Текст книги "Профессионалы"

53

Д’Антонио потягивал мохито и рассматривал женщин, фланирующих вдоль набережной Оушен-Драйв. Напротив него за столом сидел нервный Джонстон с нетронутой кружкой пива, но Д’Антонио не позволял копу портить себе удовольствие. Он откинулся на стуле, нежась в лучах солнца, и почти забыл о проклятых похитителях и связанных с ними проблемах.

А на другой стороне улицы в «кадиллаке» сидел Зик. Он читал газету, время от времени поглядывая то на Д’Антонио, то на океан, где покачивался на волнах белый круизный лайнер, державший курс в Атлантику. Газета писала, что в Детройте холод двадцать градусов, и потому Д’Антонио не торопился покидать Майами.

Ранее он позвонил Патрисии Бенетью. А точнее, перезвонил, потому что – по словам Зика – женщина была вне себя, безуспешно пытаясь ему дозвониться. Он должен немедленно ее успокоить, иначе она пришлет бандитов для расправы.

– Д’Антонио? Неужели? Я думала, вы умерли, – сказала она, услышав его голос.

– Нет, не беспокойтесь, я в порядке.

– А я и не беспокоюсь. Вы нашли их?

Он прокашлялся.

– С ними довольно смешная история.

– Я не люблю смешные истории, Д’Антонио.

– Я нашел девчонку, но под конец федералы ее спугнули. Я полетел за ней сюда, во Флориду. Ее друзья тоже здесь. Их обложили со всех сторон, и поймать их будет нетрудно.

– Выходит, вы ничего не добились.

– Я достану их самое большее через неделю.

– Даю вам три дня. Если их обложили, как вы говорите, то дольше трех дней им в любом случае не протянуть. Три дня, вы поняли?

– Понял.

Д’Антонио дал отбой и мысленно выругал Бенетью паршивой сукой. Выполнить такую задачу за три дня очень сложно, почти невозможно, особенно если просто следовать за копами. Он должен придумать что-нибудь получше.

Д’Антонио отставил мохито и взглянул на Джонстона. Тот косил в сторону, пряча глаза.

– Ты хотел поговорить, – напомнил Д’Антонио. – Говори.

Коп вяло отхлебнул пива и сказал:

– Есть новости.

– Новости? Надеюсь, хорошие?

– Хорошие. Первое: федералы задержали девчонку. В Джэксонвилле.

Д’Антонио выругался.

– Это плохие новости, идиот! Как я теперь ее грохну, если она в тюрьме?

– Это не все, – наклонился к нему Джонстон. – Мы узнали, как зовут блондинку.

– Какую блондинку?

– Которую ребята подцепили в «Дофине». Ее зовут Тиффани Прентис. Живет с отцом в пригороде Филадельфии, учится в Принстоне. Единственная дочь богатых родителей.

– А откуда это известно?

– Ее подруга позвонила в полицию заявить о ее пропаже. Они вместе сбежали с учебы погреться на солнышке, а сегодня должны были лететь обратно, но ее нигде нет.

– Что за подруга?

– Ее зовут Хейли Уиттейкер. Они приехали на неделю, остановились в «Лоезе». Сегодня должны были улетать.

– А эта подруга – она уже улетела?

– Нет, – покачал головой Джонстон. – Ее задержали на день-два для дачи показаний.

– Вот как?

– Поселили в каком-то сарае возле аэропорта. Называется «Эверглейдс резорт».

– Вооруженная охрана есть?

– Нет. Коп в форме возле двери. Ведь ей ничто не угрожает.

«Это ты так считаешь», – подумал Д’Антонио, встал и швырнул на стол двадцать долларов.

– Дай мне знать, если будут еще какие-нибудь новости.

– Что ты собираешься делать? – уставился на него Джонстон.

– Ничего. До скорого. – Он повернулся, прошел через патио, затем трусцой пересек дорогу и сел в «кадиллак».

Зик опустил газету.

– Все в порядке, босс?

– Мне нужны двое людей и чистая машина, – сказал Антонио. – И оружие.

Зик покосился на него, включил двигатель.

– Нет проблем, босс. Все достанем.

54

Под вечер они остановились в дешевом мотеле не доезжая Мейкона, чтобы отдохнуть и обдумать предложение Тиффани.

Пендер лежал на продавленной кровати, уставившись в потолок, покрытый пятнами. Еще один дрянной мотелишко, как он от них устал. Устал от мотелей, фастфуда, бегущих цифр на одометре, от фальшивых документов, вранья и опасности. Устал, и точка. Пора завязывать с этим бизнесом.

