она. В трубке повисла растерянная тишина. – Я слушаю, говорите.

– Рая, это Алла Дмитриевна, мама Максима, вы помните?

– Ой, ну как же! Вы же только-только уехали.

– Я хочу вернуться.

Женщина замолчала. Рая спохватилась.

– Конечно-конечно, приезжайте. Оставайтесь жить у меня.

– Мне же эта девушка, Ульяна, сказала, что мой сынок жив. Жив, понимаете? Я должна его найти…

– Конечно!

– Я уже купила билеты на поезд, на завтра.

Рая услышала на том конце провода тяжелый вздох.

– Я жду вас, Алла Дмитриевна. С нетерпением.

Они распрощались.

Хорошо, что она приедет. Они вместе с ней сгоняют к Ванькиному дому. Ирка по секрету рассказывала ей, что Ванька в последнее время был сам не свой. Заподозрил, что неподалёку завелась какая-то преступная шайка. А самое главное, подруга обнаружила у своего жениха дома сверток с какими-то камешками, похожими на необработанные алмазы.

Рая много думала об этом, сопоставляла факты и под конец решила, что наверняка Иван их где-то нашёл и за это поплатился жизнью. Она слышала подобные истории от односельчан. Край у них богатый, каких только самоцветов здесь нет. И не только их – здесь полно бывших уголовников.

Девушка решила, что сегодня же сгоняет в сельсовет и уговорит Федотыча послать спасательный отряд на поиски Максима. Вдруг он и впрямь жив.

* * *

Чёрный «Porche» остановился у того самого дома, куда Игорь всего несколько дней назад привёл Марину, чтобы познакомить со своим отцом. Девушка на миг прикрыла глаза, вспоминая своего парня – теперь уже бывшего. Беззаботный красавчик с шапкой золотистых волос, испорченный донельзя. Игорь настоящий наглец, не знающий отказа ни в чем. Запросто мог расправиться с неугодным оппонентом – сам или с помощью своих людей. Он настоящий отголосок девяностых.

Марина усмехнулась. Странно, но с ней он был другим. Нежным и ласковым. Она будет скучать по нему…

Иронично изогнув губы, она вышла из машины, дверцу которой ей открыл один из охранников. Коли она теперь невеста крутого олигарха, надо научиться и вести себя подобающе. Марина распрямила плечи, гордо подняла голову. Хорошо, что не надела туфли на каблуках – не выдержала бы, свалилась от страха.

– Проходите за мной, – холодный женский голос разрушил эйфорию власти.

Неприятная баба. Неплохо бы в будущем от неё избавиться. Марина двинулась следом за этой теткой, сверля колючим взглядом ее затылок. Они вошли в дом и прошли по коридору в зал. Девушка огляделась. Огромное помещение практически без мебели. На блестящем мраморном полу огромный, слегка выцветший ковёр. В углу белый рояль и кресло.

– Здравствуй, – девушка вздрогнула и резко обернулась на голос.

Виктор Игнатьевич стоял у противоположной стены. Махнул рукой сопровождающей Марину женщине, чтобы та удалилась. Едва оставшись наедине, мужчина медленной походкой направился к Марине. Взгляд его темных глаз был тяжел, на лице непроницаемая маска – непонятно, что у него на уме. Девушка поежилась. Какой неуютный мужчина. Быстро мелькнула мысль – а стоила ли выделки овчинка? Но в этот момент Виктор улыбнулся и протянул к Марине руки.

– Дорогая, я так рад видеть тебя в своём доме!..

Теперь он стоял так близко, что она слышала его дыхание. Все так непонятно: что она должна делать? Что сказать? Улыбаться ему?

– …Пойдём, покажу тебе твою спальню.

Марина с облегчением вздохнула – во всяком случае не «нашу». Нет, она ещё не готова делить с ним постель. Слишком все быстро происходит. И вообще, может, все зря?

Мужчина взял её за руку и потянул за собой.

* * *

Марина ахнула и с восторгом огляделась. Вот это да! О такой спальне она могла только мечтать. Обернулась к Виктору. Он стоял чуть позади, отрешенно улыбался. Его руки опустились на ее плечи и стиснули их. Опустил своё лицо к ее макушке, вдыхая аромат волос.

– Я счастлив. Я так счастлив, что ты, наконец, вернулась, любимая.

