Текст книги "Девушка из дома на набережной"

– То есть вы хотите сказать, что даже мимолётное увлечение может быть любовью?

– А почему бы и нет? Если в эту минуту ты хочешь быть только с этим человеком, ощущать его полностью, всей душой и телом. Принадлежать ему каждой клеточкой без остатка – почему это не любовь?

– А как же глубина чувств, желание узнавать человека постепенно и прочее?

– Бред, – резко ответила Елена Петровна и, отпив шампанского, поправила свои белокурые волосы. – Я всегда знала, подходит мне мужчина или нет, с самой первой встречи. И я любила всех своих мужчин. Даже тех, чьи имена уже не помню.

– Елена Петровна, вы очаровательны. – Рома протянул бокал Елене Петровне, и они чокнулись. – За вас! Лара, – он посмотрел на неё. Та встала с подоконника и подошла к ним, присела на диван. – А ты что думаешь по этому поводу?

– Я считаю, что любовь может быть только одна. Всё остальное – страсть, а между страстью и любовью – пропасть.

– А что сильнее?

– Любовь нельзя удержать, но она может длиться вечность. А страсть слишком слаба для этого.

– Ну а теперь вы, Роман, – произнесла Елена Петровна, наливая себе ещё шампанского в бокал и сразу же сделав большой глоток – поведайте нам о своей любви.

– Любовь – это прекрасно, – сказал Роман, подыскивая нужные слова. – И меня она не обошла стороной. Но, как многие мужчины, я предпочту остаться скрытен. В присутствии двух таких прекрасных женщин некорректно говорить о третьей.

– Какие слова, правда, Лара? – Елена Петровна посмотрела на дочь. – Налейте мне ещё шампанского и Ларочке тоже. Давайте выпьем за вас, Роман. Вы так красиво говорите. Я ощущаю себя настоящей женщиной в вашей компании. Вот что значит, когда мужчина может говорить то, что хочет услышать женщина.

Лара выпила, подумав, что Роману легко удалось очаровать её мать.

Через какое-то время Роман, попрощавшись и поцеловав руку Елены Петровны, ушел. У порога он долго смотрел на Лару и наконец закрыл за собой дверь.

Лара развернулась и посмотрела на мать. Та улыбнулась, давая понять, что этот вариант очень даже неплох. Лара пожала плечами.

– На кой чёрт он мне нужен?

Лара переодевалась в своей комнате, когда в дверь позвонил курьер. Букет из пятидесяти белых роз был от Романа. На приложенной карточке значилось: «Кто-то бросает к твоим ногам снег, я же хочу уложить твой путь лепестками роз. Ромео».

– Лара, какой щедрый и галантный мужчина, – воодушевлённо сказала Елена Петровна. Но Лара в тот момент думала о странном совпадении про снег – словно он прочитал сообщение Кости в её телефоне. Лара попыталась припомнить сегодняшнее утро: не оставила ли она по неосторожности мобильный телефон открытым, когда любой мог заглянуть в экран. Но нет, Лара всегда была аккуратна в таких вещах. «Откуда он может знать про снег?»

– Ты что-то ответишь ему? – Елена Петровна прервала размышления Лары.

– Ничего. С какой стати? Разве он спрашивает меня о чём-то? Это его «до свидания».

– Со мной никто так не прощался.

– Зато тебе все говорили «здравствуй», – усмехнулась Лара и ушла в свою комнату переодеваться. Елена Петровна разговаривала с ней, стоя возле двери.

– Лар, по-моему, он очень серьёзно настроен.

– Все, кто так серьёзно настроены, блефуют.

– А Стас?

– Не говори о нём, это закрытая тема, ты же знаешь.

– Вроде бы ты сама её регулярно открываешь каждые полгода.

– Не имеет значения, мама. – Лара вышла из комнаты. – Мама, пойми ты, Стас – это другое. Здесь нет места для игры.

– Ты так думаешь. – Елена Петровна закурила. – А в конечном счёте, чем он лучше?

– Лучше, чем кто? Чем эти московские мужики? – Лара не стала дожидаться ответа матери. – Да хотя бы тем, что не пытается скрывать то, что хочет. Ему нужна свобода, но в то же время ему нужны чувства.