Он лежал на грязном цветастом покрывале и, закрыв глаза, представлял себе Мальдивы: белый песок, гамак, Мэри в бикини… Будто на много миль вокруг нет других людей, он может спать сколько захочет, кататься на серфе и рыбачить.

«Нам понадобится лодка, чтобы ездить за продуктами в ближайшую деревню, – думал он, – или грузовик. Джип. А лучше никуда не ездить – ловить рыбу, завести огород». Они возьмут последние из своих липовых документов, положат деньги на счет в местном банке и заживут без забот.

Пендер знал, что грезить наяву глупо, когда нужно думать о настоящем и нельзя что-то упустить из виду или совершить ошибку. Но сегодня он позволил себе это удовольствие, поскольку в следующие несколько дней им предстояли тяжелые, небывалые испытания. Важно не забывать о цели и помнить, что риск, на который они идут, оправдан.

Помечтав еще пару минут, Пендер встряхнулся, прогоняя мальдивские грезы, и вернулся к текущим вопросам.

Они были где-то на границе Джорджии, когда Тиффани сделала свое предложение, хотя Пендер был уверен, что она давно готовилась к этому не один день.

– Вам нужны деньги, ребята? – спросила она. – Много денег? У моего папаши их завались. Почему бы вам меня не похитить?

Пендер чуть не разбил машину, пока глядел на Тиффани, ища на ее лице свидетельство того, что она пошутила. Но она была совершенно серьезна. Тогда он отвернулся и снова стал следить за дорогой.

– У меня есть идея получше, – сказал Сойер. – Почему бы тебе просто не попросить у него денег?

– Ну уж нет, – покачала головой Тиффани. – Мой отец никому так просто не дает денег. Он ведь банкир. Он вкладывает деньги – когда уверен наверняка, что его вложение окупится. Так что если вы как бы потребуете за меня выкуп, ребята, то он обязательно заплатит, потому что будет знать, что взамен полагается ценный приз.

– И это истинная правда, черт подери, – сказал Крот, заставляя ее наклониться и поцеловать его.

Тиффани захихикала, как новобрачная, а Сойер вздохнул.

– Не обижайся, но большей глупости я никогда не слышал. Ты уверена, что он не пошлет тебе денег, если ты попросишь?

– Нет, ни за что. При всех своих богатствах он ужасный скряга.

– А я думал, у него есть личный самолет, – сказал Крот.

– Он продал его перед разводом – адвокат присоветовал. Да и самолет был не прихоть, а необходимость, связанная с работой.

– А какой выкуп он сможет заплатить? – спросил Пендер.

– Не знаю, – пожала плечами Тиффани. – Может, и миллион. Миллиона вам хватит?

Миллион долларов. Услышав это слово, Пендер даже вскочил. Под рев двигателей за стеной мотеля он стал разрабатывать план действий. Чутье подсказывало ему, что из идеи Тиффани ничего не выйдет, поскольку ее отцу, похоже, абсолютно все равно, что с ней и где она. Наверное, он и слушать не станет – сразу бросит трубку. Хуже того, он может оказаться из тех людей, кто воспринимает похищение как личное оскорбление. Родители бывают опасны и ведут себя иррационально.

Самым успешным из их операций предшествовала тщательная подготовка, включая многодневную разведку, а теперь они хотят развести на деньги парня, о котором знают лишь со слов его капризной, взбалмошной дочери. Нет, ему это не нравится.

Но деньги все-таки нужны. Миллиона бы хватило, чтобы решить все их проблемы.

В дверь постучали. Пендер встал и открыл. Сойер.

– Включи телевизор, – сказал он с порога.

Пендер щелкнул пультом и попал на канал местной телестанции, передающей новости. С экрана на него смотрело собственное лицо. Его и Мэри. Показывали снимок, сделанный на островах Сан-Хуан к северу от Сиэтла, куда они ездили летом за год до окончания университета. От ужаса Пендера чуть не стошнило. Эту фотографию он лично приклеил на холодильник в их квартире в Квин-Энн.

«Ничего удивительного, – сказал он себе. – ФБР обыскивало нашу квартиру. Ты знал, что так будет, знал, на что идешь. Такова жизнь преступника».

Изображение на экране сменилось. Теперь показывали фотографии Сойера и Бена Стирзакера по кличке Крот. Обе фотографии, сделанные Мэри, хранились в ее ноутбуке.