Она хотела сказать, что ещё никуда и не уходила, но в этот момент он приподнял ее лицо, и его губы скользнули по ее виску вниз, заставив затрепетать. Почему этот мужчина так возбуждает ее? Она едва его знает!

Вопросы затерялись в затянувшем ее рассудок тумане. Девушка поддалась Виктору навстречу. Навстречу его рукам, его губам, его страсти. Его язык выплясывал внутри ее рта, руки пытливо оглаживали плечи, спину.

– Я хочу тебя, – прошептал Виктор, отрываясь от губ Марины, чтобы только приникнуть ртом к ложбинке на ее шее.

– Да. Я тоже.

Внезапно он отстранился.

– Не сейчас. Потом.

Марина в растерянности стояла, наблюдая, как эмоции быстро сменяются на лице мужчины. Он вновь замкнулся, взгляд стал колючим.

– Твои вещи скоро принесут. Располагайся, – посмотрел на часы. – Обед через час.

Марина в растерянности наблюдала, как Виктор Игнатьевич удаляется по коридору.

* * *

Господи, что случилось?

Я судорожно пыталась нащупать кнопку на ночнике. Спросонья не могла понять, кто так страшно кричит. Вскочила с кровати и как была в ночной рубашке и босиком, выбежала из комнаты. В темноте наткнулась на ведро, опрокинула его. Упала, споткнувшись о раскатившуюся по кухне картошку. Крики раздавались из гостевой комнаты, где находился Максим. Я щёлкнула выключателем, и комнату залил яркий свет.

Парень сидел на кровати, весь трясся, лицо искаженно ужасом.

– Что? Что с тобой? – подбежала, схватила его за руки, дёрнула что есть силы.

Он открыл глаза и несколько секунд смотрел на меня, словно не понимая, где находится. По его лбу стекали крупные капли пота.

– Ты? – просипел. Его грудь тяжело вздымалась. Откинулся на подушки. – Чертов кошмар… – пробормотал.

– Успокойся, это всего лишь сон…

– Ты не понимаешь, – Максим резко поднялся, сжал голову обеими руками. Одеяло соскользнуло вниз, открывая его почти обнаженное тело.

Я пыталась разжать его стиснутые в кулаки пальцы.

– Успокойся, Максим. Сны быстро забываются. Уже утром все будет по-другому.

– Нет, – парень помотал головой. – Этот дурацкий сон снится и снится. Уже несколько лет подряд.

– Не думай об этом. Все будет хорошо.

Обхватила Максима за плечи, успокаивая. Прижала его голову к своей груди.

– Ульяна, – услышала его шёпот.

– Шш, это всего лишь сон.

Неожиданно почувствовала, как горячие губы приникли к ямочке над моей ключицей, двинулись ниже.

– Я боюсь, – прошептал он. – Кажется, что это было по-настоящему. Но как? – Он снова прикоснулся губами, на этот раз к моей шее около скулы. – Дай мне почувствовать тебя.

Я отстранилась! Бог ты мой, даже не подумала, что нахожусь перед парнем в полупрозрачной батистовой сорочке! Увидела, что его взгляд упёрся в мою грудь, и, смутившись, обхватила себя руками. Встала с кровати и поняла, что лучше бы этого не делала, потому что теперь с высоты своего роста видела обнаженное мускулистое тело и его увеличившиеся спереди трусы. Хотела убежать, но не успела. Макс протянул руку и, обхватив меня за талию, притянул к себе.

– Ты мне тоже снилась, – проговорил хриплым голосом. – Такая как сейчас. – Он провёл пальцами по моим волосам. – Не чувствую, – отчаянный шёпот. – Ничего не чувствую…

Зарылся лицом в мои волосы. Я ощущала дрожь его тела, чувствовала его губы у себя на виске, на волосах. Макс потянул вниз воротник моей сорочки, обнажая плечо. Снова жгущие губы, заставлявшие меня трепетать. Я должна немедленно уйти, но сил нет. Низ живота наполнился тяжестью.

– Ты сладкая. Сладкая, как мёд…

Он скользил губами, языком, словно пробуя лакомство. А я горела мотыльком в жарком пламени своей страсти, задыхалась от доселе неизведанных чувств.

– Максим…

Я должна остановить это, пока не поздно. Попыталась оттолкнуть, высвободится из его объятий.