– На один вечер. У него кто-нибудь там есть?

– Я никогда не спрашивала. Наверняка… Мама! – вдруг вскрикнула Лара и с силой дернула кофту, которую держала в руках. Пуговицы оторвались и посыпались на паркетный пол. Туда же Лара бросила кофту. – Ну зачем ты об этом меня спросила? Зачем?!

Елена Петровна вошла в спальню Лары, когда та снова меняла наряд. Её пышная юбка напоминала раскрывший лепестки цветок. Лара прижала к груди руки, потом закрыла ладонями лицо и, набрав побольше воздуха в лёгкие, глубоко выдохнула. Потом встала и открыла дверцу шкафа.

– Куда ты идёшь?

– У меня ещё одна встреча. – Лара переводила взгляд с одной вешалки на другую.

– С тем мальчиком? – спросила Елена Петровна, пытаясь посмотреть в глаза дочери. Но Лара отвернулась, зная, что мать не упустит возможности сказать что-то ещё, если увидит её взволнованный взгляд.

Лара молча застегнула все пуговицы на жакете. Потом закурила и, глядя на серебрившийся снег за окном, ответила: «С ним…»

Глава 13

В полушубке светло-голубого оттенка, белой меховой шапке и с муфтой в руках, Лара была похожа на Герду из сказки «Снежная королева». Опоздав на час, она нисколько не переживала по этому поводу. Скорее наоборот – мысль о том, что Костя стоит и ждёт её, думая, что, возможно, она не придёт, радовала её. Лара поняла, что их отношения давно перешли из просто деловых и приятельских на уровень, которого она никогда не позволяла себе с другими клиентами. Почему на этот раз она отступила от своих принципов, увлеклась молодым мальчиком, Лара не могла себе объяснить окончательно. Было что-то милое во всём, что касалось Кости – как он смотрел на неё, как разговаривал, боялся, стеснялся. Но было в их отношениях что-то, что настораживало Лару. На самом ли деле она ему интересна или это всего лишь притворство, желаемый опыт? Возникало ощущение, что они играли в игру «мы влюблены». Забавно, но и отношения с Ромой казались Ларе той же игрой. Только если в отношениях с Костей она была режиссёром, то с Ромой – всего лишь актрисой, причём не самой удачной.

Лара спустилась по лестнице. Костя, видимо, давно ждал её и нервничал. Он увидел её издалека, и на его лице сразу же появилась влюблённая улыбка. «Ну и дурак же ты, – сказал он сам себе. – Что так улыбаешься? Как будто это с тобой в первый раз». И понял, что такое было именно в первый раз. Ещё никогда он не испытывал подобного трепета рядом с женщиной. Его охватывали смешанные чувства – от нежности и умиления до страсти и вожделения. Он то хотел упасть перед Ларой на колени и целовать её ноги, то обнять её так сильно, чтоб она еле могла дышать. Как будто что-то взрывалось у него в голове.

– Какая же ты красивая, Лара! – сказал он, когда Лара подошла к нему совсем близко.

– Спасибо. Извини, что я так долго. Закрутилась с делами.

– Ничего, я готов тебя ждать всю жизнь.

– Это слишком долго, я буду старой и некрасивой.

– Ты никогда не будешь старой и некрасивой, это просто невозможно. В твоих глазах всегда такой огонь, столько энергии.

Лара улыбнулась: даже если это ложь – как хочется в неё поверить. Как иногда хочется поверить, что в твоих руках всё – твоя судьба, твоя жизнь, красота и молодость. Что до какого-то дня, который тебе определён, ещё далеко-далеко, что никогда не оборвётся вот это странное ощущение полёта, что всё ещё можно отложить тысячу дел на будущее, что ещё всё можно начать снова в понедельник.

Лара… – Костя замолчал. – Я хотел тебе что-то сказать.

– Да? – Лара улыбнулась и посмотрела Косте в глаза. Но почему-то ему показалось, что в этом взгляде была усмешка, нежели настоящее желание узнать. Словно она уже давно знала, что он хотел сказать.

Костя вздохнул.

– Куда мы идём?

Лара приподняла бровь и усмехнулась. «Смазалось», – подумал Костя и, опустив плечи, сжавшись, словно от холода, пошёл рядом с Ларой. Лара взяла его под руку.

