Текст книги "А обещали сказку…"

Глава 47

Мы с Сэмом стояли в небольшой комнатке с конусовидной крышей и одним, но огромным окном, из которого открывался отличный вид на город. Стены были искорежены, а начавшийся дождь залил пол и ковры через дыры в черепице. Чему, кстати, Сэм не мог не нарадоваться: не надо теперь бегать вверх и вниз с ведрами воды для помывки. Крышу и стены чинила я. Магией и довольно грубо, причем тогда, когда Сэма в комнате не было (не фиг ему знать, что я могу колдовать без слов и неприличных жестов). А еще по углам зачем-то валялось с полдюжины черных свечек. Мы их выкинули.

Вернувшийся со вторым ковром парень обозрел залатанные мною кривые стены, промявшуюся крышу и местами вздутый пол, почесал затылок и сообщил, что круто. И теперь не будет задувать и лить. Киваю, пытаясь закрыть окно с перекошенной рамой. Окно в итоге тоже пришлось перекосить, но закрывалось и открывалось оно с тех пор без проблем.

Прибирались на новом месте мы до позднего вечера. Паутину убрали, полы вымели. Причем Сэм вымел все прямо в люк, заставив злых мэтров спешно покидать заполнившуюся густой взвесью пыли и насекомых башню. Парню я дала по шее. После чего покрыли все краской в цвет дерева и расстелили мокрые ковры. А еще диван поставили – мне его волшебники донесли до самого верха, матерясь на нескольких языках разом. Ну и заодно притаранили стол, стул, лавку для Сэма и засохший кактус как элемент интерьера – на подоконник.

Всех поблагодарила, со всеми побраталась, выпила и поела, щедро оплатив счета из трактира. Потом – выставила пьяный, но довольный народ и, устало рухнув в кресло, вытянула перед растопленным камином гудящие ноги в дырявых носках.

На небе светила синяя луна, робко заглядывающая в правую половинку окна. Башня уныло покачивалась на ветру, скрипя всеми суставами. А меня сморил сон прямо в кресле, так удобно поставленном перед огнем.

Наутро.

– Сэм, иди сюда. Учить буду.

Сонное чмоканье и шебуршение на лавке. Лавку, как и тот угол, где он спал, мы пока отгородили простыней, но уже к вечеру надо будет что-то придумать. Мне нужен свой угол, ему свой. А то даже помыться толком нельзя.

– Да, хозяйка.

– Можно просто… гм… – Вспоминаю, какое имя мне в итоге дал Мурз. Хмуро смотрю на веснушчатую мордашку, заинтересованно на меня взирающую. – Можно просто Лиовера.

– Лои… гера.

– Ну… Или Вера. Или Учитель.

Облегченная улыбка и быстрые кивки.

– Итак, начнем!

Первым делом учила его заклинаниям уборки.

– Пиктограммус Импатикус Эсфельдаро… – пробурчала я, водя пальцем по странице и с трудом вспоминая, что конкретно хотела этим сказать. Кажется, идея заменить все слова тарабарщиной вчера казалась мне гениальной. Н-да.

По комнате прошел вихрь. Все заблестело, включая сапоги и одежду. Восхищенный вздох ученика, просьба попробовать самому. Киваю и посылаю Сэма тренироваться во двор. Так, на всякий случай.

Обратно мне его привели минут через пять и за шкирку, проорав, что юный герой зашел в курятник, и через минуту все куры резко облысели. А перья – до сих пор летают по двору, дразня собак.

Чешу в затылке, киваю, извиняюсь. Мне велели заплатить за кур. Вспоминаю, что вежливые волшебники здесь нонсенс и признак бессилия. Рявкнула, сдвинув брови и воспламенив над рукой мощный пульсар. Встрепанного парня аккуратно поставили на пол, извинились и радостно пообещали зажарить курочку к вечеру. Пятясь задом к люку.

Довольно отпустила мужика с миром.

– Сэм! – Обернувшись, наткнулась на страшно несчастные глаза паренька.

– Я почти правильно сказал… просто… не сразу вышло, – виновато пожав плечами.

– В следующий раз…

– Мои козы!!! – Вопль с улицы заглушил фразу.