– Ещё чуть-чуть. Подожди… – его шёпот смешивался с поцелуями. Казалось, он готов был покрыть ими каждый сантиметр моей кожи. – Я хочу чувствовать. Черт! – он резко оттолкнул меня, закрыл лицо руками.

Воспользовавшись моментом, я отбежала к двери. Стояла растрепанная, разметанная, не в силах уйти и не в силах остаться.

– Что мне делать? Как я буду жить? Я только одно умею – воевать. Я солдат, черт побери! Нахрена мне нужны руки, если я ничего ими не могу делать? Даже обнять девушку…

В этот момент я поняла, что сделаю это для Максима. Отдам ему свою Родовую Силу. А она вернётся ко мне – я знала. Чувствовала это, когда он целовал меня. Макс полюбит меня.

Глава 34

Макс долго не выходил из своей комнаты. Лежал, прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни: звяканье тарелок, шум льющейся воды, хлопанье дверцы шкафа. Ему было стыдно. Какой бес попутал его наброситься на девушку? Она совсем юная и неискушенная. Молодой человек сразу понял это. Целоваться не умеет, да и руки не знает куда девать.

Прерывисто вздохнул, вспоминая ее испуганные глаза. Хотя нет, ещё что-то другое было в выражении лица девушки. Макс зажмурился, повернулся на живот. Непослушный и независимый от него член упёрся в матрас. Молодой человек стиснул зубы – ещё не хватало, чтобы у него возникал стояк при каждом взгляде на Ульяну.

Макс практически не спал этой ночью – не мог перестать думать об этой девушке: какая она смелая, находчивая, добрая… Мысленно приписывал и пересчитывал необыкновенные качества ее характера, но перед глазами назойливо мелькал образ Ульяны с чуть приоткрытыми сочными губами, упругой грудью с бутончиками сосков, шелковистыми волосами, рассыпанными по плечам. И вкус… вкус ее кожи – слегка солоноватый, пряный как луговые цветы. Если бы не случившееся с его руками, Макс никогда не изведал бы такого наслаждения – прикасаться к женщине губами, исследовать ее. И ему хотелось делать это ещё и ещё.

Господи, когда же прекратится это напряжение в трусах? Макс не мог припомнить, чтобы такое с ним происходило в подростковом возрасте. Он снова перевернулся в кровати. Надо вставать.

Одевшись в свои все те же спортивные брюки и рубашку, которую дала ему Ульяна, он вышел в кухню. Ульяна сидела к нему спиной, разглядывала что-то в окне. На звук открывшейся двери девушка повернулась. Улыбнулась, и тот час же у Макса отлегло от сердца – она не сердилась. В глазах плясали золотистые искорки.

– Доброе утро, соня, – сказала она. – Иди скорей умывайся. Завтрак готов.

С облегчением вздохнув, молодой человек направился в ванную. К его возвращению на столе уже находилась миска с пшённой кашей, стопка блинов высилась на тарелке рядом, стояла баночка с мёдом. Макс бросил быстрый взгляд на Ульяну, сидевшую напротив.

– Ты сама готовила?

Она незлобиво ухмыльнулась.

– Ну а кто же ещё, как ты думаешь?

Макс рассмеялся. Похоже, эта девушка отняла у него разум – что за глупые вопросы задаёт ей?

Он с аппетитом ел, чувствуя, как Ульяна смотрит на него.

– Почему сказал, что ты солдат? – неожиданно спросила.

Макс исподлобья глянул на неё, слегка наморщив лоб.

– Потому что я учился этому, участвовал в военных операциях. Это все, что я умею.

Она покачала головой.

– Не-а, у тебя совсем другой путь.

– Ага, погадай, гадалочка. Не верю я всему этому, – выпалил он. Ульяна пожала плечами. – Откуда ты можешь знать? Ты вообще ничего не знаешь обо мне, кроме имени. Может быть, я мерзавец.

Девушка рассмеялась.

– Давай ешь.

– Ты очень странная…

Макс встал из-за стола и подошёл к девушке сзади, положил руки на плечи. Наклонился, вдыхая носом запах волос.

– …Я вообще не понимаю, почему мы встретились с тобой? Здесь, в этой глуши. И не знаю, хорошо это или нет. Потому что ты в той части моей жизни, которую я хочу вырезать…

Она замерла и не двигалась, словно боялась спугнуть его.