– Пойдём в «Пушкин».

Костя засмеялся, почувствовав себя то ли идиотом, то ли влюблённым. – «Случайно вас когда-то встретя, в вас искру нежности заметя…» – Костя начал читать пришедшие ему на память строки из «Евгения Онегина».

– Костя, – остановила его Лара, – не нужно говорить красиво. Всё это только лирика, которую ты учил в школе. А мы идём не на встречу с прекрасным, а в обыкновенный кабак.

Радостное настроение Кости исчезло. «Унизить хочет?» – подумал он.

Они вышли на Тверской бульвар, прошли неторопливой походкой мимо пустующих, припорошенных снегом лавочек.

Вход в ресторан загораживали стоящие в ряд иномарки, чьи капоты поблёскивали в свете фонарей.

– Лара… – Костя замялся, начал топтать ногой снег. – У меня денег совсем немного, хватит, наверное, только на пару чашек кофе.

– И отлично. Вот сейчас мы пойдём поужинаем, а потом ты угостишь меня кофе. Как тебе такая идея?

– Отлично, но…

– Никаких «но», мы же друзья, Костя. – Лара взяла его за руку. – Сначала я тебя угощаю, потом ты меня.

«Как легко она это обыграла, – подумал Костя. – Нет никакого чувства неловкости».

В ресторане они сели за небольшой столик на двоих у окна. Костя поначалу решил заказать только салат и какой-нибудь сок, но Ларе такой поворот событий не понравился. И, сказав Косте, что он хоть и актёр, но на диете сидеть ему ни к чему, она заказала ужин на двоих: уху, жаркое, пирожки, бутылку белого вина – и попросила обязательно принести меню, чтобы выбрать десерт.

Костя немного нервничал.

– Мне кажется, – прошептал он, – что на меня все смотрят и осуждают.

– Расслабься. Смотрят не на тебя, а на меня. И жалеют.

– Почему? – удивился Костя.

– А ты не догадываешься? Всё-таки я старше тебя выгляжу.

– Ты хочешь сказать, что вокруг думают, что ты меня сняла.

– Ну, не так грубо, – улыбнулась Лара и закурила. Прикурив вторую сигарету, она протянула её Косте: – Держи. Так всегда будет. Люди склоны к преувеличениям.

– А то, что ты платишь за ужин? Какой из этого можно сделать вывод?

– Никакого… Костя, давай закроем эту тему, это скучно.

– Хорошо.

– Лучше расскажи мне, как у тебя в институте. Что вы сейчас делаете?

– Много чего. – Костя попытался быстро что-нибудь придумать, потому что в институте давно не появлялся. – Работаю над Чеховым, «Три сестры».

– Серьёзно. Вроде бы у вас только второй курс, и сразу Чехова.

– Мы берём отрывки для самостоятельной работы, небольшие. Я играю Кулыгина.

– А кто твоя партнёрша?

– Одна девушка с курса. – Костя немного покраснел.

– Наверное, влюблена в тебя?

– Нет, – как-то резко произнёс Костя.

– А я уверена, что да. Разве в тебя можно не влюбиться? Тем более когда репетируете вместе. Скажи честно, у тебя есть девушка?

Почему он не мог ей врать, Костя сам не понимал. Вроде Лара задавала те же самые вопросы, что и другие. Но при мысли, что он ей соврёт, всё внутри холодело. Ему хотелось быть кристально откровенным с ней, хотя той же откровенности от самой Лары он не ждал, считая, что такая девушка, как она, может хранить секреты, которые не обязана никому рассказывать. Костя устремил на неё взгляд маленького щенка. Ларе стало смешно и грустно одновременно. Захотелось прижать его к груди и гладить его соломенные волосы. Таким виноватым и одиноким он выглядел, что хотелось непременно успокоить его.

– Костя, это же просто вопрос, ты не обязан отвечать.

– Лар, я понимаю. Мне, – Костя говорил медленно, пытаясь найти удачные слова, – не хочется врать тебе. У меня была девушка – Юля, мы с ней встречались, когда я учился в «Щуке», но сейчас я оттуда ушёл.

