Текст книги "Рубаи"

«Запрет вина условен: в нем оговорено…»

 
Запрет вина условен: в нем оговорено,
Кто пьет, когда и сколько, и с кем
                                          он пьет вино.
Чтоб соблюсти все пункты, ученым
                                              надо быть.
Так, значит, нам, ученым, вино
                                              разрешено.
 

«В стекле прозрачной чаши рубин…»

 
В стекле прозрачной чаши рубин
                                              вина неси —
Товарища беседы, где мысль вольна,
                                                       неси.
Нас вихрь из мира праха умчит
                               чрез день, чрез два…
Пустеет чаша жизни. Твоя ж полна.
                                                      Неси!
 

«К Нему идти ты хочешь? Оставь жену…»

 
К Нему идти ты хочешь? Оставь жену,
                                                          детей,
И всё, что мило сердцу, и близких,
                                                      и друзей,
Всё устрани, что может связать тебя
                                                         в пути:
Чтоб двигаться свободно, все путы
                                                 рви скорей.
 

«Хоть лет тебе считают за шестьдесят…»

 
Хоть лет тебе считают за шестьдесят —
                                                        пускай!
Как встарь, вино пей смело и хмеля
                                                 не скрывай.
Пока еще твой череп
                                 не глиняный кувшин,
Кувшина с плеч и чаши из рук
                                                не выпускай.
 

«Всегда будь осторожен – все дни…»

 
Всегда будь осторожен – все дни
                                           бедой грозят.
Покой считай отсрочкой —
                            то меч судьбы острят.
И если рок подносит к устам твоим
                                                  миндаль,
То можешь быть уверен – в нем скрыт
                                     смертельный яд.
 

«Хайям, наполни чашу, пьяней…»

 
Хайям, наполни чашу, пьяней
                                               и – веселись!
Подруги лик тюльпанов алее – веселись.
Тебя не будет скоро?
                                    Так ты реши сейчас,
Что нет тебя. И действуй смелее —
                                                       веселись.
 

«Скинь ризы показные! Не поступай…»

 
Скинь ризы показные! Не поступай,
                                                      как тот,
Кто платье покупает, а тело продает.
Рогожею прикройся —
                                       и вот под ней тебя
Неведомая миру порфира облечет.
 

«Мы все – простые шашки…»

 
Мы все – простые шашки.
                            На клетках дней, ночей
Играет нами Небо по прихоти своей.
Мы движемся, покамест
                                         забавны для него.
Потом вернут нас в ларчик
                                     несозданных вещей.
 

«Вино – рубинов россыпь, и шахта…»

 
Вино – рубинов россыпь, и шахта —
                                                  чаши дно;
Сосуд хрустальный – тело, душа —
                                                      его вино.
Когда в прозрачной чаше
                                          вино заключено,
Ты скажешь: капля крови внутри
                                                      слезы оно.
 

«В свой час горит на небе…»

 
В свой час горит на небе
                                    лучистых звезд венец,
Восходит и заходит и меркнет наконец.
За пазухой у неба, в карманах у земли
Запас рождений новых… Ведь вечно
                                                       жив Творец.
 

«Оделся мир в зеленый наряд…»

 
Оделся мир в зеленый наряд
весенних дней.
И слез ручей струится у тучки из очей.
Цветы, как руки Мусы, сребрятся
средь ветвей,
И пар, дыханье Исы, восходит от полей.
 

««Что каяться? – решило Предвечное…»

 
«Что каяться? – решило Предвечное
                                                        вчера. —
Чтобы сегодня этак ты поступал с утра?»
Решать, чем будешь завтра,
                                      бесплодная игра.
Все «завтра» жизни нашей наметило
                                                     «вчера»…
 

«Уж мне плащом приличий кувшина…»

 
Уж мне плащом приличий кувшина
                                                  не прикрыть.
И я до самой смерти не перестану пить.
Нелепые расчеты у продавца вина:
Ну что ценнее, лучше он думает купить?
 

«Вчера горшечным рядом я шел…»

 
Вчера горшечным рядом я шел
                                           через базар;
Там комья свежей глины
                              сердито мял гончар.
И слышался – о диво! – как будто
                                           глины стон:
«Ведь гончаром был я… Смягчи же
                                             свой удар!»
 

«Мир призрачен. Ищу я и призрак…»

 
Мир призрачен. Ищу я и призрак
                                                 счастья в нем,
И пьяным быть хочу я любовью и вином.
Твердят мне: «Подаянье подай тебе
                                                           Господь!»
Ну, что за пожеланье… Что в даре
                                                     мне таком?!
 

«О тайнах сокровенных невеждам…»

 
О тайнах сокровенных невеждам
                                                  не кричи.
И бисер знаний ценных пред глупым
                                                        не мечи.
Будь скуп в речах и прежде взгляни,
                                           с кем говоришь.
Лелей свои надежды,
                             но прячь от них ключи.
 