– Расскажи мне о себе, Ульяна. Я хочу знать, кто ты…

Она почувствовала горячее дыхание на макушке.

– …Ты сладкая и терпкая. Как мёд.

Повернул ее лицом к себе. Взгляд опустился на ее чуть приоткрытые губы.

– Я тоже хочу больше узнать о тебе, – еле слышно сказала она. – Тоже хочу попробовать тебя на вкус.

Черт! Да он ни минуту не выдержит. Ещё что-то подобное из ее уст, и Макс за себя не ручается.

Резко выдохнув, он отпрянул от девушки.

– Извини, наверное мы не должны… я не должен. Черт!

Парень схватил свою опустевшую тарелку, заметался по кухне.

– Завтрак был просто супер. Спасибо. Давай я помогу тебе убрать посуду.

Макс боялся взглянуть на Ульяну, потому как знал – не найдёт сил сопротивляться своему похотливому желанию.

Глава 35

Я поймала удивлённый взгляд Максима, когда вышла из своей комнаты, одетая в скромное платье тёмного цвета и с учебниками под мышкой. Предупреждая его вопрос, коротко бросила:

– В школу.

Похоже, он так и остался стоять с открытым ртом.

Я тем временем втиснула ноги в сапоги, накинула парку и повязала на голову платок.

– Погоди, Ульян, ты что, училка в школе?

Больше не в силах сдерживать смех, я повернулась к парню.

– А что, похожа? – Макс как-то странно на меня смотрел. – Нет, Максим, я ученица. Ученица одиннадцатого класса.

Увидела, как у парня вытянулось лицо, и постаралась поскорее выскочить за дверь. Я догадывалась, что он думал – я совсем юная и от меня надо держаться подальше. Только одного Максим не учёл – я уже все для себя решила: он будет моим первым мужчиной. Ему просто невдомек, что для него это важнее всего на свете. Я отдам ему не только свою невинность, но и свою Родовую Силу. Плевать на новолуние. Зато он снова будет здоров.

Я вздохнула. К сожалению, через три дня после этого все мои предыдущие заклинания потеряют своё воздействие. Макс вспомнит все, что произошло с ним в тот день. Бедняга. Оставалась надежда, что мой подарок защитит его от бед и несчастий.

Сама не заметила как дошла до школы. Настроение было отличное. Знала, что все получится по-моему, и в конце концов я и Максим будем вместе.

Радужные мечты были грубо прерваны твёрдым снежком, со всей силы брошенным одним из одноклассников.

– Эй, гляньте, ведьма приперлась! Сколько лет сколько зим!

Гогоча, Кирилл, забежал впереди меня и начал кривляться. Я попыталась не обращать внимания на очередного дурака, но он протянул руку и стянул платок с моей головы. К парню уже бежали его друзья-приятели, словно шакалы, завидевшие добычу.

Я напряглась – неужели придётся защищаться?

– Колдушка, что же ты не наколдуешь себе пятёрок в четверти?

Они хохотали. Кто-то достал зажигалку «Zippo».

– Давайте-ка ведьму на костёр!

Растеряно оглядела хохотавшую кучку парней.

За что они так ненавидят меня? Разве я когда-либо делала им что-то плохое? Наоборот – матери и отцы этих живодеров с радостью употребляли приготовленные мной отвары и настойки.

– Молчит, молчит, тварь!

Боковым зрением я увидела, как кто-то бежит сюда со всех ног. Ромка! Только его ещё здесь не хватало. Сейчас яд и злоба выделятся в двойном количестве.

– Ребят, а слышали, ветврачиха из соседнего села из-за неё померла. И лесник наш тоже, – вдруг резануло слух, и в это же время кто-то ударил меня по спине портфелем, набитым книгами.

– Ну-ка отойдите от неё! – я услышала яростный крик Ромки.

– А тебе, кривобокий урод, чего надо? Тоже на костре хочешь погреться?

Тут я не выдержала. Когда дело касалось меня, я могла терпеть, но Ромка не виноват, что у него эта дурацкая болезнь.

– Ром? – одними губами прошептала я.