Смотрю на побледневшего парня.

– Тоже ты? – мрачно.

– Да, – убито.

На крышку люка мы сообща поставили диван.

Урок номер два.

– Тема: левитация, – сообщаю я.

– Леви… чего?

– Левитация, или, по-научному, парение в воздухе.

– Как птица, что ли?!

– Ага.

– Здо-орово…

– Значит, встаешь на подоконник, расставляешь руки. И…

– И хлобысь с такой верхотуры! Я туда не полезу.

– Сэм.

– Госпожа, я явно не готов к таким жутким заклинаниям. И потом, начинать-то надо понемножку. Я мог бы… со ступеньки спрыгнуть. Или там с табуретки.

– С табуретки не успеет сработать.

Молчание.

– Отсюда успеет.

– Я туда не полезу, – сообщают мрачно.

– Блин, смотри!

Кактус вместе с горшком летит вниз. Шепчу заклинание. Свешиваемся с подоконника и смотрим ему вслед.

Удар о мостовую, брызги черепков и медленно поднимающийся обратно обломок кактуса. Поднялся аж до окна, молча беру его в руку и иду к дивану, прихватив книгу.

– Доработать надо.

Сэм, все еще глядя вниз, с ужасом представляет, как круто он сейчас бы отлевитировал.

Урок третий. Невидимость!

– О. А вот это я завсегда! Невидимкой – здорово. Девчонкам можно под юб… можно за косы дергать, – наблюдая за выражением моего лица.

Запоздало соображаю, что мне придется его воспитывать еще и как человека.

– Так. Вот заклинание, читай.

– Ага. Инвизибле моменто!

Молчим. Ждем-с.

– Ну как… я невидим?

– Почти, – угрюмо разглядывая результат.

– Мне нужно зеркало.

Заслоняю собой припертый только вчера раритет, в человеческий рост высотой.

– Учитель!

Неохотно отхожу. Парень внимательно смотрит на свое отражение, у которого не хватает руки и верхней половины черепа. Лицо «инвалида» пугает даже меня. Щупает голову, шепча: «Мама». Чуть успокаивается, понимая, что это не голову разрезало, а эффект такой. Попросил расколдовать.

Эмм… а вот с этим сложнее. Плюс во мне еще и проснулся воспитатель, требующий намекнуть на опасность занятий магией, пока парень во что покруче не вляпался (к примеру, сперев книгу и умотав воскрешать мертвых на кладбище). Так что объясняю, что все само пройдет к закату, и, отдав плащ с капюшоном, отправляю страдальца на рынок за овощами. У нас опять продукты кончились.

Полчаса спустя.

Пришлось пригрозить, что оставлю все как есть! Еле выгнала в таком виде.

Ну-с. А теперь передо мной стоит тяжелая задача: как сделать из всего этого бедлама на чердаке две комнаты (Сэму – поменьше), плюс санузел с ванной, водопроводом и туалетом. Задолбалась я с этим ночным горшком. Да и неудобно как-то каждое утро гордо спускаться с ним во двор.

Доски прилетели через окно, гвозди тоже. Приманиваю кирпичи, призывая их магически и надеясь, что в данный момент не рушу чей-то дом.

Пыталась наколдовать деревянный унитаз… короче, эту жуть я туалетом не назову при всем желании. Так что ограничилась дырой в полу и сооружением компактной черной дыры под ней. Правда, если свалишься – я даже представить не могу, где выберешься.

С ванной проще – они тут не в новинку. Сложнее с нормальной подачей воды. Но я пораскинула мозгами и изобрела магический водопровод, установив его снаружи. Идея проста, как веник: за окном от колодца до стены башни сварганила веревочный конвейер, работающий на честном слове и магии, которую распространял университет (тыря ее у всех магов понемногу). Потом по той же веревке со стальными крючьями, расположенными через каждые полметра, ведра поднимались ко мне и, сделав круг, выливались вниз или снимались кем-то (в перспективе – Сэмом). После – по той же веревке они спускались обратно вниз и двигались к колодцу. Система нехитрая, да и вода теперь есть постоянно, пусть и идет медленно.