– Всё понятно. – Лара изобразила на лице полную веру в его слова, а сама подумала об этой Юле, которой вскоре предстоит выслушать от Кости именно эти слова: «Нам нужно расстаться». Ведь именно сейчас, она знала, Костя уже принял это решение: как только будет подходящий момент, он поставит последнюю точку над «i».

Костя молчал, думая о Юле и Ларе. Первая была настолько далека от него сейчас, насколько близка вторая. И эта близость была не столь физической, сколь духовной. Он не мог объяснить, почему находит такое понимание у Лары. Костя чувствовал, что не только ему, но и Ларе приятно, когда они рядом. С момента их знакомства в ней появилась странная и грустная задумчивость. О чём думала она, было, конечно, для Кости загадкой. Ещё он понимал, что сам в этих отношениях вряд ли что-то сможет предпринять. Неожиданно для себя Костя обнаружил, что ему нравится быть в роли жертвы. Но вдруг поняв, что Лара будет всегда главой в их отношениях, Костя испугался, что когда-нибудь она захочет эти отношения прекратить. И он ничего не сможет изменить. Но с другой стороны, Костя понимал, что задумываться об этом бессмысленно. В конечном счёте, они – друзья. Только вот хотелось ли Косте быть просто другом?

Когда Лара попросила счёт за ужин, Костя виновато отвернулся. Его рука потянулась к карману, словно он хотел разыграть при людях сценку с забытым дома кошельком, но потом подумал, что слова «Дорогая, извини, я забыл дома кошелёк. Не могла бы ты сегодня заплатить за ужин?» будут звучать смешно и глупо. Лара же сама сказала, что и так всем понятно, кто здесь платит.

Костя и Лара вышли из ресторана и остановились. Костя посмотрел на свою спутницу и обнял её. Несмотря на высокие каблуки и немаленький рост, Лара смотрела на Костю снизу вверх. Самой себе она напоминала маленькую девочку. Костя снова захотел поцеловать Лару, но та отстранилась, взяла его под руку и спросила: «Ну, куда же теперь ты меня поведёшь?»

Костя предложил прогуляться до Патриарших прудов. Там они зашли в «Донну Клару», где было почти безлюдно – лишь какая-то пара, мужчина лет сорока и совсем юная девушка, сидели за столиком в углу. Возле девушки – белый пудель на розовом поводке. А небритый, с прямыми седоватыми волосами мужчина напоминал творческого человека. Девушка казалось интересной. Почему-то сразу возникал вопрос: кто она – натурщица для его картин, муза, любовница или случайная знакомая, которую он пригласил на чашку кофе? Они общались полушёпотом, и их было сложно услышать.

К удивлению Кости Лара выбрала столик рядом с этой парой. Они заказали кофе и пирожные. В ожидании заказа оба закурили. Лара то и дело поглядывала на мужчину, тот смотрел на неё не отрываясь. Лара несколько раз улыбнулась мужчине. Лицо ей показалось знакомым, но где она видела его, не помнила. Костя заметил это, и ему сразу стало не по себе. Зачем она заигрывает с другим, когда он рядом? Может, он ей безразличен? Или это просто её натура? Костя уже не раз замечал, что Лара привлекает внимание мужчин так же легко, как привлекает внимание всё красивое, неожиданное или странное. Куда бы они ни приходили, он видел, как мужчины сразу же обращали на неё внимание. При этом Лара не стремилась знакомиться с кем-то – она просто улыбалась, вела себя естественно и уверенно.

В какой-то момент Костя заметил, что мужчина снова разговаривает со своей подругой, и расслабился. Принесли заказанные кофе и десерт.

– Отличный выбор, Костя, – сказала Лара. – Я люблю это кафе, здесь всегда особенная обстановка. Эта близость столиков, тёплый свет… Ты знаешь, я не люблю яркий белый свет. Он какой-то ненатуральный.

– Да, я тоже.

– Белый свет неуютный, а такой, как здесь, – жёлтый – окутывает всего тебя – и становится по-домашнему тепло. – Лара сделала жест, в который Костя мгновенно влюбился: она скрестила ладони, поднеся их близко к груди, слегка прогнула спину и подняла голову. – Так красиво, да? Иногда в это можно влюбиться, ты знаешь. – Лара представляла себя маленькой девочкой в сказочной стране, где есть место только добру, любви и волшебству. – Если представить себе, что мы сейчас сидим одни, за окном мягко падает снег, отражаясь в свете фонарей, – это же просто чудо, да?