Он понял. Мы встали в стойку спина к спине. Я скинула варежки. Пусть почувствуют мои крепкие кулаки. Про себя наскоро произнесла молитву. Первый удар пришёлся в челюсть верзиле из параллельного класса. Краем глаза увидела, как пара парней повалились в снег от ловких ударов моего друга. Черт, а я пропустила удар. Не успела увернуться и получила по губам. Солоноватый вкус крови раздразнил меня ещё больше, окутав адреналиновым облаком. Словно за стеной слышала крики, стоны, визг девчонок. Перед глазами возникла белая пелена. Била их нещадно. Наконец, тяжело дыша, я остановилась, осознав, что вокруг никого больше нет. Ромка схватил меня за руку.

– Бежим, Гречка!

Я только успела бросить взгляд на валявшихся в снегу парней. Некоторые из них испачканные кровью. По ступеням уже сбегал наш сторож Наливайко и завуч нашей школы.

Подхватила свой рюкзак, и мы с Ромкой бросились наутёк. Тяжело дыша, остановились за каким-то сараем.

– Ты как? – он обеими руками схватил меня за подбородок. – У тебя кровь.

– Нормально, – я улыбнулась. – Здорово мы их!

– А чего ревешь тогда?

– Я? – всхлипнула. И правда реву. Уже не могла удержаться – зажмурила глаза.

– Ульк, ну ты чего? Мы же их всех того…

Я осела на снег.

– Дураки дебильные! Жалко их…

Утёрла глаза кулаками, размазывая кровь из разбитой губы по лицу.

Встала.

– Я домой. Пошло все к черту!

– Ты чего? И так пропустила дофига. Вот оставят на второй год…

– Не оставят. Заколдую всех к черту. – Ромка рассмеялся, а я, кое-как завязав платок, подхватила рюкзак и махнула ему рукой. – Бывай. И спасибо, что успел вовремя.

* * *

Всю дорогу до дома я бежала и плакала навзрыд. Не хотела лить слезы, но и не могла остановиться. Что-то внутри надломилось. Особенно после того, как кто-то упомянул Ирину и ее жениха. Гады! Почему все вешают на меня? На меня и на мою бабушку. Ненавижу!

Впервые с тех пор, как баба Шура упомянула мой переезд в Москву, я вдруг захотела уехать туда. Туда, где меня никто не знал, где я могу затеряться среди миллионов и никому не будет до меня дела.

На пороге дома кто-то сидел. Я замедлила бег, присмотрелась. Максим. Господи, я чуть не забыла о нем! Зачерпнув горсть снега, размазала его по лицу, пытаясь смыть кровь и слезы.

Увидев меня, парень поднялся и шагнул на ступеньку ниже, вглядываясь. Вбежав на крыльцо, хотела пройти мимо него как можно быстрее – видок у меня был ещё тот, но Максим остановил меня.

– Что с тобой? – насупленный, в темных глазах аж светятся вопросительные знаки.

– Ничего, – буркнула, но уже не в силах удержаться, вновь расплакалась.

Проскользнула в дверь, и Максим последовал за мной.

– Тебя кто-то обидел? – Увидев, что мои дрожащие пальцы никак не могут справиться с пуговицами на куртке, начал сам расстёгивать ее. – Смотри, у тебя платье порвано… – Его глаза округлились, а я в ответ шмыгнула носом. Ноги меня уже не держали. Хотелось просто завалиться в этом уголке под самой вешалкой с одеждой. – Ульяна, – он взял меня за плечи, – Ульяна, прекрати реветь. Что с тобой случилось, кто тебя так? – его пальцы скользнули по моим окровавленным и опухшим губам. – Черт, – тихо выругался. – Ничего не чувствую. – Кровь? Господи…

В следующий момент его лицо приблизилось ко мне и губы скользнули по моему трясущемуся подбородку. Поднялись выше, слегка прикасаясь к уголку моего рта.

– Соленая, – прошептал он, скорее, для себя.

Я подняла к Максиму залитое слезами лицо. Совсем рядом видела его полуприкрытые глаза с густыми ресницами.

– Они хотели сжечь меня… – плечи вновь затряслись. – Ненавижу, ненавижу…

– Кто тебя ударил? Скажи мне. Я ему всю рожу разделаю.

– Не надо. Я уже…

Макс ладонями обхватил мое лицо.

– Сволочи… – Его глаза напряжённо бегали по нему. – Больно? – Парень снова попробовал дотронуться до моего рта рукой, но, поморщившись, опустил ее. – Хорошая моя, прости…

– За что?