Прислушавшись, поняла, что некоторые особенно смекалистые маги уже начали выдалбливать в стенах комнат дыры, дабы иметь доступ к халявной воде. Усмехаюсь и свешиваюсь с подоконника, следя за процессом. Главное – не забывать выключать конвейер. Ведь тот, кто его включает, отдает максимум магии для работы. Так что, забыв вырубить, серьезно рискует однажды умереть от слабости.

Оглядевшись и вытерев пот со лба, довольно улыбаюсь. В воздухе висит пыль, стены все еще строятся. Вокруг носятся пилы, топоры и молотки. Но зато теперь часть дома напротив окна отгорожена стеной и поделена на каморку для Сэма, небольшую ванную и туалет. Плюс еще спаленку для меня. Все остальное пространство заняла рабочая зона с люком сбоку.

Ковры, правда, пришлось пинками сгрести в угол, дабы не убить, да и пыли многовато… но зато теперь я полностью спокойна и довольна.

Пойду, что ли, в трактир прогуляюсь, поем. А магия тут все сама доделает.

На первом этаже меня поймал старейшина и поинтересовался, что это за грохот наверху. Сказала – Сэм разучивает новые заклинания, и временно туда лучше не входить. Мне поверили, уточнив: стоит ли на время и вовсе эвакуировать башню. Поясняю, что нет, и зову с собой в трактир. Старейшина радостно кивнул, уточнив, за чей счет пьем. За чей, за чей – за мой, конечно. На тут же заданный вопрос о том, можно ли взять с собой пару друзей, важно киваю, радуясь, что налаживаю контакты.

Н-да. «Пара друзей» оказалась всем Советом разом. Маги заняли полтаверны, не отказывая себе ни в чем, и раз в пять минут поднимали тосты в мою честь. Напряженно смотрю на довольного старейшину, пытаясь разглядеть хотя бы крохи совести. Мне отвечают добродушным взглядом и предлагают выпить еще. Эх, ладно. Как говорится: если не можешь исправить ситуацию – расслабься и получай удовольствие. А в идеале еще и извлеки выгоду.

Вечером, напившись, долго шла домой, в упор не помня города. Рисунки обходили меня стороной, не рискуя нападать. Волшебники – остались в трактире до утра, заночевав в комнатах. Я же… Кажется, у меня заклинания дома невыключенными остались. Стоит вернуться и посмотреть… как там Сэм. Луна, кстати, сегодня яркая-а. А точнее, обе. Смотрю на них, прислонившись к столбу и подняв голову. Так бы и завыла. Хорошо. Приятно и тепло на душе. Никогда бы не подумала, что напиться вдрызг и выслушать кучу сплетен, историй и гнусных доносов разом – будет так интересно. Волшебники вообще забавные люди. В душе – совсем как дети, выучившие пару заклинаний и задравшие носы до небес. Теперь вот очень хотят знать больше и активно подлизываются ко мне. А еще… постоянно обирают город и живут за его счет, ничуть по этому поводу не беспокоясь. Надо будет кое-что тут поменять. Но это позже. На крышу, что ли, залезть? Хоть башню увижу. А то в этих переулках можно плутать до самого утра. А я не хочу до утра. Я спать хочу-у.

Зеваю и бреду дальше, опираясь на стену с удивленно следящей за мной нарисованной кошкой.

Глава 48

Сэм сидел под самым люком и мрачно прижимал к себе сумки с покупками.

– Чего не заходишь? – Улыбаюсь, двигаясь по стеночке и стараясь не сверзиться в дыры меж ступеней.

– Там зайдешь. Я только голову сунул, а на меня уже две пилы и молоток понеслись – еле успел отскочить! А люк-то гвоздями и прибили.

Поднимаю голову и пьяно разглядываю люк. Хм. И впрямь прибит. Ну надо же.

– Отойди.

Парень скатился вниз, спеша освободить дорогу. Капюшон при этом съехал, и на лбу стал виден здоровый кровоподтек.

– Кто это тебя? Так и башку снести можно.

– Да магия ента! На рынке ветер капюшон сдул, и народ кинулся поглазеть на «полуголового», – сжав кулаки и глядя под ноги.