– Как будто в сказке, – улыбнулся Костя. – Лара, ты какая-то особенная сегодня.

– Потому что ты пригласил меня в свою сказку сегодня утром. Как будто я раскрыла книжку, откуда сказочный принц протянул мне руку, и я попала в его королевство. Костя, – Лара посмотрела ему в глаза, – ты не представляешь, как для меня всё это необычно и волшебно.

Лара уже давно не была столь откровенной. Может быть, сказывался возраст Кости, или этот снег, маленькое кафе, может быть, что-то ещё, но Лара ощущала себя совершенно по-другому. Она, словно фотограф, пыталась запечатлеть происходящее в памяти, чувствуя, что такое больше никогда не повторится. Лара вдруг ощутила себя абсолютно счастливой и отрешенной от всего. Этот был тот редкостный момент счастья, который люди испытывают лишь несколько раз в жизни – ощущение единения со всем миром. Ни кафе, ни Костя здесь были ни при чём. Лара понимала, что всё это лишь мираж, наваждение, какая-то причуда судьбы. И это случайная встреча с Костей тоже ирония. Лара рассмеялась, поняв, что должна быть более рассудительной.

– Что ты смеёшься?

– Я? – Лара задумалась. – Знаешь, что я больше всего люблю?

– Что? – Костя насторожился.

– Запах кофе. – Лара поднесла чашку кофе ближе к лицу, вслушиваясь в аромат кофе. – Он так же неуловим, как счастье, – сейчас есть, а когда остынет, практически нет.

– Но ведь всегда можно заказать ещё.

– Будет ли то же самое?

Костя промолчал, понимая, что ответ только один: нет.

– Ничто в этом мире не повторить, – ответила за него Лара. – Поэтому для меня особенно ценны такие моменты, как сейчас. Поверь, я никогда этого не забуду.

– Я тоже. – Костя положил ладонь на руку Лары. Та взглянула на это и очень медленно вытянула ладонь из-под Костиной.

Потом они ещё о многом говорили, но Костю не покидало странное ощущение зависимости от Лары: как будто она уже наперед знала всё, что будет с ними дальше. Его невидимой волной окутывали чувства к Ларе, так же, как, по мнению Лары, окутывал всё вокруг запах кофе. Он чувствовал это неуловимое притяжение – и боялся, что оно исчезнет.

Глава 14

Утром Костя сидел дома у Фиолета и рассказывал ему о Ларе. На столе стояла открытая бутылка виски. Фиолет неподвижно стоял возле окна, глядя на движение машин по Новому Арбату. А Костя без устали описывал, во что Лара была одета, как он читал ей стихи, как всё это было по-киношному необычно и красиво.

– Ну ты романтик, блин, – сказал Фиолет. – Слушай, а чё, правда с бабой старше себя лучше?

– Дебил! У нас ещё ничего не было.

– Так ты чё, ни одну развести не можешь? Ну ты и лох. – Костя зло посмотрел на друга, ничего не сказал и отпил виски. – А чё она тебе тогда шмотья купила? Ты кукла, что ли? Я-то думал, она тебя так благодарит.

– Не говори ерунды. Это часть моего имиджа.

– Слушай, а мне ничего не перепадёт в таком случае? Мои предки уже давно ничего не покупали.

– Просто ты всё спускаешь на выпивку и раскурку. Они тебе до хрена дают денег, мог бы и одеться нормально.

– Как будто я один курю. Вы же приходите. Сами просите: Фиолет, Фиолет, – Денис заговорил как ребёнок, который выпрашивает что-нибудь у родителей, – дай опохмелиться. Фиолет, а давай раскумаримся сегодня у тебя, Фиолет… Я вам чё, с неба всё это должен доставать?

– Я к тебе с пустыми руками редко прихожу, и Даня тоже.

– А другие? Такой ходовой товар пользуется большим спросом, девочек приходится угощать за их любовь и ласки. Поэтому на шмотье у меня денег нет. Я могу что-то у тебя взять?