– Меня не было рядом. Я больше никогда не дам тебя в обиду, ты веришь мне?..

Я кивнула. В этот момент я поняла, что так оно и будет. Макс осыпал мое лицо мелкими поцелуями.

– …Такая нежная, бархатная…

Я протяжно вздохнула, чувствуя его руки, гладившие мою спину, скользившие ниже, сжимавшие ягодицы. Макс болезненно простонал.

– Как же я хочу чувствовать тебя всю.

– Да… – я отстранилась. Парень с непониманием глядел на меня. Слезы уже исчезли с моего лица, осушенные его поцелуями. – Да…

Мои пальцы напряжённо теребили подол порванного платья. Сейчас. Пока не поздно. Замирая от ужаса, я подняла полы своего платья и, приподняв его, стянула через голову.

– Ульяна, нет…

Макс схватил меня за руки в попытке остановить, но уже было поздно. Теперь он пожирал меня взглядом, и я поняла, что уже не сможет отступить. Так было приятно чувствовать свою власть над мужчиной, пусть и совсем ещё молодым.

Я завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер, оставшись стоять перед молодым человеком в одних хлопчатобумажных трусиках, просвечивавшихся сквозь тонкие колготки. Подняв на Макса глаза, прошептала.

– Теперь ты можешь чувствовать меня всю.

Из его горла выбрался полустон-полувздох. А я видела по глазами, что Максим уже сдался. Ладонями скользнула по его груди, сминая рубашку. Хотела чувствовать его тело – горячее, мускулистое. Парень продолжал стоять как вкопанный, и тогда я рванула на нем рубаху в стороны. Пуговицы с мелким звоном посыпались на пол.

– Да что ты… Ульяна… стой…

Я упрямо помотала головой, со всей силой прижимаясь обнаженным телом к нему, вжимаясь в его грудь.

– Ты же хочешь меня…

Казалось, подумала, но он прошептал прямо в мой рот:

– Да, хочу. Хочу.

Язык парня скользнул по плечу вниз, заставляя ещё более сжаться и так уже твёрдые соски. И вот его рот уже накрыл мою грудь, жадно посасывая, обводя языком ореолы. Меня всю трясло крупной дрожью. Почувствовав влагу в трусиках, я испугалась. Что со мной? Неужели это от страха?

Максим опустился передо мной на колени, обхватил мои ноги, прижался к ним лицом.

– Маленькая моя, – слышала его вымученный шёпот. – Что ты со мной творишь…

Парень стянул с меня колготы, провёл рукой по холмику, упрятанному в трусики.

– Влажная такая, – его пальцы отодвинули край трусиков, и он губами припал туда, в самое тайное местечко. Я слегка сжала ноги. Как? Он хочет целовать меня прямо… Ох… меня словно полоснуло электрическим разрядом.

– Максим? – прошептала я в растерянности.

Он судорожно выдохнул и, поднявшись, подхватил меня на руки.

Словно во сне я обнаружила себя лежащей на кровати. Блестящее от выступившего пота, с выступающими мышцами и сотрясающееся от страсти мужское тело нависало надо мной. Глаза парня совсем стали тёмными.

– Такая красивая, – прошептал он, нежно обводя пальцем полукружия груди, и, всхлипнув, припал к ней губами.

* * *

Наверное, ему это снится. Красивая девушка из его снов обнаженная лежала перед ним. Ее рот слегка приоткрыт. Макс незаметно ущипнул себя со всей силы, но видение не уходило. Ульяна. Невинная и неискушённая, она сводила его с ума и наяву была ещё прекраснее. Максу хотелось провести по ее телу пальцами, начиная от подрагивавшей жилки на шее и ниже. Сжать упругую небольшую грудь, пропустить торчащие соски между пальцев, спустится по животу вниз, туда, где истекает соком чёрный кучерявый треугольничек.

Макс стиснул зубы. Надо срочно снять брюки и выпустить на волю своего изголодавшегося дракона. Черт, о чем он? Эта девчонка – школьница, и, вполне возможно, не ведающая, что творит, девственница. А он самый настоящий двадцатитрехлетний идиот, поддавшийся искушению.

Максим попытался отстранился от неё, но девушка обвила его шею руками, притянула к себе.