Закусив губу, слушаю жуткий рассказ о том, как Сэм с риском для жизни удирал по улицам от орд разъяренных горожан, уверенных, что парня надо добить из жалости. Спросила: как успел еду-то купить. Сказал: на бегу и успел. С трудом, правда.

Мрачно смотрю на три здоровенные сумки. С такими не побегаешь. Небось хитрец снимал при покупке капюшон и сбегал прежде, чем шокированный продавец вспоминал об оплате. По крайней мере, в кармане у парня что-то звякало. И наверняка последняя жертва оказалась порасторопнее прочих и успела дать мальчишке по шее.

– Ладно, погоди. Сначала заклинания уберу.

В комнате царил разгром. Деревянные доски прибиты сразу всюду. Видимо построив стену и установив двери, магия не успокоилась и решила продолжить обустраивать комнату. В итоге дерево было везде: пол, стены, потолок выгибались жуткими бурунами. И пока я пробиралась к окну, два раза умудрилась споткнуться и проколоть палец, оперевшись на стену.

– Блин!

– Это вы так… на зиму утеплялись, Учитель? – удивленно оглядываясь по сторонам.

– На лето! Так. Давай помогай, надо все это отодрать…

– Как все? Да тут на каждую доску гвоздей штук по двадцать ушло! И где вы их столько взяли?

Вот и мне интересно. Тем более что расплатиться смогу вряд ли: золото-то больше наколдовывать нельзя. Едва маги поймут, что я это умею, и инквизиция с пыточным подвалом наперевес мне обеспечена.

– Не спорь. Лучше бери инструмент и…

– Они убегают!

– Кто?

Мне показали на вальяжно вылетающие из окна пилы, топоры и прочее. Вещи явно были уверены, что сделали все, о чем их просили, и теперь медленно и нагло летели куда-то в город, видимо, к прошлым хозяевам.

– Мм. А у нас нет ничего, чем можно было бы…

– Нет.

Угрюмо друг на друга смотрим. Тяжелый вздох Сэма.

– Ну Учитель, ну сами подумайте: мы только что переехали. Кстати, а чего это за двери?

– Там твоя комната, моя спа…

– Мне комнату? – ошарашенно глядя на стену.

– Ну а что?

– Так ведь… а посмотреть можно?!

Киваю, все еще не врубаясь. К двери подходят, словно к памятнику архитектуры. Бережно проводят пальцами по ручке и аккуратно ее поворачивают.

– Я такую же дверь в одной таверне видел. Прямо копия! Тоже с рожами пиратов и кораблями вырезанными. Хозяин еще страшно ею гордился.

Мучительно сглатываю, сохраняя спокойствие на лице. Хорошо бы этот хозяин ко мне не вздумал наведаться.

Дверь осторожно открыли и с интересом сунулись внутрь. Иду следом.

– Ух ты!

– Ну… тут бы окно сделать.

Места, конечно, мало. Но кровать из двух лавок получилась вполне даже ничего себе. На ней и матрац есть, также невесть откуда спертый. И подушка. И тумбочка рядом стоит. Гм, а откуда тумбочка? Ладно, неважно.

Ящик бережно открыли, с любопытством заглядывая внутрь.

– Ого, да тут вставные зубы!

Мне продемонстрировали мутный стакан с чем-то белеющим внутри. Гадость какая.

– Мм…

– И конфета… и книжка! Гм. Учитель, а откуда вы эту тумбочку стырили?

Смотрю в его глаза, понимая, что меня видят насквозь. Отвечать страшно не хочется, а надо. Он как-никак будет соучастником.

– Не знаю, – мрачно.

– Ну тогда не страшно. А в остальных чего?

– А? – В шоке от его реакции.

– Ну в комнатах.

– А-а. Ну пошли, посмотришь.

Моя комната с кроватью Сэма не впечатлила, ванна потрясла, а туалет ввел в состояние затяжной депрессии. Как ни старалась, не смогла толково объяснить, что это за черная дыра. Пришлось описать ее как дырку в пустоту, из которой никто и никогда не вернется (дабы не рискнул сам туда лезть).

– А чем вас горшок не устроил? – бросив в дырку обломок доски, валявшейся неподалеку. Обломок с тихим чпоком всосался.