– Бери, конечно, – ответил Костя. – Считай, я так расплачиваюсь с тобой за хранение.

Денис отвернулся от окна. По его лицу текли слёзы. Костя засмеялся:

– Ты чё, Денис? Чё ревёшь-то?

– Я так одинок. Ты знаешь, я иногда могу целый вечер сидеть возле окна и смотреть на машины. Они движутся куда-то, а куда – я не знаю. И наша жизнь такая же: мы все куда-то движемся, а куда – не знаем. Наши родители, они всё знают, у них есть цель. А какая цель у нас? Я не знаю чего хочу… Иногда я хочу быть светом на этой дороге, он красивый – горит, а потом исчезает. А иногда мне хочется исчезнуть.

– Ты обкурился совсем, Фиолет, – Костя не мог поверить в такую резкую перемену настроения друга. Не может человек вдруг ни с того ни с него начать говорить так откровённо.

– Не трогал я гаш тудей. Скажу тебе как другу. Я не хочу быть как мои родители. Если у меня когда-нибудь будут дети, я не буду оставлять их. Я буду с ними каждую минуту, пока не пойму, что я им больше не нужен. Может, я никогда не заработаю миллионы, но я буду с ними. Я хочу видеть, как они растут, решать их проблемы. Я не хочу заменять своё отсутствие деньгами.

Фиолет замолчал. Костя не знал, что сказать другу. Иногда он чувствовал то же самое. Он подошёл к Фиолету и, похлопав его по плечу, сказал: «Прорвёмся, братан, не дрейфь». Денис улыбнулся.

– Допиваем – и в институт? – предложил Костя, разливая виски в стаканы. – Абрам там?

– Давай. Про Абрама – по нулям, не знаю.

К полудню друзья решили пойти в институт, разведать, как там дела. Позавтракав в кафе и громко, словно они сами были участниками событий, обсудив новости из мира шоу-бизнеса, Костя и Фиолет отправились к дверям института. Кого-то из однокурсников увидели ещё по дороге – здоровались, обнимались, целовались. Зайдя в здание, поднялись на этаж, где располагались мастерская и гардеробная комната. Был перерыв: кто-то выбегал покурить на улицу, кто-то наскоро обедал, кто-то разминался, кто-то отдыхал, лёжа на полу…

Костя и Фиолет вошли в гримёрку, представляющую собой большую комнату со шкафчиками вдоль двух стен, большим зеркалом возле окна и беспорядком. Кругом валялись разбросанные вещи: чьи-то старые туфли, носки, обёртки от еды, кружевные ленты, пыльные костюмы, парики, пустые банки из-под пудры или румян, раскрошенные тени, блёстки – в общем, все те вещи, без которых невозможно себе представить гардеробную комнату артистов. Она же служила студентам и комнатой отдыха, для кого-то иногда и спальней, когда приходилось оставаться в институте до ночи и уже не было сил или возможности возвращаться домой.

Костя и Фиолет брезгливо посмотрели на этот кавардак.

В комнату вбежала Юля и, крепко обняв Костю за шею, поцеловала.

– Костенька, мой любимый, мне сказали, что ты тут. Я сразу же убежала из буфета.

Костя высвободился из Юлиных объятий, отстранил её. Девушка погрустнела.

– Я так скучала по тебе.

– Я тоже. Но не надо при людях, да, Юль?

– Да какие люди? – Юля огляделась. – Здесь только Денис.

– Кто-нибудь может войти и увидеть.

– Решил навестить нас?

– Ага, – кивнул Костя.

– Родные пенаты, – засмеялась Юля. – А как же твой институт?

– Я что-то не понимаю, ты на что намекаешь? – Юля не замечала, что Костя был пьян. – Я что, не могу повидаться с друзьями?

– Я думала у тебя занятия.

– Да мы так, прогуливались. А ты давай иди, учись. – Костя шлёпнул Юлю по заду.

– Костя, что ты делаешь?

– Тебе не нравится? Я думал, что все девушки это любят.

– Я не все девушки. – И Юля выбежала из гардеробной в слезах.

Фиолет рассмеялся.

– А я тебе говорил: приручай. – Его взгляд был мутным. – Чё ты получил? Давай звони, что ли, Ларе своей – может, она что-то тебе предложит.