– Люби меня, чувствуй, ну…

Снова припал губами к её терпкой, такой вкусной коже. Просто невозможно держать себя в узде. Эти руки, плечи, грудь, слегка выступающие ключицы и ямочка над ними. Губы горели от желания исследовать все больше и больше.

Рука скользнула вниз, между ног, а она поддалась, расслабившись и слегка раздвигая их. Молодой человек почувствовал, как девушка пытается стянуть с него брюки. Изумлённо охнула, наткнувшись на его горячий и твёрдый ствол.

– Ульяна, – прерывистым голосом прохрипел Макс. – Ещё не поздно…

Девушка только прикрыла глаза. На ее губах мелькнула слабая улыбка, и в тот же миг он, не в силах сдержаться, издал звериный рык – ее ладошка обхватила его член.

– Максим… Какой ты…

Да он кончит прямо сейчас, в ее ладонь! Парень безуспешно попытался мысленно просчитать до двадцати, но это не помогло. Чертовка сводила его с ума, лишала разума и воли.

Пальцы девушки сжали его ягодицы.

Всё. Или он возьмёт Ульяну сейчас или позорно обольёт ее своим семенем. Максим встал на колени у неё в ногах, приподнял бёдра девушки. Его член горделиво-похотливо замер в ожидании. Как же хотелось раздвинуть эти чёрные кудряшки и дотронутся до нежных губок, перламутром розовеющих внутри. Черт, проклятые беспомощные руки! Максим подвинулся чуть ближе, прикоснулся блестящей от выступившей смазки головкой к ее лону. Девушка охнула и инстинктивно приподняла бёдра навстречу. Он чувствовал необузданное желание в ее ласках, в тихом бессвязном бормотании, стонах.

«Нет, она не может быть девственницей. Слишком опытная», – успокаивающе сказал себе парень. Осторожно вошёл, чуть-чуть. Ульяна замерла, напряглась всем телом. Ее пальцы невзначай впились ему в шею. А может, она ещё девочка?

Уфф, уже поздно. Макс того гляди взорвется. Стиснул зубы и резко вошёл в неё на всю глубину, запоздало чувствуя прорываемую преграду. Надрывный крик вырвался из ее искаженного болью рта. Макс остановился на миг, обеими руками обхватил лицо Ульяны, прижимая губами к ее, словно вместе с криком желая впитать всю боль девушки.

– Максим, – она судорожно выдохнула, утыкаясь лбом в его висок, пальцы, до этого с силой вцепившиеся в него, ослабли.

А парень уже не мог ждать. Член нетерпеливо пульсировал в ожидании разрядки. Макс начал осторожно и медленно двигаться. Какая мука! Как хочется войти на всю длину, глубоко и жадно. Не выдержал – подхватил девушку за бёдра и стал вдалбливаться в неё, ругая себя за грубость и несдерживаемую похоть. По телу пробежала волна мурашек, рассыпаясь пузырьками шампанского. Последнее, что Максим помнил перед тем, как тугой струёй излиться в горячее лоно – это свой протяжный крик, слившийся воедино с криком Ульяны.

* * *

Я открыла плотно сжатые веки и тотчас же почувствовала губы Максима на своей щеке.

– Ты плачешь, – полувопрос-полуутверждение. Языком слизнул слезинку с моей щеки, поцеловал веки. – У тебя соленые глаза. – Он отодвинулся, высвобождая мое тело из-под тяжести своего. – Прости.

– За что? – я приподнялась на локтях. Увидела, как его взгляд жадно скользнул по моей вздымавшейся груди.

– Тебе было больно.

Хмыкнула. Я знала из книг, что всегда больно первый раз. Ну и что теперь?

– Не волнуйся, – дотронулась до его щетинистого подбородка, провела пальцем до нижней губы. Он жадно перехватил губами мою ладонь, слегка всосал палец.

– Я не хотел сделать тебе больно, Ульян, слышишь?

– Не волнуйся. Это всегда так первый раз. Спасибо.

– Это я должен говорить тебе спасибо. За все. Ты такая… Я даже не знаю, как…

Мне пришлось прижать палец к его рту. Не хотела, чтобы Макс сейчас пел мне дифирамбы. Все, что мне надо – это его нежность, его прикосновения, его любовь. Теперь моя Родовая Сила перешла к нему. Все будет хорошо.