«ФБР удалось задержать одну участницу группы похитителей, – бубнил диктор. – Трое остальных, включая главаря банды Артура Пендера двадцати восьми лет, уроженца Порт-Анджелеса, штат Вашингтон, остаются на свободе. По информации ФБР, последний раз их видели в Джэксонвилле. Просьба ко всем, кто находится в районе федеральных трасс I-95, I-10 и I-75, оказать помощь в поимке этих опасных преступников, сообщив в полицию об их местонахождении. Они передвигаются на темно-синем «додж-дуранго» последней модели. Предположительно среди них находится двадцатилетняя Тиффани Прентис, которая исчезла с курорта Саут-Бич ранее на этой неделе. Преступники вооружены и очень опасны».

Диктор перешел к другим новостям, Пендер приглушил звук и взглянул на Сойера. Тот стоял, задумчиво глядя себе под ноги.

– Надо скорее менять машину.

– Вооружены и очень опасны, – фыркнул Сойер. – Ну и осел.

– Думаешь, мы получим за нее миллион? – спросил Пендер.

– Откуда мне знать? Сколько денег у нас осталось?

– Хватит только на какой-нибудь разбитый драндулет. Кроме того, нужно срочно сваливать отсюда.

Сойер поскреб в затылке.

– Да, лимон баксов нам был бы очень кстати.

– Все, объявляю начало операции, – решился наконец Пендер. – Скажи Тиффани, чтобы звонила отцу. Миллион наличными в течение сорока восьми часов. Остальное ты знаешь. Уезжаем через час. Утром меняем машину. Завтра мы в Филадельфии, и к вечеру, если повезет, деньги будут у нас.

– Хорошо.

Но не успел он выйти, как раздался громкий стук в дверь. Они, похолодев, переглянулись. Пендер приложил палец к губам. Сойер вынул из кармана «глок», принадлежавший некогда бандиту из Майами, а его друг тихо шагнул к двери и посмотрел в глазок. За дверью стояла Тиффани.

Пендер с облегчением выдохнул, махнул Сойеру, призывая убрать пистолет, и открыл дверь.

– А вы знаменитые, ребята, – сказала Тиффани, входя в номер.

– Мы все знаменитые, – поправил ее Пендер. – Настоящие звезды телевидения.

– Так что мы будем делать?

– Позвоним твоему папочке. Тебя только что официально похитили.

55

Д’Антонио сидел на стоянке мотеля «Эверглейдс резорт» и наблюдал за снующими в небе над аэропортом самолетами. Зик подогнал ему «форд-эксплорер» своей подружки и выделил парочку тупых громил, которые теперь шумно дышали на заднем сиденье, таращась в окно. Также Зик нашел ему чистый «глок» 45-го калибра и два магазина холостых патронов – этого арсенала было достаточно для запугивания и подчинения двадцатилетней девицы. Кроме того, каждый громила имел при себе TEC-9.

«Эверглейдс» представлял собой одноэтажную коробку с конторой на одном конце и мусорным ящиком на другом. Впереди проходило шоссе, позади был забор, а за забором – железная дорога. У четвертой от конторы двери, привалившись к стене и закрыв глаза, стоял полицейский в форме и сосал сигарету. Под ногами у него скопилась уже целая гора окурков.

Д’Антонио вылез из «форда», подав знак одному бандиту, по имени Паоло, следовать за ним. Второй – Леон – остался в машине.

Коп лениво открыл глаза и равнодушно посмотрел на подошедших. На груди его висел бейджик с фамилией Брамли.

– Здрасте, – начал Д’Антонио, широко улыбаясь. – Я детектив Карл, а это Майклс. Вам сообщили, что мы придем?

Брамли прищурился и почесал голову.

– Карл… из какого отдела?

Паоло подвинулся и встал сбоку, чтобы в случае чего преградить ему отход к парковке, где стояла полицейская машина, снабженная рацией.

Д’Антонио улыбнулся еще шире:

– Отдел криминальных расследований. Мы пришли поговорить с девушкой.

Брамли перевел взгляд с Д’Антонио на Паоло и обратно.

– А кто мне скажет-то? – пробормотал он, нащупывая в кармане ключ. – Мне тут никто ничего не говорит.

Подождав, пока он отопрет дверь, Д’Антонио кивнул Паоло. Тот молниеносно выхватил из кармана пистолет и врезал копу по голове рукояткой. Брамли с тихим стоном осел на землю, а дверь от толчка открылась.