«Скажу тебе, коль хочешь мой выслушать…»

 
Скажу тебе, коль хочешь мой выслушать
                                                               совет:
Нарядом лицемерья не обольщай
                                                          наш свет.
Земная жизнь – мгновенье,
                                       другая – без конца,
Продать за миг всю вечность? Да в этом
                                                     смысла нет.
 

«За гранью мира ищут и за пределом дней…»

 
За гранью мира ищут и за пределом дней
Скрижаль, калам и небо, и бездну
                                                      злых огней.
Но мой наставник мудрый шепнул
                                                  однажды мне:
«Скрижаль, калам и небо, и ад в душе
                                                          твоей».
 

«Плодов от древа знанья дано вкусить…»

 
Плодов от древа знанья дано вкусить
                                                         не нам,
Идущим по неверным дорогам и тропам.
Лишь края ветки гибкой коснуться
                                                   можем мы,
Вчера, сегодня, завтра – как в первый
                                                     день Адам.
 

«Довольно в бездну моря по камешку…»

 
Довольно в бездну моря по камешку
                                                             кидать:
Покланялся кумирам – пора и перестать.
О том, что ждет Хайяма, тот может
                                                        рассказать,
Кто был в аду иль в небе и к нам пришел
                                                               опять.
 

«К краям манящим чаши приник…»

 
К краям манящим чаши приник
                                                    устами я —
«Открой мне тайну срока! продлится ль
                                                 жизнь моя?»
Слилась со мной в лобзанье и тихо
                                              шепчет: «Пей!
Мгновенна жизнь. Не будет возврата
                                                            бытия».
 

«Не жди от мира много, доволен…»

 
Не жди от мира много, доволен
                                               малым будь;
Добра и зла оковы сумей с себя
                                                     стряхнуть.
Ласкай устами чашу, рукою шелк
                                                         кудрей…
Мелькают дни, и скоро пройдешь
                                         ты краткий путь.
 

«В тоске молило сердце: «Открой мне…»

 
В тоске молило сердце: «Открой мне
                                                    знанья свет!»
«Вот это – знак алифа» – промолвил
                                                            я в ответ.
И слышу вдруг: «Довольно! Ведь в этой
                                                     букве – всё.
Когда Единый в доме, другим
                                                   уж места нет».
 

«За постным Рамазаном и праздник…»

 
За постным Рамазаном и праздник
                                                        настает:
Здесь сказочник веселый собрал вокруг
                                                           народ;
А там носильщик с мехом тяжелым
                                                       на плече,
Толкая всех прохожих, для нас вино
                                                             несет.
 

«Налей! Вино – целитель сердечных ран…»

 
Налей! Вино – целитель сердечных ран —
                                                                       забот,
Наперсник тех, кто знает любви
                                                         печаль и гнет.
Милей его обманы и пьяные мечты,
Чем этот череп мира,
                                             нависший небосвод.
 

«Взгляни, вот платье розы раздвинул…»

 
Взгляни, вот платье розы раздвинул
                                                            ветерок.
Как соловья волнует
                                    раскрывшийся цветок!
Не проходи же мимо. Ведь роза расцвела
И распустилась пышно лишь
                                             на короткий срок.
 

«О, мальчик! Каждой каплей вина…»

 
О, мальчик! Каждой каплей вина,
                                      пролитой в прах,
Огонь тоски залил ты в сокрытых
                                                   там очах.
Хвала Аллаху! Можем и сами мы с тобой
Изгнать напитком дивным из сердца
                                          скорбь и страх.
 

«Давно готовый к смерти, от страха…»

 
Давно готовый к смерти, от страха
                                                    я далек.
Из половин неравных слагается наш рок.
Небытие – подарок,
                              а жизнь взаймы дана.
Ее верну без споров,
                                   когда наступит срок.
 

«Художник твой взял краски у розы…»

 
Художник твой взял краски у розы
                                                        полевой.
У идолов Китая – весь нежный облик
                                                              твой.
Шах Вавилона, встретив вчера
                                       твой нежный взор,
Стал шахматной фигурой
                              и в плен был взят тобой.
 

«К чему печали нам служить?..»

 
К чему печали нам служить?
                                  Смелее, веселись!
Неверен рок? Себе будь вернее,
                                                  веселись!
Весь мир ничто? Тем лучше!
                                     Вообрази скорей
Что нет тебя, и действуй вольнее,
                                                  веселись!
 

«Коран Всевышним Словом…»

 
Коран Всевышним Словом
                                    все верные зовут.
Коран читают часто, но чаще —
                                               только чтут.
Ах, на краях у чаши яснее надпись есть —
И днем, и ночью наши уста ее прочтут.
 

«О сердце! Не проникнуть…»

 
О сердце! Не проникнуть
                               за тайн густой покров.
Не расплести нам хитрой работы
                                                    мудрецов.
Так из вина и чаши мы рай устроим свой,
Куда уж нам забраться превыше облаков!
 

«Всех нас, помимо воли, втолкнули…»

 
Всех нас, помимо воли, втолкнули
                                                в мир людей.
И выйдем из него мы по воле не своей.
Так будь проворней, мальчик,
                                       неси вино скорей,
Чтоб смыть вином могли мы тоску
                                              и тяжесть дней.
 