Парень помрачнел.

– Надоело идти каждое утро с ним во двор. Меня же все видят.

– Ну и что? – Искреннее непонимание в глазах. – Наоборот, вы – пример для подражания. Остальные выливают все из окон.

Угрюмо застываю, понимая, что у стен башни ходить больше не буду никогда.

– А то! Что так удобнее. И вообще, не хочешь – не надо.

– Да я так просто. Да и так много чудес еще никогда не видывал. Вот и… А там что? – указывая за окно.

– Ведра.

– С водой?

– Ну да.

– Вы гений!..

Вздохнув, иду обратно в комнату и сажусь за письменный стол. Черная дыра – это, значит, не гениально, а обычный конвейер – сразу волшебство. Темные они тут. Ни фига не соображают. Вот погодите, придет день, и за этими дырами ко мне очередь выстроится!..

В туалете что-то чпокнуло. Потом еще. Послышался вскрик и вой.

Встаю и иду к двери, заглядываю внутрь.

Парень сидит на краю дыры и держится за ногу, по колено затянутую внутрь. На бледном лице – выражение смертельного ужаса. Смотрит на меня.

– Поскользнулся, – тихо и виновато.

Вздыхаю и иду его вытаскивать. Вот ведь… ведь все равно полез. Я так и знала.

Глава 49

Дела идут неплохо. От пола и стен доски мы отковыряли. Потолок – оставили, решив, что так даже оригинальнее. Целыми днями бездельничаю, пишу книгу, ставлю опыты и иногда выбираюсь в город – походить по рынку, пообщаться с людьми и посидеть в трактире. Меня уже узнают, изредка здороваясь и спрашивая, как дела. И неудивительно, ведь рядом зачастую шагает один из магов, охраняющих меня как зеницу ока.

Вот и сейчас я иду по тесным улочкам окраины, а шагающий сбоку сэр Примус объясняет, что можно и чего нельзя делать такой великой волшебнице, как я.

– Не стоит отказывать королю, моя дорогая. Если вас пригласят во дворец – нужно пойти обязательно.

– Что я там не видела?

– Ммм… короля…

– Вряд ли он высокий, стройный брюнет с ослепительной улыбкой и морем обаяния. Так что проживу и без него.

– Но, моя дорогая, мм… Вы можете обидеть его королевское величество. И вам рано или поздно отрубят голову.

– За то, что не пришла на бал?

– За неуважение к короне. Это две разные вещи.

Подныриваю под вывеской, изображающей двух сражающихся крыс, и пинком раскрываю дверь магической лавки.

– В таком случае мне будет даже интересно узнать: как у него это получится.

– Э-э… мм… у кого?

– У короля. – Бледность мага. – Мне любопытно, как именно он сможет организовать мою казнь. Думаю, зрелище будет презабавное.

Маг сдался, пробурчав что-то под нос и отойдя от меня на два шага, словно от прокаженной. Весь его вид отныне выражал: я не имею к ней никакого отношения. Что ж, так даже лучше.

На прилавках было все. От засушенных лапок паука и икры лягушек до чешуи дракона и челюсти снежного человека. Причем, судя по челюсти, ее отдавали с боем и крайне неохотно. А чешуя и вовсе почернела и обуглилась по краям, намекая на явную подделку.

– Чего изволит миледи?

Только что, занавешенная паутиной и укрытая затхлым воздухом, лавка пустовала, давая вдоволь насмотреться на свои внутренности случайным прохожим, и вот уже передо мной возник широко улыбающийся карлик, сжимающий в корявых узловатых пальцах колбу с какой-то булькающей жидкостью.

– Волшебные палочки есть? – Это я не подумав ляпнула. Хорошо, не добавила про перо феникса.

– Палочки? Мм… конечно! Вам какую? Тросточку, дубиночку или, – смешок, – зубочисточку?

– Так, ладно. А амулеты, мази, волшебные жидкости. Философский камень?

– О-о… – Судя по его виду, он наконец-то понял: перед ним полный профан. И мгновенно перестроил линию поведения, немного задрав нос и попросив следовать за ним.

Киваю, бросив последний взгляд на оставшегося изучать витрину мага.