Д’Антонио перешагнул тело копа и вошел в номер. Внутри был полумрак. Он прищурился, оценивая обстановку: кровать, старый телевизор, хлипкая мебель, ванная у задней стены – и с облегчением выдохнул, поняв, что других выходов нет.

Смазливая девушка, похожая на героиню сериала для подростков, лежала растянувшись на кровати и смотрела по телевизору мультфильм про хомяка и лягушку. Когда появились Д’Антонио и Паоло, она приподнялась на локтях и взглянула на них скорее с любопытством, чем со страхом.

– Хейли Уиттейкер? – спросил Д’Антонио.

– Вы кто? – нахмурилась она.

– Отныне – ваш лучший друг.

По знаку Д’Антонио Паоло схватил девушку в охапку, перекинул через плечо, точно пожарный, и вынес из номера.

– Эй, куда вы меня несете? – спокойно поинтересовалась она, проплывая мимо Д’Антонио.

Он не ответил, занятый осмотром ее вещей. На тумбочке лежала книжка в мягкой обложке, а на комоде ноутбук. Сначала он взял ноутбук, а затем, подумав, и книгу – ребенок будет скучать.

Вся операция заняла десять минут. Паоло усадил девушку на заднее сиденье рядом с Д’Антонио, Леон медленно вырулил с парковки. Девушка вела себя на удивление невозмутимо. Не кричала и не пыталась выскочить из машины. Она сидела, глядя на дорогу, пока Д’Антонио глядел на нее. Минут через пять она повернулась и спросила:

– Это что – похищение?

– Вроде того, – ухмыльнулся Д’Антонио.

– Ради выкупа?

Он покачал головой:

– Не совсем так.

– Хм… похищение, – она смерила его взглядом, – прелестно. А вы что же – плохие парни?

«А она забавная, – подумал Д’Антонио, – и не робкого десятка».

– Так вы зарабатываете этим на жизнь? Воруете девушек? И вам это по кайфу?

– Я не похититель, – рассмеялся он. – Говорят, этим занимается Тиффани.

Хейли даже ухом не повела.

– А где она?

– Это вы мне расскажете.

– А я откуда знаю? Она бросила меня и смылась несколько дней назад.

– Мы ее ищем. Думаю, вы скоро встретитесь.

– Тиффани не похищает людей, – возразила Хейли. – Мы приехали из Джерси недельку поваляться на пляже, приятель. Похититель – это вы.

– Что ж, допустим, если вам так больше по душе, – рассмеялся Д’Антонио.

– Мне это совсем не по душе. Какой выкуп вы назначили?

– Мне не нужен выкуп.

– То есть вы собрались меня изнасиловать и порезать на кусочки? Понимаю, вы извращенец.

– Не извращенец я. Я хочу использовать вас в качестве приманки.

– Выходит, вы рыболов?

Он с улыбкой покачал головой и сказал, наклоняясь к ней:

– Вы поможете нам поймать Тиффани, понятно?

Хейли пристально посмотрела на него, затем нахмурилась и снова отвернулась к окну.

– Значит, вам нужна Тиффани, – со вздохом пробормотала она. – Всегда Тиффани.

56

– Слушай, – обернулась через плечо агент Уиндермер, – до Детройта еще пятнадцать часов. Можешь пока расслабиться.

Мэри взглянула на нее сквозь решетку автозака – на переднем сиденье между Уиндермер и водителем лежал большой «моссберг» 12-го калибра. Прежде чем они тронулись в путь, водитель, не говоря ни слова, надел ей наручники, ножные кандалы и запер в клетке.

– Расслабиться? – Мэри окинула взглядом свои цепи, металлическую скамью, на которой сидела, решетки на окнах. – Вы, наверное, издеваетесь?

– Ну извини, – пожала плечами Уиндермер. – Я хотела устроить тебя в самолет «Кон эйр», но ближайший рейс у них не скоро. Зато здесь просторнее.

Уиндермер, как агент ФБР, осуществляла перевозку заключенного за девятьсот миль из Джэксонвилла в Детройт, пока городской коп Стивенс летел в самолете в Миннеаполис, чтобы провести вечер с женой и детьми. Утром он будет в Детройте, где у них встреча с прокурором для подготовки обвинений, которые на суде предъявят Мэри Макаллистер.