«Тебе престол Хосроев судили звезды…»

 
Тебе престол Хосроев судили звезды,
                                                           шах!
Был царский конь оседлан заране
                                                   в небесах.
Из золота отлиты подковы у него —
Где ступит конь копытом,
                                  там золотится прах.
 

«И слева мне, и справа твердят…»

 
И слева мне, и справа твердят:
                                   не пей, Хайям!
Вино враг веры правой,
                         сок лоз – отрава нам.
Вино – враг веры правой?
                      Так лей же кровь лозы, —
Ведь кровь врагов лукавых
                         нам пить велит Ислам.
 

«Как будто шепот Неба ловлю…»

 
Как будто шепот Неба ловлю
                                               я в тишине.
Смотри, судьбы веленью покорен
                                                  я вполне.
От вечного вращения, от бега в вышине
И головокруженья нет избавленья мне.
 

«Ты льешь щедроты, Небо, на весь…»

 
Ты льешь щедроты, Небо, на весь
                                              негодный люд.
В их мельницы и бани арыки все текут.
А добрый – голодает. Ну, кто ж хоть
                                                     фигу даст
За все благодеянья, что от тебя идут.
 

«Заря. Пора проснуться, пора…»

 
Заря. Пора проснуться, пора
                                               вина искать,
Чтобы чертам увядшим
                             румяный блеск придать.
А заворчит рассудок, ему в лицо плесну
Глоток вина скорее, чтоб он уснул опять.
 

«Люблю тебя и слышу со всех сторон…»

 
Люблю тебя и слышу со всех сторон
                                                         укор.
Терплю, боюсь нарушить
                                  жестокий договор.
И если жизни мало, до дня суда готов
Продлить любви глубокой
                               и мук суровых спор.
 

«Моя любовь к тебе достигла совершенства…»
Перевод Петра Порфирова

«В тот чудный день, когда фиалки…»

 
В тот чудный день, когда фиалки
Вскрывают чашечки свои,
И ветерок, целуя розы,
Их нежной тканью шелестит, —
Благословен мудрец смиренный,
Кто с милой сердцу своему
Всю ночь пирует и с зарею
О камень чашу разобьет.
 

«Янтарный сок вина дороже царств…»

 
Янтарный сок вина дороже царств
                                           Вселенной,
И пылкий стон любви
                            пред утренней зарей
Возвышенней, чем крик отшельников
                                                    святой
Под сенью хижины смиренной.
 

«Где прежде замок высился надменно…»

 
Где прежде замок высился надменно
До самых облаков,
Куда в чертоги шли цари смиренно
С покорностью рабов,
Я видел: горлица, нахохлившись, сидела
И, нарушая сон,
Кричала, словно вымолвить хотела:
Где он? Где он?
 

«Пью разноцветное вино…»

 
Пью разноцветное вино
И слышу я то здесь, то там:
«Не пей вина, не пей Хайям,
Ведь враг религии оно!»
О, если так, я вам клянусь,
О, если веры враг вино —
Я кровью вражеской упьюсь,
Так по закону быть должно!
 

«В пышном зданьи жизни бренной…»

 
В пышном зданьи жизни бренной
Пей вино, пока живешь.
Для того, мудрец смиренный,
Чтобы, если ты умрешь,
Пыль разрушенного тела
При дыханьи ветерка
В упоеньи долетела
До порога кабака.
 

«Хоть Коран и почитают…»

 
Хоть Коран и почитают
Откровением святым,
Но не все его читают,
И не все знакомы с ним.
А вот есть слова на чаше,
Что сплелися в ясный стих, —
За пирушкой взоры ваши
Каждый раз читают их.
 

«О Боже, смилуйся над сердцем…»

 
О Боже, смилуйся над сердцем,
                                                что в плену,
Над грудью смилуйся,
                                    что терпит муки ад.
Прости моим ногам,
                                    что к кабаку спешат,
Прости моим рукам, что тянутся к вину.
 

«Пшеничный хлеб, вино, да песня…»

 
Пшеничный хлеб, вино, да песня
                                             на устах,
Да жизнь с красавицей в тиши
                                         уединенья —
Ведь это, знаешь ли, такое наслажденье,
Какого и во сне не видел падишах.
 

«Моя любовь к тебе достигла…»

 
Моя любовь к тебе достигла
                                         совершенства,
И как прекрасна ты, владычица моя!
Как сердце полно слов! Но в трепете
                                               блаженства
Язык мой бедный нем. Не странно ль,
                                                    о друзья,
Томлюсь я жаждою, безмолвный
                                              и печальный,
А предо мной река шумит
                                  волной кристальной.
 

«Уж лучше пить и красотой…»

 
Уж лучше пить и красотой
Тюльпаноликих наслаждаться,
Чем лицемерным быть ханжой
И в благочестьи упражняться.
Ведь, если скажешь, в ад пойдет
И упоенный и влюбленный,
То в рай уже никто рожденный,
Никто из смертных не войдет.