– Я вижу, вы не простой покупатель, – тихо, в полутьме комнаты, освещаемой лишь отблеском жидкости из какой-то колбы. – Вы… истинный ценитель редкостей.

– Да?

– Да. И моя лавка – именно то, что вам нужно, что бы вам ни было нужно, госпожа. Палочки, клыки дракона, зелье вечной молодости и… – трагическая пауза, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием (душно тут), – философский камень.

Блин, заволок в какую-то каморку, где стоять можно только согнувшись, и пыли столько, словно веками копилась. Нашарив в темноте табуретку, осторожно на нее сажусь, вытянув ноги и оглядываясь уже с чуть большим энтузиазмом.

– Вот! Вот, смотрите. – Перед моим носом непонятно откуда появился ужик, вымазанный светящейся краской и воняющий какой-то дрянью. Хорошо, я на себя еще утром наложила чары непьянения и разумения… в смысле, напоить или заставить поплыть от ароматов опия меня сейчас можно вряд ли.

– Гм. А что это?

– О-о… это змея мудрости! Страшная редкость. Осталась одна во всем мире.

Верю.

– И если вы купите ее, то станете умнее в сотни раз! А также откроете врата познаний и довольно скоро вознесетесь над серыми массами обывателей, открыв окончательную истину…

«…что полная идиотка, раз выложила за обычную змейку сто золотых», – (такая цифра свисала с ценника), – подумала я.

– Спасибо, – вяло.

Змею тут же убрали, сообразив, что туп покупатель не настолько.

– Прошу прощения за эту маленькую проверку. Но зато теперь я убедился… что вы человек с редким даром и огромными познаниями в магии.

Вздыхаю.

– Амулет жизни!

Мне чуть ли не в нос ткнули желтым светящимся камнем, свисающим с черной веревки. В центре застыла огромная муха с выпученными глазами. Пытаюсь взять амулет, но камень отводят в сторону, не давая коснуться.

– Он дает владельцу вечную жизнь, – тихо и мрачно. – Но это стра-ашное бремя. Посмотрите на меня.

Внимательно разглядываю невысокого карлика с длинной бородой и скривившимся личиком.

– Мне сотни лет. И это… ужасно.

– То есть вечной молодости не будет?

Угрюмый взгляд был мне ответом.

Потом мне показали напиток любви (в нем кто-то плавал), ожерелье Прекрасной Леди (надеваешь, и все мужики видят что-то, что так и тянет схватить), волшебную палочку (при нажатии – вибрирует в руке, тихо жужжа… что там за сила, мне так и не объяснили), глаз дракона, печень оборотня и как изюминку пояс верности! Для мужчин.

– Тоже волшебный? – ошарашенно разглядывая хлипкую конструкцию с кучей крючочков, защелок и игл.

– Да! – обрадовавшись, что посетитель наконец-то проявил интерес. – Срабатывает при попытке измены. Жуткая вещь.

– Точно, – возвращая пояс владельцу.

– Это тоже не интересно? – убито.

– А по-настоящему магических предметов нет?

– Они все магические! Ну… пояс иногда срабатывает сам по себе. Но это тоже страшная редкость. Кстати, пользуется огромным спросом.

Киваю и лезу сама рыться на полках. Там… что-то мелькает в глубине.

В каморку протолкался еще один посетитель, задвинув продавца вбок, а меня – в эту самую полку.

– Блин!

– Учитель! Ну наконец-то.

Матерюсь, выныривая из кучи поваленных предметов и сжимая в пыльных руках что-то трепыхающееся и холодное.

– Что?! – зло оборачиваясь.

– А вы… сейчас тоже колдовали? – испуганно.

Вспоминаю, куда и как послала парня.

– Нет, – хмуро разглядывая то, что добыла.

Сэм забыл, зачем пришел, и тоже склонился над едва освещенной светом ладонью. Хозяин трактира сопел рядом, тыкая в предмет пальцем.

Хотя предмет – сильно сказано. Небольшая фигурка в виде железной девочки с шестью парами стрекозьих крылышек, выходящих из района между лопаток. Она едва шевелилась, двигаясь рваными позвякивающими движениями и пытаясь то ли встать, то ли лечь.