Счастливый сукин сын этот Стивенс. У него жена, которая его понимает, а у нее Марк. В последнее время она возвращалась домой с чувством, что идет на работу. Уиндермер страшилась окончания дела, потому что снова начнется игра в молчанку и бурные ссоры.

Она повернулась к Макаллистер, которая сидела посреди фургона, потупив взгляд и оцепенев.

– Можно один вопрос? – Девушка даже не посмотрела на нее. – Ты и твой бойфренд. Как вы ухитрялись сохранять отношения?

Мэри наконец шевельнулась и едва подняла голову.

– Я не знаю, о чем вы говорите.

– И все-таки? Вы были вместе пять лет? И все время в дороге. Как вы не надоели друг другу?

Мэри снова потупилась:

– Я буду разговаривать только с моим адвокатом.

– Как хочешь, конечно, но ведь это не допрос.

Девушка будто не слышала. Уиндермер еще посмотрела на нее, затем отвернулась и стала крутить ручку радио. Она нашла джазовую радиостанцию, где передавали красивое соло на саксофоне, и заслушалась, забыв о Мэри.

А Мэри по-прежнему сидела, глядя себе под ноги, и думала о Пендере. Может быть, это и случилось с Пендером. Ему просто надоело.

* * *

Когда Стивенс вышел из такси у своего дома в Сент-Поле, под ногами захрустел свежий снег, белым покрывалом лежащий на тротуаре и дорожках. «Надо сегодня почистить», – думал он, стоя на крыльце и с наслаждением ощущая, как воздух холодит кожу, что было особенно приятно после душной жаркой Флориды. Нэнси обыкновенно всю зиму проклинала холода, но Стивенс, наоборот, не представлял себе жизни без бодрящего морозца. Как, впрочем, и без домашнего тепла, куда попадаешь, придя со стужи.

Стивенс толкнул дверь и вошел. И пока снимал пальто, жадно вдыхая знакомую атмосферу дома, со второго этажа кубарем слетел Джей Джей:

– Папа!

– Эй, привет! – Он схватил сына и поднял на руки. – Как дела? Где мама?

– Мама в гостиной. Папа, сегодня в школе я нарисовал динозавра.

– Ого! Ты будешь художником?

– Нет, охотником на динозавров.

Стивенс разулся и прошел в гостиную, где его жена сидела, почти теряя сознание, в своем любимом кресле за столом с кучей рабочих бумаг. Джей Джей бежал следом.

– Папа! У нас будет собака!

Нэнси медленно приоткрыла веки.

– Это правда? – спросил ее Стивенс.

– Да, да, папа! Немецкая овчарка.

– Я пообещала им подарить щенка на Рождество, но только если они будут хорошо себя вести, – сонным голосом ответила Нэнси.

– Мы назовем его Трицераптос! – крикнул Джей Джей. Выскочил из комнаты и помчался по лестнице наверх.

Услышав стук его шагов, Стивенс понял, как ему этого не хватало.

– Ты огорчен? – спросила Нэнси. – Думаешь, это лишнее?

– Что – собака?

– А я подумала, что собака нам нужна. Когда тебя нет, дети боятся. Да и, признаться, я тоже побаиваюсь одна в пустом доме.

Стивенс виновато посмотрел на нее:

– Детка, прости. Я так долго шлялся.

– Ничего, это же работа.

– Я почти закончил. Еще неделя, и я вернусь. – Она встала, а он обнял ее.

– Через неделю, – сказала Нэнси, прижимаясь к нему, – я запру тебя дома и буду использовать исключительно в своих личных интересах. И долго-долго не выпущу.

– Ловлю тебя на слове, – ответил Стивенс и поцеловал ее. Они на мгновение замерли, прислушиваясь к скрипу половиц на верхнем этаже, точно парочка влюбленных подростков, а затем он упал в кресло, увлекая ее за собой и целуя все глубже и настойчивее. Его руки скользнули ей под свитер. Дыхание ее участилось, кожа потеплела под его руками. И тут входная дверь распахнулась, впуская в дом волну холода, а также компанию веселых озябших школьников – друзей дочери, чей смех, шутки и топот мигом наполнили прихожую.

Позже, когда Стивенс лежал в постели и слушал сонное дыхание Нэнси, примостившейся у него под боком, ему на память пришли слова Уиндермер, которая тряслась сейчас где-то в полицейском автозаке. Она ведь права насчет работы. Спору нет, приятно возвращаться каждый вечер домой, это ни с чем не сравнимое удовольствие. Но одно дело – расследовать самоубийство где-нибудь в промышленном районе, и совсем другое – распутывать хитроумные схемы похитителей федерального масштаба, тем более в обществе коллеги вроде Уиндермер. Как жаль, что через неделю, с завершением расследования, завершится и их общение – как профессиональное, так и личное.