– Не говори ерунды, таким я к ней не поеду.

– Тогда давай лучше, как планировали, кому-нибудь дурь продадим, купим ещё вискаря – и ко мне.

Весь день Костя провёл у Фиолета в гостях, потом заехал домой, сделав вид, будто только что с занятий и очень устал. Принял душ, переоделся. Быстро съел сваренный Ольгой Георгиевной суп и ушёл, сказав, что у него деловая встреча. Сам же помчался обратно к Денису, которого застал не одного, а в компании нескольких девиц.

– Присоединяйся! – крикнул Фиолет. Он лежал на диване, его рубашка была расстегнута, а рядом сидели три девушки в нижнем белье. – Хочешь, вот эту возьми. – Фиолет указал на высокую смуглую девушку, которая гладила волосы Дениса и целовала его в губы. – Такой улёт с ней.

– По какому поводу веселье? – снимая куртку, спросил Костя.

– Предки звонили час назад, переслали бабла и извинение за то, что им придётся ещё остаться во Франции. Я же тебе говорил: у них есть цель. А дети – это не цель, это дополнительные расходы.

– Бизнес, сам понимаешь.

– А я и не переживаю. Они присылают мне свои фотографии с курортов и говорят, что заняты работой. А я говорю, что занят учёбой, а сам занимаюсь вот этими кисками.

– Ладно, давай её сюда. – Костя подошёл к девушке, взял её за руку. Та безропотно встала и пошла вместе с ним в спальню.

– Смотри только, не надорвись! – прокричал Фиолет, смеясь. – Она из Бразилии – такие штуки делает, что сил у тебя не хватит.

– Заткнись, дебил! – крикнул Костя, закрывая дверь в спальню.

Девушка покорно легла на кровать.

– Тебя как хоть зовут, родная? – спросил Костя.

Девушка посмотрела на него, не понимая, о чём он говорит.

– What’s your name, baby? – спросил Костя, подумав, что впервые применяет свои знания английского в подобной ситуации.

– Clarisia, – ответила девушка и расстегнула бюстгальтер.

– Клара, значит. – Костя снял свитер, начал расстёгивать джинсы. – Знаешь, у нас есть такая скороговорка: «Карл у Клары украл кораллы…»

После, наскоро приняв душ и надев свежую рубашку и джинсы, из той новой одежды, которую он хранил тайком у Дениса, Костя поехал на встречу с Ларой.

На Новом Арбате было темно, падал мягкий снег, серебрившийся в свете фонарей. Костя шёл по улице мимо витрин ресторанов и магазинов и размышлял о том, что сделал. На душе от этого становилось очень мерзко.

«И зачем? – думал Костя. – Только чтобы этот укорок не подумал, что я гей или у меня вообще ничего не получается? Противно, а теперь идти, целовать Лару и делать вид, что ничего не произошло. Неужели она не почувствует, что я только что переспал с проституткой? Грязь… Но почему я так делаю? Ведь сейчас я понимаю, что так нельзя. А там, в квартире, мне казалось, что можно. А после стало отвратительно, хотелось избить её, эту Кларису. А в чём она виновата? Она так пытается зарабатывать. Мерзко, всё это мерзко… Нет, женщина не должна так зарабатывать на жизнь. Её и нельзя назвать женщиной после этого… И ведь она ещё притворялась, что получает какое-то удовольствие, что-то там шептала по-португальски – а может быть, посылала меня ко всем чертям. Противно, противно… Хватит, надо с этим кончать».

Но Костя понимал, что врёт самому себе. Позови его Фиолет снова – и он пойдёт. «Должно же меня что-то остановить. Или останавливаться незачем? – спрашивал себя Костя и не находил ответа. – Вот Даниил… Да он может любую девку снять, а почему-то этого не делает. Да, он любит девушек, но как-то по-особенному. И откуда он это взял, ведь деньги обычно развращают. Он просто притворяется, я уверен». Тут он подумал о Юле. «Надо с ней расстаться. Она вроде как меня любит. – Он задумался. – А с другой стороны, Лара меня бросит – по-прежнему буду с Юлей. Но Лара, даже не со мной, чтобы бросать? Есть ли у неё чувства ко мне. Вот, что надо узнать…»