– Это что?

– Не знаю. Ммм… – Продавец покосился на нас и тут же сменил тон на оживленный: – Точнее, это именно то (!), что… я хотел оставить напоследок.

– Сколько? – Сэм. Завороженно следя за становящимися все более правильными движениями фигурки. Видимо, она пропиталась моей магией, до этого исчерпав свою, уже не первый год пылясь на старых полках.

– Сто.

Молча смотрим на карлика, переваривая цифру.

– Золотых? – недоверчиво. – Да я за такие деньги дворец куплю, старик!

– Серебряных, – хмуро.

– Конюшни при дворце! – рычал Сэм, напирая на карлика и пылая праведным гневом. Сунула ему в руку три серебрушки (так, чтобы продавец не заметил) и, посадив фигурку на полку, вышла. Уверена – парень сторгуется. Он умудряется затариваться на рынке без денег, прикарманивая то, что я выдаю ему на еду и прочие расходы. Понятия не имею, куда ему столько меди, но факт в том, что тратить этот мальчик умел.

В кладовке уже орали, переходя на личности. Пройдя мимо прислушивающегося мага, молча выхожу на улицу и, сунув руки в карманы, иду назад, решив вернуться сегодня в башню пораньше. Поздно уже, да и клиенты должны скоро подойти. Я ведь теперь зарабатываю на жизнь магией, принимая по три человека в день. И кстати, неплохо с них получая. По крайней мере, для этого сна – вполне хватает.

Вечер. По крышам бегают нарисованные кошки, гоняя сонных птиц. Ветки деревьев скребут по стенам, качаясь от ветра. А где-то высоко в облаках, пролетая над городом, кричит пьюха.

Сижу на подоконнике с чашкой горячего чая и сонно слушаю очередное требование какой-то инкогнито о любовном зелье, возвращающем еще красоту и молодость. Сэм, кстати, вернулся. Тихо вошел и тут же шмыгнул в свою комнату, что-то пряча под рубашкой. Я и не сомневалась, что он сторгуется. Хотя… карлика, конечно, жаль. На секунду выглянув, паренек счастливо улыбнулся и снова скрылся внутри. (Я ему там окно сделала: открывающееся и со стеклом. Дорогая вещь, кстати. Такие же поставила в спальне и туалете с ванной. Для вентиляции.)

– Так как?! – Тонкий визгливый голосок отвлек от дум, заставив снова сконцентрироваться на придворной даме.

– Любовное зелье должен выпить тот, кто вам нравится?

– Ну да! – фыркнув.

– А тогда зачем в него добавлять эффект красоты и молодости?

– Так он стар! – Как полной дурехе, но с безграничным терпением.

– А-а…

– Зато богат! И… я хочу его, – капризно.

– Пятьдесят золотых.

Открытый ротик… и полминуты абсолютной тишины. Ка-айф.

– Сколько? – откашлявшись.

– Пять.

– Но… но это тоже дорого! Омникус берет всего две серебряные монеты!

– Вот к нему и идите. А я не собираюсь делать из трех зелий одно, да еще и подгонять эффект ни за что ни про что.

– Но…

– И если ваш суженый облысеет или взорвется, вместо того чтобы помолодеть и влюбиться, пеняйте на себя. А я умываю руки.

Девушка сощурилась, все еще скрывая лицо за серебряной маской, и процедила, что мне это еще ох как аукнется. После чего тихо и не очень вежливо напомнила: кто я и кто она. Вспоминаю про инкогнито. Девушка растерянно замолкает.

– Хорошо. Три золотых, принцесса. – Гнев в огромных голубых глазах. Только что инкогнито накрылось медным тазом. – Или Омникус.

Мы договорились.

А за дверью с новой статуэткой играл Сэм. И парню в данный момент было глубоко фиолетово, кого принимает в комнате его Учитель и какие чудеса будут твориться после его ухода. Главное: у его новой игрушки длинные ресницы, забавная улыбка и черные, сверкающие бриллиантами глаза. А еще она умеет танцевать и понимает все, что ей говорят: сядет на краешке стола, обняв колени, и глядит в его лицо.

И это самое настоящее чудо. Уж Сэм-то в них разбирается.