«Эгоист чертов, – сказал себе Стивенс. – Если тебе повезет вскоре раскрыть это дело, ты вернешься домой к жене, которая любит тебя и понимает, и к боготворящим тебя детям. Ты коп. Ты расследуешь уголовные дела. А федерального масштаба тебе никто не обещал».

И все-таки Стивенс еще долго не мог заснуть. Все думал о деле, глядя, как будильник отсчитывает время до рассвета. И когда наконец настало утро и его самолет взял курс на Детройт, Стивенс вырубился, впервые в жизни заснув в самолете.

57

– Знаете, а я вас где-то видел, – говорил продавец, глядя на Пендера. – Вы, наверное, живете поблизости?

– Нет, но я здесь часто бываю, у меня полно родни в Мурсвиле. – Пендер заглянул в салон, стараясь не дышать. – Тут что – кто-то умер?

Речь шла о фургоне «крайслер» десяти лет, ржавом и зловонном.

– Не знаю, – пожал плечами дилер. – Мне его сбыли в таком виде.

– Ну да ладно, откроем окна. Вы говорите, тысяча?

– Да. Слушайте, может быть, вас все-таки заинтересует что-нибудь получше?

– Есть машины в районе трех тысяч?

– Да. Например, вон тот «форд», – он указал на красный пикап в глубине стоянки, – небольшой пробег. Так он стоит три пятьсот, но вам я уступлю его за три.

Пендер покачал головой:

– Нет, мне нужна вместительная модель. «Крайслер» подойдет. Пара флаконов освежителя, и все дела.

Полчаса спустя Пендер выезжал со стоянки на «крайслере», благоухающем цветочным ароматом. Ребята, конечно, будут не в восторге, но выбора у них нет. Зато он сэкономил две тысячи.

«Дуранго» было очень жаль. Пендер до последнего обдумывал возможность продать его, но, увидев свою фотографию где-то на почтовом ящике, понял, что не выйдет. Оставалось надвинуть шапку на глаза и сжечь авто, что они и сделали на пустыре за городом.

Мейкон они покинули примерно в два часа утра. Хвоста позади не было. Пендер и Сойер сменяли друг друга за рулем, а Тиффани на заднем сиденье нянчила Крота, но, несмотря на все ее хлопоты, он быстро сдавал. Он то и дело впадал в забытье и с момента отъезда не произнес ни слова.

Тиффани позвонила отцу, когда они сделали остановку на заправочной станции, и испуганным голосом повторила все, что ей сказал Пендер. Положив трубку, она затанцевала от радости – отец согласился заплатить выкуп. Как в кино! Пендер предпочел не напоминать ей, что в кино всегда побеждают копы.

В планах на ближайшие несколько дней было получить деньги, оставить Тиффани отцу и двинуть обратно на юг, чтобы заштопать Крота. Затем в Джэксонвилл за Мэри. Хоть это и тяжело, но иначе придется сдать Крота в травмопункт, бросить Мэри в тюрьме и сваливать за границу одному.

В вечерний час пик они достигли пригородов Филадельфии, следуя инструкциям Тиффани, как лучше избежать пробок при подъезде к Брин-Мору. Остановились в «Супер 8» на трассе I-76.

– Мы столько денег у них истратили, что нам положена скидка, – сказал Сойер, бросая свою сумку на первую кровать.

– Собрался предъявить все счета? Ну ты и молодец, – усмехнулся Пендер.

Крот, которого внесли и уложили на другую кровать, снова отключился. Он лежал бледный и холодный, слабое дыхание едва теплилось в его хлипкой груди.

Пендер покачал головой и сказал:

– Дело очень трудное, к тому же не хватает рук. Поэтому прошу вас сосредоточиться. Как только мы получим деньги, Крот будет спасен. Так что давайте постараемся, хорошо?

Сойер кивнул.

– Тиффани?

– Мы справимся, – ответила она, – и это будет круто.

Что до самого Пендера, то его боевой дух, признаться, был на нуле. Вся эта затея казалась ему ошибкой. Он пошел к себе в комнату, лег не раздеваясь на кровать и постарался уснуть, но напрасно. Он лежал без сна и чувствовал, как растет тяжелый ком в желудке.